Текст книги "Неолит Северной Евразии"

Автор книги: Владимир Тимофеев

Соавторы: Леонид Хлобыстин,Михаил Косарев,Михаил Потушняк,Майя Зимина,Светлана Ошибкина,Лия Крижевская,Екатерина Черныш,Александр Смирнов,Дмитрий Телегин,Нина Гурина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 46 страниц)

В континентальной части Приморья одним из древних неолитических памятников, возможно, предшествующим появлению здесь зайсановской культуры, является второй слой стоянки на Осиновском холме, расположенном у р. Осиновки к северо-востоку от г. Уссурийска. Следов землянок здесь нет. Судя по сложенному из кусков гранита очагу правильной округлой формы, жилища, видимо, были наземными типа чума или шалаша. Для стоянки характерны крупные глиняные сосуды с прямыми в верхней части стенками, плавно сужающимися книзу. Днища не обнаружены. Орнамент у венчиков – в виде широкой полосы, составленной из расположенных в шахматном порядке ромбических или узких овальных ямок, напоминающей имитацию плетенки («амурская плетенка»), – характерен для керамики севера Приморья и Нижнего Амура и сохранился в орнаменте амурских народностей. Край венчика сосудов иногда украшали косые насечки. На некоторых сосудах имеются полоски, сделанные зубчатым колесиком или широкой гребенкой. Встречены и черепки сосудов, украшенные линиями отступающей палочки.

Сырьем для каменного инвентаря были обсидиан, кремнистый сланец и вулканический туф. Наконечники стрел и дротиков удлиненно-листовидной формы тщательно обработаны с обеих сторон. Встречаются широкие листовидные клинки, которые могли служить наконечниками копий и ножами-кинжалами. Шлифованные крупные топоры и миниатюрные тесла изготовляли из зелено каменной породы. У них округлое лезвие и симметричное овальное или линзовидное сечение. Никаких следов земледелия или животноводства во втором слое Осиновки не найдено. Скорее всего, неолитические обитатели холма были охотниками и рыболовами. По своей культуре они близки племенам севера Приморья, и потому можно предполагать, что до появления в Приханкайской низменности носителей зайсановской культуры этот район входил в область распространения северных неолитических культур.

Руднинская культура. О руднинской культуре Северного Приморья дают представление материалы, полученные при раскопках в бассейне р. Рудной, на поселениях Рудная Пристань, Чертовы Ворота, Моряк Рыболов и др. Двухслойное поселение Рудная Пристань[47]47
  Поселение Рудная Пристань, давшее название руднинской культуре, находится вблизи от морской бухты Рудная (бывш. Тетюхэ). Памятник открыт в 1953 г. отрядом Дальневосточной экспедиции А.П. Окладникова. В составе отряда были Р.В. Козырева, Э.А. Новгородова, С.В. Ошибкина, Ю.В. Сазонов. На мысу террасы, у подножия которой р. Тетюхэ принимала правый приток р. Монастырку, были открыты 20 жилищных впадин, в одной из которых сделана поперечная траншея. В 1955 г. экспедицией А.П. Окладникова произведены раскопки на 304 кв. м, вскрыты два жилища позднего неолита. Памятник вошел в литературу как поселение Тетюхэ. В дальнейшем был переименован.
  В последние годы экспедицией В.И. Дьякова здесь вскрыто 2444 кв. м и ряд жилищ (Дьяков, 1992). Установлено, что поселение заселялось в раннем и позднем неолите, а также в эпоху бронзы. К раннему неолиту относятся три жилища прямоугольной и квадратной формы, с округленными углами, площадью 7, 20 и более 70 кв. м (№ 1, 2, 3). В центре этого поселения выявлена площадка округлой формы, выстеленная окатанным и битым камнем, диаметром 16 м. Считается, что здесь происходила производственная деятельность, в частности обработка камня. Для жилища 2 получены даты по углю – 7390±100 (ГИН-5984), 7550±60 (ГИН-5631), 7690±80 (ГИН-5983) (Дьяков, 1992, с. 56). Они определяют возраст раннего поселения второй половиной VI тыс. до н. э. Таким образом, оно является самым древним в руднинской культуре.
  Поздненеолитическое поселение состояло из жилищ округлой или подквадратной формы, площадью 12–20 кв. м, некоторые имели котлован из двух ступеней. Всего раскопано 8 жилищ. Это поселение относится к зайсановской культуре (см. выше) и датировано 4040±40 (ГИН-5630), 4130±40 (ГИН-5980), 4000±60 (ГИН-5981), 4030±40 (ГИН-5982), т. е. рубежом III–II тыс. до н. э.


[Закрыть] находилось на мысу, у подножия которого протекают р. Рудная и Монастырка. В нижнем слое, как и в жилище «Чертовых Ворот», оказались обломки сосудов, имеющих у венчика орнаментальный поясок из вдавленных ромбов с вогнутыми сторонами или из треугольников (рис. 100, 16, 17). Выступающие над углублениями полоски образуют подобие плетения. Каменные шлифованные тесла из нижнего слоя – выпуклые с одной стороны и плоские с другой. Наконечники стрел удлиненно-треугольные, с вогнутым основанием и иногда с асимметричным жальцем. Из вулканического туфа и кремнистых сланцев сделаны ножи и прямоугольные вкладыши для составных ножей и кинжалов, обработанные двусторонней ретушью.

В верховьях р. Кривой, притока р. Рудной, в известняковых отложениях правого борта долины на высоте 20 м находится пещера Чертовы Ворота. Она состоит из двух залов, первый из которых был местом неоднократного заселения в древности. Полагают, что обитатели принадлежали к одной археологической культуре. От последних обитателей пещеры сохранилось больше всего культурных остатков и, главное, сгоревшее жилище. Оно было построено на покатом глинистом полу пещеры, который был выровнен и углублен примерно на 25 см (Татарников, 1983). Площадь жилища 45 кв. м, форма в виде неправильного четырехугольника. В полу жилища на некотором расстоянии от стен прослежены ямки от столбов. Вдоль стен и радиально относительно центра лежали сгоревшие бревна – остатки стен и кровли. В центре был прямоугольный очаг, обложенный с трех сторон тонкими жердями. В углу жилища лежали костяки пяти человек, вероятно, погибших во время пожара. Пожар и пещерный микроклимат сохранили предметы из органических материалов: фрагменты шитых из бересты изделий и небольшого деревянного сосуда, обструганные палочки, подвески и другие поделки из раковин, обрывки плетенок и крученных веревочек из волокон, изделия из кости. Среди последних – два наконечника копий с асимметрично расположенными шипами, гарпуны, шилья, проколки, иглы и игольники, штампы для украшения керамики, оправы вкладышевых орудий и наконечники с прорезью для каменного острия. Из клыков кабана сделаны режущие инструменты и подвески, на конце одной вырезано изображение нарвала. Среди каменных изделий шлифованные наконечники стрел и тесла, двусторонне ретушированные наконечники копий, дротиков и стрел, ножи. Найдены скребки, скобели, проколки, резчики и резцы, сверла, плита и бруски для шлифовки, выпрямители древков стрел, отбойник, оббитые гальки, пластинки и сколы с призматических нуклеусов, шлифованное прясловидное изделие. Из кости и раковин сделаны цилиндрические бусы и различные подвески, среди которых кольцо с перемычкой, подобное серьгам культуры дзёмон[48]48
  Украшения из пещеры Чертовы Ворота являются важной частью коллекции и насчитывают 175 экз. Они сделаны из кости, раковин и камня. Более всего изделий из раковин (80 экз.) – подвески-нашивки, бусы, браслеты. Украшения из кости (84 экз.) состоят из нашивок и бус, в числе последних изделия из зубов животных, подвески языковидной и долотовидной формы, бусины витые, цилиндрические. Среди каменных изделий (кварц, опал, халцедон) – подвески, бусы, кольцо с пропилом, подобное украшениям, широко известным в неолите Юго-Восточной Азии и на островах Тихого океана (Горшкова, 1991).


[Закрыть].

Сосуды, в том числе 12 полностью реконструированных, – плоскодонные, вылеплены ленточным способом, содержат примесь песка и дресвы. Они подразделяются на три основных типа. К типу I отнесены сосуды без горловины, вытянутых пропорций, высотой до 40 см, с диаметром менее высоты. Они составляют до 80 % посуды. К типу II принадлежат сосуды с выделенной горловиной воронковидной или цилиндрической формы, их высота от 8 см до 18 см, при диаметре горла 7,2-13,6 см. Тип III является промежуточным. Поверхность сосудов обмазывалась глиной и обрабатывалась инструментом с мягкой рабочей поверхностью (Жущиховская, 1991). Чуть ниже края расположен орнамент чаще всего в виде плетенки, нанесенной ромбическими, реже треугольными штампами, иногда сочетающимися с оттисками гребенчатых штампов и краев раковин, отпечатками тонкого витого шнура, наколами отступающей палочки, круглыми и овальными ямками. Некоторые сосуды орнаментированы только налепными горизонтально и вертикально расположенными валиками – прямыми, волнистыми, рассеченными или перевитыми подобно шнуру. Разнообразно представлены объекты охоты. Кости рыб немногочисленны.

Из найденных на поселении останков 5 людей один череп опубликован Т.С. Балуевой (1978), три черепа описаны в статье В.П. Алексеева (1991). Среди определенных индивидуумов представлены подросток 12–13 лет, женщина 50–60 лет, мужчины 18–20 и 40–50 лет. Установлена их принадлежность северо-азиатским монголоидам байкальской группы, что позволяет предположить близость населения руднинской культуры к современному тунгусо-маньчжурскому населению Приамурья и Приморья. В.П. Алексеев (1991) предполагает, что байкальский комплекс признаков мог сформироваться первоначально в южных районах Дальнего Востока.

Чертовы Ворота – один из ранних памятников руднинской культуры. Деревянные детали двух жилищ датированы 6825±45 (СОАН-1212), 6575±45 (СОАН-1083), 6380±70 (МГУ-504), т. е. первая половина V тыс. до н. э.

К числу памятников, содержащих сосуды, украшенные «амурской плетенкой», двусторонне обработанные орудия и незначительное число изделий из ножевидных пластин, кроме Чертовых Ворот, нижнего слоя Рудной и поселения на Осиновском холме, относятся Петровичи и Сиротинка в Приханкайской низменности и поселение в бухте Моряк-Рыболов, которые имеют более молодой возраст. Наличие таких памятников в Приморье и их сходство с памятниками кондонской культуры Нижнего Амура ставит вопрос об их соотношении с этой культурой (Бродянский, 1975). Поскольку рассматриваемые памятники Приморья датированы VI – концом III тыс. до н. э., а их аналогии на Нижнем Амуре – первой половиной III тыс., закономерно предположить, что памятники кондонского типа на Амуре отражают влияние или непосредственное проникновение туда населения Приморья.

В бухте Рудной, на месте древней охотничьей стоянки с чертами северной культуры, в позднем неолите возникло большое поселение, которым оставлен верхний культурный слой. К нему относится около 20 жилищ-полуземлянок, прямоугольных в плане, со столбами, поддерживающими кровлю. Площадь котлованов до 100 кв. м. В одном из жилищ по бокам оказались ямы для хранения пищи, а в середине – несколько небольших очагов; очевидно, здесь хранили и приготовляли пищу[49]49
  Раскопки А.П. Окладникова.


[Закрыть].

В другом жилище, площадью около 36 кв. м, в центре был очаг. По краям площадки прослежены ямки от столбов, поддерживавших кровлю. С двух сторон были оставлены ступенчатые уступы, шириной до 1 м, а выше их по всему периметру углубления имелся еще один ступенчатый уступ шириной 2–2,5 м, возвышавшийся над полом на 60–80 см. Он оконтурен с внешней стороны ямками от столбов, служивших основой стен. Непосредственно за ними располагался крутой уступ, оконтуривший котлован полуземлянки. Его очертания имеют подквадратную форму со скругленными углами. Ступенчатые уступы, вероятно, служили сиденьями-нарами. На них найдены каменные орудия (тесла и наконечники стрел), отходы от их обработки и развалы плоскодонных сосудов.

Форма сосудов и их орнаментация (рисунки листьев на днище, валик, имитирующий шнур, вертикальные гребенчато-пунктирные зигзаги, криволинейные резные узоры) близки зайсановским. Сходство наблюдается и в каменном инвентаре. Найдена широкая зернотерка. На ее нижней выпуклой стороне – орнаментальная кайма с лабиринтообразными фигурами по углам, выполненная выбитыми желобками. Куранты верхнего слоя Рудной (рис. 100, 19) имеют дугообразную спинку и скошенную на одну сторону рабочую грань. Находки зернотерки и курантов не всегда являются доказательством земледелия. Эти изделия могли служить для растирания кореньев и орехов. Орехи дальневосточного кедра найдены в очажном слое второго жилища.

Основой существования обитателей стоянки, вероятно, были охота и рыболовство. Найдены разнообразные наконечники стрел (рис. 100, 2–8) и копий, ножи (рис. 100, 13–15), скребки, выпрямитель древков стрел (рис. 100, 9). Шлифованные тесла с приподнятой спинкой (рис. 100, 10) и овальные в сечении делали из сланца. Есть небольшое тесло из белого нефрита. Орудия из такого нефрита распространены в Восточной Сибири, в Прибайкалье и Забайкалье, откуда, вероятно, и попало в Рудную это тесло, своим плоско-овальным сечением напоминающее китойские изделия. Найдено изображение птицы из кремнистого отщепа и напоминающая человечка поделка из халцедона (рис. 100, 1). Украшения представлены длинными цилиндрическими бусинами и подвеской из зеленого халцедона, по форме напоминающей кабаний клык (рис. 100, 11). Встречены два типа пряслиц – биконические и в виде дисков с трубчатой шейкой. На днищах сосудов есть отпечатки хорошо изготовленной ткани.

Комплекс верхнего слоя Рудной отражает проникновение на север носителей зайсановской культуры, относящееся к концу III – началу II тыс. до н. э. Судя по находкам в нижнем слое Рудной и в пещере Чертовы ворота, Северное Приморье до этого времени было связано с культурой Нижнего Амура.

Неолит Нижнего Приамурья.

На Нижнем Амуре благодаря раскопкам на многослойном поселении у с. Вознесенского выявлено три этапа в развитии неолита, соответствующие трем различным культурам: малышевской, кондонской и вознесеновской (Окладников, 1972; Окладников, Деревянко, 1973а).

В верхней части напластований обнаружена керамика мохэской и польцевской культур железного века. Остатки поселения конца II тыс. до н. э., представленные узкогорлыми вазами с высокой шейкой, лощеными сосудами и кладом из четырех заготовок односторонне выпуклых тесел, залегали в серой супеси на месте древнего жилища. К этому слою, видимо, относятся шиферные наконечники стрел и прямоугольные в поперечном сечении топоры. В нижележащей желтой супеси расчищены котлованы жилищ и в одном из них найдены обломки сосудов с гребенчато-пунктирным узором в виде вертикальных зигзагов, по которому прочерчены спирали. С этим комплексом керамики связаны интереснейшие фрагменты сосудов с личинами на лощеном красном фоне (рис. 101, 11, 12), а также шлифованные наконечники стрел с двусторонней ретушью, вкладыши для ножей. Этот комплекс, наряду с находками на острове Сучу и в других местах, послужил основой для выделения вознесеновской культуры.

Рис. 101. Петроглифы Нижнего Амура (1-10, 13–25) и изображения на сосудах (11, 12).

1–6, 9, 10, 13–22, 24 – Сикачи-Алян; 7, 8 – Калиновка; 11, 12 – Вознесеновское поселение; 23, 25 – Шереметьевское.

Сильно отличались от этого комплекса изделия из второго неолитического горизонта. В относящемся к нему жилище, прорезавшем два нижних культурных слоя, оказались семь колечек из белого нефрита, наконечник стрелы, крупное шлифованное тесло и керамика с типичным для неолита Нижнего Амура орнаментом из тисненых ромбиков, образующих «амурскую плетенку». Вторую группу керамики представляют фрагменты, украшенные у венчика налепными валиками, рассеченными косыми вдавлениями палочки, обмотанной шнуром. Под этими валиками был пояс ромбических ямок, размещенных подобно сотам, а еще ниже – выполненный вдавлениями палочки узор из меандровых полосок. Некоторые венчики украшены горизонтально расположенными волнистыми налепными валиками, плотно примыкавшими друг к другу. Уникальна грушевидная керамическая погремушка с ямочным орнаментом. Внутри ее находятся камешки.

Среди каменных изделий шлифованные тесла, овальные и односторонне выпуклые в сечении, несколько наконечников стрел, скребков, вкладышей из ножевидных пластинок, и нуклеусы с негативами таких пластинок. Комплекс аналогичен находкам на поселении Кондон у г. Комсомольска и потому отнесен к кондонской культуре.

В двух нижних культурных слоях Вознесенского, отделенных от вышележащих стерильной прослойкой, оказались изделия, ближайшие аналогии которым найдены на однослойном поселении в с. Малышево у Затона и на ряде других поселений. Этот комплекс, характеризующийся своеобразной керамикой со «штампованным» узором, позволил выделить наиболее древнюю на Амуре неолитическую культуру, получившую название малышевской. Керамика из нижних горизонтов Вознесенского делится на две группы. В первую входят фрагменты сосудов с богатым штампованным узором, часто расположенным в виде вписанных треугольников. Иногда он выполнялся палочкой, обмотанной круто перевитым шнуром. Поверхность сосудов нередко была ярко-красной и лощеной. Выделяется плоскодонный приземистый горшок с прямым венчиком и выпуклым туловом, на котором поверх горизонтальных линий, напоминающих шнуровые отпечатки, прочерчен меандровидный орнамент.

Вторая группа – обломки горшков усеченно-конической формы, украшенные поясами вертикально поставленных прямых и коротких вдавлений гребенчатого штампа. Такой тип керамики получил название зонально-гребенчатого. В нижних слоях найдено много кремневых изделий, миниатюрных по размеру, обработанных отжимной ретушью. Для нижнего слоя Вознесенского получена дата 5115±160 (Bln-698) (3165 г. до н. э.).

В районе с. Малышева раскопано полуземляночное неолитическое жилище, что подтверждается датой 4875±120 (Bln-699) (2925 г. до н. э.). Комплекс включал в себя обломки больших слабо профилированных горшков и небольших чашевидных сосудов. Они украшены гребенчатым штампом и тонкими глиняными жгутиками, образующими ромбическую сетку – «амурскую плетенку». Нередко плетенка делалась на фоне гребенчатых отпечатков, нанесенных зубчатым колесиком.

Орудия изготовлены из ножевидных пластинок, сколотых с призматических галечных нуклеусов, отщепов и сколов. Пластинчатые наконечники стрел в основном иволистные, обработанные по краям тонкой ретушью. Пластинки, служившие вкладышами, ретушированы по одному краю. Ножи обработаны двусторонней мелкой ретушью. Шлифованные топоры овальные или односторонне выпуклые в поперечном сечении, грузила из крупных базальтовых галек с двумя выемками на концах.

Памятники малышевской культуры распространены в нижнем течении Амура от Хабаровска до Николаевска. К их числу относятся, кроме нижнего слоя Вознесенского и малышевского жилища, поселения у Амурского санатория в Хабаровске, у с. Казакевичево и у Бычихи на р. Уссури. Эта культура в целом характеризуется двумя типами керамики. К первому относятся сложно профилированные плоскодонные горшки, богато орнаментированные штампами. Некоторые сосуды имеют на поверхности отпечатки колотушки, обмотанной шнуром. Отдельные сосуды покрывали красной краской. Второй тип составляют слабопрофилированные сосуды, нередко усеченно-конической формы. Основной их орнамент – горизонтальные пояса гребенчатого штампа.

При раскопках поселений малышевской культуры встречаются подпризматические и призматические нуклеусы, иногда – нуклеусы-скебки и наконечники стрел из пластинок. Вместе с ними находят ножи, вкладыши, скребки и скребла, сделанные из специальных заготовок путем двусторонней обработки. Много односторонне выпуклых и овальных в поперечном сечении шлифованных топоров и тесел. Обитатели амурских берегов, создавшие малышевскую культуру, видимо, были оседлыми рыболовами и охотниками, строившими полуземляночные жилища. Датируют малышевскую культуру IV тыс. до н. э.

В первой половине III тыс. до н. э. малышевскую культуру сменила кондонская. Известны поселения этой культуры у с. Кондон, Бычиха, Иннокентьевка, на острове Сучу. Плоскодонная керамика ее разнообразна, но особенно характерен орнамент из «амурской плетенки», часто нанесенный на сетчатый фон внешней поверхности сосудов. Своеобразны ведрообразные горшки с широким венчиком, украшенные различными комбинациями спирального орнамента, плетенки и меандра. Гребенчатые отпечатки на некоторых сосудах образуют ряды вертикальных зигзагов, встречены налепные рассеченные валики. Нередко на одном сосуде комбинировались разные виды орнамента. Изысканная орнаментация сосудов свидетельствует о развитых эстетических вкусах их творцов. О том же говорит и высокий художественный уровень исполнения глиняной скульптурки, найденной в Кондоне. Это бюст женщины с ярко выраженным тунгусским антропологическим типом лица. В жилищах кондонской культуры находят и украшения – бусы и подвески, нередко нефритовые.

Среди находок обычны нуклеусы-скребки, призматические и карандашевидные нуклеусы, концевые и боковые скребки на пластинах, проколки, ножи и вкладыши для составных орудий, наконечники стрел иволистные и черешковые. Пластинчатых изделий гораздо меньше, чем сделанных из отщепов и сколов при помощи двусторонней обработки. Тщательно отделанные ретушью наконечники стрел, проколки, скребки, ножи, вкладыши составляют основную часть находок. Тесла и массивные топоры обрабатывали шлифованием.

При раскопках поселения в Кондоне изучена группа из 15 тесно расположенных котлованов больших округлых полуподземных жилищ (Окладников, 1983). У края котлована вне его, а иногда и в полу жилища, у стенок, прослеживались столбовые ямы. Такие же ямки от столбов, на которые опиралась кровля, находились и в центре жилища, около очага. Углистое заполнение очагов обычно имеет прямоугольную форму, что свидетельствует о существовании деревянной рамы, окаймлявшей очаг. В некоторых котлованах очагов нет, вероятно, эти дома использовали как хранилища. В одном из них вдоль стен стояли сосуды. Тут же найдена упомянутая выше скульптура, возможно, изображающая покровительницу общины, а на полу – каменное изделие в виде фаллоса.

Оседлый образ жизни носителей кондонской культуры был обусловлен рыболовческим хозяйством. На поселениях часто находят грузила из галек с желобком или отверстием на одном конце, служившими для привязывания. В Кондоне найдены узкие гальки со смолой на концах, употреблявшиеся, видимо, для просмаливания лодок. О занятиях охотой свидетельствуют находки наконечников стрел и копий.

Возраст поселения в с. Кондон определен 4520±25 (ГИН-170) (2570 г. до н. э.). Значит, время существования кондонской культуры – первая половина – середина III тыс. до н. э.

Заключительный этап неолита Нижнего Амура – конец III – первая половина II тыс. до н. э. – представлен вознесеновской (или нижнеамурской) культурой. К ней относится верхний неолитический горизонт Вознесенского, находки на острове Сучу, в с. Тахта. В конце III тыс. эта культура распространилась с Нижнего Амура в нижнее и среднее течение Уссури и вверх по Амуру до Благовещенска, т. е. в Среднее Приамурье. Поэтому, прежде чем перейти к описанию памятников вознесеновской культуры, рассмотрим культуры, существовавшие на Среднем Амуре до ее появления.

Неолит Среднего Приамурья.

Здесь выделено три неолитических культуры. Древнейшую из них – новопетровскую – датируют VI–V тыс. до н. э. (Деревянко, 1970). Облик ее каменного инвентаря мезолитический (рис. 102). Основой для изготовления орудий служили правильные пластинки, сколотые с призматических и клиновидных нуклеусов. Из них делали наконечники стрел, обрабатывая ретушью только острие или скругляя углы основания. Иногда ретушь наносилась по всему периметру изделия и наконечникам придавались листовидные очертания. Своеобразны наконечники, у которых около насада на краях сделаны глубокие выемки для крепления к древку (рис. 102, 1). Из толстых, почти квадратных в сечении пластин или из тонких, но широких, изготовляли острия, возможно, служившие наконечниками дротиков (длина 6-11 см). Многочисленны ножи и вкладыши для ножей, достигающие в длину 10 см. Есть угловые, срединные и боковые резцы, орудия с диагональным резцовым сколом («арайя» или «верхоленские резцы»). У концевых скребков крутая ретушь оформляла округлое, прямое или скошенное лезвие. Выделяется группа концевых скребков с очень узким рабочим лезвием, изготовленных на изогнутых пластинках или краевых сколах, что придает им клювовидную форму. Некоторые пластины с крутой ретушью на краях служили боковыми скребками или скобелями. Ряд пластин с выемками на краях мог употребляться как скобели.

Рис. 102. Изделия новопетровской культуры (1-47).

Встречаются комбинированные орудия: ножи-резцы, ножи-скребки, скребки-резцы, проколки-сверла. В ряде случаев сработанные нуклеусы использовали как скребки, отбойники и отжимники. Немногочисленные ретушированные отщепы применяли в качестве скребков и режущих орудий. Рубящие орудия представлены топорами, асимметрично-овальными в поперечном сечении теслами и орудиями типа мотыг, обработанными грубыми сколами. Массивные трапециевидные или миндалевидные мотыги из вулканического туфа, сланцев и мелкозернистых пород обработаны сколами и подправлены ретушью.

На поселениях новопетровской культуры найдены точильные камни и наковальни из сланца, отбойники из длинных галек. Поодиночке и скоплениями встречены грузила – небольшие гальки с выемками для привязывания. В Новопетровке II обнаружено округлое грузило весом 2 кг с биконическим отверстием в центре и желобком для крепления, а в Константиновке – грузило в форме гири с высверленным в верхней части отверстием. Это грузило весом несколько килограммов, вероятно, употреблялось как якорь для сети или рыболовецкой ловушки.

На поселениях новопетровской культуры керамика встречается редко, обычно в виде отдельных фрагментов (рис. 102, 38–41). Остатки одного большого горшка и фрагменты от других сосудов найдены в жилище № 8 Новопетровки I. Сосуд «ситулообразной» формы, с плоским дном, диаметром по венчику 25 см и по дну 12 см, высотой 38 см. Керамика новопетровских поселений изготовлялась из глины с примесью дробленого камня, песка или растительности. Стенки и венчики прямые, изредка край отогнут наружу. Поверхность украшена налепными прямыми валиками, рассеченными поперечными нарезками. По облику эта посуда напоминает, с одной стороны, раннюю керамику культуры дзёмон (Япония), что позволяет предполагать более древний возраст новопетровской культуры и очень раннее появление керамики. С другой стороны, она близка поздненеолитической осиноозерской керамике и некоторым образцам валиковой керамики эпохи бронзы.

Носители новопетровской культуры были оседлыми охотниками и рыболовами. У с. Константиновка исследованы остатки полуземлянки. На берегу р. Дунайки, притока Амура, на поселении Новопетровка II выявлено около 20 жилищ, из них раскопано 8. Новопетровка I и II, по-видимому, образовывали один поселок, состоявший не менее чем из 25 полуземляночных прямоугольных в плане, со скругленными углами жилищ. Размеры котлованов 30–45 кв. м, при глубине 0,4–0,7 м. Внутри жилищ обнаружены ямы от столбов. Один их ряд находился у стенок котлованов, а второй окаймлял расположенный в центре очаг. Кровля имела, вероятно, форму усеченной пирамиды. Спуска в котлован не обнаружено. Возможно, входили и выходили из жилища через дымовое отверстие. Кроме центрального очага с деревянной обкладкой иногда в углу жилища устраивали второй очаг. Исследователи новопетровской культуры считают, что она генетически связана с устиновской мезолитической культурой.

К иной мезолитической культуре – осиповской – восходит вторая культура – громатухинская (Окладников, Деревянко, 1977). Памятники ее распространены в основном в бассейне р. Зеи. Это поселения у сел Сергеевка, Горный, Нылга и Кумары, у пади Калашникова, в устье р. Громатухи. Сначала громатухинскую культуру рассматривали как сменяющую новопетровскую и датировали IV – началом III тыс. до н. э., но позднее хронология была уточнена. Сейчас ее относят ко второй половине V–IV тыс. до н. э. Предполагается, что в мезолите племена осиповской культуры, продвигаясь от района Хабаровска на Средний Амур, встретились с носителями новопетровской культуры и вынуждены были расселиться на Зее и Верхнем Амуре, где создали громатухинскую культуру. В III тыс. до н. э. на Среднем Амуре ее сменила осиноозерская. Разнообразие типов керамики и некоторые локальные, а возможно, и хронологические различия в каменном инвентаре громатухинских поселений объясняются длительным существованием и широким распространением культуры.

Яркий признак громатухинской культуры – широкое употребление галек для изготовления орудий. Из них делали тесловидно-скребловидные инструменты, обработанные с одной стороны сколами и мелкой краевой ретушью, а с другой сохранившие естественную поверхность. Обычно форма этих орудий близка к высокой трапеции, но встречены и изделия миндалевидной и лавролистной формы. Для последних характерна почти полная обработка поверхности сколами, галечная поверхность оставлена лишь у обушка. В двух нижних слоях поселения в устье р. Громатухи найдены гальки со сколами, напоминающие неолитические чопперы, и скребла полулунных или округлых очертаний из крупных галечных сколов, обработанных по краю.

Крупные с двусторонней обработкой наконечники копий и дротиков имеют листовидную форму, как и наконечники стрел, но среди них есть экземпляры и с прямым или вогнутым основанием. Встречены треугольные наконечники с асимметрично вогнутым основанием. Ножи (лавролистные, миндалевидные и асимметрично листовидные) тщательно ретушированы, с линзовидным сечением, некоторые до 12–20 см длины и, может быть, употреблялись как кинжалы. Из узких и длинных галек делали отбойники и нуклеусы – призматические, клиновидные, торцовые, конические. Своеобразный тип нуклеусов получил наименование «эпилевалуазский». Ударная площадка таких нуклеусов образует с поверхностью снятия пластин угол в 30–50°.

Отщепы и орудия из них количественно преобладают над пластинчатыми изделиями. Из пластин делали, например, концевые и двухконцевые скребки, но их мало, больше округлых или подтреугольных скребочков с ретушью почти по всему периметру. Заготовками для них служили отщепы или мелкие желваки. Из длинных пластинчатых сколов делали языковидные скребки. Скребки с узким высоким рабочим концом изготовлены из краевых сколов с нуклеусов. Скобели делали из сколов с галек, реже – из пластин. Рабочий край у них образован крутой или пологой ретушью. Большинство резцов – срединные, с несколькими резцовыми сколами, изготовленные из сколов. Найдены вкладыши с двусторонней ретушью, проколки и сверла. Иногда для этих орудий использовали и пластинки. Нередки каменные комбинированные орудия, объединяющие несколько функций. Есть украшения из нефрита – бусина с коническим отверстием, эллипсовидная плоская подвеска с тремя отверстиями, биконически просверленными по оси поделки, обломок диска с биконическим отверстием у края.

Громатухинские грузила – гальки с небольшими выемками на двух противоположных краях. Одно массивное грузило имело в центре биконическое отверстие. Грузила сосредоточены лишь в верхнем слое. Там же встречено орудие подцилиндрической формы из кварцитовой гальки. Плоская поверхность забита и затерта, что свидетельствует об использовании изделия в качестве песта и терочника.

Керамика, отнесенная к громатухинской культуре, весьма разнообразна (рис. 103). Внешняя поверхность некоторых черепков покрыта текстильными и «ложнотекстильными» отпечатками, у других – следами выбивания при помощи колотушки, обмотанной шнуром и нитями из травы. Встречена и гладкостенная посуда. Различны и приемы орнаментации. Видимо, в громатухинский комплекс включено несколько разновременных и разных по происхождению типов керамики.

Рис. 103. Изделия громатухинской культуры (1-52).

1, 5, 8, 11–26, 28, 29, 31–52 – Громатуха; 2–4, 6, 7, 9, 10, 27, 30 – Сергеевка.

Для выбивной керамики с отпечатками шнура или травяных нитей характерны венчики с утолщением по краю (рис. 103, 50–52), иногда с сегментовидным или трапециевидным сечением. Орнамент – неглубокие наколы и гребенчатые отпечатки. На Громатухинском поселении такая керамика в основном встречена в нижнем слое. Она близка к белькачинской керамике Якутии и посольской Прибайкалья, отличаясь своеобразной орнаментацией и отсутствием сквозных отверстий у края венчика.

Ко второму типу следует отнести керамику с «ложнотекстильными» (вафельными) отпечатками на поверхности. Вероятно, с этим типом связаны черепки, орнаментированные по принципу «отступающей лопатки».

Еще один тип образуют многочисленные сосуды с гладкой поверхностью и тонкими налепными валиками с насечками (рис. 103, 48). Отметим и керамику с «текстильными» отпечатками. Встречены также обломки горшков, украшенных пунктирными оттисками гребенки, оттисками более крупного гребенчатого штампа, прочерченными линиями. Некоторые сосуды Громатухинского поселения были плоскодонными. Найден обломок плоского керамического диска (диаметр 5 см) с отверстием в центре, так называемое «пряслице».

Основным источником добывания пищи у создателей громатухинской культуры была охота. На поселениях, расположенных в таежной зоне, встречается большее число крупных охотничьих орудий – наконечников копий и ножей, а на поселениях степной зоны преобладают наконечники стрел. Это объясняется специализацией в приемах охоты в разных экологических условиях. Залегание грузил на Громатухинском поселении позволяет предполагать, что рыболовство стало широко применяться только на заключительном этапе развития культуры. С подвижным образом жизни охотников связан и тип их жилищ. Следов полуземлянок на поселениях не обнаружено. Вероятно, их обитатели жили в наземных сооружениях типа чумов. На наличие таких жилищ указывают остатки очагов.