Текст книги "Неолит Северной Евразии"

Автор книги: Владимир Тимофеев

Соавторы: Леонид Хлобыстин,Михаил Косарев,Михаил Потушняк,Майя Зимина,Светлана Ошибкина,Лия Крижевская,Екатерина Черныш,Александр Смирнов,Дмитрий Телегин,Нина Гурина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 46 страниц)

В 80-90-х годах XIX в. П.А. Путятин (1884а, б; 1886) исследовал Бологовскую стоянку, а В.С. Передольский (1893) произвел раскопки на поселении Коломцы, расположенном на берегу оз. Ильмень близ истока р. Мсты. В 1901–1906 гг. Н.К. Рерих собрал большие коллекции каменных орудий и керамики на берегах озер Пирос, Шерегодро (Рерих, 1903, 1905), которые привлекли внимание исследователей и способствовали дальнейшим разведкам. В 1911 г. П.П. Ефименко (1916), а в 20-30-х годах Н.И. Гумилевский и Н.В. Сибилев обследовали озера Пудоро, Пуга, Поямы. В 1941 г. Н.Н. Гурина в среднем течении р. Мсты и близлежащих озерах открыла несколько неолитических стоянок с ямочно-гребенчатой керамикой (Гурина, 1950). В 40-50-х годах Л.Я. Крижевская (1959) провела небольшие раскопки на стоянке Прикол. Н.Н. Гурина (1950, 1959) исследовала Селигерскую группу озер и нашла ряд памятников с обильным кремневым инвентарем и своеобразной керамикой, что позволило выделить валдайскую неолитическую культуру, включив в зону ее распространения, помимо верховьев Западной Двины, Волги и Селигерских озер и бассейн р. Мсты. В 1963 г. А.Я. Брюсов начал раскопки стоянки в уроч. «Репище» (средняя Мста), которые были продолжены Северо-Западной экспедицией под руководством М.П. Зиминой. В 1964–1987 гг. экспедицией открыто более 70 неолитических памятников в бассейне средней Мсты, некоторые раскопаны большой площадью (Зимина, 1981, 1993). В результате в бассейне р. Мсты выявлена особая мстинская культура с ямочно-гребенчатой керамикой, своеобразным кремневым инвентарем и шлифованными сланцевыми орудиями, которые не характерны для валдайской культуры.

В настоящее время ранненеолитический слой выделяется только на стоянке Репище, где он залегает в основании культурного слоя в торфяниковой части стоянки. К раннему неолиту относится толстостенная керамика с примесью песка, толченой раковины или органики. Форма сосудов полуяйцевидная, дно острое, но не оттянутое как в валдайской ранненеолитической культуре, венчики прямые, часто суженные. На внутренней стороне встречаются следы от заглаживания штампом. Посуда орнаментирована только в верхней части узорами из мелкозубой гребенки, прочерченных линий, наколов, ямок округлой или треугольной формы. Кроме горизонтальных рядов косо поставленных отпечатков гребенчатого штампа, зигзагов или косой сетки, встречаются диагональные полосы из ямок и оттиски крупноячеистой рыболовной сети. На некоторых сосудах бывают сквозные отверстия для подвешивания или починки (рис. 63). Орудия выполнены из темно-серого кремня. Среди них топоры, скребки прямоугольной, подтреугольной или трапециевидной формы. В числе костяных орудий (рис. 63) мелкозубчатое одностороннее острие, биконический наконечник стрелы с уплощенным насадом и др. Аналогичные находки имеются на Бологовской стоянке, а также на ранненеолитических стоянках Ивановское IV (Крайнов, 1977), Кяэпа (Янитс, 1973). Описанный комплекс раннего неолита может быть сопоставлен с другими культурами лесной полосы – верхневолжской, нарвской. Хронология раннего неолита рассматриваемого региона не определена.

Рис. 63. Мстинская культура. Ранний (30–37), средний (19–29) и поздний (1-18) этапы.

1–5, 7, 8, 11, 15, 16, 19–37 – Репище; 6 – Усть-Валдайка I; 9 – Иваново Колище; 10 – Кончанское IV; 12–14, 17 – Кончанское I; 18 – Усть-Валдайка II.

1, 2, 5, 7-13, 22, 27, 35, 36 – кремень; 3, 4, 20, 21 – янтарь; 14 – сланец; 15–18, 23, 28–34 – керамика; 19 – дерево; 24–26, 37 – кость.

В среднем неолите (начало III тыс. до н. э.) в бассейне р. Мсты возникает мстинская неолитическая культура, в которой выделяются два периода. Первый представлен на стоянках Репище, Коломцы. В связи с тем, что в это время уровень водоемов снизился, население устраивало свои поселки на высохших торфяниках бывших озер. В торфяниковой части стоянки Репище сохранились остатки двух жилищ и хозяйственной постройки, сооруженных из кольев и жердей, покрытых корой. Жилища имели прямоугольную форму и размеры 3×5,3 м (площадь 15–20 кв. м). Внутри одного из них у восточной стены располагалось небольшое кострище, а к торцу жилища примыкала хозяйственная постройка в виде шалаша (диаметром 1,5 м). Внутри второго найдены пять раздавленных сосудов. Снаружи рядом с ним находилось большое скопление рыбьей чешуи.

К этому времени относятся сосуды полуяйцевидной формы с широким горлом, выпуклыми боками, приостренным дном и примесью дресвы в тесте. Венчики прямые, ровные, часто скошенные изнутри. Внутренняя поверхность заглаживалась, внешняя густо покрывалась орнаментом (рис. 63). Для украшения сосудов использовались штампы в виде круглых, овальных или парных ямок разной формы, отпечатков гребенки, веревочки, полулунных вдавлений. Чаще всего орнамент состоял из горизонтальных полос отпечатков того или иного штампа, расположенного в шахматном порядке или рядами друг под другом. Нередко зоны из нескольких рядов ямочных вдавлений перемежаются рядами оттисков, выполненных другими штампами. Встречаются диагональные полосы парноямочных вдавлений или коротких гребенчатых отпечатков. Такой узор обычно располагался в приустьевой части сосуда (рис. 63, 23).

Орудия изготавливались из кремня, кости и дерева. Из кремня изготовлены рубящие орудия (топоры, долота), скребки, скобели, значительно реже наконечники копий и стрел листовидной формы (рис. 63, 27, 22, 35). Встречаются шлифованные сланцевые топорики. Из кости сделан охотничий инвентарь – наконечники стрел игловидной, листовидной или биконической формы (рис. 63, 25), зубчатые односторонние острия (рис. 63, 24, 26), кинжалы из локтевых костей, проколки, разнообразные острия, лощила. Аналогичные орудия найдены на неолитических стоянках среднего неолита в Волго-Окском междуречье, Верхнем Поволжье и Прибалтике.

Среди орудий охоты имеются обломки луков и деревянных стрел. Из дерева изготавливалась и бытовая утварь – деревянные мешалки, рукоятки, ковши, плошки. Представляет интерес миниатюрный ковшик с изогнутой ручкой, завершающейся изображением головки утки (рис. 63, 19).

Среди орудий рыболовства поплавки из свернутой бересты или в виде палочки, обмотанной берестой. Подобные поплавки есть на стоянках Восточной Прибалтики (Сарнате, Швянтойи). Рыбу лучили при помощи зубчатых острий, ловили сетями, о чем свидетельствуют находки поплавков и грузил, а также отпечатки рыболовных сетей на сосудах. Обнаружено несколько больших скоплений тонких планок, из которых, видимо, были сделаны верши. Верши из похожих планок известны на стоянке Сарнате. Свидетельством того, что рыбу ловили в больших количествах, являются немалые скопления рыбьей чешуи, найденные возле жилищ. Серьезным подспорьем в хозяйстве местного населения являлась охота. Состав животных, на которых производилась охота, достаточно широк. На стоянках Репище и Бологовской найдены кости лося, медведя, кабана, волка, лисицы, куницы, бобра, выдры, зайца, птиц.

Духовная культура древнего населения проявляется в искусстве, верованиях, культах. Об этом свидетельствуют украшения, сделанные из зубов и животных и янтаря (рис. 63, 20, 21). Отражением культа водоплавающей птицы может быть скульптурное изображение головки утки на ручке ковша. О погребальном обряде среднего неолита дают представление погребения могильника Репище, часть которых относится к этому времени.

Второй период мстинской культуры (поздний неолит) датируется концом атлантического периода и представлен более, чем 140 памятниками (карта 10), на 19 из них произведены раскопки. Располагаются они обычно по берегам озер и на островах, на берегах или в устьях небольших речек на высоте 1–5 м над уровнем воды. Большинство поселений сосредоточено группами вокруг озер, в каждой одно-два крупных поселения и несколько мелких стоянок. На некоторых озерах имеется по несколько таких групп. Площадь поселений обычно 1500–4000 кв. м, а временных стоянок менее 1000 кв. м.

На шести поселениях (Репище, Усть-Валдайка I, II, Кончанское I, IV, Песенка II) прослежены остатки прямоугольных жилищ, слегка углубленных, площадью около 40–60 кв. м. На стоянке Усть-Валдайка I четыре жилища вытянуты вдоль берега реки, два из них были связаны небольшим переходом. В некоторых обнаружены очаги, обложенные камнями, и развалы сосудов. На крупных поселениях изготовление орудий производилось непосредственно на территории, исключение составляет Кончанское IV, где найдено очень мало отходов кремневой индустрии.

Орудия этого времени сделаны из валунного кремня и сланца. Охотничий инвентарь представлен наконечниками стрел и копий листовидной, ромбовидной и ромбической формы (рис. 63, 1, 2, 11, 12). Многочисленны крупные, рубящие орудия. Среди них прямоугольные и треугольные кремневые топоры с овальным и прямоугольным сечением. Сланцевые топоры почти квадратные в плане с овальным и прямоугольным сечением. Долота кремневые и сланцевые также имеют прямоугольную и треугольную форму, сечение трапецевидное, овальное или треугольное, лезвие асимметричное или выемчатое (рис. 63, 13, 14). Проколки и сверла на отщепах, рабочий конец оформлен резцовыми сколами. Ножи из пластинчатых отщепов или пластин, разнообразны по форме. Больше всего среди орудий скребков, реже встречаются скобели, скребла и комбинированные орудия. Немногочисленны орудия рыбной ловли. Среди орудий рыболовства изогнутые под прямым углом стержни составных крючков из сланца, с канавками для привязывания на одном из концов, сланцевые грузила. Последние двух видов – овальные с канавками для привязывания на концах и со сверлиной посередине. Часть грузил сделана из обожженной глины с примесью дресвы. Кремневый инвентарь мстинских стоянок обнаруживает сходство с комплексом орудий поздненеолитических стоянок Волго-Окского междуречья и Верхнего Поволжья. Некоторые орудия аналогичны таким же на стоянках валдайской культуры. Отдельные формы сланцевых орудий, когтевидные долота, например, тождественны таким же на неолитических стоянках Эстонии, Финляндии, Восточном Прионежье (Янитс, 1973, с. 204; Фосс, 1952, с. 107; Ошибкина, 1978, с. 80).

Характерная для мстинской культуры керамика изготовлена из глины с примесью дресвы. Посуда полуяйцевидной формы, с выпуклыми боками, округло-острым дном, широким, иногда несколько суженным горлом. Сосуды имели крупные размеры и приземистую форму. Диаметр большинства 20–35 см, у некоторых достигал 44–46 см, высота сосудов 35–42 см. Вся поверхность орнаментирована, у некоторых не украшено только дно (рис. 63, 15–18). Для орнаментации использовались ямочные (до 43 %), парно-ямочные вдавления (15–17 %), оттиски гребенчатого (12–15 %) и гладкого штампа, веревочки, полулунные вдавления, насечки, оттиски мелкоячеистой рыболовной сети. Часто посуда украшалась горизонтальными полосами из различных элементов орнамента, расположенных в шахматном порядке или рядами (до 59 %). Нередки чередования зон, выполненных различными штампами. Характерен узор из диагональных полос (до 19 %). Реже встречается горизонтальный зигзаг, елочный узор. Немногочисленны узоры из широких зигзагов, треугольников, ромбов, заштрихованных гребенчатыми отпечатками. Иногда треугольники составлялись из ямок (рис. 63, 17). На некоторых сосудах нанесены стилизованные изображения уточек, выполненные коротким гребенчатым штампом.

Композиции, использовавшиеся для орнаментации посуды, состоят из зон одного или разных элементов орнамента, либо из сочетания простых и усложненных узоров. При этом у одних сосудов бывает усложнена центральная часть, у других, наоборот, приустьевая или придонная часть сосуда. Разнообразие элементов орнамента, узоров и некоторая геометризация орнамента свидетельствуют о поздненеолитическом возрасте керамики. Подобные черты прослеживаются и в поздней ямочно-гребенчатой керамике Волго-Окского междуречья.

В конце позднего неолита-энеолите керамика претерпевает дальнейшие изменения. При той же форме сосуда отгибается наружу венчик, намечается шейка. Обрез венчика не украшается. Орнамент становится разреженным, используются усложненные узоры (рис. 63, 15). Для украшения одного сосуда используется меньше элементов орнамента. В керамическом комплексе мстинских стоянок появляется посуда с органической примесью, аналогии которой усматриваются, с одной стороны, в керамике волосовской культуры, с другой – в поздней пористой керамике Восточной Прибалтики и валдайской культуры.

В это же время получает распространение кремневая скульптура. Всего на мстинских стоянках найдено 25 кремневых фигурок. Среди них антропоморфные, изображения птиц, рыб и животных. Они найдены на стоянках Репище, Кончанское IV, Бологовской, Иваново Колище, на двух Алексеевских. Антропоморфные фигурки встречаются чаще всего. Как правило, человек показан во фронтальном изображении (рис. 64, 3). Некоторые из них символизируют женскую фигуру. Представлены птицы в полете (Репище), медведь (Кончанское IV, Алексеевская 5), рыбы (Репище). Глиняная пластика немногочисленна. Найдена головка уточки (Усть-Валдайка I), заготовки и обломки фигурок (Усть-Валдайка I и Репище).

Рис. 64. Мстинская культура. Могильники Кончанский (1-41) и Репище (42–73).

а – очертания погребений; б – номера погребений.

Кончанский могильник: 1-32 – погребение 232; 33, 34 – погребение 212; 35 – погребение 237; 36 – погребение 33; 37 – погребение 36; 38 – погребение 123; 39, 40 – погребение 242а; 41 – деталь раскопа.

Могильник Репище: 42, 56 – погребение 13; 43 – погребение 27; 44 – погребение 36; 45 – погребение 19; 46–55 – погребение 87; 57 – погребение 84; 58–62 – погребение 111; 63–72 – погребение 97; 73 – деталь раскопа.

1-34, 46–55, 64–72 – янтарь; 35, 38–40, 43–45, 57, 61, 62 – кремень; 42, 56 – сланец.

С середины III тыс. до н. э. увеличивается поток янтаря. Находки янтарных украшений подтверждают существование широких обменных связей с племенами балтийского побережья. О таких же связях с племенами валдайской культуры свидетельствуют находки орудий из лилового кремня, выходы которого известны в южной части Валдайской возвышенности. Керамика с примесью асбеста указывает на наличие связей с Карелией. Сходство части керамического комплекса мстинских стоянок с керамикой памятников сопредельных территорий позволяет предполагать наличие иных связей, вызывающих изменение традиций изготовления и орнаментации керамики. Ядром мстинской культуры является группа стоянок в среднем течении р. Мсты. В материалах стоянок верховьев Мсты в большей мере выявляются элементы сходства с расположенной по соседству валдайской культурой. Присутствие в коллекциях мстинских стоянок керамики волосовского облика может объясняться культурными связями с населением Волго-Окского междуречья и Верхнего Поволжья, либо частичным продвижением отдельных групп населения с указанных территорий. Положение населения бассейна р. Мсты на пересечении древних путей сообщения обусловило разносторонность связей местного населения с соседними областями.

Глиняная и кремневая скульптура, использовавшаяся в ритуальных целях, представляет собой отражение культа животных. Дальнейшее развитие получил культ мертвых. На двух стоянках – Репище и Кончанское IV найдены крупные могильники, устроенные неподалеку от обитаемой площадки. Оба могильника располагаются на высоте 2–3 м от ближайшего водоема, вблизи поселения, но за его пределами. Могильник Репище целиком перекрыт культурными отложениями позднего неолита – энеолита. Кончанский могильник частично перекрыт культурным слоем стоянки Кончанское IV.

Древняя часть могильника Репище (212 погребений) оставлена населением, жившим в первой половине III тыс. до н. э. Погребения этой поры находились в прямоугольных могильных ямах на большей глубине, под культурным слоем. Они имели преимущественно восточную или юго-восточную ориентировку. На дне могильных ям небольшое количество охры. Погребения без инвентаря или с небольшим числом янтарных украшений.

Поздненеолитические погребения также находились в могильных ямах прямоугольной или овальной формы, в нижней части культурного слоя или в материке. Ориентация их преимущественно восточная или юго-восточная. На дне могил охристая подсыпка, сплошная или пятнами в области головы или груди. В качестве погребального инвентаря использованы кремневые орудия и янтарные украшения. В эпоху энеолита (III тыс. до н. э. и позже) могильные ямы отсутствуют, ориентация погребений юго-западная, мощная охристая подсыпка. Погребения расположены выше, в средней части культурного слоя. Сопровождающий инвентарь состоит из кремневых и сланцевых орудий, кремневой скульптуры, многочисленных и разнообразных янтарных украшений.

Кончанский могильник (270 погребений) охватывает хронологически меньший период.

Большая часть погребений имеет юго-западную ориентировку, толстую охристую подсыпку, большое количество разнообразных янтарных украшений (рис. 64). Часть погребений ориентирована на восток и юго-восток, встречается ориентировка север-юг. Могильные ямы за редким исключением отсутствуют.

Каменные орудия погребений такие же, как и на окружающих стоянках. Среди них кремневые наконечники стрел и копий листовидной и ромбовидной формы, ножи с двусторонней ретушью, иногда вместо ножа положен отщеп, сверла на широких отщепах, скребки, топоры и долота, в том числе сланцевые, нуклеусы или шлифованные бруски.

Янтарные украшения из могильников представлены подвесками, пуговицами, пронизками, кольцами. Большинство подвесок геометрической формы – трапециевидные, овальные, прямоугольные, треугольные, ромбовидные, встречаются асимметричные и аморфные. Самым распространенным украшением в обоих могильниках являются янтарные пуговицы с V-oбpaзным сверлением, с сегментовидным или линзовидным сечением. Обычно они круглые, но есть овальные и прямоугольные. Немногочисленны цилиндрические удлиненные пронизки, иногда с утолщением посередине, кольца (рис. 64). Янтарные украшения нашивались на одежду или головной убор погребенного, использовались в качестве ожерелий или укладывались в виде даров. Количество янтарных украшений в одном погребении варьирует от 1 до 400 экземпляров.

Аналогичные янтарные украшения встречены на стоянках Швянтойи, Сарнате, Абора I, Найниексте, могильнике Звейниеки (третья группа) (Rimantiene, 1979; Ванкина, 1970; Лозе, 1979; Zagorskis, 1974). По аналогии с ними Кончанский могильник датируется серединой III – началом II тыс. до н. э. Могильник Репище возник несколько раньше Кончанского.

Время существования мстинской неолитической культуры на основании типологического анализа материалов, сравнительных аналогий с материалами сопредельных территорий, данных спорово-пыльцевого анализа – рубеж IV–III тыс. до н. э. – середина III тыс. до н. э. Радиокарбоновая дата, полученная для слоя раннего периода мстинской культуры на стоянке Репище, по образцу обугленной древесины, 4670±120 (ЛЕ-1262) подтверждает установленную датировку.

Верхнеднепровская культура.

(С.В. Ошибкина)

Археологические исследования в верховьях Днепра были начаты во второй половине XIX в., но в то время ограничивались сбором случайных находок и составлением частных коллекций. В 1921 г. был создан Институт белорусской культуры и при нем историко-археологическая комиссия, преобразованная позднее в кафедру, а затем в 1930 г. в секцию археологии Института истории БССР. С этого времени начались планомерные обследования памятников древности, составление их списков и картографирование. Особенно активно исследовал неолитические памятники К.М. Поликарпович, которым сделана попытка систематизации материалов, намечены ранние и поздние памятники (Палiкарповiч, 1928). В это же время А.Н. Лявданским начаты исследования на Смоленщине (Лявданский, 1932).

В 1956–1967 гг. Приднепровской экспедицией ИА АН СССР под руководством И.И. Артеменко при исследовании памятников эпохи бронзы получены материалы 17 неолитических стоянок, которые позволили И.М. Тюриной (1967) выделить верхнеднепровскую культуру. Эта точка зрения вызвала возражения некоторых исследователей, полагавших, что в верхнем Поднепровье существовала одна из групп населения неолитической днепро-донецкой культуры[34]34
  В настоящее время на Украине выделяется днепро-донецкая культурная общность (см. статью Д.Я. Телегина).


[Закрыть] (Телегин, 1968).

От вопроса о верхнеднепровской культуре дискуссия перешла к проблеме археологической культуры в более широком смысле. И.М. Тюрина считала, что основой верхнеднепровской культуры послужил местный мезолит свидероидного типа, для которого характерно применение пластин и наконечников стрел на пластинах, тогда как днепро-донецкая культура возникла на основе мезолита степной зоны, где одной из ведущих форм являются геометрические микролиты. Отсюда следовал вывод о самостоятельности обеих культур (Тюрина, 1970, с. 50). При этом были учтены работы А.А. Формозова, противопоставляющего неолит степей и лесной зоны и неоднократно отмечавшего, что различия населения этих зон прослеживаются в материальной культуре, погребальном обряде и формах хозяйства, поскольку в лесной зоне еще господствовали охота и рыболовство (Формозов, 1955, 1970, с. 180).

Исследованием неолитических стоянок по берегам р. Катыни, в Посожье и Поднепровье занимался в начале 70-х годов В.П. Третьяков. Поддерживая выделение верхнеднепровской культуры, он отмечал, что хотя мезолит степей и лесной зоны различен, свидероидные наконечники стрел встречаются в степной зоне, а геометрические микролиты в лесной. Это наблюдение позднее подтвердилось на обширном фактическом материале. В.П. Третьяков справедливо заметил, что неолитические могильники на верхнем Днепре не известны, что исключает сравнение с неолитом Украины. Сопоставление двух культур по керамике показывало отчетливые различия и приводило к выводу о существовании особой верхне днепровской культуры (Третьяков, 1975).

Дальнейшие работы белорусских археологов подтвердили вывод о самостоятельности верхнеднепровской культуры, сложившейся на основе позднемезолитической сожской. В 1972–1983 гг. Е.Г. Калечиц был раскопан ряд стоянок на больших площадях, открыты жилища и различные хозяйственные объекты, получен массовый вещественный материал, что позволило заняться изучением верхнеднепровской культуры на новом качественном уровне. Всего известно около 500 стоянок, из них более 40 исследовано раскопками (Калечиц, 1987, с. 38).

Стоянки Верхнего Поднепровья сосредоточены на левых низких берегах, тяготеют к старицам и закрытым водоемам. Они расположены низко к современному уровню воды, до 1 м. Люди селились на песчаных берегах или всхолмлениях (бугры), культурные слои сохраняются в виде задернованных останцов. Многие стоянки заселялись неоднократно, но их стратиграфия прослеживается с трудом. Используются планиграфические данные, а также типологический метод.

Верхнеднепровская культура датируется серединой V – началом II тыс. до н. э. (Калечиц, 1995) и разделяется на два хронологических этапа. Ранний этап (V – первая половина III тыс. до н. э.) намечен в работах И.М. Тюриной, которая относила к нему 10 стоянок, в том числе две с чистым культурным слоем (Залесье, Шепотовичи). Поселения этого времени небольшие, площадью 400–500 кв. м, культурный слой слабый (до 0,25 м), в кремневом инвентаре сохраняются мезолитические традиции, хотя уже распространена двусторонняя обработка кремня. Основные формы орудий – топоры овальной и подпрямоугольной формы, наконечники на пластинах с ретушированным черешком и пером и листовидные с двусторонней ретушью (Тюрина, 1970). Керамика представлена горшками яйцевидной формы с острым дном, выпуклыми стенками и прямым венчиком, в тесте растительная примесь (до 80–85 %) или кварц. Орнамент выполнен оттисками крупной гребенки или ямками, и лишен зональности.

Наиболее сохранившимися и хорошо исследованными являются два поселения раннего этапа – Мишурова Грива и Федоткина Грива, оба на правом берегу р. Ипути (раскопки Е.Г. Калечиц, 1980–1983 гг.) На стоянке Мишурова Грива обнаружены остатки двух жилищ и несколько открытых очагов. Показательно, что среди вещественного материала около 8 тыс. кремней и только 390 черепков. По наблюдениям Е.Г. Калечиц резкое преобладание кремневых изделий и отходов при небольшом количестве керамики вообще характерно для верхнеднепровской культуры на ее раннем этапе.

Жилища Мишуровой Гривы имели круглую форму и углублялись в древнюю поверхность на 0,4–0,6 м. Жилище 1 (диаметр 2,2 м) имело неровную поверхность пола, углублявшегося к небольшому очагу в центре. Рядом с этим жилищем на территории стоянки находились два открытых очага (диаметром 1,2 и 0,8 м). Жилище 2 (диаметр 3,0 м) хозяйственных объектов внутри не имело. Предполагается, что выявленные чашеобразные углубления были центральной частью сооружения типа чума, общая площадь была больше, чем прослеживается по концентрации находок. Остатки стен или внешние контуры жилищ выявить не удалось (Калечиц, 1987, с. 42).

Керамика Мишуровой Гривы состоит из обломков толстостенных (1,0–1,5 см) и остродонных сосудов с примесью растительности. Орнаментация скромная, выполнена неглубокими оттисками гребенчатых и ямчатых штампов. Орудия из кремня или реже кварца, вторичную обработку имеют лишь 3,6 % предметов. Среди последних отбойники и ретушеры, рубящие орудия, наконечники стрел и дротиков, бытовые орудия. Для изготовления орудий использовались отщепы (37,3 %) и пластины (13,9 %). Рубящие орудия отличаются малыми размерами, иногда сделаны на расколотых нуклеусах. Наконечники стрел листовидные, широкие в плане и сечении, треугольные с прямым основанием и ромбовидные. Среди бытовых орудий – скребки, резцы, скобели, проколки, ножи на отщепах и пластинах, микролиты и сечения пластин.

На стоянке Федоткина Грива вскрыто 424 кв. м, но жилых или хозяйственных сооружений не найдено. Здесь собрано небольшое количество керамики плохой сохранности (рис. 65, 47–55) и более 10 тыс. кремней, изделий со вторичной обработкой около 3,0 %. В то же время здесь представлены все характерные для раннего этапа формы – нуклеусы, рубящие орудия на расколотых нуклеусах и специальных заготовках (рис. 65, 44, 46), тесла на нуклеусах (рис. 65, 45), скребки, острия на пластинах и отщепах (рис. 65, 42, 43), Наконечники стрел сделаны из пластин, имеют черешок (рис. 65, 34–38).

Рис. 65. Верхнеднепровская культура. Ранний (34–55) и поздний (1-33) этапы.

1-20 – Лоша II; 21, 22 – Гронов III; 23 – Старые Терешкевичи; 24 – Ходосовичи; 25–33 – разные стоянки; 34–55 – Федоткина Грива.

Материалы раннего этапа представлены и на других поселениях (Стречево I и II, Титов Бугор, Лоша I и II, Гронов III и др.). Территория верхнеднепровской культуры на раннем этапе очерчивается в небольшом районе, в среднем и нижнем течении р. Сож.

На позднем этапе существования верхнеднепровская культура распространилась уже по всему верхнему Поднепровью, стоянки этого времени известны по Днепру, Березине, Сожу, Ипути и т. д. Ряд стоянок исследован раскопками, среди них такие, как Стрелица, Гронов III, Лоша I, II и др.

В это время возникают большие поселения (до 10 тыс. кв. м) с наземными или слегка углубленными жилищами. Примером является Стрелица на р. Сож, где раскопано около 2 тыс. кв. м (раскопки И.И. Артеменко). Культурный слой представлял собой углистый песок мощностью до 0,55 м. На поселении обнаружено 20 открытых кострищ и 15 очажных ям, в которых были мелкие обожженные камни, зола, фрагменты керамики. Среди находок около 1 тыс. орудий, в их числе топоры и тесловидные (192 экз.), наконечники стрел (100 экз.), пластины с ретушью (552 экз.), скребки (702 экз.). Керамика содержит примесь песка, дресвы и растительных волокон, орнаментирована по всей поверхности оттисками гребенки и ямками (Артеменко, Тюрина, 1966; Тюрина, 1970).

На стоянке Тронов III изделия со вторичной обработкой составили 23,8 %. Среди них нуклеусы и ретушеры, тесла и долота, наконечники стрел и копий, бытовые орудия (скребки, скребловидные орудия, скобели на отщепах, острия, проколки, сверла, угловые и срединные резцы на отщепах). Представляют интерес небольшие тесла (размером 6–8 см), сделанные из расколотых вдоль галек с подработкой рабочего края сколами (рис. 65, 27), сохраняющие меловую корку. Наконечники копий и стрел обработаны двусторонней ретушью. Среди последних – ромбические, треугольные с прямым основанием и треугольные с черешком (Калечиц, 1987, с. 53).

Если остатки открытых очагов, очажных и хозяйственных ям обнаружены почти на всех раскопанных поселениях, то жилища известны только в трех случаях – в Лоше I, Лоше II и Сосонке. Поселение Лоша I было открыто в 1927 г. К.М. Поликарповичем и в 1975–1977 гг. раскопано Е.Г. Калечиц (620 кв. м). Обнаружено четыре жилища, из них только одно принадлежало верхнеднепровской культуре (1). Оно имело овальную форму размером 4×2 м и углублялось на 0,6 м в древнюю поверхность. В заполнении найдена керамика, шесть нуклеусов, тесло, ретушированное орудие, широкие пластины с ретушированными краями. По керамике жилище датируется поздним неолитом.

На поселении Лоша II (раскоп 2332 кв. м) открыто пять неолитических жилищ, а также 37 очажных пятен и 42 хозяйственные ямы. Все жилища округлой или овальной в плане формы, с неровным дном, глубина 0,4–0,5 м от древней поверхности. Жилище 1 овальное размером 4×6 м, в заполнении керамика и отщепы. Жилище 2 округлое, диаметр 3,8 м, в восточной части продолговатый очаг (1,8×0,5 м). Рядом с очагом круглая хозяйственная яма диаметром 0,8 м и глубиной 1,0 м. Жилище 3 почти круглое, размером 3,75×3,5 м. У северной стены располагался открытый очаг (0,7×1,0 м), а в западной части хозяйственная яма глубиной 0,95 м. В заполнении жилища найдена керамика и кремневые изделия. Жилище 4 почти круглое, размером 2,25×2,5 м. У западной стены находился очаг диаметром 0,5 м, углублявшийся в пол на 0,2 м. Снаружи к южной стене примыкала круглая хозяйственная яма диаметром 1,0 м и глубиной 0,2 м. Жилище 5 (3,5×3,0 м) имело в центре очаг, а у северо-западной стены глубокую яму (1,4 м) неясного назначения (Калечиц, 1987, с. 62–72). По территории поселения Лоша II дома располагались двумя группами. Жилища 1 и 2 – в северной части на расстоянии 4 м друг от друга. Остальные три сооружения – в южной части. Вопрос о синхронности всех объектов поселения специально не рассматривался. Вероятно, вещественный материал для этого недостаточен, особенно это касается находок на полу жилищ. Концентрация керамики и каменных изделий по территории поселения (Калечиц, 1987, рис. 31) позволяет предполагать, что две группы жилищ могли существовать в разное время, может быть, с небольшим перерывом.