Текст книги "Долгое путешествие на Юг. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)
– Надо было их припахать, а не отпускать шляться безтолку по базару, – устало посетовал Димон, глядя им вслед. – А то у меня уже руки ноги не подымаются.
Тем не менее, они с Сидором нашли в себе силы, чтобы собраться и подойти к толпе столпившихся возле их конструкции мужиков, похвастаться изобретением.
– Ну! – Сидор окинул собравшуюся толпу насмешливым взглядом. – Желаете посмотреть?
Дождавшись согласных откликов, с видом победителя Сидор сорвал с конструкции укрывающее её полотно. Открывшееся чудо полностью соответствовало его утреннему описанию кузнецу.
– Вуаля! – на манер фокусника махнул он рукой в сторону орудийной платформы. – Сейчас Димон продемонстрирует вам, как надо стрелять из этой штуковины.
Стрельнёшь, – просительно посмотрел он на того. Самому ему за этот суматошный день эта конструкция до того надоела, что если б не надо было сейчас похвастаться перед своими, он бы к ней, наверное дней десять не подошёл бы, уж точно. До того она всего лишь за сутки успела им обоим обрыднуть.
– Нет проблем, – ухмыльнулся Димон.
В отличие от смертельно уставшего Сидора, Димон был полон сил. Ежедневное накачивание его всякими травками, которыми Травник отпаивал замученного женщинами Димона, наконец-то стало приносить результат. И теперь он всегда был готов к новым подвигам.
Жалко только что жёны его были далеко и не могли по достоинству оценить, как он поправился. Но, впрочем, Димон не унывал. Вести, принесённые из родного города с очередным голубем, совершенно однозначно им трактовались как наступление очередного длительного периода воздержания. Обе они были в положении, так что домой он мог и не спешить, как давеча уже подумывал.
Именно поэтому он был бодр, доволен жизнью и готов был влезть в любую очередную авантюру, что на этот раз затеял бы неугомонный Сидор.
Забравшись на то, что только вчера вечером было ещё телегой, а ныне боевой егерской тачанкой, он с удобством опустился на место стрелка, и поёрзав немного окончательно умостился.
– Счёт! – резко бросил он, наклоняясь.
– Раз, два, три…, – начал отсчёт Сидор.
Подхватив со дня бывшей телеги какой-то лежащий там квадратный короб, Димон ловко пристроил его посередине бывшего колеса, от которого осталась на сей момент лишь половина. Громким щелчком зафиксировав короб на месте, он одним слитным движением потянул на себя большой рычаг, закреплённый на днище телеги с правой стороны от оси конструкции. Даже внешне легко взводя арбалет, он мгновенно выстрелил, слегка шевельнув столом.
Громкий стук впивающихся в древесину больших оперённых арбалетных болтов разорвал, установившуюся было тишину. Не отвлекаясь посмотреть куда попал, он одним щелчком высвободил из зажимов отстрелянный бокс, и небрежно бросив его куда-то себе под ноги, подхватил с днища второй заряженный барабан.
Также ловко зафиксировав его на месте, он одним слитным движением потянул рычаг взвода на себя, и ни на секунду не прерываясь, одновременно с поворотом стола, нажал на спуск.
Громкий треск ломающегося дерева слился с глухим звуком втыкающихся в стену амбара арбалетных болтов.
– Бл…дь!
Отброшенный далеко в сторону сыгравшей дугой сломавшейся оси конструкции, Димон беспомощно барахтался под колёсами бывшей телеги.
Раз за разом повторяя матерное ругательство, он сидел под колесом, осторожно поддерживая левой рукой вывернутую под неправильным углом правую руку.
– Сломал. Курва, – белыми от боли губами тихо проговорил он подбежавшим к нему мужикам. – А как я стрельнул, – неожиданно улыбнулся он. – А?!
Перед потрясённой публикой в стене амбара торчали две ровные строчки арбалетных выстрелов, словно по нитке параллельных друг другу.
– Два десятка болтов, – неверяще глядя на картину перед глазами, потрясённо выдохнул Бугуруслан. – В две линии. Не в кучу.
– В кучу любой дурак попадёт, – сухо проговорил, подходя Сидор. – Пятьдесят восемь секунд, – озвучил он результат. – Два выстрела в одну минуту.
Теперь знаешь что такое минута, – сердито глянул он на стоящего рядом кузнеца. – Где Травник! – неожиданно громко заорал он. – Где эта шельма, нужная, когда его нет?
– Заткнись и не мешай работать, – кто-то огромный, грубый и сильный, оттолкнул его в сторону.
Посторонившись, Сидор с тоской наблюдал, как травник ловко накладывал Димону на сломанную руку шину и хлопочет возле того, отправляя в обозный лазарет. Настроение было самое паршивое. Конструкция не выдержала и десяти выстрелов, как сломалась. Это был крах. Такой арбалет был никому не нужен. И в первую очередь ему самому. Калечить своих людей ради одного, двух выстрелов, пусть даже и пяти, это было не дело.
– Ты эта, Сидор…, – услышал он над ухом чей-то голос. Обернувшись, он увидал смущённо мнущегося рядом кузнеца.
Ты эта, Сидор…, – опять начал тот. – Ты не расстраивайся так. С каждым бывает. А сломанная рука зарастёт. Тем более что Рим говорил всё это ерунда. Неделя, две и Димон будет как новенький. Правда стрелять, как прежде он ещё не скоро будет, но это не страшно. Будет тебе барабаны набивать и при стрельбе подавать.
– Какие барабаны, – непонимающе смотрел на него Сидор.
– Ну, эти, – неожиданно замялся кузнец. – Или как ты их там называл, боксы для болтов, что ли?
– А, – равнодушно и устало откликнулся Сидор. – Какие нахрен боксы, – со злостью выругался он. – Тут отдачей ось поворотного стола сломало и Димона покалечило, а она у меня была самая толстая, какая только возможно. Толще уже никак нельзя…
– Можно, – тихо перебил его кузнец. – Можно и толще. И если ты не возражаешь, я бы этим занялся. Мне действительно интересно. Даже без денег, – успокаивающе выставил он перед собой руки.
– А-а! – раздражённо махнул на него рукой Сидор. – Делайте что хотите, мне всё равно. Я устал и хочу спать. Завтра поговорим, – сердито бросил он кузнецу, разворачиваясь к нему спиной.
Больше ни с кем, не разговаривая, он пошёл в лазарет, проверить Димона. Убедившись, что с ним всё в порядке, никуда больше не заходя, он завалился спать там же на свободной койке. Сил идти обратно к своей телеге просто не было. И мертвым сном смертельно уставшего человека проспал до обеда следующего дня.
Побудка принесла радостную весть. Ремонт боевой карусели большого многострельного арбалета шёл полным ходом.
Кузнец подошёл к делу радикально. Толстая деревянная ось центрального поворотного станка заменена была на металлическую. Площадка под карусель с установленным орудием радикально расширена и немного поднята на верх, что давало чуть большую свободу обзора. Сама карусель оставлена, но дополнена кучей каких-то шарниров, блоков и подшипников.
Дуга теперь взводилась вообще одним коротким, лёгким движением руки, а не длинным с нагибом поворотом всего тела.
Всё это вместе привело к тому, что теперь поворот орудия вокруг центральной оси и стрельбу мог осуществить и десятилетний ребёнок, не то что взрослый мужик. Но и инерция поворота теперь не сдерживалась больше трением, приходилось ловить момент для стрельбы.
Перебирая ногами, стрелок этого стенового арбалета мог свободно перемещаться по кругу, легко поворачивая на нужное направление тяжёлый станок орудия. Правда, не хватало немного изменяемого вертикального угла наклона, но это Рим собирался исправить уже во время пути, поскольку злые, как потревоженные осы, владельцы присоединившихся к ним караванов всё яростнее наседали на них, взбешённые безсмысленной на их взгляд задержкой.
В общем, что-то было хорошо, что-то плохо, но в целом всё то же самое, только намного изящнее, проще, одновременно сложнее и функциональней. И, конечно, чувствовалась матёрая рука мастера. И теперь уже не было угрозы, что сломавшаяся станина покалечит стрелка. Вся конструкция собрана была из металла, а не как раньше, из дерева. Всё-таки, собирал кузнец со своими помощниками.
И как они не крутили, но минимум три человека на один такой возок теперь требовалось: кучер, заряжающий и стрелок. Это чтобы обеспечить непрекращающуюся бесперебойную стрельбу.
– М-да, – крякнул в конце концов Сидор, одобрительно похлопав по круто изогнутой боковине борта боевой тачанки. – Скорострельность системы вы не повысили, но зато надёжность системы возросла в разы. Good!
А что с запасными магазинами? Есть возможность хотя бы по десятку запасных барабанов на орудие получить.
– Неделя, – устало проговорил кузнец. За прошедшие сутки он вымотался не меньше того же Сидора вчера. И пока тот спал, он в это время провернул радикальную реконструкцию всей системы с расширением даже габаритов самой тачанки, задействовав в этом деле давно лелеемую им для своих нужд большую платформу под передвижную кузню.
Опыт удался. В конце концов, после долгих переделок и безсонной ночи у них что-то получилось. Пусть ещё и сырое, но вполне работоспособное. Да и Сидор сходу не стал отметать внесённые без спросу в его конструкцию изменения. Это не могло не обнадёживать.
– А с остальными двумя, – с любопытством глянул на него Сидор, – как думаешь, за неделю управимся?
Долгую, тягучую минуту Рим с любопытством смотрел на него.
– Людей дашь, за неделю сделаем, – наконец-то улыбнулся он. – Как я понимаю, платить за работу ты не намерен, – понятливо кивнул он.
– Правильно понимаешь, – хлопнул его по плечу Сидор, расплывшись в ехидной, довольной ухмылке. – Договор дороже денег.
– Тогда у нас к тебе будет встречное предложение, – тут же стёр с его лица улыбку подлый татарин, мгновенно обломивший всю его радость.
– Ну? – холодно поинтересовался Сидор. – У нас, это я так понимаю у тебя с травником? Я правильно тебя понял?
– Правильно, – согласно кивнул довольный кузнец. – Наше предложение в следующем. Как мы знаем, у тебя сейчас проблемы с деньгами. Проблемы, проблемы, – ухмыльнулся он в ответ на сердитый взгляд Сидора. – Ты вон даже такой выгодный товар как дорогущий, жутко дефицитный ферритовый флюс по дороге сюда на ярмарку в достатке не закупил. А мог бы быть с хорошей прибылью. Так что, денег у тебя точно нет. Поэтому, мы с Римом покумекали и решили тебе предложить войти с нами в долю.
– С вами, – хмыкнул Сидор. – Не вы со мной, а я с вами. Интересно.
– Мы тебе даём денег, – продолжал меж тем кузнец. – Много, сколько тебе надо. А ты в ответ оказываешь нам небольшую услугу. Передаёшь каждому из нас по пять процентов твоего торгового дела, в вашем с Димоном караване. Ребятам своим ты процент дал? Дал! Ящерам дал? Дал! Так дай и нам. Тебе без нас, всё равно некуда деваться. Кузня вся на мне, аптека на травнике. Так что, по-нашему, это будет справедливо.
– От, блин, – сквозь зубы тихо выругался Сидор. – Думаешь, подловил? Так вот хрен тебе. Процент, Бог с ним, я вам дам, но и вы оба не обойдётесь тем, что есть.
Ты! – ткнул он кузнецу буквально в нос пальцем. – Обязуешься подготовить не менее ста подмастерьев кузнецов, которые могут в кузне работать. Здесь и там, на озёрах, на нашем железодельном заводе. Кузню здесь мы расширим до крупного ремзавода, чтобы полностью обеспечивать оружием и наш караван, и чтоб оставалось на продажу. Ты сам видишь, что на местные ресурсы даже по покупке простых арбалетных болтов, надёжи нет. Людей туда сам же и наберёшь. Пиши письма домой, договаривайся с кем хочешь и как хочешь, но чтоб сотня кузнецов у меня…, – Сидор оттопыренным в сторону большим пальцем руки больно ткнул себя в грудь, – к концу лета была. Крайний срок – начало зимы. Согласен – работаем. Нет – никаких процентов, никакого каравана, никакого будущего. пошёл нахрен здесь и сейчас.
И те же условия твоему хитрому травнику. Сто человек, к концу лета чтоб знали, как свои пять пальцев, какие пробирки и чем мыть, и чего в них готовить. Если и он согласен, дам я вам ваши желанные пять процентов, Пейте мою кровь, хрен с вами, не жалко.
Подумай, завтра дашь ответ. А сейчас отвали, – махнул он на него рукой. – Мне ещё с купцами договариваться, как без последствия для нас оттянуть срок выхода каравана из города на маршрут. Хотя, думаю, установка и наладка такого большого арбалета на телеге – веская причина для задержки. Надеюсь, за сохранность своего золота они чуток потерпят.
Через неделю, длинный, гружёный тяжёлыми драгоценными слитками, драгоценными камнями, янтарём и прочим немалой ценности добром, обоз, с буквально роящимися вокруг перегруженных телег многочисленными охранниками купцов, вышел из города в сторону моря. Двести пятьдесят шесть перегруженных до невозможности телег обоза везли в своём нутре тщательно перевязанный и упакованный итог чуть ли не годовой деятельности в этих краях нескольких крупных торговых компаний с западного края континента. Путь до Ростока, конечной цели маршрута, откуда намечался дальнейший вывоз драгоценностей уже морем, предполагался тяжёлый и опасный, так что на задержку, связанную с перевооружением охраны обоза, купцы согласились легко, даже штраф за нарушение сроков требовать не стали.
Конфликт в городе.*
Десять дней спустя жестоко потрёпанный и сильно сократившийся за это время торговый обоз барона де Вехтора в количестве уже не более полутора сотен телег, вошёл в ворота этого небольшого городка Приморья, и, после расчёта с заказчиками, застрял там на три долгих дня. Это было странно. Не то что застрял, а то, что клиентов на подобный вид услуг у каравана барона Сидор де Вехтор в этот раз почему-то не оказалось, хотя городские ворота каждый день покидали другие аналогичные обозы местных купцов. Покидать, покидали, а как прежде, договариваться с обозом барона на сопровождения никто не спешил. Видать, колоссальные потери, понесённые им за время последней проводки, отвратили местных от желания пользоваться услугами барона.
И ещё в этом городе Сидора наконец-то догнали проблемы, решение которых он всё время откладывал. Здесь он в первый раз столкнулся с той силой, которая во многом определяла весь уклад жизни местного общества. У него начались проблемы с местным дворянством, чего раньше не было. Раньше дворянство его просто не замечало, в силу некоторых причин его происхождения, а теперь вдруг почему-то повернуло к нему своё лицо. И это мурло оказалось крайне неприятным.
И ещё. В этом портовом городе он в первый раз, сам, сознательно убил человека. Не в бою, не в пылу схватки, где это вполне рядовое дело, а убил сам, преднамеренно, вполне осознанно, чтоб не убили его. Убил первым, ни секунды не раздумывая, и не сомневаясь, что делает. Выстрелил из локтевого потайного арбалета, не оставив противнику ни малейшего шанса.
И теперь мрачно сидел за столом в том самом грязном кабаке, где месяц назад случайно встретил знакомую амазонку, и, забившись в самый тёмный, неосвещённый, дальний угол гостевого зала, мысленно перебирал в памяти прошедший день. Сидор искал в прошедшем дне хоть малейшую возможность избежать этой стычки и последовавшего за тем убийства. И не находил.
Перед ним стояла полупустая, неизвестно какая по счёту литровая кружка густого тёмного пива, а желания дальше пить не было ни малейшего.
Дараган Иероним фон Ветров, местный кабатчик, коренной полноправный житель приморского города Росток и владелец этого заведения, дворянин, в прошлом рыцарь и владетельный барон, изгнанный когда-то давно из своего дома интригами завистливых соседей и давно уже обосновавшийся в этом портовом городе, нервничал.
Такого с ним давно уже не было. Человека, сидевшего сейчас за самым дальним в углу столом, он узнал. У кабатчика была развитая, профессиональная память, и узнать спину хоть один раз увиденного им человека он мог легко. Узнал, и радости ему это узнавание не доставило.
Этого человека он видел здесь, ровно месяц назад, в обществе, как тогда казалось ему медленно опускающейся на дно амазонки. И сделал тогда совершенно неправильные выводы, и теперь мучительно думал, как будет выбираться из той ямы, куда сам же себя и загнал.
Не придав той, мельком видимой им встрече, никакого значения, не сообщив, куда следует, он теперь локти готов был себе кусать за подобную непредусмотрительность. Теперь его сообщение в Тайный Кабинет города о повторном визите в его кабак этого человека будет выглядеть уже совсем не так как могло бы.
И ещё, он не понимал что происходит.
Когда странно знакомый ему человек подошёл к стойке и, взяв в левую руку две пары тёмного Ключевского, направился к столику, где гуляла ватага Рваного Гузыря, он только поморщился, но вмешиваться не стал. Если человеку хочется посидеть в тёмном углу, то это дело самого человека. Если он в тёмном углу надеется найти себе одиночество и в упор не замечает, что там гуляет банда Гузыря, то, наверное, последующие проблемы этого недотёпы – это проблемы его самого.
Главное, кабатчик знал. Гузырь, при всей его отмороженности, убивать человека в его кабаке не станет. Гузырь не самоубийца и прекрасно знает, чем такое небрежение его гостеприимством для него может кончиться. Поэтому, будет вести себя тихо. Даст в ухо глупцу, потревожившему их компанию, и сам, тихо, стараясь не привлекать к себе внимания людей Дарагана, не беспокоя самого хозяина, выкинет безвольное тело дурака на задний двор, чтоб не беспокоил.
Всё далее произошедшее не укладывалось ни в одну схему.
Подошедший к столу Гузыря человек, ни слова, ни говоря, присел на свободный угол скамейки, спиной к кабатчику, и рукавом сдвинув в сторону тарелки и пустые стаканы компании…, стал спокойно пить своё пиво. Бездумно уставясь куда-то перед собой в стену остановившимся взглядом, он словно не замечал сидящей рядом весёлой компании.
Тогда-то кабатчик и признал в знакомой спине того, кого видел здесь же, ровно месяц назад.
Дальше стало ещё непонятней. Вместо того чтоб дать наглецу в ухо и выкинуть в заднюю дверь, благо она была совсем рядом, шумная компания Гузыря вдруг притихла и тихо-тихо, бочком-бочком, перебралась за соседний стол, потеснив гулявшую там компанию Симона Бочкаря. И тот не возмутился. Это было совсем уже странно.
А потом все странности стали на свои места. Подбежавшая за очередной порцией пива подавальщица Маринка с широко распахнутыми от возбуждения глазами лихорадочно зашептала, захлёбываясь от восторга ему в ухо:
– Это барон! Тот самый, де Вехтор! Тот, что сегодня днём убил Седого со всей его бандой.
– "Дура! Все бабы дуры!"
Что стоило этой вертихвостке попридержать свои восторги и немного понизить тот вопль, что она называет шёпотом. Её сиплый передавленный от восторга голос слышало наверное пол кабака. Убийство наёмного убийцы Седого, славного тем, что никогда ни перед кем не давал осечки, уже переполошило весь город. Да не просто его одного, но и всей его банды. Все только о том и судачили. И теперь человек, совершивший это чудо, сидел у него в кабаке.
"Одно из двух, – уныло подумал кабатчик. – Или сегодня в моём кабаке не будет отбою от посетителей, желающих посмотреть на человека завалившего самого Седого, или все разбегутся".
Судя по реакции посетителей, следовало ожидать второго.
– Два светлого, свежего, – громкий, хриплый голос у него над ухом, вернул кабатчика в реальность.
Рядом с барной стойкой стояли два самых натуральных гиганта и в упор, не сводя с него своих жёстких, пронзительных глаз смотрели на него. Что-то неуловимо общее в одежде, в лице, манерах и поведении, подсознательно объединяло их с человеком, сидевшим в углу.
– "Охранники барона, – понял кабатчик, неловко, трясущимися руками наливая две кружки пива.
Всё было ясно. Ничем хорошим этот вечер для него не кончится. Группа мастера оружейника Соломаха, отмечавшая в углу какой-то свой очередной цеховой праздник, уже тихо, за спинами новых посетителей, подалась на выход.
Взяв своё пиво, и не обращая внимания на происходящее у себя за спиной шевеленье, пара охранников двинулась к столу барона.
– Ну и что, было обязательно убивать этого придурка?
Присевший напротив Сидора казначей Бугурусланового десятка Виталик, насмешливо щурил глаза, глядя на мрачного, молчаливого Сидора.
– "Ишь ты, – мрачно зыркнул в ответ Сидор. – Наверное, думает что тихо, незаметно подошёл. Жаль, – поскучнел он, заметив искоса брошенный на его локтевой арбалет взгляд Виталика. – Ишь, как морда вытянулась. Наверняка гадость сказать хотел. Жаль что промолчал", – с сожалением констатировал он.
Злоба, буквально раздирающая его нутро весь вечер, требовала выхода. И до смерти надоевшая рожа опостылевшего ему Виталика как нельзя лучше походила для кулака. Жаль только что тот это заметил, и теперь будет всячески избегать ссор.
– Он набирает очки в местном, насквозь криминализированном сообществе, – насмешливо добавил Бугуруслан, подошедший следом за ним.
Опустившийся рядом с Виталиком Бугуруслан с весёлым недоумением смотрел на одиноко сидящего за пустым столом, с большой пивной кружкой в руке Сидора, удивительно трезвого и мрачного. Если судить по количеству пустых кружек перед ним, заставивших весь стол, сидел он тут давно. И, судя по слегка пьяным глазам и чуть заторможенной реакции, выпил Сидор немало. Но совершенно не производил впечатления сильно пьяного.
– Да ты, никак, решил пивом надраться? – Виталик скептически оглядел батарею пустых кружек.
Зря! Ничего у тебя не выйдет! С местным то пойлом…
– Ты не заметил ничего странного?
Никак не ответив на его вопрос, Сидор смотрел на присевших за его стол атаманцев удивительно трезвым, злым взглядом.
– Ну как же, – усмехнулся атаман. – Кабак битком набит, сесть некуда, а у тебя за огромным столом пустота и ничего, кроме пустых кружек. Хорошо, – с довольным видом констатировал Бугуруслан.
С видимым сожалением он заглянул в свою, удивительно быстро опустевшую кружку и ищущим взглядом поискал в трактирном сумраке полового.
– Да тебя, никак, все боятся, – довольно хмыкнул Виталик, окидывая насмешливым взглядом мрачные лица мужиков, теснящихся за соседними столиками и старательно делающих вид, что не замечают большого пустого стола совсем рядом.
– Не удивительно, – констатировал он. – Кого здесь ещё бояться, как не тебя с твоей мрачной славой. За последнюю проводку ты со своим стеновым многозарядным арбалетом по-настоящему прославился. О нём и о тебе уже легенды слагают.
– Брезгуют! – мрачно обрезал Сидор его восторги. – Брезгуют, мерзавцы!
Благодаря вам, ребята, мне сегодня указали на дверь в Дворянском Собрании, – тихо проговорил Сидор, бросив на мужиков косой, злой взгляд. – Сказали, что дворянину, торгующему своим титулом у них не место.
Аккуратно так, вежливо, указали на положенное мне место. Без скандала. Не нарываясь, но выставили.
Может быть, вы мне подскажете, ребята? Или напомните, если я вдруг чего позабыл. Когда это и где, и каким таким титулом я торговал? И за какие такие деньги?
Может с памятью моей что-то стало?
Сидор, подняв на сидящих напротив мужиков мрачный, сразу озлившийся сразу взгляд, в упор глянул прямо на них.
– И по такому сущему пустяку ты сидишь такой мрачный? – удивлённо отвлёкся от поиска полового Бугуруслан, поворачиваясь к нему. – Да шлёпнул бы ты того отказателя, всего и делов то.
– Их было четверо, а я один, – с плохо скрытым сожалением пробормотал Сидор. – Двоих из арбалета я бы ещё завалил, но двое других завалили бы меня. Поэтому, их и было четверо, а не двое. И они правильно стояли. Умные, – мрачно протянул Сидор, снова уставившись мрачным взглядом в пустую кружку.
Четверо? – задумчиво переспросил Виталик, более внимательно посмотрев на Сидора. – Четверо, это уже серьёзно. Однако, – Виталик несколько озадаченно почесал косматую бошку, – ты, Сидор, похоже, растёшь в глазах местного криминального общества, – озадаченно посмотрел он на Сидора. Такая простая мысль, похоже, вызвала у него нешуточное изумление. – Странно.
– А не пошёл бы ты с таким уважением и ростом, знаешь куда! – зыркнул на него исподлобья Сидор. – По-моему, у меня был с вами разговор, чтобы вы своими языками лишнего не трепали. И не разносили откровенную брехню: и про мои зверства над пленными рыцарями, и про нашу совместную торговлю, в частности.
– Ну, извини Сидор, – равнодушно зевнул Бугуруслан, снова отворачиваясь в тщетных поисках свободного полового. – Так получилось. Опять ребята на радостях перебрали и расхвастались. Надо же им было о чём-то поговорить. Тем более что эта тема всем интересна. Вот и трепало дурачьё языками, не подумав. Сам понимаешь, так хорошо расторговаться, такие деньги получить, не всегда выходит. А тут, откровенная пруха прёт. Вот им башку от радости и сорвало. Мелют чего не попадя, не думая.
Бугуруслан, не оборачиваясь, виновато развёл руками.
– Вы оба прям, как та кляча из анекдота, – Сидор, едва сдерживая злость, холодно смотрел на обоих.
Снова отвлёкшихся от разговора с ним, Бугуруслан с Виталиком активно высматривали в полусумраке трактира каких-то своих знакомых.
– "Извини, мужик, не шмогла", – медленно пробормотал он, видя, что те его не слушают.
Нашли что-то любопытное? – холодным тоном, глядя на обоих егерей в упор, негромко полюбопытствовал он, не заметив никакой ответной реакции на свои слова.
– Половой, скотина, куда-то пропал, – с огорчённым видом повернулся к нему атаман.
– Не интересно, что я говорю? – холодно поинтересовался Сидор.
– Да брось ты, Сидор, фигнёй страдать, – с лёгким оттенком раздражения повернулся к нему Виталик. – Было бы из-за чего скандал затевать. Ну, сказали ребята пару слов кому-то, чего-то, не подумав. Ну и что. Через пару дней все об этом просто забудут, и всё пойдёт снова по-прежнему. Всего делов то.
– Из-за этой пары слов, из-за этой фигни, за которую болтунам следует вырывать языки, я сегодня убил человека, – ледяным тоном отрезал Сидор. – И это, мне не понравилось.
– Ну не любите вы меня, – угрюмо заметил он, глядя на них тяжёлым, слегка осоловевшим взглядом, – так и хрен бы с вами. Но зачем же, имя моё порочить?
– Да кто же его порочит-то, – в сердцах воскликнул Бугуруслан, неожиданно громко грохнув пустой кружкой по грязной столешнице. – Ну, сказал же, что случайно так вышло! Ну, извини! Сколько же можно извиняться, достал ты уже своими детскими обидками. Ей богу!
– А не надо извиняться, – тихо проговорил Сидор, окатив его ледяным взглядом. – Просто не надо делать тех вещей о чём мы договорились. Не надо трепать языком. Только и всего.
И вот ещё что, – угрюмо продолжил Сидор, пьяно набычив голову. Холодные, слегка пьяные глаза его пронзительно смотрели на мужиков ледяным, холодным взглядом. – Давно хотел с вами поговорить, да всё как-то случая не было. Теперь время пришло, – кривая гримаса исказила его лицо.
– Наши ребята жалуются, что вы присваиваете себе львиную и лучшую часть трофеев, совсем не соразмерно присваиваемой вами доле трофеев.
– И поэтому ты решил создать ещё одну, третью конную группу, чтобы меньше от нас зависеть, – насмешливо заметил Бугуруслан, мельком переглянувшись с Виталиком. – Постепенно выдавливаешь нас из дела? Или чтобы тебе доставалась львиная, как ты её назвал, часть трофеев? Или никак не можешь забыть, что тебя обнесли в делёжке рыцарской добычи с Девичьего поля?
Бугуруслан раздражённо смотрел на Сидора. Отставив пустую кружку на край стола, в кучу стоящих там точно таких же, он взмахом руки подозвал наконец-то нарисовавшегося в поле зрения полового. Приняв от него пару пивных кружек, с края которых свисали хлопья густой пивной пены, он с наслаждением, как истосковавшийся по влаге путник, отхлебнул белую пивную шапку, крякнув от удовольствия.
– Люблю пенку снять, – зажмурив глаза, с блаженным видом заметил он.
– Хоть здесь и не такое хорошее пиво, как у нас дома, – с искренним сожалением заглянул он в полупустую кружку, – но тоже ничего. Небось, всё свое пиво давно уже продал? – неожиданно сменил он тему, бросив на Сидора хитрый взгляд.
На слова Сидора он похоже серьёзного внимания не обратил.
– Эко хватился! – Сидор равнодушно посмотрел на осторожно сдувающего пену, довольного Виталика. – Последнюю партию у меня ещё неделю назад расхватали. С руками, можно сказать отрывали. Впору уже за новой посылать. Да всё не с руки как то. Никак караван достойный не соберём в сторону гор. А десяток телег в горы и обратно гонять – один геморрой.
– Ну, так мы бы и сходили, – вкрадчиво заметил Бугуруслан, бросив на Сидора косой, внимательный взгляд. – У нас тоже, почитай, что всем расторговались. Работаем уже на чужом материале, а на этом сам знаешь, многого не заработаешь. Да и своё дома лежит мёртвым грузом, гниёт помаленьку. Пора бы и в дело пристроить. Благо, что здесь его с руками хватают. Надо, надо возвращаться.
– Надо подумать, – Сидор, недовольно поморщился, нехотя кивнув головой.
– Чего тут думать, – неожиданно воодушевился Виталик. – Если боишься, что домой в город ребята смотаются, то напрасно. Наше слово твёрдое, нет, так нет, – щёлкнул он себя ногтем по зубам на приблатнённый манер. – Да и делать там нам пока что нечего, так что, за сохранность тайны своего перевала можешь не беспокоиться.
– Ну, и ребят ещё раз предупредим, чтоб туда не совались. Не малые дети, чай, понимают, что к чему.
– Ему про Фому, а он про Ярёму, – Сидор равнодушно хмыкнул. – Да я не беспокоюсь Мне то что. Теперь этот вопрос так остро не стоит, как в самом начале. На то, что вы кому-то там проболтаетесь, мне теперь уже по большому счёту, плевать. Верить вам на слово, как показала практика, глупо. Вы настоящие хозяева своего слова. Когда надо было – его дали, когда стало не надо – взяли обратно. Полная свобода и демократия. Либирилизьмь называется.
А то, что вы в город не появитесь в ближайшие пять-десять лет, я и так совершенно точно уверен. Если не дураки и жить хотите, то ноги вашей там не будет.
– Угрожаешь?!
Бугуруслан от неожиданности закашлялся, чуть не подавившись вытащенным из тарелки Сидора куском какой-то местной вяленой рыбёшки, которую только что самозабвенно тормошил своими белыми, крепкими как сталь зубами.
– Ты это чего, Сидор, – удивлённо уставился он на него, от неожиданности снова подавившись куском рыбины и ещё больше закашлявшись. – Что-то это на тебя не похоже.
Прокашлявшись, он бросил на Сидора прищуренный, откровенно насмешливый взгляд.
Ничего не ответив, Сидор мрачно посмотрел на пустое дно своей кружки.
– Половой, скотина, вечно шляется где-то, – негромко буркнул он. – Вы кое-что забыли, или своими тупыми башками не подумали, – продолжил он флегматично.
Вы забыли, что в нашем милом, уютном городке живёт моя жёнка, урождённая баронесса де Вехтор, которая, не в пример мне, – Сидор уже совсем равнодушно зевнул, – к вопросу честного и незапятнанного имени дворянина относится гораздо более жёстко и принципиально, чем я, даже в самых буйных своих фантазиях.
