Текст книги "Долгое путешествие на Юг. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 40 страниц)
Глава 12 Горы и Равнина и… жители…
Нежданный скрыт.*
За небольшой каменистой долиной, с запирающей её крепостью, куда вывела их пещера, похоже, начиналась когда-то старая дорога, ведущая вниз и дальше в Приморье. Сразу после крепости, продолжающееся дальше узкое ущелье с хорошо видимой по дну мощёной колотым камнем дорогой едва заметно сворачивало в сторону. Постепенно изгибаясь под крутым углом, ущелье уводило дорогу куда-то в сторону. Стороны довольно узкого в этом месте ущелья в этом месте сходились столь близко, что местами каменные козырьки нависали друг над другом, отдельными местами даже смыкаясь.
Спустившись буквально на пару вёрст ниже, обоз неожиданно буквально вырвался из узкой теснины прохода на широкий простор горного склона. И сразу же вынужден был там остановиться, поскольку дорога, ранее чётко видимая в каменистом грунте горного прохода, неожиданно пропала под заросшими высохшей травой каменистыми осыпями. И непонятно было куда двигаться дальше.
Но даже не это их остановило и по-настоящему сильно потрясло. Обернувшись назад, чтобы окончательно проститься с перевалом, все были буквально раздавлены тем, что прохода, по которому они только что прошли – не было. За их спиной подымался вверх ровный, покатый склон горы с белёсыми пятнами выходящих на поверхность редких голых скал.
Покрытые скудным ковром сухих, блёкло желтеющих среди серых скал горных трав, и ещё более редкими куртинами зелёных хвойных деревьев, пятна эти производили странное, неприятное впечатление. И нигде не было видно, ни малейшего следа выведшего их сюда прохода. Ни выемки, ни лощинки, ничего. Даже обычно хорошо видимых в естественном рельефе геометрически правильных линий стен башни и строений крепости, было не заметно. Даже крепости не было видно. Той самой крепости, с башни которой они видели весь этот склон. Возле стен которой этой ночью разбивали лагерь, и в которой только что оставили столько своих людей. Крепость, отсюда, снизу со склона видна не была! Ни следа, ничего! Все строения незаметно сливались с окружающим безликим, серым фоном, и вычленить их оттуда было невозможно. И если точно не знать что там вверху что-то такое есть, догадаться было нельзя.
– Ну ни фига себе! – Сидор с весёлым удивлением покачал головой. – А неплохо! Настоящий скрыт, а не крепость. Теперь становится понятно, почему с нашей стороны гор никого нет. Случайный человек хрен что, здесь найдёт.
– И много ты случайных людей видел так высоко в горах? – с ехидной подковыркой хмуро поинтересовался Димон. Восторгов Сидора он не понимал.
– Пока ни одного, – ухмыльнулся Сидор. – Даже диких ящеров и тех почему-то нет. Выходит, правду ребята говорили, что за все прошедшие полгода, так ни разу на нашей стороне никого и не видели. Даже следов не было обнаружено ни разу. Нигде, никого, ничего.
– Похоже, что если кто и знал ранее об этом проходе, то за прошедшее время, о нём все совершенно позабыли.
– Если только местные знают, но не пользуются, – нехотя бросил Димон. – Не знать и не пользоваться, к твоему сведению – две большие разницы, – тихо добавил он.
Однако насчёт местного населения они совершенно напрасно беспокоились. На всём открывшемся им пространстве склона гор и предгорий с едва голубеющей где-то далеко на горизонте едва видимой тонкой ниткой синего моря, еле-еле просматривающейся в прозрачном горном воздухе, не было заметно ни единой живой души. Даже малейшего дымка из печной трубы или от костра охотника не виднелись нигде в округе. Не было ни малейшей зацепки для определения, куда им теперь двигаться. Даже следов от хорошо видимой ранее старой дороги нигде не было видно. Оставалось лишь просто двигаться куда-нибудь вниз по склону.
Только вот время было уже неподходящее. Вечерело, следовало ставать на ночлег. И хотя солнце ещё окончательно не село, двигаться дальше всё же не следовало. Горы есть горы. Был уже вечер, и надо было обустраиваться на ночлег.
И ещё у этого места, где сейчас остановился обоз, было несомненное преимущество. Это была большая и достаточно удобная для их немалого каравана плоская, ровная площадка. И что немаловажно, к тому ж и укромная.
Кругом были одни голые скалы, слегка покрытые удивительно скудным ковром редких сухих, колючих трав, да с редкими пятнами желтеющих куртин корявых, изогнутых на сильных зимних ветрах горных сосен, с ещё более кривыми тёмными елями. Весь склон здесь просматривался насквозь, и казалось, укрыться было негде, но сама площадка не просматривалась абсолютно.
Двухметровой высоты каменный вал из щебня по всему краю площадки, геометрически правильных, чётко выдержанных очертаний, ясно обозначал границу террасы, одновременно и защищая, и скрывая за собой всех здесь остановившихся.
А небольшой родничок, бьющий на изломе склона у края площадки и незаметно далее исчезающий где-то среди каменных осыпей, разом снимал ещё и все проблемы с чистой питьевой водой для путешественников. Место было просто идеально приспособлено для скрытной временной остановки или ночёвки.
– Ну, вот тебе и ответ, – кивнул Сидор Димону на каменные валы и хорошо ещё видимые по краям террасы остатки старой дороги, обрывающиеся дальше, среди каменистых осыпей. – Мощёная дорога когда-то шла вдоль склона. Непонятно откуда, неизвестно куда. А что там чуть дальше, есть ещё и отнорок куда-то вверх и в сторону, в рельефе сейчас совершено не читается, и визуально незаметно. И ясно видимой дороги туда нет. И если не знать, что там есть что-то такое, какая-то старая крепость, то спокойно переночевал бы на этой площадке с водой и пошёл бы дальше. Если б конечно знал, что она такая есть, – усмехнулся Сидор. – А вот оттуда, сверху, этот пятачок наверняка прекрасно просматривается. Как и весь этот голый склон, – задумчиво хмыкнул он. – Как будто специально расчистили, а потом ещё и землю вытравили, чтоб даже трава не росла.
Скрыт, он и есть, скрыт, – мрачно буркнул Сидор.
Всё происходящее ему сильно не нравилось. Слишком много развалин со своими людьми они оставляли у себя за спиной. И все их, как ни крути, а надо восстанавливать. А вот будет ли какая выгода от всего этого их похода, он пока ещё не знал. Всё было слишком зыбко. И это не добавляло уверенности в удачном исходе всего предприятия. Для них!
– Ты глянул бы в свои записи, – потормошил Сидора Бугуруслан. Атаман опять вертелся рядом с ними, постоянно надоедая дурацкими вопросами, как будто было непонятно что никаких записей на этот район у них нет. – Что там говорится о здешних местах?
– Ничего, – мрачно буркнул хмурый все эти дни Сидор. – Тут наши ребята ещё не побывали. Так что обращать внимание на то, что там понаписано, не имеет смысла. А если принять во внимание вообще этот район, то по подобным местам у них отмечено, что здесь вообще никто не живёт.
– Думаю, что когда спустимся пониже, хотя бы до зоны лиственных лесов, народ появится, – глубокомысленно изрёк Бугуруслан, глядя вокруг блестящими от удовольствия, сияющими глазами. Он явно был в своей привычной стихии, был этим страшно доволен и не скрывал того.
– Сплюнь, – угрюмо заметил Димон. – Вечно ты каркаешь. А нам сейчас только ящеров и не хватало. Я в себя ещё после "мокрой кишки" не пришёл, а ты уже о ящерах думаешь.
– Да я не про ящеров, – усмехнулся атаман. – Я про людей. Здесь, как и там, – покрутил он пальцем возле плеча, – как и по всему этому краю, вначале, вверху, идёт узкая высокогорная полоса, занятая немногочисленными племенами ящеров-овцеводов, которые, в общем-то, никому сильно не докучают. Нищие и слабые. Их так и называют – брынзоеды.
Задрав голову куда-то вверх, он задумчиво посмотрел на горы у себя за спиной.
– Наверное, это где-то там, – махнул он рукой себе за спину.
Потом, ниже, начинаются редкие поселения людей, вперемешку с такими же редкими поселениями ящеров, – кивнул он дальше вниз по склону, по направлению движения, туда, где явственно просматривалась зелёная полоса границы хвойного леса. – Та зона побогаче будет. Это как раз там, где лиственные леса начинаются. По ней ещё где-то неделю пути, а потом уже начинается собственно приморская равнина. А там уже сплошняком пошли большие богатые сёла со смешанным населением, города и море-океан, – мечтательно вздохнул он.
– Вижу, ты хорошо эти края знаешь, – сердито буркнул Сидор, покосившись на что-то разговорившегося знатока. – Чего ж тогда сам-то один не пошёл?
– В компании веселей, – покосился на него атаман. – Да и не пошёл я один, потому что слишком хорошо знаю эти края.
Следующим утром они двинулись вниз, и вот уже целую неделю медленно и осторожно спускались с тяжёлыми, перегруженными телегами по голым склонам южной стороны хребта со скудной хвойной растительностью, останавливаясь на ночлег в немногих понравившихся им местах. Никого кругом не было. Даже дорог, что видели у места первой своей ночёвки на склоне, они так больше и не нашли, хотя места, подобному той площадке, периодически на склонах встречались.
Да и какая ещё здесь могла быть дорога. Куда? Зачем? Несмотря на встречающиеся иногда в уютных горных долинах редкие деревеньки одичавших потомков имперских горцев-ящеров. И удивительное обилие пасущихся на склонах отар овец, охраняемых одними лишь удивительно умными и неагрессивными, чуть не с телёнка ростом собаками, кругом царило странное безлюдье.
Местные горцы-ящеры были слишком нищие, а земля их была сухая и скудная, чтоб привлекать к себе чьё-либо внимание. Горные яки, с прекрасной тонкорунной шерстью и горьким, вонючим мысом, брынза, овцы, овечье молоко, шерсть и шкуры. Много шкур, разных, но такой плохой выделки и отвратительного качества, что были удивительно дёшевы.
За всё это время им на глаза не попалась ни единая живая человеческая душа. Вокруг не было ни следа человеческого присутствия. Никого. Правда, нечеловеческие следы и охотничьи стоянки им частенько встречались. Поэтому, никто не расслаблялся и усиленный ночной караул вкруг обоза выставлялся на каждую ночь. Однако за всю прошедшую неделю никто на них так и не напал. Это оставляло надежду, что обоз сможет спокойно спуститься на равнину.
Через неделю такого спокойного пути они вошли в полосу густых широколиственных лесов и практически сразу же наткнулись на первые, ещё довольно редкие поселения людей. И появились первые дороги. Широкие, торные, связывающие между собой многочисленные здесь хутора. Небольшие, в три, четыре избы, малолюдные, но таких хуторов на этих уже благодатных лесистых склонах с богатыми плодородными почвами было удивительно много. И здесь уже была вода. Здесь появились первые ручьи и небольшие реки.
И спокойная, мирная жизнь разом кончилась. Излишним дружелюбием местные жители явно не страдали. В первую же ночь на них напали.
И вот уже вторая неделя прошла с того дня, как они покинули земли дружелюбных нищих горцев с их скудными землями, до почечных колик надоевшей пресной брынзой и жилистым, застревающим в зубах мясом горных баранов. И теперь уже у них было одно, но постоянное развлечение – теперь ни одной ночи не было без нападения. Но зато появилась активная, бурная торговля.
Днём, в какой-нибудь встречной деревне по пути они торговали привезёнными товарами с "дружелюбным" местным населением, а ночью отбивались от соседского или того же самого "мирного" населения, из этой самой "дружелюбной" или другой деревни. Видимо местные аборигены каждый раз решали, что раз они явно переплатили за купленное ими у разъездных торговцев зерно, инструменты, металл или ещё что, то надо бы часть переплаты и вернуть. Или же, что им за их мало кому здесь нужную кожу и шерсть слишком много недоплатили, и не мешало бы цену то приподнять.
И никаких следов после того. Чтоб можно было найти хоть одинокий след сбежавшего после отпора бандита – можно было и не мечтать, настолько великолепно оказалось здесь развито искусство схронов.
И сразу следом за этим малолюдные хутора сменились большими, широко раскинувшимися по склонам долин деревнями земледельцев. Обнесённые высокими, мощными тынами из могучих стволов дубов, они производили грозное впечатление. Даже издалека. А вблизи ещё лучше было видно, с какой тщательностью и аккуратностью всё это возводилось. И насколько тщательно потом поддерживалось в подобающем виде, насколько внимательно местные жители относились к собственной безопасности. И сразу стало понятно, что разбой здесь явно процветал.
И так, день за днём, неделя за неделей, несколько месяцев непрерывных ночных боёв, пока они не пришли в места с более развитой цивилизацией, где были уже города. И хоть возле городов нападать на них стали не намного реже, но здесь был хоть какой-то порядок, хоть в городах. Там хоть на какое-то время можно было укрыться за стенами и переждать, отдыхая и зализывая раны, приводя разбитые на каменистых горных дорогах телеги в более-менее приличный вид.
И грабёж бродячих торговцев здесь перешёл на совершенно иной уровень. Тут грабили даже днём, не откладывая на потом, на ночь.
Новое дело…*
Возле одного такого неприметного городка, название которого стёрлось из памяти, как только они ушли оттуда, и начался у них длинный, богатый на всякие происшествия и приключения «весёлый» торговый период. А «весёлый» потому что страшно кровавый. Сколько они там как своей, так и чужой крови пролили, страшно даже вспомнить…
Как-то утром Сидор встал поздно. На это утро с вечера ничего не намечалось и именно поэтому, Сидор, блаженно щурясь на пробивающееся сквозь полотно фургона яркое утреннее солнышко, не стал вскакивать ни свет, ни заря. Сквозь полуприкрытые веки досматривая последние утренние сны, он повалялся в постели ещё не менее получаса, лениво прислушиваясь к негромким звукам неспешно пробуждающегося лагеря. И только какой-то внутренний диссонанс, непонятное что-то, терзающее его спросонья, не давало ему почувствовать себя окончательно счастливым.
– Блин, да что же это такое? – вполголоса, сквозь сон пробормотал он.
Так и не разобравшись, что же не даёт ему спокойно наслаждаться последними свободными минутами перед новым трудовым днём, он, обречённо вздохнув, выбрался из-под одеяла. Для защиты от утреннего холода накинув на плечи толстый овчинный тулуп, Сидор, лениво позёвывая побрёл к заднему краю телеги умываться. Там как обычно ещё с вечера был повешен умывальник, наполненный чистой водой, чтоб утром с этим не надо было возиться.
Раз уж непонятно было что происходит, так хоть следовало умыться. Глядишь, так и мозги встанут на место.
– Слава богу, ты встал!
Раздавшийся у него над ухом громкий голос их бывшего Главы клана, а ныне его заместителя по работе с ящерами, Вана, заставил Сидора невольно вздрогнуть и схватиться в отчаянии за голову.
– Бли-и-ин, – хриплым ещё с утра голосом, едва слышно прошептал он. – Только не этот.
– Я тебя когда-нибудь убью, нарушитель утреннего спокойствия и тишины Чего ж тебе не спится то? – уже с откровенной тоской во взгляде, повернулся к нему Сидор. – Ну чего ты орёшь, ирод, с утра-то пораньше. Не мог, что ли тихо, что надо сказать? Ещё спят все, а ты уже что-то орёшь.
– Тут к тебе делегация, – с довольным видом нашкодившего кота, поведал ящер, с садистским удовольствием наблюдая за изумлением, появившимся на лице Сидора.
– Да, да, – покивал он головой, довольно осклабясь. – Просыпайся! Тебя уже давно хотят видеть. Ещё затемно явились, да я велел тебя не будить. Решил себе оставить это удовольствие испортить тебе нынешнее утро.
– Вы чего расшумелись?
Свалив наземь прислонённое к телеге здоровущее копьё Вана, позёвывая и довольно щурясь на только-только поднявшимся над горизонтом солнышке, из-под откинутого в сторону полотняного покрывала низа фургона вылез заспанный Димон.
– Чего опять с утра спать не даёте, гады, – пожаловался он. – Договорились же вчера, что сегодня встаём поздно. Так чего расшумелись? И так толком на такой холодрыге выспаться невозможно, так ещё и вы со сранья орёте.
– О! – довольный Ван насмешливо заулыбался, увидав Димона. – Вот и второй! Как раз для полноты картины тебя-то и не хватало.
– Идём! – радостно подтолкнул он вытиравшегося полотенцем Сидора. – Там уже, наверное, гости совсем заждались. – А ты двигай за нами, – бросил он позёвывающему Димону, – Тебе это тоже будет интересно.
Недовольно посмотрев на улыбающегося ящера и нутром чувствуя подвох, Сидор, вместе с сонным, так и не успевшим ещё умыться, позёвывающим Димоном, лениво потащились к дальнему концу лагеря. Там, за границей оцепления стояло несколько чужих подвод. Там же толпился и какой-то незнакомый народ, непонятно чего-то ожидающий.
Когда Сидор вместе с Димоном подошли к подводам, вперёд выступил высокий, темнолицый, горбоносый мужик с тёмными курчавыми волосами, перетянутыми по лбу тонким кожаным в крупных узелках ремешком.
– "Во! Блин! У него и ремешок с узелками на голове? – подивился про себя Сидор практичности мужика. – Прям настоящее орудие будущей пытки. Видать, заранее привыкает".
– Тут к Вам, ваша милость, прошение имеется, – насмешливо глядя прямо в глаза молчаливого Сидора, начал горбоносый мужик, не дожидаясь пока тот детально рассмотрит своего собеседника. – Прослышали мы, что вы, господин барон, отправляетесь к морю, вот и просим вашего разрешения присоединиться к каравану.
– К морю? Зачем? – неожиданно жёстко прореагировал Сидор, в лёгком обалдении разглядывая и мужика, и толпящихся за его спиной, как, надо понимать, таких же, как и этот мужик возчиков. До этого утра ни к какому морю никто из них не собирался, даже в мыслях того не держал. А тут на тебе. Выспаться не дали.
– Что зачем? – насмешливо посмотрел на него мужик. – Зачем присоединяться, или зачем тебя, ваша милость, спрашивать?
Не дождавшись ответа от недоумённо переглянувшихся, ничего не понимающих Сидора с Димоном, он с коротеньким смешком продолжил:
– Ну как же, – заметив, что Сидор начинает непонятно с чего вдруг недовольно хмурить брови, возчик зачастил. – Вы же идёте к морю, куда же ещё, вот и нам с вами по дороге. Дойдём с вами до Сорок, а там разойдёмся.
Заметив, что присутствующие никак не прореагировали на столь выгодное предложение, явно не имея ни о каких Сороках ни малейшего представления, он тут же поторопился пояснить:
– Сороки – это деревенька такая, прямо на дороге к морю. Точнее можно сказать уже не деревенька, а с недавних пор небольшой торговый городок. Но по размерам и по количеству населения всё же больше тяготеет к деревеньке. Это здесь неподалёку, вёрст сорок будет.
– Ну, так и езжайте себе в свои Сороки, – хмуро бросил Димон. – Тем более что они неподалёку, всего-то за сорок вёрст. Чё с нас-то надо?
Недовольный тем, что и его разбудили по такому пустяшному поводу и не дали, в кои-то веки нормально выспаться, ещё толком не проснувшийся, он недовольно забухтел.
– Ну как же, – теперь уже по-настоящему удивился вожак возчиков.
Видя что его предложение на удивление не вызывает ни у кого ни малейшего энтузиазма, он забеспокоился. Другие бьются за таких как он попутчиков, а эти… отказываются. Это было странно. Он привык, что для лучшей охраны своего груза все попутчики постоянно сбиваются в большой, с многочисленной охраной обоз. Это была обычная практика присоединения малых к большому. А тут отказываются. Непонятно. Чего-то он не понимал. Это был какой-то странный торговый караван, совершенно выбивающийся из общего ряда.
Фактически сразу отказаться от хорошего заработка? За плёвую работёнку? Даже не попытавшись сбить цену. Даже не спросив про неё? Не назначив свою? Не выставив предварительно никаких своих условий?
– "Им что, не нужны деньги? – растеряно подумал он. – Что это за торговцы такие? Или слишком новенькие? Хотя нет. Кабатчик говорил, что эта группа уже достаточно о себе заявили, как о людях на кого можно положиться. И которые могут отстоять свои и чужие интересы. Хоть и новички в здешних краях, но настолько кроваво о себе заявили, что многим местным это импонирует. Это выгодно. Сталью в глотку вместо серебра или золота за простое предложение любезно поделиться товаром – это в этих местах уже оценили. Так чего ломаются-то? Или цену хотят накрутить?"
– Нам туда без вас никак не попасть, – несколько растерянно пояснил он. Торговец явно не понимал, как реагировать и что происходит.
– И что? – сердито огрызнулся Сидор. – Нам-то что с того?
– А? – радостно заулыбался мужик, сразу поняв, что от него требуют. – Да вы не беспокойтесь, ваш милость, мы заплатим. Всё честь по чести, десятину с товара.
– Сколько? – широко раскрыв глаза, недовольно протянул Димон. – Десятину?
– Больше никак, – забеспокоился вожак. – Больше платить у нас уже интересу никакого нет. Чем больше платить можно и самим попытаться проскочить. Правда с большим караваном было б спокойней, с вами то есть. Но больше платить, извиняйте никак, – сердито отрезал он.
Вожак пришлых торговцев уже серьёзно забеспокоился. Сегодня с утра всё шло не так. Началось с того что те с кем они на сегодняшний день заранее договорились, неожиданно сменили свой маршрут и ещё до рассвета убыли в другую сторону. И никого знакомого, к чьему каравану можно было бы с уверенностью, что тебя не ограбят, присоединиться и без особых потерь дойти до нужного места, не было. И если б не случайная подсказка знакомого кабатчика, краем уха слышавшего разговоры охранников этого каравана, то и про этот караван, направляющийся в нужную им сторону, он бы не узнал.
Впрочем, у него тогда сразу же зародились подозрения по поводу случайности подслушанного кабатчиком разговора. Небось, гадёныш, собирает сведения кто, с чем и куда направляется, а потом продаёт маршруты за небольшую долю всем заинтересованным лицам. А те потом ему отстёгивают, если не соврал. Золотом или сталью, тут уж как получится.
Впрочем, он на кабатчика сильно не обижался. Здесь все так делали. Так что, ничего странного и он в том не углядел. Прошляпил, протрепал языком, не скрыл свой маршрут, время выхода и всё прочее – получи саблей, а то и мечом в брюхо. А лучше – откупись.
Понимание того, что кабатчик явно находится в доле с бандитами, не добавляло торговцу оптимизма. Да и в таком случае возникала опасность, что и он со своими компаньонами пострадает. Однако, была слабая надежда, что в таком большом караване, какой он видел перед собой, их несколько телег затеряются бесследно, и атаману контролирующей этот маршрут банды будет не до них. А то, можно было и договориться в обход интересов этого каравана, к которому они хотели присоединиться. Так сказать, в индивидуальном порядке. По любому в возникшей вокруг разбитого обоза сумятице можно будет попробовать затеряться и попытаться проскочить, ничего не платя. Такое тоже уже с ними бывало, и не раз, не два. Так что, определённые надежды на благоприятный для себя исход поездки он со своими товарищами имел. Поэтому и платить какому-то барону, явному новичку на торговых трассах Приморья больше положенного минимума он не собирался.
– Пятину, – мрачно буркнул Сидор.
Так до конца ещё не проснувшись и не поняв, что происходит, обуреваемый единственным желанием избавиться от навязывающихся к ним на шею незнакомых попутчиков, он пришёл в сильнейшее раздражение. Ван опять лез не в своё дело, навязывая им какие-то свои порядки и странные заработки. Чужие в караване по определению были опасны и не нужны, даже за десятину.
Возможность заработать дополнительно денег, да ещё без особого труда, его в этот момент совершенно не интересовала. Более было интересно, что это за Сороки такие, куда так стремятся попасть новоявленные попутчики и про которые никто из них до сих пор ничего не слышал. Только вот, сонный и туго соображающий с утра, эту мысль он до пришлых донести не успел.
Мужик, мгновенно решивший, что разговор перешёл в практическую плоскость, и теперь уже им не откажут, тут же начал обговаривать детали соглашения. Важно приосанившись и довольно ухмыльнувшись, он начал яростно торговаться, выдирая из зубов Сидора и такого же сонного, окончательно не проснувшегося Димона буквально с каждым словом по проценту.
Кончилось всё закономерно. Уже через полчаса яростной торговли, требуемый в уплату за проезд процент опять скатился к десятине и уверенно покатился дальше вниз. Неожиданно поняв, что безоговорочно проиграл, Сидор искренне развеселился, и, сразу же перестав спорить с мужиком, ещё минут пять с удовольствием наблюдал, как тот яростно добивает слабо трепыхавшегося Димона.
– Ну хватит! – наконец оборвал он разошедшихся не на шутку спорщиков. Димона надо было спасать. Тот окончательно проспорил всё, что только можно было.
– Одним словом так. Если хотите двигаться с нами в обозе, платите пятину.
– Иначе…! – оборвал он попытавшегося что-то возразить мужика. – Иначе, поедите сами. Одни! Согласны, прошу, – протянул он руку в сторону лагеря. – Не согласны, до свиданья, – помахал он им ручкой.
Сидору было всё равно, поедет кто-то рядом с ними рядом в обозе, не поедет… И, похоже, по каким-то своим признакам, торговец это понял. Ещё несколько долгих минут торговец мялся, о чем-то усиленно размышляя, а потом, подняв на Сидора внимательный взгляд серьёзных, уже без всякой смешинки, серых глаз сухо заметил:
– Не обижайся, барон, но в другой раз я бы и заплатил. Но сейчас, извини, нет возможности. Пока до этого-то города добрались, в дороге сильно поиздержались. Сам же знаешь здешний народец и существующие порядки. Пока все поборы по дороге не заплатишь, ни через одну деревеньку не проедешь, какая бы она не была захудалая. А с тобой мы уже спокойно мимо остальных проедем. Мы слышали, ваш обоз не трогают.
– "Ну, так и ты не плати", – чуть было не ляпнул Сидор.
Однако мгновенно вспомнив, какой кровью, слава Богу чужой, он сам избавился от обязательных для всех разъездных торговцев платежей, тут же прикусил язык. Пример был явно неудачный и не для всех.
– Так что не обессудь, возьми по-божески, десятину, – убеждал его торговец. – Никак больше не могу.
– "Врёт, – сразу понял Сидор. – Платить больше не хочет. А почему – говорить не желает. Боится что откажем. Правильно боится, между прочим".
Впрочем, спорить дальше не было никакого желания. Поэтому надо было постараться аккуратно избавиться от нежелательного попутчика и дальше спокойно заниматься своими делами.
И тут только до него дошло. Стоя перед торговцем, Сидор разве что не хлопал от удивленья глазами. Он только сейчас понял, за что они торгуются. Он лишь сейчас, наконец-то сообразил, о чём идёт речь, и почему этот небольшой обоз, всего из пяти телег с каким-то добром, желает к ним присоединиться.
Видимо местным торговцам ехать вместе с ними, никому ничего не платящими, было намного дешевле, чем одним ли даже в другой компании. Даже заплатив пресловутую десятину, любой из этих мелких местных торговцев значительно экономил свои издержки, не платя всем подряд, кому хотелось бы с них слупить подорожную.
– И это единственная причина, почему ты просишь о присоединении к нашему обозу? – неожиданно даже для самого себя поинтересовался Сидор.
Чуть, склонив голову набок, он внимательно смотрел на стоящего перед ним торговца, с интересом ожидая, что тот им ответит.
– Нет, – качнул тот головой. – С вами ещё и безопасно. В этих местах, помимо местных, ещё и пришлые ящеры шалят. А те не только товар твой возьмут, так ещё и живота могут лишить. Могут не лишить, а могут и лишить. Тут уж как повезёт, не угадаешь. А на такой большой торговый поезд, как ваш, мало найдётся желающих напасть. Больно уж у вас охрана слывёт неустрашимая, бронебойная.
– Да и рабы ваши…, – бросил он мимолётный, хитрый взгляд на прошедшего мимо по каким-то своим делам мелкого ящера из их каравана. – Не обижайтесь, но на такой поезд ящеры ещё реже нападают. Свой, свояка…, – ухмыльнулся он, снова бросив хитрый взгляд на стоящего рядом молчаливого Вана.
– Ага, – хмыкнул ничего не понимающий Димон. – Охрана, значит, бронебойная.
– Ну да, ну да, – недовольно проворчал Сидор. Он в первый раз, сам лично слышал те глупые слухи, что крутились по округе вокруг них. – А мы, значит, типа бронепоезда что ли? – не подумав, раздражённо ляпнул он.
– А то, – невинными глазами посмотрел на него мужик. – Вот мы и решили, прокатиться на бронепоезде.
От хохота схватившегося за живот Димона со всех окружающих деревьев поднялась стая ворон, в изобилии водящихся в этих местах и с громким карканьем заметалась в воздухе, роняя экскременты и добавляя веселья собравшимся.
И сам отсмеявшись, Сидор смахнул выступившие на глазах слёзы. Глядя в широко распахнутые от изумления, ничего не понимающие серые глаза торговца, он согласно махнул рукой.
– Ладно, – согласился он, широко улыбаясь. – Договорились. Пусть будет десятина за бронепоезд.
– Держись пока в стороне, – заметил он ему, ища глазами и не находя Бугуруслана, – а когда будем выходить, тебе укажут место в обозе. Туда и поставишь свои телеги.
– Ван, – не найдя взглядом бывшего десятника, обратился он к ящеру. – Не в службу, а в дружбу, найди атамана. Определись со стоимостью товара у наших попутчиков и получи плату за проезд. А потом согласуй размещение их в караване.
– Вы пока отдыхайте, – повернулся он снова к мужику. – Сейчас подойдут наши люди, что разбираются в товаре, им и заплатишь.
Повернувшись к нему спиной, Сидор, всё ещё улыбаясь, пошёл к кухонной телеге, под который приспособили одну из подвод, надеясь хоть что-то перекусить перед выходом. Веселье с присоединившимися к ним бродячими торговцами затянулось, и солнце было уже высоко. Новый день уверенно сползал к своей середине. По уму, так давно бы уже следовало позавтракать и решать, что делать дальше. Но, раз уж у них неожиданно образовался халявный дополнительный прибыток, то можно было и сгонять до этих пресловутых Сорок, посмотреть, что и как.
Как Сидор и предполагал, именно там он и нашёл завтракающих Бугуруслана со своими товарищами. С удовольствием обругав ухмыляющегося атамана за то что тот где-то пропадает, когда нужен, он посоветовал ему поторопиться с завтраком и заняться новыми пассажирами их бронепоезда, пока его не нашёл голодный и злой по этому случаю Димон с Ваном.
Устрашённый открывающейся перспективой, Бугуруслан, посмеиваясь и захватив что-то дожёвывающего на ходу Виталика, отправился заниматься размещением и устройством новичков, а Сидор, с удовольствием вытянув вперёд ноги, развалился на походной скамейке, выставленной возле откидывающегося борта кухонной телеги. Каждый занимался положенным делом, и впереди у него образовалась пара свободных минут, когда можно было спокойно позавтракать.