355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тимур Вычужанин » Бастард (СИ) » Текст книги (страница 13)
Бастард (СИ)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 22:28

Текст книги "Бастард (СИ)"


Автор книги: Тимур Вычужанин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 44 страниц)

– Мне снова остаётся лишь с тобой согласиться, расписанная перспектива не слишком сильно меня привлекает, – поставил точку принц.

Какое–то время они ехали молча, но эта тишина, разгоняемая лишь постукиванием копыт по дороге, ужасно удручала, нагоняла мрачные мысли о предстоящем визите в замок и бое, который было не миновать. Вопрос лишь в том, с кем им предстоит встретиться меж каменных стен руин баронского жилища. Адриан чувствовал, что Лиард не так спокоен, как хочет показаться. Его живое, объятое огнём рыцарства, сердце сейчас трепетало и билось о стенки своей стальной клетки. Нет, вряд ли он боялся, вряд ли он вообще умел бояться. Скорее, он переживал за брата, за мага и даже за самого бастарда, хоть и знал его меньше одного дня. Такая у него была натура, он стремился защищать всех и каждого, боялся, что не сможет сохранить чью–то жизнь, хотя был в это время рядом. Видимо, в этом и была суть его рыцарства, хотя, у Лиарда было очень много принципов, но все они базировались исключительно на чести, выделяя его из множества самозванцев в латах и выступающих на турнирах под красивыми именами, прозвищами, гербами и флагами. Но, так или иначе, вряд ли кому–нибудь удастся их узнать, потому что рыцарь никогда не отвечает, если его об этом спрашивают. Эти правила вырезаны на его душе, видимо, ему просто слишком больно читать их, водя по строкам пальцем, и перелистывать страницы. На самом деле у каждого из четверых, что свела Фортуна вместе, имелся свой кодекс, свои принципы, которым он следовал всегда, никогда не преступал, потому что просто не мог даже в мыслях допустить подобного. Без этого внутреннего стержня им просто бы не удалось стать теми, кем они являются сейчас – лучшими из лучших в своём деле.

– Ты не спишь? – Лиард повернулся к Адриану, который положил голову себе на грудь, будто задремал в седле, принц тут же выпрямился, показывая, что сон ещё не пришёл к нему знакомыми ночными тропками. – Я должен у тебя спросить, прости за бестактность, но любопытство просто съедает меня. Ещё никогда мне не доводилось видеть на теле человека столько шрамов. Даже самые бывалые воины из тех, что я знаю, не могут похвастаться такой обширной коллекцией. Как ты их получил и как после такого количества ран тебе удалось выжить? – рыцарь поднял взгляд к лицу Адриана, которое ещё до сих пор пряталось в темноте капюшона.

– Это долгая история, – нехотя ответил принц.

– Слава богам, времени у нас пока предостаточно. Прости, если это неприятная тема, но, пойми, мне нужно знать, получил ты эти шрамы из–за неумения или наоборот, из–за того, что слишком яро рвался в бой и взял больше, чем смог понести, это определит роль, которую тебе придётся отыграть в нашем деле, – тон рыцаря и его лицо снова стали серьёзными.

– Я не могу тебе сказать. Не потому что не хочу или по тому, что это нечто личное, нет, просто, по большому счёту я сам не знаю, откуда они появились, – бастард тяжело вздохнул и слегка отвернул голову в сторону от черноволосого рыцаря.

– Что? Такого ведь не бывает. Или это проклятье?

– Что–то вроде такого, – пожав плечами, кивнул Адриан.

– Хм, что же, тогда ясно. Тогда придётся оценить по–другому твой опыт. Хотя, бой со мной, безусловно, был весьма показательным, но всё же не совсем достаточным.

– Ты слышал о бунте в Султанате два года назад?

– Слышал, говорят, тот бой был очень суровым, до сих пор в голове не укладывается, как им удалось пройти весь город, а потом ещё и оборонять дворец, храбрость и умение каждого воина достойны моего восхищения.

– Я был там, – к счастью, никто не знал, что в том бою принимал участие принц Ланда и Адриан мог оставаться спокойным, рыцарь не догадается, кто он на самом деле.

– Что? Не может быть! – Лиард сразу же встрепенулся и удивлённо посмотрел на принца, который пустым взглядом осматривал дорогу и горизонт, заслонённый лесом. – Никогда бы не подумал, что мне доведётся общаться с самим участником тех знаменательных событий. Неудивительно, что ты не горишь желанием рассказывать о себе. Говорят, что это на всех них отразилось не самым благоприятным образом, всё–таки их почти довели до полного отчаяния, столько друзей пало под мечами барнухадцев. Ужасный день, который никогда не должен был наступить, но наступил и породил много непревзойдённых воинов, но столько же и забрал. Снова прости меня за то, что я затронул эту неприятную для тебя тему.

– Ничего, – голос принца как всегда оставался спокойным, хоть в голове он снова прокручивал те печальные события.

Они снова замолчали. Зеленели поля, расстилающиеся на много миль во все стороны. Лишь на востоке едва была различима тёмно–зелёная зубчатая стена леса. Кажется, в столь ранний час даже мыши–полёвки ещё не пробудились, даже соколы всё ещё спали, время охоты ещё не началось. Адриан всегда не любил, когда его путь пролегал через степи или подобные поля. Это необъятное пространство, можно сказать, пугало его своим невозмутимым спокойствием и постоянством. Поистине неживой монолитностью. В такие моменты он чувствовал себя неимоверно слабым и беспомощным, маленьким и жалким. Поэтому он чаще предпочитал длинный и не самый безопасный путь, но ни за что не проезжать через поля.

Его внимание привлекли остатки тумана, уже почти рассеявшиеся, но ещё висевшие над землёй густым дымчатым облаком. Он повернулся к Лиарду. Рыцарь вглядывался дорогу, будто пытаясь различить на ней чьи–то следы, но младший из братьев Марг никогда не был силён в подобных науках хитрости и уловок, как следопытство, слежка и охота. Больше по душе рыцарю были кузнечество, искусство боя, но не такого, какое предпочитал его брат, другое, честное, легко читающееся, полагающееся на силу и выносливость, на умение и стойкость, а не уловки и обманные выпады. Может, оно было и не столь эффективно, но пока Лиард не проиграл ещё ни одного сражения…хотя бы по тому, что его меч всё ещё не изведал человеческой крови.

– Знаешь, – Лиард вздрогнул, услышав спокойный голос своего изуродованного шрамами спутника, – мой друг из Даргоста рассказывал, что у них на родине считается, что такие одинокие клочья тумана – это души умерших близких, которые издалека наблюдают за тобой. Я до этого не встречал подобного, думаю, что это просто предрассудки.

– Даже предрассудки не появляются на пустом месте, ничто не появляется просто так, из ничего. Может, кого–то из этого тумана звали призраки, поэтому и появилась эта легенда?

– Вполне может быть. Болота всегда были странным местом.

– Ты бывал там?

– Нет. Боюсь, не смог бы избежать блуждающих огоньков, – Адриан слегка улыбнулся.

– Один мой товарищ так сгинул в трясине, – тяжело вздохнул рыцарь, – а я ведь говорил ему, что стоит пойти более безопасной дорогой, но он, видите ли, решил сократить путь. Мы попали в засаду, там было много зомби, мы едва ушли. Вернее, я. Ему арбалетный болт попал в ногу, он споткнулся и канул в лету.

– Зомби? Я думал, что на болотах водятся другие монстры, – принц нахмурился, новость появления нежити в топях была не слишком хорошей новостью, как–никак охотнику вроде Сина чаще других приходится бывать в самой центре болот, где очень трудно найти хотя бы дорожку, чтобы не попасть в смертельные объятья гнилой воды, а драться там и вовсе почти невозможно. Хотя, возможно, именно поэтому Син был таким ловким и быстрым, наверное, именно поэтому среди даргостцев он носил кличку в честь тех самых болотных духов, которые заманивают людей в трясину – Син Блуждающий Огонёк.

– И других монстров там тоже хватает, – согласно кивнул черноволосый рыцарь, – но суть не в этом. То болото когда–то было местом грандиозного сражения между Хариотом и Мортремором. Это был единственный случай, когда армия самого восточного из людских королевств перевалила через горы. Страшная война, но ты, наверное, слышал о ней, поэтому я сразу расскажу о сражении. В то время болота ещё были вполне пригодными землями, так же там находился один из ключевых юго–восточных фортов Хариота. Вот только почему–то главнокомандующие решили вывести войска из–под защиты каменных укреплений и столкнуться открыто. Много трупов, но Хариоту удалось откинуть назад армии Мортремора, что впоследствии позволило и вытеснить их обратно за горы, после чего оно уже не пыталось больше покуситься на наши земли, да и гномы, которым не очень понравилось, что солдаты с востока прошли по их старым тоннелям, как по своим родным, сказали своё слово. Теперь, если Мортремор всё же решится снова повторить свою попытку, то мы найдём надёжных союзников в лице бородатых карликов, хотя, вряд ли этому королевству взбредёт такое в голову. Им не позволят эльфы, которые объявили себя хранителями мира и порядка. Говорят, их оракулы недавно узнали какое–то страшное пророчество, ведь остроухим всегда удавалось смотреть в глубь времён, поэтому–то они и всполошились. Не думаю, что им хочется, чтобы мы тут сначала друг друга перебили, а потом остатками пошли жечь их леса, полностью обезумев. Они, конечно, большую часть армии уничтожат лучниками ещё на подходах, да и лес тоже на их стороне, но кто–то всё же дойдёт, и вот тогда начнётся резня. Так вот, вернёмся к тому сражению. У Мортремора всегда была сильная, хорошо подготовленная тяжёлая пехота. Заставить бежать этих закованных в латы гигантов практически невозможно, а сражаются они так, что на одного приходится где–то трое или даже четверо. А Хариот почти не уделял внимания армии, уже тогда все деньги отдавая магикам–недоучкам. Однако в бою, как оказалось, они ничего не стоили. Победа была одержана лишь чудом, вернее, благодаря вовремя подоспевшим на помощь отрядам Ланда, которому впоследствии и отошли те земли. Зато маги Мортремора успели провести ритуал, который и привёл к тому, что начали появляться зомби в тех местах. Но не в больших количествах. Думаю, что они это сделали на всякий случай, если придётся туда по какой–то причине вернуться, чтобы был запасной план, коим были шагающие мертвецы. Но пока они дойдут сюда, мы уже успеем полностью уничтожить их «план Б», – Лиард усмехнулся, наверняка, он и сам приложил к вырезке зомби свою руку.

– Как думаешь, возможна ли такая война снова?

– Этого я не могу сказать тебе точно, но от Мортремора уже давно ничего не слышно. Да и вообще, по ту сторону гор что–то много времени уже подозрительно тихо.

Им пришлось замолчать. Дезард снова пустил своего коня в галоп.

Каменная громада руин баронского замка нависала над четырьмя путниками, которых дорога привела сюда. Тёмная тень навечно легла на поляну перед воротами, а сами стены, хоть и почти разрушившиеся, будто бы грозились раздавить несчастных. Они спешились, но заходить во внутренний двор пока не решались, застыли, в своих тёмных плащах походя на часть этой зловещей композиции. Казалось, баронские ловчие вернулись из леса, чтобы преподнести своему господину подстреленную дичь, но вот с ворот им кричит стражник о том, что барона уже нет в живых, и его верные слуги обратились в камень, не желая видеть этот замок пустым, навсегда став его неотъемлемой частью, как камень в кладке. Но вот одна из статуй пошевелилась, мёртвый барон зовёт своих лучших охотников на помощь, они должны помочь найти ему дорогу в мир, где его уже ждёт любимая жена, должны помочь ему обрести покой, пусть для этого им и придётся убить своего господина во второй раз. Пусть после этого они уже утратят магию, которая позволит им превращаться в камень и жить вечно, главное, что их зовёт старый барон.

Но вот наваждение проходит. И на поляне перед замком снова лишь четверо путников. Хотя задачи их схожи с целями баронских ловчих. Они должны очистить это место, пусть это явно будет нелегко. Каждый из них знал, что стоит им перейти черту, как начнётся вечный бой, но никто из них отступать не собирался. Скиталец начал нашёптывать слова заклинания, проверяя двор на наличие магии. Там она была. Значит, даже просто дойти до замка будет уже сложно, не говоря уже о путешествии по самим тёмным коридорам мёртвого строения. Маг коротко кивнул Дезарду, тот быстрым движением обнажил оба меча, лезвие которых оказалось необычного цвета – темнее, чем сталь, с красными прожилками, причудливой вязью расходившихся от гарды по всему клинку. Они слегка светились в темноте, это точно было не простое оружие и не только по тому, что его выковали эльфы. От него сразу повеяло магией, хотя до этого никаких признаков её не было и в помине. Лиард тоже снял с пояса свою лопастную булаву и поднял щит, маг лишь сильнее сжал посох, на какое–то мгновение Адриану показалось, что его рука слилась воедино с деревянной тростью, но лишь на мгновение. Пришёл черёд принца обнажить своё оружие, что он незамедлительно и сделал. Диарнис мимолётно сверкнул на солнце. Братья Марг вышли вперёд, являя собой сплочённый, хорошо смазанный и работающий гномий механизм без каких–либо изъянов. Идеальное соединение мощи и изящества, полезности и красоты, смертоносности и невинности. Адриан без слов понял, что ему нужно прикрывать их спины, а заодно следить, чтобы никто не мог навредить магу. Он чувствовал это инстинктивно, по–другому и не могло быть – во время дела никто из его неожиданных соратников не любил говорить. Одновременно для него было огромной честью стать частью этого отлаженного до предела механизма, стать ещё одной шестерёнкой, которая не только не будет ухудшать его работу, но и станет приносить пользу. Они двинулись вперёд. Напряжённые, готовые отбивать нападение. Вот их стройная процессия проходит под аркой ворот, наверху ещё торчат остатки уже проржавевшей насквозь железной решётки. Их накрывает тень, остаётся лишь два источника света – спереди и сзади, но на последний никто даже не смотрит, никто даже не думает о нём, никто не хочет отступать. И тут их уже ждало первое предупреждение – тени, словно живые, устремились к ним, стараясь задушить, пронзить их тела, сломать шеи, обвив чернильными щупальцами руки и ноги, но Скиталец по праву считался одним из лучших магов, сотворённое им защитное заклинание действовало отменно. Хотя нет, Адриан краем глаза заметил как резко дёрнулся Дезард и тут же снова принял прежнее положение, лишь только ускорил шаг. Но то, что показалось принцу странным секундным припадком, было на самом деле выпадом, стремительно серией из двух ударов. Обрубки теней начали медно опускаться на пол, будто листки бумаги и тлеть. Они вырвались на свет так же внезапно, как оказались в темноте. Никто не сказал ни слова, они и без них всё поняли. Личи не могут управлять тенями, для него было бы гораздо проще запечатать их в этой арке и запустить ядовитый туман или же просто, разъев камень своим смертельным дыханием, обрушить ворота незваным гостям на головы. Лич бы так и сделал, если бы он тут был. Но в баронском замке поселился кое–кто куда опаснее лича, Фельт оказался прав, в замке обитал вампир и он предупреждал путников о том, что если они пойдут дальше, то вряд ли смогут вернуться так все вместе, он начинал свою игру, он начинал охоту на них и у него были тысячи преимуществ, но всё–таки он был один.

Первым движение среди обломков строения, которое некогда было каменными конюшнями, заметил Дезард. Он скинул капюшон и быстро отправил оба меча в ножны, клинки вошли туда, будто бы он пару минут назад смазал их маслом. Вскинул лук, бросил вопросительный взгляд на мага, тот утвердительно кивнул, отвечая на немой вопрос старшего из братьев. Не прошло и нескольких секунд, как к компании бросилось какое–то существо, телосложением напоминающее небольшого медведя, только вот у этого «косолапого мишки» были за спиной крылья, а кожа подозрительно отливала серостью и гладкостью камня. В полёт отправилась оперённая красавица, в лучах заходящего солнца на наконечнике сверкнула руна. Почти тут же раздался оглушительный взрыв, сотрясший казалось, даже монолитную неподъёмность замка. В разные стороны полетели каменные осколки, а лучник уже снова натягивал тетиву – к ним неслись ещё три ожившие горгульи. Скиталец быстро сплёл из огненных нитей шар и метнул его в сторону той, что приближалась к нему. Ещё два взрыва разорвали пространство почти одновременно. Лиарду даже пришлось прикрываться щитом от разлетавшихся в стороны частей монстров, которые шумно били по его доспехам. Один из них оцарапал уже немного заросшее щетиной лицо рыцаря – он не одел шлем, потому что тот мешал бы обзору, а в замке полном опасностей это могло стоить жизни. Уж лучше изуродованное лицо, чем смерть. К тому же, за его спиной стояло живое доказательство в пользу этого умозаключения. Дезарду пришлось спрятать лук и быстро выхватить мечи, отражая сильный удар горгульи, который больше походил на опустившуюся почти на голову огромную булаву или боевой молот, но вооружённый двумя эльфийскими клинками воин в очень лёгкой и пластичной, но невероятно прочной броне, даже не отъехал назад. После того, как он отбил удар, тут же сделал шаг с полуоборотом в сторону, одновременно взмахнув обоими мечами. Прожилки на клинках будто бы налились кровью, как только коснулись каменного тела противника и вошли в него, как нож в масло – магия заключённая в мечах просто–напросто расплавила камень. Страшно подумать, какую боль испытывает человек, если он получает раны таким оружием. Горгулья развалилась напополам, но не успокоилась, на руках с огромными когтями пытаясь подползти к Лиарду, но рыцарь быстро усмирил разбушевавшуюся статую ударом булавы, которая раздробила голову монстра на мелкие кусочки. Но вскоре верные каменные стражи вампира стали не единственной проблемой четырёх путников. Через арку, а так же со стороны груд камня, некогда имевших вид жилых помещений, складов и кузницы, к ним уже приближались зомби и скелеты. Кое на ком из восставших ещё сохранились остатки доспехов и одежды, но большинство обходилось даже без этого, зато вот оружие почти у всех было новое, словно выкованное совсем недавно. Бартасов кровопийца ждал своих гостей и хорошо подготовил тёплый дружеский приём. Были и те, кто ещё в прошлой жизни умел стрелять из лука, вот и сейчас призвавший их на свою защиту снова решил воспользоваться их способностями – над головами четырёх людей пропели стрелы. К счастью, ни одна из этих мелодий не стала для них похоронным маршем. Адриан крепче сжал рукоять своего верного полуторного меча. С каменными монстрами он сражаться не мог, у него не было ни силы Лиарда, ни зачарованного арсенала Дезарда, зато вот с нежитью принц мог вполне справиться. Неповоротливые зомби вряд ли смогли бы уйти от его ударов, как и скелеты, но они брали числом. Что же, придётся справляться с ними, нельзя подвести товарищей, подбросив им ещё одну проблему в виде гниющих ходячих трупов, наседающих на них со спины.

Первому зомби Адриан отрубил голову и пинком откинул в сторону, опрокидывая скелета, который уже бежал к нему с поднятым над головой мечом. Сильно ударившись о камни, которыми был вымощен двор, старые кости сломались и вряд ли когда–то снова станут пригодными для некроманта, но бастард этого не заметил, всё его внимание устремилось на следующих противников. За те два с половиной года, что прошли со времени его визита в Султанат до смерти Клохариуса, Адриан сильно поднял свой навык фехтования. Нет, он не стал в этом абсолютным мастером, но уже мог продержаться какое–то время даже против королевских гвардейцев. Уже тогда он делал упор на технику боя, изобиловавшую уклонениями, отходами в сторону, постоянным движением, словом, направленную на сражение с несколькими противниками, позволяющую рубануть одного и при этом уйти из–под удара другого. Сейчас это очень сильно помогало, учитывая, что зомби были неуклюжи, а скелеты недостаточно хорошо владели вручённым им оружием. Но всё–таки количество противников сказывалось, принц начинал уставать, хотя всё ещё ни одному из мертвяков не удалось его достать. От вони бастард начал задыхаться, но вот к запаху гниения примешался ещё и запах палёной плоти, которому, как ни странно, принц обрадовался. Покончив с горгульями, на помощь к нему пришли братья Марг и Скиталец, который хоть и был отменным магом, но уже тоже порядком израсходовавший запас своих колдовских сил.

Через несколько минут всё было кончено. Они стояли и восстанавливали силы. Хозяин замка благосклонно давал им время на передышку, которой они не могли не воспользоваться. Уж очень быстрым и утомительным оказался первый танец на этом балу. Адриан чистил своё оружие от мёртвой крови, которая сегодня щедро оросила клинок Диарниса. Мечи Дезарда в такой чистке не нуждались, они уже покоились в ножнах, а сам он снова держал в руках лук, на тетиве лежала стрела, ждавшая лишь сигнала, чтобы взметнуться в воздух и лишить жизни противника. Лиард же, кажется, почти не устал, он сейчас о чём–то тихо разговаривал с магом в стороне, и лицо его становилось всё более хмурым. Наконец, он повернулся к принцу и подошёл к нему.

– Плохи наши дела. Этот гад, кажется, установил где–то печати, которые существенно осложняют сотворение даже простых заклинаний, не говоря уже о том щите, который нас от теней прикрывал. Скиталец уже на исходе, да и ты, вижу, порядком запыхался. Но путь назад нам уже закрыт – сунемся туда, и поминай, как звали, там открыт портал, невидимый, в один конец. Даже я чувствую, как с той стороны веет холодом.

– Мы бы в любом случае не вернулись, так? – Адриан всё–таки посчитал нужным спросить, хотя прекрасно знал ответ, но Лиард промолчал, зато уверенно кивнул, этого было вполне достаточно.

Они снова выстроились в прежнем порядке. Теперь им предстояло войти в замок и там начнётся второй танец, ещё более смертельный и сложный, чем первый, но принцу почему–то казалось, что каждый из его товарищей привык вальсировать со старухой в балахоне, да и сам он уже не боялся смерти. Как–никак, двум смертям не бывать, а одну он уже пережил. Ему вдруг вспомнился всепожирающий, бушующий вокруг него огонь, то полное отсутствие эмоций, которое захватило его во время казни. Он тряхнул головой, стряхивая наваждение. Вот исчезли в тёмном широком проёме братья. Теперь его черёд и он тоже делает шаг, растворяясь в абсолютной темноте, будто бы всегда был её частью.

* * *

Я проснулся. Это было, мягко говоря, не самое приятное пробуждение в моей жизни. Хотя бы по той причине, что проснулся я не сам по себе. Меня невероятно наглым образом разбудил какой–то старый слуга, стоявший прямо надо мной и звенящий своим дурацким маленьким колокольчиком. Во–вторых, ужасно болела голова, такое чувство, что вчера меня по ней били молотом или я много выпил. Поводив мутным взглядом по комнате, я застонал и снова закрыл глаза. На полу лежало две пустые бутылки из–под вина. Не помню, что было вчера вечером, после разговора с Линой, но, похоже, я здорово напился. Увидев, что я опять собираюсь погрузиться в царство сновидений, слуга вновь принялся активно звонить своим орудием пытки и что–то мне говорить. Я коротко выругался, нащупал подушку и накрыл ей свою многострадальную голову. Видя, что его методы не помогают, этот паразит начал пытаться надеть на мою ногу ботинок. Тогда я кинул в него свой щит от тех барстасовских звуков, что издавал треклятый колокольчик. По минутному замешательству понял. что попал точно в цель, но после лакей сразу же возобновил свои попытки обуть меня. Тогда я не выдержал и начал брыкаться, в итоге перевернулся, разлепил глаза и уставился на несчастного слугу своим самым ненавидящим взглядом из тех, что были в моём арсенале. В его руках был какой–то очень странный, помятый предмет, которому я затрудняюсь дать какое бы то ни было описание вообще, так как мне он больше всего напоминал бесформенную кучу чего–нибудь, но уж точно не обувь. Хотя нет. Приглядевшись, я не без удивления узнал в этом таинственном нечто свой ботинок. Второй, кажется, был на мне. Я с трудом сел, собрав для этого все оставшиеся силы в кулак. Да уж, наверное, у меня сейчас не самый лучший вид. Взъерошенные, торчащие во все стороны волосы, синяки под глазами, дикий, бегающий по сторонам взгляд человека, который яростно пытается понять, что вокруг него происходит, но на протяжении долгого времени ему это уже не удаётся сделать. Наконец, мне удалось хоть отчасти прийти в себя и разобрать то, что бормотал себе под нос слуга:

– Милорд, вас ждут на завтраке, собирайтесь быстрей, иначе опоздаете, – лепетал он, всё ещё пытаясь надеть мне на ногу покорёженное то, что когда–то было моей обувью.

– О, Бартас тебя дери, неужели не видно, что он уже никогда в жизни не налезет на мою ногу?! – я вскочил и выхватил из рук слуги ботинок и сильным броском вышвырнул его в окно, даже не позаботившись убедиться в том, что оно открыто, но, к счастью благодаря Фортуне, за разбитое многострадальным предметом обуви окно мне платить не придётся, зато вот за мой отличный бросок, кажется, кто–то поплатился нервами – под окном раздался пронзительный женский крик и стук быстро отдаляющихся от места происшествия каблуков. Кажется, это была одна из фрейлин. Вскоре в окно отправился и следующий ботинок, этот, судя по смачному «бултых», угодил прямиком в небольшой пруд посреди прекрасного сада за замком барона Танруда. Сам того не зная, я выбрал комнату с самым лучшим видом. Даже пьяный в стельку я обладал более изысканным вкусом, чем большинство трезвых людей.

– Но, как же вы пойдёте к барону без обуви, милорд? – оторопело пробормотал слуга, но тут же щёлкнул пальцами. – Я сейчас принесу ещё одну пару! – он развернулся на каблуках своих налакированных чёрных туфель и кинулся к двери.

– И принеси ещё стакан воды! – признаком того, что старый лакей меня услышал, стал его едва заметный кивок.

Почти сразу же в комнату вбежало ещё двое слуг с тазиком воды и какими–то блестящими предметами в руках, подозрительно напоминавших арсенал пыточных дел мастеров, на который я успел насмотреться во время своего двухмесячного заточения в казематах Гильдии Сейрам. Меня быстро оттащили в сторону от кровати, сняли те остатки одежды, что на мне ещё были и буквально закинули в огромную байду с водой, которую втащили сюда ещё трое. На меня обрушился поток воды и каких–то странно пахнущих веществ, спину не слишком приятно заскребли мочалкой, щётками и ещё чем–то непонятным, чего я не мог видеть, так как глаза мне залепили собственные волосы и вода. Довольно быстро меня оттуда вытащили, вытерли полотенцем, но и тут меня не ждала передышка – цирюльник (тот самый слуга с блестящими железками) усадил меня на стул перед большим зеркалом, которое неожиданно появилось в комнате, где я так чудесно и одиноко провёл ночь. Тут же его руки замелькали передо мной, одни инструменты сменяли другие, а я боялся даже пошевелиться, застыв как мраморное изваяние и отдавшись, так сказать, на волю победителя. Правда, я должен сказать ему спасибо – этот парень сделал то, до чего у самого не доходили руки – сбрил проклятую щетину, которая сизой тенью уже покрывала мои щеки и подбородок, грозясь перерасти в самую настоящую гномью бороду, если это дело запустить и отправить на самотёк. Но с другой стороны эти постоянные обливания меня водой не давали сосредоточиться на собственных мыслях и понять, наконец, что здесь вообще происходит! Вскоре меня вытащили оттуда, начали с таким усердием вытирать, что я даже боялся, как бы они не перестарались, и не протёрли меня до костей, однако переживания мои были, как оказалось, совершенно напрасны – эти парни (а, может, и девушки, ни одного из вошедших, я разглядеть не смог) были настоящими мастерами своего весьма непростого, надо сказать, дела. Но и тут даже пары свободных мгновений мне не дали, начали одевать в какую–то явно дворянскую, а, значит, неудобную с непривычки мне одежду. Появился слуга, который разбудил меня и пытался надеть на ногу то, что осталось от ботинка, в данный момент лежащего на одной из садовых дорожек. Сейчас же этот подвижный старичок ловко натягивал на меня обувь, которые на поверку оказались щегольскими туфлями – наверняка последнее веяние моды, которые всегда отличала просто невероятная вычурность и неудобство. Смотреть на себя в зеркало мне абсолютно не хотелось, как и пить, я уже успел нахлебаться мыльной воды так, что почти выливалось из ушей. Поэтому сразу же сделал повелительный жест рукой, требуя, чтобы меня проводили к владельцам замка на завтрак. Всё–таки ещё оставался шанс, что они меня с кем–то спутали, а мне не хотелось их разубеждать в том, что я действительно являюсь какой–то важной шишкой.

Они повели меня длинными, хорошо освещёнными коридорами. Сразу было видно, что здесь был маг, натворивший здесь столько ярко–белых пульсаров, которые бы резали глаза, если бы не находились в стене, на которые редко кто–то смотрел из–за того, что «утончённый вкус» аристократов никогда не устраивали простые серые замковые стены, поэтому они предпочитали украшать камень дорогими полотнами и коврами, приходившими из Султаната и стоившими неимоверное количество денег. Если это, конечно, были оригиналы, но те же самые дворяне ещё в придачу не желают тратиться на настоящие произведения искусства, подменяя дешёвыми подделками местных цехов, которые настоящим шедеврам даже в подмётки не годились, хотя сеньоры–шарлатаны и пытались выдавать подобное издевательство за те самые легендарные оригиналы. Однако наученный горьким опытом Хароса барон Танруд не сделал такой ошибки и стены по–прежнему пугали своей каменной холодной серостью и редким блеском стоящих в нишах доспехов, которые вчера сослужили мне такую верную службу, вовремя укрывая в тенях от ненужных глаз. Я поёжился от воспоминаний. Уж слишком это место походило на темницу, о пребывании в которой у меня могли остаться и куда худшие впечатления, но и тех, что были, мне вполне хватило. Ни за что бы я не вернулся туда, пусть даже мне бы и обещали за это целое состояние, дворец, лучшие земли и молоденькую невесту. Пусть даже на день. Это невыносимо. Постоянная однообразность, но хуже всего то, что ты там совершенно один. Не с кем поговорить, не с кем даже перекинуться взглядом. В обычных камерах хотя бы можно услышать других пленников, пусть это и будут лишь неразборчивые стоны и бормотанья, пусть это и будет бред нескольких сумасшедших одновременно, я ничуть не лучше этих спятивших. Но зато ты понимаешь, что не один в этих бартасовых стенах заперт, что ты не провалился в Бездну, что ты ещё где–то среди обыкновенных людей, что ты всего лишь заключённый, которому по воле злой Фортуны довелось сюда попасть. Никогда я ещё не ощущал такого жуткого одиночества, как тогда, за решёткой. Даже когда, казалось, я был совершенно один, далеко от моих друзей, даже просто от знакомых, вздымающиеся к небу вялые столбики дыма на горизонте, показывающие место возможной стоянки каравана, лагеря бродячих артистов или же маленькой деревни, придавали мне уверенности, не давали сойти с ума в своих почти постоянных скитаниях, пусть я и знал, что мне вряд ли удастся туда заехать и посидеть вместе с хорошими людьми у костра, послушать прекрасные песни или же поспать под открытым небом на сене – всегда моим уделом были лишь редкие стоянки наедине со своими мыслями. Хотя, кто знает, может, без них бы я не научился так думать, как думаю сейчас? Не научился бы так хорошо разбираться в людях, ведь проводя большую часть времени в дороге, поневоле приходится это делать, ведь далеко не все сейчас являются просто воспитанными путешественниками и усталыми романтиками. Хотя, встречаются и очень хорошие люди. Большинство моих друзей попались мне на дороге среди таких же, каким был тогда и я сам – никому не нужных, но при этом с улыбкой идущих к своей, одной лишь нам ведомой цели. До сих пор помню, как я встретил своего лучшего друга, который после сопровождал меня во многих моих путешествиях, хоть и я, и он приобрели неплохое положение, а он ещё и семью. Пусть он и пытается казаться вечно серьёзным, непробиваемым и высокомерным, но я‑то знаю, что где–то в глубине его эльфийской натуры ещё остался присущий только людям авантюризм, который он приобрёл за годы, проведённые среди нас…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю