Текст книги "Долгое путешествие на Юг. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 40 страниц)
Вы забыли, что она урождённая шляхтянка. С соответствующим воспитанием.
Так что вы можете мне верить, можете не верить, – равнодушно посмотрел он на скептически глядящих на него мужиков, – но, как только до неё дойдут слухи о том, что вы полощите имя баронов де Вехтор направо и налево – она вас убьёт. Просто и без затей. Так что, у вас, ребята, есть только одна возможность сохранить свои тупые бошки. Это не появляться в городе ближайшие лет десять, а то и все двадцать. Так что, и о разглашения в городе тайны о наличии нового прохода под горами, на этот срок я могу с вашей стороны совершенно не беспокоиться.
– Ты чё Сидор? За бабью юбку прячешься? А как насчёт сам-сам-сам.
Весёлый Виталик насмешливо смотрел на даже растерявшегося от подобной наглости Сидора. Дождавшись когда тот, постепенно наливаясь бешенством, медленно сузил глаза, каменея лицом, он весело продолжил, с удовольствием наблюдая за его реакцией.
Не боись, наше слово твёрдое, в ближайшее время мы никуда отсюда не дёрнемся. Больно уж здесь место хлебное, торговое. Так что, пока хорошего капитала не наживём, никуда отсюда не поедем.
– Капитала? – тихо, сквозь судорожно стиснутые зубы выговорил Сидор, глядя на них белыми от бешенства глазами. – Кстати, хорошо, что напомнил, поговорим о капитале.
С сегодняшнего числа вам придётся самим платить за торговое место на ярмарке и самим выставлять там свой товар. Хватит! Ко мне уже подкатились с утра из городского магистрата с требованием заплатить за торговые места, как обычному торговцу. Мол, я продаю своё дворянское имя в обмен на торговые скидки, а это прямое нарушение дворянских прав. И поэтому, видите ли, я должен платить как все. И мне, ре-бя-та, – по слогам, зло и чётко выделил Сидор обращение, – это очень не понравилось. Мало того, что вы постоянно полощите моё имя направо и налево, приписывая мне, бог весть что, так теперь меня ещё по вашей милости, пытаются лишить дворянских привилегий по неуплате местных налогов за торговлю на рынке.
– Будем, как все, – равнодушно заметил Виталик. – Жалко, конечно, но не смертельно. Торгует же здесь местный народ и без твоих льгот, и ничего, вполне обходится без баронского торгового права.
– Это не баронское торговое право, – устало заметил Сидор, чуть прикрыв от усталости глаза.
Последнее время говорить ему с Виталиком было всё более и более тяжело. Тот упорно не желал понимать абсолютно очевидных вещей.
– Нет никакого особого баронского торгового права. Есть право местного жителя на беспошлинную торговлю и только. А многие бароны в каждом городе имеют свою собственность. Только и всего. Только потому, что они везде являются местными жителями, они везде имеют и торговые льготы.
Заведи здесь себе домишко, тоже станешь местным жителем. И тоже будешь безпошлинно торговать в этом конкретном городе, – криво усмехнулся Сидор. – И никак иначе.
– Ага! Заведёшь тут, – мгновенно помрачнев, проворчал Виталик. – Знаешь сколько они запросили за одно только разрешение на покупку участка? Пустого участка, без строений, даже не в самом городе а в посаде, за крепостными стенами. И не за сам участок, а только за разрешение из магистрата на его покупку?
Нет? – косо посмотрел он на него. – Так вот, лучше тебе этого не знать.
А ещё и за разрешение на строительство хотят денег получить, не меньше. А сколько здесь берут рабочие за самый пустяшный труд? Я раньше даже не знал, что бывают такие расценки. Так что, легче удавиться, чем столько денег им заплатить. Ур-роды! – в сердцах выругался он.
– Тогда и не удивляйся, что все у кого есть в городе недвижимость, так дорожат своим правом аборигена, – резко оборвал его причитания Сидор. – Ваша пьяная болтовня может выйти нам всем боком. Стоит мне только один раз пойти на поводу у этих акул из магистрата, как всё, хана всем моим баронским льготам и всей нашей прибыльной торговли. В другом городе мигом потребуют того же, и все наши сверхдоходы накроются медным тазом. Дальше так и будем работать на карман местной шушере.
Поэтому, если нормального русского языка не понимаете, сделаем по-другому.
– Это ты о чём? – оба мужика, невольно отвлеклись от разглядывания шумного зала.
– Интересно, для кого это я тут распинаюсь? – скупо усмехнулся Сидор, обращаясь куда-то в пространство. – Меня оказывается, не слушают.
Это я о том, соколы мои, что теперь за торговое место на местном базаре будете платить сами. Так же, как и за въезд в город, как все. Платить будете мне, а я уж, так и быть, рассчитаюсь за вас с местными властями.
– Это, с какого такого рожна, – сияющие улыбки медленно сползли с лиц обоих мужиков. – Не было такого уговора.
– Много чего не было. Теперь будет, – равнодушно проговорил Сидор. – Теперь за торговое место на базаре, за каждую свою телегу там будете платить из своего кармана. А то, я смотрю, повадились. За ремонт разбитых колёс вы не платите. За новые телеги, взамен разбитых старых, вы не платите. За убитых лошадей вы естественно тоже не платите. Поскольку это всё моё, моё, моё, а вы как бы ни при чём, вроде как взяли в аренду. Взяли на недельку, довезти товар до соседнего городка, и растянули на несколько месяцев. То у вас денег сейчас нет, то у вас ещё что. Как говорится: "То понос, то золотуха". Теперь это всё ваше. Де факто переведём в ду юре. Теперь будете за всё сами платить, – нехорошо улыбнулся он.
– Что ещё! – хмурый Бугуруслан с окаменевшим холодным лицом в упор глядел на Сидора.
– Мало? – хмыкнул Сидор. – Добавим ещё.
Как я уже говорил, вам теперь придётся много и хорошо считать, – с насмешкой на губах и с холодными, злыми глазами хмыкнул он, глядя на рассерженных, взъерошенных мужиков.
– Двенадцать подвод, вы выставляете на рынке. Теперь добавим туда те две подводы травника, которые он дополнительно занимает, но которые тоже как бы мои. Более того, он ещё требует пару подвод под свои собственные нужны. Говорит, что расширяется, больно уж спрос на его услуги и на травы большой.
– Теперь кузнец. Этот, железных дел мастер, вообще последнее время чуть ли не каждый день клянчит у меня дополнительную, пару телег, под какие-то свои железки, обосновывая это тем, что торговля железом здесь весьма выгодна. А ещё он носится с какой-то идеей передвижной кузницы. И по его описаниям, так это вообще никакая не кузня, а чуть ли не целый ремзавод.
– С этими двумя решай вопрос сам, – холодно проговорил Бугуруслан. – Они мне больше не подчиняются и сами заявили, что работают теперь на тебя.
– Хорошо, – холодно, одними губами улыбнулся Сидор. – Считаем, этот вопрос решён.
Теперь последнее. Вы сами.
Мне надоели ваши блескучие доспехи и то, что вы ими приманиваете к обозу бандитов. Теперь или вороните их, или раскрашивайте в защитный цвет, или делайте што угодно, но пока вы в Моём обозе, – тихо, зло проговорил Сидор, – вы будете как все. Как наши егеря, как местные торговцы. Серые и незаметные. И высовываться с установленного для вас в обозе места, сверкая на солнце надраенными до зеркального блеска доспехами, больше не будете. Не нравится – пошли нахрен. Здесь и сейчас.
– Что за шум, а драки нет?
– Вот и Димон, – невольно улыбнулся Сидор. – И как всегда вовремя.
– Так что у вас здесь происходит? – меж тем поинтересовался Димон, присаживаясь рядом с ним на скамью. Взведённый, заряженный двумя болтами арбалет небрежно положил рядом с собой на стол, отодвинув дальше пустые кружки.
– Ну у вас тут и грязюка, – брезгливо поморщился он, окидывая раздражённым взглядом заставленный пустыми кружками стол.
– Ящеры встревоженные на стоянку прибежали, – охотно пояснил он в ответ на вопросительно поднятую правую бровь Виталика. – Говорят, как вы двое зашли в кабак, так оттуда сразу народ стал разбегаться. Вот им надоело у дверей топтаться, не зная, что тут внутри происходит, они за мной и послали. Рабам-то сюда дороги нет. А вдруг здесь чего не так.
А тут вы отношения, оказывается, выясняете, – с ясно различимой насмешкой в голосе пояснил Димон.
Ну и как? – повернулся он к Сидору.
– Ну и нахрена нам всё это надо? – не обращая на Димона никакого внимания, Бугуруслан смотрел на Сидора сузившимися, злыми глазами. – Чем тебе за всё платить, нам будет проще вообще отколоться.
– Зачем? – Сидор, не глядя на атамана, повернулся к задумавшемуся Виталику. – На кой хрен вам со мной возиться? Поясняю. Для вас, лично для вас, хрен чисто экономический. Для нас – его уже нет. Убытки от вашего наглого поведения уже перекрывают доходы.
– Первое. Вы, ребята, не платите таможенного сбора на нашем перевале. Пока вы с нами, вы не платите. Стоит вам отколоться, платить придётся.
– Второе. Вы не платите, – нехорошо так улыбнулся Сидор, – ни за торговое место на ярмарке, ни торговые сборы при въезде во все местные города. А это, как вы прекрасно знаете, серьёзные деньги.
– Точнее, не платили, – Сидор равнодушно пожал плечами. – теперь платить придётся. Откалывайтесь.
– Теперь-то ты стал смелый, – хмыкнул как-то неопределённо Виталик, глядя на сидящего напротив Сидора ничего не выражающим, пустым взглядом. – Теперь тебе можно не бояться, что мы покажемся в нашем городе и раззвоним всем о наличии у тебя нового перевала через горы.
– Да, – отозвался Сидор, – теперь вам уже нечем меня шантажировать. Это ты правильно Виталик заметил. Теперь я с вами, ребята, буду разговаривать уже на других, на равных позициях. Больше вам меня нечем прижать.
Бугуруслан вместе со своим казначеем несколько долгих, бесконечно тянущихся мгновений рассматривали сидящих напротив Сидора с Димоном.
– Надеюсь, вы оба не будете требовать немедленного расторжения нашего договора, – нейтральным, невыразительным тоном поинтересовался он. – А то у нас пока ещё маловато средств, чтобы выкупить у тебя твои подводы, да и на лошадей пока деньжат в достатке не хватает. Если ты не против, то мы бы ещё какое-то время поработали вместе.
– Да и тебе разом лишиться двух десятков человек из охраны обоза, было бы весьма напряжённо, – поддержал его Виталик, настороженно глядя на Сидора.
– Это верно, – Сидор не изменив положения тела и не пошевелившись, исподлобья смотрел на мрачных егерей. – Денег у вас чтобы отколоться маловато. Хотя, как я знаю, вы это упущение навёрстываете семимильными шагами. Да и нам в охране каравана такую брешь разом не залатать. Поэтому, и мы вам предлагаем и дальше дружить. Но уже на других условиях. Не высовываетесь и подчиняетесь. Будем прагматиками. Вы нам нужны, но и мы вам нужны.
– Ну, – Бугуруслан неопределённо пожал плечами, – по крайней мере, пока мы не заработаем достаточно средств, чтобы от тебя отколоться, будем придерживаться нашего договора. Если уж говорить по-честному, – в упор глянул он на Сидора.
– По-честному? – поморщился тот. – Если по-честному, одно обязательное условие. Если ещё раз услышу или узнаю, что вы снова распространяете про меня небылицы, считайте что и нынешнего нашего договора между нами не было. И если ещё раз услышу или узнаю, что вы распространяете про меня небылицы, не обижайтесь, мужики, – убью, – удивительно тихим, невыразительным тоном проговорил он.
– Если всё решили, тогда мы пошли, – тихо проговорил атаман, подымаясь. – Что-то здесь пиво стало несвежее, да и компания какая-то для нас неподходящая.
– Завтра с утра выходим в Галчаны, – не глядя на него, бросил ему в спину Сидор. – Надо нам окончательно разобраться с лошадьми, а лучше чем там этого не сделать. Так что, до завтра.
– До завтра, – тихо проговорил атаман, глядя в спину сидящего отвернувшись Сидора. Ладонь левой руки страшно чесалась и он невольно медленными, плавными движениями чесал её об рукоятку висящего на поясе ножа.
Поймав себя на этом непроизвольном движении, резко отдёрнул руку. Как он давно убедился, у этой парочки были глаза на затылке. Следовало быть осторожней.
Глава 15 Чёрный фургон
Базарный город Галчаны. *
От хорошо знакомых им Сорок или любого другого небольшого городка на просторной Приморской равнине, базарный город Галчан отличался не сильно. Галчанская ярмарка по своему статусу была небольшим, провинциальным торжищем. Был маленький, тыщи на две-три, Богом забытый городок. Было от других одно лишь отличие. В этом городке было еженедельное лошадиное торжище, куда окрестный люд и практически все разъездные торговцы собирались один раз в семь дней, в четверг.
Поэтому, когда в разговоре с Димоном Сидор по прибытии сюда обругал это захолустье провинциальным городом, сам того не желая он невольно повысил ему статус, хотя на самом деле хотел добиться совсем обратного. Уж слишком зол он был тогда на властей этого городка, с которыми он с самого начала схлестнулся из-за своих баронских прав. Больно уж тем не хотелось лишаться дани с такого большого и богатого, как у барона обоза. Хоть собственность у баронов де Вехтор в том городе и была, и в правах местного жителя барону как бы не отказывали, но уж больно хотелось денег тому отнюдь не нищему магистрату.
Не повезло. После того как Сидор проникся выгодой, даваемой ему баронским перстнем, нигде, ничего, никому он больше не платил. Принципиально.
Торжища в Галчанах проходили в четверг, пятницу, а не как обычно в субботу с воскресеньем. Видимо, чтобы не конкурировать с более крупными местными городками, с населением уже тыщ по десять – двенадцать, более крепких экономически и с более развитым местным хозяйством. И соответственно, с более богатым населением, позволявшем себе посещение не только специализированных ярмарок, но и покупку всяких приятных мелочей быта. Типа горшков, простых и обливных керамических, иголок, шалей, всяких разных, расписных платочков или ещё чего подобного. Всякой другой мелочи, столь милой женскому сердечку какой-нибудь сельской красотки, раз в неделю всё же уговорившей своего парня, мужа или за неимением оных отца, вывезти её поразвлечься в толпе таких же, как и она весёлых девиц и молодух.
В Галчанах ничего этого не было. Здесь было царство мужчин и лошадей. И, соответственно всякой оснастки, для тех и других, столь милых уже строгому мужскому взгляду, либо бравому строевому иль тягловому коню. Впрочем, кобылы здесь тоже были в большом почёте, особенно племенные. Куда ж без них.
Да и вообще, как на любой подобной ярмарке, здесь было много всего интересного.
Поэтому, когда Сидор заметил в дальнем, не самом престижном углу ярмарки небольшую кучку людей, столпившихся возле чего-то непонятного, он поспешил в ту сторону, решив на месте разобраться, что там происходит. Обычно, такие небольшие кучки столпившихся возле чего-то людей и ящеров, скрывали за собой что-то весьма интересное. А им, в их нынешнем сложном положении разъездных торговцев, любая информация была крайне нужна. Даже самая незначительная и казалось бы не относящаяся к делу.
– Что происходит, – поинтересовался он у какого-то невзрачного мужичка, своей спиной закрывавшего ему весь вид.
– Да вот, народ над местным дурачком смеётся, – повернувшись, с весёлой щербатой ухмылкой поведал ему мужичок.
Глаза его весело смеялись, и сам он выглядел донельзя довольным, как будто только что уличил какого-то жулика в мошенничестве.
– За какую-то телегу целых два золотых хочет, – охотно продолжал он разговор.
Найдя благодарного слушателя, мужичок пустился в подробный пересказ:
– Представляешь! За простую телегу, целых два золотых! И это при том, что тут же рядом, в двух шагах, за близкую по размерам коляску, просят полторы. И не золотых. А серебрушки! А если поторговаться, то и за одну серебрушку сторговать можно.
Совсем у мастера с головой плохо стало, – с сожалением поцокал он языком. – А какой раньше знатный мастер-каретник был. Золото! Его прежние кареты продавались и по три, и по пять серебрушек бывало. Но это, несуразное чёрное чудо, да за два золотых…, – мужик с искренней жалостью смотрел на что-то доказывающего своим слушателям мастера. – Хоть бы краску сменил на что-то весёленькое, глядишь и продал бы. А то прям катафалк какой-то.
– Что, совсем не покупают? – с любопытством посмотрел на соседа Сидор.
– Покупают, – равнодушно пожал тот плечами. – Но плохо. Скорее из интереса, чем по нужде. А на одном интересе много ли заработаешь.
Мастер же в это время, видимо чувствуя, что теряет потенциальных клиентов, совсем разошёлся. Бурно жестикулируя и яростно размахивая руками, он пытался убедить в чём-то возможных покупателей, стоящих рядом с ним. Сурового вида какие-то мрачные, неразговорчивые мужики, по виду вылитые казаки или пираты, явно не соглашались с хозяином, хоть и сразу не отказывались выслушать продавца.
– Всё! – с сожалением цокнул зубом сосед. – Представление окончилось. Сейчас он будет демонстрировать как его доски, из которых он сшил свой фургон, плохо горят. Потом покупатели убедятся, что они всё же горят, только не сразу, а чуть погодя и едва тлея. Потом они разочаруются. А совсем потом, его пошлют нахрен, – уже совершенно равнодушно зевнул он. – Можно расходиться! Самое интересное кончилось.
– А что было самое интересное? – повернулся к нему Сидор.
– А это когда мастер со всей дури лупил большой кувалдой в борт своего фургона. И не жаль дураку портить свою вещь, – с осуждением покачал он головой. – Совсем видать от расстройства с ума сошёл. Уже свои вещи портит. Ну, я пошёл, смотреть тут уж больше не на что. Завтра подойду, глядишь, поучаствую в новой комедии.
Проводив мужичка заинтересованным взглядом, Сидор уже с большим интересом стал смотреть за разворачивающимся перед ним действом. Правда, дальше всё пошло, так как и сказал ушедший сосед. Ничего интересного больше не было. Постояв ещё немного и ненавязчиво, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания поинтересовавшись у медленно рассасывающейся толпы именем и местом жительства мастера-каретника, Сидор и сам отбыл восвояси.
Мастер каретник. *
Дежурная встреча с администрацией ярмарки, с которой Сидор решал вопросы размещения своего, довольно крупного даже по местным меркам торгового обоза, много времени не заняла. Тем не менее, только к концу светового дня они смогли прийти к разумному консенсусу в вопросе размещения. И теперь, с чувством честно выполненного перед своими людьми долга, Сидор неспеша двигался по проходу между сгрудившимися возами в ту сторону, где видна была спина Димона, умывающегося возле походной кухни. Хоть солнце ещё и не село, но уже время было довольно позднее, и Сидор хотел до ночи успеть закончить ещё одно интересное дельце, на которое случайно наткнулся сегодня ранним утром, но так за дневными хлопотами и не успел с ним раньше разобраться. Да и не хотелось одному никуда идти.
– Слышь, Димон, – незаметно подошедший Сидор, тронул его за рукав ветровки, небрежно накинутой на голые плечи умывающегося Димона.
– Я тут штуку знатную на базаре видал. Занятная я тебе скажу штукенция, – задумчиво проговорил он, рассеянным взглядом окидывая раскиданные вокруг их вещи из телеги. – Пошли, посмотрим. Я тут как раз навёл справки, где он становился. Мастер один, – неспешно откликаясь на вопросительный взгляд Димона, уточнил он. – Интересно будет полюбопытствовать.
– Что-то интересное? – Димон яростно потряс головой, отфыркиваясь от попавшей в уши воды.
– Увидим, – неопределённо откликнулся Сидор, протягивая ему лежащую рядом его рубаху и терпеливо ожидая пока тот вытрет мокрую голову и накинет себе на плечи ставший уже привычным, словно вторая кожа броник.
– Тут Рим первый с ребятами, пока тебя не было, подходили. Первый, это который, кузнец, – Димон неторопливо облачался, поёживаясь на холоду. – Просил подойти, кое-что посмотреть. Говорят, что вроде наладили свою дурацкую кузнечную платформу. Готов якобы к сдаче.
– Потом, – нетерпеливо отмахнулся Сидор. – Сначала посмотрим ту штуку, что я на рынке присмотрел, а потом заглянем и к нашему кузнецу. Может так получиться что платформа кузнеца и не понадобится. Заколебал он меня уже с нею. Наверное, десятая уже по счёту, а всё никак не угомонится. Больно уж она разорительна. Одних дорогущих тяжеловозов ей для обслуживания шесть штук надо, если не все восемь. Совсем сдурел, изобретатель хренов.
– Что ж ты хочешь, – хмыкнул Димон, проверяя в поясной сумке наличие запасных свинцовых пулек к арбалету. – Тяжеленная же зараза. Но без неё, кузнец говорит никак нам не обойтись, больно уж штука удобная. Всё в одном месте и всегда готово к работе.
– Пошли, пошли, – поторопил его Сидор. – По дороге поговорим. А к кузнецу, так уж и быть, на обратной дороге заскочим.
Захватив, ставшие уже, как третья рука, арбалеты, они двинулись в город, предупредив дежурного, и дав подробное описание, места куда направляются. Тройка мелких, невзрачных ящеров, хвостом увязалась следом. После истории в кабаке Ростока, никуда одного они его больше не отпускали.
Небольшая усадебка, куда Сидор с Димоном и ящерами добрались уже совсем к вечеру, немало поплутав по кривым улочкам здешнего поселения, выделялась среди невысоких, бедновато выглядевших домиков этой части города всего лишь одной, но зато весьма характерной особенностью. Чуть ли не половину хозяйского двора в ней занимал огромаднейший, высоченный амбар, настоящим колоссом возвышающийся среди соседской мелочи.
Торговый город, он был торговым во всём. И даже здесь, в самом бедном и забытом углу его, так же, как и во многих соседних усадьбах, большинство территории усадеб занимали амбары. Но этот монстр, выделялся габаритами даже среди своих немалых собратьев.
Вот в этот самый, выделяющийся габаритами амбар и привёл Сидор Димона, попутно выяснив у соседей, что мастер, которого ни ищут, был на месте.
Однако, там его почему-то не оказалось. Зато там было то, ради чего Сидор и притащил сюда Димона.
Посреди огромного, пустого внутреннего пространства амбара стоял необычного вида чёрный фургон, внешне отдалённо напоминающий фургоны первых переселенцев Америки, времён покорения Дикого Запада и геноцида коренных жителей.
По крайней мере, белый матерчатый тент, натянутый сверху на высокие, тонкие дуги, очень уж навевал знакомый образ. И здесь же, прямо возле откинутого заднего борта фургона, они нашли измазанные мокрой жёлтой глиной грязные сапоги, вместе с пьяным в дым хозяином сапог, лежащим на копне свежего, видимо недавно привезённого с поля душистого сена. Кто кого из них привёз, если судить по густоте стоящего в воздухе сивушного аромата и запахов конюшни, было неясно. Но задохлистого вида лошадка, задумчиво похрумкивающая привезённым ею же самой сеном, в конюшне присутствовала. Как и огромная груда каштанов рядом. Одним словом, соседи не обманули – все были на месте.
– Это что? – усмехнулся Димон.
Обойдя по кругу фургон, он аккуратно, мыском сапога слегка попинал валяющееся безвольным кулём тело владельца. Брезгливо поморщившись от шибанувшего в нос сивушного запаха, недовольно поинтересовался:
– Тебе, Сидор, мало кузнеца с его вечным ремзаводом и тягой к гигантизму. Ты никак решил заделаться фермером и пересечь Великую Равнину Приморья в составе каравана переселенцев? – Димон одной только фразой выказал свои немалые познания в реалиях девятнадцатого века Северной Америки. – Или ты вздумал поохотиться на местных бизонов? – снова брезгливо поморщился он, заметив, что тело в фургоне слегка шевельнулось.
– Чем тебе оно не нравится, – насмешливо уточнил Сидор.
Внимательно осматривая тонкие, изящные колёса фургона, выкрашенные в чёрный, немаркий цвет, он на глазах мрачнел. Видно было, что при ближайшем рассмотрении, представшая перед его глазами картина его разочаровала.
– Достаточно вместимый, – небрежно похлопал он ладонью по борту фургона. – Поболе чем наши телеги, которые меня уже достали своей теснотой. Есть укрытие от дождя, тент. И цвет хороший, немаркий, ночью незаметный, – насмешливо уточнил он, намекнув на чёрный цвет фургона. – Надо только не забыть белый тент перекрасить во что-нибудь более нейтральное. Да и автор утверждает, что фургон его не пробивает ни стрела, ни арбалетный болт. Да и якобы плохо горит, к тому же, – ухмыльнулся он.
– А также не страшны ему ни град, ни глад, ни зной, ни дождик проливной, – раздражённо поморщился Димон. Фургон ему откровенно не нравился, как и вся эта воняющая дерьмом, точнее сивухой, дёгтем и конскими каштанами грязная история. – Не говоря уж про всё остальное, что ещё может быть известно этому, затащившему его сюда Сидору.
– А вот мы сейчас это и проверим, – задумчиво глядя на фургон, заметил Сидор и, сняв с пояса свой арбалет, быстро зарядил его свинцовой пулькой. – Надеюсь, хозяин будет не в обиде, если дырку в доске пробьём.
Тьфу ты, – раздражённо остановился он, только сейчас заметив торчащие из откинутого заднего борта фургона грязные в комьях жёлтой мокрой глины сапоги. – Там ещё и тело валяется, – недовольно буркнув, Сидор отпустил взведённую дугу арбалета и повесил обратно на пояс.
– Что за чёрт, – недоумённо тряхнув головой, Димон, подошёл к фургону поближе и провёл пальцами по доске, потерев матового вида деревянную поверхность.
– Странный цвет какой-то… И запах…
Задумчиво поднеся пальцы к самому носу, он принюхался с недоумевающим видом. Проведя пальцами ещё раз по доске обшивки, снова принюхался.
– Запах какой-то странный, лаванду напоминает, – пробормотал он себе под нос, и, резко царапнул ногтём по доске обшивки.
– Ого! – удивлённо поднял он брови. – А ты не соврал. Даже не царапается.
Не говоря ни слова, Сидор вынул из кармана маленький складной ножичек и сильно царапнул им по дереву.
– О! – глубокомысленно изрёк он, не заметив никакого следа. – Ни хренась себе.
– Глубокая мысль, – согласился с ним Димон.
А неплохо бы нам такой фургончик заиметь, – благодушно похлопал он по колесу фургона. – Если и вправду его стрела не пробивает, то это как раз то, что нам сейчас надо. К примеру, под штабную кибитку. И размерчик у неё подходящий, – окинул он коляску более заинтересованным, оценивающим взглядом.
– Эй, творитель! Или творец? Или творяк? – с брезгливой миной на лице подобрав какую-то валяющуюся возле фургона палку, Димон небрежно постучал по грязному сапогу валявшегося в фургоне тела хозяина. – Вставай, подымайся работный народ.
– А также строительный, творительный и алкоголелюбивый, – брезгливо поморщившись, добавил Сидор подходя поближе.
– Фу! – передёрнуло его от отвращения. – Ну и запах. Что за дрянь они здесь пьют. И явно тут не литра выпита, – с брезгливой миной на лице кивнул он на создателя фургона, валяющегося на сене. – Тут много больше.
– Две, – уверенно заметил Димон. – Не меньше!
– И насколько? – равнодушно посмотрел на него Сидор. Он расстроился. Вечер пропал из-за какого-то алкоголика.
– Хочешь поспорить? – весело посмотрел на него Димон. – Спорю на три литра. Чтоб дойти до такого скотского состояния, местного пойла меньше не выпьешь.
– Две, – возразил Сидор. – Точнее два литра. Не больше
– На что? – оживился Димон.
– Не спорь, – хриплый, едва внятный голос, раздавшийся с кучи сена внутри фургона, прервал разгорающийся спор. – Всё одно проспоришь.
Хозяин тела, а никем иным поднявшая голову из копны сена пьяная личность быть просто не могла, высунулся из фургона и, не раскрывая глаз, закачался в проёме задней стенки фургона. Так и не посмотрев на них, он судорожно пошарил где-то у себя за спиной.
– На! – не глядя, пьяница протянул Димону найденную где-то в сене бутылку. – Проверь снизу, – добавил он, и свалился обратно на охапку сена, так и не открыв глаза.
Взяв бутылку из безвольной руки пьяного, Димон перевернул её донышком верх и, неожиданно выругавшись, отстранил чуть в сторону:
– Полная, – раздражённо выругался он.
– Один литр, – разочарованным голосом прочитал он цифры на дне бутылки, когда всё её оставшееся содержимое окончательно выливалось на землю.
– Ну, – протянул он, задумчиво глядя на тело. – Благодарю. Что ещё можно сказать, сивуха! – хмыкнул он. – Классическая картина алкогольного отравления.
– Благодарить надо бы повесомее, – невнятно буркнуло бездвижно лежащее в фургоне тело.
– Ого! Оно, однако, ещё и разговаривает, – насмешливо заметил Сидор, с интересом продолжая рассматривать фургон.
– Эй, тело! – пихнул он сапогом торчащую из фургона безвольную ногу. – Ты разговаривать то хоть могёшь, творец! – снова стукнул он по всё той же многострадальной ноге.
– Ещё раз стукнешь, дам в глаз, – донеслось откуда-то из глубины фургона.
– Грозен, – насмешливо кивнул Димон, глядя на лежащего перед ними алкаша. Тот, казалось, не способен был пошевелить и пальцем.
– Оно может, – с глубокомысленным видом согласился с ним Сидор, весело глядя как в фургоне вяло зашевелилось тело. – Оно ж творец. А творцы, они все такие. Коль что не так, сразу в глаз. Вот возьми, к примеру, нашего обозного творца Рима-кузнеца. Творец? Творец! А какие кулаки?!
– Ну, тогда я боюсь, – с умным видом покивал головой Димон. – А ты боишься? – угрожающе сдвинув брови, грозно посмотрел он на Сидора.
– И я боюсь, – согласно кивнул тот головой с самым серьёзным видом. – Раз боишься ты, значит, боюсь и я. Мы с тобой как два сапога пара. Мы оба два боимся.
– Но вот если бы ты не боялся, – начал он дальше развивать интересную тему, – то и я бы тож…
– О, Господи! – со стоном из телеги наконец-то показалась взлохмаченная голова вместе с остальными частями тела. – Ну, чего вам надо? – жалобным голосом поинтересовалась голова, глядя на них мутным, безсмысленным взглядом и дыхнув в их сторону жутко удушающим, удивительно вонючим перегаром.
– Хозяина нада, – постучал по деревянной обшивке фургона Сидор. – У нас к нему дела есть, аднака, – по-дурацки улыбаясь, пощелкал он пальцами перед безсмысленно глядящим куда-то в пространство перед собой телом.
– Моя хозяина, – выдохнуло тело густую волну перегара в их сторону и рухнуло обратно в фургон. – Говорите что надо и проваливайте, – донеслось из фургона.
Неожиданно правильная, грамотная речь, на фоне того, что они видели перед собой, вызывала некоторую оторопь.
– Слышь, хозяин, – насмешливо переглянувшись с Сидором, начал Димон. – Нам твои фургоны понравились. Не продашь ли парочку?
– Не продаётся, – буркнуло тело, даже не шевельнувшись в ответ на речь Димона.
– А чего тогда выставился на торгах? – полюбопытствовал Сидор. – Чего комедь сегодня на рынке устраивал.
– Хотел заказов набрать на будущее, да не получилось, – вполне внятно буркнуло тело.
– Ну а если мы тебе закажем, когда сделаешь?
– Сколько? – неожиданно подскочило до того безвольно лежащее тело.
– А сколько сможешь? – перевёл в практическую плоскость разговор Димон.
– Любое количество, – уверенно заявил мужик, глядя на Димона дико горящими от возбуждения глазами.
