Текст книги "Будни и праздники"

Автор книги: Юрий Слащинин

Соавторы: Николай Бондаренко,Р. Гришин,Георгий Вогман,Валерий Нечипоренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 42 страниц)

V

Оказавшись на улице, Дмитрий полез за сигаретами. Прикурить удалось только с третьей спички. Он невольно усмехнулся: «Нервы…»

Память вернула к событиям трехлетней давности.

А ведь хорошая тогда была пора, вдруг с горечью подумал он. Просто замечательная. Тянулась сплошная счастливая полоса. Все удавалось. Он добился уважения старого «монтажного зубра» Бутенко, завоевал авторитет у рабочих. В мехколонне его уже выделяли. Специальность, которую Дмитрий выбрал в общем-то случайно (конкурс был ниже, чем на инженерно-физическом факультете), по-настоящему увлекла его, обещала стать призванием. Он был молод, силен, имел приятную внешность, вдобавок, недавно стал владельцем отдельной однокомнатной квартиры. Его не покидало приподнятое настроение.

Вот в таком настроении он зашел однажды в ЦУМ, чтобы купить хорошую многоцветную ручку. Должна же быть у молодого перспективного прораба престижная ручка! Направляясь к секции канцтоваров, он еще издали заметил у прилавка стройную женскую фигуру.

Внезапно девушка обернулась, их глаза на миг встретились. Наверное, ее нельзя было назвать красавицей, но это был тот тип женской внешности, который всегда волновал Дмитрия. Среднего роста, гибкая, короткая стрижка и это пленительное сочетание капризных губ и серьезного, даже строгого выражения широко распахнутых глаз.

Девушка тут же отвернулась, приняв независимый вид, и, помахивая сумочкой, направилась к выходу.

Дмитрий вздохнул, ему вдруг стало грустно. В его жизни еще не было серьезного чувства. О романтически-возвышенной любви к однокласснице он теперь вспоминал не иначе, как с улыбкой. Три или четыре девушки, с которыми он встречался в студенческие годы, не оставили по себе особой памяти. Даже их лица виделись, как в тумане. Сейчас в его записной книжке значилось два телефона: бывшей однокурсницы, с которой, правда, он сошелся уже после защиты диплома, и женщины из треста, на 7 лет старше его. Когда-то он довольно часто звонил по этим телефонам – поочередно и со спокойной совестью. Ему всегда были рады, но если встреча вдруг не получалась, Дмитрий не переживал. В последнее время он звонил по этим номерам все реже и реже.

И вот – надо же! Он жалеет о том, что незнакомка навсегда затерялась в толпе.

Дмитрий вышел из ЦУМа, направляясь вдоль витрин. Он почти не удивился, увидев ее.

Косноязычием Дмитрий не страдал, однако не так уж часто ему приходилось знакомиться с девушками на улице.

Дмитрий решился. Приблизившись, он спросил, как можно спокойнее:

– Девушка, вы не рассердитесь, если я приглашу вас в кино?

Она повернула голову. В ее взгляде не было ни робости, ни досады, ни растерянности. Спокойные, благожелательные глаза. Теперь он рассмотрел, что они пятнистые.

Нет, она не рассердилась, понял он. Быть может, и у нее хорошее настроение?

– Вы считаете, что это достаточно соблазнительное предложение? – спросила она, продолжая спокойно смотреть ему в глаза. Она была совершенно раскованна, ни грана напряжения. Это был вызов. Либо следовало его принять, либо ретироваться. И все же где-то в глубине ее глаз он угадывал интерес.

Он поднял брошенную перчатку.

– Все зависит от качества фильма и от личного отношения к искусству кино.

– И от погоды, – насмешливо заключила она. – Небольшое удовольствие высидеть в такую жару полтора часа в зале. Даже если качество фильма и личное отношение к искусству кино превосходны, – ее губы улыбнулись, но она по-прежнему испытывал его на прочность.

– А что, если нам более подробно обсудить этот серьезный вопрос в «Зарафшане»? Кондиционеры там сейчас воют вовсю.

Она продолжала крепко держать свой щит.

– А нет ли в вашем арсенале чего-нибудь менее стандартного, чем кино и ресторан? – губы улыбались все так же насмешливо.

И все же она ждала – то ли его отступления, то ли ловкого ответного хода. И вдохновение пришло.

– Сколько угодно, – с легкой небрежностью ответил он.

– Например?

– Например, белая яхта, зеленый мерседес, синее море и необитаемый остров.

Кажется, он выбил щит из ее рук, хотя защита продолжалась.

– Разумеется, все это существует в вашем богатом воображении?

Он пожал плечами.

– Вы недооцениваете мое воображение.

– Интересно… – по слогам произнесла она.

– Тогда слушайте внимательно, – он заговорил быстро, чувствуя, что можно, наконец, завладеть инициативой. – В субботу на конечной станции метро – возле автовокзала – вас будет ждать зеленый мерседес. Ровно в семь утра.

– В семь утра? Очень удобное время для свиданий.

– Зато нестандартное. За рулем будет известный вам молодой человек. Сразу же машина набирает приличествующую ей скорость и через несколько десятков минут подкатывает к синему морю, где путников уже поджидает белоснежная яхта. Не теряя ни секунды, яхта выходит в открытый океан и после получасового плавания бросает якорь у необитаемого острова, где уже дымится шашлык.

Она рассмеялась, на этот раз смех был доброжелательным.

– Откуда же на необитаемом острове шашлык?

– А это чудо. Самое обыкновенное чудо. Причем не единственное. Их целый набор – прозрачная вода, песок, чистый воздух. Перед заходом солнца вас доставят прямо до вашего подъезда. Гарантия.

– Просто сказка… – произнесла она не то с иронией, не то задумавшись. – Уж не принц ли вы?

– Он самый, угадали.

– Ну, что ж, спасибо за приятную беседу. Однако, мне пора. Прощайте, принц.

– До свидания, ваше величество. Не забудьте же, в семь утра.

Она улыбнулась и пошла к подземному переходу.

Сегодня был четверг, до субботы уйма времени. До субботы он, конечно же, успеет подготовиться. Но придет ли она?

* * *

Были – и синее море, и необитаемый остров, и белая яхта, и зеленый мерседес. С известной долей приближения, разумеется.

В ту пору участок, на котором работал Дмитрий, базировался неподалеку от Кайраккумского водохранилища – внушительной котловины 80-километровой длины, заполненной водами Сырдарьи. Чем не море – тем более для жителя Средней Азии?

Летом, когда наступал сезон поливов, уровень воды в водохранилище падал, при этом кое-где обнажались островки. Естественно, они были необитаемы.

На правом – высоком – берегу, как грибы после дождя выросли дома отдыха, пансионаты, санатории. Чтобы отдыхающие не скучали, на водную гладь выпустили целую флотилию лодок, водяных велосипедов, прогулочных катеров. С капитаном одного из таких катеров – Валерой – Дмитрий по чистой случайности свел знакомство, оказавшееся прочным. Валера ему говорил: «Приходи в любое время, один или с подругой. На два-три часа катер твой. Только предупреди заранее».

Был и зеленый мерседес. Степан Афанасьевич Бутенко, как заслуженный энергетик республики, получил право приобрести в мехколонне списанный «газик». Бутенко перебрал его по винтикам, заменил, что мог. Машина обрела вторую жизнь. Рабочие в шутку окрестили ее «мерседесом». Дмитрий уже давно мечтал выучиться вождению, и однажды проговорился об этом старику. Бутенко, симпатизировавший молодому прорабу, лично преподал Дмитрию первые уроки вождения, а затем помог устроиться на курсы. Дело пошло, и вскоре Бутенко без опаски доверял Дмитрию руль своего «мерседеса».

Дмитрий идеально подготовился к свиданию. Накануне купил на базаре баранину, замариновал ее с луком, припас хорошего вина и отвез все на «Альбатрос», еще раз напомнив Валере о завтрашней «морской» прогулке. Бравый капитан даже обиделся, что его заподозрили в забывчивости.

* * *

Дмитрий сидел в видавшем виды «газике» и посматривал на оба хода из метро. Когда минуло 15 минут после семи, он сказал себе, что она не придет. Ему вдруг стало грустно. Сейчас он вернет машину хозяину, а сам займется генеральной уборкой квартиры. Давно уже пора.

Должно быть подъехал очередной поезд метро. На поверхность поднялось несколько старух в национальных одеждах, полдюжины молодых людей с поклажей, какой-то гигант в темных очках.

Ясно, она не придет. Не стоило и надеяться.

– Доброе утро! – послышалось сзади.

Он стремительно обернулся. Она! В летнем платье с глубоким вырезом, улыбчивая, уверенная, свежая – она выглядела еще очаровательнее, чем тогда в ЦУМе.

– Ох! – только и выдохнул Дмитрий. – Вы случайно не с неба спустились?

– Приехала на троллейбусе.

Вот разиня, забыл про троллейбус! Он распахнул дверцу.

– Прошу, ваше величество! Она улыбнулась:

– Если это мерседес, то могу представить, на что похожа белая яхта!

– Смейтесь, смейтесь! Сейчас увидите, каков этот лимузин на ходу.

Она бросила на заднее сиденье спортивную сумку:

– Тогда – вперед.

Дмитрий нажал на газ, тотчас ощутив себя увереннее. Она в машине! Теперь ему казалось, что по-настоящему он ни секунды не сомневался, что она придет.

Автомобиль был уже за городом. Дмитрий то и дело поглядывал на спутницу.

– Почему вы все время улыбаетесь? – спросила она, поправляя привычным, видимо, жестом завиток рыжеватых волос над ухом.

– Пытаюсь вызвать ответную реакцию. Из корыстных побуждений. Знаете же, что у вас красивая улыбка. Улыбайтесь, пожалуйста, чаще. Если нетрудно. Это придает мерседесу дополнительную скорость.

Дмитрий без труда обошел новенькие «Жигули».

– Ну, как мерседес?

– Шик!

– Между прочим, на заднем сиденье магнитофон. Вы любите эстраду?

– Очень.

Асфальт летел под колеса. Обычно Дмитрий предельно сосредотачивался за рулем. Так было и сейчас. Но он ни на миг не забывал, что она сидит рядом, и радость не покидала его.

До Кайраккума доехали за два с половиной часа. Еще издали – с плотины – Дмитрий разглядел «Альбатрос». Все же Валера – железный человек.

День обещал быть чудесным. Пляж заполнялся на глазах. В воде у самого бережка визжали малыши. Смельчаки, как водится, заплывали за буи, загорелые парни со спасательных шлюпок уговаривали их вернуться. Лодки, надувные матрасы, катамараны были нарасхват.

Поставив машину на стоянку, Дмитрий повел Наташу к «Альбатросу». Заметив их, Валера выбросил трап.

Наташа ступила на узкие доски, но, видимо, не ожидая, что те так вибрируют, покачнулась. Дмитрий подхватил ее. На ничтожный миг их лица соприкоснулись.

Они поднялись на борт.

Экипаж «Альбатроса» состоял из двух человек – капитана Валеры и механика Семена – Сэма, как он себя называл.

Валера был молчаливый, суровый на вид резкий в движениях 25-летний парень. Больше всего на свете он любил свой катер, свою жену и четырехлетнюю дочь.

Сэм – беззаботный балагур, привлекающий взоры прекрасного пола могучим торсом, цыганскими горячими глазами и роскошной шевелюрой.

Экипаж с достоинством приветствовал Наташу, не проявляя излишнего любопытства. Когда она прошла на нос катера, Валера поднял кверху большой палец, как бы одобряя выбор Дмитрия, и шепнул:

– Каюта нужна?

– Нет.

– Понял. У тебя по-серьезному. Любовь, – вздохнул Валера.

Сэм запустил двигатель. «Альбатрос» помчался в «открытый океан». Ветер нес брызги, волны отбегали от бортов.

Дмитрий и Наташа стояли у поручней.

– Ну, как яхта?

– Вот яхта – действительно шик! – искренне отозвалась она.

– А команда?

– Просто прелесть!

– Хотите, покажу катер?

«Альбатрос» был вполне приличной посудиной. Вместительная деревянная палуба с двумя рядами скамеек, мощный дизель, элегантная рубка, увенчанная мачтой с динамиком.

Рядовых отдыхающих Валера допускал только на палубу. Дмитрий мог ходить всюду.

Внизу – под палубой – размещалась уютная каюта, куда вела крутая деревянная лесенка.

Обстановка каюты состояла из стола, двух диванов, шкафчика и магнитофона.

Корпус вздрагивал, за иллюминатором плескались волны.

Катер приблизился к длинному узкому островку, покрытому мелкой галькой. Добраться сюда с берега вплавь было невозможно.

Дмитрий спрыгнул в воду, держа сумку с провизией и одеждой высоко над головой. Воды здесь было по грудь. Он отнес припасы на островок и, вернувшись, крикнул Наташе:

– Спускайтесь мне на руки. Я вас отнесу. Мне можно доверять – ребята подтвердят.

– А вдруг уроните?

Она расстегнула свое легкое платье, сбросила его с плеч и, оставшись в ярко-красном закрытом купальнике, соскользнула в воду.

Двигатель тут же взревел и «Альбатрос», круто разворачиваясь, помчался к далекому берегу.

– А как же мы? – спокойно спросила Наташа, но в глубине ее глаз Дмитрий уловил беспокойство.

– Разве вам здесь не нравится?

– Просто я вдруг вспомнила, что я отвратительно плаваю.

Поначалу он хотел разыграть ее, но передумал.

– Сейчас у наших друзей несколько обязательных рейсов. Позже они присоединятся к нашему обществу.

– И часто вы так отдыхаете?

– Это еще что! – Дмитрий хвастливо похлопал себя по груди («Альбатрос» он эксплуатировал впервые). – У меня в запасе еще сто вариантов. Один другого краше. Но это пока тайна.

Потом они купались, лежали рядом на гальке. Их горячие ноги временами соприкасались.

Они лежали лицом к левому – низкому – берегу. Виднелось шоссе, по которому проносились игрушечные автомобильчики. За шоссе проглядывало поле, еще дальше – горы, бесконечная вереница горных хребтов, казавшихся отсюда пологими холмами. По предгорьям проходила высоковольтная линия, которую строил Дмитрий. Трасса оказалась трудной. Едва ли не к каждой опоре приходилось устраивать серпантинный подъезд. Десятка полтора опор предстояло установить на остроконечных пиках – на крохотных пятачках, где и бульдозеру не развернуться. Дмитрий уже месяц ломал голову, как же выкрутиться с этими пикетами, чтобы не перемещать десятки тысяч кубометров грунта. Внезапно он почувствовал, что мысли о работе все настойчивее захватывают его, и предложил Наташе:

– Скучный пейзаж. Давайте повернемся к пляжу.

– Лучше гор могут быть только горы, – напела Наташа.

– Зато мы сможем наблюдать за «Альбатросом». Как бы он не проскочил мимо острова.

«Альбатрос», конечно же, не проскочил.

Все шло без сучка и задоринки. Шашлык получился отменный, а вино, которое Дмитрий закапывал в мокрый песок, успело как следует охладиться. Магнитофонные записи были превосходны.

Дмитрий и Наташа перешли на «ты». Ей было хорошо – она задорно смеялась, показывая великолепные белые зубы, и уже несколько раз упиралась Дмитрию в плечо.

Неожиданно умолкла музыка – кончилась кассета, и весьма некстати. Кому-то нужно было идти в каюту, чтобы поставить новую.

Пошел Дмитрий. Наташа устремилась за ним. Он глянул на нее через плечо и будто наткнулся на решительный взгляд ее широко расставленных глаз.

– Иди ко мне, – властным шепотом произнесла она.

VI

Восемь часов утра. В иллюминатор видна выжженная солнцем степь, то и дело мелькают островки барханов. Тусклой лентой блеснула обмелевшая Амударья с ее глинистыми берегами.

ЯК-40 круто шел на посадку. Еще немного – и элегантная машина слегка дрогнула, соприкоснулась с бетоном. Короткий пробег, самолет замер на полосе. Пассажиры потянулись к хвосту-трапу.

Кайтанов уверенно шагал по летному полю. Дмитрий, шедший рядом, с интересом озирался по сторонам.

Райцентровский аэровокзал размещался в небольшом деревянном домике, но чуть в стороне возвышались бетонные столбы – молодой город обзаводился современными «воздушными воротами». На летном поле стояли в ряд с полдюжины «Аннушек». На их фоне ЯК выглядел этаким авиагигантом.

Дул горячий, с запахом пыли ветер.

На привокзальной площади фыркал автобус, урчали автомашины.

Кайтанов направился к «газику», возле которого приветливо улыбался усатый, бритоголовый, могучего сложения каракалпак.

– Салам, Борис-ака. Как съездили, все хорошо?

– Спасибо, Турдымурат. Как сам? Что участок? Надеюсь, никаких ЧП?

– Все хорошо, слава аллаху.

Машина помчалась по неширокой бетонке. Низкие окошки не давали Дмитрию возможности разглядывать местные достопримечательности, а могучая спина шофера ограничивала обзор впереди. Он видел только сухую траву вдоль пыльной обочины, уголки каких-то строений.

Наконец, «газик» затормозил. Дмитрий и без того чувствовал, что они въехали в жилую зону, но сейчас, выйдя из машины, не мог сдержать возгласа удивления. Словно и не было полуторачасового перелета, и он оказался в каком-нибудь уголке Чиланзара. Вдоль прямой улицы высились четырех-пятиэтажные панельные дома; молодые, но крепкие деревца поднимались до второго этажа.

– Общежитие «Гидростроя», – кивнул Кайтанов на подъезд. – Чтобы не тянуть, я вчера вечером звякнул одной местной шишке. Так что место за тобой уже забронировано.

– Вот это оперативность!

Они вошли в холл. За перегородкой дремала пожилая рыхлая женщина в белом халате.

– Здравствуйте, тетя Валя!

– Боренька, голубчик, приехал…

Кайтанов достал из портфеля небольшой сверток и протянул ей.

– Вот то, что вы просили, тетя Валя.

Она всплеснула руками.

– Не забыли? Ах, как я вам благодарна, Боренька! Сколько я вам должна?

– Нисколько. Это подарок от нашего коллектива за то хорошее, что вы для нас делали и еще сделаете.

– Ну, спасибо… спасибо…

– Кстати, как там мои орлы? Не фокусничают?

– Грех жаловаться, хорошие у вас ребята, особенно эти – из Ташкента.

– Вот и ладно. Если что, тетя Валя, не поднимайте лишнего шума, а сообщите мне. Любой конфликт улажу. А теперь знакомьтесь – это Дмитрий Денисович Папышев – наш новый прораб. Человек он культурный, к тому же дел у него будет по горло. Надо бы подобрать что-нибудь получше, поспокойнее, а, тетя Валя?

Комендантша некоторое время как бы оценивающе смотрела на Дмитрия – выражение глаз было благожелательным.

– Есть одна хорошая комната, – медленно произнесла она, наконец.

– Раз вы говорите хорошая, значит, отличная, – улыбнулся Борис. – Давайте нам ключ, мы сами устроимся. И еще, тетя Валя, у Дмитрия Денисовича такие же права, как и у меня, он мой товарищ, смело обращайтесь к нему, если что.

Поднимаясь по лестнице, он говорил Дмитрию:

– Хорошая старушенция, а главное – нужная. Будь с ней поласковее. У нее только один недостаток – любит иной раз посюсюкать о прошлом. Но всю строительную братию держит в руках. Местные алкаши ее боятся как огня.

На площадке второго этажа он остановился, на лице появилась лукавая улыбка:

– Здесь женская половина. Хорошеньких – я тебе уже говорил – хватает. Осмотришься со временем.

Они поднялись на четвертый этаж, прошли в самый конец к угловой комнате.

– Привилегированный этаж, – продолжал пояснять Кайтанов. – Кстати, угловые комнаты считаются номерами-люкс. Во-первых, одноместные, во-вторых, в каждой отдельный умывальник. Цени расположение тети Вали.

Он открыл ключом дверь. Обычная комната с инвентарными стульями, столом, тумбочкой, шкафом и кроватью. Сбоку – небольшая кабинка с умывальником. Обнаружилось еще одно достоинство – крохотный балкончик, куда они и вышли вдвоем.

Здание стояло на плоской макушке пологого холма, так что вся округа была как на ладони.

Борис давал пояснения:

– Здесь, как видишь, вполне современный город. Эта часть, где мы сейчас находимся, все эти пятиэтажки, кинотеатр, торговый центр, стадион – называется Новыми домами. Есть даже ресторан. Днем там свободно, но по вечерам не пробьешься. Оркестр играет, танцы. Если захочешь кутнуть, скажи мне – столик будет обеспечен. Готовят средне, зато престиж! – он иронически улыбнулся. – А вот там розовеет пятиэтажка – моя обитель. Заходи в любой момент – днем, ночью, все равно. Я бы пригласил тебя жить со мной, но понимаешь… – он смутился, – у меня ведь бывает Наташа…

– Брось ты извиняться. Мне и здесь будет превосходно. Я комфортом не избалован. Студенческие годы провел в общаге.

– Ну, ладно, – Кайтанов продолжал пояснять. – А там, видишь, глинобитные кибитки? Пять-шесть лег назад, кроме них, вокруг ничего не было. Мы их прозвали Старым городом. А сбоку – гляди – вагончики. Поначалу, покуда не было Новых домов, там жили приезжие. Потом началось строительство, а с ним и пертурбация. В конце концов в каждом вагончике осталось по одному хозяину. Огороды развели, птицу, даже коров некоторые держат. Позже подвели воду и газ. Так что сейчас из этих вагончиков никого и не выгонишь. Ничего, там уютно. Но название осталось старое – Шанхай.

А теперь посмотри туда, – Борис показал в просвет между Шанхаем и Старым городом. Там тянулись, уходя за горизонт, бесчисленные вышки, трубы, опоры, мачты, производственные корпуса. От жилых строений их отделяла полоска какого-то диковинного, словно высохшего на корню леса.

– Что там за древостой? – спросил Дмитрий.

– А! Это и есть Сухой Парк. Сразу же за ним – наш участок.

– Странное название…

– Понимаешь, хотели здесь заложить большой парк. Навезли саженцев, провели воду, несколько субботников организовали… Но соль оказалась сильнее. В первый же год все саженцы погибли. Выкорчевали их, еще раз промыли землю, посадили другие деревца, самые неприхотливые. Те чуть подросли, но вскоре опять начали сохнуть. Соль-то наступает. Весной, правда, Сухой Парк стоит зеленый, но чуть солнце начнет припекать, зелень опять сохнет, листья опадают. Возятся с этим парком, как с дитем, а он – Сухой… Хотя, знаешь, – тут Кайтанов как бы и сам удивился: – деревца все же подрастают. Удивительно… – он закурил и, протянув Дмитрию сигареты, еще раз кивнул в сторону Сухого Парка: – Между прочим, любимое место алкашей. – Он вздохнул. – Вот тебе парадокс жизни. Стремились к красоте, а получилось… Ну, ладно, располагайся пока, отдыхай. А я на участок.

– Наотдыхался я уже досыта. С удовольствием поехал бы прямо сейчас на трассу.

– Если есть такое желание… – Кайтанов развел руками. – Пошли. Машину я, правда, отпустил. Прогуляемся пешком. Тут недалеко.

– Воспользуемся добрым примером Пулата Гулямовича?

– А что? Он мужик хитрый. Эти пешие прогулки имеют смысл. Когда идешь пешком и ничто не отвлекает – можно собраться с мыслями, настроиться на весь день…

Через десять минут они уже шли по широкой дорожке, пересекавшей Сухой Парк.

Вблизи Сухой Парк производил все же не такое удручающее впечатление. Высохшими были только верхние ветви деревьев, нижние же покрывала бледно-салатная, болезненного вида листва. Между сухими стволами то тут, то там поднимались молодые деревца.

Поглядывая вокруг, Дмитрий думал о том, что вот сейчас начнется его знакомство с новыми людьми, начнется новая глава его жизни…

Миновав Сухой Парк, они вышли к большой пыльной улице, вернее, дороге, вдоль которой тянулся бесконечный ряд предприятий средней руки. Один за другим в обоих направлениях проносились автомобили всех марок.

– Днем здесь движение, как в столице, – сказал Борис. – Стройка! – он указал рукой на дощатый выбеленный забор с металлическими воротами посередине: – А вот и наша с тобой база, Дмитрий Денисович. Девяносто шансов из ста, что Самусенко и Сумароков сошлись в данный момент в рукопашной. Хоть не уезжай из Райцентра!