Текст книги "Долгое путешествие на Юг. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)
Вечные подколки Димона хоть его уже откровенно и достали, но он терпел, прекрасно понимая вызвавшие их причины. Тем не менее, чтоб тот не забывался, последнее время ящер стал понемногу огрызаться. И Димону порой так доставалось, что тот уж был и сам не рад, что затеял эти шутливые пикировки. Тем не менее, отказаться от них совсем, у него уже не было сил. Какое-никакое, а всё было развлечение. Так и хотелось подкузьмить чем-нибудь, кого-нибудь. Унылое однообразие жизни в последний год, вдали от дома, от своих женщин, с одной только работой – всё это было тяжело. Поэтому характер Димона постепенно портился, и ящер его не осуждал.
Нахмурясь, Сидор нервно теребил пальцами по отложенным им уже мешочкам с золотом и с задумчивым видом смотрел на парочку, сидящую напротив.
– Ладно, – тяжело вздохнул он. – Тогда скажу прямо. Нам нужны ваши деньги.
Непонятно, – скривился он, видя удивление на лицах собеседников. – Сначала предлагаем деньги, а потом сами же говорим, что нам нужны ваши деньги. Поясняю.
У нас возникли проблемы с оборотными средствами. Серьёзные проблемы. Чтобы работать как прежде, нам не хватает оборотных средств. Мы слишком много сейчас вынуждены отправлять домой. Машка дома задумала избавиться от некоторых наших компаньонов, типа Головы и подобных ему. Поэтому, ей сейчас нужны все деньги, до которых только можно дотянуться.
Как вы сами понимаете, с такими товарищами как Голова и Староста легко дело начать, а потом ещё более трудно от них избавиться. Не знаю, что там Машка задумала, но теперь всё что мы можем из оборота вытянуть, мы тут же отправляем домой. Поэтому выплачивать полевые, боевые и прочие премиальные, включая сюда же и вашу зарплату, в ближайшие месяцы нам будет накладно. Это первая, самая веская причина.
Вторая причина нашего предложения, – хмуро проговорил Сидор. – То, что ребята сами торгуют, параллельно с нами. Это не есть хорошо. Уже было несколько случаев, когда подобная торговля сбивала цены на привезённый нами товар. И чтобы впредь подобного не повторялось, мы с Димоном подумали и решили создать общество на паях.
Димон с любопытством покосился на Сидора. Что-то он не мог вспомнить, чтоб с ним обсуждали что-либо подобное. Он даже о проблемах дома только сейчас узнал, вместе со всеми.
Третья причина, – флегматично продолжал Сидор, словно не заметив косого взгляда Димона. – Привлечение ваших средств позволит выступить нам более консолидировано и резко нарастить обороты перевозимых и закупаемых за свой счёт товаров. Это принесёт больше прибыли, чем простое сопровождение чужих грузов.
Как выход решения проблемы с нехваткой оборотных средств видим в передаче части нашего дела в вашу коллективную собственность. В собственность товарищества тех, кто сейчас, в данное время непосредственно здесь торгует. Речь идёт о трети доходов, как я уже сказал. Половина трети егерям, половина ящерам. Если согласны, детали можно будет обсудить и потом.
Всё задержки платежей, что я перечислил, будем считать вашими деньгами, вложенными в это дело, долевой частью. Прибыль будет идти вам. Но не сразу, а где-то через пару месяцев, когда станет окончательно ясно, что снова выходим на прежние обороты.
– Не понравится, в любой момент можете забрать свои деньги назад.
Подумайте, посоветуйтесь с товарищами. Если устраивает, то с завтрашнего дня начинаем жизнь по-новому. Возвращаемся к правильным в нашем понимании условиям работы – к единой торговой политике в караване, а не к тому разброду, что образовался сейчас.
Нет? Ну…, – замялся Сидор. – На нет и суда нет. Тут уж без обид.
– Сразу вопрос, – вдруг сразу ставшим хриплым голосом, напряжённо спросил Витёк. – А как Бугуруслан со своими?
– Никак. Им предлагать не будем, – жёстко отрезал Сидор. – Они наши конкуренты. К тому же, как мы тут недавно разобрались, они стремятся выкинуть нас из нашего же дела. Поэтому позиция, что моя, что Димона по этому вопросу неизменна, и меняться не будет. Бугуруслана со временем пошлём нахрен, пока терпим. Всё.
– Тогда сразу за всех отвечу. Мы согласны, – торопливо проговорил Витёк, как будто испугался, что ему сейчас откажут. – Бугуруслановцы, особенно эти их новички в край охамели, и всё что может их хоть как-то уесть, мы все поддержим. Достали уже.
– Ты? – развернулся Сидор в сторону ящера.
– Сколько надо золота? – не отвечая прямо на вопрос, бросил Ван.
– Пока всё что можешь. Рады будем любой сумме, – тяжело вздохнул Сидор. – Сразу оговорюсь, размер обоих ваших процентов напрямую связан с размером вклада. Нет нужной суммы сейчас, значит, будем постепенно добирать. Потом – как выйдем на самоокупаемость, обещаю, сразу начнём выплачивать дивиденды. Но пока – всё что можно.
– Тогда и мы за, – расплылся в хитрой ухмылке старый ящер. – Даже пятнадцать процентов в общем бюджете больше, чем мы сейчас имеем в своём отдельном. Поэтому мы только за.
– Вот и договорились, – поставил точку в разговоре Сидор. – Завтра наконец-то приходит долгожданный груз и мы выходим. С завтрашнего же дня все расчёты по выплатам ведутся по-новому. На сегодня всё!
Глава 14 Тема горячая, оружейная
Нечаянная встреча.*
Наконец-то затянувшееся ожидание кончилось. Следующим днём пришёл непонятный долгожданный груз в зашитых наглухо матерчатых мешках, и, подхватив его, обоз двинулся в сторону моря. Через неделю были на месте, в крупном приморском городке под знакомым названием Росток, где благополучно сбыли со своей шеи поднадоевших купцов и смогли наконец-то сосредоточиться на собственных нуждах. И первым делом двинулись на поиск оружия.
Хоть бугуруслановы молодцы за время путешествия и поутихли, план постепенного избавления от атамана следовало претворять в жизнь. Для начала решили разжиться патронами. Тем более, что огнестрельное оружие здесь нет-нет, да встречалось. К тому ж, дома у них лежала куча пулемётов, добытых в своё время Димоном за рекой, так что, следовало попытаться разжиться патронами, чтобы попробовать пулемётами заменить конницу атамана. И как сказали местные видоки, единственный в этих краях город, где можно было найти хоть что-то подобное, был небольшой городок к востоку от Ростока – Желязна Гура, центр всей окрестной металлургии.
Но перед тем как покинуть город Сидор столкнулся с тем, с кем менее всего был готов здесь встретиться…
Старый кабатчик, владелец довольно большого и вполне приличного по местным меркам питейного заведения, носящего гордое название "Сивый Морской Вепрь" был умным человеком, и когда у него со своими постояльцами назревала какая-либо проблема, он чувствовал это всеми фибрами своей матёрой кабацкой души. Чувствовал задолго до того момента когда ситуация грозила выйти из-под контроля. Это позволяло ему всегда держать нос по ветру и вовремя избавляться от возникающих проблем.
Вот и эта немолодая капитанша из амазонок, пару месяцев назад поселившаяся у него на втором этаже в гостевых комнатах, обещала в самом скором время устроить подобные неприятности.
Дамочка с самого начала вызвала у хозяина заведения вполне обоснованные подозрения. И в большой степени это было вызвано тем, что капитан она была бывший. И ладно бы просто бывший, но бывший тот, кто уже никогда не станет действующим. Такие тонкие вещи кабатчик просекал сразу, на подсознательном уровне. Как и то, что дамочка эта медленно, но верно скатывалась на дно. И если судить с какой частотой и какого качества она с каждым прошедшим днём заказывала напитки, опытному кабатчику уже давно стало ясно, что день, когда она из занятой ею гостевой комнаты второго этажа для чистой публики выселится сначала на чердак, а потом переберётся в какое-нибудь заведение по соседству, пониже рангом, уже недалёк.
Проще сказать – безжалостное время прямо у него на глазах отмеряло амазонке последние уходящие часы.
Бывший капитан всё реже и реже заказывала обед, обходясь скудными завтраком и ужином, а порой и не заказывая ничего, вот так как сейчас.
Но была в её заказах и неизменность, повторяющаяся снова и снова. Это было пиво – густое, тягучее Ключёвское, жутко дорогое и редкое, но неизменно, раз за разом заказываемое амазонкой.
Но пока амазонка проблем не составляла и до срока, когда потребуется срочно что-либо с ней предпринимать, было ещё далеко. Поэтому, когда к его стойке подошёл какой-то незнакомый, явно недавно появившийся в городе небогатый дворянин в старых, стоптанных сапогах, исходивших похоже не одну длинную версту приморских дорог, в пыльном, не единожды стираном и латаном плаще-дождевике, и заказав две пары двойного Ключевского тёмного, решительным шагом двинулся к давно одиноко сидящей в самом глухом углу зала капитанше, он сразу понял. Этот незнакомец – явный самоубийца. И он принёс решение проблем его постоялицы, а точнее, решение его проблем.
Или сейчас у незнакомца, явно незнакомого с обычаями и нравами амазонок, будут крупные неприятности, или у его вышибалы появится прекрасный формальный повод заранее избавиться от грядущих проблем с несостоятельной постоялицей.
Неизвестный, в сером, пыльном плаще, с самой рядовой, незапоминающейся внешностью, плохо видной в тени глубоко надвинутой на глаза большой морской шляпы, держа в каждой руке по большой паре тёмного Ключёвского, тихо подошёл к одиноко сидящей в глубокой задумчивому капитану и молча остановился рядом.
– "Ну вот, – недовольно подумал кабатчик. – Дамочка и скатилась до снятия клиентов прямо у меня в кабаке. Если поднимутся наверх вместе, всё. Придётся выселять", – с недовольным сожалением подумал он.
Капитанша чем-то ему нравилась, чем-то неуловимым. Может быть своей независимостью и каким-то внутренним человеческим достоинством, с которым она постепенно скатывалась вниз. И он не хотел так быстро переходить к самым крайним мерам. Но репутация приличного заведения была дороже, чем какая-то непонятная симпатия к постороннему человеку.
– Занято! – не глядя на стоящего рядом мужика, сухо проговорила хмурая амазонка.
– У меня большая пара тёмного Ключёвского. Говорят, вы его любите? – в густом невнятном гуле голосов, стоявшем в помещении, до напрягшего слух кабатчика еле донёсся едва слышный, хрипловатый голос незнакомца.
– Ошибся адресом, милок, – с кривой усмешкой, не глядя на подошедшего тихо отозвалась капитан.
– А может договоримся?
Амазонка медленно оторвала взгляд от столешницы, на которой она последние пару часов внимательно изучала круги от плохо вытертых луж разлитого пива и застыла, молча глядя на подошедшего.
– А-а! – медленно и неохотно протянула она. – Нашёл таки…, – амазонка резко осеклась, видимо по незаметному, предостерегающему движению незнакомца.
– Признала, – выдал незнакомец очевидную сентенцию.
– У меня хорошая память, – криво изогнутые губы усталой, сильно побитой жизнью молодой ещё женщины равнодушно проговорили очевидное.
– Может, поговорим?
– С тобой? У нас что, есть предмет для разговора? – горькая гримаса исказила тонкие, красивые губы амазонки.
– Угощаю, – поставив на стол одну пару тёмного, незнакомец медленно опустился на скамью, скрыв своей спиной лицо говорившей амазонки.
Потеряв сразу нить и так едва слышной беседы, кабатчик тут же потерял интерес. Отвлёкшись на очередной заказ, он уже не обращал больше внимания на то, что происходит в том углу, решив, что его это уже не касается. Девица, несмотря на частую, но не регулярную поддержку своих товарок, уверенно скатывалась всё дальше вниз, чему явно несло подтверждение начало подслушанного им разговора. И мешать ей в этом он был не намерен. Своих проблем хватало. Хотя, почему-то бабёнку было жаль.
– Вот так-то будет лучше, – тихо проговорил Сидор, аккуратно ставя на стол и свою пару пива. – А то, я смотрю местный кабатчик глазастый больно. Аж вся спина чешется.
– Они все здесь читают по губам, – равнодушно откликнулась амазонка. – Без этого умения им не позволяют открывать заведения. Так что сел ты правильно. Лица моего ему не видно, да и твоего не видать. Значит и он нас не услышит.
– Ну и о чём ты хотел поговорить, барон? – сухим, усталым голосом, но всё же с отчётливо различимым ядом в голосе выделила она к нему обращение. – И вообще, как ты меня нашёл?
– Искал одно, нашёл другое. Случайно, – пожал плечами Сидор. – Не всё ли равно. А поговорить хотел…, – замолчал он, задумчиво посмотрев на неё.
– О ворованных ушкуях, например.
– Ты бы ещё вспомнил работорговлю, – равнодушно, с едва заметным разочарованием в голосе откликнулась амазонка. – Кому они сейчас уже нужны, твои ушкуи.
– Так уж и никому?
– Никому. Списали и забыли. А чтоб не вспоминали, причастных кого разогнали по дальним гарнизонам, а кого и вообще на берег списали с нищенским пансионом.
По равнодушному, безразличному тону усталой амазонки сразу же стало ясно, что она попала как раз во вторую категорию.
– Так что не суетись. Новые построили и давно плавают. Никому прошлое уже не интересно. Так же как и работорговля моя уже ни для кого интереса не представляет. Да и мне уже всё равно. Делай что хочешь.
– Что так?
– Списали.
– Что списали?
– Не что, а кого, – устало поправила амазонка, даже не подняв на него взгляд. – Меня списали. Не оправдала. Точнее, не с теми делилась, – криво улыбнулась она. – Потому и оговорку, тебе хорошо известную, не простили.
– Жалеешь?
– Нет. Но, как ты понимаешь, кому было надо, тот оказывается, заметил. И как видишь, выводы сделали.
– Ну, – тихо хмыкнул Сидор. – Раз ты свободна, то может, прогуляемся?
Негромкий, невесёлый смех был ему ответом.
– Сказано же было тебе, не по тому адресу обратился.
– Да и на что я тебе, такая старая? Тридцать лет – не пятнадцать, с которого тут все начинают.
– Из всего бреда, что ты только что наговорила, мне больше всего понравился твой единственный вопрос. На что ты мне?
– Ответ – на лодью.
– Как ты догадываешься, есть у меня несколько свободных лодочек. Даже экипажи к ним я набрать могу. Поверь, есть из кого, – внимательно посмотрел он на неё. – Только вот, не хватает толковых капитанов. Проще сказать, их вообще нет. А экипаж без капитана – выкинутые на ветер деньги.
– Это я-то толковая? – уж с большим интересом, чуть наклонилась вперёд амазонка.
– Самые лестные характеристики, – хмыкнул негромко Сидор. – В двадцать лет и уже капитан. За десять последующих лет, ни одного проигранного сражения. Да и пиратствовала ты весьма успешно, пока на нас не нарвалась. Ведь до того не знал о тебе никто и ничего. Значит, успешно работала.
– Да и нам-то ты проиграла, считай, что по глупости. Зарвалась немного, сразу и получила. Но это ничего. Впредь умнее будешь.
– А кровушка, мною пролитая, тебя уже не смущает?
– Смущает, – тяжело вздохнул барон. – Ещё как смущает, да только я сам за последние месяцы столько её пролил, что ставить подобное кому-либо в вину мне как бы невместно.
– Значит, нанять хочешь? – немного оживляясь, с плохо скрытой надеждой в голосе поинтересовалась амазонка.
– Значит, хочу.
– Кого грабить будем?
– А тебе не всё равно?
– Своих не граблю, – сухо отрезала бывший капитан.
– А у тебя есть свои?
– Так же как и у тебя, – глядя ему прямо в глаза, тихо и жёстко ответила капитан.
– Но если у тебя нет своих, – медленно и как-то тягуче поправилась она, – значит, нам с тобой дальше не по пути и разговаривать не о чем. К таким не нанимаюсь.
– Даже если жрать нечего?
Тонкое, некрасивое лицо амазонки чуть заметно дрогнуло.
– Даже так, – тихо проговорила она.
– Ну что ж, – Сидор устало, с силой провёл пальцами по глазам. – Тогда ты мне подойдёшь. Теперь последний вопрос. Сколько ты стоишь?
Бывший капитан целую минут молча, смотрела на сидящего напротив мужика каким-то задумчивым, оценивающим взглядом.
– Как капитан я получала сотню в месяц, – медленно проговорила она, правильно поняв вопрос. – Не считая капитанской доли в добыче.
– Ого! – удивлённо поднял на неё усталые глаза Сидор. – А меньше нельзя?
– Можно и меньше, – криво улыбнулась амазонка. – Можно девяносто шесть, чтоб ровным счётом было.
– Ровным к чему, – неожиданно уцепился за её слова Сидор.
– Ну, чтоб хотя бы восемь золотых в месяц выходило, – криво улыбнувшись, капитан уже невесело посмотрела на него.
Несколько долгих, томительных для амазонки минут, сидящий напротив неё Сидор, молча, смотрел на неё.
– Ха-ра-шо. Пусть будет так, – медленно, растягивая слова, тихо заметил он. – А то я уж было испугался, что ты в месяц сотню золотом хочешь.
Поймав подозрительный, немного растерянный взгляд бывшего капитана, он, задумчиво глядя на неё, пояснил:
– Если тебя устраивает такое жалованье, то считай, что договорились. Ну, а пойдёт дело, так подумаем и о повышении.
Дождавшись от неё тихого, едва заметного кивка, он продолжил:
– Теперь, по ушкуям.
– Забудь! – жёстко, решительно перебила его амазонка. – Раз уж теперь я на тебя работаю, то скажу прямо и сразу. Забудь!
– Только покажешься на реке в пределах Амазонии, тут же вздёрнут на мачте и ничего наших не остановит. Никакой твой баронский статус или дипломатический иммунитет. Пока ничего не доказано и официально никто ничего не знает, можешь делать с ними всё что хош. Но как только ты с ними высунешься на Лонгару, именно на Лонгару, ни на что другое, то за тобой…, – амазонка замолчала, внимательно глядя прямо в глаза сидящего напротив собеседника, и тихо, едва слышно ещё раз повторила жёстким, холодным голосом. – Лично за тобой, устроят настоящую охоту. И не отстанут, пока не вздёрнут на первом удобном суку. Поверь мне.
– Так что, мой тебе совет. Не знаю, где они там у тебя находятся, и что ты там с ними делаешь, но на пограничную реку с ними ты не суйся. На Лонгаре им места нет. Наши подобного никогда, никому не забывают и не прощают. Учти это.
– Хреново, – тихо пробормотал себе под нос Сидор. – А я надеялся….
– Забудь! – подпустила в голос угрозы амазонка. – Послушайся лицо, кровно заинтересованное с сегодняшнего дня в твоём личном благополучии. Забудь даже думать об этом.
– Пока они где-то у вас по левобережным речкам ходят, они никому нисколько не интересны. Высунешься с ними на Лонгару – огребёшь проблем.
Повторяю. У нас, на такие дела срока давности нет.
Замолчав, она некоторое время молча, глядела на глубоко задумавшегося Сидора, и, придя про себя к какому-то неутешительному решению, тяжело вздохнула.
Ну что ж, – грустно заметила она. – Значит, не срослось.
– Почему же, – поднял на неё задумчивый взгляд Сидор. Заметив внезапно разгоревшийся в её глазах огонёк надежды, уточнил:
Не получилось с этим, тогда подойдём к нашему делу с другой стороны.
Если ты, конечно, согласна на меня поработать.
Наклонившись к ней поближе и дождавшись ответного согласного кивка, он ещё больше понизил голос и заговорил:
Как ты, думаю, знаешь, мне появляться в Западных баронствах, особенно на Стрые и в низовьях Лонгары, после некоторых известных нам событий не стоит. Но именно в тех местах у меня для тебя и будет одно важное дельце.
Есть у меня дружок один, Пашка, атаман наших ушкуйников. Ты наверняка должна про него знать, личность он у нас известная. Пропал где-то в низовьях Лонгары ещё до начала событий с перегоном лошадей и разгромом вашего войска. Грешат на Подгорную княжну, что она, мол, ручку приложила, но ничего достоверно неизвестно.
Так вот какое к тебе будет задание. Отправляйся обратно к себе домой и попробуй поговорить со своими. Может кто-нибудь тебе чего скажет. Кто-то что-то где-то видел, кто-то что-то слышал. Потом, пройдись по княжествам и баронствам в устье Лонгары. Может там чего знают. Прошерсти работорговцев. У тебя наверняка связи ещё остались. В общем, делай что хочешь, но найти нам нашего атамана и всю его банду. Или самих ребят, или достоверные сведения об их судьбе.
По времени не ограничиваю, в деньгах тоже. Но, как ты понимаешь, тянуть не стоит. Мало ли что с ними стряслось. Мы и так слишком долго ждали, пока они сами появятся.
Сидор неуловимым, скрытным движением достал из-под плаща небольшой мешочек с чем-то тяжёлым, и незаметно передал амазонке.
Здесь, деньги на первое время. Двести золотых, под отчёт.
Тут всё. И твоё жалованье за девять последних дней этого месяца со следующим включительно, и на предварительные расходы: найм корабля, команды и на прочее разное. Как у нас говорят – трать смело и ни в чём себе не отказывай. Важен результат.
В конце каждого текущего месяца постарайся найти оказию и отослать коротенькое письмецо в магистратуру этого города на имя торговца, такого-то. Имя ты знаешь, не скрывай ни имён, ни титулов, меньше будет у местных интересу совать в письмо свой нос.
Заметив высоко удивлённо поднявшиеся брови амазонки, с фальшивым сожалением покивал головой.
Да-да. Что поделаешь. Жизнь тяжёлая такая. Приходится вот таким недостойным дворянина способом зарабатывать себе на жизнь. На тоненький кусочек дешёвого белого хлебушка с толстеньким слоем чёрной дорогущей икры. Что поделаешь, что поделаешь…
В письме прямо ничего не пиши, – мгновенно переходя на деловой тон, холодно продолжил он. – Только, так, мол, и так, то-то и то-то. Не получится написать или появятся конкретные, проверенные сведения, появись сама. Повторяю, в письмах – никакой конкретики, никаких имён. Ничего за что можно уцепиться. Не надо давать повод заинтересоваться обычной торговой перепиской местным господам из тайных контор. А то они дюже здесь любопытные, даже кабатчиков по своим интересам подбирают.
Поэтому в письме только общие фразы, типа – нашла, не нашла, знаю, не знаю, и им подобные. Пусть читают, повышают собственную грамотность. А как только появится что-то конкретное, договаривайся о месте встречи. Я сразу пойму, что ты действительно что-то накопала.
Не получится встретиться, тогда встреча переносится ровно на месяц, на то же место. Не будет меня, будет кое-кто другой, но тоже знакомый тебе человек. Ты его узнаешь. Сама не подходи, подойдёт он, когда сочтёт нужным. Тогда постарайтесь встретиться так, чтоб никто нас с тобой не связал. Или ограничься перепиской.
Денег на поиски не жалеть. Кончатся эти, будут ещё. Важен результат.
– Решено?
Дождавшись молчаливого, ответного кивка, удовлетворённо кивнул головой, собираясь подняться.
– Постой, – остановил его тихий голос амазонки.
Странные нотки, хорошо расслышанные им в голосе амазонки, заставили барона внутренне напрячься.
– Раз уж я теперь на тебя работаю, то хотелось бы сразу предупредить.
Амазонка некоторое время не сводила с барона внимательного, оценивающего взгляда.
– Тут в городе разговоры всякие слышно было последнее время, о некоем бароне, старой, известной фамилии, который позорит дворянское имя, торгуя своим титулом. Ну, слышал, наверное, есть тут такая практика, когда торговый народ нанимает дворянина и тот, прикрываясь своими дворянскими льготами, якобы торгует, не платя налоги местным властям. А на самом деле торгуют нанявшие его торговцы, прикрываясь дворянским именем.
Про то, КАК подобная практика не нравится какому-либо нищему магистрату, все доходы которого составляют торговые платежи с местной ярмарки, я говорить не буду. Наверняка сам знаешь, а не знаешь, так ещё будет время узнать, – усмехнулась амазонка.
Хуже другое. Если местным властям это и не нравится, то ничего сделать они не могут, потому и молчат. А вот с самим местным дворянством дело обстоит совершенно обратным образом. Всё их благосостояние держится исключительно на том, что им верят на слово. И просто под одно честное слово дворянина они могут проворачивать любые сделки на любые суммы. Подчёркиваю, – амазонка прервалась, пронзительно глядя ему прямо в глаза. – Здесь, в отличие от западных баронств, всё благосостояние местного дворянства держится исключительно на честном слове дворянина. Поэтому любого, подчёркиваю, любого из своей среды, замеченного в чём-либо предосудительном, На ИХ ВЗГЛЯД, – выделила она голосом, – они убьют. Причём, способы выбирать не будут.
Их кредо в таком случае: "Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы".
И поскольку моё благосостояние и моё честное имя теперь напрямую связано с честным именем некоего барона, – амазонка, замолчав, несколько раз медленно подкинула на ладони переданный ей мешочек с золотом. – Я бы посоветовала тому барону озаботиться слухами, распускаемыми про него, скажем так…, недоброжелателями, – кривая ухмылка исказила её губы.
Судя по этому мешочку и по тому, с какой лёгкостью ты расстался с такой большой суммой, и по тому, что я, лично я о том бароне знаю, дело обстоит совершенно обратно, но…, – амазонка несколько раз молча, подкинула глухо звякнувший мешочек. – У местного дворянства может быть свой взгляд на это дело. И поверь мне, в средствах решения своих проблем они здесь не смущаются. Так что, поберегись. Ты мне теперь нужен богатый и здоровый, – усмехнулась она.
И ещё, – медленно проговорила она. – То, что скажут человеку, работающему на уважаемого члена местного общества, никогда не скажут представителю того, кого посчитают недостойным. Даже за деньги. Даже за ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ деньги, – ещё более понизив голос, подчеркнула она.
Ни сказав, ни слова, барон медленно кивнул головой, глядя прямо в глаза амазонке, и неторопливо поднявшись, быстро вышел из трактира. На столе остались забытая им кружка тёмного Ключевского, к которой он так и не притронулся.
Когда спустя какое-то время кабатчик вспомнил о посетителе и выбрал минутку посмотреть в ту сторону, никого уже за столом не было. Лишь в углу стола стояли две пустые большие кружки из-под тёмного Ключёвского.
– "Видать, всё же договорились. А может, и нет, – проскочила в голове кабатчика ленивая, вялая мысль. – Главное, что не у меня. Жаль! Нечего теперь будет в отчёт вставить для Тайного Кабинета".
За всеми перемещениями и контактами амазонок в городе была установлена тайная, тщательная слежка. И то, что ему нечем толком отчитаться, на миг расстроило кабатчика. Всё же, сообщи он хоть что-либо о состоявшемся разговоре, получил бы малую денежку из магистрата. А так, оставалось только сожалеть об упущенной выгоде.
Проблемы обнищавших, вышедших на панель амазонок, для магистрата не представляли интереса.
Город оружейников Желязна Гура.*
Знаменитый во всей местной округе и мало кому известный за её пределами, город ружейников, кузнецов и мастеровых Желязна Гура был мерзкий город. Даже не город, так – городок.
Пыльный, грязный, весь покрытый жирной, ржавой всепроникающей копотью от дыма многочисленных кузниц и небольших домен, густо усеивающих прилегающих к этому скучному одноэтажному городу пологие склоны всех окрестных холмов, он производил жалкое, убогое зрелище.
Но в нём была богатая оружейная ярмарка. И она как магнитом притягивала к себе многочисленных купцов. И тот, кто хотел торговать в этих краях, никак не мог ни обойти, ни как-либо иначе миновать столь торное место. Да и местный магистрат, прекрасно понимая выгоды своей специализации, железной рукой давил всех возможных конкурентов, до кого только мог добраться. Так что, если кому-либо нужно было оружие, сталь, либо что угодно, но связанное с предметами смертоубийства, им следовало направляться сюда. Другого такого места на тысячу вёрст вокруг не было.
Расположенный в излучине удивительно извилистой, заросшей камышами тихой равнинной речушки Железянки, этот скучный, унылый во всё остальное время, городок каждые три последних дня недели преображался. В эти дни он принимал у себя многочисленных торговых гостей, оставляющих в кошельках местных мастеров большие деньги.
В эти дни гостям здесь были рады. Впрочем, как и во все остальные. И название у городка было красивое – Желязны Гура, видимо по названию небольшой местной речушки, на высоком правом берегу которой он стоял в окружении покрытых скудной жёлтой растительностью унылых холмов. А вероятней всего из-за того, что было внутри этих рыжих холмов и что активно добывалось оттуда местным населением, который уже век. И что составляло основу благосостояния местных жителей.
И этот городок славен был своими знаменитыми по всему этому краю оружейниками и металлургами. И в нём можно было найти всё, что только могла придумать местная инженерная и деловая оружейная мысль.
Там они впервые в Приморье наконец-то столкнулись с открыто выставленным на продажу самым разнообразным огнестрельным оружием. Самых разнообразных моделей и конструкций винтовки, пулемёты, автоматы, и особенно много было представлено на витринах пистолетов с револьверами. От фабричного, земного производства, до местных самопалов, собранных где-то в соседней кузне, наверное, на кривой коленке, настолько они на взгляд знатока были непередаваемо отвратительного качества.
Даже полевая гаубица там была, выставленная как образец возле ворот каких-то мастерских. По непросвещённому мнению Сидора, наверное, английская, времён англо-бурской войны начала 20-го века.
Но даже к таким кривым, самопальным образцам следовало соваться крайне осторожно. Цены, на прикреплённых к экспонатам бирках, выставленных в больших распахнутых настежь витринах, просто до судорог поражали количеством нулей, выведенных толстым свинцовым карандашом после первой же цифры. Да и цифирка эта была отнюдь не из первых по счёту.
Много было на той ярмарке оружия. А уж холодного, колюще-режущего, метательно бросательного и прочего подобного, так вообще тут были целые завалы, буквально горами возвышающиеся на возах разъездных торговцев. Но цены… количество нулей просто зашкаливало. Наверное, это была одна из самых дорогих оружейных ярмарок. Но, похоже, здесь было всё!
Поэтому, свежим ранним утром, следующим сразу после прибытия в город, Сидор с Димоном и как бы, сопровождающий их ящер Ван, взялись оббивать пороги местных оружейных мастерских, выискивая, чем бы можно было тут поживиться. Не слишком дорогим и более-менее приемлемого качества.
И в первую очередь, надо было попробовать разыскать патроны. Всё что им до сих пор попадалось, таковым было лишь по названию. И если по цене они могли легко договориться на любое их число, то по качеству…, по тому, для чего они собственно и предназначались, они никуда были не годны. Проще говоря, всё, с чем они до сих пор сталкивались, просто не стреляло.
И другим, крайне насущным была потребность в арбалетных болтах. Очень мало было их в продаже, особенно, приемлемого качества, не говоря уж о цене. Приходилось искать, где только можно.
Начать решили с посещения городской стены, чтобы, сверху осмотрев город, составить хотя бы предварительный план мест посещения. Именно поэтому, заплатив мелкую мзду городской страже, чтоб не цеплялись попусту, они втроём поднялись на крытое черепицей гульбище верхнего боя и уже оттуда, с верхотуры обозревали открывающиеся виды на одноэтажные городские постройки.
