Текст книги "Неолит Северной Евразии"

Автор книги: Владимир Тимофеев

Соавторы: Леонид Хлобыстин,Михаил Косарев,Михаил Потушняк,Майя Зимина,Светлана Ошибкина,Лия Крижевская,Екатерина Черныш,Александр Смирнов,Дмитрий Телегин,Нина Гурина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 46 страниц)

По материалам пещеры Караунгур и стоянки Таскотан в Кызылкумском р-не Чимкентской обл., где на поверхности собраны типичные изделия из кремня и отходы кремнеобработки, можно говорить о близости каменного инвентаря и керамики данного района к материалам Джанбас 4 и других стоянок Акчадарьинской дельты. Это позволяет включать юг Казахстана в кельтеминарскую культурную общность. Отмечается и сходство стоянок Южного Казахстана с дарьясайскими. Показательны «рогатые трапеции», представленные в обоих районах (рис. 41, 25, 26, 31–41, 46–48, 52).

Центральная группа памятников.

К этой группе отнесены стоянки Кара-Тургая, Караганды, Джезказгана, Бетпак-Далы и Прибалхашья. Здесь выявлено около 200 местонахождений. В бассейне р. Кара-Тургай известно свыше 40 стоянок. На двух (4 и 5) сохранился культурный слой (Чалая, 1969; 1970; 1971). Техника расщепления камня пластинчатая, микролитического типа. Нуклеусы имеют призматическую и клиновидную форму, одну скошенную подправленную площадку. Имеются также микропластинки с притупленным краем, со скошенным концом и с ретушью на краях, пластины с выемками, со специально выделенным концом или головкой. Есть скребки концевые, хотя преобладают орудия на отщепах. Единично представлены миниатюрные трапеции, проколки, сверла, резцы. Много двусторонне обработанных наконечников стрел и копий.

Стоянка 4 расположена на I надпойменной террасе левого берега р. Кара-Тургай. В сохранившемся культурном слое вместе с кремнем обнаружены фрагменты сосудов с примесью крупнозернистого песка. Венчики отогнуты, орнамент только у горловины и нанесен отступающей палочкой. Стоянка 5 залегала ниже стоянки 4, на глубине 2,8 м от дневной поверхности и, следовательно, древнее ее.

Стоянки Тактайкопир 1 и 2 расположены на берегу р. Сарыозен. Найдены скребки из отщепов и пластин, пластины с ретушью, обломки двусторонне обработанных наконечников стрел, фрагменты керамики, кости животных. Сосуды с примесью песка в тесте. Шейки прямые или слегка отогнутые наружу. Обнаружен сосуд бомбовидной формы без орнамента. Ряд сосудов был украшен горизонтальными поясами насечек и ямочными вдавлениями. Стоянки Сарыкоп 1 и 2 близки по составу и характеру инвентаря. В пункте 2 найдена керамика, украшенная треугольниками, ромбами, вертикальными и горизонтальными зигзагами. Эти узоры оттиснуты гладким и зубчатым штампом или прочерчены (Логвин, 1976).

Стоянки Северо-Восточного Прибалхашья известны по сборам в местах у родников и пересыхающих речек. По данным Л.А. Чалой (1971), для них характерна пластинчато-отщеповая индустрия, в которой орудия из пластин и отщепов представлены равным процентом. Имеется одна «рогатая» трапеция.

Для джезказганской группы стоянок, охарактеризованной Л.А. Чалой (1971), типичны два вида стоянок – долговременные, приуроченные к речным террасам, и кратковременные у родников. Для родниковых местонахождений характерны макроформы: крупные массивные орудия, оформленные грубой ретушью, единичные пластины. Вкладышевые изделия отсутствуют, за исключением одной трапеции. Инвентарь речных стоянок представлен, наоборот, микролитическими формами, изготовленными из ножевидных пластин и сечений.

В Бетпак-Дале ряд местонахождений обследовал А.К. Акишев (1976). На стоянке Белеуты I в Карсакпайском р-не Джезказганской обл. собраны призматические нуклеусы, ножевидные пластины, скребки, проколки, двусторонне обработанные листовидные наконечники стрел, крупные ножи на пластинах с боковой выемкой. Есть шлифованный топор и несколько грубых скребел. Фрагменты керамики имеют растительные примеси и дресву. В районе Караганды исследовано несколько десятков стоянок: кратковременные стойбища, расположенные в песках у родников, не сохранившие культурного слоя (Карабас, Спасск и др.) и долговременные поселения (Караганда 15 и Зеленая Балка 4). Последние исследованы раскопками (Клапчук, 1965; 1969; 1970).

На стоянке Караганда 15, в 10 км к югу от города, М.Н. Клапчук выделяет шесть слоев эпохи неолита и палеометалла. В VI–V горизонтах обнаружены две полуземлянки глубиной 0,6 м, размером 8×1 м, а два других жилища – во II культурном слое – наземного типа, овальные в плане, размерами 8×3 и 3×2 м, с полами, покрытыми плоскими плитами. В ходе раскопок собрано свыше 6000 каменных изделий (рис. 41, 72–74, 78–84, 86–88, 90–98, 104–106). Наиболее насыщен третий горизонт. 74, 5 % орудий составляют скребки, изготовленные преимущественно из отщепов (84,5 %). Наконечники стрел треугольной формы с вогнутым или овальным основанием, с черешком и листовидные. Наконечники копий или дротиков двусторонне обработанные, листовидные. Встречаются трапеции, резцы, проколки, микропластинки с притупленным краем, двусторонне обработанные топоры и тесла, выпрямители для древков стрел, каменные бусины. Керамика невыразительна.

По определению Н.К. Верещагина, Э.А. Вангенгейм, Б.С. Кожамкуловой, кости из VI–IV горизонтов принадлежат диким животным: бизону, быку, лошади, а из III–II – домашним: корове, овце, лошади.

Группа стоянок исследована экспедицией Целиноградского областного музея в среднем и нижнем течении р. Кулан-Утпес на северо-восточных отрогах Улутауских гор, в верховьях р. Атасу, на оз. Ангренсор. Выявлено около 50 местонахождений на песчаных буграх и сопочниках (Актюбе, Атинтай и др.) и несколько долговременных стоянок, на которых выявлен культурный слой, – Ангренсор 2, Карагуен 3, Жанбобек 4, Кара-Тюбе 2, Атинтай 2 (Волошин, 1975; 1976). Мощность культурных отложений – 30–50 см. Обнаружены кремневые изделия, кости животных, фрагменты керамики без орнамента. Среди орудий трапеции, наконечник стрелы треугольной формы и с выемкой в основании, скребки, ножевидные пластины, сечения. Интересен клад кремневых предметов, обнаруженный в специальной яме на стоянке Атинтай 2.

В культурном отношении памятники Центрального Казахстана нельзя счесть чем-то единым ни по используемому сырью, ни по технике расщепления, ни по составу инвентаря, ни по керамике. В каратургайской группе стоянок заметно влияние микролитической техники, хотя большая часть орудий изготовлена из отщепов, в том числе скребки и выемчатые изделия.

Группа памятников в Северо-Восточном Прибалхашье характеризуется индустрией на отщепах с минимальной долей пластинчатости и микролитоидности.

Труднее охарактеризовать стоянки Бетпак-Далы, целиноградской и джезказганской групп. Материал из этого района находит аналогии в инвентаре Прибалхашья и в каратургайских памятниках, так что Л.А. Чалая (1971) выделяет даже каратургайско-балхашский ареал. По ее мнению, прибалхашские и каратургайские стоянки оставлены одними и теми же племенами, совершавшими длительные переходы во время сезонной охоты. Если это так, то памятники джезказганской группы и Бетпак-Далы, расположенные на пути перемещения охотников, оставлены теми же племенами. С.С. Черников (1970) также полагал, что Тургай и Бетпак-Дала были заселены одними и теми же племенами, но в разное время года. Сложнее с джезказганской группой, представленной двумя типами материала, различающимися по техническим традициям в изготовлении орудий. Возможно, стоянки с микроинвентарем следует относить к тургайско-балхашскому ареалу, а с макролитическими формами рассматривать как памятники иного культурного круга или позднего хронологического этапа.

В карагандинской группе также обнаружены памятники с пластинчато-отщеповой индустрией, характеризующейся микролитической техникой. Это местонахождения в бассейне рек Кенжебайсай, Коктас и Карасай (Клапчук, 1965). Преимущественно индустрией на отщепах с небольшой долей пластинчатости и микролитоидности отличаются стоянки правого берега р. Сары-Су и оз. Сары-Узень, насыщенные макроорудиями. Л.А. Чалая (1971) выделяет особый карагандинский ареал.

В хозяйстве неолитических обитателей Центрального Казахстана особую роль играла охота на копытных, преследуя которых, они совершали длительные переходы. На определенном этапе развития уже было известно скотоводство, о чем могут свидетельствовать находки костей домашних животных в поселениях Караганда 15 и Зеленая Балка 4.

Восточная группа памятников.

К восточной группе отнесены стоянки Восточно-Казахстанской и Семипалатинской обл. Их свыше 40. Среди них долгого временные многослойные поселения (Усть-Нарым, Мало-Красноярка, Трушниково) и следы кратковременного обитания, представленные подъемным инвентарем.

Поселение Усть-Нарым расположено в Большенарымском р-не Восточно-Казахстанской обл., в 1 км от современного русла р. Иртыш. В 1952–1956 гг. С.С. Черников (1970) вскрыл здесь 800 кв. м. Верхний слой относится к андроновской культуре, нижний – к неолиту, между ними – стерильная прослойка (0,7–1,2 м). Неолитический слой залегал на глубине 1,7–2,2 м от поверхности, толщина его 0,80-1,30 м. Вскрыты остатки пяти жилищ, 25 очагов, 19 хозяйственных ям. Жилища прослеживались в виде темных пятен. Следы каких-либо конструкций не сохранились. Отчетливо выделялись остатки жилища размером 7×2–3 м, где обнаружены четыре очажных пятна и две хозяйственные ямы, заполненные рыбьими костями. По предположению С.С. Черникова, это были шалашеобразные постройки или чумы. Пять очагов имели каменные вымостки.

Коллекция Усть-Нарыма включает около 16 тыс. орудий и свыше 400 тыс. отщепов и осколков кремнистых пород (Коробкова, 1969). Найдены микропластинки с притупленным и заостренным краем, проколки, отбойники, ретушеры, абразивные инструменты, тесла, топоры, долота, скобели, вкладыши серпов, ножи на крупных пластинах с двусторонней обработкой, сверла, наконечники стрел и копий. Больше всего скребков – 250 экз. Преобладают скребки на отщепах, есть плитчатые в виде диска. Костяные орудия представлены оправой для вкладышевого однолезвийного ножа, шильями, иглами, игловидным наконечником копья длиной 18,5 см, кинжалом с двумя продольными пазами, ножами для чистки рыбы, лощилом, скребковым орудием, игольником. Украшениями служили просверленные раковины. Керамика тонкостенная, с примесью песка и слюды в тесте, украшенная горизонтальными оттисками зубчатого и гладкого штампов, елочкой, сеткой, вертикальными насечками, вдавлениями.

Определены кости домашней овцы и козы и диких животных: быка, марала, косули, кабана, бобра, лисы, сурка.

В юго-западной части поселения Усть-Нарым обнаружены два погребения. В одном похоронены пожилой мужчина и подросток. Под ребрами подростка найден составной кинжал. В другом – в скорченном положении на спине погребен мужчина без инвентаря. Антропологический тип погребенных европеоидный.

Коллекции из Усть-Нарыма, Мало-Красноярки, Трушниково и с Семипалатинских дюн идентичны по технике расщепления камня, вторичной обработке, набору орудий, орнаментации керамики, что позволяет говорить об их однокультурности. С.С. Черников (1970) и Г.Ф. Коробкова (1969) пишут поэтому об особой усть-нарымской культуре, объединяющей памятники Восточного Казахстана. Эта культура складывалась в контакте с кельтеминарской культурной общностью (о чем свидетельствуют наконечники стрел, микропластинки с притупленным краем, со скошенным верхним концом, мотивы орнаментации керамики), с сибирским (прибайкальско-забайкальским) и алтайским неолитом (идентичны сырье, приемы расщепления камня и оформления некоторых заготовок, типы нуклеусов, в том числе двусторонне обработанные, уплощенные ядрища, скобели на сланцевых плитках, наконечники стрел двусторонней отделки, оправы составных ножей, кинжалов, вкладыши в виде прямоугольников, оформленные сплошной ретушью с двух сторон, стержни от рыболовных составных крючков, плитчатые орудия, костяные изделия). Большое сходство материалы Усть-Нарыма обнаруживают и с неолитом Центрального Казахстана (общность форм нуклеусов, рубящих двусторонне обработанных орудий, выпрямители для древков стрел, форма скребков, плитчатые изделия, идентичная обработка пластин и микропластин). Отдельные черты сходства можно заметить и с южноуральскими неолитическими комплексами (ножи в виде сапожной колодки, дисковидно-плоские сланцевые скребки, выпрямители для древков стрел). Эти аналогии Л.Я. Крижевская (1968) объясняет существованием большой единой южноуральско-казахстанской этнокультурной общности, распадавшейся на варианты, соответствующие археологическим культурам. С.С. Черников (1970) ставил вопрос о генетической связи усть-нарымской и андроновской культур. Время существования усть-нарымской культуры – поздний неолит; в абсолютных датах – III тыс. до н. э. (Окладников, 1956; Черников, 1970; Коробкова, 1969). Хозяйство усть-нарымских племен было основано на охоте, собирательстве и рыболовстве, меньшее значение имели скотоводство и земледелие.

Северная группа памятников.

В пределах Северо-Казахстанской, Кустанайской, Кокчетавской, Целиноградской и Павлодарской областей выявлено более 200 неолитических памятников. Здесь, в условиях лесостепи, поселения имели более долговременный характер, чем в южной пустынной части республики. Отмечены четкие культурные слои, остатки жилищ.

В Кустанайской области известна серия разрушенных стоянок, давших большой подъемный материал. Стоянка на оз. Светлый Джаркуль содержала много наконечников стрел на пластинках и двусторонне ретушированных с выемкой в основании. На фрагментах керамики – отпечатки шагающего гребенчатого штампа. Около стоянки на глубине 2 м обнаружено погребение, сопровождавшееся ножевидной пластиной с ретушью, двусторонне обработанным орудием и полированным сверленым молотом (Формозов, 1956).

В конце 70-х годов в северной части Тургайского прогиба, расположенного в Кустанайской области, открыто свыше 10 памятников, объединенных В.Н. Логвиным в маханджарскую культуру (Логвин, 1980, с. 17). Определяющей стоянкой является Соленое озеро 2, где сохранился культурный слой. На площади распространения находок обнаружена линза темно-серого – черного песка, менее насыщенная артефактами, чем окружающее ее пространство. По предположению В.Н. Логвина (1982, с. 149), она могла быть остатками жилой площадки. В результате раскопок Соленого озера 2 и сборов подъемного материала на других месторождениях получена богатая коллекция керамики и кремневых изделий.

Посуда содержит примесь песка, обе поверхности сохраняют следы выглаживания щепкой или пучком травы. Для керамического комплекса типичны сосуды вытянутых пропорций с шиповидным дном, высокой отогнутой наружу шейкой, загнутым внутрь венчиком. Поверхность украшалась вертикальными и горизонтальными прочерченными линиями или зигзагообразными полосками, нанесенными зубчатым штампом. Рисунок располагался на шейке, плечиках и придонной части зонами, разделенными продольными колонками. Встречаются фрагменты с зубчатой качалкой, образующей горизонтальные пояса или зоны из вертикальных линий.

В наборе типов кремневых изделий концевые скребки на пластинах и отщепах, выемчатые изделия, пластины с притупленным краем, скошенным концом. Имеются параллелограммы, симметричные и асимметричные трапеции и треугольники, угловые резцы, сверла, двусторонне обработанные наконечники стрел, обломки шлифованных орудий, выпрямитель древков стрел, обломки дисковидного пряслица. В.Н. Логвин сопоставляет кремневую индустрию маханджарской группы со слоями 5а и 4 Джебела, а керамику – со стадиально близкой посудой сурско-днепровской (сурской) культуры Украины, датированной V – началом IV тыс. до н. э. По орнаментальным мотивам и технологии В.Н. Логвин сближает керамику маханджарской группы с керамическим комплексом нижнего слоя стоянки Ташково I (Варанкин, Ковалева, 1979, с. 212). Приведенные отдаленные параллели могут служить лишь некоторым ориентиром в определении относительного и абсолютного возраста рассматриваемых памятников. Столь же ориентировочно и выделение особой маханджарской культуры, статус которой требует дополнительного обоснования.

Памятники Петропавловского Приишимья выделяются в особый Явленский микрорайон. Тут изучено 28 пунктов, расположенных на II надпойменной террасе правого берега р. Ишим (Зайберт, 1979). На стоянке Явленка VI (вскрыто 72 кв. м) обнаружены следы наземного жилища площадью 16–18 кв. м, со столбовой конструкцией. Орудия сделаны из яшмовидной породы. Нуклеусы конические и призматические. Из пластин изготовлены скребки, ножи, трапеции, из отщепов – скребки, ножи и скобели. На недалеко расположенных стоянках Вишневка II, Мичуринское 1а пластинчатых форм меньше и больше двусторонне обработанных изделий. Вероятно, это более поздние памятники.

Керамика везде очень фрагментарна. В Явленке VI и аналогичных стоянках она орнаментирована шагающей гребенкой и ямочными вдавлениями. В поздних стоянках в орнаментации наблюдается зональность узоров, нанесенных гребенчатым штампом, отступающей палочкой, прочерчиванием.

В Кокчетавской области изучен Виноградовский микрорайон на р. Чаглинке, ее притоках и старицах. Около 60 стоянок приурочено к старице Балга-Карасу между пос. Виноградовка и Берлик. На стоянке Виноградовка II при раскопках выделено два слоя: мезолитический на глубине 80–90 см и неолитический на глубине 40–50 см, разделенные стерильной прослойкой суглинка. В неолитическом слое найдены орудия преимущественно из пластин – скребки, резцы, скошенные острия. Керамика тонкостенная, орнаментированная гребенчатым штампом.

На стоянке Виноградовка X (вскрыто 635 кв. м) обнаружены следы округлого жилища площадью 30 кв. м, ямы от столбов и хозяйственные. Среди каменных изделий (2000 экз.) преобладают пластинчатые – скребки, резцы, скобели. Единичны симметричные трапеции, наконечники стрел. Выразительны массивные ножи и скребла на отщепах. Керамика тонкостенная, украшенная оттисками шагающей гребенки и легкими наклонными ямочными вдавлениями. Видимо, Виноградовка X – более поздний памятник, чем вышеописанные.

Тельманский микрорайон расположен у пос. Тельмана Атбасарского р-на Целиноградской обл. Стоянки размещены на I надпойменной террасе Ишима и его правых притоков – Жабай, Ащилы, Аршалы и др. Раскопано восемь памятников. Стоянка Тельмана X исследована полностью (1872 кв. м). В раскопе зафиксировано свыше 200 столбовых и хозяйственных ям. Столбовые – глубиной 5-15 см, диаметром 15–20 см, хозяйственные – глубиной 20 см, диаметром 40–70 см. Следами жилищ являются, видимо, неглубокие западины в слое, где концентрируются столбовые ямы. Орудия изготовлены из серой или светло-коричневой яшмовидной породы валунного происхождения. Нуклеусы конические, клиновидные, призматические. Пластины и изделия из них составляют 20 % коллекции. Много концевых скребков, пластин со скошенным краем, трапеций (82 экз.). Есть сверла, проколки, провертки, резцы угловые и боковые, скобели. Из отщепов делали в основном скребки. Из сланца, песчаника, известняка изготовлены топоры, ретушеры, отбойники. Керамика тонкостенная, слабого обжига, с примесью дресвы, песка и растительности. Сосуды яйцевидные, открытые, диаметром 14–18 см, украшены по всей поверхности гребенчатыми оттисками и мелкими ямочными вдавлениями.

Пункт Тельмана I расположен у небольшого левого притока р. Ишим в 2,5 км к юго-востоку от поселка. В раскопе (776 кв. м) отмечены 18 неглубоких ямок, связанных, скорее всего, с легкой постройкой типа навеса, и очажное пятно. Это не поселение с долговременными жилищами, а мастерская по обработке камня. Выделено пять рабочих площадок, состоящих из мощных (на площадке 2×4 кв. м до 2000 предметов) скоплений расколотого камня и единичных ударных инструментов – отбойников, ретушеров, молотов, абразивных плиток и наковален. Материал в целом идентичен собранному на стоянке Тельмана X.

Стоянка Жабай-Покровка I на берегу оз. Жабай исследована полностью (420 кв. м). Найдены орудия из яшмовидного кварцита, в основном пластины и орудия из них: резцы, пластины со скошенным краем, резчики, скобели. На керамике оттиски гребенчатого штампа.

В.Ф. Зайберт (1979) объединяет исследованные памятники в особую атбасарскую культуру с двумя локальными вариантами – тельманским и явленским – и намечает такую периодизацию памятников (рис. 42).

Рис. 42. Неолит Приишимья (по В.Ф. Зайберту).

1, 3, 5–9, 11, 14, 18 – Тельмана I; 2, 4, 10, 13, 15, 19–21 – Тельмана X; 12, 16, 17 – Жабай-Покровка I; 22–26, 30 – Виноградовка X; 27, 31 – Явленка IV; 28, 29 – Жабай-Покровка III; 32 – Тельмана XV; 33, 35 – Тельмана XII; 34, 36–42 – Тельмана XIII.

I. Ранний неолит: Тельмана I, X, VIIIб, XIV, Жабай-Покровка I, Явленка VI, VIII, Виноградовка II (верхний слой). В кремневом инвентаре заметна связь с мезолитом, но к микролитическому комплексу добавились орудия с двусторонней обработкой. Посуда тонкостенная, слабого обжига, с примесью дресвы, крупного песка или растительных остатков, украшенная оттисками гребенчатого штампа, волнистыми резными линиями, легкими ямочными вдавлениями, накольчатым орнаментом.

II. Развитой неолит: Тельмана XII, XV, Виноградовка X, Явленка IV, V, Кокуй I. Микролитическая пластинчатая индустрия постепенно уступает место орудиям из отщепов, иногда с двусторонней обработкой. Из крупных пластин (шириной до 4 см и длиной до 10 см) делали ножи, наконечники стрел, скобели, скребки. Исчезают резцы, пластины с притупленным краем и скошенным концом. Меньше трапеций. Появляются топоры, тесла, макроформы – скребла, ножи, отбойники, молоты. Керамика сохранилась плохо. При ее изготовлении применяли мелкий песок, дресву, иногда растительные остатки. Сосуды тонкостенные, яйцевидные, украшенные оттисками шагающей гребенки, волнистыми и прямыми горизонтальными линиями.

III. Поздний неолит: Тельмана IXб, XIII, XIVб, Иман-Бурлук I, Явленка III, Вишневка II. Исчезает пластинчатая техника, большинство орудий изготовлено из отщепов. Появляются плоскодонные сосуды с геометрическим орнаментом (заштрихованные треугольники). Следующую группу памятников (Кенеткуль III, Пестрое I, Карлуга, Вороний остров) В.Ф. Зайберт считает уже энеолитической. Неолит Северного Казахстана он датирует VI – началом III тыс. до н. э. Важны находки костей домашних быка и овцы на стоянках Тельмана I и X, Виноградовка II и X. Всюду присутствуют остатки лошади, но неясно, дикой или домашней (определения В.П. Данильченко).

К востоку от рассматриваемого района выделяется изученная Л.А. Чалой (1970) новошульбинская группа стоянок на правом берегу Иртыша, в бассейне р. Новая Шульба, включающая пять дюнных местонахождений, отстоящих друг от друга на 500 м. Местонахождение 1 характеризуется микроинвентарем, изготовленным из речных галек. Встречены пластины и их сечения, в том числе с выемками, с заостренным концом, скошенным верхним краем и притупленной спинкой, двусторонне обработанные наконечники стрел подтреугольной формы с вогнутым основанием, концевые скребки на пластинах и отщепах. Фрагменты керамики невыразительны. На местонахождении 2 вместе с аналогичным материалом найдены трапеции симметричных очертаний и микроскребки. В пункте 3 хорошо сохранилась керамика из светлой глины с примесью песка. Венчики прямые или слегка отогнутые наружу. Сосуды орнаментированы гребенчатым штампом, вдавлениями, образующими зигзагообразные линии. Местонахождение 4 аналогично по инвентарю местонахождениям 1–3. Л.А. Чалая отмечает сходство этой группы памятников с материалами Усть-Нарыма, В.Ф. Зайберт считает новошульбинские стоянки смешанными.

В Прииртышье Л.А. Чалая (1971, 1972) изучила еще два памятника. Стоянка Пеньки 1 расположена в 200 км к северо-востоку от г. Павлодара, на границе с Омской обл. Исследователь отмечает наличие остатков культурного слоя и говорит о непереотложенности материала, с чем не согласен В.Ф. Зайберт. Обнаружены остатки наземного жилища с деревянным каркасом (длина – 15 м, ширина – 7 м). В центре расположен очаг диаметром около 2,5 м, глубиной 30 см, с бортиком из прокаленного песка. Два других очага находились у северной и южной стен жилища. Здесь отмечалась и наибольшая концентрация находок. Обнаружено свыше 7500 каменных предметов и 18 фрагментов керамики.

Среди находок преобладают скребки на пластинах и отщепах, пластины с притупленным краем, скошенным концом, с выемками, наконечники стрел треугольной формы с выемчатым или прямым основанием. Есть 25 трапеций симметричной формы (некоторые с выемкой на верхнем крае, отделанные ретушью со стороны брюшка), шлифованные топоры или тесла. Сосуды вылеплены ленточным способом, в качестве отощителя – песок или мелкорубленная трава. Форма их прямостенная, дно округленное или заостренное. Орнамент покрывает всю поверхность. Наиболее часто встречаются волнистые и прямые линии, оттиснутые гребенчатым штампом или отступающей палочкой, и разделенные рядами ямок. Найдены две подвески из клыков, бусины из створок раковин и камня.

Стоянка Пеньки 2 расположена рядом, но гипсометрически выше Пеньков 1. Культурный слой сохранился в виде трех линзовидных пятен прокаленной супеси, оконтуренных зольной полосой и насыщенных находками. Л.А. Чалая (1971) предполагает, что это остатки округлых в плане жилищ. Сырьем для орудий служили кварцит и кремнистый сланец. Типы их другие, чем в пункте 1: исчезли трапеции, резко сократилось число пластин и вкладышей, наконечники стрел в основном двусторонне обработанные, с глубокими выемками и шипами. Толстостенные плоскодонные сосуды с растительной примесью, дно и наружная поверхность заполнены мелким гребенчатым и ямочным орнаментом в виде треугольников, обращенных основаниями вверх. Изредка встречается накольчатый орнамент.

Найдена каменная шлифованная скульптура головы лося с раскрытой пастью. Шея и нижняя челюсть животного украшены косыми параллельными нарезками.

На территории Северного Казахстана известно несколько неолитических погребений. Наиболее интересное открыто в 1955 г. у с. Железинка, южнее пристани Башмачной (Агеева, Максимова, 1959). Обряд захоронения – неполное трупосожжение. Погребальный инвентарь включал тесло, пять каменных и пять костяных наконечников стрел, три копья, костяное шило. Найдены костяная накладка серповидной формы с мелким зубчатым краем (скорее всего гребенчатый штамп), ожерелье из 21 просверленного клыка животных, 14 подвесок и бус из раковин, две фаланги кулана, окрашенные охрой, три миниатюрных баночных сосуда со сферическим дном, украшенные зубчатым и прочерченным орнаментом, образующим горизонтальные и вертикальные пояса из прямых и волнистых линий, покрывающих всю поверхность сосуда.

Завершая обзор материалов по неолиту Казахстана, мы можем отметить их большое разнообразие. Памятники Приаралья тяготеют к кельтеминарской культуре (типы наконечников стрел, прочерченный волнистый орнамент на керамике). Влияние ее чувствуется и в более северных и восточных районах, но там уже сказывается и воздействие зауральских и западносибирских культур (показательны использование уральских яшм, ямочные узоры на керамике).

В южной и центральной части Казахстана преобладают остатки кратковременных стойбищ в пустыне; на севере, в лесостепи – поселки с долговременными жилищами. Это в основном наземные жилые постройки, но есть и полуземлянки. К сожалению, следов строительных конструкций не обнаружено. Форма жилищ подпрямоугольная (Пеньки 1, Тельмана X, Жанбобек), либо округлая или овальная (Пеньки 2, Усть-Нарым, Явленка VI, Виноградовка X). Площадь первых построек 70-105 кв. м, вторых – 20–30 кв. м. Оба типа жилищ бытуют на всем протяжении неолита, в рамках VI–III тыс. до н. э. Генезис их восходит к мезолитическим жилым сооружениям типа Тельмана ХIVа. В настоящее время в Казахстане прослеживаются две группы памятников – ранняя и поздняя. В первой каменный инвентарь сохраняет микролитический пережиточно-мезолитический характер (хотя появились и двусторонне обработанные орудия, и керамика). Во второй – микролитическая техника постепенно сходит на нет, широко распространяются изделия из отщепов. В этой группе уже представлены плоскодонные сосуды и кости домашних животных. Для некоторых районов предложены более дробные схемы (например, для Северного Казахстана), но в целом выделение культур и определение их хронологии по этапам для неолита всего Казахстана еще впереди.