Текст книги "Долгое путешествие на Юг. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)
Оказалось, что и дорогу то эти два деятеля толком не разведали. Сунулись очертя голову незнамо куда с тяжелогружеными телегами, а теперь приходилось тащиться вместе с ними неизвестно куда, без хорошо известной и проверенной дороги, по местам с крайне агрессивным и враждебным местным населением. А насколько оно здесь было враждебно, сам Бугуруслан не раз имел возможность убедиться на собственной шкуре, ещё в прежние, давние молодые годы.
А теперь ещё и эта неизвестная крепость прямо у них перед носом.
Военная база Гуано.*
Атаман, прищуря глаза на жгучем, не по-осеннему удивительно жарком солнце, мрачно смотрел прямо перед собой, на очередные развалины перед ними. Мало ему было руин с той стороны гор, так теперь ещё и с этой стороны всё начинается по новой. Какая-то нехорошая выходила традиция.
Всё было плохо. Очень плохо! И хуже всего, что он прекрасно знал, что собой представляют такие вот небольшие каменные крепостицы, так удачно стоящие в каком-нибудь крайне важном и узком проходе. Пусть даже и в таком разрушенном виде. И сколько крови они возьмут с тех дураков, кто вздумает их штурмовать. Себя в таком качестве он рассматривать не собирался. Эту роль он отводил этим двум дятлам, что так поспешно вывели их прямо под глаза возможных наблюдателей оттуда. И если эти двое немедленно не решат возникшую проблему, он готов был сам один развернуться и убраться восвояси. Своя шкура была дороже мифической торговли непонятно где и с кем.
Он ещё раз на глаз прикинул, что они впереди имеют. Сразу же поплохело.
На противоположном склоне дальнего от них края долины, сухом щебенистом, без единого кустика растительности, за которым можно было бы укрыться нападавшим, высилась небольшая, вся какая-то ажурная, удивительно красивая сторожевая башня, не более шести метров высотой. Сложенная из местного серого камня, крытая блёклой, по цвету сливающейся с цветом окружающей местности серовато-белёсой черепицей, она была в дополнение к своему грозному виду ещё и удивительно красива. И удивительной сохранности на фоне царящей кругом всеобщей заброшенности и разрухи.
Единственно, что резко выделялось на общем блёклом фоне башни и строений – большое пятно тёмного провала от пробитого каменного купола над верхней площадкой башни, да широкая и низкая выщербина у её основания. Рядом стоящие несколько внешне хорошо сохранившихся небольших каменных одноэтажных строений, также темнели на общем сером фоне отсутствующими проёмами окон и дверей. Но сами здания, однако, выглядели на удивление хорошо сохранившимися, и внешне никак не показывали своей заброшенности.
И всё это безобразие окружено было привычно разрушенной каменной стеной из одинаковых тёсаных каменных блоков. Раскиданные рядом со строениями, они даже отсюда, издалека, удивительно походили на те, что были разбросаны по всей долине. Что была за сила, раскидавшая вокруг такое огромное количество камня, и кому это потребовалось, было совершенно непонятно, но и выяснять что-либо, ни у кого не было, ни малейшего желания.
Нигде не было ни малейшего движения.
– Ну, вот вам и аборигены, – флегматично заметил Димон, из-под козырька ладони присматриваясь к виднеющимся на другом краю долины руинам, в которых что-то ворохнулось.
– Где? – живо бросил в ту сторону взгляд Бугуруслан.
Достав свой бинокль, он долго внимательно рассматривал строения старой крепости и наконец-то вынес вердикт.
– Птицы, – сердито покосился он на Димона. – Много. И боле ничего. Похоже, вам, ребята, в очередной раз повезло, – с откровенной издёвкой пошутил он. – При таком обилии птиц, что-то мне не кажется, что там кто-либо вообще живёт.
– Дымов печных нет, а значит, и людей точно нет. Ящеров, животных, птиц иных, кроме вездесущих голубей, похоже, здесь тоже нет, – задумчиво пробормотал он. – За всё время пока здесь перед выходом топчемся и следа человеческого, или нечеловеческого не обнаружили. Так что нет там никого, – уверенно вынес он окончательный вердикт, опуская бинокль.
Тем не менее, затратив на преобразование каравана в боевой ордер буквально пару минут, уже настороженный обоз стал медленно пробираться по заваленной камнем долине в сторону близкой крепости.
Опытный вояка Бугуруслан оказался и в этот раз прав. В открывшейся им разрушенной крепости никого и ничего не было. Никого кроме голубей. И не было уже давно. При ближайшем рассмотрении оказалось прекрасно видно, что даже оконные и дверные переплёты в каменных зданиях успели давно сгнить, оставив после себя лишь до сих пор ещё виднеющуюся кое-где в проёмах древесную труху. И вся территория развалин оказалась покрыта клочковатым ковром редких, сухих трав. За долгое прошедшее время, когда здесь не было людей, она успела прорасти на высящихся кругом кучах битого камня, одним своим видом сразу усиливая общее тягостное впечатление от заброшенности этого места.
Даже по сравнению с подобными развалинами на противоположной стороне гор, эта брошенная когда-то крепость явно была намного более древняя, намного дольше брошена людьми, чем любая другая с той стороны.
Это лишь издали, от пещеры, да на какой-то самый первый, краткий миг им показалось, что эта небольшая горная крепостица хорошо сохранилась. Вблизи же, открывшаяся картина предстала им во всей своей давней, заброшенной неприглядности.
И вокруг этих руин, огибая сохранившиеся ещё здания и высящиеся кое-где из-под камня старые фундаменты, кругом шёл невысокий вал из крупных блоков тёсаного камня, заросший крупными клочками сухой колючей травы.
– Это становится нехорошей традицией, – мрачно констатировал Сидор, рассматривая очередные руины перед ними. – И здесь никаких стен нет. Кто же это их так здесь не любит, что все посносили? – мрачно, с нотками ёрничанья в голосе, тихо поинтересовался он.
– Зато коробки зданий и крыши практически целые, – мрачно буркнул Димон.
– Интересно, – бросил он хмурый взгляд на лыбящегося непонятно с чего Бугуруслана. – Кто бы это так расстарался со всеми встреченными нами крепостными стенами. Прям, какие-то любители.
– Профессионалы, – довольно ухмыльнулся атаман. – Так профессионально развалить все, что попадётся под руку, могут только настоящие профессионалы, – пояснил он хмуро глядящим на него Сидору с Димоном. – А кто, я тебе и так могу сказать. Горцы. Местные горцы.
– Никто кроме них так не любит крепостные стены. И никто кроме них не умеет так хорошо работать с камнем. Потому и ломают.
За исключением вот их, – покосился он в сторону держащегося рядом с ними удивительно молчаливого ящера Вана. – И таких как они поселенцев в этих горах. Тут их полно было когда-то, – тяжело вздохнул он. – Сами предпочитают селиться в башнях, а общих стен вокруг своих селений никогда не строят. Соответственно и когда здесь появились первые люди, а следом и бароны, а после них сразу же и пираты, со своей привычкой к устройству обнесённым стенами крепостей, они первым делом постарались объяснить всем новопоселенцам, насколько все они неправы. И, как видите, довольно в этом преуспели. Особо в последнюю войну, лет эдак пятьдесят тому, – со смешком уточнил он.
– Это не только здесь, – повернулся он к Димону, кивая головой на руины. – Это вообще у них так принято, по всему этому горному краю.
И здесь, – махнул он рукой направо, – И там, – небрежно отмахнулся в другую сторону. – И раньше, и сейчас, – тяжело вздохнул он.
Как ни хотелось не иметь ничего общего ещё и с этими развалинами, но пришлось опять на ночь становиться возле руин. И хоть, сколько то, но потратить своего личного времени на осмотр ещё и этих развалин.
Вблизи всё выглядело ещё более отвратительно.
Оказалось, что здания сохранились лишь внешне. Внутри, не то, что окон, дверей – вообще не было ничего. Даже гнилых полов, как в домах на той стороне и тех не сохранилось. Даже стропила крыш, так поначалу впечатлившие их своей чудной внешней красотой и сохранностью, и странного цвета серой черепицей, незаметно сливавшейся с окружающей местностью, держались непонятно на чём, словно цепляясь сами за себя.
Даже просто заходить внутрь зданий было страшно. Всё здесь буквально дышало на ладан. Казалось, что крыши и стены домов вот-вот, прямо сейчас от малейшего ветерка готовы сами собой сложиться внутрь и обрушиться на голову любопытного дурака.
Все бывшие когда-то внутренние деревянные перекрытия, полы, лестницы, дверные и оконные переплёты, всё-всё, кроме крытых белёсой черепицей крыш, каменных полов цокольных этажей и каменного свода верхней площадки башни, давно обрушилось внутрь. И теперь внутри зданий на уровне первых этажей высились неряшливые кучи какого-то мусора, покрытого хорошо видным снаружи зеленоватым мхом и белёсыми пятнами лишайников.
Картина разрухи была страшная. Даже то, с чем они встречались на той стороне, не шло ни в какое сравнение с тем что они видели здесь. И, может быть для них самое главное, здесь совсем определённо давно никто не жил. Очень, очень давно. И единственными следами живых существ, какие им удалось обнаружить, были лишь помёт поселившихся в брошенных домах летучих мышей и несчётного числа голубей, обитающих в башне.
Осторожно перешагивая через большие кучки птичьего дерьма, сплошняком покрывающим пол и горы мусора, сквозь большой пролом в основании стены Сидор с Димоном аккуратно пробрались внутрь башни.
– Странно, – негромкий голос Димона гулко отдавался в тишине просторного внутреннего помещения с высоким сводчатым потолком. – Стропила кровли до сих пор сохранились. Как это? – посмотрел он на Сидора.
– Что я тебе, экстрасенс что ли, чтоб ответить. Крыша цела – значит и стропила должны быть целые. А сухой климат должен предохранить древесину под крышей от разложения. А внизу, где сыро, всё сгнило.
Хотел бы я знать куда лестница, ведущая на второй этаж и крышу, подевалась? – Сидор мрачно посмотрел на аккуратные небольшие проёмы от бывших закладных в стене, ровной изгибающейся линией ведущие куда-то вверх. – Хотелось бы наверх слазить, да видать не судьба.
Постучав мыском сапога по какой-то выступающей из кучи мусора деревяшке, глубокомысленно заметил.
– Звенит. Высохла до звона. С сыростью что-то здесь не катит, – хмуро буркнул он. – Проверить надо, – хриплым голосом проговорил он. – Есть ли тут в этих развалинах колодец. По всему должен быть, но что-то я даже следов его не заметил. Если нет, то надо будет в пещере сразу набрать воды. Больно тут в долине жарко и сухо. Хорошо, что заранее подумали и захватили на такой случай пустые бочки.
Мрачно глядя на высокие, просто чудовищно огромные кучи птичьего помёта, неровными кучами сплошняком покрывающие каменные завалы и горы мусора на полу в башне, угрюмо заметил:
– Ценнейшее удобрение, между прочим. – Как его, бишь, называют? – повернулся он к Димону. – Гуано?
– Как ни называй, а говно оно и есть говно, – хмуро буркнул Димон, с мрачным видом ковырнув носком сапога казалось бы высохшую кучку птичьего помёта.
Ты лучше скажи, что нам теперь делать? – поднял он на него вопросительный взгляд, с брезгливой миной вытирая о камни испачканный сапог и ещё больше его измазывая. – С этим гуано? – раздражённо мотнул он ногой.
– Оставлять безхозной эту кучу говна у себя за спиной нельзя, – мрачно поддержал его тихо подошедший сзади Бугуруслан. Этот атаман, казалось, прилип к ним намертво, буквально ни на секунду не оставляя их одних. – Это ваше гуано…, – Бугуруслан поморщился, с брезгливой миной на лице старательно вытирая о камни, и свои, испачканные в чём-то белом сапоги. – Это ваше гуано наглухо запирает выход из этой долины, куда выходит ваша печера. Стоит только, кому чужому эти развалины занять, и мы здесь в голой долине, или на голом склоне перед ними заперты намертво, даже несмотря на то, что у этой крепостицы сейчас совсем нет стен. Ни оттуда – сюда, ни отсюда – туда. А долго тут среди камней не просидишь. Воды нет, – мрачно уточнил он.
– Воду искать надо, – задумчиво посмотрел он вокруг. – Не могла такая крепость быть совсем без воды. Ни одного колодца во дворе. В подвалах, что ли глянуть?
– Едрить твою…! – сквозь зубы замысловато выругался он. – Сколько же здесь этого твоего гуано, – сердито посмотрел он на Сидора, безмятежно наблюдающего за его безуспешными стараниями очистить вконец изгвазданные в дерьме сапоги.
– Мои ребята уже слазили на крышу, – кивнул он себе за спину. – Перспектива, я вам скажу, оттуда открывается потрясающая, – с довольным видом Бугуруслан покивал головой. – С верхней смотровой площадки башни горный склон внизу прекрасно виден, вплоть до тонюсенькой чёрточки моря на горизонте. И лес, про который упоминал Димон, отсюда оказывается совсем рядом. Так что, тот, кто эту крепость контролирует, тот знает обо всех передвижениях по всему южному склону хребта.
– Иметь бы только орлиные глаза, – с тоской протянул он. – Эх, мне бы хороший бинокль или подзорную трубу, – с мечтательной тоской и одновременно как-то брезгливо посмотрел он на бинокль в своих руках, – а не эту бронзовую дрянь с мутным стеклом, что вы мне подсунули.
– За бешеные деньги, между прочим, – покосился он на Димона.
– Не нравится, отдай обратно. Деньги тебе вернут. Желающие приобрести тут же найдутся, – сердито проворчал тот. – Тебе биноклю дали для дела, а не для того чтобы ты пялился на луну или отсюда и на берег моря. А то, что там стекло мутное, так и что с того. Других нет. Вообще нет. Ни у кого нет. А у нас есть.
А если хочешь с башни разглядывать пляжных красоток, купи себе телескоп. Если найдёшь, – с ехидцей в голосе посоветовал он атаману. – А биноклю нашу не хай. И так тебе считай что, по блату досталось, как атаману. Дефицит, а ты хаешь.
– Это ваше гуано запирает путь на нашу сторону гор, – мрачным тоном, сквозь зубы процедил Бугуруслан. На Димона он никак не прореагировал, словно не слышал.
– И не объедешь её никак, – ещё раз, уже более резко мотнул он головой себе за спин.
Там отвесные склоны горного прохода из долины, по которому они подошли всем обозом, прямо перед крепостью резко сужались до ещё более узкого, словно бутылочное горлышко прохода. Стоящие прямо у них на пути, привычно разрушенные каменные ворота крепости, наглухо запирали выход из долины.
– Прям, как затычка в горлышке бутылки. Очередная, – мрачно выдал Бугуруслан своё мнение. – Оставишь её без охраны у себя за спиной, обратно можно и не вернуться. Штурмовать снизу, со стороны склона – чистое самоубийство. Поставь сюда, на эти жалкие останки стены, на ворота и на крыши домов десяток арбалетчиков, и можно ни о чём больше не беспокоиться. Всех бойцов положишь раньше, чем подойдёшь к развалинам. А если ещё и стены с воротами восстановить, – безнадёжно махнул он рукой. – Одним десятком тут год свободно продержаться можно.
– Там, правда, с верха башни море видно? – неожиданно прервал его Сидор.
– Правда, – равнодушно кивнул головой Бугуруслан. – Только лазить на неё я бы вам не советовал, – тут же добавил он, заметив заинтересованный взгляд в зажёгшихся от любопытства глазах обоих друзей.
– Ты прав, – нехотя согласился с ним Димон, с сожалением провожая взглядом егеря, осторожно спускающегося по стене с крыши башни. – Оставить крепость бесхозной, значит обречь себя в будущем на больши-и-и-е неприятности. Надо было Дормидонта здесь оставить, а не за перевалом, – с сожалением констатировал он.
– Это крепость, а не постоялый двор, – раздражённо буркнул Сидор, сердито покосившись на сразу помрачневшего атамана. – Или будет такой, – тут же уточнил он.
Так же, как и Димон, он с сожалением проводил взглядом спустившегося с башни бугурусланова парня.
Посмотреть оттуда, сверху, на расстилающиеся далеко внизу склоны горы и равнину где-то далеко под ними, хотелось до жути. До зуда в ладонях хотелось залезть туда, на крышу этой разваливающейся прямо на глазах башни, а нельзя было. Он мрачным взглядом проводил вывалившийся из-под руки спускавшегося бугуруслановца здоровенный камень, чуть не приведший к тому, что тот едва не сверзился с серьёзной высоты.
– Выделяй пятёрку своих, – повернулся он к только что подошедшему к ним Вану. – Ещё оставим здесь пяток наших егерей с десятником, и пусть крепят оборону.
Десятником поставим твоего Витька, – недовольно покосившись на стоявшего рядом Бугуруслана, сердито бросил он Димону. – И того второго, твоего, тоже раненого. Что-то они сильно разболелись. Видать, не долечились. Толку от них в походе будет чуть. Понабирали больных, – сердито проворчал он. – Пусть лучше пока здесь посидят, подлечатся.
И пошли одного из своих, нет, лучше парочку обратно в крепость, – повернулся он снова к Вану. – Пусть дорогу туда чётко разметят, а потом, пусть выделят людей и материалы для восстановления и этой затычки. Её ведь и, правда, никак не объедешь, – с сожалением вздохнул он, рассматривая хорошо видимые из окра башни высокие и обрывистые откосы скальных обрывов, в этом месте вплотную подходящие с обеих сторон к бывшей крепости и смыкающиеся прямо перед ней, фактически запирая выход.
– Одно слово – горная крепость Гуано, – сердито сплюнув на кучи дерьма под ногами, бросил он в раздражении. – Не успели спуститься на равнину, а уже пятнадцать человек, как корова языком слизнула на всяких дурацких крепостях да постоялых дворах, – сердито выругался он.
– Гуано, блин! – пнул он со злостью белую кучку дерьма под ногами, расплескав её по всему сапогу. Досталось и штанам.
– О-о-о, бли-и-ин, – зло процедил он сквозь зубы, брезгливо глядя на густо заляпанные чем-то белым штаны.
А ты что молчишь? – сердито набросился он на Димона. Надо было выплеснуть на кого-нибудь скопившееся за один этот вечер раздражение. – Что-то я не припомню в твоём рассказе истории об этой крепости. Чем ты это объяснишь?
– А ничем, – равнодушно пожал плечами Димон. Возмущение Сидора отскочило от него как от стенки горох. – Я ничего этого даже не видел. Мы с парнями вообще вышли из горы где-то не здесь. Мы вышли сразу в зоне лесов, а это, похоже, зона альпийских лугов, раз леса нет.
– Двойка, – мрачно буркнул Сидор. – Двойка по географии. Здесь та же зона хвойных лесов, и никаких тебе альпийских лугов. Они если и есть, то остались выше. Здесь леса нет потому, что он когда-то давно был вырублен. Разуй глаза и глянь на окружающие скалы. Это называется водная и ветровая эрозия. Оттого и склоны такие странно лысые. Понятно?
– Да хоть как назови, – равнодушно согласился с ним Димон. – Только я вышел из пещеры в лесу, а здесь голые скалы. Вот тебе и ответ на вопрос кто, где и почему не туда свернул. Выходит это вообще получается третий выход. Или второй? – задумался он.
Какой-то сыр, а не горы, – флегматично заметил он. – Всё в дырках!
– Лишь бы тут мышеловки на нас не было, – тихо проговорил Сидор, настороженно осматриваясь по сторонам. А что сыр – разберёмся.
– Кстати, начальнички, – влез в их перебранку Бугуруслан. – Раз такое дело, то и на противоположном входе не мешало бы пост оставить для охраны. Вы бы распорядились. А то с вашим сыром и его дырками, мы и из горы на той стороне выйти не сможем.
– Ещё минус пять человек, – глухо прокомментировал его предложение Сидор. Ситуация неумолимо выходила из-под контроля.
Нет, – проговорил он устало. – Эти развалины займём, а на той стороне как-нибудь обойдёмся. Всё потом. Когда люди будут, – угрюмо бросил он отворачиваясь. – Пока там тихо, нечего людьми разбрасываться.
Решение оставить Витька с Сёмкой Некрасом в старой крепости на долечивание, не доставила ни тому, ни другому, ни малейшего удовольствия. Да и то сказать, вместо того чтобы вместе со всеми путешествовать по новым, невиданным им никогда ранее местам, да в составе крупного обоза, где о собственной безопасности можно было особо и не беспокоиться, они теперь вынуждены будут целыми днями разгребать лопатами дерьмо. Да ещё и каждую минуту оглядываться по сторонам, сторожась внезапного нападения окрестных горцев, ежели таковые найдутся. В чём, кстати, никто из всего обоза ни секунды не сомневался.
Другая простая мысль о том, что птичий помёт – ценнейшее удобрение, которое, если продать, само по себе стоит немалые деньги, обоих парней утешало мало. И если остальные трое парней и выделенная Ваном четвёрка молодых ящеров, равнодушно отнеслись к факту того что им придётся остаться и обживать руины, то эти двое спокойно своё назначение не приняли. Всё следующее утро они, не переставая, ругались, пока не выбили из Димона клятвенного обещания при первой же возможности поменять их местами с кем-либо из оставшегося состава обоза. На кого угодно, лишь бы только не сидеть на месте.
Видать это было самое страшное для этих гиперактивных натур наказание. То, что они на самом деле ещё не вошли в рабочую форму, их ничуть не останавливало, очень уж парням хотелось посмотреть новые места.
Инструктаж. *
Просторный зал внутри старой и единственной башни этой разрушенной крепости, к которому удивительно подошло бы название «каминный», если давать названия по огромному зеву какого-то большого очага в стене этого зала, отличался удивительной особенностью. В нём уже в двух шагах друг от друга ничего не было слышно. И едва только обнаружив эту любопытную особенность, Сидор тут же решил ею воспользоваться для прочистки некоторых замусоренных мозгов кое-кого из тех немногих людей, на кого он мог опереться. И, несмотря на страшную загаженность всего помещения разговаривать здесь всяко было лучше, чем давать инструктаж или чихвостить кого на глазах у всего обоза.
Поэтому сейчас он задумчиво смотрел на мнущихся перед ним, двух мрачных парней и думал как бы помягче и правильней подойти к возникшей неожиданно проблеме. И если со всеми остальными, оставляемыми в крепости ничего подобного не было, те довольно равнодушно приняли своё новое назначение, то эти двое явно рвались, что называется в бой. И тихая, мирная жизнь в тылу их явно не устраивала, что лишний раз подтвердило правильность мнения Сидора об обоих.
Поэтому, добившись от Димона клятвенного обещания своей скорой замены, эти двое теперь пришли подтвердить его обещание ещё и у Сидора. Видать, сладкая парочка прекрасно представляла, что тот скажет Димону в ответ на просьбу того о переводе парней. Поэтому и решила подстраховаться. Кстати говоря, правильно решила.
– Так, – холодно констатировал Сидор, сердито глядя на обоих. Такое поведение парней его никак не устраивало. – Значит, новое назначение вам явно не по нутру.
– Мы не затем просились с обозом в Приморье, чтоб протирать штаны в каких-то засраных развалинах, – мрачно буркнул Витёк, не глядя ему в глаза. Голос его дрогнул, словно от едва сдерживаемых слёз.
– "Вот, блин, детский сад, – с раздражением подумал Сидор. – И ведь вот так просто не прикажешь. Потому как, просто приказом тут нужного эффекта не получишь. Они мне нужны активные и шибко заинтересованные. Попробую убедить".
– Ну, про то, как важна эта крепость у нас за спиной, я вам говорить и убеждать в том не буду. Бесполезно.
– Не надо, – вразнобой мотнули парни своими головами, перебив его.
– Вы всё уже слышали, – поморщился Сидор. – "А с дисциплинкой-то у парней намечаются явные проблемы", – подумал он про себя.
– Поэтому, повторяться снова не буду, – хмуро продолжил он. – Скажу о другом, о том, чего никто не знает. Никто, кроме меня, Димона, а теперь ещё и вас двоих.
– "Угу. Зацепило, – довольно констатировал он, заметив, что парни вдруг подобрались. – Посмотрим что дальше. Может это им будет и не интересно. Тогда останется только голый приказ. А для нашего дела это не есть good".
Всеми вопросами восстановления зданий, крепостных стен, башни и построек будете заниматься не вы, а мастер-ящер из крепости и мальки.
Шутливая кличка, данная кем-то невысоким, удивительно гибким и подвижным молодым ящерам, составлявшим основу охраны их обоза и вообще, всей группы ящеров, настолько удачно к ним подходила. И настолько плотно к ним приклеилась, что все уже иначе их и не воспринимали, забыв даже какое-то их собственное самоназвание, которого никто уже и не помнил.
– В этом мастеру будут помогать не только мальки, но и остальные трое парней, что остаются здесь с вами. Заодно на них же будут лежать и обязанности по охране крепости. Вам же задача ставится иная, о которой никто кроме вас двоих знать не должен. Даже те, кто остаётся сейчас тут с вами.
Всем будет сказано, что вы занимаетесь разведкой местности и всё. Больше никто ничего знать не должен.
Теперь самое главное. Почему оставлены именно вы.
Потому что полностью и без всяких оговорок, во всём мы положиться можем только на вас двоих.
Всё, что раньше говорилось про вашу болезнь, про то, что вы не долечились и вам необходим отдых – лажа полная. Вы оба здоровы как быки, – ухмыльнулся он в изумлённые глаза Витька с Сёмкой. – Всё ваше нынешнее недомогание, одышка, слабость, что одолевала вас последние три дня под землёй и явилось формальной причиной для вашего оставления здесь на лечение, завтра пройдёт без следа.
Главное чтоб никто из банды Бугуруслана ни на миг не догадался, что вы оставлены здесь специально. Потому как никому из них я верить не могу. Да и не собираюсь. Они наши конкуренты, не забывайте об этом. Да и остальными, что остаются здесь с вами, тоже особо не разговаривать. Меньше знают, лучше спят.
Теперь ваше задание.
Вот карта, – Сидор протянул Витьку туго перевязанный шпагатом небольшой пакет, для большей сохранности завёрнутый в кусок какой-то старой, облезлой шкуры. – Здесь карта первой экспедиции и второй, проведенной Димоном. И все пояснительные записки к ним.
Ваша задача. Сравнить описания и найти тот первый выход, куда вышел Димон. Найти его и понять куда нас занесло. Надо срочно составить подробное описание и карту-схему всего пути под горой. Надо найти место, где там и что не так. Почему мы попали сюда, а не туда, куда Димон со своей группой угодил в первый раз. Надо понять, почему два описания выхода из-под горы разные. Близкие, но все всё-таки разные. Может там вообще не первый, а уже третий выход. А это вообще тогда уже полный пи…ц, – сердито выругался Сидор.
Одно дело, когда на нас нападут здесь, наверху, на солнышке. И совсем другое, когда по нам ударят там внизу, в пещерах, откуда-нибудь из бокового прохода. А до этого неизбежно дойдет, как только мы наладим здесь регулярные сообщения с той стороной. Слухи о сволочном характере местного населения не на пустом месте возникли.
Надеюсь, вы понимаете, насколько это важно и чем это нам грозит, – со значением посмотрел он в уже пылающие энтузиазмом глаза парней.
Ещё одна важная задача. Голуби.
Почтовые голуби, из одичавших потомков которых, по-моему, состоит вся эта голубятня, – Сидор с брезгливой гримасой на лице небрежно кивнул на загаженный пол в башне. – Попробуйте их приручить. Нам голубиная почта нужна кровь из носу. Писать мы будем много и часто.
Ты, Сёмка, кажется, дома у себя на хуторе голубятню держал? – глаза парня вспыхнули неземным светом.
"Никогда не понимал голубятников, – удивлённо посмотрел на него Сидор. – По-моему, они все какие-то ненормальные. Вот рыбки в аквариуме – это да. Или раки, в пруду. Это я понимаю. Но голуби!"
"Дети, – грустно констатировал он. – Чистые дети. В игрушки точно не наигрались ещё. Да-а-а, и это точно не парни Дормидонта, которых под землю палкой больше не загонишь. Этим только дай дырку, без мыла влезут".
– Писать маршрутный дневник начнёте завтра же, – встрял в разговор Димон, воспользовавшись странным молчанием Сидора. – Не откладывать на потом. Не вспоминать потом. Привыкайте писать каждый вечер, сразу же, как только стали укладываться на ночь. И не халтурить. Сам лично потом проверю. И если замечу что писали потом, вспоминая несколько прошедших дней, пощады не ждите, вусмерть загоняю на полигоне. Потом можно очень многое забыть, не забывайте об этом.
– И ещё, – медленно проговорил Сидор. – Все работы под землёй оплачиваются по двойному тарифу. И учтите, мне не нужна скорость. Мне надо тщательность. Чтобы я совершенно точно знал, куда я попаду, свернув в тот или иной отнорок.
Understand?
Тьфу ты, – в раздражении сплюнул он на загаженный птичьим помётом пол. – Понятно?
Понятно, – довольно кивнул он головой, видя расплывшиеся счастливые физиономии парней. Похоже, они были согласны на любую работу, лишь бы не сидеть на одном месте. – Тогда, парни, вперёд! Когда будем обратно, не знаю. Так что крепите оборону и не забывайте про главный наказ, – ухмыльнулся он. – Найдите нам тот первый выход. Кровь из носу, но найдите. Мы об этих горах должны знать всё.
Сидор довольно ухмыльнулся. Парни уже не смотрели волком, недовольные что их отстраняют от того к чему они так стремились. Неизвестно, как там дальше оно всё повернётся, но загадку, заданную им этой пещерой сразу начнут разбирать. А это уже хорошо.
