Текст книги "От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство"
Автор книги: Юрий Фельштинский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 56 страниц)
В начале [19]60-х годов три года подряд принимались закрытые решения ЦК КПСС о том, что Госбанк в виде исключения должен выделить бюджету помощь в виде кредита. На один год деньги брали из системы Гострудсберкасс, вначале по нескольку миллионов, затем – десятков миллионов. Потом исключение сделали правилом, и в [19]80-х годах процесс вышел из-под контроля. Брать стали миллиардами. В балансе эту строчку о заимствовании денег у населения не публиковали, о ней знали всего несколько человек. Так что даже в совершенно секретном балансе Госбанка название этих расходов не упоминалось... В 1987–1988 годах с появлением новых коммерческих организаций, в первую очередь посреднических кооперативов, центров научно-технического творчества молодежи (НТТМ), в наличном обороте Советского Союза происходят чудеса. Нельзя сказать, что это стало для нас сюрпризом, мы ведь предупреждали ЦК КПСС в своих записках, что непродуманные реформы могут привести к созданию структур, основная задача которых превращение безналичных денег в наличные.
В апреле 1991 года вместе с группой своих друзей и соратников Якунин создал фирму по привлечению иностранных инвестиций – Акционерное общество закрытого типа (АОЗТ) «Международный центр делового сотрудничества». Помимо этого, он вошел в совет директоров банка «Россия» братьев Юрия и Бориса Ковальчуков. Банк этот создавался в том числе на деньги КПСС: в 1991 году Ленинградский обком партии, активно участвовавший в распихивании денежных средств в различные структуры, внешне с партией не связанные, перевел на счет в банк весьма немалую для тех дней сумму – 50 млн рублей.
Еще одной созданной для отмывания партийных денег структурой стал «Молодежный коммерческий банк», позднее переименованный в «Финист-банк». Александр Щербаков, с 1989 по 1993 год являвшийся председателем правления банка, рассказывал в 2010 году, как банки отказывались возвращать однажды полученные на коммерческие счета партийные деньги:
Осенью 1991 года пришли к нам следователи специальной бригады Генеральной прокуратуры «деньги партии» искать. У нас действительно лежал депозит Управления делами ЦК КПСС. Мы тогда ответили гостям: «Давайте решение суда о законном правопреемнике, все немедленно исполним» [...] В результате ряд банков деньги по команде перечислили на указанный счет, а вот мы и еще целый ряд банков не стали этого делать... А на депозитном счете у нас продолжало лежать 275 млн тех советских рублей. Все в итоге так и осталось; законного правопреемника по сей день не нашлось.
Отдельный блок деятельности Бобкова был связан с группой его агентов, внедренных в различные советские учреждения и институты, курируемые 5-м Управлением КГБ (в августе 1989 года оно было переименовано в Управление «З» – Защита конституционного строя). Всем этим агентам Бобков предоставил возможность продемонстрировать свою полезность. Многие из них достигли очень больших высот в российской политике. Например, будущий кандидат в президенты России на выборах 2000 года Алексей Подберезкин.
Подберезкин родился в 1953 году в Москве в семье рабочего. Закончил вечернюю среднюю школу. Отслужил в армии. После демобилизации пошел на подготовительные курсы МГИМО и сумел поступить в этот престижный вуз. Кто же помог честолюбивому и способному юноше?
В МГИМО обучалось большое количество студентов из числа так называемой «золотой молодежи», детей советской и партийной элиты и известных представителей интеллигенции. Но по существовавшим в КГБ нормам их нельзя было вербовать в качестве агентов. Эти же требования распространялись на родственников состоящих на службе офицеров госбезопасности. Вместе с тем 7-му отделу ВГУ, курировавшему МИД СССР и подведомственный ему МГИМО, было поручено оперативное обеспечение этих объектов с целью выявления неблагонадежных лиц и предотвращения их последующего найма на работу в МИД. Таких, как Подберезкин, бывших рабочих и вчерашних солдат, в МГИМО практически не было. Но именно в них была серьезная потребность: агенты, завербованные из числа студентов вузов, обычно были представителями средних и низших слоев советского общества, полагавшими, что, помогая КГБ, демонстрируют свою лояльность советскому строю и за это могут рассчитываться на помощь со стороны госбезопасности. И действительно, органы КГБ активно продвигали свою агентуру всякий раз, когда такая возможность представлялась.
Приобретя могущественных покровителей в лице КГБ, закончивший в 1979 году МГИМО Подберезкин на два года был оставлен в нем на должности научного сотрудника, поскольку он нужен был КГБ в качестве агента в стенах этого учреждения. В 1981 году Подберезкина перевели на работу в КМО, который курировался 1-м отделением 1-го отдела 5-го Управления. Оперативным наблюдением за КМО руководил старший оперуполномоченный майор Евгений Семенихин, начинавший свою службу в 7-м Управлении КГБ в подразделении наружной службы. Его как куратора КМО сменил капитан Александр Кочетков, осуществлявший негласное сотрудничество с Подберезкиным. В КМО Подберезкин оставался до 1985 года и возглавлял там группу научных консультантов.
Пошедший по стопам Подберезкина будущий известный российский политик, вице-премьер правительства России Рогозин так характеризовал КМО:
КМО СССР, созданный еще в годы Великой Отечественной войны под названием «Антифашистский комитет советской молодежи», представлял собой автономную по отношению к аппарату ЦК ВЛКСМ организацию. Нас связывали общие управление делами и здание в самом центре Москвы на улице Богдана Хмельницкого (ныне Маросейка), в котором около ста сотрудников или, точнее, «ответственных работников» комитета занимали второй и третий этажи. На самом деле это было настоящее «шпионское гнездо». Добрая половина всех сотрудников КМО СССР одновременно работала либо во внешней разведке, либо в контрразведке. Мы их так и называли: «многостаночники». Они то и дело отлучались с работы, объясняя свое отсутствие «необходимостью выйти на связь с Центром»333.
В 1982 году Подберезкин защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата наук по «военно-политической проблематике». Более точных сведений о его диссертации в открытых источниках обнаружить не удается. Место защиты кандидатской диссертации тоже не сообщалось.
Положительно зарекомендовав себя в качестве агента КГБ, Подберезкин в 1985 году с помощью кураторов из 1-го отделения 1-го отдела 5-го Управления, курировавших КМО, смог поменять место своей службы на значительно более привлекательный Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО), курировавшийся тем же отделением и отделом КГБ.
Следующей диссертацией, принесшей Подберезкину в 1990 году звание доктора исторических наук, был научный труд «Значение системы боевого управления в военной доктрине США», после чего его стали считать специалистом по проблемам национальной безопасности и военной политики. Местом защиты докторской диссертации гражданского ученого по столь специфической тематике, да еще и с пометкой «Для служебного пользования», была ордена Красного Знамени Дипломатическая академия министерства иностранных дел СССР.
МИД СССР сугубо гражданское учреждение. По этой причине мог показаться странным факт награждения Академии МИДа боевым орденом Красного Знамени. Но странность эта была легко объяснимой. В системе Академии в течение многих десятилетий существовал факультет, на котором обучались военные разведчики. Выбор Подберезкиным темы для диссертации и публикаций убедительно свидетельствовал о многолетнем и плотном контакте Подберезкина с советскими и российскими спецслужбами, для которых «родная коммунистическая партия» давно стала обременительной и ненужной.
Не удивительно, что неприкасаемый и не боявшийся санкций надежный агент госбезопасности Подберезкин уже в 1990 году, сразу же после защиты им докторской диссертации, где первая глава называлась «Марксистско-ленинские основы анализа военных доктрин и их развитие во второй половине [19]80-годов», покинул ряды КПСС – и с тех пор карьера его резко пошла в гору.
В апреле 1990 года КГБ создал организацию, получившую название «Российско-американский университет» (РАУ). Официальным инициатором создания этой структуры и ее президентом стал Подберезкин, в то время являвшийся старшим научным сотрудником ИМЭМО и одновременно преподавателем Дипломатической академии МИД СССР. В действительности в РАУ не было ничего «американского». Российско-американским университетом эта структура КГБ называлась для конспирации. В очередной раз предоставим слово Рогозину:
После КМО я ушел работать в более чем странную контору под названием «Российско-Американский университет» (РАУ), которую создал и возглавил некто Алексей Подберезкин. С этим деятельным авантюристом, когда-то тоже работавшим в Комитете молодежных организаций, я познакомился во время одной из служебных командировок. Он неоднократно зазывал меня пойти работать в РАУ, а поскольку других предложений мне никто не делал, я согласился. Платили в РАУ по тем временам прилично. К Америке «Российско-Американский университет» не имел ровным счетом никакого отношения, за исключением того, что в его руководстве было достаточно много ученых и ветеранов спецслужб, работавших на направлении «основного противника». Университет занимался всем: открытием частных лицеев и салонов красоты, перепродажей чего-то кому-то и даже наблюдением за НЛО334.
В 1992 году Подберезкин возглавил еще одно детище КГБ – созданную на базе РАУ «международную неправительственную научно-исследовательскую организацию» «РАУ–Корпорация», не связанную никакими академическими ограничениями, но издававшую ежемесячный научно-аналитический журнал «Обозреватель». В первом номере этого журнала среди авторов оказался бывший начальник ПГУ, исполнявший обязанности последнего руководителя КГБ, Леонид Шебаршин. В редакционную коллегию журнала вошли также бывшие подчиненные Бобкова – возглавлявший с 25 января по 25 сентября 1991 года Управление «З» генерал-майор Валерий Павлович Воротников, с 1988 года являвшийся заместителем начальника 5-го Управления, и офицер 7-го отдела 5-го Управления (затем Управления «З») Алексей Большов, входивший теперь в правление «РАУ–Корпорация».
Созданные госбезопасностью РАУ и «РАУ–Корпорация» позиционировали себя как центры «оппозиции либерально-демократическому прозападному курсу правительства России», о чем сообщал сайт МГИМО, тесно сотрудничавшего с РАУ и «РАУ–Корпорацией».
В начале 1990-х госбезопасность поручила Подберезкину новый идеологический проект: «разработку национальной идеи и идеологии государственного патриотизма, как платформы для консолидации прогрессивных сил всего общества и основы для поиска разумных компромиссов между различными политическими силами в интересах возрождения России как великой мировой державы».
Секрет быстрой «раскрутки» и успешной деятельности РАУ и «РАУ–Корпорации» был прост. Основным учредителем РАУ стал «Финист-банк», в который заблаговременно были направлены партийные деньги, так партии и не отданные, а потраченные сначала на РАУ, затем на «РАУ–Корпорацию». В числе тех, кто создавал РАУ (а позже стал первым вице-президентом «РАУ–Корпорации»), был Андрей Жуков – офицер ПГУ, вышедший в ДР и служивший под прикрытием на различных постах, оставаясь членом законспирированной группы Питовранова – Бобкова. Жуков специализировался на выводе из страны денег и алмазов. 7 апреля 2006 года газета «Коммерсант» в статье «Алмазы потянули на 11 лет» сообщала:
Мосгорсуд вынес приговор по нашумевшему делу о контрабанде алмазов в Израиль на $25 млн, в которой подозревали экс-консультанта международного отдела ЦК КПСС, а ныне депутата Госдумы из фракции «Родина» Андрея Жукова. Его ближайших партнеров по алмазному бизнесу, заместителей гендиректора [Жукова] фирмы «Аурум плюс» Аркадия Мирзаева и Татьяну Кузьмину, суд приговорил к 11 годам лишения свободы. Из обвинительного заключения и приговора суда следовало, что Мирзаев и Кузьмина являлись членами израильско-российского преступного сообщества, в составе которого они контрабандным путем переправили в Израиль 33 748 каратов алмазов на $25 млн, были причастны к незаконному обороту драгоценных камней на $35 млн и отмывании 49 млн рублей. Во время суда не были названы организаторы преступного сообщества, однако [...] из материалов уголовного дела следует, что одним из них был в прошлом офицер внешней разведки, ставший впоследствии депутатом Госдумы и членом ее комитета по международным делам, Андрей Жуков.
Партнером А. Д. Жукова в алмазном бизнесе был Владимир Давидсон, родившийся в 1939 году в Польше, эмигрировавший в Израиль и сменивший имя на Бен Давид Зеев. В Израиле он занимался ювелирным бизнесом совместно с советским разведчиком Калмановичем.
Неординарным сотрудником «РАУ–Корпорация» был Валерий Захарович Вдовенко. Публично он неоднократно заявлял, что его отец Захарий в течение ряда лет являлся помощником одного из заместителей председателя КГБ. Сам же Валерий в 1978 году был принят на службу в оперативно-техническое управление КГБ, затем служил в ПГУ, а в 1990 году по линии ЦК КПСС и КГБ был направлен как офицер ДР в «РАУ–Корпорация» к Подберезкину, Рогозину и Жукову335.
У завербованного 5-м Управлением агента Рогозина в жизни тоже все складывалось благополучно. Он попал в обойму во время службы в КМО и охотно пошел на негласное сотрудничество с КГБ, так как мечтал о деятельности разведчика. Рогозин подробно описывает в своих воспоминаниях, как именно и почему его не взяли в разведку. В разведку его, действительно, не взяли. Но это не помешало ему стать завербованным агентом 5-го Управления336.
Рогозин учился на международном факультете МГУ. Приобщил его к тайной деятельности в качестве агента занимавший тогда пост начальника 1-го отделения 3-го отдела 5-го Управления подполковник Владимир Масленников, сам в прошлом агент КГБ, перешедший на работу с должности декана филологического факультета МГУ. При поддержке КГБ Рогозин уже во время учебы в МГУ стал корреспондентом-стажером на Центральном телевидении.
Положительно зарекомендовав себя в качестве агента, Рогозин был принят на работу в КМО, сменив недавно переведенного из него в ИМЭМО Подберезкина. В КМО Рогозину было поручено руководить сектором международных организаций, дабы КГБ мог четко контролировать каналы международного обмена.
По несколько раз в месяц Рогозин выезжал за границу. Кроме того, он занимался организацией крупных международных форумов. В 1989 году он организовывал выезд советской молодежной делегации во Францию на Всемирную молодежную встречу Париж-89, приуроченную к 200-летию Великой французской революции. При формировании состава делегации Рогозин, следуя указаниям кураторов из 5-го Управления, насыщал ее агентурой и сотрудниками госбезопасности.
В 1990 году Рогозина перевели к Подберезкину в «РАУ–Корпорацию», назначив его первым вице-президентом. Оставался он в этой должности до 1994 года. Одновременно в 1993 году Рогозин приступил к выполнению еще одного задания спецслужб: организации народно-патриотического движения «Конгресс русских общин» (КРО), во главе которого оставался до 2002 года.
Оседлав становившийся год от года все более популярным в России «русский национализм», Рогозин набирал политический вес, став в конце концов вице-премьером и лидером партии «Родина». Так стараниями советско-российских органов госбезопасности был взращен новый амбициозный политический деятель, прицеливавшийся на кресло главы российского государства.
Еще одним птенцом из группы Питовранова, почти оказавшимся в кресле президента России, был Примаков, дошедший по иерархической лестнице до должности премьер-министра. С Примаковым Бобков имел многолетнюю агентурную связь.
Молодой арабист Примаков в 1956 году был принят на работу в Главное управление радиовещания на зарубежные страны на должность редактора арабской редакции и с той поры прочно связал свою жизнь с органами КГБ. В возрасте 26 лет он возглавил арабскую редакцию, в которой работало 70 специалистов. По заданию первого заместителя руководителя ПГУ Б. Иванова Примаков во время командировок на Ближний Восток в качестве корреспондента газеты «Правда» осуществлял регулярные контакты с лидером курдских повстанцев Мустафой Барзани, и это было далеко не единственное поручение, выполняемое Примаковым в интересах советской внешней разведки. В 1970 году он получил назначение на должность заместителя директора ИМЭМО, куда были переведены затем на службу многие агенты госбезопасности.
В «РАУ–Корпорации» служил также генерал КГБ Алексей Николаевич Стерлигов. Он родился в 1943 году в небольшом селе в Тульской области. В 1966 году окончил Московский автомобильно-дорожный институт. По комсомольской линии был направлен на Высшие курсы КГБ (при ВКШ КГБ). В 1967 году стал сотрудником УКГБ по г. Москва и Московской области. Службу проходил во 2-м отделе (впоследствии 2-й Службе), являвшемся контрразведывательным подразделением. Одновременно был парторгом 2-го отдела (2-й Службы), что способствовало его карьерному росту.
После того как в декабре 1982 года председателя КГБ Виталия Федорчука освободили от должности и назначили на пост министра внутренних дел СССР, он обратился в ЦК КПСС с просьбой направить в МВД СССР группу опытных чекистов для усиления его кадрового состава. В соответствии с этой просьбой по решению ЦК КПСС из центрального аппарата КГБ и УКГБ по г. Москва и Московской области на руководящие должности в МВД СССР было направлено 150 офицеров госбезопасности. В их числе был подполковник Стерлигов. В 1983 году он стал полковником и начальником УБХСС (Управление по борьбе с хищениями социалистической собственности) ГУВД Мосгорисполкома.
После этого Стерлигов был переведен в аппарат Совета министров СССР, где возглавил 6-й сектор данного ведомства, уже в звании генерал-майора337. С июля по октябрь 1990 года он занимал должность управляющего делами Совета министров РСФСР. И вдруг, как и его будущий шеф Подберезкин, в 1990 году генерал КГБ Стерлигов вышел из рядов КПСС и перешел на работу в РАУ.
В Советском Союзе выход их рядов КПСС был событием экстраординарным, ведущим к увольнению с работы, к концу карьеры, к риску помещения в сумасшедший дом, к получению «волчьего билета»... Это было деяние, приравниваемое к государственной измене, особенно когда речь шла о генерале КГБ. Но Стерлигов из-за выхода из КПСС почему-то не пострадал.
Географически основным плацдармом деятельности группы Питовранова – Бобкова была Москва, где у 5-го Управления все было «схвачено» через многочисленную агентуру. Важнейшим и полезнейшим московским агентом Бобкова оказался Гавриил Попов.
Родился Гавриил Попов в 1936 году в Москве. В 1959 году он закончил экономический факультет МГУ, в 1963-м – аспирантуру. Стал доцентом экономического факультета МГУ, заведующим кафедрой управления и деканом факультета. Тогда же он решил отстроить дачу в Подмосковье.
Проблема оказалась в том, что строительство превышало финансовые возможности семьи Попова, но отказываться от заветной мечты не хотелось. Выход был найден в платных консультациях для аспирантов и соискателей научных степеней. Но консультации, по сути, были скрытой формой взяток, хотя внешне все выглядело законно.
Экономический факультет МГУ курировал Балев, который со рвением стал собирать компромат на заведующего кафедрой Гавриила Попова. Дело шло к передаче материалов в следственные органы для привлечения «консультанта» к уголовной ответственности за систематические взятки. Но мудрый Бобков счел более выгодным припугнуть незадачливого строителя дачи уголовной ответственностью и завербовать его, великодушно отведя от него угрозу тюрьмы. Посадка Попова много бы не дала – подобные дела относились к компетенции МВД. А вот завербовать заведующего кафедрой одного из престижных факультетов МГУ в качестве агента было делом куда более целесообразным и соблазнительным.
Оказавшийся в безвыходной ситуации Попов дал согласие на вербовку себя в качестве агента, но попросил, чтобы нелюбимого им Балева заменили другим офицером, лично Попова не преследовавшим. Бобкову важнее было иметь надежного помощника в лице завербованного Попова, чем отстаивать судьбу обычного опера, которых в 5-м Управлении была не одна сотня, и он согласился. Балева перевели во 2-е отделение 1-го отдела 5-го Управления, где ему поручили ведение разработки виолончелиста Мстислава Ростроповича, лишенного советского гражданства за поддержку писателя-диссидента Александра Солженицына338.
А в судьбе Гавриила Попова после вербовки изменения происходили только к лучшему. В 1988–1991 годах он стал главным редактором журнала «Вопросы экономики». В марте 1989 года его избрали народным депутатом Верховного Совета СССР. Год спустя, в марте 1990-го, Попов стал депутатом Моссовета от блока «Демократическая Россия». 20 апреля он возглавил Моссовет, а в июне 1991-го был избран первым мэром демократической Москвы, благодаря чему ключи от города оказались в руках Питовранова и Бобкова339.
324 Газета 2000, Киев, 12 января 2007 г. Редактором и владельцем «Газеты 2000» был офицер ГРУ Сергей Кичигин. Он окончил Киевское высшее общевойсковое дважды Краснознаменное училище имени М. В. Фрунзе; в 1974 году окончил Военный институт иностранных языков в Москве (данное учебное заведение в основном готовило военных разведчиков). Свободно владел китайским языком (одним из диалектов). Несколько лет прослужил в качестве начальника поста технической разведки в небольшом киргизском городке Майли-май – на границе с Китаем. Затем перешел на службу в качестве преподавателя китайского языка в Киевское высшее общевойсковое училище им. М. Фрунзе. В августе 1995 года появился в Канаде. В канадском городе Ванкувере купил дом за 2,5 млн канадских долларов в самом дорогом и престижном районе – Западном Ванкувере, на океанском берегу. Наняв русскоговорящего водителя, он активно посещал различные китайские бизнесы и их «комьюнити». Скорее всего, это была попытка восстановления связи агентуры еще советских спецслужб с бывшими китайскими гражданами и китайцами-уйгурами, проживавшими в СССР на территории Узбекистана, Казахстана и Киргизии.
Посещал местные кладбища. Кладбища разведчики и их агентура посещают для нахождения могил с захоронениями младенцев, рядом с которыми, как правило, похоронены и их родители. На основе надписей на могильных камнях, где указаны имена и даты рождения умерших, обычно создавались легенды для агентов-нелегалов. Сначала получались копии оригинальных свидетельств о рождении умерших младенцев (это начальный, но самый важный этап). Затем изготавливались все остальные необходимые документы для агентов-нелегалов. В частности, канадские свидетельства о рождении (и канадские паспорта) были у арестованных в США в 2010 году российских разведчиков-нелегалов.
Получив канадское гражданство и заграничный паспорт этого государства, Кичигин отбыл в Украину, где в 1999 году в Киеве основал и возглавил «Газету 2000». Это издание рядом украинских СМИ обвинялось в пророссийской позиции. Скончался 9 января 2019 года в Москве. Сообщение о смерти Кичигина было опубликовано агентством РИА-Новости в формате теплого некролога его «друга» и агента госбезопасности российского журналиста Дмитрия Киселева.
325 Интервью О. Шенина Александру Головенко. Pravda.Ru. 2001. 8 октября.
326 Легостаев В. Целлулоид ГКЧП. Завтра. 2002. № 33-35.
327 Из интервью с директором Института социально-политических исследований РАН академиком Геннадием Осиповым. КоммерсантЪ. 2003. 3 февраля.
328 Компания была открыта со стандартным для западных фирм уставом: «для покупки, продажи и посредничества в торговле всевозможными товарами, а также для деятельности в интересах других компаний». Примерно 30 % деятельности фирмы приходилось на Европу, 5 % – на США, 65 % – на страны «восточноевропейского блока». Начальный капитал фирмы составлял 50 тысяч швейцарских франков. К октябрю 1984 года капитал фирмы вырос до 300 тысяч франков. У «Сиабеко» был банковский счет № 8402 в цюрихском банке «Индосуэц» (Banque Indosuez). Со дня основания фирмой руководили Герман Альтман (гражданин Швейцарии) и Вениамин Керет (гражданин Израиля). 28 сентября 1983 года в Швейцарии же была создана фирма «Сиабеко трейдинг АГ» с начальным капиталом в 50 тысяч швейцарских франков. 14 апреля 1982 года в Гонконге была зарегистрирована фирма «Сиабеко интернешнл лимитед» с начальным капиталом в одну тысячу гонконгских долларов. 25 мая 1984 года директорами этой фирмы стали Бирштейн, Альтман и проживавшие в Израиле граждане США Давид Кац и Давид Цвибель. Затем, 26 ноября 1984 года, в канадском городе Торонто, провинция Онтарио, была зарегистрирована фирма «606394 Онтарио лимитед», которая 2 июля 1985 года была переименована в «Сиабеко интернешнл (Канада)», а 24 декабря 1985 года стала «Сиабеко-Групп Корп». Директором, президентом и единственным держателем акций этой фирмы был Бирштейн.
329 Публ. Владимира Мезенцева. Журналист. 1993. № 11.
330 Смирнов В., Кац А. Великое воровство: коммунисты и олигархи. Научно-информационное агентство «Наследие Отечества». Nasledie.ru.
331 Кугушев С., Калашников М. Третий проект: Погружение. 2007.
332 В КГБ, где долгие годы служил его родной дядя, Цибизов пришел после окончания Государственного института театрального искусства. В 1-м отделе 5-го Управления он курировал театры и Госконцерт СССР – ведомство, которое занималось гастролями советских творческих коллективов за границей и организацией на территории СССР гастролей зарубежных артистов.
333 Д. Рогозин. Ястребы мира: дневник русского посла. Альпина нон-фикшн. 2010. С. 8.
334 Там же. С. 7–8.
335 3 мая 1993 года Подберезкин и А. Д. Жуков рассказали о своем бизнесе газете «КоммерсантЪ»: «АО закрытого типа “РАУ–Корпорация” зарегистрировано в апреле 1992 года. Учредители – Российско-американский университет (РАУ), гуманитарно-просветительское общество “Априори” и торгово-посредническая компания “Нива”. Уставной капитал – 3 млн рублей. В штате около 400 сотрудников, среди которых два академика и более ста докторов и кандидатов наук. Основные направления деятельности – экономический и политический консалтинг, издательское дело. Оборот за I квартал 1993 года – 200 млн рублей».
336 «На четвёртом курсе меня попытались завербовать в КГБ. Позвонили домой, пообещали интересную работу и предложили встретиться на следующий день у метро “Парк культуры”. Я согласился. Честно говоря, я мечтал работать в разведке и просто еле сдерживал переполнявшую меня радость. [...] Я был готов согласиться даже на нелегальную работу [...] Вскоре меня и мою молодую супругу Татьяну – студентку филологического факультета МГУ [...] пригласили в какой-то медицинский центр КГБ для прохождения осмотра и проведения различных психологических тестов. [...] “Органы” на мои звонки долго не отвечали. Наконец я дозвонился до своего старого знакомого – кадровика, который [...] сообщил мне пренеприятнейшую новость. Оказывается, очередной генсек Юрий Андропов перед своей смертью завещал детей и зятьёв сотрудников 1-го Главного управления КГБ СССР (внешняя разведка) на работу в то же самое управление не брать и подписал соответствующий приказ о “борьбе с кумовством”. Для меня эта новость была как гром средь ясного неба. Мой тесть Геннадий Николаевич Серебряков в то время действительно работал на американском направлении в том самом управлении КГБ и имел звание полковника, поэтому доступ в “контору” мне был перекрыт железобетонно. Мечта рушилась на глазах” (Д. Рогозин. Ястребы мира. С. 7).
337 6-й сектор был создан в 1988 году при одном из управлений Совмина СССР. В задачи сектора входила экспертная оценка крупных государственных проектов для принятия решений об их реализации или закрытии. Вскоре Стерлигов был переведен на должность начальника хозяйственного управления Совета министров СССР.
338 Обычно перевод из подразделения в подразделение «по горизонтали», на равноценную должность без повышения, не сулил ничего хорошего тому, кого переводили. Для освоения нового участка оперативного обеспечения, знакомства с обстановкой, приобретения новой агентуры, без чего нельзя было рассчитывать на повышение в должности и соответственно в воинском звании, требовалось время. Однако к моменту, когда Балеву было поручено ведение этого дела, Ростропович и его жена, солистка оперы Большого театра Галина Вишневская, уже находились за пределами СССР. В Москве осталось, впрочем, все их имущество. Естественно, они предпринимали попытки получить хоть часть того, что осталось на родине. Балев занялся противостоянием этому. И это единственное, чем он мог теперь навредить Ростроповичу и Галине Вишневской.
339 Благодаря этому назначению группа «Мост» Бобкова – Гусинского получила возможность выкупать недвижимость в городе по так называемой «остаточной стоимости», получая за бесценок десятки тысяч квадратных метров строений. В частности «Мост-банк» занял несколько этажей в столичной мэрии, разместившейся в бывшем небоскребе СЭВ (Совета экономической взаимопомощи) в самом центре Москвы, на Новом Арбате.
