Текст книги "Долгое путешествие на Юг. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)
– Здравствуйте, господин барон.
Какой-то, по виду совершенно характерный городской чиновник, в точно таком же сюртуке, как давешний их утренний знакомец, заступил Сидору дорогу, останавливая его на верхней ступеньки крыльца, и мешая пройти в широко распахнутые парадные двери городской Управы.
– Позвольте представиться, – слегка склонил он голову, даже не сделав ни малейшей попытки сдвинуться в сторону, когда замерший перед ним Сидор поднял на него угрюмый, злой взгляд.
Местный градоначальник Богумил Степной.
– Да хоть пшеничный, – мрачно скаламбурил Сидор. Щека градоначальника нервно дёрнулась. – Уйди с дороги и дай пройти.
Ваши бумаги, господин барон. Здесь всё, что вам положено.
Стоящий прямо перед Сидором чиновник протянул ему бумаги, флегматично глядя на то, как тот раздражённо буквально вырвал их из его рук и стал быстро просматривать.
Со своей ступеньки он так и не сдвинулся.
– Как вам и обещали, всё готово к вашему приходу.
И последнее, – градоначальник несколько секунд с задумчивым видом изучал стоящего чуть ниже на лестнице Сидора.
– У меня было для вас некое интересное предложение по выкупу вашего нового живого приобретения, но, глядя на вас, я уже передумал. Будучи весьма про вас наслышан, и немного подумав, я понял, что моё предложение вас не устроит.
Не желаете узнать, что я хотел вам предложить?
– Нет!
– Так я и думал, – флегматично хмыкнул градоначальник. – Тогда, в свете вашего нового приобретения у меня будет к вам убедительная просьба ещё до наступления темноты, как можно быстрей покинуть стены нашего города. Иначе, думаю, что ваши конкуренты по покупке, столь изобильно представленные здесь на площади, не оставят вас в покое. Ещё не было случая, чтобы они отступились от своего. Да и многовато их для нашего маленького городка.
– Я отвечаю за город. И мне, здесь на улицах не нужно смертоубийство. Поэтому, господин барон, у меня к вам самая настоятельная просьба незамедлительно покинуть город. А там уж разбирайтесь между собой сколько угодно и где угодно.
– Хоть по честному, – Сидор с удивлением смотрел на стоящего напротив человека. – Не всякий на вашем месте вот так честно скажет в глаза, что думает.
– Уезжайте, барон, и пока не разберётесь со своими проблемами, сюда не появляйтесь, – сухо отрезал Степной. – А точнее, прощайте господин барон, – неожиданно невесело усмехнулся он. – Приятно было иметь дело с человеком, готовым тут же на месте выложить семь тысяч злотых по одной только своей прихоти. Но, видимо мы уже с вами никогда больше не увидимся.
– Повторюсь – во избежание эксцессов в городе, прошу вас и ваш караван немедленно покинуть городские пределы.
Глава 18 Возвращение на…
Хочешь жить – шевели поршнями. *
Большие, тяжело гружённые чёрные фургоны, вперемешку с широкими, массивными телегами, запряжённые большими, мохнатыми тяжеловозами, укрытые сверху тусклыми стеклянными попонами, вот уже третий день медленно тащились в сторону далёких ещё гор. Способов ускорить движение не было никаких. Ещё до появления в этом проклятом городе Галчан, они успели накопить в обозе массу всякого остро необходимого добра, да плюс к тому ещё с арендованных складов в самих Галчанах видать сам чёрт дёрнул их забрать с собой массу скопившегося там своего товара.
Всё это богатство они собирались отправить домой на новых фургонах, пару недель назад заказанных у мастера каретника, и которые так бездарно сгорели в том страшном пожаре, где чуть не сгорела семья самого мастера. И где он лишился всего нажитого имущества, а они тех самых заказанных фургонов, из которых всё же половину заказа, хоть и с оговорками, признали более-менее целым и пригодным к дальнейшему использованию. Не имея возможности выбирать, пришлось приспосабливаться к тому, что осталось. Но что самое удивительное – ни разу потом не пожалели. Чёрные фургоны, хоть порядком и обгоревшие, оказались выше всяких похвал.
Три дня назад они покинули город. Жёсткое требование городских властей ещё до заката покинуть город, как им не хотелось проигнорировать, всё же следовало выполнить, если только они хотели потом когда-нибудь ещё там появиться. И поначалу ничего не предвещало крупных неприятностей. Всё было штатно.
Первая ночь, проведённая прямо возле города у городской стены, рядом с пахнущим экскрементами крепостным рвом, прошла на удивление спокойно. Видимо сказывалась близость города и то, что желающая добраться до мастера публика, видимо не собирались разбираться с беглецом сразу возле городской стены. А скорее всего, просто не успели ещё сорганизоваться.
Весь следующий день тоже прошёл тихо и мирно. Так что, уже ближе к вечеру у Сидора с Димоном даже появилась слабая надежда, что все страхи были ими напридумованы.
Однако вторая ночь грубо развеяла слабые надежды, что вся эпопея с мастером на этом и закончится. На остановившийся, на ночь обоз напали. И с этой ночи у них больше не было ни минуты покоя. Днём и ночью шли атака за атакой, так что порой казалось, что в них вцепилось мёртвой хваткой всё, что только занималось разбоем в Приморье.
Поначалу было непонятно, кому они так досадили, что на них непонятно почему затрачивают столько усилий, а потом стало безразлично.
Все эти дни атака следовала за атакой с небольшими, редкими перерывами. Словно рой диких пчёл, преследующий медведя, покусившегося на их мёд, так, наверное, выглядели со стороны эти постоянные, изнуряющие, раз за разом, день за днём, атаки.
Но всё разбивалось о серьёзную, хорошо продуманную оборону каравана. Сказывался жестокий, кровавый опыт, приобретённый ими за прошедшие месяцы. Теперь он приносил плоды, и это позволяло им неумолимо продвигаться вперёд.
Тем не менее, те, кто за них взялись, также, похоже, не были дураками. Уже к концу первой недели постоянных неудачных атак до них дошло, что сходу караван не возьмёшь. И основным объектом атаки стали лошади. Несмотря на то, что попоны и плетёные стеклянные накидки обеспечивали хорошую защиту, всё же караван постоянно терял лошадей.
Уже к концу всё той же проклятой недели кончились заводные лошади, и пришлось бросить первую телегу. Груз перераспределили по соседним. На второй день за первой телегой последовала другая и груз пришлось уже бросить. А потом, не было ни дня, когда бы они не оставляли на стоянках две, три, а то и четыре телеги с брошенным имуществом.
Это больше всего угнетало. Бросать приходилось всё то, что по меркам этого мира порой составляло целое состояние.
Теплившаяся ещё первое время надежда, что множество групп преследователей, вцепившихся в них мёртвой хваткой, передерутся между собой за оставляемую на стоянке добычу, провалилась. Добыча лишь добавила азарта преследователям.
До этих дней им ещё казалось, что они успели повидать в этих краях уже всё, но, увы, это только им казалось. Того, что на них навалилось сейчас, ещё неделю назад никому даже в голову не могло прийти.
И ещё три долгих дня они еле-еле ползли по предгорьям, медленно подымаясь к Гуано, уже ни на что, не рассчитывая, бросая по дороге остатки имущества и занимая немногие оставшиеся телеги уже только под раненых.
Все старые телеги, сохранившиеся ещё с прежних, первых времён, были разбиты и брошены по дороге. Остались лишь чёрные фургоны мастера, непонятно на чём ещё держащиеся, но удивительным образом так и не развалившиеся до сих пор.
– Удивительная прочность, – задумчиво цокал языком Сидор, каждый вечер вместе с кузнецом и самим мастером осматривающие оси, борта и втулки колёс фургонов. – Если бы не они нас давно бы зажали где-нибудь посреди поля и спокойно, неторопясь перебили.
– И хорошо что не горят, – довольно заметил Рим.
– Почти, – Сидор мрачно покосился на мастера – Кстати, Твоя первая задача, как долевого пайщика, будет разработать окончательный вариант материала, чтоб даже от огня не коробился. А то мне думается, эти горшки с нефтью, разбивающиеся и горящие на крыше фургона, радости раненым не доставляют. Того и гляди займётся. Приходится отвлекаться и тушить.
– Кстати, перебил его кузнец. – Давно хотел сказать. Заметил что перед выходом из Галчан, все раненые из нашего полевого госпиталя куда-то исчезли. Ван тогда сразу отметил эту странность.
– Угу, – угукнул Сидор. – Отметил, а мне сказать забыл. Да и ладно, – равнодушно отмахнулся он. – И так понятно, что в городе кому надо знают на кого, где и когда будут нападать.
"Надо искать систему – подумал Сидор. – Это система. И кто-то её крышует".
Нагружать кузнеца своими проблемами он не хотел. У того и самого была куча своих проблем, и ему было не до мифических заговоров. И это было хорошо. Каждый должен был делать своё дело. Тогда у них у всех появлялась возможность выжить.
Ну а пока, надо было попытаться сохранить хоть что-то. Только вот надежда на это с каждым прошедшим днём всё таяла и таяла.
Когда караван подошёл к крепости Гуано, от былого богатства и следа не осталось, но их караван уже был не та аморфная масса, что прежде. Это был злой ёж, ощетинившийся во все стороны острыми колючками, мгновенно и жестоко отбивающий все наскоки. А когда привлечённая регулярно разжигаемыми последние дни дымами из крепости подоспела к ним помощь, они уже сами принялись жестоко драть нападавших.
Несколько быстрых безжалостных разгромов самых крупных банд и свирепая расправа с захваченными пленными показали нападавшим кто здесь хозяин, мгновенно охладив весь их пыл. И уже через три дня вокруг никого больше не было.
Потратив ещё пару дней, чтобы окончательно зачистить всю прилегающую к крепости территорию от возможных соглядатаев, не оставив на ней практически никого живого, только тогда они смогли наконец-то успокоиться. И лишь тогда пришло понимание, что они вырвались.
И только теперь стала окончательно ясна роль, которую играла Гуано в системе защиты маршрутов их торговых караванов. Именно она дала им окончательную возможность прийти в себя и оправиться перед тяжёлым проходом через перевал.
Не будь у них здесь этой малой, небольшой, казалось ни на что не годной полуразрушенной крепостицы, неизвестно ещё как оно бы дальше и получилось. Выжили бы они…
Подземелья Гуано.*
Раскидав в стороны огромную кучу хвороста, почему-то сваленную посреди тщательно расчищенного старого фундамента какой-то башни в дальнем, самом глухом углу крепости, Витёк с помощью своего дружка Сашка, поднатужась, с трудом подняли вверх большой, две на две с половиной сажени тяжёлый помост. Сбитый из толстых прямых стволов молоденьких сосёнок, толщиной сантиметров десять – пятнадцать, он даже внешне производил впечатление чего-то массивного, неподъёмного. И чего его парни вздумали его подымать, вместо того чтобы просто слегой не сдвинуть чуть в сторону с открывшего проёма под земли, было непонятно. В конце концов, не баре, и вполне могли бы спокойно протиснуться в достаточно широкую щель, открыть которую просто сдвинув щит было довольно элементарно. Но, видать Витёк с Сашком не искали лёгких путей. Ни предпочитали ворочать неподъёмные тяжести.
– Помоги, – задыхаясь, просипел Витёк, с трудом удерживая на весу тяжеленный щит.
Сердито засопев, Сидор с Димоном с двух сторон перехватили тяжеленный щит и аккуратно отодвинув Витька, небрежно откинули его в сторону.
– Вас здесь что, не кормят? – недовольно выругался Димон. – Простой деревянный щиток поднять уже не можете. А ещё поисковики называются.
Поймав боковым зрением восхищённый взгляд Витька, раздражённо повернулся в его сторону.
– Что? – мгновенно насторожившись, смотрел он на него.
Рука его медленно потянулась к висящему на поясе арбалету. Всё непонятное мгновенно классифицировалось как потенциальная угроза, и рукоять арбалета привычно скользнула в ладонь.
– Мы с ребятами вчетвером еле-еле его подымаем, а вы вдвоём как пушинку в сторону откинули, – Витёк растерянно смотрел на них. – Чем это вас там, в Приморье кормят таким, что вы оба стали как два самых натуральных бугая. Да и ребята с вами, пришедшие оттуда, совсем на себя не похожи. Здоровые как черти.
– Не знаю о чём ты, – хмуро бросил Димон. – Но кормят нас там откровенной гадостью. Травник, с…ка, скорешился с ящерами и какой-то травяной дрянью нас закармливают.
– Гречка, перловка, крупы разные и какие-то хитрые травы в виде специй, – мрачно буркнул Сидор. – Не думай что это очень вкусно. Уверен, такое меню и тебе быстро надоест. Нам же осточертело уже до последних невозможностей.
А тем дятлам хоть бы хны. Кормят гады нас одной этой дрянью уже чуть ли не год. Ну и в виде исключения, вроде деликатеса, ещё иногда полбой. Зашибись. Совсем сдурели.
Сидор длинно, от души замысловато выругался. По его лицу хорошо было видно, что тема для него животрепещущая и крайне болезненная.
Однако Витёк, похоже, не обратил на то никакого внимания.
– Может, вы нас отпустите отсюда, а? Нам бы тоже надо было силушки поднабраться. А то тут по узким лазам таскаясь, никакой мышечной массы не наберёшь.
– Пожрал бы эту полбу с годик, здоровый был бы, но не такой оптимистичный, – хмуро буркнул Сидор. – Если б до того не убили, – тихо добавил он отворачиваясь.
– Ишь, словечек то понахватался, культурист фигов, – недовольно проворчал Димон, покосившись на Витька. – Сразу видно тлетворное влияние кого-то из землян. Узнаю, кто мозги вам тут засерает, сортиры навечно поставлю чистить.
– Ты не отвлекайся, не отвлекайся, – поторопил он Витька. – Показывай, чего нас сюда привёл. Самые дальние развалины в крепости выбрал, да ещё хворостом сверху завалили. Что вы здесь прячете?
Долго мы ещё будем тут с тобой валандаться? – разозлился он.
Усталость, злость, обида от фактического разгрома всего их так хорошо налаженного дела, чуть не сорвалось у него в открытое раздражение, и не выплеснулась на ни в чём не повинных парней. Димон, как и Сидор очень устал. Последние две недели они оба спали в лучшем случае три, четыре часа в сутки. Впрочем, как и все остальные.
Все устали смертельно. И на шутки, что вздумали шутить здесь ребята, у него не было ни сил, ни желания. Он был уже на грани, чтоб сорваться. Если ребята немедленно не покажут, зачем они их с Сидором с такой таинственностью зазывали в этот дальний угол крепости, им несдобровать. Чем лезть в какую-то дыру в земле, лучше бы он выспался перед завтрашним тяжёлым переходом по пещере.
– Санёк останется здесь наверху, посторожит. А я вас проведу.
Витёк лёгким кивком головы указал на тёмный лаз, что находился прямо под откинутым в сторону щитом.
– Лаз, – с многозначительным видом констатировал Витёк, довольно глядя на дыру в земле.
– Витёк, – с абсолютно равнодушным видом, не склонного к шуткам человека, Сидор ткнул в Витька пальцем. – Витёк – лаз, лаз – Витёк. Ну?
Следующим разом будет рука – лещ для Витька. Если Витёк нам толком сейчас не скажет в чём тут дело, и не будет разводить таинственность на пустом месте. Мы устали и хотим отдохнуть. Поторопись, а то точно леща схлопочешь.
– Ах, на пустом, – обиженно протянул Витёк. Угрозы с лещом он воспринял серьёзно, уже по богатому опыту зная, когда начальство склонно было шутить, а когда нет. Сейчас шутками и не пахло, поэтому надо было срочно спасать положение, а то можно было легко и по шее получить. – Полезли, – сердито буркнул он и быстро нырнул в проём, словно стремясь ускользнуть от затрещины. – Санёк, – донеслось оттуда. – Остаёшься на стрёме. Никого не впускать, всех выпускать.
– Что-то нашли, – устало проговорил Сидор, поворачиваясь к Димону. – Нашли какую-то хрень и теперь никак не нарадуются. Как дети. Пока нам не покажут – не успокоятся. Придётся лезть, – обречённо вздохнул он. – Ведь всё равно не скажут, черти полосатые. Придётся действительно в следующий раз их с собой в Приморье взять, чтоб детство из задницы выпарилось.
Лезть категорически не хотелось. Наверняка там какие-то очередные супер шикарные подвалы, удобные для хранения вина или травок травника, или ещё подо что подобное.
– Чтоб ты скис, – тихо проговорил он, чтоб только обидчивый Витёк не услышал. – Лучше бы я поспал лишние полчаса.
– Я тож, – донёсся до него сзади тихий хриплый голос Димона. – Две недели без сна, а им бы всё игрища. Лишь бы похвастаться.
– О? – равнодушно удивился он. – Тут и винтовая лестница есть? Каменная?
– Тут много чего есть, – донеслось снизу. – Спускайтесь осторожно, а я пока лампу зажгу.
Спуск не занял много времени. Буквально через пять минут они были уже на дне.
– А ведь это естественная пещера, – задумчиво констатировал Сидор, окидывая взглядом стены вокруг. – Большая, однако, – раздражённо констатировал он. – Пещеры, опять пещеры. Как же мне это всё надоело.
Ну? И чего ты нас сюда привёл, спелеолог хренов? – сердито проворчал он. – Чего показать хотел? Пещера, как пещера, подземная речка, как подземная речка, камни кругом, как камни. Мокрые, склизкие.
И чего? Завтра нам точно в такую же лезть под гору. Не мог до утра подождать? Всё бы не так противно было.
– А как тебе это? – ткнул Витёк куда-то в темноту рукой.
– Что там, – раздался откуда-то из темноты хриплый голос Димона.
Стояла такая густая темень, что света одного единственного захваченного с собой фонаря не хватало для освещения большого пространства вокруг. Стены пещеры и всё что там было дальше, терялось где-то дальше в темноте.
– "Надо было взять с собой хотя бы пару фонарей, – раздражённо подумал Сидор. – А лучше бы каждому по фонарю. Отвык лазить по подземельям, вот и не подумал".
– Надо было бы взять второй фонарь, – подтверждая его мысли, откуда-то из темноты проворчал Димон. – Ни черта не видно. Ты, Витёк, или тогда говори, комментируй, или подсвети, что показать хотел.
Честно говоря, таинственность, разведённая Витьком и Сёмкой сразу же по их возвращению в крепость Гуано, сильно раздражала. После двух недель непрерывных стычек и боёв на грани выживания, хотелось просто полежать, отдохнуть и никуда не соваться. У них был только один день для отдыха. Завтра обоз уже отправлялся дальше, домой, на ту сторону гор. И сегодня был единственный день, когда можно было бы хоть выспаться.
И его отнял у них Витёк.
– "Вот же зараза", – устало подумал Сидор.
Спускаться опять ещё куда-то дальше вниз по выбитым, стёртым от времени ступеням каких-то узких, извилистых ходов в очередные какие-то подземелья, которых в этих горах, похоже, было как блох на паршивой собаке, не хотелось категорически. Как и выяснять, что же здесь было такого интересного, что так заинтересовало Витька.
И то, что на этот раз это оказались, видимо для разнообразия, естественные, карстовые пещеры – мокрые, холодные, грязные, с капающей откуда-то сверху за шиворот ледяной водой, никакого удовольствия им всё это не доставляло. Ни малейшего!
Даже сейчас зимой, наверху было теплей и уютнее, чем здесь, в этой стылой мокротени. Так что лезть без нужды дальше в этакую стылую срань, удовольствия не было ни малейшего.
– Показывай, зачем пришли или мы возвращаемся, – едва сдерживая раздражение, проворчал он. – Что ты хотел нам показать?
– Вот, – раздался довольный голос Витька из темноты. – Уже пришли. Полюбуйтесь. Перед вами, господа, водосливной шлюз малой ГЭС.
– Чего малой? – послышался справа удивлённый голос Димона.
– Малой Гидроэлектростанции, – с коротеньким, покровительственным смешком уточнил Витёк. – Уж вам-то, землянам, надо бы знать такие сокращения как ГЭС, план ГОЭЛРО, водоканал и прочее, прочее, прочее.
– Где-то, кто-то явно сдох, – устало и обречённо констатировал Сидор.
У него даже на какой-то миг наступило состояние полного дежавю. Полный коллапс. Чтобы какой-то сопливый местный абориген, по здешним понятиям фактический недоросль, к тому же нигде, никогда до того не учившийся, не имеющий до их знакомства ни малейшего понятия об электричестве, с умным видом рассуждал о плане ГОЭЛРО? О ГЭС? О гидроэлектростанциях? Пипец!
"Если он сейчас скажет что-нибудь про лампочку Ильича, значит, я точно с катушек съехал", – мрачно подумал он. Что в это минуту думает Димон, он ни секунды не сомневался. То же самое, только в более ярких и матерных формах.
– Бл…дь! – громко и эмоционально выразился Димон, полностью подтвердив мысли Сидора.
– Где? – раздался из темноты ехидный голосок Витька.
Последовавший подробный матерный ответ на его ехидный вопрос, судя по расстроенному голосу Витька, пожаловавшегося на несправедливый отзыв, удовольствия похоже тому не доставил.
Следующие два часа они все втроём ползали по невысокой каменной плотине, устроенной кем-то в просторной пещере поперёк русла подземной реки, и Витёк, захлёбываясь от восторга, расписывал им находки, найденные ими вдвоём с Сёмкой здесь же в подземелье. Не касаясь всяких заумных слов, которых откуда-то нахватался Витёк, типа верхний бьеф, нижний бьеф, означающих уровни воды в водохранилище, и прочих, таких же заумных непонятных словечек, в сухом остатке было, что к ним в руки попало что-то типа водоподъёмной машины, подающей воду отсюда из подземной речки куда-то наверх. Наверное, в бывшую когда-то над этим местом башню, по всей видимости, водонапорную, фундамент от которой они видели наверху.
По словам Витька выходило, что водоподъёмных машин было две. Причём одна из них работала на орошение этой, а другая соседних небольших долин, где ранее существовала какая-то хитрая система поливного земледелия.
К настоящему времени от неё мало что осталось, но кое-какие каналы в каменистом грунте, каменные бассейны и террасы, на которых когда-то что-то росло, можно было увидеть там до сих пор.
Витька буквально распирало от гордости.
Найти под землёй две водоподъёмные машины, пусть насквозь и проржавевшие, ни на что не годные, но ведь нашёл же.
Пусть от неё остались только какие-то непонятные фермы, люльки и барабаны, которые кто-то из их общих знакомых, оказывается, уже прибрал к рукам.
– Так! – устав от того, что ничего не понимает, Сидор, оборвал разошедшегося в восторгах парня. – Первое! Кто тебя научил всем этим вумным словам, типа верхний бьеф, нижний бьеф, план ГОЭЛРО и прочим? Что за бред? В огороде бузина, в Киеве дядька.
– Лёха! – от довольной, буквально лучащейся светом истинных знаний физиономии парня можно было прикуривать сигарету, если б они курили, правда. – Лёха инженер, тот, что с нашего чугунолитейного завода.
– А он-то, каким боком сюда приклеился? – ахнул Димон. – Где Лёха и где Гуано?
– Так я вызвал, – глядя на них обоих абсолютно невинным взглядом, проинформировал их негодник. – Письмо с дежурным обозом передал, они оба мухой сюда и прилетели.
– А кто разрешил? – Сидор аж растерялся от подобной наглости. Парню было однозначно сказано, никому кроме них ничего не говорить, ни о каких своих находках. А тут такое!
– А с кем нам с Сашком ещё говорить? У кого спрашивать? – возмутился Витёк. – Вас нет. На письма вы не отвечаете. Ящеры ничего не хотят знать. Их под землю и палкой не загонишь. Наши ребята в крепости если чем и интересуются, то лишь выпивкой и тем, что они потом будут делать с соседскими девчонками, когда кончится срок их контракта. И ещё, как они шикарно заживут на огромные заработанные деньги, когда придёт их черёд дежурства в приморских обозах. Все уже мысленно переженились и все их теперешние интересы на уровне ниже пояса! Им всё это, – Витёк широким жестом описал круг перед собой, – совершенно фиолетово. Их сюда в пещеры даже не загонишь – ржут и говорят, что боятся темноты.
Сидор недовольно поморщился. Слишком тесное общение с Лёхой сталеваром сказывалось в речи Витька слишком уж явственно. Тот явно влиял на парня не самым лучшим образом.
– А Лёшка сам помощь предложил. И реальную помощь. Не какое-то там бла-бла-бла, а собрал бригаду из конкретных пацанов, взял с собой инструмент и приехал. Неделю разбирался. Разобрались. Размонтировали агрегаты, все, что можно было и увезли с собой. Сказали, что будут изучать и скоро сделают свой про-то-тип, – сильно запинаясь, но, тем не менее, правильно выговорил он незнакомое слово.
И ещё он сказал, что на базе того что мы тут нашли, он сделаем вам в Южном заливе землечерпалку. Что-то такое в конструкции водоподъёмной машины ему очень понравилось. Сказал, что теперь для него это без проблем. Поставит Трошинские кузни на уши и сделает.
И сделал, между прочим, как мы слышали от ребят из города, – с гордым видом заявил Витёк. – Правда, по слухам, её потом амазонки во время набега сожгли, – с сожалением цыкнул он зубом.
Но если б вы только видели, в каком восторге были ребята, когда мы им показали нашу находку. Вы бы сейчас не ругались, – недовольно проворчал он. – Сказали, что скоро у нас здесь будет своя поливная система для орошения земель в долине. И мы сможем даже здесь сад посадить. Город-сад! Долина-сад!
– Нафига? – Сидор даже растерялся от Витькиного напора. Здесь им только садов не хватало. Вишнёвых, к примеру. Или яблоневого, с антоновкой. Тут не знаешь, будешь завтра жив, а он со своими садами лезет.
– Пи…ц! – грубо выругался Димон. Сидор же молча, смотрел на разговорившегося парня. Очень хотелось его прибить. Однако… Если это все, правда, то перспективы впереди открывались неплохие.
– М-да? – с задумчивым видом полез он чесать затылок. – Проблема…
И, главное, всё это за нашей спиной, тишком, – с мрачным видом кивнул он на Витька. – Ну что, Димон, будем убивать мерзавца, нарушившего приказ обо всём интересном немедленно докладывать лично нам и только нам? Или дадим гадёнышу на солнышко в последний раз посмотреть?
Сухой щелчок спускаемого предохранителя арбалета, громко щёлкнул в подземной тишине.
– Э-э-э, – переполошился Витёк. Похоже, такого развития событий он никак не предлагал. – Вы чё, начальнички. Мы же хотели как лучше.
– А получишь как всегда, – жёстко ответил Сидор, подымая арбалет.
– Тогда карту подземелий не отдам. Погибну как рэволюционэр.
Гордо задрав подбородок вверх, и приняв картинную позу расстреливаемого зверьми-палачами рэволюционэра, Витёк застыл, картинно закатив глаза к потолку. Хитрый глаз его, тем не менее, ярко посверкивая в боковом свете единственного здесь фонаря, внимательно следя за двумя друзьями. Видимо он на всякий случай не хотел пускать ситуацию на самотёк. Мало ли чего. А вдруг не шутят.
Вид парня в этот момент был настолько комичен, что Сидор с Димоном не выдержали и расхохотались.
– Всё! – утирая слёзы на глазах, махнул на него рукой Сидор. – Кончай комедию ломать. Говори дальше. Нафига эта фигня здесь стояла? Да ещё в количестве двух штук. Что ещё за водоподъёмная машина? Что поливала, где?
– Знаешь, – Витёк по старой привычке полез чесать патлатый затылок. Сразу став серьёзным, он задумчиво проговорил. – Что-то ребята такое говорили, но я, честно говоря, не понял. Что-то про орошение соседних засушливых долин. И ещё про что-то.
Но я ничего так и не понял. Да и невнятно они, мельком как-то про свои догадки проговорили, а больше молчали. Размонтировали всё, что могли, быстро всё упаковали и увезли.
Так что, по всем вопросам обращайтесь к ним. А наше дело маленькое. Нашёл – отдал, премию получил. Ведь премия будет? – с довольной ухмылкой посмотрел он на Сидора с Димоном.
– Будет, будет, – успокоил его Димон. – Будет вам премия. И если там действительно что-то интересное, то считай, что в двойном размере получишь.
– Жалко у нас орденов здесь нет, – ухмыльнулся Сидор. – А то бы мы тебе ещё и медальку на грудь прицепили.
– Не надо никаких орденов, – сразу стал серьёзным Витёк. – Лучше деньгами. Мне сеструхам приданое собирать надо. Мне лучше деньгами.
– Ну, не надо, так не надо, – покладисто согласился Димон. – Орденов у нас всё равно нет.
Комендант.*
Кто бы вчера мог подумать, что сегодня утром начнётся весна. Если бы кто вчера им это сказал, они бы подняли того на смех. Сейчас же им было не до смеха. Пришедшая внезапно весна в их планы совершенно не вписывалась.
Это здесь, на этой стороне гор что весна, что зима, что лето – без разницы. Каменистая сухая почва позволяла свободно перемещаться в любом направлении. На той же стороне гор, дома, это значило наступление длительного периода распутицы, когда при всём желании что-либо сделать, придётся сидеть дома, пережидая половодье, грязь и топь. Все их планы набрать по-быстрому чего-нибудь со складов в городе и на заводах, и этим товаром начать заново торговать на старых маршрутах, накрылись медным тазом.
Здесь в горах никаких запасов не было, всё уже давно было распродано в городах и деревнях Приморья, а доставка по лесным дорогам, да ещё по распутице, как они прекрасно о том были осведомлены, было совершенно безнадёжное дело.
Самое провальное время торговли – распутица.
Это не было good.
Сидор с Димоном и с комендантом гарнизона Гуано Данилой Вялым стояли на вершине склона окружавших их долину холмов и, довольно щуря на ярком весеннем солнце глаза, смотрели на буйство красок внизу. Перед ними во всей красе маячил отпуск. Долгий отпуск.
Весна пришла незаметно, ночью, как-то вдруг и сразу. И всё вокруг зазеленело.
Ещё вчера здесь на склонах лежал снег, и были видны одни лишь голые серые камни, а сегодня… такое впечатление, словно за одну ночь вся природа проснулась. Уже дно долины и пологие склоны, всё-всё кругом покрывала редкими клочками зелень, а в отдельных местах уже алели красными пятнами первоцветы примулы и прямо на глазах буквально коврами распускались голубые и белые крокусы. Тут их было – море. Все долины вокруг, и эта, и соседние, и все-все, буквально все были словно огромным цветущим ковром покрыты лепестками ярких цветущих крокусов.
Сидор с Димоном были жуть как оба довольны. Такой красоты они здесь, в этом мире ещё никогда не видели. Горы, солнце, чистый горный воздух, в котором прекрасно всё было видно на много-много вёрст вокруг, и крокусы. Цветущие крокусы! Лепота!
И наконец-то так затянувшаяся, так надоевшая им опостылевшая холодная зима кончилась.
У подножия склона их потрёпанный, сократившийся более чем наполовину обоз медленно собирался в привычную колонну и постепенно выдвигался в сторону дыры под горой, к пещере. Никто никуда не торопился, расслабленный открывшейся сегодня с утра красотой первого дня весны, и если бы комендант рано утром не вытащил их сюда, на вершину склона, они бы никогда, наверное, не увидели всех этих красот.
Сидор с Димоном были искренне ему за то благодарны, хотя причина, по которой они здесь оказались, и не имела к весне ни малейшего отношения.
Комендант хвалился выполненными за зиму работами. И по чести сказать, ему действительно было чем похвастаться. Как и следовало ожидать, остатками водоподъёмных машин в подземельях крепости дело не ограничилось. Долина оказалась богата загадками и нежданными подарками. И самый видимый из них красовался прямо здесь, прямо по центру долины.
