Текст книги "Неолит Северной Евразии"

Автор книги: Владимир Тимофеев

Соавторы: Леонид Хлобыстин,Михаил Косарев,Михаил Потушняк,Майя Зимина,Светлана Ошибкина,Лия Крижевская,Екатерина Черныш,Александр Смирнов,Дмитрий Телегин,Нина Гурина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 46 страниц)

Китойские захоронения обычно совершались в глубоких ямах без характерных для Исаковских, серовских и глазковских могил каменных кладок, что затрудняет их поиски. Вместе с тем, на западном берегу оз. Байкал и на о-ве Ольхон обнаружено 8 китойских погребений – все они имели надмогильные кладки из камней. Внутри могилы погребения № 3 (1972 г.) на мысе Бурхан (Шаманском) о-ва Ольхон зафиксированы деревянные конструкции и берестяное покрытие. В некоторых могилах Китойского и Фофановского могильников отмечены следы столбов и кольев от деревянных сооружений, возвышавшихся над захоронениями в древности. В Приангарье господствовал обряд трупоположения на спине с вытянутыми вдоль тела или со скрещенными на тазе руками. Последнее, по-видимому, типично для женских захоронений. Исключениями являются одно из погребений могильника Циклодром, в котором двое мужчин похоронены в скорченном положении на боку, лицом друг к другу, и два погребения в могильнике Ярки. В одну из могил умерший помещен в сидячем положении, лицом на юго-восток, а в другой скелет лежал вытянуто на животе. В короткой могиле № 20 Китойского могильника у лежавшего на спине погребенного были согнуты ноги. Погребения густо засыпали красной охрой, что является одним из характерных признаков захоронений китойской культуры. В погребении № 3 мыса Бурхан на о-ве Ольхон был даже найден берестяной короб с охрой. Преобладал обычай ориентации покойника головой на север и северо-восток, реже – северо-запад и восток, однако наблюдаются отдельные захоронения, ориентированные в противоположном направлении: головой на юг, юго-восток и юго-запад. Большинство захоронений – одиночные, но в могильниках Циклодром и Китойский раскопано 23 могилы с совместными захоронениями: 14 содержали по два костяка, два захоронения могут рассматриваться как двухъярусные с тремя костяками в каждом ярусе, в других коллективных погребениях встречено от трех до восьми костяков.

В пяти случаях установлено, что в парных погребениях они лежали по антитезе, головами в разные стороны, причем мужчины положены, по распространенному обычаю, головой на северо-восток (рис. 87, 22), их сопровождал богатый инвентарь, у женщин же он ограничивался украшениями и орудиями домашнего производства. В ярусном погребении Циклодрома обильным инвентарем выделялось захоронение пожилого мужчины, лежащего между мужчиной и женщиной. В нижнем ярусе могилы, где были погребены три женщины (?) юного возраста, найден лишь один скребок. Одно из нижних захоронений было совершено по антитезе.

Рис. 87. Китойская культура. Погребения, изделия из камня и кости.

Одиночные захоронения взрослых, независимо от ориентации, почти все имеют в инвентаре кроме орудий домашнего производства орудия охоты и рыболовства. Детские захоронения редки и не содержат вещей. На могильнике Циклодром найдено захоронение «мужчины-великана» с ребенком 2-3-х лет на груди. В составе инвентаря были редкие изделия – костяное изображение головы лося и костяная фигурка в виде человеческой головы. Примечательны захоронения без черепов: одного взрослого в Китойском могильнике и нескольких людей в Циклодроме (рис. 87). В последнем могильнике обнаружены и расчлененные костяки. Некоторые коллективные захоронения являются свидетельствами военных столкновений, так как погребенные в них убиты стрелами.

Керамическая посуда в китойских погребениях редка. В Китойском могильнике Н.И. Витковским найдены небольшой горшок (могила № 13), напоминающий серовские горшки (рис. 88, 44), и черепки со шнуровыми отпечатками на поверхности (рядом с могилой № 4). В 1924 г. при раскопках стоянки у д. Кузьмиха обнаружено китойское захоронение, рядом с которым стоял большой горшок «с плетением» на внешней поверхности. При новых раскопках могильника Циклодром найден круглодонный сосуд с отпечатками сетки-плетенки. Выдающееся значение для установления возраста китойской культуры и ее связи с определенным типом керамики имеет погребение на мысу Бурхан на о-ве Ольхон (оз. Байкал), исследованное А.П. Окладниковым в 1972 г. В могилу, густо засыпанную охрой и содержавшую захоронение с китойскими крючками и гарпунами, были сверху помещены две собаки и остродонный горшок с отпечатками сетки-плетенки и пояском ямок у венчика. Погребение датировано 5720±50 (ЛЕ-1076), т. е. первой половиной IV тысячелетия до н. э. Дата 6550±35 (СОАН-790) указывает на большую его древность.

Рис. 88. Китойская культура. Керамика и изделия из камня и кости.

Таким образом, совместно с китойскими погребениями встречена сетчатая, а также шнуровая керамика. Инвентарь погребений разнообразен. Для него характерны многочисленность орудий лова рыбы, малое число наконечников стрел и крупных каменных наконечников копий, кинжалов. Кроме того, ряд изделий встречен только в китойских могилах. Своеобразно и искусство китойцев, выражающееся в большей условности изображений из кости и в распространенности циркульной орнаментации в виде кружка с точкой в центре (рис. 87, 7, 14). Рыболовные крючки были составными и имели каменный (сланец, жировик, гематит) шлифованный стержень (рис. 88, 50–55) и деревянное, костяное или из когтей хищника изогнутое острие (рис. 88, 45–49). Некоторые острия снабжались с внутренней стороны бородками. Стержни были прямыми, овальными или сегментовидными в сечении, с уплощенной фронтальной стороной и выпуклой задней. Стержни утолщались в нижней части, где привязывалось острие, а на концах их делались сегментовидные, фронтально расположенные выступы, предназначенные для привязывания острия и лески. Иногда вместо верхнего выступа вырезались зубцы. Длина стержней от 2 до 20 см и более, но большие экземпляры уникальны. Возможно, что стержни, снабженные перышками, выполняли одновременно функции приманки. В погребениях крючки встречаются часто и иногда их количество исчисляется десятками. В таких случаях можно предполагать, что в могилу был положен перемет. В одном из погребений могильника на о-ве Ольхон найдена костяная моталка для лески (рис. 87, 37). Гарпуны, овальные в поперечном сечении, имели прямоугольный или клиновидный насад (рис. 88, 11–16). Для привязывания около базы часто делался выступ с отверстием для линя.

В погребениях изображения рыб (рис. 87) редки и встречены только в могильнике Циклодром. Остальные изображения являются случайными находками. Все они делятся на три группы, объединенные общими стилистическими приемами, отличающимися от серовско-глазковской традиции изготовления скульптурой рыб (Студзицкая, 1976). Первая из них включает круглые скульптурки рыб из камня, которые могли употребляться китойцами в качестве приманок. Вторую составляют плоские костяные и каменные миниатюрные по размерам рыбки с односторонней моделировкой. Вероятно, они служили амулетами, а некоторые из них – подвесками на шаманских костюмах. Так, янусовидная рыбка (Циклодром, № 11), сделанная из костяной пластинки, имеет в центре сужение для привязывания (рис. 87, 4) и напоминает этим найденные в других могилах Циклодрома изделия, трактуемые как пуговицы (рис. 87, 2). Наконец, отнесенные к третьей группе крупные рыбки из тонких костяных пластинок (Циклодром, № 3) явно были культовыми.

Каменные наконечники стрел разнообразны по формам (рис. 88, 1–7). Чаще встречаются треугольные с вогнутым основанием. Употреблялись небольшие костяные наконечники с клиновидным асимметричным насадом. В нескольких погребениях найдены выпрямители для древков стрел (рис. 88, 43). К орудиям охоты относятся костяные кинжалы с вкладышами и без них (рис. 88, 28–30), иногда украшенные орнаментом, тонкие игловидные наконечники дротиков или копий (рис. 88, 36).

Из орудий, связанных с домашним производством, упомянем нефритовые шлифованные ножи с треугольной заточкой острия, ножи с вогнутым лезвием (рис. 88, 10), а также длинную сланцевую заостренную пластину. Кроме того, в обиходе были различные виды шильев и проколок из костей животных (рис. 88, 33–35), кремневые четырехгранные проколки, отжимники и гладильники из кости, каменные скребки и скребла из отщепов и сколов, точильца и пилки из песчаника и сланца. Достаточно часто встречаются ножевидные пластинки и изделия из них – концевые скребки, проколки, резцы, вкладыши (рис. 88, 21, 23, 24, 26). Найдены конические нуклеусы и нуклеусы-дрили (рис. 88, 22). Игольники часто украшали резными косыми черточками и крестиками. В одном из парных погребений Циклодрома (раскопки М.М. Герасимова, 1927) найден большой, около 22 см длины, игольник с 10 иглами со сложным орнаментом из резных линий и циркульных кружков (рис. 87, 14). Нередки в погребениях пестики и плитки из галек, иногда с углублениями в центре, служившие для растирания охры.

В китойских могилах много изделий из нефрита, добывавшегося в верховьях р. Китой и р. Белой. Подавляющее большинство топоров и тесел сделано из нефрита. По своей форме они близки к глазковским, но более уплощены (рис. 88, 59, 40). Имеется и узкое долотовидное орудие из нефрита. Тесла из кремнистого сланца единичны. В погребении № 5 могильника Хоторук на Байкале найден топор с выступами. Из рогов лося и северного оленя делали долота и кирки, из лопаток лося – лопаты для рытья. В погребении № 7 Китойского могильника (раскопки 1881 г.), в погребении № 3 на мысе Бурхан (раскопки 1972 г.) и двух погребениях могильника Ярки (раскопки 1957 г.) найдены вырезанные из кости ложки, точнее черпачки. У черпачка из Ярков ручка оформлена в виде рыбки (рис. 87, 6).

Интересными изделиями китойцев являются «бирки» – четырехгранные костяные пластинки с насечками (рис. 87, 14), которые интерпретируют как отметки для счета (Окладников, 1950). Умерших китойцев погребали с их украшениями и амулетами – зубами и когтями животных. Из клыков марала и резцов лося делали подвески, нашивавшиеся на одежду и обувь или употреблявшиеся как бусы. В одном из парных погребений Циклодрома (раскопки 1927 г.) у умерших были ожерелья из резцов тарбагана и бобра. Одна из них состояло более чем из 90 резцов. В погребениях встречены клыки волка и кабарги, когти медведя, челюсти бобра. Расщепленные на пластинки большие клыки кабана часто использовали для украшения головного убора, образуя иногда подобие диадемы. Для прикрепления на резцах просверливали отверстия. Как нагрудные и головные украшения употреблялись кольца из мрамора, нефрита и перламутра (рис. 87, 27), а также дисковидные бусы из перламутра и кости (рис. 87, 24, 25). Костяные браслеты в виде широких пластин украшались циркульным орнаментом (рис. 87, 9). Кроме скульптурок рыб в погребениях найдены скульптурные головки лося (рис. 87, 3, 5) и антропоморфные фигурки из кости и рога (рис. 87, 10), каменные фигурки, изображавшие, по-видимому, медведя и нерпу.

На Ангаре ниже устья р. Белой к китойской культуре относятся погребения № 4, 16, 17 из Серовского могильника и знаменитое погребение № 1 у д. Распутано, из которого происходят составные кинжалы, китойские крючки, два прекрасных образца шильев с фигурными головками и мраморное объемное изображение головы бородатого человека (рис. 87, 1). Некоторые особенности этих погребений – наличие каменных кладок, малое использование охры, своеобразные острия (части составных крючков или острог) – несколько отличают эту группу от классических погребений Китойского могильника и могильника Циклодром. Каменная кладка в китойской могиле обнаружена и на Верхней Лене (Старый Качуг, погребение № 3).

Близки погребениям Верхней Ангары семь погребений Фофановского могильника в дельте р. Селенги (раскопки М.М. Герасимова, 1959 г.). Захоронения совершены в небольших ямах. Умерших большей частью укладывали на спине или на боку с согнутыми ногами и засыпали охрой. Отмечен след деревянного столба. Мужчин погребали головой на восток или юго-восток. В могиле № 7, где вместе с тремя мужчинами захоронены три женщины и младенец, последние лежали по антитезе – головой на запад. Мраморные кольца или клыки кабана на голове, составные костяные кинжалы с вкладышами из ножевидных пластинок, перламутровые бусы, подвески из клыков марала, резцы тарбагана и клыки кабарги и т. д. образуют типично китойский комплекс. Примечательно, что у 6 из 13 погребенных отсутствовали черепа, а в двух могилах к умершим были положены руки других людей.

Состав костей животных и птиц из китойских погребений Верхней Ангары, включающий останки медведя, волка, лисицы, кабана, лося, северного оленя, косули, кабарги, бобра и зайца, свидетельствует о разнообразном охотничьем промысле, который на Байкале дополнялся добычей нерпы.

Таким образом, китойская культура предстает перед нами как созданная коллективом с развитым охотническо-рыболовческим хозяйством. В могильниках Циклодром, Ярки и Китойском из 53 опубликованных захоронений взрослых 19 сопровождались наконечниками стрел. Рыболовные крючки встречены при 24 захоронениях. В совместных погребениях мужчин и женщин комплекс вещей, сопровождавших мужчин, обильнее по составу и количеству изделий, чем инвентарь при женщинах. Лишь в одном случае два рыболовные крючка лежали у женского (?) скелета (Китойский могильник, 1880 г., погребение № 7).

Сложность китойского погребального обряда, выражающаяся в различных способах помещения умершего в могилу, в наличии часто встречающихся совместных погребений по антитезе и выделяющихся погребений «шаманов» с культовым инвентарем, в половозрастной дифференциации инвентаря и, наконец, в случаях намеренного отделения голов и рук, свидетельствует о сложности общественной жизни и мировоззрения китойцев, о существовании у них половозрастного разделения труда и обычаев, при которых женщины и, возможно, мужчины умерщвлялись, чтобы сопровождать выдающихся членов общества в их загробную жизнь. Можно предполагать, что женщины, костяки которых лежат в парных, совершенных по антитезе погребениях, принадлежали иному этносу. На эту мысль наводят суммарные краниологические данные, говорящие о том, что между женскими черепами из китойских могил и женскими черепами из серовских наблюдается большее сходство, чем между ними и черепами глазковских женщин (Мамонова, 1973).

Стоянки с чистым комплексом китойских изделий неизвестны. Поэтому долго не удавалось синхронизировать китойскую культуру с определенным типом керамики. Удревнение памятников китойской культуры на основе радиоуглеродных дат позволяет более достоверно связывать типично китойские изделия, находимые на поселениях Приангарья – Прибайкалья, с комплексами сетчатой керамики. Однако из-за малочисленности известных в настоящее время несомненно китойских сосудов и их близости к горшкам исаковской и серовской культур отнесение поселений, содержащих сетчатую керамику, к определенной культуре остается делом весьма трудным, тем более что на таких поселениях типично китойские изделия нередко встречаются вместе с серовскими.

Стерженьки китойских крючков, костяная рыбка, стилистически примыкающая к рыбкам из могил Циклодрома, на Посольском поселении (юго-восточный берег Байкала), залегали в одном слое с сетчатой и другими типами керамики, причем среди горшков с сетчатой поверхностью, подобным исаковским и серовским, встречались черепки сосудов с валиком под венчиком. Такие сосуды типичны уже для якутского ареала сетчатой керамики. Отдельные находки китойских стерженьков известны и в Забайкалье. К западу от Прибайкалья китойские стерженьки распространены по Ангаре до Енисея и далее до верховьев Ишима. Западной границей находок гарпунов китойского типа является р. Уда. Таким образом, выясняется, что влияние китойской культуры уходит далеко на запад от района расположения классических китойских памятников.

По одной из существующих гипотез, китойская культура перерастает в глазковскую. Многие изделия этих культур действительно имеют сходство. Таковы кольца и диски из мрамора и нефрита, составные крючки и нефритовые топорики. Однако судьба китойской культуры или ее дериватов неясна и пока нет оснований для установления ее генетической связи с исаковской или серовской культурами.

Исаковская культура.

Погребения исаковской культуры (Окладников, 1950; 1974; 1976) немногочисленны и обнаружены на возвышенных берегах Ангары в пределах Иркутской обл. На территории могильников с погребениями других культур исаковские могилы располагаются группами. В могильнике около д. Исаково две могилы находились рядом и параллельно, в Пономаревском могильнике таким же образом размещались три погребения: взрослого охотника (№ 10) и двух детей (№ 11, 12). Умерших хоронили на спине в вытянутом положении, головой на северо-восток, восток и юго-восток, в неглубоких ямах, которые заполнялись каменными плитами. Каменные кладки возвышались над землей. Преобладают одиночные захоронения (рис. 89, 20).

Рис. 89. Исаковская культура. Погребение, изделия из камня и кости, керамика.

1, 9, 12, 21, 23, 30 – могильник Пономарево, погребение 8; 2, 19, 24 – мог. Пономарево, п. 13; 3, 4, 8, 10, 18, 20, 29 – мог. Пономарево, п. 16; 5, 22 – мог. Пономарево, п. 11; 6, 7, 14, 17, 31, 32 – мог. Пономарево, п. 10; 11 – мог. Исаково, п. 2; 13, 28 – мог. Братский Камень, п. 3; 15, 16, 26, 27 – мог. Пономарево, п. 12; 24 – мог. Пономарево, п. 13; 25 – мог. Пономарево, п. 7.

Умерших клали в могилы в одежде и с украшениями, от которых сохранились подвески из клыков марала и резцов лося с биконическими сверленными отверстиями (рис. 89, 19), пластинки из резцов бобра. Головной убор украшался иногда целыми или расщепленными на пластины клыками кабана. В их широкой части для крепления делали отверстия или нарезки (рис. 89, 28).

Инвентарь исаковских погребений характеризует хозяйство населения как типично охотничье. В его состав входят наконечники стрел треугольной формы с выпуклым и симметрично или асимметрично вогнутым основанием (рис. 89, 1–4). В погребении № 4 могильника Исаково вместе с такими наконечниками оказались два наконечника с выделенным черешком. Наконечники в могиле обычно лежат кучками, остриями вниз к ногам. Очевидно, они находились в колчанах. В Пономаревском могильнике в одном захоронении (№ 13) оказалось 29 наконечников, а в другом (№ 27) – детском – 48 наконечников.

Каменные двусторонне ретушированные наконечники копий найдены в могилах № 8 и 16 Пономаревского могильника. Они листовидной формы и, возможно, могли употребляться и как кинжалы (рис. 89, 9, 10). Характерными для исаковцев орудиями охоты были большие костяные наконечники копий. Один из них (погребение № 10 Пономаревского могильника) сделан из бивня мамонта, имеет длину 60 см. У наконечников овальное сечение, по их боковым краям вырезаны неглубокие пазы, куда вставлялись вкладыши из ножевидных пластинок (рис. 89, 16, 17). Однолезвийные составные ножи были двух типов: с прямыми костяными или роговыми стержнями и изогнутые. У изогнутых – глубокие узкие пазы для вкладышей вырезаны по выпуклому краю (рис. 89, 18). Вкладыши для составных ножей делали из кремнистых пород путем двустороннего ретуширования. У лезвия они были прямоугольными, а вкладыш у острия завершался скошенным концом. Изделия, аналогичные концевым вкладышам, использовались и в одиночку, как клинки ножей. Их называют ножами асимметрично-треугольной формы (рис. 89, 13). При помощи ретуши и пришлифовки из кремнистого сланца и нефрита изготовляли пластинчатые ножи с вогнутым лезвием (рис. 89, 12).

Рубящие орудия представлены сделанными из кремнистого сланца желобчатыми теслами двух типов. К первому относятся крупные (до 20 см в длину) трапециевидные или треугольные тесла, асимметричные в поперечном сечении. Передняя их сторона плоская и у лезвия слегка вогнутая, а спинка выпуклая, в средней части орудия приостренная (рис. 89, 27). Такие орудия А.П. Окладников называет желобчатым теслами с острой спиной. Другой тип тесел – небольшие плоские изделия с еле заметным желобком у лезвия, в поперечном сечении они иногда имеют вид трапеции. Их называют плоскими малыми теслами (рис. 89, 14).

Архаичный облик Исаковскому инвентарю придают крупные овальные скребла, сделанные из массивных сколов кремнистой породы (рис. 89, 15). Примечательно, что в исаковских погребениях найден только один кремневый скребок.

К орудиям домашнего производства относятся также костяные острия, шилья, иголки. Шилья изготовлены из метаподиев лося (рис. 89, 11). Иголки всегда тщательно обработаны и помещены в игольники из трубчатых костей птиц, иногда украшенные по концам кольцевыми нарезками (рис. 89, 23). Среди инвентаря есть также и мотыга из рога лося.

В погребениях иногда прослеживаются пятна охры, внутри которых лежат отдельные вещи. В отдельных случаях встречены черепа соболя.

Горшки обычно помещали в ногах погребенного, но в двух случаях они были поставлены около головы. Они небольшие по размерам (высота – от 18 до 23 см, диаметр горла около 20–22 см), открытой параболоидной формы, с тонкими стенками (рис. 89). Внешняя поверхность сосудов и иногда срезов прямых венчиков сплошь покрыта отпечатками сетки. Орнаментация состоит из пояска конических ямок или косых насечек чуть ниже венчика. Изредка ямки и насечки украшают срез венчика. В тесте содержится незначительная примесь дробленого кварца, гранита и трапповой породы.

При анализе инвентаря из погребений взрослых можно отметить, что в семи случаях с умершими положены наконечники копий и обильный охотничий инвентарь, а в трех – только обрабатывающие инструменты, связанные с домашним хозяйством. Из восьми детских погребений три сопровождались орудиями охоты, а у четырех были лишь обрабатывающие орудия. Отсюда можно сделать вывод о существовании разделения труда по полу, начинавшемуся с детства. Детей хоронили в отдельных могилах, как и взрослых. Лишь в одном случае отмечено совместное захоронение двух мужчин (Пономарево, 13), а в другой могиле (Пономарево, 8) одновременно похоронили мужчину, женщину и между ними двух детей разного возраста. В последнем случае состав захоронения позволяет предполагать одновременную гибель семьи.

О возможном распространении исаковской культуры в верховьях Лены говорят находки сетчатой керамики в нижнем слое стоянки Бык у с. Бирюльского (Окладников, 1950). Черепки с отпечатками сетки часто встречаются на стоянках Приангарья и Байкала. На многослойных стоянках она залегает ниже других типов керамики и является самой ранней.

Поскольку аналогичная исаковской керамика встречается в Эвенкии и Забайкалье, а сопровождающий ее каменный инвентарь не всегда четко выражен, очертить границы культуры в настоящее время трудно. Характерно, что керамика исаковского типа, как правило, залегает на поселениях совместно с орудиями из ножевидных пластин, типичных для позднего мезолита. Это указывает на преемственность между мезолитом и ранним неолитом Приангарья. Наблюдается генетическая связь и между исаковской и сменившей ее серовской культурой.

Серовская культура.

Время перерастания исаковской культуры в серовскую установить трудно. А.П. Окладников относил Исаковскую культуру к IV тыс. до н. э., а серовскую – к III тыс. до н. э. Исходя из дат, полученных радиоуглеродным методом, ранний неолит Приангарья следует, видимо, удревнить и часть серовских памятников Приангарья и Прибайкалья отнести к последним векам IV тыс. до н. э. Судя по радиоуглеродным датам, эта культура существовала на протяжении всего III тыс. до н. э. Для Серовского могильника получена дата по кости – 5230±270 (СОАН-808) (3280 г. до н. э.). Погребение № 1 (1976 г.) на о-ве Ольхон датировано 4590±90 (ГИН-1611) (2640 г. до н. э.) и погребение № 2 Серовского могильника – 3990±80 (ЛЕ-513) (2040 г. до н. э.).

Серовские погребения (Окладников, 1974; 1975; 1976) и поселения известны от Енисея до Байкала, а также в верховьях Лены и Подкаменной Тунгуски, что свидетельствует о возросшей численности населения Прибайкалья и его распространении на соседние территории.

На ряде поселений встречены сосуды, сочетающие исаковские и серовские признаки. Многие изделия из серовских погребений аналогичны исаковским, поэтому определение культурной принадлежности некоторых погребений, не содержащих характерных для этих культур предметов, фактически невозможно. Известно мнение М.М. Герасимова (1965), который не видел принципиальной разницы между исаковским и серовским этапами и объединял их в один – серовский. Однако различия в инвентаре этих культур все же есть, что особенно заметно в закрытых погребальных комплексах.

Серовские погребения, как и исаковские, совершены в ямах, заполненных затем кладкой из плитняка или булыжника. Кладки возвышались над поверхностью, отмечая могилы. По размерам серовские могилы больше исаковских и сделаны тщательнее. Некоторые ямы выложены внутри плитками на манер каменных ящиков. Умерших клали в могилу на спине в вытянутом положении, изредка со слегка согнутыми ногами. Погребения обычно одиночные, но известны совместные захоронения двух и трех умерших (рис. 90, 19).

Рис. 90. Серовская культура. Погребение, изделия из камня и кости.

1 – могильник Заярск, погребение 4; 2, 10, 21 – мог. Серово, п. 12; 3, 27 – мог. Верхнесередкино, п. 1; 4, 29 – мог. Братский камень, п. 13 и 8; 5, 7, 8, 19, 23, 24 – мог. Пономарево, п. 7; 6 – Переселенческий Пункт; 9, 12, 30 – мог. Верхоленский, п. 32, 14 и 7; 11 – мог. Голомыска, п. 1; 13, 14 – мог. Нижнесередкино, п. 3 и 2; 15 – мог. Серово, п. 3; 16, 20 – мог. Серово, п. 10; 17, 28 – мог. Серово, п. 1; 18 – Шаманский мыс, п. 1; 25 – мог. Падь Усть-Долгая, п. 1; 26 – мог. Кежемка, п. 3; 31 – мог. Серово, п. 2.

В Верхоленском могильнике (Окладников, 1978) имеется 27 погребений архаичного комплекса, которые А.П. Окладников отличал от серовских и предполагал, что они могут быть выделены в особую культуру. Эти могилы отличаются отсутствием или незначительностью каменных кладок. Есть одно сильно скорченное захоронение (№ 11). В погребении № 6–8 обнаружены скелеты мужчины возмужалого возраста, взрослого человека и подростка, лежавшие рядом. Их сопровождал обильный инвентарь, включавший каменные изображения рыб. В могиле № 30 прослежено ярусное захоронение 5 человек: вначале был положен взрослый мужчина, а над ним последовательно – молодая женщина, старая женщина с ребенком и поверх их всех – еще одна молодая женщина. В могиле № 24 было совершено подхоронение: кости более раннего захоронения сдвинули и сложили в кучу, а рядом с ними положили другого покойника. Возможно, в этих могилах погребены люди, связанные семейными отношениями. Второй случай ярусного захоронения умерших был прослежен в погребении № 1 (раскопки 1976 г.) на Шаманском мысе о-ва Ольхон. Над нижним костяком лежали рядом еще два (Конопацкий, 1982).

В серовских могильниках, как и в исаковских, покойников клали головой на восток и северо-восток, погребения с другой ориентацией составляют исключения. В погребальном обряде отмечены случаи частичной и полной кремации. В могилах иногда встречаются угли, окраска вещей и скелетов охрой. Горшки чаще помещали у головы или у бедер.

Размеры сосудов по-прежнему небольшие (рис. 91, 33–38). Наряду с сосудами параболоидной формы появились закрытые горшки с округлым дном и слегка суженным верхом. Иногда их венчик немного отогнут наружу, в результате чего образуется горловина. Появились и горшки открытой эллипсоидной формы, с округлым дном и вертикальными стенками. Для серовской культуры характерны дымокуры с ушками – тремя выступами на одной из сторон сосуда, расположенными треугольником, иногда косым, вершиной вниз (рис. 91, 30–32). В двух верхних выступах делали отверстия для шнура. Такие горшки, как правило, закрытой формы, было удобно носить за плечами. Ушки от разбитых горшков – частая находка на серовских стоянках, а на поселении Усть-Бирюса на Енисее найден почти целый дымокур.

Рис. 91. Серовская культура. Изделия из камня и кости, керамика.

1, 4, 7, 13, 14, 16 – могильник Серово, погребение 12; 2, 3, 23, 28 – мог. Пономарево, п. 7; 5 – мог. Братский Камень, п. 12; 6, 22 – мог. Серово, п. 6; 8, 9, 11, 17, 18, 24, 25 – мог. Верхоленский, п. 19, 33, 24, 36, 32, 14, 7; 10, 15, 21 – мог. Серово, п. 5, 1, 10; 12, 26 – мог. Серово, п. 3; 19 – мог. Семеново, п. 12; 20, 27 – мог. «Городище»; 29 – мог. Нижнесередкино, п. 3; 30 – мог. Заярск, п. 4; 31, 32 – мог. Малый Мамырь, п. 1, 3; 33 – мог. Кирпичный сарай, п. 4; 34, 37, 38 – мог. Серово, п. 5, 2, 13; 35 – мог. Братский Камень, п. 7; 36 – мог. Кежемка, п. 2.

Керамическая посуда изготовлялась двумя способами: формовкой в сетке и выбиванием при помощи гладкой лопатки. Отпечатки сетки на поверхности обычно заглаживались. Усложнилась орнаментация: кроме ямок использовали отпечатки гребенчатых штампов, прочерченные линии, а также линии наколов, сделанные по принципу отступающей палочки. Прочерченными линиями изображены кресты, вписанные «флажки» (Заярск, погребение № 4). В позднесеровских памятниках встречена керамика, на которой тонкие длинные линии гребенки наносились особыми штампами овальной формы с зубчиками по краям. Горшок, украшенный таким «пунктирным» орнаментом найден на мысу Бурхан (о-в Ольхой на Байкале) в могиле, содержавшей типично серовские вещи: треугольные наконечники стрел (в их числе с черешком), ножичек из зеленого нефрита, мраморную скульптуру рыбы (раскопки А.П. Окладникова, 1975 г.).

Изготовление горшков способом выбивания, по-видимому, начало широко практиковаться на поздней стадии развития культуры, как и украшение керамики пунктирной гребенкой и «жемчужинами», выдавленными изнутри палочкой.

Орудия охоты представлены крупными каменными листовидной или подтреугольной формы наконечниками копий, которые могли употреблять и в качестве кинжалов (рис. 90, 26–29). Обычно они находятся у поясной части костяков или у правого плеча. Наконечники стрел, встречающиеся скоплениями в ногах или у локтя, где клали колчаны, трех типов: треугольные с глубокой асимметричной выемкой в основании, со слегка вогнутым основанием, с прямоугольным или трапециевидным черешком (рис. 90, 1–8). Для охоты на пушного зверя употребляли костяные наконечники с тупыми концами. Такие наконечники найдены в погребении № 12 Серовского могильника. Употреблялись и острые наконечники из кости и рога. Они имели форму коротких стержней с клиновидным насадом. Встречен конический наконечник с цилиндрическим насадом (Серово, № 1).

Население серовской культуры начало изготовлять сложные луки, усиленные длинными и узкими костяными пластинами. Луки имели большие размеры – от 1 до 1,5 м. Найдены они в 19 могилах в количестве 22 штук. В одной могиле лежало два лука, положенных справа и слева от умершего. В 13 случаях луки лежали слева, в трех – справа от погребенного. Кинжалами или наконечниками копий серовцам служили также составные острия. Они напоминают исаковские, но меньше по размеру, имеют плоское поперечное сечение и массивные двусторонне ретушированные вкладыши.