Текст книги "От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство"
Автор книги: Юрий Фельштинский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 56 страниц)
Среди подписавших письмо был председатель санкт-петербургского совета НДР Владимир Путин.
Собчак проиграл выборы Владимиру Яковлеву, которого 2 июня 1996 года избрали мэром города. Оставлять Путина у потерявшего власть Собчака в ФСБ считали бессмысленным. Нужно было подыскать для Путина новую должность. Она нашлась: в июне 1996 года Путин отправился в Москву офицером ДР на должность заместителя управляющего делами президента России.
После поражения Собчака на выборах «квартирное дело» не заглохло. В декабре 1996 года следственную группу возглавил новый следователь Генпрокуратуры Николай Михеев. Летом 1997 года по делу были арестованы начальник планово-экономического отдела «Главснаба» санкт-петербургской мэрии Валентина Любина, бывшая помощница мэра по жилищным вопросам Лариса Харченко и начальник аппарата мэра Виктор Кручинин. К осени, опираясь на показания арестованных и другие собранные материалы, следствие было уже готово выдвинуть обвинения против самого Собчака и членов его ближайшего окружения. Планировались аресты целой группы лиц, включающей Собчака.
Путин в то время был уже в Москве на недосягаемой для санкт-петербургских следователей высоте, но прикрывал Собчака, понимая, что косвенно защищает этим себя, так как следствие докопалось и до махинаций Путина. В записке следствия «О некоторых аспектах работы оперативно-следственной бригады МВД в Санкт-Петербурге» о Путине говорилось:
Получены данные, содержащие признаки преступления – использования служебного положения в корыстных целях – в отношении Путина, одного из высокопоставленных чиновников администрации президента, члена команды Чубайса. Занимаемое в настоящее время Путиным служебное положение сильно осложняет деятельность оперативно-следственной группы и позволяет А. Собчаку чувствовать себя в относительной безопасности.
Путин блокировал «квартирное дело» Собчака как мог. Прокурором Санкт-Петербурга был возбужден ряд уголовных дел в отношении офицеров городской милиции, вовлеченных в расследование дела. Несколько сотрудников милиции, в том числе руководящих, были арестованы. В Москву зачастила жена Собчака Людмила Нарусова. Разговаривали они всегда наедине, поэтому подробности их бесед неизвестны. Но именно Нарусова сообщила Путину, что на Коллегии Генпрокуратуры России после долгих дебатов было принято решение об аресте Собчака. А арест Собчака ставил под угрозу все его окружение, в том числе Путина.
3 октября 1997 года теперь уже бывшего мэра вызвали на допрос в прокуратуру. Ожидалось, что ему предъявят обвинение с последующим арестом. Допустить этого не могли ни демократы, символом которых был Собчак, ни Путин, к которому после ареста потянулись бы нити расследования. По просьбе Путина спецотряд быстрого реагирования Регионального управления по борьбе с преступностью (РУБОП) вывез допрашиваемого Собчака прямо из прокуратуры в больницу, где начальник Военно-медицинской академии Юрий Шевченко, человек, близкий к семье Собчака и хороший знакомый Путина, поставил Собчаку диагноз, вызвавший тогда серьезные сомнения: обширный инфаркт.
Понимая, что Собчака выводят из-под ареста, следователь Михеев встретился с руководством министерства здравоохранения и договорился об обследовании Собчака столичной профессурой. Однако судебной медэкспертизе не суждено было состояться. За три дня до приезда в Санкт-Петербург группы московских кардиологов, 7 ноября 1997 года, офицеры РУБОПа Дмитрий Шаханов и Дмитрий Милин под руководством первого заместителя начальника Управления ФСБ по Санкт-Петербургу Александра Григорьева забрали Собчака из госпиталя и вывезли его в Париж на частном самолете финской авиакомпании Jetflite, зафрахтованном известным виолончелистом и дирижером Мстиславом Ростроповичем. Прямо на взлетную полосу аэропорта Пулково стремительно выехала машина «скорой помощи», из нее вышли Анатолий Собчак и Людмила Нарусова, сели в самолет и улетели. Операцию по вывозу Собчака организовывал и контролировал Путин.
Его новая должность в Москве была очевидным повышением. Будучи заместителем руководителя Управления делами президента (УДП), Путин надзирал за недвижимостью, стоимостью примерно 600 млрд долларов, находившейся на балансе управления. После распада СССР указом Ельцина зарубежная собственность России также перешла в распоряжение УДП, а состояла она из 2559 объектов площадью 2 млн кв м, в 120 странах, и по балансам оценивалась в 2,667 млрд долларов412.
Часть российской загрансобственности находилась теперь на территории бывших республик. Что-то передавалось новым странам и бывшим восточноевропейским союзникам безвозмездно. Для людей предприимчивых это открывало самые широкие возможности, так как объекты по договоренности могли передаваться за согласованные сторонами суммы или бесплатно. Речь шла о движении сотен миллионов неучтенной валюты. Бывший советский гражданин, живущий в Швейцарии, консультант крупного швейцарского банка Филипп Туровер вспоминает:
Володя Путин – это особая и длинная история. Мне доводилось с ним сталкиваться [...] Восемь месяцев своей работы в Управлении делами президента в 1996–97 гг. Путин отвечал за советскую собственность за рубежом. Объясню. Кроме долгов от бывшего Советского Союза Россия получила многомиллиардную собственность за рубежом, в том числе и принадлежащую КПСС. В 1995–96 гг. на нее претендовали различные организации – МИД, Минморфлот и многие другие. Но в конце 1996 г. Ельцин издал указ о том, что вся собственность СССР и КПСС за рубежом переходит совсем не Министерству государственного имущества, а почему-то в Управление делами президента. И вот тут на нее и наложил лапу господин Путин. Естественно, по команде сверху. Когда он приступил к так называемой классификации собственности бывшего СССР и КПСС в 1997 г., тут же были созданы всевозможные подставные фирмы АО и ООО. На эти структуры и оформлялась большая часть самой дорогой недвижимости и другие зарубежные активы. Таким образом, до государства зарубежная собственность дошла в весьма общипанном виде413.
Формально руководил УДП Павел Бородин. До 1993 года он был председателем Якутского городского совета. На этом посту он сумел понравиться Ельцину, посетившему в декабре 1990 года край, и в ноябре 1993 года стал первым руководителем нового управления. Однако отношения Бородина и его зама Путина не сложились. С точки зрения Бородина офицер ДР Путин был засланным к нему шпионом госбезопасности, получившим доступ ко всем тайнам ведомства УДП, сравнимым по масштабам, пожалуй, только с Газпромом. Подозрительный Бородин даже не пустил Путина в основной офис управления в Никитском переулке. Кабинет засланного к нему офицера госбезопасности находился на Варварке.
25 марта 1997 года офицера ДР Путина перевели на должность заместителя руководителя администрации президента и начальника Главного контрольного управления (ГКУ). Его непосредственным начальником в администрации президента стал многолетний агент госбезопасности Юмашев, сменивший Чубайса на посту руководителя администрации президента Ельцина. Так что, несмотря на увольнение Коржакова, удавка госбезопасности на шее Ельцина не ослабла. Генералы КГБ/ФСБ постепенно просачивались в Кремль. В том же 1997 году, благодаря усилиям Савостьянова как заместителя руководителя администрации президента, действующий сотрудник ФСБ генерал-лейтенант Виктор Кондратов стал полномочным представителем Ельцина (по существу губернатором) в Приморском крае. После ухода с поста в 1999 году, что еще более симптоматично, Кондратов вернулся на службу в центральный аппарат ФСБ, в Москву.
Тем временем В. В. из тесного офиса на Варварке перебрался на Старую Площадь, в роскошный кабинет, который некогда принадлежал председателю КПК при ЦК КПСС члену Политбюро Арвиду Пельше. Рассказывая о планах на новой должности, Путин сообщил о планируемых им проверках различных государственных структур, естественных монополий, вооруженных сил и ВПК. Он рассчитывал выявить в этих структурах злоупотребления и возбудить уголовные дела. Еще одним направлением его работы стала борьба с нецелевым использованием бюджетных средств.
Путин кропотливо накапливал информацию о получивших от Ельцина абсолютную свободу губернаторах. Из недр ГКУ в Кремль и на Лубянку стали поступать сводки о положении дел в регионах. Участились и более жестко стали проводиться центром организованные ГКУ региональные проверки. Некоторые губернаторы справедливо предполагали, что Путин таким образом собирает на них компромат, что было не сложно: нецелевое использование бюджетных средств происходило повсеместно.
В мае 1998 года в администрации Ельцина прошли очередные кадровые перестановки. 25 мая Путин получил должность первого заместителя главы президентской администрации. 1 июня на посту руководителя ГКУ Путина сменил генерал-лейтенант госбезопасности Николай Патрушев, выходец из Санкт-Петербурга и приятель Путина, которого тот перетащил в Москву. Он же рекомендовал назначить Патрушева своим преемником.
4 июня в ходе первой пресс-конференции в новой должности Путин рассказал о результатах своей деятельности на посту главы ГКУ – выявленных злоупотреблениях при нецелевом использовании бюджетных средств. В частности, указал на нарушения, обнаруженные в финансовой деятельности компании «Росвооружение».
На самом деле проверка была вызвана прежде всего тем, что во главе этой структуры стоял человек Коржакова – Евгений Ананьев, сменивший прежнего ставленника Коржакова – Котёлкина. Путин же задумал поставить руководителем этого третьего после нефти и газа лакомого куска российской экономики своего человека. В итоге он добился увольнения Ананьева и назначения руководителем «Росвооружения» своего сослуживца по разведке Андрея Бельянинова (первым заместителем Бельянинова Путин поставил еще одного своего товарища по КГБ, с которым вместе служил в Дрездене, Сергея Чемезова)414.
Летом 1998 года произошло почти незамеченное общественностью событие, которое следует считать предотвращенной ФСБ попыткой коммунистического реванша в России: устранение генерала Льва Рохлина, пытавшегося поднять военный мятеж, свергнуть Ельцина и возродить коммунистическую систему правления.
Рохлин стал известен во время чеченской войны. Это была не первая война за его военную карьеру. В прежние годы он воевал в Афганистане, затем в Закавказье, где молодой генерал командовал мотострелковой дивизией, переведенной в январе 1990 года в состав Закавказского пограничного округа пограничных войск КГБ. Соответственно, Рохлин и офицеры его дивизии были зачислены в штат КГБ.
После распада СССР и упразднения КГБ Рохлин стал командующим 8-м гвардейским корпусом, дислоцированным в Волгограде. Одновременно он был начальником гарнизона города.
С 1 декабря 1994 по февраль 1995 года Рохлин занимался усмирением мятежной Чечни. Корпус под его командованием понес наименьшие потери и за успех в военной операции генералу Рохлину присвоили звание Героя России (от которого он, впрочем, отказался).
В декабре 1995 года Рохлин стал депутатом Государственной думы 2-го созыва и начал заниматься политической деятельностью. В сентябре 1997 года создал «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки». В оргкомитет движения вошли высокопоставленные сотрудники спецслужб и армии, в частности бывший глава КГБ и ГКЧП Владимир Крючков, бывший министр обороны Родионов и бывший командующий ВДВ Владислав Ачалов.
С января 1996 по май 1998 года Рохлин являлся председателем комитета Госдумы по обороне, однако был отстранен от этой должности в связи с его нахождением в резкой оппозиции к президенту Ельцину. В июне 1998 года побывал в расположении 8-го гвардейского корпуса, которым сравнительно недавно командовал, где заручился поддержкой офицеров для организации военного переворота в стране.
За несколько дней до перехода генерала Рохлина на нелегальное положение для руководства задуманным им мятежом, в ночь со 2 на 3 июля 1998 года, он был убит на своей даче при загадочных обстоятельствах. Мятеж не состоялся. 8-й гвардейский корпус быстро расформировали, а значительную часть офицеров корпуса уволили из армии.
В числе активных участников мятежа был бывший руководитель СБП Ельцина Коржаков. В частности, именно Коржаков, будучи депутатом Думы от Тульской области, дал заказ одному из тульских заводов на изготовление 200 тяжелых прицепов, на которых планировалось быстро доставить военную технику 8-го гвардейского корпуса из Волгограда в Москву. Вот что рассказывал об этом Коржаков в одном из интервью 2016 года:
В заговоре с нами были разные люди. Были те, кто с Хасбулатовым был [в 1993 году]. У них совершенно другие цели были: вернуть СССР, коммунизм. Я был против этого. Мне не нужен был снова СССР. Нахватался [...] Моя задача была помочь Рохлину, чтобы его бойцы преодолели расстояние от места дислокации, от Волгограда до Кремля. Чтобы преодолеть это расстояние, нужно было прицепы прикрепить к танкам и бронетранспортерам. Мне как депутату от Тулы было поручено это сделать. На 240 тысяч долларов я заказал прицепы. Они до сих пор лежат. Все проржавели. Потому что заказчик не пришел. Некому было прийти. Меня до сих пор ждут на Скуратовском заводе в Туле. По его чертежам заказал заготовки, чтобы весь корпус Рохлина сюда в Москву перебросить из Волгограда. Я в заговоре был. Я этого не стесняюсь. Когда [Анатолий] Чубайс был у власти регентом, нечего было делать Кремль взять. Это тьфу! Одного корпуса было вот так достаточно. И никто бы не подчинился Ельцину после 1993 и 1996 года.
Весьма интересны, в связи с этим, воспоминания человека, входившего в близкий круг президента Ельцина, бывшего первого вице-премьер-министра, министра печати и информации Михаила Полторанина, прозвучавшие во время презентации 10 ноября 2010 года в Москве (в здании книжного магазина «Библиоглобус», фактически находящегося в здании Лубянки) его книги «Власть в тротиловом эквиваленте. Хроника царя Бориса». Полторанин считал, что убийство Рохлина организовывал Путин:
Я не мог сказать прямо, что Путин организовал убийство Рохлина. Сразу подадут в суд и потребуют доказательств. А прямых доказательств, как вы понимаете, у меня нет. Однако вся совокупность достоверно установленных событий и фактов вокруг этого убийства показывает, что это отнюдь не моя «догадка» или вольное «предположение». Решение об убийстве, я знаю точно, принимали на даче в своем узком кругу четыре человека – Ельцин, Волошин, Юмашев и Дьяченко. Хотели сначала поручить Савостьянову, руководителю московского ФСБ, но затем остановились на чекисте «с холодными рыбьими глазами», способном на все. И вряд ли случайно, что фактически сразу же после убийства Рохлина главу тогдашнего ФСБ [Николая] Ковалева ночью подняли с постели и в спешном порядке, всего в течение 20 минут, заставили в соответствии с Указом Президента передать свои полномочия вновь назначенному В. Путину. И это касалось мощнейшей спецслужбы в мире! За какие заслуги? И случайно ли все это?
Журналист Олег Кашин дополняет рассказ Полторанина со ссылкой на свою с ним беседу:
Рохлин действительно нашел в Полторанине единомышленника. Полторанин говорит, что Рохлин готовил вооруженный мятеж, собирался отстранить Бориса Ельцина от власти и передать ее «Комитету национального спасения». Во главе комитета он хотел поставить Лужкова, и Лужков об этом, конечно, знал415.
О том же упоминает в интервью бывший помощник Рохлина Петр Хомяков: «Лужков был непосредственным участником проекта Рохлина».
В это повествование следует внести несколько уточнений. Николай Ковалев возглавлял ФСБ с 9 июля 1996 по 25 июля 1998 года. Полторанин несколько сжимает временные сроки, когда указывает, что Путина назначили директором ФСБ «фактически сразу же после убийства Рохлина». Не «сразу же».
Савостьянов до 2 декабря 1994 года руководил Управлением ФСБ по г. Москва и Московской области и последующие годы оставался близок к Лужкову, Бобкову и группе «Мост», в которой формально работал летом 1996 года, а в июне 1996 года был вовлечен в конфликт, завершившийся отставкой Коржакова, Барсукова и Сосковца. С августа 1996 по декабрь 1998 года Савостьянов был заместителем руководителя администрации президента по кадровым вопросам и курировал присвоение воинских званий и назначения на должности. В феврале 2000 года его зарегистрировали кандидатом в президенты России как оппонента Путину, но он вскоре снял свою кандидатуру с президентской гонки в пользу Григория Явлинского.
Из всего этого следует, что Савостьянов мог обсуждаться в Кремле как кандидатура руководителя операции по устранению Рохлина, но при имевшихся конфликтах Савостьянова с Коржаковым вряд ли можно предположить, что Лужков стал бы участвовать в заговоре, участником которого являлись Коржаков и Рохлин.
25 июля 1998 года Путин был назначен директором ФСБ вместо Ковалева, считавшегося союзником Лужкова, то есть группы Питовранова – Бобкова. Ковалев, как и когда-то Коржаков, попытался взять под свой контроль основные экономические структуры страны с помощью двух самых крупных в ФСБ экономических отделов: Управления экономической контрразведки (УЭК) и Управления контрразведывательного обеспечения стратегических объектов (УКРОСО). Это не могло не насторожить окружение Ельцина, опасавшееся усиления позиций Лужкова и группы «Мост». Соответственно, Путин должен был обеспечить прежде всего ослабление группы «Мост» и Лужкова.
Но начал Путин с реформирования ФСБ, дабы ослабить его экономические отделы и засевший в них старый генералитет. Он вывел за штат примерно две тысячи офицеров, включая сотрудников этих отделов и генералов Коллегии ФСБ, а на освободившиеся вакансии в Коллегии назначил выходцев из Санкт-Петербурга, бывших своих сослуживцев, генералов Виктора Черкесова, Сергея Иванова и Александра Григорьева. В октябре 1998 года своим заместителем в ФСБ он сделал Патрушева. В Москву также перевели коллег Путина по ленинградскому КГБ Владимира Проничева, ставшего начальником Департамента по борьбе с терроризмом, и Виктора Петровича Иванова, назначенного начальником Управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ – внутренней контрразведки416. Личным помощником и доверенным лицом Путина в ФСБ стал капитан Игорь Сечин, меньше чем за полгода дослужившийся до полковника (в ранг полковника был произведен и директор ФСБ Путин).
Вместо упраздненных УЭК и УКРОСО глава ФСБ создал шесть новых управлений во главе с новыми руководителями. В них Путин вернул на службу выведенных за штат сотрудников, завершив этим реорганизацию, на которую ушел примерно месяц. Без работы никто из «выведенных за штат» в конечном итоге не остался. Общее число сотрудников ФСБ Путин не сократил, а сделал работу в ФСБ более привлекательной, добившись непосредственно у Ельцина согласия на повышение зарплат сотрудникам, которых теперь в денежном содержании уравняли с офицерами СВР и Федерального агентства правительственной связи и информации (ФАПСИ).
10 сентября 1998 года госбезопасность приблизилась еще на один шаг к захвату власти: на пост председателя правительства представили бывшего директора СВР Евгения Примакова. 11 сентября Госдума голосами 315 депутатов из 450 утвердила его в должности, в том числе – оппозиционная фракция КПРФ, ранее дважды отклонившая кандидатуру Виктора Черномырдина, не являвшегося офицером госбезопасности. Дни Ельцина теперь уже были окончательно сочтены. Примаков должен был дождаться досрочной отставки Ельцина и стать и. о. президента. Операция по захвату власти в России на этом завершалась. Оставалось только дотянуть до президентских выборов 2000 года. Дотянули не все: 30 ноября 1999 года умер Питовранов.
Примаков тоже не дотянул до президентских выборов, но не в физическом плане, а в политическом. Используя поддержку парламентского большинства и скандальные разоблачения генпрокурора Юрия Скуратова против Ельцина и его семьи, Примаков постепенно перетягивал на себя одеяло власти. В Государственной думе коммунисты пытались повернуть против Ельцина волну антиамериканских настроений из-за югославского кризиса и вынашивали планы импичмента президента. В правительстве Примакова бывшие функционеры компартии получили ключевые посты. Власть постепенно оказалась в руках старых прокоммунистических сил. Оплотом Ельцина оставался лишь Кремль, который практически бездействовал, так как был бессилен. Примаков же, стоявший во главе этого переворота, умело создавал впечатление, что является дамбой, сдерживавшей очередную попытку коммунистического реванша. Ждать до президентских выборов на самом деле никто не планировал. Ситуация начинала напоминать март 1996 года, и Лубянка вернулась к старой коржаковской схеме введения ЧП и отмены выборов со ссылкой на чеченскую войну, которую, разумеется, нужно было сначала развязать.
Кампания по ее возобновлению началась в марте 1999 года. В это время произошли два важных назначения. 19 марта Юмашева заменил на посту руководителя администрации президента Александр Волошин, которого в Кремль привел Березовский. 29 марта Путина подняли еще на одну ступень ближе к власти – в этот день он стал еще и секретарем Совета Безопасности РФ с сохранением должности директора ФСБ.
В январе 2000 года бывший директор ФСК и организатор первой чеченской войны Степашин пролил определенный свет на смысл происходивших назначений: «Решение о вторжении в Чечню было принято еще в марте 1999 г.»; интервенция была «запланирована» на «август-сентябрь»; «это произошло бы, даже если бы не было взрывов в Москве». «Я готовился к активной интервенции. Мы планировали оказаться к северу от Терека в августе-сентябре» 1999 года. Путин, «бывший в то время директором ФСБ, обладал этой информацией».
Итак, планирование второй чеченской войны снова поручили Степашину. Именно поэтому 12 мая 1999 года Примаков, находившийся в зените своей славы и популярности, был снят с поста премьер-министра и заменен Степашиным, который должен был таскать для Лубянки каштаны из огня вместе со своим новым напарником – директором ФСБ Путиным.
Поскольку за этими переназначениями стояла госбезопасность, отставка Примакова, утверджение Степашина и повышение Путина удивительным образом не вызвало возражений левой оппозиции в Думе, контролируемой спецслужбами. В этот момент словно карточный домик рухнуло виртуальное коммунистическое могущество. Мгновенно прекратились разговоры об импичменте. Подал в отставку ретивый генпрокурор Скуратов. Но избавившись от премьер-министра Примакова – бывшего директора СВР – Ельцин сделал следующим своим премьером-преемником еще одного ставленника из колоды госбезопасности: бывшего директора ФСК, при котором, как планировал Бобков, в случае победы Степашина на выборах, правительство возглавит Лужков.
Пиар-прикрытие этой операции должен был осуществлять Сергей Зверев, ставший заместителем руководителя администрации президента в день назначения Степашина – 12 мая 1999 года. К этому времени Зверев занимал по крайней мере два важнейших поста, требуемых для операции «Преемник». В 1996 году он стал президентом ТОО «Группа “Мост”», а в 1998 году – заместителем председателя правления РАО «Газпром».
Подтверждение тому, что Ельцин рассматривал в тот момент Лужкова как кандидата на пост премьер-министра или даже президента, мы находим в воспоминаниях дочери Ельцина Дьяченко:
Что было бы со страной, если бы осенью [19]98-го года премьер-министром был назначен Юрий Михайлович Лужков, который с вероятностью 99,9 % стал бы летом 2000 года президентом? Я всегда была уверена, что ничего хорошего.
Из этого со всей очевидностью следовало, что с момента назначения Степашина премьер-министром все те, кто окружал Дьяченко, – Волошин, Юмашев, Абрамович и Березовский – стали усиленно работать над отставкой Степашина, дабы не допустить захвата им и Лужковым двух главных постов в стране. По линии спецслужб подрыв авторитета Степашина в глазах Ельцина организовывался через спровоцированное вторжение боевиков Шамиля Басаева в Дагестан. А вот авторитет мэра Москвы уничтожали терактами в столице России.
В те дни еще существовала свобода прессы. 2 июля 1999 года, то есть вскоре после назначений Степашина и Зверева, журналист Александр Жилин получил в свое распоряжение некий документ, датированный 29 июня 1999 года. Газетчик считал, что документ исходит из Кремля и что «утечку» организовал Зверев. Содержание документа не могло не вызвать недоумения. Если бы документ опубликовали после сентябрьских взрывов 1999 года, все бы считали, что он является поздней фальсификацией. Но документ под названием «Буря в Москве» появился в «Московской правде» 22 июля 1999 года:
Конфиденциально
Некоторая информация о планах в отношении
Лужкова Ю. М. и обстановке в Москве
Из надежных источников стало известно следующее. Одной из аналитических групп, работающих на администрацию президента, разработан план дискредитации Лужкова с помощью провокационных мероприятий, призванных дестабилизировать социально-психологическую ситуацию в Москве. Между собой разработчики называют его «Бурей в Москве».
По утверждению источников, город ожидают потрясения. Так, планируется проведение громких террористических актов (или попыток терактов) в отношении ряда государственных учреждений: зданий ФСБ, МВД, Совета Федерации, Мосгорсуда, Московского арбитражного суда, ряда другий правительственных зданий. Предусмотрено похищение известных людей и обычных граждан «чеченскими боевиками».
Отдельной главой прописаны «криминально-силовые» действия против коммерческих структур и бизнесменов, поддерживающих Лужкова. Дана команда поднять и наработать дополнительно «оперативный» материал по Кобзону, Гусинскому и «Мост-медиа», Джабраилову, Лучанскому, Тарпищеву, Таранцеву, Орджоникидзе, Батуриной (жена Лужкова), Громову, Евтушенкову, П. Гусеву и другим персонам. В частности, инциденты вблизи офиса Кобзона и «Русского золота» якобы произошли согласно плану, о котором идет речь. Цель – создать твердое убеждение, что бизнес тех, кто поддерживает Лужкова, будет разрушен, а безопасность самих единомышленников не гарантирована.
Разработана отдельная программа, направленная на стравливание между собой действующих в Москве организованных преступных групп и провоцирование войны между ними, что, по замыслу авторов, создаст в столице невыносимую криминогенную обстановку, с одной стороны, и позволит прикрыть спланированные теракты против госучреждений криминальными разборками и хаосом – с другой.
Данные «мероприятия» преследуют несколько целей. Создание в Москве обстановки страха и иллюзии криминального беспредела. Инициирование отстранения от должности нынешнего главы УВД Москвы. Насаждение москвичам убеждения, что Лужков потерял контроль над ситуацией в городе.
Кроме того, по информации источников, параллельно с этим в прессу будет сделан мощный вброс информации о том, кто в правительстве Москвы связан с мафией и организованной преступностью. В частности, главным куратором этнических организованных преступных групп будет представлен г-н Орджоникидзе, которого в прессе свяжут, в том числе – с чеченскими преступниками, получившими в распоряжение Киевский вокзал, отель «Рэдиссон-Славянская», торговый комплекс на Манежной площади и т.д. Через «красную» и «патриотическую» прессу пойдут материалы о засилье Москвы кавказцами, об их беспределе в столице в ущерб безопасности и благополучию москвичей. Статистика на сей счет в МВД уже подбирается. Кроме того, через этот же канал будут реализованы уже сфабрикованные материалы о «связях Лужкова со всемирной сионистской или сектантской организацией».
3 августа 1999 года московская газета «Версия» опубликовала статью под названием «Сговор» – о состоявшейся в Ницце 3–4 июля 1999 года тайной встрече Волошина и Басаева, организованной полковником ГРУ Суриковым. Основной тезис этой обширной публикации, явившейся первой из серии статей о подготовке вторжения чеченских боевиков Басаева в Дагестан, сводился к тому, что вторжение чеченцев Басаева в Дагестан через Волошина согласовывалось с Кремлем.
В эту невероятную историю, казалось бы, невозможно было поверить, но после публикации «Версии» стали происходить события абсолютно фантастические: в день публикации, 3 августа, Сергея Зверева выставили за дверь администрации (он стал самым кратковременным заместителем руководителя администрации президента); 7 августа Басаев действительно вторгся в Дагестан с отрядом чеченских боевиков; 9 августа Степашина сняли с поста премьер-министра и заменили Путиным; а 24 августа Суриков дал пространное интервью «Версии», в котором подтвердил, что действительно организовывал встречу Басаева и Волошина в Ницце.
Еще через несколько дней начал реализовываться план «Буря в Москве»: 31 августа 1999 года произошел теракт в торговом комплексе «Охотный ряд» на Манежной площади. Погиб один человек, а 40 получили ранения. Правительство немедленно предложило к рассмотрению «чеченскую версию», хотя трудно было предположить, что чеченцы будут устраивать теракт в комплексе, генеральным директором которого являлся их земляк Умар Джабраилов (за подготовку и проведение теракта впоследствии, как сообщили правоохранительные органы, был арестован «некий Рыженков... выдающий себя за генерала ФСБ»).
В августе 1999 года произошло еще одно событие, внешне не имевшее никакого отношения к событиям историческим. 2 августа 1999 года в Санкт-Петербурге умер отец Путина Владимир Спиридонович Путин. Мать Путина – Мария Ивановна Путина-Шеломова – умерла годом ранее – 6 июля 1998 года.
Это по официальным сведениям, которые, видимо, не соответствуют действительности. Потому что в 2015 году, в автобиографическом очерке, опубликованном в журнале «Русский пионер», Путин писал, что мать «дожила до 1999 года», а отец «умер в конце 1998-го»417. А в интервью американскому режиссеру Оливеру Стоуну в 2017 году Путин рассказывал, что «отец не дожил буквально два месяца до того, как я был назначен премьер-министром»418. Хотя Путин был назначен и. о. премьер-министра через неделю после официальной даты смерти отца, а премьер-министром стал 16 августа, через две недели.
Иными словами, Путин понятия не имел, когда именно умерли его родители, что, конечно же, не может не вернуть нас к живущей в Грузии Вере Павловне Путиной, на которую он как две капли воды похож, и которая утверждает, что она и есть настоящая мать Путина.
