Текст книги "Неолит Северной Евразии"

Автор книги: Владимир Тимофеев

Соавторы: Леонид Хлобыстин,Михаил Косарев,Михаил Потушняк,Майя Зимина,Светлана Ошибкина,Лия Крижевская,Екатерина Черныш,Александр Смирнов,Дмитрий Телегин,Нина Гурина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 46 страниц)

Глава 2
Юг Восточной Европы
(Д.Я. Телегин)

К востоку от Днепра в неолите располагалась обширная область, включавшая Крым, бассейн Северского Донца, Приазовье, Нижнее и Среднее Подонье, Нижнюю Волгу и Северный Прикаспий (карта 3). Неолитические племена занимались здесь в основном охотой и рыболовством, а в конце неолита и скотоводством. Земледелие было развито слабо или неизвестно совсем. В материальной культуре населения данной территории наблюдается определенное сходство керамики и длительное сохранение микролитических форм инвентаря. Иногда в этом видят указание на этническую общность неолитических обитателей лесостепных и степных пространств, иногда – только отражение одинаковой хозяйственной деятельности населения.

Карта 3. Неолитические памятники лесостепных и степных районов Юга Восточной Европы. (Составлена Д.Я. Телегиным).

I – культуры днепро-донецкой этнокультурной общности: А – рогачевкая, Б – восточно-полесская, В – волынская, Г – киево-черкасская, Д – донецкая, Е – надпорожская; II – среднедонская культура; III – ракушечноярская; IV – сурская; V – горнокрымская; VI – сероглазовская; VII – южная граница распространения памятников с ямочно-гребенчатой керамикой; а – памятники.

1 – Мошка; 2 – Лучин (Завалье); 3 – Ходосовичи (Борок Семиновский Сосонка); 4 – Аношка; 5 – Чачуравка; 6 – Романовичи; 7 – Пхов, Литвин; 8 – Юревичи, Закота; 9 – Моства; 10 – Грини; 11 – Тетеревский; 12 – Новосилки, Великий Мидск, Оболонь; 13 – Пустынка; 14 – Заваловка; 15–17 – Струмель, Гастятин, Шмаевка; 18 – Вита Литовская; 19 – Воскресенка; 20 – Никольская Слободка; 21 – Холм; 22 – Хмелевский Бугор; 23 – Козловка; 24–26 – Рыльск, Липино, Льгов; 27 – Герасимовка; 28–30 – Бузьки, Мутыхи, Пищики; 31, 32 – Веремеевка, Бильки; 33 – Дереивка I; 34 – Недогарки; 35 – Осиповка; 36 – Госпитальный Холм, Засуха; 37 – Александрия; 38 – Бондариха; 39 – Устье Оскола 1, 2; 40 – Студенок; 41 – Изюм; 4, 5; 42 – Дроновка, Веревкино; 43 – Усово озеро; 44 – Подгоровка; 45 – Игрень; 5, 8; 46 – Шевская коса, остров Кодачек; 47 – Никольский могильник; 48, 49 – Васильевка, Марьевка; 50 – Вовниги, Полтавка; 51 – Собачки, Вовчек, Похилый; 52 – Вильнянский могильник; 53 – Средний Стог I; 54 – Лысая гора; 55 – Капуловка; 56 – Каменная Могила; 57 – Мариуполь; 58 – Долинка; 59 – Сурский остров, Стрильча Скеля; 60 – Шулаев остров; 61 – Кизлевый остров; 62 – Лоханский остров; 63 – Раздольное; 64–67 – Симферопольская, Денисовка, Кукрек, Марьино; 68 – Таш-Аир; 69 – Кая-Арасы; 70 – Замиль-Коба 2; 71 – Шан-Коба; 72 – Грот Водопадный; 73, 74 – Ат-баш, Балин-каш, Джайлау-баш; 75 – Улу-Узень; 76 – Суат; 77 – Ала чук; 78 – Фронтовое; 79 – Ленинское; 80 – Луговое; 81 – Тасуново; 82 – Алексеевская Засуха; 83 – Долгое; 84 – Савицкое; 85–88 – Подзорово, Старое Торбеево, Ярлуковская Протока, Рыбное озеро; 89 – Елизавет-Михайловский; 90 – Озименки; 91 – Университетские I–III; 92 – Отрожки; 93 – Копанищенская, Дормодехинская; 94 – Черкасская; 95, 96 – Дрониха, Масоловка; 97 – Монастырская; 98 – Уварово; 99 – Бессоновская; 100 – Екатерининская; 101 – Борковская; 102 – Алтата; 103 – Каменка; 104 – Рахинка; 105 – Латошинка; 106 – Орловка; 107 – Качалино; 108 – Пятиморская; 109 – Чир; 110 – Романовская; 111 – Бессергеновка; 112 – Задоноавилово; 113 – Цимлянская; 114 – Каргальская; 115 – Ведерниково; 116 – Ракушечный Яр, Раздорская; 117 – Матвеев Курган; 118 – Грунтовский; 119 – Истай-Бабай; 120 – Кунур-Кудук; 121 – Кошелак; 122 – Асан-Бай; 123 – Кок-Мурун; 124 – Кубек-Сор; 125 – Байга-Сор; 126 – Досанг; 127 – Эссикей; 128 – Шошак; 129 – Курганный; 130 – Цыганица; 131 – Му-Бузгу-Кудук; 132 – Ястак-Кудук; 133 – Ачикулак; 134 – Бек-Беке.

На территории степного и лесостепного междуречья Днепра и Волги известны неолитические культуры и типы памятников, сложившиеся на местной мезолитической основе. Некоторые из них выделены уже давно – сурская и днепро-донецкая, иные стали известны в последнее десятилетие (горнокрымская, ракушечноярская и средне донская). Выделяется несколько типов памятников – типа Матвеева кургана в Северо-Восточном Приазовье, типа Орловки на Нижнем Дону, Джангар и Тектен-Сор в Северном Прикаспии. Последние образуют отдельную сероглазовскую культуру. Исследователи делали попытки выделения и иных культур этого времени, например, приазовской, обоснование которой, как нам кажется, нуждается в более детальной аргументации.

Сурская культура (Нижний Днепр и степное Левобережье).

Керамика сурского или сурско-днепровского типа найдена впервые в Надпорожье Днепростроевской экспедицией (1928–1933 гг.), при раскопках поселений на о-вах Вовчек, Виноградный, Похилый и Кизлевый. Позже хорошая коллекция находок этого типа была собрана на о. Кодачек. Сурская керамика есть среди материалов стоянки Каменная могила под Мелитополем. Основные комплексы сурского типа происходят из послевоенных раскопок на Сурском и Шулаевом о-вах. В 1946 г. А.В. Добровольский и В.Н. Даниленко раскопали многослойное поселение на Стрильчей скале близ с. Волошское южнее Днепропетровска, где в нижнем слое залегали материалы сурского типа.

Из новых памятников сурского типа интересны сборы В.И. Привалова на Игренском п-ове, где найдены фрагменты глиняных и каменных сосудов, раскопки О.Г. Шапошниковой на поселении у с. Раздольное Старобешевского р-на Донецкой обл. на правом берегу р. Кальмиус и исследования Д.Я. Телегина на р. Орель в ур. Засуха у пос. Перещепино Новомосковского р-на Днепропетровской обл.

Сейчас известно около 30 сурских местонахождений в Днепровском Надпорожье. Вне этого района они известны лишь в Приазовье на р. Орели и нижнем течении Северского Донца (Телегин, 1984). Публикации материалов раскопок даны В.Н. Даниленко (1950, 1971) и А.В. Бодянским (1949).

Сурские поселения в Надпорожье – небольших размеров, локализуются на островах или прибрежных скалах, хотя встречаются и на низких уступах надпойменной террасы. Видимо, это временные стоянки. При раскопках на о. Сурском (пункт 2) и о. Шулаевом исследованы остатки примитивных жилищ в виде углублений неправильно-округлой формы, площадью около 100 кв. м. В центре углублений отмечены следы кострищ, а по периферии – ямки, возможно, от столбов стен. К центральному углублению на о. Сурском с трех сторон примыкали три меньших углубления, тоже округлые в плане. И в том, и в другом пункте жилые углубления заполнены темным гумусированным песком со значительными скоплениями ракушек палюдино и унио. Основные находки – кремневые и костяные изделия, фрагменты керамики, кости животных – собраны в заполнении жилищ.

Выделять сурскую культуру позволяют, прежде всего, своеобразная керамика, наличие каменных сосудов, высокоразвитая техника обработки кости.

Керамика обычно хорошо заглажена, иногда подлощена, в тесте – песок или толченая раковина. Керамические формы реконструируются с трудом. Это остродонные (редко шиподонные) сосуды с S-видным профилем (рис. 7, 1–5, 10–11). Орнамент расположен в верхней части сосуда. Часто это один или два ряда ямок неправильных очертаний, реже горизонтальные полосы из прочерченных линий с точечно-ямочным заполнением между ними. Встречаются шевроны, овоидные фигуры, заштрихованные поля (рис. 7, 1–5, 8, 13).

Рис. 7. Керамика (1–5, 7, 8, 10, 11, 13, 15) и каменные сосуды (6, 9, 12, 14) сурской культуры.

1, 3 – Стрильча Скеля; 2, 6, 7 – Сурской остров II; 4, 9 – Виноградный остров; 5 – Кизлевый остров; 8 – Каменная Могила; 10, 15 – остров Кодадачек; 11 – Засуха; 12 – Надпорожье; 13 – Раздольное; 14 – Сурской остров.

Характерны узоры, выполненные в манере качалки изогнутым гладким штампом (рис. 7, 7, 15).

Сурская керамика – самобытное явление в неолите Восточной Европы. Лишь по отдельным признакам она может быть сопоставлена с материалами иных культур. Узор, выполненный качалкой, линейный орнамент и примесь раковин в тесте заставляют вспомнить керамику из нижних слоев Ракушечного Яра на Дону. Некоторые общие черты есть у сурской керамики и с находками в Кая-Арасы в Крыму.

Особым признаком сурской культуры является применение здесь каменной посуды. Изготовлялась она кремневыми инструментами (нож, скребок) из мягких пород камня, главным образом из талькового сланца. Типы каменной посуды разнообразны (рис. 7, 6, 9, 12, 14). Есть остродонные конические формы, корытовидные, овальные в плане, плошки-светильники, «чарочки» и т. д. Размеры сосудов варьируют от 2–3 до 25–30 см в диаметре. Стенки обычно очень толстые, заглаженные снаружи, но внутри часто заметны следы изготовления – царапины. Лишь в отдельных случаях отмечаются орнаментальные ряды ямок или насечек под срезом венчика. На одном сосуде по краю вырезаны более сложные фигуры, напоминающие букрании древневосточных культур. На многих фрагментах каменных сосудов, как и на глиняных, имеются сквозные отверстия по краю, сделанные, видимо, при ремонте посуды.

Кремневый инвентарь сурской культуры микролитический, хотя геометрические формы встречаются крайне редко (рис. 8, 12–14, 16, 17, 19). Нуклеусы мелкие, конические, иногда карандашевидные; пластины мелких и средних размеров, многие из них превращены в ножи. Скребки из отщепов округлые и низкие, скребков на пластинах – единицы. Резцы обычно изготовлены на углу сломанной пластины. Встречаются сечения пластин, сверла и симметричные трапеции.

Рис. 8. Орудия труда сурской культуры из кости и рога (1-11, 15, 18), из кремня (12–14, 16, 17, 19) и камня (20–22).

1–3, 5–9, 11–15, 18, 20–22 – остров Сурской; 4, 10, 16, 17, 19 – остров Шулаев.

Шлифованные топоры и тесла – небольших размеров, овальные в сечении (рис. 8, 20, 22). Каменные плитки округлой формы с подправленными краями – так называемые диски (рис. 8, 21) – служили землекопными орудиями.

Из кости изготавливали наконечники стрел и дротиков с пазами для кремневых вкладышей, гарпуны, кинжаловидные изделия, несколько видов рыболовных крючков, шилья, проколки и т. д. Встречаются костяные тесла. На о. Шулаевом найден обломок обушковой части мотыги (?) с отверстием для рукояти (рис. 8, 10).

Топографические условия расположения сурских стоянок на островах Днепра у воды и находки специализированных орудий (рыболовные крючки, гарпуны, наконечники стрел) указывают на важную роль в жизни населения рыболовства и охоты на водоплавающую птицу. О том же свидетельствуют и фаунистические остатки, обнаруженные на Шулаевом и Сурском (п. 1) о-вах, где представлены кости рыб и птиц. Носители этой культуры охотились и на крупных копытных – благородного оленя, тура, кабана, лошадь.

По первоначальному определению И.Г. Пидопличко, на стоянках Шулаева и Сурского (п. 1) о-вов были представлены лишь домашние собаки двух пород. Позже тот же исследователь писал о наличии среди фаунистических остатков из стоянок о. Сурского костей домашнего быка, свиньи, мелкого рогатого скота и даже лошади (Пидопличко, 1956). Столь ранняя доместикация лошади, да и овцы-козы в Надпорожье, вызывает сомнение. К сожалению, из других сурско-днепровских стоянок фаунистические остатки либо неизвестны, либо смешаны с материалами более поздних горизонтов.

Хронология сурской культуры основана на типологическом изучении вещественного материала, прежде всего керамики. В.Н. Даниленко (1969, с. 21) считал, что она существовала не менее 3000 лет – с рубежа VII–VI до середины IV тыс. до н. э. Соглашаясь в известной мере с верхней датой существования культуры, следует признать нижний рубеж неоправданно углубленным. Начало IV тыс. до н. э. как верхний рубеж сурской культуры устанавливается на основании стратиграфических наблюдений на Стрильчей Скеле, Волчке и других многослойных стоянках Надпорожья, где сурские материалы залегают под наслоениями поселений днепро-донецкого типа (II этап). Датировка этого этапа, в свою очередь, опирается на трипольские аналогии. Скорее всего, сурская культура может быть помещена в рамки от начала V до начала IV тыс. до н. э. (Телегин, 1971).

Открытым остается вопрос о сурских могильниках. Среди многочисленных погребений и могильников мезолита и неолита в Надпорожье трудно назвать такие, которые можно было бы надежно связать с носителями сурской культуры.

Сурская культура – безусловно, чисто степное явление в Восточной Европе, тяготеющее в культурно-генетическом плане к более южным территориям, в частности, к культуре горной части Крыма, Нижнего Подонья, а может быть, в какой-то мере и к Малой Азии (где в неолите есть каменные сосуды). Она сильно отличается от более северных культур типа днепро-донецкой, сменив шей в начале IV тыс. до н. э. сурскую почти на всей территории ее распространения.

Неолит Крыма.

В Крыму хорошо известны памятники мезолитической эпохи с характерным микролитическим инвентарем, включающим большое число геометрических орудий (Шан-Коба, Фатьма-Коба, Сюрень II, Алимовский навес, Таш-Аир I, Замиль-Коба 1, 2). Все это пещерные стоянки. В некоторых пещерах есть и неолитические слои, но они встречаются гораздо реже, чем палеолитические и мезолитические, и менее мощны. По-видимому, люди в эту эпоху в основном оставили пещеры и жили на поселениях открытого типа. Такие стоянки обнаружены на яйлах – плато первой гряды Крымских гор (Ат-Баш, Балин-Кош, Джяйляу-Баш и др.). К сожалению, почти во всех этих пунктах культурный слой сохранился плохо, стратиграфические наблюдения невозможны, костные остатки разрушились. Не всегда дошла до нас и ранняя слабообожженная керамика.

Количество фрагментов глиняной посуды из стоянок чаще всего исчисляется единицами, редко их бывает десяток-два. Лишь в неолитических слоях Таш-Аира найдено несколько сот фрагментов. В последние годы, при раскопках стоянки Кая-Арасы собрано некоторое количество крупных орнаментированных фрагментов.

Эта бедность находок неолитической керамики послужила причиной того, что и при выделении неолита Крыма, и при культурно-территориальном и хронологическом членении памятников исследователи исходили прежде всего из анализа кремневых изделий. С.Н. Бибиков (1940) первый указал на трапеции со струганой спинкой и сегменты с заходящей на спинку ретушью как на основные признаки, отличающие неолитические комплексы от мезолитических. Позже А.А. Формозов (1962) сделал вывод, что сначала появились сегменты с вершиной, обработанной плоской ретушью, а затем трапеции со струганой спинкой. К числу диагностичных признаков неолитической эпохи он отнес также сильно сработанные плоские нуклеусы со скошенной вершиной. Описывая материал стоянки Зуя, Е.А. Векилова (1964) отметила отсутствие здесь резцов и концевых скребков.

Различия в типах и технике изготовления изделий эпохи мезолита и неолита в Крыму подмечены исследователями правильно. Но этого недостаточно ни для выделения неолита как эпохи, ни для его культурно-территориального и хронологического членения. Показательны разногласия между исследователями по этим вопросам. Так, ссылаясь на анализ кремневых изделий, Д.А. Крайнов (1960) отнес три нижних слоя стоянки Таш-Аир к финально-палеолитическому и мезолитическому времени, а Ю.Г. Колосов (1963), исходя из тех же фактов, считал эти слои неолитическими. Нет единого мнения и о датировке кремневых изделий кукрекского типа, которые одни авторы считают мезолитическими (Г.А. Бонч-Осмоловский, Е.А. Векилова, Л.Г. Мацкевой, Д.Я. Телегин), а другие – относят к неолиту (В.Н. Даниленко, Ю.Г. Колосов).

Противоречия между иследователями возникают и при попытке культурно-территориального членения неолита Крыма. А.А. Формозов говорил о культурном единстве неолитических памятников Крыма, а Ю.Г. Колосов (1971) выделяет горную и степную группы памятников, используя данные статистической обработки по 13 типам кремневых орудий.

Очевидно, при установлении рубежа между мезолитом и неолитом Крыма одного анализа кремневых изделий недостаточно. Необходимо привлечь и иные материалы, в частности данные о керамике, занятиях населения и т. д. Те же факты помогают установить верхнюю грань неолита, момент перехода к медному веку.

Наиболее правильно и целесообразно связывать начало неолитической эпохи в Крыму, как и на других территориях, с появлением первых керамических изделий. Здесь они появляются еще в эпоху, когда по-прежнему были распространены микролитические кремневые орудия мезолитического облика (Ат-Баш, Таш-Аир I, слой VI). Первые попытки приручения свиньи в Крыму начались еще в мезолите до появления керамики, о чем свидетельствуют материалы стоянок Фатьма-Коба, Алимовский навес, Таш-Аир I, слои VIII, VII и др. (Крайнов, 1960; Столяр, 1959). Кости домашнего быка встречены впервые только в раннекерамических слоях Таш-Аира и Замиль-Коба 2 (Дмитриева, 1960).

Неолитические местонахождения Крыма сосредоточены в трех районах: в горном Крыму (около 20 пунктов), на Керченском п-ове и в степной части Крыма.

Горный Крым по природным условиям делится на ряд небольших областей: а) высокогорные плато – яйлы (Ай-Петринская и др.) и южный берег Крыма; б) юго-западный Крым, где текут в западном направлении реки – Черная, Бельбек, Кача, Альма; в) северный предгорный («симферопольский») район, где берут начало реки, текущие к Азовскому морю – Салгир и его притоки – Малый Салгир, Зуя, Бурульча, Биюк-Карасу и др.; г) юго-восточный Крым у побережья Судак-Феодосия.

На Айпетринской яйле известно около 100 стоянок с находками микролитических изделий, лишь в немногих случаях тут же обнаружена неолитическая керамика. На стоянке Ат-Баш Б.С. Жуков (1927) расчистил на глубине 0,4–0,6 м в глинистом слое остатки кострища и вокруг него кремневые изделия, фрагменты керамики и характерное шиповидное дно сосуда (рис. 9, 1). Аналогичное донышко найдено в Балин-Кош (рис. 9, 2). Неолитические находки обнаружены А.А. Щепинским (1975) и в долине Улу-Узень юго-западнее Алушты. Здесь найдено около 40 фрагментов керамики, украшенной прочерченным узором, напоминающим находки из нижнего слоя Кая-Арасы и слоя Vа Таш-Аира. В отличие от последних некоторые сосуды из Улу-Узень были плоскодонными.

Рис. 9. Горнокрымская культура. Керамика, роговые и костяные орудия.

1 – Ат-Баш; 2 – Балин-Кош; 3, 6, 9, 10 – Таш-Аир, слой VI; 4 – Денисовка; 5, 7, 8 – Замиль-Коба 2, слой VI.

В юго-западном Крыму раскопано три стоянки с культурными слоями неолитического времени – Таш-Аир, Кая-Арасы и Замиль-Коба 2. В Таш-Аире и Замиль-Коба 2 – по два неолитических слоя. Ранненеолитическая керамика Таш-Аира и Замиль-Коба 2 (слой VI обоих пунктов) остродонная, лишена орнамента, в тесте примесь песка и толченого известняка или ракушки (рис. 9, 3, 5). В слое VI Таш-Аира найдено 11 черепков, а кремневых изделий более тысячи. В верхнем неолитическом слое (Vа) Таш-Аира обнаружено уже более 300 фрагментов керамики. Д.А. Крайнов (1960, с. 102) делит ее на две группы: с нарезным или прочерченным орнаментом и с гребенчатым узором. В слое V Замиль-Кобы 2 представлена керамика только первой группы.

На стоянке Кая-Арасы один неолитический горизонт. Фрагменты сосудов отличаются толстостенностью, в тесте органическая примесь и песок. Сосуды украшены резными линиями или наколами.

В северном предгорном (Симферопольском) р-не Крыма, в верховьях рек бассейна Салгира к неолиту относятся Денисовка в верховьях Малого Салгира, группа керамики Симферопольской стоянки и, возможно, отдельные керамические находки из Марьина близ Симферополя (Щепинский, 1968).

Неолитические памятники горного Крыма, несмотря на территориальную разобщенность, имеют много общих черт. Д.Я. Телегин (1971) объединяет их в особый тип Кая-Арасы или горнокрымскую культуру. В ее развитии выделяются два этапа.

На раннем этапе (Ат-Баш, Балин-Кош, VI слой Таш-Аира и Замиль-Кобы 2, Денисовка) сосуды изготовляли из плохо промешанной глины с примесью песка или ракушки. Сосуды имели острое дно и были лишены какого-либо орнамента (рис. 9, 1–5). Для комплекса характерна пластинчатая индустрия со значительным количеством геометрических форм (рис. 9). Нуклеусы конические, призматические, плоские или уплощенные. Заметное место занимают концевые скребки на удлиненных пластинах. Резцы изготовляли преимущественно на углу сломанной пластины. Геометрические микролиты – трапеции и сегменты – составляют значительный процент орудий. Относительно высок и процент сечений пластин.

Преобладают еще мезолитические формы сегментов и трапеций с круто ретушированными гранями, но появляются и трапеции, и сегменты с пологой, заходящей на спинку изделия ретушью и трапеции со струганой спинкой. Процент последних, по отношению ко всем трапециям, однако, невелик, а в Таш-Аире они совсем отсутствуют. Трапеции с круто ретушированными гранями средневысокие или удлиненные, встречаются слегка асимметричные. Для кремневых изделий этого этапа характерны острия, изготовленные из пластин путем тщательного ретуширования по двум граням, а иногда и с подправкой пера со стороны брюшка пластины.

Появляются роговые мотыги с отверстиями для рукоятки. Они найдены в слое VI Замиль-Кобы 2 (рис. 9, 6-10).

Второй этап горнокрымской культуры представлен большим количеством стоянок с более полным набором вещей. Характеризуются эти памятники керамикой типа нижнего слоя Кая-Арасы, слоя Va Таш-Аира I, слоя V Замиль-Кобы 2. В целом посуда стоянок Кая-Арасы, Замиль-Кобы 2, Таш-Аир I имела вид широкооткрытых конических горшков с острым дном и слаборазвитым профилем стенок. Их поверхность хорошо сглажена. Орнаментация линейно-прочерченная, встречаются также вдавленные ямки и ямки-наколы. Система узоров включала поля и полосы, сплошь покрытые рядами прочерченных линий, вертикальных или косых. Линейный узор дополнялся рядами наколов, ямок-вмятин. На керамике Замиль-Кобы 2 ряды ямок-вмятин выступают как самостоятельная составная узора.

Кремневый инвентарь второго этапа горнокрымской культуры продолжает традиции стоянок типа Ат-Баш, раннекерамических слоев Таш-Аира I, Замиль-Кобы 2 и др. Преобладают те же типы конических, призматических и плоских нуклеусов, пластинчатая техника, скребки концевые на пластинах. Типы резцов те же, но процент их в комплексах неодинаков. В слое Va Таш-Аира их даже больше, чем в слое VI этой стоянки, но в Кая-Арасы они совсем отсутствуют. Среди геометрических микролитов возрастает число трапеций и сегментов с пологой ретушью. Увеличивается процент трапеций со струганой спинкой. В Улу-Узене встречено несколько вкладышей кукрекского типа.

Памятники Керченского п-ова и степной части Крыма изучены хуже, чем в горных районах полуострова. По данным Л.Г. Мацкевого (1977, с. 20), на Керченском п-ове известно 34 пункта с находками микролитических изделий. Из них к неолиту он отнес Фронтовое (слои I, II), верхние слои Тасунова, Лугового I, второй слой стоянки у Ленинского. В степной части Крыма по обследованиям Ю.Г. Колосова и А.А. Щепинского известны стоянки Алексеевская засуха, Долинка, Мартыновка. Около с. Долинка А.А. Щепинский раскопал в 1965 г. первый в Крыму могильник мариупольского типа (около 50 скелетов). Основная масса захоронений совершена в вытянутом положении на спине. Погребения окрашены красной охрой. При скелетах лежали трапеции, подвески из зубов оленя, зубы вырезуба и т. д.

При выделении стоянок неолитического времени в степном Крыму археологи исходили из наличия трапеции со струганой спинкой. Ю.Г. Колосов в число неолитических признаков включал и вкладыши кукурекского типа. По этому признаку он, например, считал неолитической стоянку Фронтовое 3, где ни трапеций со струганой спинкой, ни поздних форм сегментов нет. Л.Г. Мацкевой эту стоянку относит к мезолиту.

Ранняя керамика на местонахождениях Керченского п-ова и степного Крыма встречена всего в нескольких случаях. Наибольшее количество фрагментов (около 400) собрано Л.Г. Мацкевым в слое I Фронтового. Л.Г. Мацкевой разделил ее на две группы. Первая – пористые черепки без орнамента, венчик сосудов прямой без утолщения, срез округленный. Вторая группа имеет примесь травы или песка, венчик отогнут наружу, профилирован с утолщением с внешней стороны. Орнаментирована эта керамика оттисками мелкогребенчатого штампа. Керамические находки из иных местонахождений степного Крыма и Керченского п-ова типологически могут быть включены в ту или другую из этих групп. Так, керамика из Ленинского относится к первой керамической группе Фронтового, а фрагмент из Долинки – ко второй.

Керамика первой группы Фронтового и из стоянки Ленинское находит аналогии в энеолите горного Крыма (Кая-Арасы, верхний слой) и Северного Кавказа (Мешоко) и может быть отнесена к медному веку. Датировка и культурная принадлежность сосудов второй группы из Фронтового и Долинки определяются сходством с посудой Надпорожья и Приазовья, которая относится к заключительным этапам надпорожской культуры днепро-донецкой общности (см. ниже).

Таким образом, своеобразие неолита горной части Крыма позволяет выделить отдельную горнокрымскую культуру, а степные памятники полностью должны быть включены в круг культур с гребенчато-накольчатой керамикой.

По типу керамики и некоторым изделиям из рога оленя памятники горнокрымской культуры находят аналогии в стоянках сурской культуры.

В степном Крыму и на Керченском п-ове неолитическая культура развивалась, видимо, в тесном взаимодействии с неолитом нижнего Поднепровья и Приазовья, о чем говорит распространение здесь гребенчато-накольчатой керамики, а также появление могильников мариупольского типа (Долинка).

Аналогии между крымским неолитом и памятниками степной Украины позволяют сделать некоторые заключения о хронологии неолита Крыма. Сходство керамики сурской культуры и горнокрымской может говорить об их хронологической близости и позволяет датировать последнюю V – началом IV тыс. до н. э.

Поздний неолит степного Крыма и Керченского п-ова (верхний слой Фронтового I, могильник у с. Долинка) по аналогии с материалами Надпорожья датируется первой половиной IV тыс. до н. э. В целом время существования неолитических памятников Крыма определяется V – первой половиной IV тыс. до н. э.

После раскопок Таш-Аира I и Замиль-Кобы 2 Д.А. Крайнов (1960) писал о раннем возникновении производящего хозяйства в Крыму. Действительно, в мезолите у обитателей крымских пещер уже была домашняя собака и начиналось приручение кабана. В неолите появился домашний бык и, что менее вероятно, – коза и овца. Все же число костей домашних животных в Таш-Аире I, Замиль-Кобе 2 и Кая-Арасы невелико. Преобладают кости диких животных – благородного оленя, косули, дикого кабана.

Таким образом, в неолите в Крыму кроме охоты получило развитие и скотоводство. Высказывалось предположение, что стоянки Яйлы оставлены пастухами, выгонявшими туда стада. О развитии земледелия, кроме косвенных данных (мотыга из Замиль-Кобы 2), свидетельств нет.

Днепро-донецкая культурная общность.

В северной полосе Украины, тяготеющей к лесостепным районам, известны поселения и могильники с гребенчато-накольчатой керамикой, которые теперь рассматриваются как культуры и типы памятников днепро-донецкой этнокультурной общности (карта 3).

Памятники этой общности распространены в Поднепровье, на Левобережье и в Полесье Украины, в южной Белоруссии. В пределах Украины и Белоруссии насчитывается более 150 поселений и около 20 могильников (Телегин, 1968, с. 9). Поселения небольшие, размещаются вдоль древних русел, на низких участках над поймы или озер-стариц. Жилые и хозяйственные сооружения были наземными и потому исчезли совершенно. Лишь в отдельных случаях на поселениях прослежены неглубокие западины, очевидно, отвечающие древним жилищам. Такое углубление с остатками кострища в центре исследовано на поселении Вита Литовская под Киевом.

Племена днепро-донецкой общности были преимущественно рыболовами и охотниками, но разводили домашних животных. Кости домашнего быка встречены уже в ранненеолитических горизонтах стоянки Игренская 8, кости быка и свиньи есть на поселении Бузьки на Черкасщине. В позднем неолите Надпорожья (Собачки, Средний Стог I) кости домашних животных составляют до 80 % от общего числа. На поселении Вита Литовская обнаружены фрагменты остродонного горшка с отпечатками культурного ячменя, что свидетельствует о примитивном земледелии. Фрагменты посуды с отпечатками культурных злаков (пшеницы – одно– и двузернянки) обнаружены и на Волыни.

Орудия труда, вооружение и украшения изготовлялись из кремня, камня, рога и кости. Лишь на поздних этапах развития культуры в Надпорожье и Приазовье встречены отдельные украшения из меди. Найдена также одна подвеска из тонкой золотой пластины (Никольский могильник).

Кремневые орудия включают изделия с двусторонней обработкой (топоры, наконечники стрел и копий) и микролитические формы, а также скребки, ножи, проколки и т. д. (рис. 10).

Рис. 10. Материалы культур днепро-донецкой этнокультурной общности (сводная таблица). I–III – периоды.

1–3, 5, 6 – Пустынка 5; 4 – Никольская Слободка; 7 – Лучин-Сосонка; 8 – Веть VI; 9, 10, 18, 23, 24, 36–39 – Никольский могильник; 11, 12, 31–33 – Бузьки; 13 – Богатырь; 14 – Сорокошичи; 15 – Полтавка; 16, 44 – Вовниги; 17, 20, 22, 34, 42 – Мариупольский могильник; 19 – Студеное; 21 – Петровское; 25, 29 – Колчиг; 26, 35 – Собачки; 27, 28 – Устье Оскола I; 30, 48 – Грини; 40, 41, 43, 46 – Дереивка I; 45 – Лысая Гора; 47 – Заваловка; 48–54, 57, 58 – Бондариха 2; 55, 56 – Устье Оскола 2.

Кремневые топоры, наиболее распространенные на Северском Донце и Волыни, по технике изготовления и способам моделирования лезвия делятся на три типа: транше, топор-резак и клиновидный топор; клиновидные нередко шлифовались. Микролитические формы в комплексах многочисленны и разнообразны. Это трапеции, симметричные и асимметричные, трапеции со струганой спинкой, пластины со скошенным концом, пластины-вкладыши с затупленным крутой ретушью краем. Скребки среди изделий составляют наибольший процент. Наконечники стрел и копий – треугольные с прямым, вогнутым или выпуклым основанием.

Из камня изготавливали тесла, диски и так называемые челноки или утюжки. Поверхность тесел и челноков хорошо отшлифована. Тесла встречаются главным образом в Надпорожье. Они имеют подпрямоугольную форму и овальное сечение, лезвие асимметрично скошено. Каменные диски изготавливали из плоских, округлых или овальных плиток диаметром 12–20 см. Вероятно, они использовались при землекопных работах. Челноки делали обычно из талькового сланца. Вероятно, они использовались при землекопных работах. Челноки делали обычно из талькового сланца. Они овальные, с полуовальным сечением, длиной от 5 до 20 см, с поперечным желобком, часто орнаментированы. Назначение изделий не известно.