Текст книги "Долгое путешествие на Юг. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)
Там есть всё. Там укреплённый лагерь, которые только полчаса назад был оставлен нашими рудокопами, что до вас работали в шахте. Думаю, что за это время туда вряд ли кто посторонний пробрался, поскольку наши ребята давно уже расшугали всех местных.
По меньшей мере, в радиусе пяти вёрст от лагеря ещё этой ночью всё было спокойно.
– Барон, – негромкий голос из толпы амазонок каким-то неизъяснимым образом на миг перекрыл поднявшийся шум. – А тебе никто не говорил, что ты сволочь?
– В такой откровенной форме ты первая, – невозмутимо отозвался Сидор, найдя в толпе глазами говорившую. – Кара! – усмехнулся понимающе он. – Правая рука Тары, бывшего командира вашей Стражи. Привыкла говорить в глаза всё что думаешь, и всем. Всегда! Можно было сразу догадаться, что ты что-то подобное ляпнешь.
Но не надейся, – усмехнулся невесело он. – Вызывать тебя на Поединок Чести и давать для того тебе оружие, я не буду. Убивать тебя, как и позволить тебе убить себя, это не входит в мои ближайшие планы. Будешь пахать как все.
Грубо говоря, я даю вам волю, – Сидор поморщился.
Врать кому-либо он не любил, а уж этим, обделённым жизнью женщинам, которых даже свои-то бросили, он категорически не желал. А приходилось.
Слушать сюда! – повысил он голос. – Деньги на вас потратили? Потратили, – кивком головы согласился он сам с собой. – Надо отработать. Работы дома, в городе, для вас нет.
Информировать эту группу матёрых ветеранов, что он их убрал из города, чтобы они там чего не натворили, он не стал. Не надо было дразнить гусей, а то мало ли что…
Ставить вас на отсыпку земляной насыпи дамбы или плотины где-нибудь возле города, или посылать на строительство полотна дороги, ведущей от города на наш завод – нафиг! – мысли их следовало увести в сторону, чтобы ни о чём таком не догадались. – Там и так народу до черта возится. Уже на головах друг у друга стоят, мешаются работать.
Вы нужны мне здесь, родные вы мои, – демонстративно тяжело вздохнул он. – И самое смешное, что это правда. Поэтому и оплата у вас будет не как у всех, а как у наёмников, повышенная. Будете хорошо работать – быстро расплатитесь.
Но! Норму по добыче руды на четыреста человек вы должны сделать, сколько бы вас ни осталось. Как вы это сделаете – ваше дело. Хотите сами, хотите ящеров привлекайте. Как угодно. Нам же нужна руда. Чем больше, тем лучше. За превышение нормы – премия.
Мой вам совет, – Сидор обвёл собравшуюся у берега толпу хмурым взглядом. – Отловите по окрестным лесам сотню, другую подгорных ящеров и припахайте их для работ на шахте. Вкалывают они хорошо. По крайней мере, по словам Марк Иваныча, нашего управляющего на стекольном заводе, работают они отлично и он доволен. Пока голодные, – мрачно буркнул он. – Так что за хлеб, а его у вас в тюках много, как раз на две следующие недели, вы вполне можете нанять сотню, а то и парочку сотен подгорных ящеров из разбитых кланов, которые обосновались здесь, рядом с вами в горах. Их тут много и они голодные…, – двусмысленно пошутил он.
Сидор вдруг замялся. Понятие "голодные" имело двоякий смысл, его можно было понять и совершенно превратным образом.
Э? – растерянно почесал он себе пальцем правый висок. – Одним словом, на две недели у вас еда есть. Если что-то решите с ящерами, возьмёте, так сказать их на работу, то и для них выделим жрачку, чтоб хорошо работали и не разбегались. А то ещё придётся трупами одних кормить других, а это не есть хорошо. Разбазаривание трудовых ресурсов.
Одним словом, вы всё поняли. Трудитесь. Следующая лодка с провизией и караван за заготовленной вами рудой будет здесь ровно через две недели. Он уже вышел.
А дальше, как и договорились, – усмехнулся он. – Меняем, так сказать, баш на баш.
Да! Не очень красиво то, что я сейчас с вами сделал. Но, обстоятельства! – ханжески развёл он руками. – Одним словом, трудитесь.
Повторяю! – во весь голос крикнул Сидор, чтобы его услышали самые задние ряды. – Следующий караван с продуктами ждите через две недели!
Звонкий гул подставленного под бросок цельнометаллического щита заглушил тихий всплеск упавшего в воду метательного ножа.
Ай-яй-яй. – осуждающе покачал Сидор головой. – Как неблагородно, милые дамы, как неблагородно.
"Надо будет потом уточнить, кто был ответственный за обыск пленных, – отметил он про себя. – Выяснить и примерно наказать. А то в другой раз так ведь и попадут, бляди".
За сим, прощаюсь, – Сидор дурашливо склонил голову, как бы прощаясь с остающимися на берегу женщинами. – Ждите нас через две недели.
О том, что вернувшуюся через две недели лодью встретило только двести семьдесят три оставшихся на месте человека из бывших здесь ранее четырёхсот с лишним, он узнал лишь через два месяца, из письма Корнея. Подробности же того что там произошло и куда делись люди, он узнал, когда бывший сотник Речной Страж Амазонии Кара, вместе с подругами нанялась к нему в Приморский обоз охранниками. Впрочем, как и то, что спустя уже месяц после высадки амазонок на дикий берег, шахта стабильно заработала, исправно выдавая на гора железную руду. И потом лишь наращивала и наращивала объёмы выдаваемой руды, никогда более не останавливаясь.
О судьбе же ушедших на следующий день домой в Амазонию лучниц, никто никогда больше не слышал. Полторы сотни человек так и сгинули безследно в дремучих таёжных лесах предгорий Большого Южного Камня.
Чёрный арбалет Лешего.*
Что погнало их в гости к Лешему, перед тем как повернуть к Ягодному, ни Сидор, ни Димон и сами не понимали. Наверное, Сидор хотел прояснить для себя один важный вопрос, который занимал его с первого дня их с Димоном появления в этом мире. А Димону, видать, было всё равно, вот он и подался следом за ним.
Сидора же мучил один лишь вопрос. Что это был за странный пучок коротких и толстых арбалетных болтов, в количестве двадцати штук, Сидора всегда интересовало. Перевязанные скрученной в тугую бечеву тонкой травяной верёвкой, болты эти не подходили ни к его, ни к арбалету Димона. Но не то, чтобы совсем не подходили, а как-то при одном взгляде на них становилось ясно, что для применения таких толстых, коротких болтов, нужен был совсем другой, иной, если хотите тип арбалета, чем те, что достались им той весной от Лешего. И это был тот самый животрепещущий вопрос, который и заставил сейчас Сидора свернуть с дороги и даль крюка по лесу, завернув к Лешему в гости.
Дорога к поляне, где они в первый раз встретились с Лешим, много времени не заняла. Правда Сидор поначалу опасался, что Димон будет сопротивляться "визиту вежливости" к местному лесному хозяину, но, видимо, тому и самому было интересно посмотреть на то место, где они первый раз появились в этом мире, раз уж он под конец пути даже повеселел и принялся травить свои надоевшие до оскомины анекдоты. По опыту, Сидор знал, что если тот перешёл с пустой болтовни на рассказы всяких интересных историй из своей и чужой жизни, то тому поездка нравится.
Приободрённый молчаливым одобрением Димона, Сидор уже с большей уверенностью постучал подобранной где-то по пути палкой по коре старого дуба, под которым было вырыто прошлогоднее убежище Лесного Хозяина.
То что потом за этим последовало он никак не ожидал. Такого, буквально оглашенного взрыва радости и всамделишного удовольствия от того что они вдвоём с Димоном оба пришли навестить старика, Сидор совершенно не ожидал.
– От порадовали! От порадовали старика!
Сидору почему-то показалось весьма наигранной радость, устроенная старым Лешим им при встрече. А после того как он заметил мельком брошенный взгляд старого на его руку, в которой он держал специально заранее до того вытащенную им из седельных сумок необычную арбалетную стрелу, или болт, он окончательно уверился в своих подозрениях что с Лешим что-то нечисто.
Поэтому, не желая сильно здесь задерживаться, а по прошлогоднему опыту зная, что если Лешего не остановить, то болтать без умолку он может сутками, Сидор, что называется, выстрелил наобум.
– Колись, старый, – грозно насупив брови, сунул он арбалетный болт прямо под нос старику.
Того что за этим последовало он меньше всего ожидал увидеть.
Сначала… Леший расплакался, потом заныл, что-то бормоча себе под нос невнятное, а потом полез под дерево в свою нору и вытащил… Чёрный арбалет!
– Ух, ни хрена себе! – слитный вздох восхищения раздался за спиной Сидора, удивлённо таращившегося на странного вида, какой-то необычной круглой формы арбалет с барабаном, сунутый ему Лешим в руки.
Чёрный круглый барабан с заряженными в нём теми самими странного вида короткими, толстыми арбалетными болтами, которыми они год назад так и не смогли найти применения, и которые с тех пор так и валялись у них в самом дальней углу кладовки, производил странное, неизгладимое впечатление. И не столько тем, что он явно был рассчитан на многострельную стрельбу, но и тем, что был странно притягателен своей какой-то хищной, боевой красотой и мощью. Одним только своим видом, привлекая к себе пристальное внимание.
– Ну и ради чего ты пошёл на обман? – хмуро посмотрел на мрачного Лешего Сидор. – Ну, красивый арбалет, ну, многозарядный… Ну и что? – удивлённо подняв правую бровь, Сидор откровенно непонимающе смотрел на старого Лешего.
– Дурак ты, Сидор, – хмуро бросил тот. – Смотри!
Буквально вырвав странный арбалет у него из рук, он направил его в сторону большого, раскидистого куста на краю поляны и нажал на курок. С тихим шипением и слабым потрескиванием странного вида барабан провернулся, освобождаясь от болтов срезней, и густого прежде куста на другом краю поляны как не бывало.
– Видал, – мрачно мотнул головой в ту сторону Леший. – Видал, как работает машинка. Вещь! Девять болтов за восемнадцать секунд. И как чисто ветки режет.
Был куст, и нету куста.
– Однако, – донёсся до Сидора потрясённый голос Димона из-за спины. – А он что, только очередями стреляет?
– Хочешь очередями, хочешь, одиночными. А можно чередовать: одиночный, очередь, одиночный, очередь. И так, сколько и как захочешь. Как нравится, так и стреляет. К нему прицел ещё был, – с тоской в голосе констатировал Леший, с сожалением отдавая разряженный арбалет в руки Сидора. – Утопили в болоте эти ироды, когда схлестнулись между собой. Такая вещь была, – покачал он головой.
– Впрочем, – Леший внимательно посмотрел на Сидора, – ты можешь попытаться с водяным поговорить. Тебя он может и послушает, – голосом выделил он обращение к Сидору. – Ты в лесу, да и на воде человек не чужой. Ну а если не послушает, то может и на дно болота утащить. Встречаться с ним придётся посреди болотной трясины, откуда не убежишь. Там у него лежбище, – пояснил он задумавшемуся вдруг Сидору, который теперь с куда с бОльшим сомнением в глазах рассматривал следы от крепления прицела на ложе арбалета.
– Нафиг! – резко отстранился от Лешего Сидор. – Нафиг такие просьбы. Если надо будет, то мы и сами нужный прицел себе сделаем. А нет, то и не надо. Так обойдёмся.
– Боишься, – удовлетворённо констатировал Леший.
Правильно делаешь, – одобрил он. – Тогда точно здоровым будешь. По крайней мере – живой. Наш водяной свою добычу, сдуру забрёдшую в центр местной трясины, не выпускает, что бы он там до того не говорил. Так что, прицел он может быть тебе бы и отдал, а вот выпустить тебя с болота, это уж навряд ли.
Умён, – одобрительно посмотрел он на ошарашенного таким заявлением Сидора.
– Что ж ты…, – от возмущения у того вдруг сразу пропала вся былая растерянность и он сейчас готов был буквально растерзать старую сухую коряжку.
– А ты думал, я не проверю, кто моего внучка воспитУет? – сердито бросил ему ничуть не смущённый Леший. – Должон я это знать! – поднял он вверх правый указательный палец. Точнее – какой-то кривой сучок, который ему этот палец заменял. – Должон!
И ты мне не перечь! Молод ишшо! Я лучче знаю, что и как делать. Вот нельзя было тебе прошлым летом арбалет сей получить, ты его и не получил. А сейчас поднабрался боевого опыта, пообтёрся, знаешь уже, где и как его надо применять, а где и поберечься стоит, во-от, я тебе его и отдал.
То, что Сидор сам фактически вынудил старого ханыгу Лешего вернуть ему арбалет, поймав Лешего на лжи, тот уже благополучно забыл. Теперь он считал себя вправе поучать. Что с умным видом и делал.
Сердито отвернувшись, Сидор более внимательно присмотрелся к своей добыче. На болтовню старика он внимания почти не обращал. Так, держал краем уха, чтоб вдруг не смылся куда, а то мало ли что. Вдруг у Лешего и ещё что-то такое, такое же интересное осталось.
– Всё? – подозрительно прищурясь, бросил он Лешему. – Теперь всё сдал? Или мне слазить в твою пещеру, проверить? – пригрозил он.
То, что лазить туда было безполезно, Сидор ничуть не сомневался. Старый сморчок знал своё дело туго. И если он сказал что у него ничего нет – значит, у него ничего и нет. Здесь! В ЭТОЙ пещере. А вот в любо-о-ой друго-о-ой! О которой ни Сидор, ни кто иной, ни в жизнь не догадаются о её наличии… О-очень даже могло и быть. Жлобскую натуру старого лесовика Сидор просёк ещё в первый раз, при самом первом беглом знакомстве. Только вот сделать с ним ничего было нельзя. За руку не пойман – не вор!
Ладно, – демонстративно нехотя согласился он. – Поверю ещё раз, на слово.
Спасибо, – неожиданно поклонился он старику, лишь слегка, для видимости обозначив лёгкий поклон. Тот от неожиданности даже вздрогнул. – Спасибо тебе за подарок. Будет возможность, отдарюсь.
И не оглядываясь на замершего соляным столбом Лешего, двинулся в сторону Ягодного острова. Димон, с коротеньким смешком, сменив пренебрежительным взглядом застывшего Лешего, неспешно тронулся за ним. Следом потянулись и остальные члены небольшого отряда.
– Интересно, – Сидор устало откинулся в седле. Поляна Лешего осталась уже далеко позади, солнце клонилось к закату, тени деревьев уже начали наливаться вечерней густотой, а он до сих пор так и не выпустил понравившийся ему арбалет из рук. – Что ещё хранится в закромах нашего лесного знакомца, если простой блеф принёс нам такую добычу.
Он любовно погладил пистолетное ложе так понравившегося ему арбалета.
Хороша машинка! – улыбнулся он.
– А чего болты не стал собирать? – вдруг поинтересовался Димон.
– А того, что почва там за кустом мягкая, рыхлая, лесная, – сразу погрустнел Сидор. – И мы бы там эти девять болтов полдня бы выкапывали из земли. Если вообще хотя бы следы их нашли, – ещё более мрачно буркнул он. – Та что, проще бросить и не возиться. А болтов таких можно и самим наделать. Тем более что образцы у нас есть.
Скажу Марку, пусть из стекла отольёт, – повернулся он к Димону. – Они там у себя на заводе экспериментальный цех по всяким хитрым отливкам организовали. И, кстати, что-то подобное уже делали.
Надо будет по приезду домой поинтересоваться, куда я потом их образцы дел, – задумчиво пробормотал он сам себе под нос. – Глядишь, чего и с этими получится.
Наладят поточное производство, – повернулся он к заинтересованно слушающему его Димону, – стоить оно нам будет копейки. Поди, как хорошо.
Последние несколько дней ему приходилось буквально есть, пить и спать в седле, настолько было много разных неоконченных дел и катастрофически на всё не хватало времени. Неумолимо надвигалась осень, а, следовательно, и последнее время отъезда в экспедицию. Зимой отправляться куда-либо было просто глупо. Холодно, да и смысла особого в том уже не было. Поэтому он теперь даже спал порой не слезая с лошади, на долгих перегонах на железный и стекольный заводы, и обратно. Приобретённые за время Большого Перегона полезные навыки серьёзно последнее время ему помогали.
Именно поэтому, на всё, что могло хоть как-то сэкономить ему так не хватающее дорогое время, Сидор смотрел с одной единственной позиции. Время есть – делаем, что можно не делать – не делаем. На потом!
Детский летний лагерь труда и отдыха «Ручеёк» *
Поиски вариантов, куда и как можно было бы пристроить такую огромную массу пленных, которых надо было не только кормить, поить и лечить, но ещё и охранять, закономерно привели к тому, что Сидор стал рассматривать самые разные, порой совершенно дикие, бредовые варианты их содержания. Охранять такую массу людей, отнюдь не склонных к конформизму, в их компании было просто некому.
И поначалу, это показалось Сидору хорошей идеей. Взять десяток парней помоложе, но и не совсем сопляков, которые последний месяц вертятся вокруг их компании, напрашиваясь на работу. А чтоб было парням лет по двадцать пять, или около того, когда уже соображать что-то начинали, и чтоб не одними только гормонами думали.
Потом добавить к ним штук тридцать-сорок молоденьких девчонок, лет по пятнадцать – шестнадцать, чтоб не только куклами, а и парнями уже интересовались, и чтоб более взрослым товарищам смотрели в рот, особо не переча.
Что совсем не будут пререкаться, об этом Сидор и не мечтал, понимая, что это что-то из области фантастики, но чтоб, хотя бы хоть как-то слушались.
А потом поместить всю эту шоблу в изолированное место, куда-нибудь в тайгу, подальше. И чтоб до города, когда и можно было бы добраться, но с таким трудом, который заранее отбивает всякое желание туда бегать.
А то, вот сунули Димону в Долину два десятка девиц на работы по огороду и по питомнику, так они каждый вечер теперь шастают в город и обратно. Димон уж изматерился, а ничего сделать не может – шастают, дело-то молодое. Правда, на работе это не отражалось никак, пахали как лошади, не ныли, даже если возвращались домой уже под утро. Тут уж ничего не скажешь.
Но после того как он вернулся обратно с озёр, бросив там в окружении злых, голодных ящеров-людоедов на произвол судьбы четыре сотни человеческих душ, он уже и не знал что думать. Экспериментатор фигов. Всё-таки совесть должна у человека быть, а поступать так, как он там поступил… Сидор даже запрещал себе думать о том, что, в конце концов, у него там может получиться с той его задумкой. Если те четыре сотни женщин, оставленных одни на берегу озера, пусть даже и вооружённые, ящеры всё же съедят, то этого, он никогда себе в жизни потом не простит.
Наверное, поэтому, для успокоения души он решил заглянуть с проверкой и в этот, самый дальний, и, наверное, самый сопливый лагерь. Проверить, как дела идут здесь.
Раз уж так дело завертелось, то ничего менять до своего отъезда он не будет. Пусть всё идет, как идёт. А дальше видно будет. Жизнь покажет, какой вариант использования пленных был более правильный.
Это был самый дальний лагерь из всех, куда Сидор загнал пленных амазонок. И самый, наверное, дружный и весёлый.
– "Уж не знаю, какой он тут дружный, – сердито думал Сидор, разглядывая раскинувшийся перед ним натуральный лагерь отдыха, – но уж во всяком случае, точно весёлый. Столько смеха, я не слышал ни в каком другом месте. Ни на озёрах, ни в песчаном карьере, ни на строительстве дороги. Про озёра так я уж вообще помолчу".
Сидя верхом на лошади, под низко нависающей над краем опушки широкой, раскидистой лапой старой, мохнатой ёлки, он внимательно присматривался к весёлой суете, царившей в лагере военнопленных. Если конечно этот лагерь летнего труда и отдыха с беззаботными, весёлыми юными обитателями, можно было так назвать.
Как ни удивительно, но это было именно так. Наверное, сказался возраст обоих сторон. Что пленные – молодые девчонки по пятнадцать, шестнадцать лет, что их охранники – молодые ребята, старшему из которых этим летом дай Бог, чтоб стукнуло двадцать пять, все они были примерно одного возраста, плюс-минус. И, похоже, им безумно было интересно общаться друг с другом. Что одни, что другие представляли для каждой из сторон свой собственный – новый, неведомый для другого мир. Такой казалось бы похожий, а всё одно, совсем разный. И обе стороны, словно магнитом тянуло друг к другу.
И, безусловно, сказалось, что их было то там, всего сорок человек. Тридцать девчонок и десять мальчишек.
– "Ни охраны, ни сторожей! Никого! – раздражённо подумал Сидор, глядя из-под ладони на раскинувшийся перед ним лагерь. – Десятника, кто тут у них за старшего, сниму к чёртовой матери!"
Этого следовало ожидать, – мрачно пробормотал Сидор себе под нос.
– Угу, – согласно гугукнул рядом Димон.
Сидя рядом на лошади, он из-под руки так же внимательно разглядывал открывшийся перед ними лагерь.
Твоя была "мудрая" мысля разбить их на пары?
– Нет. Сами разобрались, – сердито огрызнулся Сидор. – Тут-то как раз их не надо учить.
Признаваться Димону, что это было именно его дурацкая идея, ему категорически не хотелось. Ещё обвинит в сводничестве. С него станется.
Моя идея была пригнать сюда три, четыре десятка девчонок, покрепче да помоложе. И дать им в охрану десяток парней, чтоб охраняли их от людоедов. Тут кругом полно подгорных ящеров, людоедов. Так что тогда эта мысль показалась стоящей. Куда они без оружия-то сунутся. Чтоб сидели в тайге, боялись каждого шороха и носа не высовывали за периметр лагеря, не пытаясь свалить, домой по-тихому.
– Значит, свалят по громкому, – весело скаламбурил Димон.
Раздавшийся тут же треск падающего дерева заглушил его последние слова. Судя по характерной жестикуляции, беззвучно произносимой Димоном, ничего не матерного в его, так и не произнесённых словах, не было.
О! – обрадовался Димон. – Что я говорил!
Спрашивается только, нахрена им сдалась эта несчастная ёлка? Чем помешала? В стороне от ручья и на краю леса? – задал он в пространство вокруг риторический вопрос. – помнится, кто-то мне говорил, что они тут завалы на ручье расчищают? – насмешливо покосился он на мрачного Сидора. – Чтоб вода в болоте не подтапливала наш ягодный остров? Посуше чтоб было. А? Мелиоратор хренов.
Эх! – пришпорил он коня, посылая вперёд. – Как я еду не свищу, а наеду, не спущу! Пока стоим, эти уроды поубивают сами себя нах!
Где старший, салаги! – заорал он, словно чёрт из табакерки выскакивая на коне возле дымящего на краю горельника костра.
Шарахнувшаяся в сторону какая-то девчонка с поварёшкой в руке, запустила в его сторону таку-ую очередь замысловатых словесных конструкций, что застывший от неожиданности Димон замер, уставившись в растерянности на неё.
– Где Старший по лагерю? Тебя спрашивают! – неспешно подъехавший следом Сидор, негромким, холодным голосом перебил разоравшуюся с перепугу девицу. – Где Юрась?
– Там! – повариха сердито ткнула куда-то в сторону упавшего дерева половником. – Там! Народ в поле. Все завал растаскивают.
Окинув ладную, фигуристую девицу равнодушным взглядом, Сидор для себя безразлично отметил: "Красивая. Типичная амазонка. Однако, какая-то странная, чересчур взрослая".
Рассматривать, принявшуюся дальше кашеварить возле костра пленную амазонку, интереса особого не было. Поэтому, не задерживаясь у костра, Сидор двинулся в указанном направлении. Злой Димон же застрял. Видимо собрался строить в одну шеренгу и в несколько рядов, нахамившую ему девицу.
Как он это умел делать Сидор прекрасно знал, также как имел и ясное представление, что у того в конечном счёте получится. Точнее – что получит… Мешать ему он не собирался.
В конце концов, молодухи в городе из-за него уже не раз было дрались между собой. Теперь же, с появлением в сфере его прямого доступа новой большой партии молодых, симпатичных девиц, от этого профессионального котяры следовало ожидать аналогичных поползновений.
– Котяра, – угрюмо буркнул он вполголоса, вспоминая сразу ставшую умильно масляной рожу Димона возле костра.
Как он при этом будет разбираться ещё и с теми двумя девицами, на которых недавно якобы "женился" по существующему здесь незамысловатому брачному обряду, и которые остались на время его отсутствия дома в Долине, Сидору было всё равно. В конце концов, не маленький, разберётся. С другой стороны, сравнительный анализ поведения аналогичных возрастных и социальных групп женщин в….
Сидор оборвал свои неуместные сейчас социологические размышления. Перед ним замаячила толпа суетящихся возле упавшего дерева молодых парней и девчонок. Разобрать средь них кто тут был охранник, а кто охраняемый, было невозможно. Все были перемешаны в одной куче.
– Нихрена! Ты ей слово, она тебе два. Кошмар! Как она ругается. И ничего не желает слышать. Что в лоб, что полбу, – обернувшись на голос, Сидор с удивлением увидал у себя за спиной раздражённого, злого Димона, бросившего распекавшего нахамившую ему девицу и присоединившегося к нему.
– "Ничего не понимаю, – подумал он. – Димон? Не стал кадриться к новенькой, незнакомой красотке? На полном серьёзе отчитывал её, как какого-нибудь салагу? Быть того не может! Невероятно! Где-то кто-то явно сдох!"
– Не нравится мне эта девица, – подъехавший к нему Димон, крайне серьёзно смотрел на него.
Сидор от удивления чуть не сверзился с лошади.
Только из-за того что она тебе нахамила? – потрясённо уставился он на него.
Нет! Это был не Димон. Чтоб на полном серьёзе обругать красивую девчонку, какая бы она там ни была? Нет, настоящий Димон так бы не смог. Раньше женщины для него было нечто святое.
"Вот что значит, жить с двумя бабами разом. Совсем крыша съехала у парня, – с сожалением констатировал он про себя. – Он теперь, несчастный, даже на других красоток и не глядит".
Что, – усмехнулся понимающе Сидор. – Боишься, близняшки прознают про твои выкрутасы здесь, и теперь уже не только мясо с жировой подкладкой, но и все волосья повыдергают?
– Дурак ты Сидор! – беззлобно обругал его Димон.
Она не та за кого себя выдаёт, – не обратив на его подначку внимания, хмуро бросил он. – Это не амазонка.
– А кто? Шпало-рельсоукладчица? Или рельсо-шпалоукладчица? Или простая баба с веслом? Да и вообще, откуда тебе знать? – неподдельно удивился Сидор. – Что, уединённо сидя у себя в долине ты прошёл за зиму курс обучения на распознавание истинных амазонок? – ехидно ухмыльнулся он.
– Ты забыл, что у меня две жены. И обе амазонки, – ещё более посерьёзнел Димон. – И как ни крути, а именно в амазонках, – подчеркнул он, – я теперь разбираюсь лучше всего. Теперь, – подчеркнул он, подымая вверх правый указательный палец.
И это, – ткнул он тем же пальцем себе за спину, – не амазонка. Кто угодно, но не амазонка.
– Потом разберёмся, – сердито отвернулся от него Сидор.
Внезапное появление Димона сбило его с какой-то важной мысли, забрезжившей было на краю сознания. Поэтому он был сейчас недоволен. И надо было не выяснять, кто там к ним попал в своё время в плен, дело прошлое, а разбираться, что здесь происходит. Здесь и сейчас на этом ручье.
Похоже, за пару месяцев его отсутствия, в этом лагере всё пошло как-то… не так, как планировалось. А этот… ловелас лезет с какой-то ерундой.
Здесь, в этом самом дальнем и самом перспективном для его планов лагере, творилось чёрт знает что. Уж точно не ГУЛАГ, как Маня ядовито его задумку постоянно шпыняла. Или на худой конец, не какой-нибудь простенький концентрационный лагерь, типа там… Бухенвальда, Маутхаузена или Тотенхофа. Всё вокруг творящееся на эти исторические примеры не походило совершенно.
А вот больше всего, как он всё больше в этом убеждался, это было похоже на пионерский лагерь советских времён, или на какую-нибудь ролевую игрушку для детишек.
Берегом небрежно, кое-как расчищенного, неглубокого ручья, по дну которого едва слышно звенела еле заметная, скудная струйка тихо струящегося по дну лощины ручейка, Сидор решительно двинулся туда, откуда доносились смех и весёлые, звонкие голоса.
Упавшая с краю леса огромная, мощная ель, так напугавшая было Сидора, упавшая чуть ли не в самую середину прыгающей сейчас вокруг неё радостной толпы пацанов и девчонок, судя по весёлой суете пацанвы, упала планово. Так что пугаться, пока что было нечего. Никто не пострадал. Что с увлечением и комментировала какая-то высокая, белобрысая девица, стоящая прямо перед лошадью Сидора спиной к нему и, видимо в обычной для этой группы изысканно матерной манере, громко комментирующая таланты и умения местных лесорубов. Во все стороны мотающийся у неё в руке незаряженный арбалет, оружие, кстати говоря, охраны, экспрессивно подчёркивал её бурную, богатую сочными эпитетами речь.
– Ну и что всё это значит?
Наверное, если бы сейчас в гуще молодёжи появился медведь-шатун, и то бы он, произвёл, намного меньшее впечатление, чем простой, невинный вопрос, заданный Сидором негромким, спокойным голосом.
Буквально брызнувший в разные стороны молодняк мгновенно растворился… Словно бзд…х в воздухе. Сидору так и хотелось каким-нибудь не менее сочным матерным словом обозначить точное место, куда они все подевались.
Лишь одинокий, брошенный наземь арбалет сиротливо валялся на вытоптанной, пожухлой траве под ногами сидоровой лошади.
Ну и что это всё значит? – повторил в воздух Сидор вопрос. – Я тебя спрашиваю.
Сидящий на лошади Сидор, словно монумент Александру III Миротворцу, возвышался над одиноким растерянным парнем, замершим перед ним соляным столбом.
Юрчик, солнце моё драгоценное, сволочь ты такая, объясни ты мне, пожалуйста, дураку старому, так чтобы и я всё понял. Что здесь происходит?
Что здесь ВОБЩЕ происходит? – повысил он голос.
Что ты тут только что делал? Объясни. А то я что-то ничего не понимаю. Нахрена вам сдалась эта ёлка?
Старший группы охраны над пленными амазонками, Юрий Семёнович Ламор, молодой парень двадцати пяти лет от роду, для своих и для начальства, то есть для Сидора с Димоном просто Юрчик или Юрась, или Юрок, стоял перед Сидором, красный как рак, и не знал, что сказать. Вина его была очевидна.
Молодой десятник, после окончания ускоренного курса учебки за успехи и умения в воинской подготовке произведённый Корнеем в десятники над своими, такими же, как и он, сопливыми недоученными товарищами, и оставленный Сидором здесь пару месяцев назад начальствовать над пленными амазонками, стоял перед ним красный как рак, и не знал, что говорить. Всего лишь за один, два осенних месяца он умудрился успешно, до основания развалить так и не начатое им дело.
Как я понимаю, у тебя есть, что сказать, – раздражённым голосом бросил Сидор с мрачной, понимающей усмешкой на губах.
Соскочив с лошади, Сидор накинул поводья на торчащий свечой вверх корень какого-то вывороченного из земли комля и повернулся обратно к парню.
Вместо того чтобы делать что тебе было сказано, вы тут, как я понимаю, принялись шуры-муры с девочками крутить. И ёлки валить, которые никому не мешали и для порученного тебе дела никак не нужные. И нафига ты её завалил?
Деточка, пойди, погуляй, – подпустив угрозы в голос, сердито рыкнул он на какую-то, стоящую рядом девицу. – Мне тут надо с вашим начальством серьёзно поговорить.
