Текст книги "Начало пути. Ступень 1. Обретение магии (СИ)"

Автор книги: Юрий Киселев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 88 страниц)

Ловля на живца принесла свои плоды – в один из поздних дождливых вечеров его подловили на пустынной улице, практически там, где Андрей и ожидал нападения -специально не меняя своего ежедневного вечернего маршрута, именно в этом месте он уже несколько раз ловил на себе чужое внимание. Встреча закончилась ещё несколькими трупами – оставлять лишних свидетелей Андрей не желал, но в этот раз обошелся без крови, нанося точные смертельные удары по определенным точкам и сворачивая накачанные шеи. Последнего бандита, оглушив, оттащил за гаражи и, допросив, ликвидировал, погасив сознание точным ударом ладонью по затылку и пережав сонную артерию. Одежду и обувь Андрей выбросил, заскочив на пять минут домой переодеться, чтобы потом, укатив на другой конец города, выбрать несколько мусорных баков в новостройках.

То ли он хорошо уничтожил улики, то ли помогли ребята из конторы – в милиции тоже не дураки работали, даже без улик смогли сложить два плюс два – очень уж характерным оказался почерк убийств, но от него отстали. Как потом объяснил подошедший к нему после института молодой неприметный мужчина – он действительно чисто сработал, не оставив следов. Доблестная милиция, конечно же, догадывалась о личности убийцы, однако ни явных, ни даже косвенных улик не было, а выбивать показания из него не стали – прикрыла Контора, деликатно предупредив, что Андрей – их клиент, и тронуть его позволят лишь в том случае, если у следствия есть прямые доказательства его виновности. Контора же прикрыла его и от бандитов, намекнув, что Андрей обладает полной информацией по всей их банде, и если нападения не прекратятся, контора даст Андрею полный карт-бланш на их ликвидацию, известив, соответственно, об этом милицию. В завершение следователю, ведущему дело, было открыто предложено аккуратно прикрыть дело, а буде не захочет – то вести его строго по закону, оставив все свои догадки о личности киллера при себе и сосредоточившись на поиске конкретных фактов, без которых контора не позволит предпринимать против Андрея каких-либо шагов... Более того, если следователь вдруг решит, расследуя дело, преступить закон, то на скамье уже окажется он сам, и условным сроком он не отделается – Контора гарантирует. Без явных улик и без возможности применить силу и выбить из Андрея признательные показания, да и ещё под надзором Конторы, дело однозначно уходило в глушняк, и его благополучно отправили пылиться на дальнюю полку. Черная полоса закончилась, напоминая о себе лишь шрамами да перспективой предстоящей встречи с Конторой...

***

Пятый курс, начало которого ознаменовалось свадьбой, ожидаемо закончился получением диплома и устройством в один из закрытых проектных институтов, работающих на оборонку. Контора временно отстала, тем более что в семье Андрея ожидалось пополнение – Татьяна свой диплом защищала с весьма заметно округлившимся животиком. Рождение девочки, семейная текучка, работа полностью захватили Андрея, и ему такая жизнь нравилась. Наезженная колея работа – тренировки – дом – работа его полностью устраивала. К тому же Татьяна оказалась женщиной домашней, тяги к карьерному росту не испытывала и, проработав в том же закрытом институте, что и Андрей, всего несколько месяцев, решила полностью сосредоточиться на семье и не останавливаться на одном ребенке, плавно перейдя из одного декретного отпуска в другой. Наладились у Андрея отношения и с Конторой – не рискуя идти на конфликт, он принял предложение работников плаща и кинжала о подработке, за неплохую плату, инструктором у небольшой группы сотрудников. Не слишком заморачиваясь в вопросах морали, Андрей методично вдалбливал в головы угрюмых молчаливых мужиков многочисленные варианты по отправлению разумных обитателей планеты на встречу с создателем, в которого Андрей, впрочем, не особо то и верил... Батя, узнав, чем занимается его ученик, был не особо доволен, но согласился с принятым Андреем решением, взяв, правда, с него обещание, что теперь он будет вести и часть групп у него. С учетом индивидуальных занятий – у Бати были и ученики, способные оплатить индивидуальные уроки с опытным инструктором – набегали неплохие деньги, чтобы не думать о хлебе насущном. Некоторые его ученики параллельно с занятиями каратэ посещали залы с тренажерами, усиленно накачивая мышечную массу. Не обошло это увлечение и Андрея – невзирая на недовольство и возражения Бати он прокачал руки, грудь, спину и брюшной пресс, став в чем-то похожим на молодого Арнольда-терминатора. Правда, после прокачки мышечной массы Андрей ощутил правоту слов Бати – для бойца излишняя мышечная масса вредна, теряется скорость. На возвращение прежней скорости Андрей потратил в несколько раз больше времени, чем на бодибилдинг. Скорость вернулась, размеры мышц несколько уменьшились, проиграв в объеме и выиграв в текстуре – напряженные, они казались свитыми из тугих веревок, вызывая чувство зависти у занимающихся совместно с ним спортсменов. Приток желающих заниматься усилился – глядя на «экстерьер» преподавателя, ученики подсознательно надеялись путем тренировок достичь такого же результата. Батя был доволен, хотя, как и Андрей, не рассматривал ведение тренировок как основной заработок.

Рождение второго ребенка закрепило за Андреем статус обеспеченного примерного семьянина, с Татьяной они жили душа в душу, случавшиеся иногда ссоры – а как же без них – были несерьезны и не омрачали их тихое семейное счастье. Когда обе девочки пошли в школу, Татьяна тоже захотела выйти на работу. Особой надобности в дополнительном заработке семья не испытывала – работая фактически на трех работах, Андрей даже умудрялся откладывать деньги на новую квартиру – о будущем дочек надо было думать заранее. Казалось, белая полоса в жизни Андрея будет длиться вечно, плавно перейдя в счастливую старость, как в сказке – и жили они долго и счастливо... Микроавтобус с женой и обеими дочками, проезжая по мосту, сбил ограждение и упал в реку. Водитель ли уснул за рулем, или была виновата старая, не раз ремонтировавшаяся техника – установить не удалось, водитель погиб вместе с пассажирами. Жизнь остановилась. С института Андрей уволился – ежедневно смотреть на сочувствующие лица коллег было выше того, что он мог вынести. И пусть учить работников конторы он все ещё продолжал, вести свои группы Батя Андрею не дал – достаточно было взглянуть в пустые бездушные глаза, чтобы начать серьезно опасаться за здоровье его учеников. Андрей стал целыми днями пропадать в спортивном зале, с головой уйдя в тренировки, возможно, для того, чтобы попытаться снова найти потерянный смысл в жизни.

Денег теперь хватало с лихвой, да и тратить их было особо некуда. Самому Андрею многого не требовалось – неприхотливый, он одевался чисто, но неброско, в ресторанах не питался, вторая квартира ему была уже не нужна. Неизвестно, чем бы закончилось это бесцельное и бездумное состояние, если бы Батя не стал ежегодно заставлять его брать отпуск и уматывать "к черту на рога". Искомое место нашлось на бескрайних сибирских просторах, на холме у излучины тихой прозрачной сибирской реки, в тайге, в сотнях километров от ближайшего человеческого жилья. Добираясь поездом до Иркутска, Андрей закупал продукты и на попутках добирался до верховьев Лены. Оттуда сплавлялся на катамаране вниз по течению на пару сотен километров, в глухую тайгу, чтобы на прибрежном покрытом вековыми елями холме с лысой верхушкой на месяц слиться с девственной природой. Обратно возвращался, сплавляясь до Усть-Кута, чтобы там пересесть на проходящий поезд. Три года Андрей в конце лета неизменно проводил свой отпускной месяц, встречая и провожая солнце, медитируя на вершине безымянного холма.

Вот и сейчас Андрей повторял ритуал, ни на йоту не изменившийся за последние две недели. Солнце уже взошло, начало ощутимо припекать, капельки воды испарились с неподвижного загорелого тела. Плавным движением Андрей поднялся, потянувшись и разминая немного затекшие от неподвижности ноги, и не спеша стал спускаться с вершины холма к реке. Надо ещё поплавать, размяв мышцы, затем наловить рыбы, приготовить обед, и до самого вечера посвятить себя тренировке, чтобы, омыв разгоряченное, просоленное многочасовыми истязаниями тело, подняться на холм для проводов уходящего дня.

Спустившись к песчаному пляжу, Андрей обошел привязанный к берегу катамаран, снял и положил в него плавки, оставшись голышом, зашел по грудь в воду и, мощными гребками удаляясь от берега, поплыл против течения. Километр – не такая уж и большая дистанция, Андрей осилил её довольно быстро и уже собирался возвращаться в лагерь, как вдруг солнце померкло, закрывшись стремительно опускающейся тенью, на спину навалилась свинцовая тяжесть, вдавливая его в реку и судорожными спазмами сжимая легкие... Очередной натужный вдох погнал в легкие не воздух, а воду, в глазах помутилось и сознание провалилось в спасительную темноту...

Глава 2

Оканийский научно-исследовательский звездолет Омега приближался к заурядной желтой звезде на задворках неизвестной спиральной галактики. Древняя цивилизация Оканы, сотни эонов^[13] назад впервые покинувшая материнскую планету, в последние тысячелетия неохотно снаряжала дальние исследовательские экспедиции – обходились для империи они слишком дорого, а экономических или культурных дивидендов приносили пренебрежимо мало. Ученый совет имперского научно-исследовательского института внеземных форм жизни Окааны, столицы планеты Окана и одноименной империи, все более неохотно выделял из исследовательского бюджета, и так не слишком богатого, значительные ресурсы на исследования далеких галактик. Тому было много причин, и главной являлась даже не необходимость более тщательного исследования близлежащих галактик, не говоря уже о том, что в собственных галактиках до сих пор оставались обширные неисследованные или малоисследованные пространства... Основной причиной являлась все возрастающая напряженность в дипломатических отношениях с Таурийской цивилизацией инсектоидов, подмявшей под себя соседние галактики. И пусть отдельные либерально настроенные члены парламента говорят, что во вселенной места много и хватит на всех – суровая действительность показала, что двум столь разным цивилизациям в соседних галактиках оказалось тесно. Конфликты вспыхивали все чаще и чаще – только за последние эоны их количество возросло в несколько раз. Борьба, как всегда, велась за ресурсы – у обоих цивилизаций оказалась сходная кормовая база и, соответственно, обе цивилизации претендовали на вновь открывающиеся планеты водно-кислородного типа. Ресурсы, впрочем, тоже были далеко не лишними...

Сложившаяся политическая ситуация перенаправила приоритеты оканийцев с исследования дальних уголков вселенной на несколько ближайших галактик, до которых могли дотянуться Таурийцы. Практика показала – Таурийцы, закрепившиеся на подходящей планете, быстро прибирали к рукам всю звездную систему, и сковырнуть их оттуда было уже практически невозможно. Развязывать общегалактическую войну империя боялась – аналитики, тщательно просчитав все возможные варианты, учтя все нюансы и вероятности, сложив все плюсы и минусы, однозначно сходились во мнении, что в случае полномасштабной войны обе империи взаимно уничтожат друг друга, скатившись до уровня первобытного существования. Промышленность империи, правда, так и не переключилась на военные рельсы, однако расходы на оборону и военный сектор экономики резко возросли, военно-промышленный комплекс развивался в несколько раз быстрее всех остальных направлений, естественно, за их счет.

Данная межгалактическая дальняя экспедиция была жестом отчаяния отдельной группы молодых клановых учёных, поддержанных руководством Оканийского института внеземных форм жизни. На последнем совете, в свете постоянно сокращающегося финансирования научных исследований, был поднят вопрос о ликвидации отдела эволюции жизненных форм дальнего космоса. Исследование процесса зарождения и эволюции разума во вселенной, представляющее огромный интерес не только для имперских учёных, но и для научных исследований ряда ведущих кланов, таких, как Камэни, приносилось в жертву вопросу выживания Оканийской цивилизации. В горячем споре схлестнулись амбиции радикально настроенной молодежи, буквально зубами выгрызающей себе место под солнцем, консерватизм старой научной элиты института и государственные экономические и политические интересы. В результате экспедиция состоялась, но от её результатов зависело очень многое. От команды молодых ученых, отправившихся в неизведанную космическую даль, ждали только успеха – удивительных открытий и уникальных образцов, способных заткнуть глотки пессимистов и выбить средства на продолжение исследований.

Однако поначалу экспедиция не могла похвастаться сколько-нибудь значимыми успехами. Выбранный для исследований сектор космоса за расположенным на краю исследованной части вселенной скоплением галактик не принес ничего нового в скудный багаж набранного генетического материала. Бедный на звездные системы с развитой органической формой жизни, он не представлял научного интереса в разрабатываемом учеными направлении. В среде ученых царило уныние, ресурсы звездолета заканчивались, несмотря на предпринимаемые капитаном корабля титанические усилия по их частичному восполнению, неумолимо приближался срок возвращения. Приговором прозвучало сообщение капитана Родарина Тэя, командира звездолета, пожилого подтянутого мужчины с пробивающейся сединой на висках, о начале расчета и прокладки обратного пути на Окану. С боем учёным удалось добиться у командира разрешения на проведение исследования ещё двух подающих определенные надежды звездных систем, однако и оно не принесло ожидаемого успеха. Вдобавок эти дополнительные исследования сильно отклонили звездолет от выбранного оптимального обратного маршрута, что уже, ввиду острого недостатка топлива, значительно удлиняло время возвращения. Поэтому прервавшая расчеты, как всегда не вовремя ввалившаяся в капитанскую рубку Айлинэри Камэни – молодая, талантливая и амбициозная сотрудница института внеземных форм жизни, подающая большие надежды как в институте, так и в своём клане, потомственный учёный в энном поколении, неформальный лидер всей учёной братии звездолёта и чаще всего озвучивавшая командиру очередные авантюрные планы ученых, с просьбой о необходимости исследования ещё одной, теперь уже точно – последней, звездной системы, вызвала у командира потоки почти нецензурной ругани.

Девушке припомнили всё – и щедро рассыпаемые ранее обещания, что именно вот это – последняя звездная система, которую звездолет должен обязательно исследовать и картографировать, и именно здесь (как, впрочем, и на десятках ранее выбранных систем) приборы зафиксировали оптимальные характеристики для зарождения разумных форм жизни, и что основная цель экспедиции – это исполнение запросов ученых, ради которых звездолет последние несколько сол^[14] неприкаянно болтался на задворках вселенной. Родарин от души выговаривал понурившейся Айлинэри, напоминая, что последняя, по её обещаниям, звездная системы была исследована ещё четыре куна^[15] и три звездные системы назад, и сейчас корабль давно уже должен был быть на полпути к Окане, что ему уже надоели безответственность научного отдела и их нежелание видеть очевидные вещи – что ресурсы звездолета не безграничные, восполнить их в дальнем космосе практически негде, и сроки возвращения уже давно прошли. Выволочка продолжалась достаточно долго, чтобы Родарин смог выговориться и, устав от бесконечного монолога на повышенных тонах, устало сказал:

– Ладно, пройдемте ко мне в рубку, расскажете, что заставило вас нарушить вами же данное обещание закрыть после последнего проведенного исследования научно-исследовательский журнал и положить корабль на обратный курс. Заодно обсудим конкретные условия и сроки возвращения.

Айлинэри молча проследовала за командиром в его рубку, мысленно проговаривая казавшиеся ей вескими и убедительными доводы в пользу исследования ещё одной планетной системы у недавно обнаруженной средствами дальнего обнаружения звезды с очередными идеальными параметрами...

Обсуждение вылилось не в один ри^[16], фактически, заняв почти четверть ло. Айлинэри клятвенно заверила Тэя, что обнаруженная звездная система будет последней в экспедиции и вне зависимости от результатов научный журнал будет закрыт. Девушка вышла, и капитан, хмурясь и бормоча ругательства, уселся за расчеты оптимального курса, выкраивая невосполнимые ресурсы горючего на посещение очередного незнакомого мира из и так скудного резерва на обратный путь. Время возвращения не только опять откладывалось, но и значительно удлинялось.

***

Команда корабля ликовала – если смотреть на открытую планету в иллюминатор, то казалось, что звездолет вернулся на Окану. Восторженные возгласы ученых не умолкали, и было от чего. Третья по счету от звезды, водно-кислородная планета, названная Новой, на три четверти покрытая водой, изобиловала богатством животного и растительного мира. Если бы Нова попалась исследователям в самом начале экспедиции, ни в какую другую галактику, ни на какую другую звездную систему они бы не полетели – имеющегося здесь материала хватало с лихвой не на одну экспедицию. Огорчало, что на полное исследование не только звездной системы, но даже этой одной планеты ресурсов уже не осталось. По хорошему, согласно всем имеющимся инструкциям, вместо начала исследования открытого мира экипажу звездолёта необходимо было вернуться на Окану, чтобы собрать новую экспедицию, полностью подготовленную для исследования Новы. Однако жажда лавров исследователей-первооткрывателей была слишком велика, подогреваемая к тому же знанием сложившихся проблем с формированием повторной экспедиции, поэтому ученые, посовещавшись, решили наплевать на инструкции, зная, что во второй раз на Нову они, скорее всего, не попадут. Вращающийся вокруг звезды десяток планет и планетоидов с обширным поясом астероидов были поверхностно изучены автоматическими зондами, материалы помещены в архив без просмотра, анализа и систематизации, до лучших времен. Считанные дни, выделенные капитаном звездолета для проведения исследования планеты, были заняты лихорадочным сбором информации о третьей планете и забором образцов. Несколько более подробно было изучено два обширных лесных массива – один в центре материка, расположенного в южном полушарии и тонким перешейком соединенного с примерно таким же по площади материком северного полушария, и ещё один – на противоположной стороне планеты, также почти в центре ещё более огромного северного материка^[17]. Громадная площадь, занимаемая лесами, позволяла развиться под их сенью не только богатой фауне, но и теоретически зародиться разумной жизни^[18]. И пусть разумной жизни в поверхностно исследованных лесах обнаружить не удалось, собранные материалы все равно ошеломляли. Объем собранной информации и образцов превосходил самые радужные прогнозы и был достаточен для написания не одного десятка научных диссертаций. Такого душевного подъема экспедиция не испытывала, казалось, с момента старта с Оканы. Забывая про отдых, сон и еду, ученые трудились на износ, наполняя зоологические и ботанические уровни под завязку уникальными образцами. Иногда хватали всё подряд – если бы была возможность унести всю планету, ученые непременно сделали бы это. На анализ времени не было – все сжатые сроки, выделенные капитаном корабля на проведение обследования, давно и безнадежно прошли, с боем выгрызались каждый дополнительный ри, каждая бесценная нуна. Наконец, терпение капитана Родарина Тэя подошло к концу, звездолет, несмотря на жалобные вопли исследователей, собрал исследовательские зонды и челноки и лег на обратный курс. Суматоха улеглась, технический персонал занялся текущими делами, которых всегда в избытке в дальней экспедиции, а научный отдел бессовестно отсыпался, отходя от исследовательско-собирательского марафона. Спешить было некуда, звездолет постепенно входил в степенный, размеренный график обычного космического путешествия.

***

Второй месяц возвращения на Окану проходил буднично и скучно. Айлинэри ела, спала и работала – больше заниматься на звездолете было нечем. Зоологический отдел звездолёта, в просторечье называемый уровнем, был забит образцами иномирной фауны под завязку, по максимуму. Необычные, никогда ранее не виданные животные будоражили воображение – казалось, ожили древние мифы и легенды, так что уровень-зоопарк давно пора уже было переименовать в бестиарий. Разбитый на комнаты-ячейки с автономными входами, он частично состоял из полностью закрытых секций, а частично – представлял огромную общую площадку, перегороженную на клетки металлическими решетками с мелкой ячеёй. Вольеры функционировали полностью автономно – искин^[19] корабля, следуя заложенной в него программе, автоматически подавал в каждую ячейку воду и еду, очищал воздух, включал и выключал освещение, удалял продукты жизнедеятельности населявших её образцов.

Представителей фауны на зоологическом уровне было собрано немало, причем каждый был уникален по-своему. От мелких, помещающихся на ладони, до настоящих монстров. Крылатых, хвостатых, с клювами, зубами, в перьях, шерсти, чешуе... За прошедший месяц Айлинэри собрала обширную базу данных по каждому живущему в зоологическом уровне образцу, полноводный поток новых данных сначала превратился в ручеек, потом иссяк и он, все, что было возможно увидеть, прощупать и измерить, было рассмотрено, измерено и запротоколировано, и сейчас она последовательно и монотонно разглядывала добытые образцы в монитор – каждая секция просматривалась, информация со встроенных видеокамер записывалась в бездонную память корабельного искина. Более всего ее в последнее время интересовали биологические образцы номер пятьсот двадцать три и номер шестьдесят восемь, на основе которых она планировала по возвращению на Окану продолжить свои генетические исследования. Образец номер шестьдесят восемь казался неумело слепленной пародией на человека – явно человеческое тело с практически человеческими руками и ногами было покрыто густой черно-коричневой шерстью и венчалось уродливой головой с большими оттопыренными ушами, мелкими, скрытыми глубокими надбровными дугами глазами, приплюснутым носом, вытянутыми вперед челюстями с узкой поперечной щелью рта и постоянной идиотской улыбкой. Вдобавок ко всему тело имело гипертрофировано длинные передние лапы (или руки?), по сравнению с задними выглядевшие ещё более нелепо^[20].

Существо обычно носилось по секции с диким визгом, прыгая на стены и размахивая передними лапами, как будто пытаясь ухватиться за что-то невидимое, свисающее с потолка. Сделать это не удавалось – секция была стерильно чистой, и оно, набегавшись, садилось на пол, почесывая в недоумении затылок то одной лапой, то другой, то обоими сразу. Начесавшись, образец продолжал прыжки по комнате. Иногда действия животного выглядели разумными, и Айлин рассчитывала, вернувшись на Окану, начать с него исследования в институте – возможно, в далеком будущем жизнь на найденной планете эволюционирует до стадии появления разумной цивилизации. Найти подобную планету было бы невероятным везением, и в мечтах девушке уже рисовались проводимые ею масштабные исследования, новый уникальный генетический материал и уникальные научные работы на его основе, известность и признание в мировых научных кругах. В пользу наличия интеллекта у образца номер шестьдесят восемь являлось то, что он был выловлен в лесу и явно был травоядным – из ряда предложенных образцов пищи, синтезированных пищеблоком, зверь преимущественно выбирал образцы, по вкусу и строению волокон идентичные растительной пище.

Образец номер пятьсот двадцать три, внешне похожий на шестьдесят восьмой, в действительности являлся практически его полной противоположностью. Если бы Айлинэри увидела только его голову, она бы сказала, что к ним попало не животное, а человек. Черты лица полностью повторяли лицо обычного мужчины, за исключением того, что оно полностью, как и голова, заросло темно-коричневой шерстью. Само тело, за исключением головы и паховой области, было практически безволосым – не считать же шерстью редкие густые клочки на груди и спине... На этом сходство с человеком заканчивалось – вполне человеческих пропорций тело было в буквальном смысле слова увито гипертрофированно раздувшимися мышцами. Руки, по своей толщине сравнимые разве что с ногами обычного человека, бугрились жгутами мышц с синими нитками толстых вздувшихся вен. Даже запястья выглядели угрожающе. Короткая мощная шея почти скрывалась за треугольными пластами таких же неправдоподобно громадных мышц, прикрывающих плечи. Живот бугрился кубиками брюшного пресса, рельефно проступающими сквозь тонкую кожу без жировой прослойки. Вторичные признаки хищника, которыми обычно считались длинные когти, клыки или хвост с ядовитым жалом, отсутствовали, но Айлинэри по опыту знала, что это ни о чем не говорит – за время учебы она изучила строение тела многих хищников, и далеко не все из них эти вторичные признаки имели. О чем говорить, если даже изъятый с Новы образец под номером пятьдесят один, больше похожий на четырёхметровый кусок толстой ветки, изредка ползающий, но преимущественно лежащий в углу, свернувшись кольцами, при одном из посещений Айлинэри его вольера не стал принимать предложенную еду, а стремительным броском бросился на неё, прижав руки к телу и, сдавив горло, повалил на пол и стал душить собственным туловищем, мгновенно ставшим твердым, как сталь^[21]. Айлинэри задыхалась, не имея возможности не то что позвать на помощь, а просто вздохнуть – сдавленные ребра хрустели под натиском инопланетного существа, выдавливая из легких последние капли воздуха, не было возможности даже пошевелиться... Спас Айлинэри иплантированный в руку биосигнализатор, подавший в медотсек сигнал тревоги, когда сознание её уже полностью покинуло. Девушку откачали, образец номер пятьдесят один уничтожили, но воспоминания о минутах ужаса, проведенных в объятьях монстра, до сих пор иногда возвращались в виде ночных кошмаров. К тому же многие из собранных на этой планете образцов фауны оказались ядовитыми, что девушку неприятно поразило...

Хищник под номером пятьсот двадцать три спокойно сидел в центре вольера, странно поджав под себя скрещенные ноги и положив на них руки ладонями вверх, что явно не свидетельствовало в пользу его разумности, как в случае с шестьдесят восьмым – разумное животное в первую очередь попыталось бы наладить хоть какой-нибудь контакт с экипажем звездолёта, а не сидело бы неподвижно в центре комнаты, как статуя. Глаза пятьсот двадцать третьего образца были закрыты, живот медленно вздымался и опадал – зверь дышал. Кроме мерно вздымавшегося живота, на теле образца не двигался ни один мускул. Можно было подумать, что зверь спит, но это впечатление было неверным. Словно почувствовав, что за ним наблюдают, зверь открыл глаза. Взгляд его оказался направлен прямо в объектив видеокамеры – казалось, что зверь видит девушку и его глаза проникают Айлинэри прямо в мозг, хотя этого, конечно же, не могло быть – девушка сидела в своей лаборатории в другом конце звездолета и хищник никак не мог её увидеть. Молчаливое противостояние взглядов продолжалось недолго – зверь плавно, даже грациозно перетек из сидячего положения в стоячее, хотя по всем законам физики сделать это было невозможно, и сделал несколько плавных шагов по направлению к видеокамере, продолжая смотреть в объектив. Ощущение чужого взгляда переросло в уверенность, и Айлинэри быстро выключила монитор. Пальцы её тряслись от волнения, направленный, казалось, прямо в душу взгляд инопланетного существа вызывал безотчетный страх. Айлинэри подумала, что именно такое чувство испытывает перед смертью дичь, взглянув в глаза снежного рурха^[22]. Если бы не уверенность, что перед ней хищник, она тоже провела бы над ним тест на разумность, как до этого сделала с образцом номер шестьдесят восемь. Однако смысла в срочности проведения подобного теста девушка не видела – анализ кормовой базы образца номер пятьсот двадцать три однозначно отнес его к группе хищников. Из всего представленного разнообразия меню пятьсот двадцать третий номер ел преимущественно мясо, изредка разбавляя его грубой клетчаткой. Развитая мускулатура также свидетельствовала о хищном образе жизни зверя, сводя на нет вероятность развития достаточно развитого интеллекта – весь опыт Айлинэри, подтвержденный многочисленными исследованиями ученых Оканы, свидетельствовал об этом. Общую картину портрета хищника дополняли несколько старых шрамов на теле и руках объекта, полученных, вне сомнения, при нападении на особо крупную добычу, способную оказать сопротивление. Сделав себе на будущее пометку, как появится свободное время – спуститься в вольер и протестировать на всякий случай пятьсот двадцать третьего лично, девушка немного успокоилась и решила вернуться к работе над другими образцами. Надо только не забыть при спуске в зоологический уровень одеть защитный комбинезон – воспоминания об удушающих объятьях монстра номер пятьдесят один до сих пор были свежи в её воспоминаниях...

***

Шёл третий месяц полета. Перед девушкой стояла непростая задача – отобрать несколько уникальных образцов фауны, остальные подлежали репликации и последующему за этой процедурой уничтожению. Капитан Тэй на последнем общем совещании экипажа звездолета дал на этот счет всем сотрудникам исследовательской группы недвусмысленный приказ – ресурсы корабля небезграничны, поддерживать полноценную жизнедеятельность такого количества живых существ на всём протяжении обратного перелёта до Оканы, оказавшегося по вине учёных неожиданно длинным, звездолет был просто не в состоянии. В анабиоз погрузить их тоже было нельзя – саркофаги рассчитывались индивидуально под членов экипажа. После долгих расчетов и жарких споров с командиром корабля Айлинэри получила разрешение на сохранение трех-четырех, максимум пяти биообразцов инопланетной популяции средней массы. И даже пятый образец был под вопросом – девушка однозначно рассчитывала сохранить образец номер шестьдесят восемь, и если оставить ещё и пятьсот двадцать третий образец, то оба зверя практически полностью перекрывали выделенный ей лимит массы и пищи. Будь пятьсот двадцать третий вегетарианцем, как и шестьдесят восьмой, ресурсов хватило бы ещё на одного зверя. Брать или не брать? Девушка никак не могла сделать выбор, только сейчас понимая, что она просто боится, причем не самого выбора, а именно зверя под номером пятьсот двадцать три, его гипнотизирующего взгляда... За этот взгляд про себя Айлинэри уже окрестила его рурхом – те, по слухам, владели психокинезом, ментально обездвиживая и убивая добычу, и сейчас сидела за монитором, уговаривая саму себя, что все страхи беспочвенны, ей просто показалось, во всем виновато её слишком развитое воображение и повышенная эмоциональность. Решив, что выбирать образцы все равно придется, а собственные страхи могут быть развеяны только ею самой, для чего просто необходимо лично спуститься на зоологический уровень и взглянуть пятьсот двадцать третьему в глаза, Айлинэри, приняв подобное решение, успокоилась и начала собираться. Переодевшись в рабочий комбинезон, установив на его дисплее максимально возможную защиту, пренебрежение которой уже едва не стоило ей жизни, и, включив на комбинезоне телеметрию с обратной связью на искин, девушка взяла рабочий планшет, загрузила в него свои записи и мысли, нуждающиеся в проверке, вопросы, на которые она планировала сама себе ответить в ближайшее время, закрыла на кодовый замок двери лаборатории, прошла по коридору к двери лифта, нажав на кнопку секции зоологического уровня. Герметичные створки плавно захлопнулись, и лифт унесся вниз, в бестиарий.