Текст книги "Бастард (СИ)"

Автор книги: Тимур Вычужанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 44 страниц)

– Я вас понял, Хадаз. Вы опасаетесь на счёт Гильдий? Не стоит. Король держит их в ежовых рукавицах, давая процветать, но не давая переходить рамки, в чём ему помогает Гильдия Сейрам.

– Вот именно! Король держит под боком у себя подобную организацию! Это просто немыслимо!

– Вспомните, Хадаз, во всех королевствах и княжествах есть те, кто, оставаясь в тени, помогает держать власть, устраняя неверных. Они ещё не достигли того уровня, когда эти Гильдии перестанут быть нужными. Они ещё не достигли нашего уровня. Когда в государстве просто не останется неверных правителю.

– Нашего уровня! Когда не останется неверных! – собеседник Султана дико рассмеялся. – Вы думаете, в Султанате не осталось неверных? Я вас разочарую! – за этим послышался удивлённый возглас Султана.

Алаид выпрыгнул из ниши в стене и увидел готовящегося нанести удар длинным изогнутым кинжалом человека в длинном балахоне и сидящего к нему спиной Султана. Алаидн рванул с места, совершая длинный сильный прыжок, и сбивая Хадаза с ног. Кинжал зазвенел, откатываясь в сторону по мраморному полу. Хадаз почти сразу же пришёл в себя, скинув мальчишку, будучи куда сильнее его. Алаид откатился в сторону и тут же вскочил, выдёргивая из–за пояса свой кинжал. Советник зашипел, зло глядя на нахального мальчишку, взявшегося здесь непонятно откуда. Он кинулся на Алаида, намереваясь задушить парня.

«Жди! Жди! Не торопись!» – билось в его голове, и он послушался, проявил железную выдержку. Движения бегущего на него Хадаза будто замедлились, зато сердце молодого вора стучало быстро–быстро, отдавая в виски. Хадаз уже в шаге от него, ещё чуть–чуть и он накинется на Алаида. Парень быстро отскакивает в сторону, подставляя советнику подножку и направляя его полёт в нужную сторону – в колонну. Такому приёму его когда–то научил нищий в Первых Стенах города. Старик был ещё крепок и телом, и духом, несмотря на то, что прожил уже около семи десятков лет. В прошлом он был наёмником, но отошёл от дел. Алаиду он сам никогда не рассказывал почему, а сам парень не спрашивал.

Хадаз влетел в колонну, и съехал по ней, потеряв сознание от удара и оставляя на белом мраморе красную дорожку крови из разбитого носа и брови. Султан сидел на своём месте не шевелясь, приходя в себя от только что пережитого им покушения. Он удивлённо переводил взгляд с лежащего на полу без движения Хадаза на тяжело дышавшего парня. Алаид, наконец, вспомнил о цели своего визита и, подбежав к Султану на расстояние трёх шагов, как того требовал обычай, упал на колени перед правителем, не смея взглянуть ему в глаза.

– Господин, я пришёл, чтобы сообщить вам, что в городе начался мятеж. На улицы вышли барнухадцы, вооружённые и направляющиеся ко дворцу. Я сам видел их! Они напали на дом человека издалека!

– Встань с колен, – уже придя в себя, привычным повелительным тоном потребовал Султан, и Алаид, разумеется, поднялся, – кто прислал тебя, мальчик?

– Тот человек, из Ланда, которому вы выделили обычно пустующий дом в Третьих Стенах, господин, – молодой вор всё ещё не осмеливался поднять глаза на Султана.

– Мне всё ясно. Жаль, что я не смог раньше разглядеть этого жуткого предательства, – Султан с сожалением взглянул на бессознательного Хадаза, – и нужно как можно быстрее исправить мою ошибку. Ты уже оказал Жахану услугу, мальчик, но мне снова нужна твоя помощь. Сейчас нам необходима поддержка Жаханской Торговой Компании и её воинов. Ты можешь передать от меня личное послание её главе?

– Не думаю, что это нужно. – Алаид всё–таки осмелился поднять глаза на Султана.

Никогда бы не подумал он, что Великий Султан, правитель грозного Султаната – одной из могущественнейших стран мира, может выглядеть, как обычный человек…очень уставший человек в очень дорогом одеянии. Средний рост, смуглая кожа, ухоженная седая борода и небольшая полнота, свойственная многим пожилым людям Султаната. Мудрые, проницательные глаза, всегда глядящие с какой–то почти отеческой заботой. Если бы Алаид встретил его на улице в обычной мещанской одежде, то никогда бы не подумал, что перед ним Султан.

– На помощь ландестерам подоспели люди, в которых я узнал воинов Компании.

– Вот как! Похоже, Ларез оказался куда прозорливей меня, – эта новость явно обрадовала Султана, – тогда иди, открой двери, мальчик, и сообщи командиру моих личных наёмников быть готовыми к бою.

– Конечно, мой господин! – Алаид сорвался с места, чтобы исполнить приказ правителя.

Парень подбежал к двери и, немного поднатужившись и запыхтев от усилий, отодвинул в сторону деревянный засов, после чего открыл двери. Первое, что он увидел в широком, как целая улица, коридоре, были массивные спины воинов, блестящие от пота. Неожиданно попав из абсолютной тишины пиршественного зала в гул сражения, Алаид немного оробел. Один из сражающихся обернулся, проявив ужасную неосторожность, но сегодня Госпожа Фортуна была к нему благосклонна, и он, благодаря этому, не лишился жизни. Он громко сообщил своим товарищам о том, что проход в зал открылся, и тут же над отрядом разнеслась команда:

– Отбросить! Отступать назад! – и сразу стало видно, как напряглись спины воинов, отдававших всех себя, чтобы откинуть назад врага.

Лорайн, не снявший своего обыденного потрепанного наряда мага, начал совершать руками магические пассы, бормоча себе что–то под нос. Он создавал иллюзию. Кидал все оставшиеся у него магические силы на эту спасительную обманку. Вот отряд из солдат Султаната и воинов Компании делает единый, очень сплочённый выпад вперёд, отбрасывая противника назад, и начиная при этом пятиться назад. Однако те, созданные магом копии, за которыми не видно оригиналов продолжают идти вперёд на барнухадцев, заставляя их откатываться назад, не вступая при этом в бой, увеличивая расстояние между двумя враждебными сторонами. Алаид только сейчас заметил, что к нему прижимается та самая девочка, которую он сегодня видел в доме, отведённом для ландестеров. Вор подхватывает девочку на руки и буквально запрыгивает внутрь огромного помещения. Вот весь отряд уже попал в зал и Ронтр с Адрианом, которые оказались по краям, закрывают тяжёлые двери, укрепляя их тяжёлым засовом. Сюда без тарана теперь точно не пробиться. Небольшая крепость внутри дворца. От отряда отделяются три человека с капитанскими нашивками и падают на колени перед Султаном. То же делают и все присутствующие. Даже принц и Дорнис, который, наверное, слишком устал за этот действительно тяжёлый день, чтобы спорить. После Султан поднимает их, и воины расходятся по сторонам, наскоро сооружая перевязки из подручных материалов. Лорайн устало садится в левой части зала, опираясь спиной о стену. К нему тут же подсели и остальные спутники принца–бастарда. Адриан и капитаны подходят к правителю, чтобы начать доклад. Видя, что никто особого желания начать первым не испытывает, бастард выходит вперёд. Султан окидывает взглядом этого молодого человека. Длинные волосы, слипшиеся от пота и крови, прядь которых упала ему на лицо. На левой щеке алеет глубокий порез. Обычный для жителей Ланда жилет во многих местах разорван и в этих брешах виднеется отличная кольчуга, в районе правого бока всё же пробитая, и там видны кровавые подтёки. Правая рука юноши наскоро перевязана какой–то бежевой тряпицей, пропитавшейся кровью. «Видимо, он не пожелал оставаться в стороне, несмотря на своё происхождение. Смело. Смело, но с другой стороны безрассудно. Однако то, что с ними плечом к плечу сражается принц, могло дать дополнительный стимул бойцам. Похвально. А этот взгляд. Он ещё разгорячён схваткой, но уже готов вступить в переговоры. Удивительное свойство», – про себя оценил принца Султан, всё ещё ожидая, пока тот заговорит. И Адриан больше не заставил себя долго ждать, надел амулет–переводчик и начал разговор:

– Господин Султан, на улицах сейчас полно наёмников. Они все постепенно подтягиваются к дворцу со всех сторон города. Они точно намерены взять вашу твердыню штурмом и им будет плевать на потери. Вам срочно нужно покинуть город. Здесь есть какие–то тайные ходы, по которым вы можете это сделать?

– Нет. Все мои предшественники ценили честность, как и я. Здесь никогда не было ничего подобного.

– Тогда придётся защищать вас здесь, – Адриан помрачнел и задумался.

– Против такого количества отъявленных головорезов нам долго не продержаться, учитывая, что они уже попали в сам дворец, и этот зал, по сути, является единственным местом, где остались те, кто верны вам. Все остальные погибли, – подал голос двадцатичетырёхлетний рарниец, капитан отряда регулярной армии Султаната.

– К тому же наши люди устали и есть раненые. Ведь пробиться сюда через город не было такой уж лёгкой задачей, – это сказал уже знакомый командир воинов Компании.

– Я всё это понимаю, но что ещё нам остаётся? Выбраться мы можем разве что через крышу, – ответил Султан, обводя взглядом выпрямившихся капитанов и принца.

– Тогда бой, – коротко кивнул широкоплечий чистокровный жаханец, возглавляющий личных телохранителей правителя.

– Только он и остаётся. Помолимся же Даху, чтобы он помог нам в этом нелёгком испытании.

Султан и капитаны закрыли глаза и начали бормотать слова молитвы на языке, который амулет не мог перевести на ландский, поэтому Адриан направился к своим спутникам, молча сидевшим около отдыхающего Лорайна. Син повернул голову к принцу. Его правая рука висела на перевязи, а бровь пересекал шрам, оставленный кончиком ятагана одного из барнухадцев.

– Что вы решили? – безучастно спросил даргостец, скорее всего, уже зная ответ.

– Дать бой. Это самоубийство, я знаю, но ничего другого поделать мы не можем. Это не наше поле боя. Здесь нет тайных ходов, нет магов, нет ничего того, к чему я привык на родине, где иногда хитрость и уловки бывают эффективнее грубой силы. Здесь же совершенно другие законы. Я просто не знаю, что делать, – Адриан тяжело сел на пол. Син успокаивающе положил руку ему на плечо, но принц скинул её.

Раздался звук мощного удара в тяжёлые двери. Все тут же повскакивали со своих мест и под громкие команды своих командиров начали строиться. Те же, кто был крепче своих товарищей, ринулись подпирать собой дверь, чтобы она продержалась ещё хоть немного. Когда все выстроились, это перестало быть необходимым, они присоединились к остальным, подперев плечами тех, с кем ещё в начале этого дня не были знакомы. Вот солдат армии стоит бок о бок с воином–наёмником из Компании. И тот, и другой готовы в любой момент прикрыть друг друга. Красные лучи заходящего солнца пляшут на стенах неверными бликами, преломленные стеклянным куполом. Ещё один удар. Следующего эти двери уже не выдержат, ведь они не были рассчитаны на то, что бы выдерживать осаду, а архитекторы вряд ли могли предположить, что в такой стране, как Султанат, кто–то посмеет посягнуть на жизнь правителя. Не могли они подумать о том, что когда–то здесь придётся отбиваться от мятежников людям из столь разных фракций, не могли подумать, что когда–то в этом зале история будет решаться не словами, а мечом. Жаль, что они не умели смотреть в будущее. Армейцы готовят тяжёлые копья. Щиты смыкаются, образуя непробиваемую стену. Для большинства это был новый опыт, но они инстинктивно понимали, что нужно делать. Это подобие рарнийской фаланги давно использовалось в Султанате, где масштабные сражение сменились небольшими стычками. Полноценную фалангу строить было без надобности и на смену ей в стране торговцев пришла вот эта «сокращённая фаланга», принцип действия которой был таким же, как и у обычной. Первый ряд держал крепкие, почти во весь рост щиты. В основном это были телохранители, привыкшие держать оборону. Второй ряд почти полностью составляли армейцы с тяжёлыми копьями, которые они держали двумя руками, на локте был закреплён маленький щит, который в случае чего мог защитить от случайного удара. В третьем ряду стояли те, кому придётся заменять павших товарищей. Три–четыре человека из третьего ряда вооружены луками. Серьёзно раненые держат пращи, которые оказались у некоторых армейцев. Сумы со снарядами – просто камнями, которые молотом поотбивал Ронтр от каменного стола и трона Султана. Все замерли в ожидании.

Ещё один тяжёлый удар сотрясает стены, покорёженные двери распахиваются и над головами верных Султану разносится новая короткая команда:

– Рывок!

И строй делает шаг вперёд, обрушивая на головы врагов удары тяжёлых копий поверх в нужный момент пригнувшихся соратников, заставляя их ошарашено отступить назад.

– Рывок!

Они делают ещё один шаг, снова лишая жизни барнухадцев, не ожидавших такого активного сопротивления со стороны загнанных в угол «приспешников Султана». Из–за спин воинов периодически, но почти не останавливаясь, сыплются на головы наёмников камни и стрелы. Они всё отступают. Их не предупредили о таком повороте, они думали, что подавленные потерей своего правителя, противники сложат оружие, но нет, вот они единым выдохом снова со всей своей силой обрушивают мощь копий. Что же пошло не так? Какая часть плана провалилась? Они же всё сделали правильно. Тогда какого дьявола эти проклятые жаханцы продолжают наступать? Часть наёмников уже оклемалась и пытается пробиться через щиты, но их пыл быстро смеряют ещё одним шагом, который теперь сопровождался не только ударами копий, но и мечей первого ряда, который ещё как–то ухитрялся при этом не опустить щиты. Сказывалась суровая подготовка длинною в жизнь. Ну ничего. Они позволят себя теснить до выхода из дворца, держась на расстоянии. А там ещё надеющиеся их противники поймут, что все попытки тщетны. Ведь таков их план, который очень долго шлифовали в кузницах, где издавна куются самые подлые заговоры и интриги, самые кровавые перевороты.

Ещё один шаг, на этот раз не сопровождавшийся ударом из–за того, что барнухадцы откатились слишком далеко назад. Они будто специально тянут их прочь из дворца, к главным воротам. Что там может быть? Ловушка? Подкрепление? Под пески всё! Главное выйти отсюда. Главное защитить Султана. Вот над их головами уже и вечернее небо, алеющее на западе, будто там виден отсвет какого–то ужасного пожара. В распахнутых настежь воротах стоит толпа горожан с факелами. Они что–то кричат, но смысл фраз уже не доходит до многих из воинов в фаланге. Будто кто–то уже накинул на них покрывало траура, хотя они ведь ещё живые. Какое–то внезапное, удушающее отчаяние сжало горло ледяной рукой, заставляя опустить щиты, копья, мечи. Какое–то совсем неестественное отчаяние для тех, кто иногда сражался там, где не было шансов на победу. И тут вдруг неожиданно они уже почти готовы бросить оружие на землю, но что–то останавливает их. Что это так ярко сверкает? Меч? Опусти его, глупец, разве не видишь, что даже народ выступил против своего правителя? Наши попытки тщетны.

Но клинок продолжает сверкать в последних лучах красного солнца. И сквозь плотное чёрное полотно пробивается подбадривающий крик молодого принца из далёких незнакомых воинам Султаната земель:

– Они приветствуют нас! – нарастает этот клич, заставляя воинов поднимать оружие и смыкать щиты, чтобы отразить атаку бежавших на них барнухадцев.

И наёмники с разрисованными лицами разбиваются о плотный строй воинов Султаната. Теперь они слышат, что жители скандируют имя Султана с радостью и обожанием, а не сыплют проклятья на его голову, как казалось до этого. Последний луч этого дня исчезает, и меч перестаёт возвещать всем о том, что ещё не всё потеряно, но его помощь больше и не нужна. Или нет? Снова тяжесть в руках. Но вот из–за спин молодой вор пускает из пращи камень, который попадает точно в голову одном из барнухадцев, почему–то стоящему без дела. На землю падает уже маг в длинном сером одеянии, и воины снова отталкивают назад своих врагов, ещё один удар. Они знают, что мятежные жители пустыни не успокоятся, и что они будут драться куда неистовей, чем раньше, но ведь за их спинами нет Султана, нет маленькой девочки, парнишки, метнувшего камень и раненых товарищей! Нет людей, которые кричат, прославляя имя своего господина, а вместе с тем и тех, кто сейчас защищает его!

Теперь всё было кончено. Все барнухадцы до единого мертвы и лежат сейчас здесь, в своей и чужой крови. Их похоронят, как подобает, по старым обычаям, но на отдельном кладбище, чтобы жёны и дети их точно знали, где лежат люди, чей мятежный дух однажды воспламенел и заставил их пойти против властителя Султаната. Но их семьи не будут наказаны. Какой смысл карать женщин и детей за деяния отцов? Никакого. Радостные солдаты качают на руках мальчишку, благодаря ловкости и смелости которого им было за кого сражаться. Люди разбрелись по домам. Много, много народу собралось, чтобы показать мятежникам своё нежелание перемен. Вся главная улица была заполнена жителями Жахана со «светлячками» в руках. Послезавтра будет чудесный пир, который охватит весь город, а пока пусть все отдыхают.

Адриан с улыбкой беседует с командиром отряда Компании, держа в руке кружку с вином, три бочонка которого выкатили прямо перед дворцом слуги. Султанат подходит к принцу и трогает его за плечо. Юноша оборачивается и отдаёт кружку командиру, которого, как оказалось, звали Жамал.

– Вот, выпей за нас двоих командир, здоровья и тебе, и мне, а самому двойное удовольствие, – улыбнулся Адриан и последовал за Султаном, отойдя немного в сторону, где их уже ждал худой старик с приятным лицом, ухоженной козлиной бородкой и тюрбаном на абсолютно лысой голове.

Старик пожал руку принцу, и тут же перешёл к делу:

– Вот мы и уединились в какой–то мере. Нам стоит решить несколько вопросов.

– А нельзя ли эти вопросы разрешить потом? Завтра, например? Я уже достаточно устал за сегодня, – вздохнул Адриан.

– К сожалению, нет, принц. Мы сегодня слишком близки были к поражению, что бы сразу же расслабиться. Лишь догадливость одного моего знакомого и быстрота одного из Вольных спасла нас от этого.

– О каком знакомом вы говорите, Ларез? – прищурился Султан.

– Друг, который сообщил мне о том, что для того, что бы добить боевой дух солдат, сюда должны были выйти люди, изображавшие жителей Жахана, и требующие перемен, включая и вашу казнь, господин, – старик отвесил вежливый поклон правителю.

– Как же ему удалось об этом узнать? – с интересом спросил Адриан.

– Чего не знаю, того не знаю. Его источники и способы всегда были для меня загадкой, – разведя руками, улыбнулся Ларез.

– Хорошо. Перейдём тогда сразу к сути. Мятежникам содействовал маг, которого мы бы не одолели без вас, – при этом Султан склонил голову в сторону бастарда, – а значит, что движущая сила была со стороны, чего и следовало ожидать, ведь внутри Султаната власть моя непоколебима так же, как вера в Даха. Эту систему установили уже несколько поколений назад.

– Да. И я, кажется, знаю, откуда, – задумчиво сказал Адриан, отдавая Ларезу обратно письмо, найденное у мага, сейчас уже сидящего в подземелье, – эта печать мне знакома. Одна из первых, которых я выучил. Она принадлежит Гильдии Малда, чей главный пункт находится у нас в Ланде, в столице. Сама Гильдия берёт своё начало в королевстве Хариот, жители которого известны сильной нелюбовью к Султанату. Но мне казалось, что малданцы уже давно потеряли связь с Хариотом.

– Вы ошибались. Скорее всего, известная неприязнь вылилась в то, последствия чего мы наблюдаем сейчас своими глазами.

– Похоже на то, – отозвался Адриан.

– Говорите, они располагаются в столице?

– Да. Так и есть.

– Тогда я сейчас же отошлю гонца к вашему отцу, чтобы он позаботился об этой Гильдии.

– Но ведь мага могли просто нанять, не так ли, господин? – подал голос Ларез.

– Нет, – покачал головой Адриан, – я видел их контракты собственными глазами и это не он. Это личная просьба и если маги откликнулись на неё, то имеют непосредственное отношение к мятежу.

– Тогда на этом всё. Можете идти, Адриан. Мы ещё немного побеседуем.

Принц поклонился и направился к Лорайну, который стоял немного в стороне от других спутников бастарда, которые сейчас пили вино и веселились со своими новыми боевыми товарищами. Старый маг деловито потягивал вино, изредка причмокивая. Принц встал сбоку от Лорайна, смотря, как Алаид рассказывает историю о том, как он спас Султана.

– Как всё удачно сложилось. Правда, Лорайн?

– Совершенно верно. Я уже и не помню, когда в последний раз мне приходилось так активно использовать магию в бою.

– А где девочка? – спросил Адриан, оглядевшись, и не найдя маленькой фигурки.

– Её уже отвели во дворец. Совсем умаялась бедняжка, такое потрясение. Надеюсь, моя магия сработала, и на завтра воспоминания пред ней будут представать неяркими образами давнего кошмара.

– Я тоже на это надеюсь, Лорайн, и верю в ваши силы. Сегодня вы ни разу не подвели нас. Отдельное спасибо за то, что оградили меня от того заклятия, которое поразило всех остальных.

– Я не творил щита, – совершенно спокойно ответил маг, – это ваша природная защита. Вы из невосприимчивых, Адриан.

– Как такое может быть? – удивлённо уставясь на старого мага воскликнул принц.

– Не кричите так, прошу вас. Скорее всего, это качество передалось вам от матери. Теперь понятно, почему вы не можете творить магию. В вашей крови просто нет магии, поэтому ни воздействовать ей на вас не получиться, ни вы её использовать не можете, – после этого Адриан залпом допивает пол кружки, которую взял по дороге к Лорайну.

– Вот так новость, – отрешённо смотря перед собой, – то есть, и шары, и…

– О нет! – рассмеялся Лорайн. – Нет! Что вы? Материальные предметы, вроде молний и огненных шаров будут вам вредить так же, как и остальным, но вот большинство иллюзий, кроме самых сложных, которые действительно что–то меняют вокруг, а не воздействуют на одно из чувств, никак не обманут вас. Также если попытаться вас заразить какой–нибудь болезнью магией напрямую, то ничего не выйдет. Таких людей в Ланде можно встретить очень редко, всё равно, что белая ворона.

– Интересно. Вы как–нибудь потом расскажите мне побольше об этом, а я пока пойду к остальным, – Адриан бодро направился к веселящейся компании, оставив мага в одиночестве.

* * *

«Бартас бы их всех побрал этих дурацких «исследователей» Бездны! Все до единого существа разумные! Ага! Как же. То, что пыталось поужинать мной и эльфом вряд ли можно назвать разумнее обычного медведя. Умнее, конечно, во много раз и хитрее, но никак не разумнее. Сказывался, наверное, дефицит материала для исследований и тех, кто по своей воле отправлялся туда, а тех, кто возвращался, было ещё меньше. Где же Ларез? Ему пора бы уже появиться. Да и Нартаниэль пропал куда–то, сославшись на то, что хочет купить что–то в подарок своей жене и дочери. А, вот и Ларез!»

Я поднимаюсь с места и протягиваю руку, которую старик тут же энергично пожимает и садится на ковёр напротив меня, сложив ноги. Мне всегда казалось, что такая манера сидеть крайне неудобна, а вот Ларез всегда сидел только так, поэтому в его доме, а по совместительству и главном здании Жаханской Торговой Компании, не было ни одного нормального стула. Но приходилось терпеть привычки хозяина, ведь сегодня я гость…как, впрочем, и в большинстве мест, где мне посчастливилось побывать.

– Наконец–то, вот и ты! Я уже думал, что тебя по дороге инфаркт хватил.

– Я тоже рад тебя видеть, – улыбнулся в ответ Ларез. Он остаётся верен своим привычкам.

– Эх, ну вот почему ты никогда не реагируешь на подобное? Клохариус всегда сразу вспыхивает, как сухая ветка. Что ты, что мой друг эльф.

– А, кстати говоря, где он?

– Отправился на рынок. Ты ведь знаешь, что эльфы так же падки на людское барахло, как мы на эльфийское.

– Точно, – лицо старика снова озарила добрая улыбка, тонущая в его бороде, – ну а теперь рассказывай, как тебе удалось узнать всё то, о чём ты мне написал.

– Ты мне не поверишь, но это было чистой воды случайностью, – я беру бокал с подноса и немного отпиваю. Замечательный, знакомый вкус виноградников Рарна, глава Компании знает, как меня порадовать.

– Ты прав, я действительно тебе не верю, хотя вроде бы и привык, что тебе всегда и везде сопутствует удача, – говорит Ларез, в свою очередь пробуя отменное вино.

– Если это так, то госпожа Фортуна решила в этот раз отыграться за свою помощь сполна.

– О, я уже жду твоего рассказа с таким же нетерпением, как новое поступление специй.

– Ну ладно, тогда я начну с самого начала. Мы с эльфом шли по следу работорговцев, которые, как оказалось в дальнейшем, обосновались в старой, никому уже сто лет ненужной дозорной башне. Ты бы видел, как они на нас таращились, когда увидели. Ну ещё бы! Эльф и какой–то бродяга. Меня они, наверное, приняли за слугу, ведь говорил с ними в основном я, а Нартаниэль взирал на них свысока своими зелёными глазами, полными презрения к ничтожным людишкам, копошащимся там, внизу. Ну, ты же знаешь, как отлично он это умеет, – в ответ Ларез улыбнулся и поднял бокал, произнося молчаливый тост, мы чокнулись и выпили за здоровье эльфа, после чего я продолжил, – почти сразу же по прибытии нас попытались выгнать оттуда, напугав нас здоровым чернокожим головорезом, чьи краснющие выпученные глаза, по правде, меня действительно немного смутили, но от него нас тут же спас какой–то жуликоватого вида тип. Первый тут же успокоился и спросил о цели нашего визита. И я ему сказал, что мы, мол, хотим приобрести парочку рабов в срочном порядке. Мы ещё немного поспорили на счёт «срочного порядка», но громила быстро сдался и повёл нас к главарю этой банды. Однако, как оказалось, на этих рабов у него были совершенно другие планы, о которых он, по глупости или из жадности, не поведал своим бандитским дружкам. В комнате мы нашли только обезглавленное тело. Чернокожий сразу возмутился и непонятно почему схватился за оружие, тогда эльфу пришлось его успокоить заклинанием. Он тогда крепко головой о шкаф платяной приложился, едва не пробил. После мы принялись обыскивать комнату. Тут то и попался нам договор, в котором говорилось о том, для чего на самом деле должны были послужить эти рабы. На найденном там же клочке бумаги я быстро написал письмо, которое после к тебе и пришло вместе с Вольным. Из башни мы выбрались без всяких проблем, предварительно недвусмысленно указав уже успевшим освободиться рабам на потайной ход, ведущий из башни. Эту лазейку я подсмотрел на плане.

Я вижу, ты уже собираешься выпить «за то, что хорошо кончается»? Не спеши, друг мой. Это ещё далеко не конец. Ты ведь сам говорил, что хочешь услышать всю историю целиком. Дальше происходила, что называется, оплата долгов перед Фортуной. Нас с моим спутником эльфом затянуло в Бездну. Да–да, в ту самую Бездну, о которой многие из вас говорят с иронией! Это чистая правда! Мне даже оттуда сувенир достался, вот, полюбуйся, – я положил на пол тот самый магический обруч и два ярко–красных камня, которые жутко напоминали глаза. Собственно это они и были…

– Вам удалось завалить одно из порождений Бездны в собственном доме?! – потеряв своё спокойствие, воскликнул глава Компании. Мне удалось растревожить самого Лареза! Я ликовал…внутренне, конечно.

– Не в собственном доме. Из Бездны нам удалось бежать, не без помощи Адриана, – после этих слов мы выпили за здоровье принца, и пришедший из соседней комнаты слуга снова наполнил наши бокалы, – победить это существо нам удалось лишь в степи, до которой оно следовало за нами, буквально дыша в спину и прожигая взглядом. Я бы ни за что не пожелал бы никому из своих знакомых этого жуткого ощущения чьего–то присутствия, – мы выпили за то, что бы это не повторилось, – как сражался Нартаниэль! Знаешь, я иногда забываю, насколько он сильный маг. Этот бой в степи мне напомнил об этом. Да и не только об этом, вспомнил и я сам кое–что из военных премудростей. Как же всем нам повезло, что в Жахан шёл этот Вольный, – теперь мы выпили за здоровье Вольного. Кажется, я допил уже третий бокал, – Он чертовски быстро бежал в город, наверное, раз успел так вовремя! Если бы не он, то какие–нибудь другие подставные личности вышли бы, чтобы угнетать солдат. Но ты всё оперативно устроил. Собрал народ, и вообще ты как всегда на высоте! За тебя! – мы снова чокнулись, и я допил четвёртый бокал.

Не помню, что было дальше. Вино ударило мне в голову, но я, видимо, продолжал пить, несмотря на то, что помнил об ужасной вещи под названием похмелье. Когда мы закончили разговор и поели, я с чистой душой и спокойной совестью завалился спать в одной из комнат вечно пустовавшей жилой части дома. А почему бы и нет? Я и так сделал больше, чем от меня требовалось!