Текст книги "Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 42 страниц)

– Второй раз я Сириуса нюхать коленки вейлы не пущу, – помрачнел Гарри. – И так еле удрал, кобеля кусок. Так что Флер пусть сама выясняет, что там Хагрид ей показать хочет. А вот Крам и о новой подсказке должен тоже от Лаванды узнать. Значит, так. Гермиона, под мантией к Хагриду пойдешь только ты, тем более что ходить под ней вдвоем уже не слишком просто. Скажешь, что меня Грюм задержал, ну или что-то вроде. Лаванда, ты же на метле нормально держишься?

– Не как ты, Гарри, но вполне приемлемо, – ответила блондинка.

Внезапно ее лицо расплылось в глупой улыбке, затем на нем проступило отчаяние, а потом послышался еле слышный треск безмолвного жалящего заклинания мисс Грейнджер.

Лаванда выпрямилась и скорчила надменную физиономию.

– Крама атаковать буду только я, – успокоил ее Гарри, и тут же получил в ответ леденящий взгляд голубых глаз.

Выдержал, конечно.

– Мамочки, какие они большие… – прошептала Лаванда.

Они висели на метлах, прикрываясь кроной высоченной сосны. Увидеть их на фоне темного неба было почти невозможно, но Гарри традиционно осторожничал.

Драконы, спящие внутри огороженного толстыми брусьями загона, были просто здоровенными. Каждый из них, за исключением одного, был размером с дом Дурслей.

Четвертый – черный, особенно огромный, с шипами цвета бронзы по всему хребту вплоть до кончика хвоста – был, пожалуй, не меньше, чем трехэтажный дом Грейнджеров.

– Китайский Огнешар – тот, что слева, – прошептала Лаванда, указывая на темно-красного дракона с гривой, будто бы состоящей из золотых пик.

– Меня больше всего интересует черный, – ответил ей Гарри.

– По-моему, это Черный Гебридский, – вздохнула Лаванда. – Хотя мне казалось, что они должны быть поменьше. И шипов у них тоже не бывает.

– Ладно, – вздохнул Гарри. – Пора к кораблю. Или ты останешься?

– Нет, – строго ответила Лаванда. – Я не могу свалить все на тебя одного.

Они прошли над самыми вершинами деревьев и вскоре оказались на опушке, рядом с каретой Шармбатона и кораблем Дурмштранга.

Минут пять спустя Гарри заметил темную фигуру, крадущуюся по сходням на берег.

– Это не Вики! – восторженно прошептала Лаванда, и, получив жалящее в бедро, поправилась: – Это не Крам. Походка не та.

– Вижу, – кивнул Поттер, – это Каркаров. Значит, Крама глушить не придется.

Лаванда с облегчением выдохнула.

Каркаров тем временем добрался до кареты мадам Максим и притаился в кустах ярдах в тридцати от нее.

– Глушить его будем здесь, – шепнул Гарри, – чтобы на француженок свалить, если что.

– Правильно, – кивнула Лаванда, – а если он поднимет скандал, все решат, что он подглядывал!

– Тише, – прошептал Гарри. – Хагрид!

– И Гермиона с ним, – тоже шепотом ответила Лаванда.

– Ты видишь ее? – обеспокоился Поттер.

– Нет. Но она каждое утро сражается со своей шевелюрой, и только она могла причесать Хагрида так, что это стало почти приличным. Хотя над его костюмом я бы поработала лучше. И над этими ужасными цветами тоже.

– Понял. Виси здесь, – приказал Гарри. – Тут надо будет быстро.

Когда Хагрид подошел к карете, Гарри уже был прямо за спиной притаившейся в кустах фигуры. Невербальный «Ступефай» получался у него уже не через два раза на третий, как в прошлом году, а почти каждый раз, но, во-первых, это «почти» все портило, а во-вторых, красная вспышка заклинания ночью была бы слишком заметной.

Он достал из кармана принадлежавший ранее миссис Кейн мундштук и заправил в него дротик-шприц. Незадолго до школы миссис Кейн успокоила таким дротиком забывшего о правилах хорошего тона мистера Локхарта, а потом сам Гарри и суперинтендант МакФергюссон такими же уколами стерли себе последние полчаса воспоминаний, чтобы обмануть самого Повелителя Памяти или, иначе говоря, профессора Дамблдора.

Шуба Каркарова на вид была слишком толстой, но, к счастью, между ее воротником и меховой шапкой оставалась приблизительно полуторадюймовая щель. Раздался еле слышный шлепок, и Каркаров, не успев понять, что случилось, рухнул носом в кусты. Теперь он проспит минимум полчаса, а еще полчаса-час до момента оглушения просто-напросто исчезнет из его памяти, да так, что и Распределяющая Шляпа не поможет.

– Бом свар! – тем временем приветствовал открывшую дверь мадам Максим лесничий. Его голос и заглушил звук падения Каркарова. Гарри аккуратно выдернул дротик из шеи профессора и спрятал его вместе с мундштуком обратно в карман.

– Куда вы меня ведете, `Агрид? – поинтересовалась француженка.

– Вам понравится, – усмехнулся Харгрид. – Не сумлевайтесь. Но о том, что увидите – молчок, а то кое-кто не считает, что вам это знать надобно.

– `Азумеется, mon ami! – мадам Максим сместилась поближе к Хагриду. Видимо, лесничий использовал ту же тактику, которые они разработали для Лаванды, и довольно успешно.

Они прошли опушкой до драконьего загона, и Гарри пару раз видел, как колышутся ветки, потревоженные одетой в мантию-невидимку Гермионой.

Спавшие драконы к их приходу уже проснулись и теперь метались по загону, да так, что не меньше трех десятков волшебников – по семь или восемь на каждое чудовище – не могли с ними справиться.

– Назад, Хагрид! – крикнул один из драконологов, Гарри узнал в нем Чарли Уизли. – Назад! Эти твари плюются огнем футов на двадцать, а Венгерская Хвосторога – так и на все сорок! И хвостом она тебя тоже снесет и не почешется!

– Хвосторога… – еле слышно прошептала Лаванда, – это даже не Черный Гебридский, а Хвосторога… Организаторы просто сумасшедшие!

Гарри согласно кивнул.

– Внимание! – кричавший, видимо, был старшим в команде. – Оглушители по Уэльской Зеленой – на счет три! Раз! Два!

– «СТУПЕФАЙ!» – три десятка оглушителей ударили по извивающемуся зеленому ящеру. Большая часть лучей отрикошетила от чешуи, но и оставшихся хватило для того, чтобы дракон, точнее, драконица, замерла и рухнула наземь, да так, что земля содрогнулась.

– По Шведской Тупорылой! – крикнул драконолог, указывая палочкой на синевато-серую рептилию. – Раз! Два! «СТУПЕФАЙ!»

Когда все драконы были усмирены – Венгерской Хвостороге, в отличие от самки Китайского Огнешара, потребовалось два залпа – Чарли вытер пот со лба и повернулся к Хагриду.

– Разве ты имел право приводить ее сюда? – кивнул он в сторону мадам Максим, пожиравшей глазами гигантских ящериц. – Она же все расскажет своей Чемпионке!

– Просто подумал, ей будет приятно взглянуть, – не отрывая от драконов восхищенного взгляда, простодушно ответил Хагрид.

– Романтическая прогулка? – Чарли покачал головой. – Эй! Даже не думай, Хагрид! Они у нас все посчитаны, все до одного!

Лесничий разочарованно кивнул, наблюдая за пятью драконологами, несущими в огромном выстланном одеялом решете несколько крупных гранитно-серых яиц. Ну да – яйца с драконами снаружи под обещание Хагрида не подпадали.

– Организаторам зачем-то понадобились драконицы-наседки, – пояснил Чарли, следя за тем, как коллеги подпихивают решето под брюхо Хвостороги. – Придурки. Хуже драконицы на яйцах ничего не бывает. Правда и отходить от гнезда она не будет, даже если забыть про цепи. Мы, конечно, будем подстраховывать всех, но…

Гарри и Лаванда наблюдали, как волшебники крепят спутывающие дракониц цепи к вбитым в землю столбам.

– Понятно, – сказал Гарри. – Надо будет забрать у наседки фальшивое яйцо гоблинской работы.

– Бэгмен, Крауч и все директора, кроме Бэгшот – настоящие придурки, – повторила Лаванда мрачным шепотом.

– Ну мы все-таки волшебники, – подмигнул ей Гарри, – причем, если Кубок не врет – не самые плохие. Двигаем?

– Полетели, – согласилась та. – Гермиона вроде бы уже тоже пошла. Ее не поймают?

– Не должны. Раз уж Хагрид все школы собрал. Ну, попытался, по крайней мере.

Разумеется, Гермиону никто не поймал, так что она успешно добралась до Лаборатории, где ее ждали Гарри и Лаванда, поймать которых было еще труднее – ход через Тайную Комнату, судя по охранным чарам, поставленным Биллом и Сириусом, вскрыт не был.

Ночевать они остались там, причем Гарри снова выселили в «Собственно Лабораторию» – девчонкам было нужно пошептаться. Так что засыпал он под еле слышное капанье флегматизируемого комплекса для магглоукрепляющего зелья.

Утром, за завтраком, Каркаров был мрачен и недобро зыркал в сторону мадам Максим и шармбатонской делегации. Но шума, как и предсказывала Лаванда, он поднимать не стал.

– Крам сегодня после завтрака будет в библиотеке, – шепнула Лаванде Парвати Патил. – На самом деле, он теперь постоянно там ошивается. Вы его действительно заинтересовали.

– Я заметила, – кивнула Гермиона. – Значит, там и работаем.

Девчонки поднялись в библиотеку, уселись за столик Гермионы и открыли «Брачные Обычаи Британских Волшебников». Крам появился через сорок минут, мазнул взглядом по книжке и сел через три столика.

Невилл, Джинни и близнецы подошли еще через пять минут. Трое Уизли и Лонгботтом сформировали круг оцепления, причем Джинни оттеснила хихикающих поклонниц, а Гарри и Гермиона кивнули Лаванде и вышли. Наконечники от фонендоскопа были в ушах обоих, так что они слышали происходящее очень хорошо.

– Мистер Крам, – холодным (хотя, на слух Гарри, и слегка подрагивающим) голосом обратилась к болгарину блондинка.

– Мисс Браун?

– Я… сожалею о неосторожности мистера Каркарова, – сказала та.

– Вы… видет? Кто сделат так?

– Да, я видела, кто это сделал. К сожалению, мистер Каркаров занял не слишком удачную и весьма уязвимую позицию, – разумеется, на второй вопрос гриффиндорка не ответила. – И в связи с этим… На Испытании будут четыре дракона, точнее, четыре сидящих на яйцах драконицы: Шведская Тупорылая, Уэльская Зеленая, Венгерская Хвосторога и самка Китайского Огнешара, про которую я говорила Вам в прошлый раз. Задача – добыть фальшивое яйцо гоблинской работы, которое, по-видимому, будет размещено среди настоящих.

Крам, судя по наступившему молчанию, нахмурился.

– Почему? – спросил он. – Почему ты говорит мне?

– Честная игра. Fair Play. Наши узнали это еще раньше, своими силами, а мадам Максим – вчерашним вечером, как раз в то время, когда с профессором Каркаровым случилась эта… неприятность, – Гарри восхитился изящным переводом стрелок на французскую директрису; Лаванда продолжила: – Мне кажется, что будет честным, если все четыре Чемпиона будут в одинаковых условиях.

Крам задумался.

– Это нет обман? – спросил он наконец.

Лаванда фыркнула.

– Вы можете сами проверить это, мистер Крам – ночью возьмите метлу и пролетите от вашего корабля около четверти мили на северо-запад. Держитесь пониже, чтобы вас не заметили, и… Лучше всего возьмите с собой еще кого-нибудь и будьте осторожны – в Запретном Лесу водится… всякое.

– Я буду, – пообещал Крам.

Лаванда развернулась и направилась к выходу. Гарри и Гермиона перехватили ее в коридоре и под руки потащили в туалет Миртл, а четверка внешнего охранения прикрыла отход.

– Мне так хотелось ему хотя бы улыбну-у-у-уться… – подвывала мисс Браун, рыдая на плече у Гермионы.

– Наулыбаешься еще, – успокоил ее Гарри. – И он тебе тоже. Если, конечно, он это умеет.

– А не умеет – научим, – зловеще прошипела мисс Грейнджер.

Остаток воскресенья и начало недели пролетели в постоянных тренировках – им даже пришлось попросить у мадам Помфри Зелье Сна Без Сновидений, которое та выдала обоим без лишних вопросов. Они оба отрабатывали до полного автоматизма призывающее заклинание «Акцио», плюс у Гермионы наконец-то получилось заклинание «Авис», выпускавшее на волю стайку канареек. У освоившего это заклинание чуть позже Гарри почему-то вместо канареек вылетали две вороны весьма предосудительно-встрепанного вида, причем довольно агрессивные. Лаванда специализировалась на синичках, а у Невилла птичка была всего одна, но зато это был точно такой же гриф, какой венчал шляпу его бабушки. Джинни фыркала и утверждала, что ее фирменные летучие мыши намного круче, и Гарри, проверив это на себе, вынужден был с ней согласиться. Но на освоение еще и летучемышиного сглаза времени и сил уже не хватало.

Гарри пришлось еще раз навестить окрестности драконьего загона, рядом с которым, вокруг усыпанной камнями арены, уже стояли трибуны для зрителей, примерно на полтысячи мест или чуть больше. Он вернулся в школу пешком, под мантией-невидимкой, и поднялся в Общую Гостиную.

– Я думаю, мы готовы, – резюмировал он, когда все детали завтрашнего состязания были обговорены.

Гермиона, несмотря на успокаивающие слова, выглядела порядком испуганной, да и сам Поттер с трудом удерживал Паникующего Гарри внутри. Обнимались они довольно долго, но потом все-таки разошлись по своим спальням.

====== Как Провести Дракона ======

Гарри и Гермиона в сопровождении профессора МакГонагалл подошли к драконьим загонам. Вход на арену преграждала огромная палатка, за ней высились спешно возведенные трибуны для зрителей.

– Может быть, тебе все-таки стоило использовать трансфигурацию, Гарри? – жалобно сказала ему Гермиона. – Это намного безопаснее, чем…

– Не-а, – отмахнулся он, – с трансфигурацией у меня не очень. Пусть это будет твоим резервным вариантом. Э-э-э… Простите, профессор! – обратился он к своему декану. – Мне действительно стоило уделять побольше внимания Вашим урокам.

И пожилая женщина, и девушка синхронно вздохнули.

– Мистер Поттер, мисс Грейнджер, – голос МакГонагалл слегка подрагивал. – Остальные чемпионы уже ждут вас в палатке, а мистер Бэгмен объяснит вам условия первого этапа. И… персонал будет настороже, чтобы помочь вам в случае… неблагоприятного развития события. Удачи вам! – хрипло шепнула она, когда гриффиндорцы, взявшись за руки, вошли внутрь.

Француженка сидела на деревянном табурете в углу, Крам с его вечно хмурым лицом прохаживался из угла в угол, а Людо Бэгмен в своей полосатой мантии сиял улыбкой во все шестьдесят четыре зуба.

– О, а вот и чемпионы Хогвартса! – закричал он. – Мистер Поттер и мисс Стрэнжер! Прошу!

– Чемпион Хогвартса – мисс Грейнджер, – холодно заметил Гарри. – Я представляю «Удачу», мистер Бэгмен, сэр! – он продемонстрировал герб с Живоглотом и Коростой, нашитый на его мантию.

– О, прости, Гарри, я…

– Мне кажется, мистер Бэгмен, извиняться надо не передо мной! – Гарри опустил температуру голоса еще на пару градусов.

– О, простите, мисс Стр…

– Грейнджер, Гермиона Грейнджер. Хогвартс, Гриффиндор. Четвертый курс, – с милой улыбкой ответила Гермиона.

– Хм… – Бэгмен покосился на Гарри. – Ну, так или иначе… Эмм… прошу прощения, мисс… Грейнджер. Итак, – продолжил он, – когда зрители соберутся, вы по очереди запустите руку вот сюда, – он потряс мешочком из красного шелка, – и достанете оттуда уменьшенную копию, хм, того, с чем вам предстоит сразиться. Все понятно, Гарри?

Гарри кивнул.

– Ваша задача – завладеть золотым яйцом, которые ваши... эм-м… противники охраняют. В яйце находится подсказка, которая поможет вам пройти второй тур испытаний. Там есть петельки, подцепите ногтем, яйцо откроется… В общем, сами увидите и... эм-м-м… услышите.

Все четверо чемпионов кивнули. Чего уж тут неясного?

Судя по гомону и звукам шагов, трибуны заполнялись. Мистер Бэгмен развязал ленточку на горловине мешка:

– Леди, прошу!

Мисс Делакур и мисс Грейнджер посмотрели друг на друга.

– Vous êtes un invité, – улыбнулась француженке Гермиона. – Вы наша гостья, Флер!

– Merci beaucoup, – ответила та, – у Вас отличное пгоизношение, Эрмь`он!

Француженка запустила руку в мешок и достала из него крошечного зеленого дракончика.

– Валлийский Зеленый! – с идиотским энтузиазмом заявил Бэгмен. – Номер два!

Действительно, у зеленого дракончика на шее была бирка с большой красной двойкой.

Следующей тянула жребий Гермиона. Ей достался Китайский Огнешар и третий порядковый номер.

– Вы тоже гость, мистер Крам, – улыбнулся хмурому болгарину Гарри. – Ну… в смысле я-то формально тоже, но мы же не про формальности? И извини, что не могу по-болгарски.

– Ничего, – впервые с момента встречи разлепил губы дурмштранговец, – я привык. Мало кто в мире говорит по-болгарски.

Он вытащил первый номер – Шведский Тупорылый. Температура пламени – до двух тысяч градусов, хотя дальность поражения не слишком велика.

– Ну, лучше я, чем ты, – обернулся к Гермионе Гарри, доставая из мешочка последнего оставшегося дракончика – маленькую Венгерскую Хвосторогу с номером четыре на привязанной к хвосту бирке.

– Дурак, – расстроенно ответила ему мисс Грейнджер, – я как раз ее хотела достать. Мне-то все равно, кто там будет, а с твоими идиотскими планами, особенно вторым… Но они в этом мешке так извивались, что непонятно, где там кто, – огорченно всхлипнула она. – И вообще: если пойдешь по второму варианту, я тебя… Я на тебя обижусь, и сильно, вот.

Маленькая хвосторога пыхнула игрушечным огнем и свернулась на ладони юноши.

– О! – удивился мистер Бэгмен. – Оказывается, вы неплохо подготовились! – Гарри кивнул и увидел, что Флер тоже кивнула, а Крам помотал головой из стороны в сторону. – Гарри, можно тебя на два слова?

Они вышли из палатки, и Бэгмен нервным шепотом осведомился:

– У тебя действительно есть план, Гарри? Я мог бы…

– Не нужно, мистер Бэгмен, – улыбнулся гриффиндорец, – Вы же слышали: у меня их целых два!

На самом деле планов было восемь, но шесть из них они разработали специально для Гермионы, арсенал заклинаний которой был намного богаче, чем у Гарри, который, однако, лидировал в силе и скорости.

– Ну, мистер Крам, – подбоченился Бэгмен, когда они вернулись в палатку. – Ваш выход! Я иду с вами, мне предстоит не только судить ваши выступления, но и комментировать их.

Он вышел из палатки к арене, Крам, сутулясь, последовал за ним.

Трибуны взревели. Усиленный «Сонорусом» голос Бэгмена с трудом пробивался сквозь этот рев:

– Какая смелость! Посмотрите! Попал! Он попал в него!

 – Кажется, я слышала, как Крам колдовал «Коньюнктивитус», – пробормотала Гермиона; Флер согласно кивнула. Видимо, у обеих девушек слух был намного лучше, чем у Гарри.

– Ох-х-х! Какая неприятность! – продолжал Бэгмен. – Но дракон в бешенстве, что предпримет мистер Крам? Да! Смотрите, первый Чемпион схватил яйцо, и осталось только покинуть арену… Ой, это было больно, почти как получить бладжером по голове! Еще один рывок… Есть! Виктор Крам справился с заданием! Но, пожалуй, он потеряет несколько очков за раздавленные яйца…

– Двенадцать минут восемь секунд, – пробормотала Гермиона. – И Хагрид будет очень расстроен, надо будет завтра его навестить.

Француженка с интересом посмотрела на нее.

За гулом трибун не было слышно оценок, но сейчас они беспокоили Гарри меньше всего. Он волновался за Гермиону.

– Мисс Делакур! – возвестил усиленный заклинанием голос Бэгмена. – Прошу!

Француженка нервно улыбнулась и вышла из палатки.

– Пожалуй, пора, – дочь дантистов закинула в рот полную упаковку обычной маггловской жевательной резинки. – Из-за освежающих чар (кстати, Гарри, пожалуйста, пользуйся ими почаще!) я уже совсем отвыкла от нее… – пожаловалась она через некоторое время.

Гарри, направив палочку в собственный рот, произнес: «КРЕБРЕСКУНТЕ СУРСУМ!»

– Молодец! – похвалила Чемпиона Удачи девушка и немедленно впилась в его губы поцелуем. Недолгим и не слишком глубоким – целоваться и жевать одновременно смог бы, пожалуй, только мистер Уизли-младший, но ни один из них не хотел бы проверять это на практике.

Трибуны снова взревели, заглушая рев драконицы-наседки, не слишком-то на этот раз и громкий.

– Что это? Прекрасная француженка пытается… Не уверен, что это мудрая тактика, хотя… Это работает! – удивленно прокомментировал Бэгмен.

Зрители, казалось, изумленно вздохнули и притихли. Дракона (как и Бэгмена) тоже не было слышно.

– Думаешь, она его усыпила? – спросила мисс Грейнджер. – Но как?!

– Если бы дракон был мальчиком – я бы предположил, что она его очаровала, – нахмурился Гарри. – Но если это не он, а она…

– Ну… вейлы, я имею в виду чистых вейл, живут чисто женскими общинами, – прикусила губу Гермиона. – И мужчин у них нет. То есть… Ну… Может быть, их чары действуют и на… Нет, не хочу об этом думать! – отрезала мисс Грейнджер и слегка покраснела.

Со стороны арены послышался глубокий гулкий выдох и, кажется, гул драконьего пламени.

– Я же говорил! Очень, очень опасно! Близко, совсем близко и… Ох, ну нельзя же так… Наверное, это было больно… – нагнетал обстановку Бэгмен.

Гермиона вздрогнула, Гарри тоже представил обгорелое лицо француженки, которое перед его мысленным взором перетекло в покрытое ожогами лицо Гермионы. Они обнялись. Девушку поколачивало, а насчет себя Гарри не был уверен.

– Но нет! Все! Чемпионка Шармбатона справилась с заданием!

Они отлепились друг от друга.

– Четырнадцать минут три секунды. Видимо, очаровать драконицу действительно не так-то просто. Не волнуйся, Поттер! – заявила Гермиона. – Все мои шесть планов исключают прямой контакт, в отличие от твоих идиотских придумок.

– А дракон об этом знает? – поднял бровь Гарри.

– Узнает, – подмигнула ему подруга, – и не смей…

– Мисс… Грейнджер! Ваша очередь! – закричал Бэгмен.

– …Не смей за меня бояться! – закончила мисс Грейнджер и решительно вышла из палатки.

Трибуны встретили ее улюлюканьем и свистом.

– «АКЦИО ЗОЛОТОЕ ЯЙЦО!» – они договорились об этом заранее. Тот, кто идет первым из них, усиливает свой голос, чтобы остающийся знал, по какому варианту он будет действовать.

Трибуны зароптали.

– Ну нет, милочка, – несколько издевательски произнес Бэгмен, – неужели ты думала, что организаторы не предусмотрели…

– «ВАДДИВАЗИ!» – «ТЕНАСЕС ХОРУМ!» – «АКЦИО ЖЕВАТЕЛЬНАЯ РЕЗИНКА ОРБИТ!» – и, после небольшой паузы – «ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ! КВИЕТУС!»

Это был первый вариант, версия «Браво», с призывом намертво прилепившейся к золотому яйцу жевательной резинки. Версия «Альфа», простой призыв яйца, шла первой на тот весьма вероятный, но, к сожалению, не реализовавшийся случай, когда организаторы оказались бы полными идиотами и не защитили бы яйцо соответствующими чарами.

– И… Чемпионка Хогвартса завладела своим призом за… тридцать пять секунд! Интересно, сможет ли оставшийся чемпион побить этот рекорд… – в голосе Бэгмена отчего-то слышалось нешуточное беспокойство.

Трибуны взревели снова: видимо, оценки Гермионы значительно превзошли таковые у Крама и Делакур.

– И наш последний чемпион… Мисте-е-ер Поттер-р-р-р! – торжественно провозгласил Бэгмен.

Гарри откинул полог и вышел из палатки. Несмотря на всю подготовку, его ноги слегка подгибались. Впрочем, когда он увидел Венгерскую Хвосторогу при свете дня, он мысленно с ними согласился – одно дело бравировать храбростью и удачливостью перед друзьями, а вот перед самим драконом…

Хвосторога уставилась на гриффиндорца маленькими желтыми глазками, взгляд гигантской крылатой ящерицы не обещал ему ничего хорошего. Кладка располагалась между передними лапами зверюги – Гарри вспомнил, что драконы дышат на яйца своим огнем; не случайно же Хагрид на первом курсе держал яйцо Норвежского Горбатого в пылающем камине.

Сбоку яйца были защищены полураскрытыми крыльями – не подобраться. Хорошо хоть цель – золотое яйцо чуть меньшего размера, чем хвосторожьи – лежала сверху.

Гарри вступил на арену. Время пошло.

Он бросил быстрый взгляд на стоящее чуть отдельно от других дерево на опушке Запретного леса: все было в порядке. Ох, и влетит же ему от Гермионы, – промелькнула мысль, когда он сделал первый шаг в сторону выбранной позиции.

На втором шаге Ехидный Гарри подумал, что подруга вполне может оказаться и пострашнее Хвостороги, когда поймет, что он поменял варианты местами. Удивительно, но эта простая мысль помогла ему успокоиться.

Изначально Гермиона предложила ему со всей фирменной поттеровской дури наложить «Редуцио» на удерживающую дракона цепь. Эксперименты показали, что с дистанции в сотню футов стальная цепь уменьшилась бы процентов на двадцать, не меньше. Это привело бы к удушению несчастной рептилии (и заодно к мгновенному лишению ее возможности плеваться огнем).

Вариант казался рабочим, по крайней мере, Чарли Уизли в ответном письме сообщил, что этот трюк был им опробован и признан очень полезным при укрощении особо буйных особей. Он даже поблагодарил их за идею, а также гарантировал, что он сам, лично, наложит на цепи дракониц, за которыми ему «совершенно случайно» довелось или доведется ухаживать, чары неразрушимости.

Собственно, Гарри сделал этот вариант резервным, исключительно чтобы не расстраивать Хагрида мучениями несчастной животинки – до обратного «Энгоргио» ящер мог и не дожить. К тому же попный мозг Гарри был уверен, что надо делать то, что у тебя получается лучше всего.

А лучше всего у него получалось искать на этот самый мозг приключения и потом героически преодолевать свалившиеся на него проблемы.

Все, дальше опасно – слишком близко и слишком мало камней для прикрытия. Три секунды. Этак можно и проиграть подруге-то…

– «АКЦИО «ВОСЬМАЯ»!»

Крона отдельно стоящего дерева шевельнулась, стряхивая редкий мокрый снег, и метла Гарри понеслась от опушки в сторону арены; Гарри вытянул в ее направлении левую руку, одновременно делая подсмотренное у Олливандера движение палочкой в правой руке:

– «АВИС!» – уже не две, а три довольно крупных вороны выстрелили прямо в морду хвостороге. Недостаточно крупные…

– «ЭНГОРГИО!» – да, так намного лучше. Семь секунд.

Рукоятка метлы ударила в ладонь; повинуясь движению палочки, вороны, каждая размером с птеродактиля из фильма, который они с Сириусом смотрели прошлым летом, взяли круто вверх перед самой мордой ящера, увернувшись от струи пламени.

Двенадцать секунд. Гарри оседлал метлу.

– «ТЕНАСЕС МИНУТЕМ!» – ладонь левой руки словно бы покрылась неприятной липкой пленкой. Пятнадцать…

Драконица мотнула головой, задрала морду и приподнялась на мощных лапах, стремясь достать наглых птиц.

Восемнадцать.

Он несся вперед, подгоняя себя круто замешанным на азарте «этим», с каждым футом свешиваясь все больше влево.

Замыкающая ворона вспыхнула и теперь падала подобно сбитой «Штуке», беспорядочно штопоря и оставляя за собой рваный дымный хвост. Две остальные, тоже подражая немецким пикировщикам, свалились на крыло и устремились вниз, целясь в глаза драконице. Та сделала вдох…

Двадцать две секунды; левая рука Гарри шлепнула по круглому золотому боку яйца и намертво прилипла к нему. Рывок! Рев пламени и двойное то ли карканье, то ли вопль боли. Все, вороны кончились. Теперь – срочная эвакуация!

Щель между начавшим опускаться драконьим брюхом и землей становилась все уже и, как чувствовал попным мозгом Гарри, голова хвостороги тоже пошла вниз, чтобы спалить к своей драконьей бабушке задницу наглой букашки, несущуюся сейчас под ее желтоватым животом. Двадцать три.

…Он на полном ходу, с заносом, положил мотоцикл на бок и заскользил вперед колесами; защитная дуга высекла из асфальта сноп искр, подсветивший половину парковки, сверху промелькнул добротный, из цельной стальной трубы, опущенный на ночь шлагбаум, завизжали тормоза полицейской машины…

Рев трибун смыл наваждение – какая парковка, какой шлагбаум, какой, Мордред побери, мотоцикл?! Это же еще весной было!

Гарри выправил крен метлы, врубил «это» на полную и взмыл ввысь, уходя от хлестнувшего воздух парой футов ниже утыканного острыми шипами хвоста. Драконица, засунувшая голову под свое собственное брюхо в поисках обманувшего ее противника, выглядела с такой высоты смешной, а не страшной.

Гриффиндорец спикировал к воротам, через которые вошел на арену тридцать семь секунд назад, и спрыгнул с метлы. Тридцать семь… Черт…

– ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР! – Ой… Кажется, его проблемы только начинались…

– Поттер, Грейнджер! – окликнул гриффиндорцев знакомый голос.

– Привет, Хиггс, – махнул слизеринцу Гарри; Гермиона промолчала. Оставленные ее собственными ногтями следы на ее щеках пламенели ярче факелов.

– В очередной раз хочу поблагодарить вас обоих за увеличение моего скромного состояния. Это стало у меня довольно полезной привычкой, знаете ли. Десять галлеонов и почти двенадцать к одному, не каждый день удается так выиграть!

– Что, все ставили на Крама? – удивился Гарри. – Я думал, что уже заработал себе некую… репутацию. Двенадцать к одному, хм…

– А причем тут ты, Поттер? – немного (совсем чуть-чуть) ненатурально удивился в ответ Хиггс. – Я вообще-то ставил на великолепную и блистательную мисс Грейнджер!

– ЧТО?! – воскликнула та. – Но… Но я же… Они ведь… Я отстала от этого безголового придурка на целых два балла!!!

– Мисс Грейнджер, – улыбнулся Терри. – Вы, конечно, как я только что сказал, великолепны и блистательны, но делать ставки и тем более, упаси Мерлин, принимать их – это совсем-совсем не Ваше. Понимаете, для хорошей прибыльной игры надо разбираться не только в нумерологии, но и в психологии. Было понятно, что оценки будут выставляться в соответствии с… предубеждениями членов жюри, которые... эм-м… подвержены некоторым привязанностям и некоторым антипатиям. Поэтому господа Уизли принимали ставки исключительно на время выполнения первого задания, которое определяется совершенно объективно.

– Но…

– Если бы про драконов никто не знал хотя бы до сегодняшнего утра, я бы, конечно, поставил на мистера Поттера – его умение импровизировать, уж извините, значительно превосходит Ваше. Но поскольку, по моим оценкам, у вас было на подготовку не меньше недели… Нет, у мистера Поттера против Вас не было никаких шансов, не говоря уже обо всех остальных.

– Спасибо! Спасибо! – Гермиона бросилась на грудь Терри и разрыдалась.

– Мне надо проверить свое завещание, – пробормотал слизеринец.

– Зачем? – прохлюпала носом Гермиона.

– Видите ли, мисс Грейнджер… Я полагаю, мне грозит скорая, страшная и совершенно неминуемая смерть от руки мистера Поттера, – ответил Терри. – По крайней мере, зелень его глаз начинает напоминать мне некое не слишком законное заклина…

– ОН ДУ-ДУ-ДУРАК! – Гермиона отстранилась от Хиггса и обернулась к Гарри; ее глаза метали молнии. – Ты видел, что именно сделал этот полудурок? – она обвиняющим жестом указала на Поттера. – Эта чешуйчатая тварь чуть не превратила его в лепешку! В сгоревшую обугленную черную лепешку!!!

– Ну… – подпер подбородок Хиггс. – Понимаете ли, мисс Грейнджер… Кто будет корить флоббер-червя за то, что он жрет опавшую листву? Кто будет обвинять саламандру в том, что она танцует в пламени? Кто осудит единорога за то, что он подпускает к себе только девственниц? Кто, наконец, попрекнет великолепную и блистательную Гермиону Грейнджер за то, что у нее в библиотеке есть именной столик?

Гермиона пробормотала что-то неразборчивое.

– Вот и мистера Поттера не следует винить в том, что мадам Помфри выделила для него в Больничном Крыле персональную койку, – припечатал Хиггс. – В конце концов, если мистеру Поттеру отрезать его ищущую приключений задницу, он будет намного меньше нравиться девочкам. Ну или одной конкретной девочке.