Текст книги "Неолит Северной Евразии"

Автор книги: Владимир Тимофеев

Соавторы: Леонид Хлобыстин,Михаил Косарев,Михаил Потушняк,Майя Зимина,Светлана Ошибкина,Лия Крижевская,Екатерина Черныш,Александр Смирнов,Дмитрий Телегин,Нина Гурина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 46 страниц)

О занятиях серовцев рыболовством свидетельствуют находки рыболовных крючков (рис. 91, 8-11), гарпуны, каменные модели рыб, грузила. В одной могиле (Серово, № 7) найден вырезанный из кости крючок в виде дугообразного стержня с бородкой на острие (рис. 91, 10). Насад уплощен с двух сторон для закрепления. Костяные острия для составных крючков оказались в позднесеровской могиле (Серово, № 12). Кроме того, делали составные крючки, у которых к сланцевому или агальматолитовому стержню привязывалось костяное, деревянное или сланцевое острие. По форме стерженьки делятся на три типа: бочонковидный, изогнутый или ангарский, прямой или байкальский. Последний тип унаследован от финального мезолита и встречен, в частности, в X и IX слоях байкальской стоянки Улан-Хада, содержавших позднесеровские изделия.

Гарпуны имеют небольшие размеры и делятся на два типа: односторонние и двусторонние (рис. 90, 9-13). Для привязывания линя у насада делали отверстия, плечики-уступы и выемки. С такими гарпунами могли охотиться на крупную рыбу. Скульптурные изображения рыб из камня и кости (рис. 91, 24, 25) найдены в Верхоленском могильнике, в погребении № 3 Нижнесередкинского могильника, могиле № 2 Кежемки и в серовской могиле мыса Бурхан на Байкале. Отдельные скульптуры встречаются по всему Приангарью, на Енисее и на озере Байкал. Изображения делятся (Студзицкая, 1976) на две группы: налимообразные (с подгруппами – реалистические, усложненные, схематизированные и каплевидные) и сигообразные (с подгруппами – реалистические и янусовидные). Размеры их различны. Они могли употребляться и как рыбки-приманки, и как культовые предметы. К последним относятся янусовидные рыбки; на боках некоторых из них встречаются рисунки рыб и водоплавающих животных. Среди янусовидных преобладают экземпляры больших размеров.

При ловле сетями применялись грузила. Обычно их делали из плоских галек, с двух сторон которых выемки для привязывания. Такие грузила найдены на серовских поселениях. На стоянках около Свирска на Ангаре обнаружены также большие и тяжелые гиревидные грузила из известняка. Их могли употреблять как якоря для сетей, рыболовных ловушек и лодок.

Кроме крупных остроспинных простых и желобчатых тесел, сходных с исаковскими, появились новые типы шлифованных тесел. Они прямоугольной или трапециевидной формы с прямым или округлым обушком, поперечное сечение прямоугольное (рис. 90, 24, 25, 31). В Верхоленском могильнике найдены тесла с уступами с передней и задней стороны, выделяющими обушок (рис. 90, 30). Такие ступенчатые тесла типичны для неолита Якутии. В серовских погребениях часто встречаются и небольшие топорики с зауженным обухом, среди них преобладают экземпляры из нефрита.

На поселениях вместе с сетчатой керамикой серовского типа найдены массивные топоры с боковыми выступами-цапфами. Они сделаны из кристаллических пород, обработаны ретушью или точечной оббивкой, лезвия у них пришлифованы. По форме эти орудия делятся на два типа – с острым обухом и подтреугольным обухом, переходящим в цапфы. Судя по радиоуглеродному определению кости из слоя III стоянки в бухте Саган-Заба на Байкале, топоры с выступами уже изготовлялись в конце V тыс. до н. э.: 6000±40 (СОАН-1572).

Серовцы продолжали делать ножи исаковских типов: составные, прямые и изогнутые, с двусторонне ретушированными вкладышами (рис. 91, 29), составные ножи с асимметрично-треугольными по форме клинками, снабженными выпуклым лезвием и клювовидным заострением (рис. 90, 15, 16, 23), а также шлифованные ножи с вогнутым лезвием.

В погребениях встречаются аналогичные исаковским костяные острия и шилья из костей, у которых сохранились для упора сочленяющие головки (рис. 91, 12). Такие шилья иногда украшали нарезками. Сохранились старые типы иголок и игольников (рис. 91, 5, 6). Часто умерших сопровождали отжимники (рис. 91, 13, 15, 16). Для грубой первоначальной обработки камня использовали массивные отжимники из рога, для более легкой работы – ретуширования орудий – служили длинные тонкие костяные стержни. На поселениях часто находят отбойники из галек или сработанных нуклеусов. В состав погребального инвентаря серовцев входят также скребки из отщепов (рис. 91, 23) и четырехгранные каменные проколки.

В приемах украшения одежды серовцы многое унаследовали от исаковцев. Они украшали ее подвесками из клыков марала, резцов лося, а к головным уборам пришивали клыки кабана. Иногда эти клыки нашивали на одежду в области груди. Инновацией являются бусы в виде плоских тонких кружков (от 3 до 4 мм в диаметре), сделанные из толстых, по-видимому, ископаемых раковин (рис. 91, 20). В центре кружков биконическим сверлением делалось отверстие. Низки таких бус нашивали на головные уборы и обувь. В исключительном по составу инвентаря так называемом «шаманском» погребении № 12 Серовского могильника найдены пастовые бусы, получающие распространение в период ранней бронзы.

Считается, что ни одно из погребений серовского времени не выделяется из общей массы особым, отличным от других, набором инструментов или украшений, что с женщинами и детьми клали те же орудия, которые обычно сопровождают мужчин, в частности луки и стрелы. На основе этого, а также совместных погребений женщин и детей А.П. Окладниковым был сделан вывод о расцвете в серовское время родового строя, основанного на материнском праве.

В последнее время появилась возможность пересмотреть эти положения. Серовские погребения можно разделить по инвентарю на две группы. В первой умерших сопровождали орудия охоты и рыболовства. В эту группу входят наиболее обильные по количеству и составу инвентаря погребальные комплексы. Все определенные антропологами мужские захоронения относятся к этой группе. В нее входят и погребения с луками, которые ранее считались женскими (Пономарево № 7, Серово № 2). Вторую группу составляют погребения, в которых найдены только орудия для обработки добычи. Как оказалось, к ней принадлежат женские захоронения. Подростки входят в состав обеих групп. Редкие погребения маленьких детей содержали украшения и лишь в одном случае небольшой горшок. Культурная принадлежность детских погребений устанавливается из-за этого с большой долей предположительности. Таким образом, у серовцев прослеживается характерное для первобытных общин разделение труда по полу и возрасту.

В Серовском могильнике, в погребении № 12 (раскопки 1957 г.) кроме многочисленного и разнообразного охотничьего и обрабатывающего инвентаря, в целом не выходящего за рамки типично серовского, был найден и ряд вещей сакрального характера. К ним относятся кости птиц, рыб и животных, антропоморфная фигура (рис. 91, 1) и исключительная по художественному исполнению костяная скульптура (рис. 91, 4). На одном ее конце вырезана медведеобразная фигурка с двумя головами: человека и медведя (?). От фигурки отходит изогнутый хвост, а может быть, и пуповина, у конца которой вырезана голова человека. Вероятно, в изделии нашел отражение тотемический миф о происхождении какого-то предка серовцев. А.П. Окладников (1976), выделивший это погребение как наиболее раннее захоронение шамана в Прибайкалье, считал, что в трехликой скульптурке представлен первый этап вызревания культа близнецов, на котором сын звериного отца выступает еще в зверином облике.

Сложный мир идей охотников серовской культуры донесли до нас писаницы на скальных берегах р. Ангары. Рисуя красной охрой или выбивая на гладкой поверхности камня изображения лосей, серовские охотники умело передавали характерные особенности этого зверя – одного из основных объектов их охоты. Сопоставляя рисунки на писаницах с изделиями из погребений, А.П. Окладников установил, что реалистически выполненные изображения лосей, а также рыб должны относиться ко времени существования в Приангарье серовской культуры. Наиболее значительные группы неолитических петроглифов выявлены на Каменных островах (рис. 92, 1–7) Ангары, в Шишкине (рис. 92, 8, 10, 11) на верхней Лене (Окладников, Запорожская, 1959; Окладников, 1959б; 1966).

Рис. 92. Петроглифы (1-16) и фигурные камни (17, 18).

1–7 – р. Ангара (2 – Каменный остров); 8-11 – р. Лена (8, 10, 11 – Шишкино, 9 – Воробьево); 12–16 – Забайкалье (12 – Геткан, 13 – Крестях, 14 – Токко, 15, 16 – Нюкжа); 17 – Туой-Хая; 18 – Патроны.

Судя по остаткам фауны в погребениях, серовцы охотились помимо лосей на медведя, кабана, благородного оленя, косулю, кабаргу. Промышляли они и пушных зверей – соболя, бобра, рысь. В культурных слоях серовских стоянок побережья Байкала содержатся кости нерпы. В охоте серовцам помогали собаки. С ними были связаны и какие-то ритуальные действия, о чем свидетельствуют специальные захоронения собак на серовских погребениях около г. Свирска и в устье р. Белой. Большое значение имело и рыболовство.

Серовские поселения многочисленны, их культурные слои занимают сотни квадратных метров и насыщены следами деятельности их обитателей: изделиями из камня, нуклеусами, отщепами и ножевидными пластинками, костями животных и рыб, черепками глиняной посуды. На поселениях не найдены следы жилищ. Вероятно, они были наземными строениями типа чума или голомо – постоянного конусообразного сооружения. Зато на территории стоянок встречаются иногда десятки очагов из камней, большие ямы для хранения запасов. Среди очагов выделяются сооружения розеточного типа, сделанные из плит, поставленных кольцом. Стоянки были долговременными или, когда они устраивались в местах сезонных промыслов, часто посещаемыми. Культурные напластования на поселениях имеют иногда большую мощность, как, например, на байкальской стоянке Итырхей.

Вопрос о длительности существования серовской культуры в Прибайкалье тесно связан с проблемами установления временной и культурной принадлежности некоторых типов керамики, предшествующих сложению в Прибайкалье глазковской культуры периода ранней бронзы. В решении этих проблем велика роль многослойных поселений.

Многослойные поселения Прибайкалья и Приангарья.

Период, охватывающий III – начало II тыс. до н. э., в Прибайкалье недостаточно изучен. Достоверно датированных погребальных памятников этого времени мало. Поэтому характеристику культурных преобразований принято давать на материалах многослойных поселений. К таким памятникам относятся Улан-Хада и ряд других поселений на оз. Байкал, Горелый Лес в среднем течении р. Белой, левого притока р. Ангары, и Казачка на р. Кан, впадающей в Енисей ниже г. Красноярска.

На поселении Улан-Хада (Петри, 1916; Хлобыстин, 1964; Сизиков, Савельев, Филимонова, 1975; Горюнова, 1984) выявлена следующая стратиграфия (рис. 93, 66). В мощных наслоениях зафиксировано 11 культурных слоев, образующих три пачки. Нижние слои (XI–IX) залегают в гумусированных углистых почвах, следующие (VIII–II) связаны с эоловыми песками, пронизанными гумусными и углистыми прослойками, самый поздний слой (I) – с гумусированным песком.

Рис. 93. Многослойное поселение Улан-Хада.

1-41 – каменные изделия и керамика из IX слоя; 42–65 – каменные изделия и керамика из X слоя; 66 – стратиграфия слоев.

а – дерново-почвенный слой; б – черные сильно гумусированные слои; в – коричневые гумусированные слои; г – тонкие гумусные прослойки; д – угли; е – кострище; ж – желтовато-серый песок; з – голубоватый песок; и – зеленоватый песок.

В XI слое встречены изделия финального мезолита, керамика полностью отсутствует. В X слое сетчатая керамика залегала вместе с каменными изделиями, еще во многом сохраняющими традиции мезолита. Горшки (рис. 93, 62–65) круглодонные, со слабо выпуклыми плечиками, переходящими в прямую высокую горловину, иногда венчик резко отогнут наружу. Их украшали пояса ямок или наколы отступающей палочки с зубчатым концом.

В IX слое продолжали встречаться горшки с сетчатыми отпечатками, аналогичные залегающим в X слое. Найдены фрагменты гладкостенных горшков с пунктирным орнаментом, выполненным зубчатым роликовым штампом, и налепными валиками (рис. 93, 1, 2, 31–43). Эта керамика получила наименование «улан-хадинская». Иногда гладкостенные горшки с заглаженными отпечатками сетки были украшены поясами ямок или ямчатых наколов. Особый тип керамики составляют горшки с прямыми стенками, поверхность которых имеет следы выбивания лопаткой, обмотанной шнуром. У этих горшков ниже края налеплены треугольные или прямоугольные в сечении валики, над которыми расположен ряд маленьких сквозных отверстий. Орнамент составлялся из оттисков гребенчатого штампа и линий наколов отступающей палочки. Такая керамика найдена на стоянке у с. Посольское на восточном берегу Байкала, отчего и получила наименование «посольской». Дата 4560±100 (ЛЕ-1283), полученная для IX слоя, вероятно, связана с этим типом керамики. Кроме того, найдены фрагменты горшков, поверхность которых покрыта вертикальными отпечатками шнура, что получилось в результате выбивания сосудов лопаткой, обмотанной шнуром. Горшки имели закрытую форму и их венчики утолщены изнутри подлепом треугольной формы. Под краем венчиков сделан узор из маленьких глубоких ямок, образующих на внутренней стороне горшков выпуклости. Иногда при таком способе орнаментации получались сквозные отверстия. Кроме того, горшки украшали горизонтальные линии отступающей палочки или косо расположенные линейные отпечатки гладкого штампа. Такая керамика близка посольской и, возможно, предшествовала ей. Черепки горшков глазковской культуры попали в XI слой из вышележащих слоев, формировавшихся в период существования этой культуры.

IX слой представляет собой плотную гумусно-углистую массу с четкой верхней границей. Палинологический анализ позволил установить, что образование XI–IX слоев относится к периоду климатического оптимума голоцена, который характеризуется увеличением лесной растительности.

VIII–II слои имеют мощность 1,2–1,5 м. Образование этой пачки слоев связано с эоловым накоплением песков в период суббореального похолодания, повышения засушливости и остепнения растительности. Радиоуглеродные даты получены для VIII слоя – 4150±80 (ЛЕ-1280) (2200 до н. э.) и для VII слоя – 3660±60 (ЛЕ-883) (1710 до н. э.). Исходя из этого, слои VIII–VII следует относить к рубежу III–II тысячелетия до н. э. Керамика этих слоев соответствует керамике четвертого типа, оказавшейся в IX слое. Это тонкостенные горшки, изготовленные способом выбивания, отчего на их поверхности местами остались отпечатки крученого шнура и рубчиков, они украшены линиями отступающей палочки. В целом эта керамика вместе с лежащей выше, в VI–II слоях, относится к глазковской культуре эпохи бронзы. В VIII слое оказались образцы ее раннего варианта, аналогичные керамике, выделенной в особый усть-бельский тип (Савельев, Медведев, 1973). В слое VIII найден нефритовый нож с треугольным заострением, имеющий полную аналогию среди китойских изделий могильника Циклодром. В целом же каменный инвентарь X–VIII слоев имеет типично неолитический облик (рис. 93, 3-27, 42–61).

В Приольхонском районе Байкала, вблизи Улан-Хады, исследованы многослойные поселения Итырхей, Берлога, Тышкинэ II и III (Горюнова, 1984), позволившие дополнить и уточнить генеральную линию культурных изменений, прослеживаемую по материалам Улан-Хады. Так, на Тышкинэ II прослежено залегание сетчатой керамики над слоем со шнуровой, а также их залегание в одном слое. Это доказывает факт сосуществования в Прибайкалье в какой-то период двух различных по технике исполнения типов керамики – сетчатой и шнуровой. На большей части территории Восточной Сибири шнуровая керамика появляется позднее сетчатой, в период развитого неолита. Поэтому сосуществование ее с сетчатой может являться хронологическим показателем, знаменующим рубеж между ранним и развитым неолитом. Однако на берегах Байкала сосуществование этих типов керамики могло быть и в раннем неолите, так как в Забайкалье шнуровая керамика является самой ранней, и Байкал был зоной контакта двух областей ранненеолитических культур с разными типами керамики (рис. 94).

Рис. 94. Образцы керамики Прибайкалья и Приангарья.

1–4, 6, 7 – усть-бельский тип; 5 – казачинский тип; 8-10 – западно-ангарский тип; 11–14 – посольский тип; 15, 16 – сетчатая керамика; 17 – сыалахский тип сетчатой керамики; 18 – прочерченно-шнуровая керамика.

1, 10 – Усть-Белая I; 2, 3, 6, 8, 9, 16 – Усть-Белая III; 4, 7, 15 – Аталанга; 5 – Ладейки; 11 – Няша; 12 – Рогатка; 13, 14 – Посольская стоянка; 17 – Малая Лударская пещера; 18 – Усть-Белая.

На поселении Горелый Лес выделено семь культурных горизонтов (Савельев, Горюнова, Генералов, 1974). Нижние пять лежат в аллювиальных отложениях и разделены стерильными прослойками. В слое VII найдены изделия из ножевидных пластин позднемезолитического облика. Мелкие фрагменты сетчатой керамики и наконечники стрел с прямым и слабо вогнутым основанием, вероятно, случайно попали в этот слой. Радиоуглеродная дата слоя 8444±124 (Ri-51) (6494 до н. э.). В VI слое у очагов розеточного типа найдены керамика, нуклеусы конической и призматической форм, сделанные из галек тесла, отбойники, грузило, костяная основа для вкладышевого ножа, гарпун с выступом для крепления к линю, шиферные стерженьки крючков с прямоугольными пазами для привязывания лески. Господствует техника ножевидных пластинок. Из них сделаны скребки, угловые резцы и резчики, проколки и провертки, вкладыши и ножи, долотце, листовидные и подтреугольные наконечники стрел. Горшки делятся на три группы: 1) митровидные, часто с чуть отогнутым венчиком, с сетчатыми отпечатками на поверхности (рис. 95, 16); 2) гладкостенные, с отогнутым венчиком без орнамента или орнаментированные вдавливаниями штампа (рис. 95, 18); 3) с отпечатками тонкого шнура и прочерченным орнаментом, получившая название «хайтинский тип» (рис. 95, 17). Дата слоя – 6695±50 (Ri-50) (4745 до н. э.). На одном сетчатом горшке изображена антропоморфная личина.

Рис. 95. Соотношение керамических комплексов неолитических слоев поселений Казачка и Горелый Лес.

Казачка: 1–5 – слой V; 6–8 – слой VI; 9, 10 – слой VII.

Горелый Лес: 11 – слой III; 12 – слой IV; 13–15 – слои IV–V; 16–18 – слой VI.

В V, V-a и IV слоях, иногда нерасчленимых, еще много пластинчатых изделий: концевых скребков, проколок, угловых резцов, резчиков, сегментовидных вкладышей. Есть ретушированное с двух сторон острообушное тесло и шлифованный наконечник копья. Выделяются три типа керамики: фрагменты сетчатых горшков, посольская керамика из V слоя (рис. 95, 15), обломки гладкостенных горшков (основная масса). Из IV слоя происходит полусферический сосуд (рис. 95, 12) с внешней поверхностью, покрытой рядами овальных отпечатков гребенчатого штампа, так называемыми «личинками», относящийся к западноангарскому варианту усть-бельской керамики.

В слое III найдены тесла с пришлифованным лезвием, угловой резец, концевой скребок, наконечники стрел из пластинок, нож из массивного отщепа. Керамика сетчатая и с отпечатками шнура. Последняя представлена параболоидным сосудом с гребенчатыми линиями у венчика (рис. 95, 11). Изделия из II слоя относятся к концу существования глазковской культуры. Здесь найдены параболоидные и митровидные горшки с рубчатыми отпечатками от выбивания, орнаментированные «жемчужинами», фигурами из линий «отступающей» палочки, ногтевидными насечками. Первый слой характеризуется своеобразно орнаментированным горшком эпохи бронзы.

Находки из гумусированных прослоек пойменного аллювия девятиметровой террасы в устье р. Казачки дают сведения о последовательности неолитических культур бассейна Среднего Енисея. Поскольку они коррелируются с культурами Прибайкалья, рассмотрим эти материалы в данном разделе. На поселении вскрыта площадь более 300 кв. м. В напластованиях мощностью около 7 м выделено 20 культурных слоев, из которых 13 нижних относятся к мезолиту, а семь верхних содержат керамические комплексы. К неолиту относятся VII–IV слои (Генералов, 1979а, б).

В VII слое обнаружено 12 очагов и 10 кострищ. Среди находок отщепы составили 80,8 %, пластины и их сечения – 12,5 % (170 экз.). Найдены подклиновидный нуклеус, наконечники стрел треугольные с прямым или вогнутым основанием и ромбовидные с прямым или приостренным насадом, концевые, боковые и овальные скребки, двусторонне обработанные орудия треугольной и овальной формы, двулезвийный нож, боковой резец, топор, крупное острие из рога благородного оленя. Фауна представлена костями косули, лося, благородного оленя, лисицы, медведя и костями птиц.

В слое найдена сетчатая и шнуровая керамика. Один из сетчатых сосудов полусферической формы, со слегка утолщенным венчиком с отпечатками гребенки и пояском ямок под ним (рис. 95, 9). Круглодонный сосуд со шнуровыми отпечатками украшен опоясывающими линиями наколов отступающей палочки (рис. 95, 10), ниже прочерчены небольшие треугольные «флажки» и ряд вертикальных линий. Вероятнее всего, он является ранним образцом посольской керамики.

В VI слое 16 очагов и 14 кострищ, много отщепов (76,2 %), пластинок 13,6 % (186 экз.). Найдены призматический и клиновидный нуклеусы. Наконечники стрел трех типов: треугольные с прямым и вогнутым основанием, ромбовидные с усеченным основанием, овальные. Разнообразны формы скребков. Обнаружены также топор из диабаза, теслецо из кремнистого сланца, двусторонне отретушированные вкладыши, проколки, плитки песчаника, служившие абразивами. Из кости и рога сделаны гарпуны с односторонне расположенными зубцами, конусовидными насадами и боковыми шипами для крепления линя, наконечник с сохранившимися кремневыми вкладышами, проколка, кинжал, лощило, подвески подовальной формы. Фауна представлена большим количеством костей косули, лося, медведя, благородного оленя.

Керамика представлена большей частью крупными, диаметром устья до 25 см, горшками яйцевидной формы (рис. 95, 6–8). Венчики слегка загнуты внутрь или прямые. Орнамент сплошь покрывает поверхность сосудов и состоит из рядов оттисков гладких или гребенчатых штампов, в том числе личиночных, либо опоясывающих линий отступающей палочки, иногда перемежающихся с рядами из оттисков штампа; под венчиком ряды ямок. На одном горшке поверх основного орнамента нанесен поясок ямок, что характерно для западносибирской керамики.

Отмечено два уровня залегания керамики, причем для нижнего характерны сосуды со сплошной орнаментацией горизонтальными линиями отступающей палочки.

Для VI слоя получена дата 6660±190 (ЛЕ-1231). Она представляется сильно удревненной.

V слой отделен от VI слоем песка, мощностью до 1 м. В V слое обнаружены 6 очагов, выложенных камнями, и 10 кострищ. Среди находок преобладают отщепы, пластинки немногочисленны. Найдены наконечники стрел треугольной формы с вогнутым основанием, боковые и концевые скребки, вкладыши, обломок долотовидного орудия. Фауна представлена костями косули, лося, медведя и благородного оленя.

Сосуды (рис. 95, 1–4) имели яйцевидную форму с прямым или слегка отогнутым венчиком. На срезе ряда венчиков – треугольные выступы. Такие выступы встречаются на глазковской керамике Прибайкалья и поздненеолитических горшках Западной Сибири. На внешней поверхности горшков имеются следы выбивания рубчатой лопаточкой. Верхняя треть сосудов орнаментировалась гребенчатым пунктирным штампом. Лишь один горшок украшен от венчика до дна. Оттиски образуют косые или вертикальные линии у венчика, а ниже – опоясывающие линии. Еще ниже помещали «флажки» и косые линии. Под венчиком нанесен поясок ямок. Такая керамика может быть выделена в особый тип, который следует назвать «казачинским». Кроме того, найден неорнаментированный сосуд с двумя вертикальными ушками для подвешивания (рис. 95, 5) – аналог серовских дымокуров.

В IV слое 5 кострищ, отщепов 72,9 %, пластин – 11,3 % (38 экз.). Найдены отбойники из галек, наковальня для расщепления кремня, треугольные с вогнутым или асимметрично-выпуклым основанием, а также черешковые наконечники стрел, боковые и концевые скребки, нож, проколки, топор и тесло из кремнистого сланца. Фауна представлена костями косули, лося, благородного оленя.

Внешняя поверхность керамики IV слоя гладкая и орнаментирована оттисками гладкого шагающего штампа. Такие отпечатки есть и на внутренней стороне. Восстановлен сосуд параболоидной формы. Верх его украшен оттисками изогнутого штампа, образующими ромбы, нижняя часть покрыта «шагающими» оттисками того же штампа. Черепки трех сосудов сохранили части узоров, выполненных прочерченными линиями или оттисками зубчатых штампов.

Сопоставление стратифицированных типов керамики на рассмотренных поселениях позволяет прийти к ряду выводов.

Самым ранним типом керамики является сетчатая, залегающая над слоями финального мезолита. Ее появление датируется V тысячелетием до н. э. Эта дата основывается на радиоуглеродных определениях, полученных для VIII, мезолитического, слоя Казачки 6830±210 (ЛЕ-1227) и VI слоя Горелого Леса 6695±50 (Ri-50).

При лепке горшков этого типа употреблялись мелкоячеистые сетки. В процессе керамического производства сетка служила каркасом, на который налеплялась глина. Отличие этой своеобразной технологии изготовления керамической посуды от методов, применявшихся в Западной Сибири и Забайкалье, позволяет предположить, что Восточная Сибирь была одним из первоначальных центров изобретения такой посуды. Не исключено, что сама идея обжига керамики могла быть заимствована из соседних регионов. Появившись в южной части Восточной Сибири, сетчатая керамика быстро распространилась и в IV тысячелетии стала изготовляться по всей Восточной Сибири и даже на Чукотке. Поскольку ее распространение шло в среде населения, имевшего культуру мезолитического облика, и каменный инвентарь раннего неолита сохранил многие черты предшествующих культур, то зачастую только наличие сетчатой керамики служит признаком, отличающим ранненеолитические памятники от мезолитических.

Сетчатые горшки с прямыми венчиками типичны для китойской и исаковской культур.

В районе, прилегающем к Байкалу, как показывают находки из X слоя Улан-Хады, горшки с отпечатками сетки приобретают усложненные формы венчиков, и развитие сетчатой керамики приводит к появлению горшков, украшенных налепными валиками (находки в Малой Лударской пещере на западном берегу Байкала). Такая керамика стала характерной для ранненеолитической сыалахской культуры Якутии.

Другой линией развития сетчатой керамики стало появление сосудов с гладкой поверхностью, иногда сохраняющих следы заглаженной сетки. Такие горшки характерны для серовской культуры, на ранних ступенях развития которой продолжали употребляться и горшки с незаглаженной сеткой.

Вариантом гладкостенной керамики являются горшки улан-хадинского типа, украшенные пунктирным орнаментом и иногда валиками. Такая керамика выделена по находкам в IX слое Улан-Хады. Кроме берегов Байкала и Ангары, она обнаружена и на стоянках Верхней Лены (Зубков, 1982). Представляется возможным связывать ее с поздним этапом развития серовской культуры.

В качестве позднего аналога улан-хадинскому типу керамики может рассматриваться керамика V слоя Казачки, которая имеет следы выбивания рубчатой лопаткой, что сближает ее с керамикой глазковской культуры.

Как установлено по материалам Ташкинэ II, сетчатая керамика уже в раннем неолите сосуществовала в окрестностях Байкала с керамикой, изготовленной при помощи выбивания сосудов лопаткой, обмотанной шнуром. Керамика со шнуровыми отпечатками является наиболее ранней в Забайкалье. В развитом неолите она широко распространяется в бассейне Ангары и достигает Енисея. Вместе с сетчатой керамикой она оказалась в X слое Улан-Хады, в VI слое Горелого Леса и в VII слое Казачки. В VI слое Горелого Леса она представлена хайтинским типом, который встречается и на Верхней Лене на поселениях Макарово 1, Усть-Ямная, Поповский Луг (Зубков, 1982а, б). Наиболее вероятной датой бытования этой керамики является вторая половина IV тыс. до н. э.

В слое X Улан-Хады шнуровая керамика представлена горшками, которые, вероятнее всего, послужили основой для возникновения керамики посольского типа. Последняя залегает выше, в слое IX Улан-Хады. Она же представляет, по-видимому, шнуровую керамику в слое VII Казачки.

Для посольской керамики, найденной в слое III-Б поселения Няша, расположенного на правом берегу Енисея ниже г. Красноярска, получена радиоуглеродная дата 4080±60 (ЛЕ-1415), т. е. она относится к концу III тыс. до н. э. К тому же тысячелетию позволяет относить посольскую керамику и дата слоя VIII Улан-Хады, под которым она залегает. На стоянках Окуневая III и IV, раскопанных на восточном берегу Байкала, она лежит ниже керамики бухусанской культуры, датируемой второй половиной III – началом II тыс. до н. э. (Горюнова, Лыхин, 1985). Поэтому представляется возможным определять время существования посольской керамики первой половиной – серединой III тыс. до н. э., учитывая, что подобная посольской керамика белькачинской культуры Якутии существовала на протяжении всего этого тысячелетия.

Посольская керамика встречена на целом ряде памятников от восточных берегов Байкала до Среднего Енисея, а также на Верхней Лене и на стоянке Байкит 3 в среднем течении р. Подкаменная Тунгуска. Ареал ее включает территорию, на которой выделены памятники серовской культуры, синхронной бытованию посольской керамики. Посольскую керамику следует считать принадлежащей особой культуре, хотя пока мы еще не можем выделить специфический для нее набор каменного инвентаря и не имеем погребений, которые могут быть с ней связаны. По-видимому, эта культура сформировалась на основе хайтинской группы памятников на территории восточного Прибайкалья, откуда ее носители и распространились на запад.

Над посольской в VIII слое Улан-Хады залегает керамика усть-бельского типа, выделенная на основе материалов слоя II-А поселения в устье р. Белой (Савельев, Медведев, 1973). Усть-бельская керамика представлена параболоидными гладкостенными горшками с параллельными зигзагообразными линиями отступающей палочки на тулове и гребенчатыми отпечатками по внешней и внутренней стороне венчика. Вместе с ними найдены гарпуны с зубцами по одному краю и уступом для привязывания линя и нефритовое тесло. Аналогичные по форме орудия встречены в глазковских погребениях. Стерженьки рыболовных крючков Усть-Белой занимают по форме промежуточное положение между китойскими и глазковскими. В Улан-Хаде есть экземпляры горшков, очень близкие сосудам устья Белой, но они своей шнуровой поверхностью и орнаментальными композициями напоминают и посольскую керамику. У одного горшка есть маленькие сквозные отверстия, как у посольских сосудов. Залегание усть-бельской керамики между посольской и глазковской в Улан-Хаде, ее дата, комплекс изделий, встреченных с этой керамикой на Усть-Бельском поселении, – все это позволяет рассматривать усть-бельскую керамику как одно из связующих звеньев между посольской и глазковской.