Текст книги "Бастард (СИ)"
Автор книги: Тимур Вычужанин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 44 страниц)
– Ты не знаешь, кто встал во главе восстания?
– А? – бард тряхнул головой. – Какого из двух? – как–то безразлично задал встречный вопрос юноша.
– Последнего. Вряд ли ведь у первого был какой–то явный лидер.
– Верно мыслишь, это вообще больше, как мне кажется, походило на абсолютно стихийное явление, нежели тщательно подготовленный переворот. У них, скорее всего, даже претендента на трон своего то и не было. Вот и ещё одна причина, по которой они так быстро приняли новых правителей.
– Да, это вполне возможно, – кивнул бастард.
– Но ты спрашивал о лидере второго, поэтому я быстро перехожу именно к нему. И вот, что я тебе скажу, дорогой мой инвалид, о нём знаю не только я, не только весь наш город, не только всё королевство Сарт. Об этом человеке уже говорит весь восток, а очень скоро заговорит и запад!
– Ты в этом так уверен? – Адриан вскинул бровь.
Он не припоминал в Ланде совершенно никого, кто мог бы претендовать на такую роль, ведь со смертью Клохариуса и королевской четы в этой стране не осталось никого известного за пределами королевства. Ни полководцев, ни дипломатов, ни оружейников, ни кого–то там ещё. Разве что Глава Гильдии Сейрам, но он всегда предпочитал держаться в тени, исполняя лишь скромную роль серого кардинала.
– Я в этом больше чем уверен! – Фельт снова вскочил со своего стула и начал широкими шагами мерять комнату, при этом постоянно размахивая руками. – Во–первых, как–никак, именно он стал поводырём этого мятежа, уже охватившего как минимум половину Ланда, во–вторых, он даже не пытается скрываться и во всех крупных стычках, что успели произойти за то время, пока до нас шла эта новость, он участвует сам, если, конечно, верить слухам. Да и о свих лозунгах он говорит, совершенно не стесняясь. Да что там говорит! Он кричит о них! В населённых пунктах, где уже разгорелся его огонь, на каждом углу распевают песни во славу его правого дела. Песни я сам, конечно, не слышал, но уверен, что он не поскупился на финансирование музыкантов и поэтов. В-третьих, благодаря то ли своей врождённой харизме, то ли невероятно долгому обучению искусству дипломата, он уже смог привлечь на свою сторону не много не мало весь Даргост и север Ланда, что хотя бы позволит избежать полного раздела территории и ещё более кровопролитной национальной борьбы за освобождение.
– Ты хочешь сказать, что на стороне новых королей остался запад, центральные владения и какая–то часть восточных земель Ланда? Не слишком–то много шансов у этих новых мятежников, учитывая, что теперь против них выступит кроме армии ещё и народное ополчение из их бывших «коллег».
– Сначала я тоже так подумал, но когда узнал, кем является их лидер, то сразу же понял, что шансы примерно равны.
– Я внимательно тебя слушаю, – Адриан кивнул, он был действительно заинтересован. Всё–таки этот бардак творился в стране, где он когда–то занимал далеко не последнюю ступень в иерархической лестнице. В его родном королевстве. Какой ужас!
– Ты наверняка слышал о ещё одной Гильдии Тайных Услуг, которая очень сильно расширила своё влияние на восточных землях, став там почти наравне с законной властью. А уж местные крестьяне тем более шли к ним куда охотнее, чем к своим угнетателям–баронам. Их сразу же окрестили храмовниками, потому как они вели скрытный и аскетический образ жизни, больше похожий на жизнь каких–нибудь паладинов, но никак не наёмников. Отчасти именно поэтому за ними сразу закрепилась невероятно хорошая репутация, да и выполняли они не только типичную для Гильдий работу, вроде убийств, подстав, краж и прочих «грязных делишек». Они с радостью помогали крестьянам уплачивать их долги, оказывали поддержку продуктами питания, инструментами и прочим. Грубо говоря, занимались благотворительностью в свободное время и при любом удобном случае. Конечно же, при таком раскладе простой люд невероятно быстро растерял свою лояльность к слишком уж разошедшимся в восточных провинциях королевским подданным. Многие хотели вступить в ряды храмовников, но те принимали далеко не каждого, и где–то на два десятка желающих приходилось максимум три прошедших первоначальный отбор. Полноправным же членом этой Гильдии и вовсе становился лишь один из них. Больше я ничего тебе сказать не могу, потому что сам я и не из Ланда, а случайные заработки не дают возможности расслабиться и насладиться слухами, но вот что я тебе ещё скажу. Как только в королевстве воцарилось безвластие, храмовники сразу начали вести активную пропаганду своих идей о мире между народами, свободной торговле, отмене крепостного права и прочего. Некоторые, конечно, с подозрением отнеслись к последнему пункту, так как не знали и даже представить не могли, что им нужно будет делать с внезапно полученной свободой, но, тем не менее, проглотили эти наживки. Они тут же начали искать среди известных деятелей достойного кандидата на трон, но их было, видимо, не так уж и много, потому они остановились на главе их гильдии, который, к сожалению, скончался спустя неделю после этого судьбоносного решения. Будущие бунтовщики невероятно опечалились такой потере, но тут на сцену и выходит тот, кому Судьба доверила вожжи повозки Ланда. Новый молодой лидер встал во главе храмовников, и в их Цитадели началась полномасштабная подготовка к войне. Вот мы и подошли, наконец, к четвёртому пункту моей уверенности в том, что о нём скоро заговорят абсолютно все и сложат как минимум одну балладу. Или только к третьему? А, не суть! К следующему, в общем, пункту подобрались. Он знал покойного нынче младшего принца Ланда, которого во всеуслышание объявили бастардом во время знаменитого суда по делу об убийстве королевской семьи. Причём знал весьма и весьма близко. Именно он был одним из тех, кто отправился с ним в Султанат и остановил чуть было не удавшееся покушение на Султана. Этой операцией и браком они, как известно, установили крепкий союз между государствами, который уже сейчас потихоньку начинает трещать по швам, благодаря тому хаосу, что сейчас творится в Ланде. Но ты, наверняка, знаешь об этом событии, поэтому не стоит здесь останавливаться слишком подробно, ведь и ты сам, если мне не изменяет память, принимал в том бою участие. Я прав? Отлично, тогда продолжим о лидере восстания! Так вот мало того, что он с ним знаком, так и утверждает ещё, будто бы этот парень жив и что он не невиновен. Не знаю я, сошёл ли он на самом деле с ума или просто таким способом подбадривает тех, кто готов стоять за него до последнего, но это, Бартас его дери, работает невероятно хорошо! Уже все земли на востоке, прилегающие к Даргосту и северу на его стороне. Меня вообще такое чувство, что вскоре его идеи поглотят весь восток и тогда Ланд окажется разделённым напополам. Главное, что бы у этого парня во главе не поехала крыша вот и всё. Так–то он борется за правое дело, да и не сразу в ход пускает мечи. Если кто–то не хочет к нему присоединиться, но при этом объявляет нейтралитет, а не присоединяется к, как ты сказал, «народному ополчению», то его люди их не трогают, просто проходят мимо, при этом не задерживаясь даже на ночь. И, кстати, на счёт того принца. Он говорит, что сейчас этот человек скрывается где–то у нас в Сарте, находясь здесь совершенно инкогнито. Да и не узнать его сейчас. Удивительное совпадение, не правда ли? – бард остановился и весело взглянул на Адриана.
Бастард, незаконнорождённый принц короля Ланда, но сейчас единственный имеющий права на престол этого королевства, владелец известного и необычного меча, названного в честь него, выдавил из себя ответную улыбку и прошептал:
– Да уж, действительно забавное совпадение. Кому расскажешь, так и не поверят.
За окном начинало светать. Пора было подняться и спуститься в обеденный зал, чтобы набить уже урчащий живот. А потом весь день потратить на приготовления к визиту на королевский ужин. Лучик солнца скользнул по лицу Адриана, от чего его глаза стали ещё больше напоминать две холодные звезды.
* * *
Знаете, я был бы безмерно рад, если бы война была настолько простой штукой, как о ней думает большинство людей, даже несмотря на многовековой опыт человечества в подобных заварушках. Было бы просто замечательно, если бы было только две стороны, армии выходили в чистое поле и бились там на смерть за свои идеалы, за власть, деньги, ну или за что там ещё обычно ведутся войны? Солдаты спокойно и мирно рубят друг друга, не трогая при этом никого постороннего, не сжигая ни деревень, ни городов. Не вешая никаких воображаемых доносчиков. А ещё лучше было бы, когда сами не поделившие что–то между собой властители или просто какие–нибудь большие шишки бросали друг другу вызов и решали всё именно так, только с глазу на глаз, без каких–либо третьих лиц, ведь эти неудачники могут всё испортить! Но, к сожалению, к моей невероятно сильной и глубокой печали, короли считают, что за них всё должен делать кто–то другой. Они ведь не могут запачкать своих белоснежных монарших рук! Поэтому за них на поле боя гибнут люди, которые могли бы стать цветом его народа, но они решили пустить их в расход, думая, что их цели куда важнее жизней каких–то никчёмных людей, копошащихся так далеко внизу у подножия его трона, что он даже не разбирает их лиц, от чего часто считает себя подобным богам. За это я и ненавижу большую часть современных правителей. За все эти раздоры, которые они учиняют, за все те беды, что всегда приносит с собой война. Но в любом случае дуэли между королями не случится никогда, разве что в каком–нибудь другом мире, уж точно не в нашем, но помимо отсутствия этой утопической детали и стравливания между собой целых армий, они ещё и ежедневно подписывали сотни смертельных приговоров тем, на кого падало хоть малейшее подозрение в измене, доносах и прочих нелицеприятных вещах. Патриоту не подобает такого, особенно в час войны! Как ты смеешь называть себя гражданином страны N?! Тьфу! Я, конечно, ни разу не попадал в подобную ситуацию, но уверен, что плюнул бы в лицо не только господину следователю, пыточных дел мастеру, но и всем остальным, кто будет даже просто стоять рядом и наблюдать, потому что именно к таким людям я всегда испытывал что–то, что можно назвать настоящей неприкрытой ненавистью. Но вряд ли бы у меня столько негативных эмоций это вызывало, если бы всё ограничивалось бы просто стычками армий двух враждующих сторон, как я уже сказал, в чистом поле и без лишних свидетелей, которые, присутствуй таковые, автоматически превратились бы в невинных жертв этого всегда глупого раздора, потому что война по определению не может быть умной. Вообще любой событие, где погибает хотя бы один человек, я сразу же назову глупым. Жаль только, что люди с самого начал своего существования разучились обходиться без убийств, подлостей, подстав, шантажа и прочей гадости. Поэтому я, несмотря на все свои таланты и способности, отказался от перспективы вступить в какую–нибудь из Гильдий Тайных Услуг, предпочитая куда более безобидную, по моему мнению, работу время от времени. Что–то послушать, кому–то что–то передать, но исключительно без вреда для хороших людей, это было одним из моих главных, «золотых» правил, которые я не нарушал никогда. Однако сейчас я не хочу задерживаться на своей биографии, поэтому вернусь, пожалуй, к самому началу, а если быть точнее, то к силам, которые принимают участие в вооружённых конфликтах, то бишь в войне. А то я снова рискую слишком глубоко погрузиться в свою извечную философию, но с другой стороны это ведь не так уж и плохо, да? Это помогает мне быть умнее остальных, но, кажется, где–то подобное уже всплывало, а думать дважды об одной и той же вещи до ужаса скучно, поэтому продолжим о политике, ну, или хотя бы сделаем вид, что говорим о ней.
Так вот, всегда, в абсолютно любой войне помимо двух явных движущих сил есть ещё и две не столь явные, но, тем не менее, играющее свои роли наравне с главными действующими лицами и влияющие на ход событий не меньше них. Как я уже сказал, сил этих две: это торговцы и бандиты. Сейчас я расскажу, почему пришёл к такому выводу. Начну, конечно же, с первых в этом импровизированном списке.
Торговцы – в наше время это люди, которые влияют на судьбы мира порой наравне с королями, а то и больше их, потому что у последних не всегда бывает много денег для подобных штучек, у первых же их всегда предостаточно. Именно деньги, деловая хватка и полное отсутствие такой несъедобной вещи, как мораль дали им то место на глобальной мировой арене, которое они занимают сейчас. Первое они получили, благодаря второму, а это второе просто было бы невозможно приобрести без третьего, ведь эти люди не гнушаются одновременного сотрудничества с обеими враждующими сторонами, да ещё и с бандитами в придачу. Да и способы даже с огромной натяжкой невозможно назвать лицеприятными: здесь работает всё, от простого и безобидного подкупа, до пыток и устранения опасно болтливого клиента ил же конкурента. Вот такая вот торговая взаимосвязь. И именно на этих людях сейчас Султанат заработал ключевое место в мире, позволяющее ему диктовать свои условия всем ближайшим к нему землям, независимо от того, в какое королевство они входят и чьими владениями официально являются. Именно благодаря этим паразитам он сейчас процветает. Причём слово «паразиты» я употребляю сейчас не просто так, а по вполне логичным причинам. Ну, во–первых, в отличие от бандитов, о которых я буду говорить чуть позже, эти «бизнесмены» не создают проблем сами, зато с огромной охотой наживаются на чужих бедах, при том, рассматривая их исключительно в таком свете, без каких–либо ненужных и мешающих им сантиментов. У тебя убили мужа, и теперь ты не можешь прокормить семью? Что же, пожалуй, он даст деньги, но под такие же огромные проценты, как и всем, а о скидке на его товары можете и вовсе даже не мечтать. Что? Говоришь, что не сможешь отдать? Ну, милочка, тогда уж простите, но и денег вы не получите. Ты пилигрим, идущий к священному для тебя месту, но уже совсем не хватает денег даже на кусок хлеба и кружку воды, к которым ты так привык во время этого кажущегося бесконечным путешествием к просветлению? Ну уж нет, ничего ты не получишь от купца, потому как он знает, что прибыли с тебя никогда не сдерёт, да и вряд ли когда–нибудь удастся ещё тебя найти, чтобы взыскать долги, поэтому, извиняй, дружище, но придётся тебе помереть с голоду. Зато вот если ты главарь какой–нибудь весьма успешной разбойничьей шайки, то тогда тебе всегда рады. Хочешь купить оружие для своих молодцов? Да пожалуйста, с таким предложением ты всегда желанный гость! И вот именно из–за этих своих принципов самый расцвет торговцев приходится именно на военные годы, потому что обеим сторонам нужно оружие, продовольствие и прочее, а это значит, что в кошелёк никчёмного жирдяя отправится очередная порция так сладко звенящих монет. Они с радостью сделают вид, будто бы помогают, надев маску самого добродетельного человека в мире, но с ещё большим восторгом они её снимут и сдерут с тебя всё до последней копейки, а то примутся и за одежду с кожей. Думаю, что теперь понятно, почему я назвал их паразитами, и почему ненавижу таких беспринципных торговцев–ублюдков? Отлично. Хотя, справедливости ради должен отметить, что не все купцы являются такими. Среди них есть и те, у кого есть свои установки, которые они не переступают даже находясь на грани банкротства, что очень роднит с ними меня самого. Например, мне в качестве примера сейчас вспоминается случай, когда купец отказался продавать и показывать свой тайник с товаром лидеру местных бандитов, за что тут же лишился головы. Зато настоял на своём и не стал причиной смерти других людей, что для него было бы, в отличие от первого типа (они считают, что вышедший из их рук товар уже к их персоне никакого отношения не имеет, что неправильно ни с точки зрения трезвых законов, ни с точки зрения морали, потому что в первую очередь надо наказывать именно тех, кто продаёт, а не тех, кто этим пользуется, ибо именно они являются корнем проблемы), стало бы настоящей трагедией, а угрызения совести мучали бы беднягу всю оставшуюся жизнь, из–за чего он, скорее всего, в конце–концов покончил бы с собой, облегчив собственные страдания души. Были и не столь фанатичные, но от этого не менее честные, торговцы, которые, например, вели дела только с одной стороной или отказывались поставлять оружие, иногда и вовсе объявлявшие о полном прекращении торговли на время войны, не желая «вмешиваться в такое грязное дело, как политика». Жаль только, что такие люди были скорее исключением, лишь подтверждающим правило. Правило, которое гласило, что все, кто вступает на дорогу наращивания собственного капитала (а заодно с ним брюха и количества подбородков), рано или поздно становятся отъявленными сволочами, причём такими, которые из–за своего влияния причиняют куда больше серьёзных бед, нежели те, о которых сейчас я буду говорить, вернее, размышлять. Собственно, именно поэтому я поставил торговцев на почётное третье бронзовое место.
Как вы уже догадались, это бандиты, разбойники, головорезы, рубаки, сорвиголовы, вольные люди, крысы – в общем, все те представители лихого народа, которые выходят из лесов и начинают на всю катушку развлекаться в своё удовольствие, когда приходит военное смутное время. И зачастую эти самые их гульбища ну вот никак нельзя назвать безопасными, мирными и интеллектуальными, потому как к столбам пожаров, вздымающимся к самому небу и красившим его в чёрный, трупам женщин, детей и стариков, не говоря уж о хоть как–то сопротивляющихся мужчинах, работорговле, разграбленным домам и целым деревням, пыткам и побоищам даже мне никогда не приходило в голову применить подобные определения, ибо именно они являются показательным примером того, как самые худшие человеческие качества не только пробиваются в конкретных индивидуумах наружу, но и полностью руководят им, вытесняя всё то немногое хорошее, что, возможно, ещё в нём оставалось, пусть и где–то очень глубоко внутри. Так глубоко, что это просто не представлялось возможным рассмотреть за медведеподобной фигурой (обычно как сложением, так и волосатостью они его напоминают), тупыми и злыми глазами, да невероятно косматой и спутанной бородой. Именно эти ребята являются теми хищниками, которые разрывают страну на куски физически, нежели собственно противостоящие друг другу армии, чьи интересы ограничиваются зачастую лишь политикой. Именно они зачастую творят все те ужасные вещи, которые кое–кто выставляет в качестве бесчинств, творимых на родных землях чужими мародёрами, чтобы в сердцах воинов воспылала ненависть к врагам, которые смеют так издеваться над их женщинами и землёй. Конечно, случается и так, что это действительно числиться на счету солдат из армии напротив, но снова вынужден вспомнить об исключении, потому как это либо просто совпадение, либо просто разбойники ещё не успели добраться до этого места и в это время развлекались где–то не здесь, но всё–таки развлекались, ибо не проходит ни одного дня войны или же просто мятежа и беспорядков, чтобы лихие люди не натворили что–нибудь, что так же печально, как и бесчестность торговцев. Однако всё–таки бандиты являются, как я уже наверное, сказал выше, именно хищниками, а не паразитами, потому что, как–никак, они сами создают неприятности, сами дерутся за них и сами погибают за своё, пусть и не правое, но дело. Ведь, кто знает, может ещё не повывелись в этом мире так называемые «благородные разбойники», которые грабят богатых и отдают всё бедным? Хотя в последнее время я заметил странную тенденцию в вырождении рассказов и легенд о них. Видимо, хоть где–то в крестьянской голове, наконец, начала реальность вытеснять разные домыслы и сказки, хотя было куда лучше, если бы хоть эти байки не были просто байками. Но, к сожалению, это не так, далеко не так, ибо я всё чаще ловлю себя на мысли, что люди перестали расти вверх, а сейчас лишь постоянно падают вниз. Не все, конечно, но в своём подавляющем большинстве почему–то делают именно так, а те, кто ещё лезет вверх, падая, ломая руки, рёбра и голову, сбивая в кровь ноги, просто уже не могут тянуть за собой всех остальных, потому что сейчас и им одним подняться было очень и очень сложно, потому что уже не хватает сил даже на своих самых близких, и остаётся лишь печально смотреть со своей одинокой горы, как внизу беснуется живое море грязных, жестоких, жрущих друг друга людей то ли от голода, то ли в диком приступе алчности, которая уже и сейчас грозится вот–вот стать тем главным, что руководит человечеством, задвинув при этом на второй план то, что раньше было так важно для каждого: любовь, честь, самосознание. Просто ужасно.
Особенно ужасно, когда тебе приходиться уже в течение примерно двух часов созерцать рожи «лучших представителей» четвёртой силы, которые каким–то совершенно немыслимым образом сумели пробраться в замок с помощью потайных подземных ходов, о которых не знал не то что, но даже хозяева не имели об этом чуде архитектуры ни малейшего представления и были удивлены не меньше меня, когда в обеденный зал, прервав при этом самым безобразным образом разговор умных и образованных людей (я решил остаться в замке барона на несколько дней, чтобы вместе с Рилианом отправиться в путь, именно тут меня и настигли вести о подавленном восстании и выступлении храмовников против нового короля и королевы, а, следовательно, и установленных ими порядков), ворвались эти типы, грозясь при этом прирезать всех, если хоть кто–то двинется с места…ну или только того, кто двинется. В их беспорядочном рёве и ругательствах этой детали я, к величайшему моему сожалению, не разобрал и считаю это просто ужаснейшей потерей для своего ума и эрудиции. Кстати, говоря о телодвижениях и нелитературных выражениях. Кое–кто из сидевших за столом в этот момент людей всё–таки рискнул встать и проверить, сдержат ли славные лихие ребята своё данное второпях обещание. Эти гады, мало того что были немытыми, грубыми и вообще неприятными, оказались ещё в придачу и жуткими лгунами. Хотя, может, это так мне показалось, и им просто–напросто не хватило упорства? Что же, это вполне может и так, но в любом случае они не прирезали не то что всех, им не удалось даже справиться даже конкретно с тем, кто проявил непослушание, а, если быть точным, с Рилианом, который, будучи хоть и молодым начинающим, но всё же паладином, а потому был по долгу, так сказать, службы обязан всегда носить с собой меч, который он тут же поспешил пустить в ход, ловко отразив направленные в него выпады. Надо сказать, что за то время, пока мы с ним не виделись, он развился не только духовно, но и его умения фехтовальщика теперь тоже были на высоте. Всего лишь несколькими быстрыми движениями ему удалось обезоружить троих. Четвёртый, стоявший в дверях, уже чуть было не всадил Рилиану арбалетный болт в спину, но тут уже пришёл мой звёздный час. Хотя, справедливости ради надо отметить, что бросок этот был не самым выдающимся из тех, что мне посчастливилось исполнить в своей жизни, а было их не так уж и много. Но, тем не менее, должный эффект возымел и он. Тяжёлый бокал врезался ему точно в лоб, он пошатнулся, а этого времени было достаточно, чтобы лишить оружия и стрелка. Хотя тот сразу же потянулся к кинжалу на поясе, но юный паладин легко срезал кожаный ремень, штаны упали вниз, утянув вместе с собой и спасительное оружие. Я уже тоже стоял на ногах и держал в руках то, от чего так ловко избавил мой друг этих типов, они же, видимо, поражённые до глубины души, не торопились пока оспорить обладание этими железками, хотя их было двое и ростом, как и весом, они превосходили меня едва ли не вдвое. Не то что бы я был каким–то маленьким и хиленьким, нет, для своих лет я был развит весьма и весьма хорошо, просто эти парни действительно походили на гигантов. Видимо, главарь банды осчастливил владельцев замка, послав на их захват своих лучших ребят. Вот только вряд ли он ожидал. Что какой–то парнишка с лёгким мечом (помнится, раньше Рилиан и вовсе предпочитал только рапиры и шпаги, которые, тем не менее, годились разве что для дуэлей, ибо были крайне неэффективны даже против лёгкой кожаной брони) так ловко и быстро разделается с ними. Я тут же отметил про себя сообразительность моего друга, ведь он мог убить этих бандитов прямо тут, но не сделал этого, поскольку их можно было использовать в качестве спасительного ключа, который позволит нам выбраться из этой ловушки. Хотя, вполне возможно, что сделал он это не из этих глубоко корыстных рассуждений, а из чисто паладинской чистоты, что теперь мне казалось более вероятным, но ведь в любом случае теперь они всё равно могли выполнить свою роль, так какая к Бартасу разница, почему он оставил их в живых? Вот теперь их ещё неплохо было бы чем–нибудь связать. О! Какое замечательное совпадение – у одного из слуг, который по счастливой случайности…а нет, он упал в обморок, так и не договорив, очень и очень жаль. Хотя я всё равно был не уверен, что эти громилы подпустят кого–нибудь к себе на расстояние вытянутой руки без попытки этой самой рукой выбить приблизившемуся к дикому зверю все зубы, сломав попутно нос, оставив фингалы под глазом и рассечённую губу с бровью. Поэтому пока придётся обходиться тем немногим, что у нас есть – а если быть точным, то самострелом, которым вооружился какой–то ещё один старый слуга, видимо, личный дворецкий самого барона Танруда, и двумя мечами, которые мы отобрали. Заставили их отойти куда–то в угол, оставив под пристальным вниманием слуги с арбалетом, мы с Рилианом вернулись к столу, подойдя ближе к обнявшимся матери и дочке. Барон как раз пытался их успокоить. Думаю, Рилиан тоже бы это сделал, но, поймав мой взгляд, сразу же понял, что сейчас это не самая лучшая и рациональная трата времени. В данный момент надо было действовать как можно более решительно и быстро. Каждая секунда промедления могла кончиться тем, что сюда ворвутся остальные члены банды, заждавшись своих дружков, и вот тогда уж точно «поминай как звали». Никто из нас этого не хотел. В голове моей лихорадочно заработал механизм, который на выходе должен был дать мне идеальный план освобождения, но вот то ли я шестерёнки давно не смазывал, то ли попало туда что–то, но я никак не мог ничего придумать, и это чувство беспомощности по–настоящему злило меня. Но, пока ничего я с этим поделать не мог, а значит, всё–таки немного время потянуть придётся, иначе они точно что–нибудь сделают не так и в итоге погибнут. К тому же, кое–какие идеи всё–таки мой механизм выработал.
Рилиан выглянул в окно, которое выходило во внутренний двор замка. Увидел, как несколько бандитов сторожат лошадей собственных и своих товарищей, при этом лениво о чём–то переговариваясь и изредка ругаясь на нескольких слуг, которых зачем–то оставили связанными сидеть около столба, на котором висел старый масляной светильник. Его каждую ночь зажигал старик, отсчитавший уже куда больше лет, нежели личный слуга барона, которого Танруд не пожелал во время бунта в Харосе оставить на волю мятежникам и взял с собой. Именно поэтому старик знал все привычки своего хозяина, а молодой лакей бы слишком часто бывал битым из–за вспыльчивого характера барона, который, кстати, судя по его виду, совсем неловко чувствовал себя, будучи под защитой своего сына и ещё какого–то вовсе незнакомого ему человека, то бишь меня. Немного поразмыслив, я решил, что действительно неплохо было бы нашему грозному барону вручить один из мечей, которых так ловко Рилиан лишил наших незваных гостей. Неужели им никто не говорил, что являться в подобные дома с оружием, если ты не рыцарь, верх всякого невежества? Что же, видимо, они не усвоили даже этой небольшой детали к школе жизни, за что и платили сейчас, оказавшись в ситуации, позволявшей им разве что бросать беспомощно злые взгляды на всех здесь присутствующих поочерёдно. Танруд вежливо поблагодарил меня кивком головы. Он был мрачен. Понятно почему. Разыгравшаяся здесь пьеска вызывала у него весьма неприятное чувство дежавю, но что–то мне подсказывало, будто бы на этот раз барон сделает всё, чтобы финал у представления оказался другим. А своим предчувствиям я привык доверять почти так же, как собственным глазам, если, конечно, исключить случаи лихорадки и белой горячки, которые пару раз со мной приключались. Рилиан тем временем отошёл от окна. По лицу его было понятно, что недавно увиденное, его радует примерно так же, как если бы прямо тут в зале разверзнулся портал в Бездну.
– Сколько их там? – сразу перешёл я к делу. Самому подходить к окну было опасно. Меня могли заметить и тут же напичкать различными острыми предметами, которым ну вот никак не должно быть в моём теле.
– Как мне показалось, не меньше пятнадцати, но я точно не успел сосчитать. К тому же, сразу понятно, что это ещё не все, потому что того, кто там кричал и отдавал приказы, эти разбойники слушались совсем неохотно, а, значит, это точно не их главарь. Скорее всего, он как раз на пути сюда. Думаю, нам стоит его встретить либо баррикадой, либо сразу в лоб, поставив свои жизни на неожиданность. Но для выбора мне нужно знать, как хорошо ты обращаешься с мечом.
– Думаю, что мы сможем обойтись без жертв, хотя идею с баррикадой ты придумал отличную, – я щёлкнул пальцами, мне в голову пришла отличная мысль.
– Значит, фехтовальщик из тебя так себе? Что значит без жертв? Сейчас в нашем доме бандиты, они не пощадят нас, когда сломают заграждения, и вот тогда нас, как защитников этого замка, скорее всего, просто превратят в ежей, а с матерью и Линой…я даже боюсь представить, что они с ними сделают! И поэтому я не намерен сидеть, сложа руки, пока эти головорезы подбираются сюда всё ближе и ближе. Я собираюсь дать им бой! – молодой паладин вскинул руку с мечом вверх.
– И что ты собираешься сделать? – мой голос показался даже мне слишком уж холодным в этот момент. – Просто выбежать к ним со своим боевым кличем и ринуться в бой, подобно сказочному герою? – Рилиан с вызовом глянул на меня. – Это глупо и иррационально. Так ты сделаешь даже меньше, если останешься за баррикадой и дождёшься их прихода, чтобы, как ты выразился, «превратиться в ежа». Хотя, да что я несу? Так ты вообще ничего не сделаешь, потому что эта метаморфоза с тобой произойдёт в несколько раз быстрее, потому как ты им покажешься не только глупым, но ещё, в придачу, и больным бешенством. Вряд ли они захотят подхватить от тебя этот чудесный вирус.