Текст книги "Бастард (СИ)"

Автор книги: Тимур Вычужанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 44 страниц)

Вампир захрипел и обхватил руками клинок, пытаясь вытащить его из себя, но это лишь обожгло ему руки очередным приливом боли и не принесло никакого результата, поскольку бастард продолжал держать меч всё так же крепко и не намеревался больше отдавать преимущество и инициативу в руки своего противника. Дезард чувствовал запах свежей королевской крови, разлившийся в воздухе. Она, в отличие от той, что была у стражников замка, оказалась абсолютно чистой, такой манящей и была так близко к вампиру, что он, казалось, мог дотянуться до неё, но это была лишь иллюзия близости. На самом же деле она находилась в недосягаемых сантиметрах, несмотря на то, что вену на шее принца, вызывающую в нём такую сильную жажду и по–настоящему первобытную звериную ярость, ночной гость мог разглядеть во всех подробностях, а та единственная рана, которую удалось нанести монстру во время поединка, так и манила к себе видом разрезанной одежды и тёмного пятна на ней. Меч, который пронзил тело вампира, словно парализовал его не хуже какого–нибудь яда, но Дезард был уверен в том, что вряд ли в этом мече было что–то кроме его таинственного происхождения и стали, потому как на детей ночи никакие яды не могут подействовать, что делает их ещё более совершенными в сравнении с людьми.

И ведь именно об этом после поражения цели должен был рассказать Дезард. Именно о том, что, несмотря на всю ту злость и ненависть, с которой люди относятся к его новым братьям, вампиры, в сущности, гораздо лучше приспособлены для выживания, чем люди, эльфы и даже эти низкорослые жители гор, пусть они и научились процветать в весьма суровых условиях, которые являются для них естественной средой обитания. Вампиры гораздо сильнее тех, кого, в принципе, они могут считать прародителями, то есть, собственно, людей. Они гораздо проворнее, лучше умеют скрываться, в их арсенале гораздо больше различных умений, которые не только помогают им выжить, но и делают жизнь куда более комфортной, к примеру они не чувствуют холода, не болеют. Для пропитания им необходима только лишь кровь, а, принимая во внимание тот факт, что вампиры могут увеличивать своё число только посредством обращения, то и урон природа будет нести куда меньший, поскольку, как известно, ночные кровопийцы не принимают в свои ряды кого попало. Вампирам не нужны деньги и власть, они просто будут сами избегать подобного в своей системе, потому что они лишены возможности получать удовольствие от обладания чем–то подобным, что опять–таки сильно отличает их от людей. Вампира и убить намного сложнее, чем обычного человека. Об этом должен был рассказать Дезард. Пролить свет для Адриана на ту таинственную угрозу, которая, по словам всё того же друга остроухого посла, шла на Ланд с севера. Своей победой вампир должен был доказать превосходство над людьми в целом, после чего передать письмо, написанное неразборчивым кривым почерком, в котором объяснялось, почему нельзя иначе. Почему им нужно нанести удар прямо сейчас. Дезард примерно знал, что конкретно сказано в этом таинственном письме, покоящемся у него на груди так близко от того места, где сейчас торчал Диарнис, но сам не мог сказать этого бастарду, поскольку обращение так и не научило его говорить, не дало ему того странного, доносящегося словно из–за крышки гроба голоса, которым почему–то гордятся все его собратья, которых, тем не менее, он пока встретил крайне мало, но и они смотрели на него с пренебрежением, будто бы он всё ещё оставался человеком. Они всегда с трудом принимают новых членов в своё ночное братство. Вампир знал, что ОН хочет спасти мир от той разрушительной войны, которую затевают люди, при этом, конечно же, понимая, что никто из них не согласится подпустить даже на пару шагов к власти ненавистных им существ, среди которых были не только вампиры. О, нет. Там, далеко на севере, в сугробах, уже давно ожидают своего часа и все те другие, которых люди окрестили таким некрасивым словом «нечисть». Но та война, которую будут вести эти существа, в корне отличается от той, что планируют люди. Не будет плотных столбов чёрного дыма, застилающего небо и тянущегося от опустевших деревень и выжженных полей. Не будет этих ужасных дорог, вдоль которых растут деревья с голым покорёженными ветками, едва выдерживающими вес раскачивающихся на верёвках висельников. Не будет пленных, потому что пройдут времена пряток и страха перед фанатиками, которые всюду бегают с осиновыми кольями и столь отвратительно пахнущим чесноком, но зато со временем, после того, как вампиры станут даже не просто привычной частью общества, а его основной частью, отпадёт нужда в том, что бы забирать у людей кровь насильственно. Да и не нужна уже будет та сила, которую даёт человеческая кровь, а потому можно будет обходиться и животной, принимая человеческую, скорее, как невероятно редкий деликатес, да и то, только если сами люди будут хотеть её отдавать. Конечно же, в ЕГО армии не нашлось места полу разумным гоблинам и прочим тварям, к которым не только люди, но и вампиры относятся с отвращением. Зато есть там элементали, которые являются даже лучшими магами, чем эльфы, а знаний о природе магической энергии и её преобразованиях в физическую форму у них тем более больше, чем во всех лесных библиотеках вместе взятых. Есть там и такие существа, о которых люди совсем ничего не знают. У людей тоже будет своё место в мире, потому что уничтожать их никто не собирается, но ослабление магии вскоре приведёт к тому, что они сильно поубавят в своих позициях. Большая часть армии севера тоже канет в лету, но останутся и те, чьи способности не обусловлены влиянием волшебства, такие как вампиры и оборотни. План этот будет осуществляться долго, но и времени у существ из ЕГО армии куда больше, чем у людей, а потому с каждым новым поколением присутствие в повседневной жизни существ, которые ранее появлялись лишь в жутких бестиариях да страшных историях, которые травят бывалые охотники и вояки у походного костра, уже не будет казаться чем–то невероятным и из ряда вон выходящим, станет совершенно обыденным явлением, а рано или поздно люди совсем поймут то, что они никогда и не были верхом эволюции, несмотря на некоторые их весьма впечатляющие достижения.

Но теперь, смотря на этого человека, который смог его победить в честном бою, вампир стал понимать, что, на самом деле, не всё в этой теории так уж стройно и верно, как ему казалось сначала, иначе бы он просто не взялся за столь грязную и мелочную работу, как драки и доставка писем. Да, у людей не было силы и способностей вампиров, не было их приспособленности к суровым условиям, не было столь совершенного природного оружия и защиты как у тех же самых ликантропов, но ведь они каким–то образом сумели занять главенствующее положение в мире. Сумели стать доминантным видом, при том, что возраст расы людей и вампиров примерно одинаковый, поскольку с первыми людьми появились и первые кровопийцы, у которых, правда, светобоязнь ещё не была в такой крайней степени, в которую перешла сейчас. Конечно, можно было это объяснить весьма внушительным списком, мягко говоря, не слишком приятных качеств, коими, к сожалению, обладал почти каждый человек. К примеру, жестокостью, меркантильностью, подлостью и беспринципностью, но всё же вряд ли те, кто только лишь уничтожает себе подобных и всё вокруг себя, смогли бы подняться так высоко и из необразованных, неорганизованных животных превратиться в весьма могущественную расу, которая может сравниться теперь даже с древними клар»хта, населявшими степи и пустыни нынешнего Султаната ещё задолго до появления в них людей. Такой успех, надо признать, весьма впечатлял. И, кажется, Дезард начал постепенно понимать, что привело их к нему. Кажется, ОН, несмотря на всю свою силу, всё же ошибался. Не имея ничего в своём природном арсенале, люди сумели всё устроить так, что самой природе и пришлось расплачиваться за эту обделённость человеческой расы, сделав так, что каждая её часть теперь служит им на благо. С помощью густой растительности они научились прятаться, что заменило им скрытность вампиров и позволило выслеживать себе животных для пропитания. Они научились разбираться в травах и использовать их таким образом, что от некоторых болезней им удавалось тут же излечиться. Не имея в своём распоряжении когтей, силы и природной защиты, они научились добывать в горах металлы, а у гномов переняли умение изготавливать из них оружие, доспехи и инструменты. Используя магию, которой они обучились у эльфов, люди ещё на шаг выше поднялись по ступеням мировой иерархии. Сила человека была в том, что ради выживания и процветания он готов был отказаться от некоторых своих взглядов и перенять те навыки, которые все остальные считают себя недостойными, как остроухие жители лесов никогда не позволят себе трудиться до кровавого пота в рудниках, а прямолинейные гномы – повсеместно использовать магию, как это делают эльфы. Сила была в том, что люди способны учиться и при том весьма эффективно, а после приобретения конкретных навыков они продолжали развивать их и дальше, не останавливаясь на достигнутом, пусть и в силу некоторых причин процесс этот шёл довольно медленно. Сейчас же они пришли к такому глобальному кризису, потому что совсем обленились и перестали использовать этот дар, приобретая всё новые и новые умения, остановились в своём развитии, считая, что уже достигли того самого пика, вершины, после которой им уже двигаться некуда. А, значит, смещать их с верхушки было бы неразумно, нужно лишь немного подтолкнуть их, показать ещё одну дорогу, по которой они могут пойти, ещё одну кладезь знаний, к которой они могут стремиться. Им просто обязательно нужно показать этот путь, потому что со своим вечным стремлением к лучшему, к совершенству, которое сейчас просто–напросто немного убавилось и перешло на второй план, смогут вытянуть мир из той проклятой Бездны, в которой он оказался, а вампиры и прочие, кто встанет под ЕГО знамёнами вечны, бессмертны и уже ничего в этой жизни не хотят, а потому под их правлением мир будет напоминать просто место, застывшее в почти абсолютном стазисе, где никогда ничего нового не случается, где ни одно живое существо больше не развивается, при этом медленно умирая, поскольку природе всё же требуется постоянное обновление, да и с теми запросами, что предъявляют современные жители мира, он долго не протянет. Нужно научиться обходиться меньшим количеством затрат, иначе когда–нибудь ресурсы просто закончатся и тогда уже всех ждёт участь куда ужаснее мгновенной заморозки, которая была уже довольно близкой перспективой для большей части Мортремора, ведь медленное вымирание от голода и жажды куда хуже быстрой смерти, верно?

Жаль вот только вампира связывает приказ, иначе он бы тут же сложил оружие и отправился к своему повелителю рассказать, вернее, написать о том, что он понял в поединке с этим человеком. Теперь стало Дезарду понятно и то, почему столь странная и нужна ЕМУ вещь, как этот меч, выбрал цель вампира. Этот человек был невероятно силён духом, он был способен снова зажечь в людях огонь жажды совершенствоваться, а все те, кто вместе с ним приехал в этот замок, помогут ему в этом, будто символизируя собой все те направления, в которых может пойти этот новый путь людей в окружающем их суровом мире. Да, как ни странно, о спутниках своей цели вампир знал куда больше, чем, собственно, о самой цели, что, по идее, нарушает все правила да и убивает саму логику, но всё же факт есть факт. ОН рассказал Дезарду очень и очень много в своём сообщении на такой же жёлтой бумаге и таким же безобразным кривым почерком, как и в письме, принесённом вампиром для сразившего его противника.

Был здесь и путь развития всей своей культуры по примеру эльфийской расы, который представлял собой посол из лесов, носивший имя Нартаниэль. Как показалось вампиру, путь этот хоть и показал свою эффективность, если взглянуть на то, каких высот смогла достичь благодаря ему цивилизация эльфов, но всё же пока не подходил для людей, поскольку для этого им нужно было бы весьма и весьма резко отказаться от той модели отношений в обществе, которая доминирует там сейчас, то есть перестать делить людей по системе хозяин–подчинённый, а сделать всё так, что бы общество абсолютно уравнялось и делилось лишь на подгруппы, которые, тем не менее, были бы абсолютно равными в плане положения и не имели бы никаких привилегий в сравнении с другими социальными классами. Во главе бы в таком случае пришлось поставить того, чей авторитет полностью непререкаем, и кому люди смогли бы доверять безоговорочно, даже не смея посягнуть на престол, что при их мятежной натуре тоже очень и очень маловероятно, поскольку рано или поздно всё же найдётся алчный наглец, который захочет оспорить власть, что тут же пошатнёт всю систему, нарушит её и тут же сделает неэффективной, а потому люди пока просто–напросто не готовы к тому, что бы повышать уровень культуры повсеместно, и вряд ли человечество сможет скоро себя к этому подготовить, при этом, не превратив культуру в продукт массового потребления, что тут же бы отрицательно сказалось всё на том же уровне. Зато, если дальше рассматривать пути развития именно духовной и материальной культуры, то в этом плане людям мог очень удачно подойти тот путь, который собой представлял некий Фельт – самый молодой из тех, кто был в отряде, расположившемся в баронском замке. Насколько вампир знал, этот юноша был бардом и не принимал то, что сейчас подиум захватывают те, кто не имеет даже малейшего намёка на талант, но при этом владеет средствами, что позволяет им подкупать слушателей, зрителей и читателей своей роскошностью, приёмами, обедами и так далее, в то время как настоящие жемчужины вынуждены проводить всю свою жизнь в грязи и нищете, еле сводя концы с концами, а вряд ли такого грязного оборванца когда–нибудь пустят выступать даже в не менее убитой, чем он сам, таверне, несмотря даже на то, что самой дорогой вещью для такого человека является его небольшая дорожная сума с листками, исписанными от и до прекрасными стихами и нотами, которым он обучался не у какого–нибудь великого мэтра музыки, который взялся за это дело только по той причине, что ему и самому не плохо было бы прожить ещё хотя бы пару лет, не умерев при этом от голода, а сам по себе, охотясь за крупицами знаний, чтобы они, как инструменты, помогли огранить алмаз, пусть он и навсегда останется в грязи, незамеченный из–за фальшивого сияния мнимых стекляшек–идеалов. Фельт считал, что всё должно быть ровно наоборот, что только действительно талантливые люди должны добиваться успеха, греметь на весь мир, вдохновлять своей историей тысячи таких же, какими раньше были они сами. Заставлять их подниматься с низов, идти вперёд и блистать, блистать, блистать! Освещать весь мир, чтобы культура с каждым таким человеком выходила на новый уровень, а поскольку люди всё ещё очень серьёзно и даже раболепно относятся к тем, на кого показывают пальцами, говоря, что он талантлив, то с истинными гениями человеческой расе действительно ничего не стоит быстро достигнуть того уровня всех граней культуры, который сможет даже в какой–то степени сравниться с эльфами, а это уже само по себе просто огромнейший успех, так что по пути Фельта, по пути непревзойдённости конкретных личностей, которые при этом только лишь слухами о своих успехах уже порождают в людях желание быть, как они, стоит идти именно сейчас, пока ещё не стало слишком поздно, пока таланты всё ещё рождаются, пока они ещё не вымерли или совсем не утонули в грязи, окончательно померкнув перед той абсолютно бесталанной толпой павлинов, которая сейчас взад и вперёд расхаживает по сценам всех крупных городов и культурных столиц всех государств. Был здесь и человек представлявший собой путь абсолютной чести, идя которым, люди, возможно, избавились бы от того вороха не слишком лесных эпитетов, которыми их частенько одаривают за глаза представители гномьей расы, поскольку в лицо им этого говорить совсем не выгодно, а, как известно, горный народ ведёт свой расчёт в первую очередь именно на прибыль, а не на личные дружеские отношения, а потому они всегда могут вести дела даже с теми, кто им абсолютно противен, но при этом не сказав даже слова, не моргнув глазом и не усмехнувшись зло в свою шикарную бороду (хотя это, справедливости ради сказать, им никогда не мешало поносить неприятного партнёра всеми известными бранными словами, на которые так богат несколько грубоватый язык гномов, где–нибудь в таверне, в кругу своих собратьев по ремеслу, что приносило им огромное удовольствие почему–то, видимо, они уж очень гордились тем, что могли скрывать даже самое своё плохое отношение к собеседнику, считая это чем–то вроде показателя своего профессионализма). Рилиан, молодой паладин и сын барона, владевшего этим замком, действительно представлял собой самого настоящего рыцаря из древних баллад. Без шуток, этот молодой человек казался и в самом деле идеальным, будто пришёл в сюда откуда–то из совершенно другого мира, где счастье и покой уже давно стали привычными, где уже давно не ведётся воин, а мечи служат лишь как доказательство чести его владельца. Лишь символ, который уже никогда и никем не применяется по его былому практическому назначению. Вот только жаль, что в большинстве людей эти проклятые червяки уже проели настолько огромную дырку, что устроили там себе гнездо и вытравить их будет совсем и совсем не просто. Конечно, отдельное внимание стоило уделить такому пути, который представлял собой некий маг, чьё имя не знал даже ОН. Этот человек, судя по всему, имел за своей спиной богатую жизнь, полную самым разных событий, в которых так или иначе чувствовался солоноватый металлический привкус крови, столь любимы вампирами. Известно, что каким–то образом он был причастен к довольно большой группировке, которая объединяла в себе демонологов и некромантов совершенно разных классов. Она базировалась под землёй и была уничтожена фанатиками, которые до сих пор так и не смогли принять пантеон Новых Богов, а потому всё ещё сохраняли старые обычаи и скрывались, поскольку теперь в Ланде считались вне закона, отчасти именно из–за тех варварских обрядов, что предусматривала религия Ланда на предыдущей её ступени. Потом же его след теряется где–то в череде событий и вновь обнаруживает себя всего лишь два года назад, когда он каким–то образом оказывается в королевстве Сарт и высказывает весьма настойчивую просьбу, что бы его назначили тем самым магом, который будет гарантировать сохранность южных границ этого государства, которое так часто посещают несчастья в виде нападок некоторых из тех существ, что также решили примкнуть к великому походу, который собрал ОН. Однако и тут злой рок продолжает его преследовать, из–за чего можно всю жизнь этого несчастного последователя древнего учения сравнить с судьбой всего человечества, которое всегда вело войны с себе подобными, многое теряло, но тут же находило новое, утопало в крови старых друзей, чтобы тут же обзавестись новыми. И именно такой путь сделал человека невероятно сильным и научил его быстро приспосабливаться к стремительно изменяющимся условиям, это та дорога, которой всегда шли люди и продолжают идти сейчас, не желай оглянуться назад и понять, что из–за них и появляются такие несчастные, как этот молодой демонолог, превративший для себя магию в саму настоящую точную науку и решивший, что хватит смотреть на все эти разрушения и беды сквозь пальцы, это глупо и неправильно, нужно отказаться от подобного и развиваться в другом направлении. Вот только его идеи кардинально отличались от тех, что предлагал Фельт, потому как демонолог считал, что люди могут перестать воевать и убивать всех вокруг только если им это уже будет не нужно, либо если они будут слишком бояться ответного удара, то есть надо больше времени уделять именно развитию науки, техническому прогрессу, который будет с каждой новой ступенью делать человека одновременно и на шаг ближе к идеальному, поскольку делает его жизнь куда легче и приятнее, сводя затраты собственной энергии людей к минимуму, и к уничтожению, поскольку всегда медаль имеет обратную сторону и таковой в этом случае будет являться появление новых видов оружия, потому как люди всё ещё никак не хотят уразуметь, что нельзя всё решать только силой стали. Девизом этого пути был знания, знания и всё ради знаний. Конечно, такой взгляд на мир имел право на существование в силу того, что человеческая раса в своей практичности взгляда на мир уступает разве что тем же самым гномам, да и сами по себе знания являются не самым худшим идеалом, можно даже утверждать то, что одним из лучших, ради которых люди готовы рисковать своей жизнью. Тот же человек, что, казалось, на первый взгляд не представлял из себя ничего особенного и бывший близким другом эльфа, тоже, как ни странно, характеризовал собой ещё один путь. Путь ненасильственных преобразований, которые с самого начала могут быть и вовсе незначительными, но постепенно будут принимать всё больший и больший размах, чтобы в итоге, подобно очищающей волне, окончательно смести со своего пути даже следы старого порядка, принеся на его место совершенно новый и лучший, где все люди равны, где нет столь ненавистных тому человеку напыщенных глупцов, что занимают сейчас самые почётные и высокие должности. Где нет безграмотности, которая сейчас, к сожалению, значительно преобладает почти во всех слоях общества, несмотря на то, что, казалось бы, все аристократы отдают своих детей на воспитание в специальные школы или же нанимают учителя, совершенно забывая и закрывая глаза на то, что впоследствии они так часто раскрывают свои кошельки, чтобы преподаватели в свою очередь не обращали внимания на проделки их непоседливого чада. Им плевать, что эти шалости мешают ему учиться. Ведь они отдали его на обучение, пункт в списке вычеркнут и хорошо, верно? Где нет лжецов столь искусных и бессовестных, что они смеют обманывать даже тех, кто им ближе всего, ради своей собственной выгоды. Где нет этих дурацких рыночных отношений, когда каждый готов собственную мать продать, лишь бы выручить немного денег то ли для продвижения кого–то большого дела, чем часто прикрываются такие мерзавцы, то ли просто для того, чтобы накопить ещё немного золота, которое на самом деле не такое уж и нужное, как это многим кажется. Просто ненужный и к тому же до жути непрактичный металл, но именно перед ним люди почему–то преклоняются и готовы за него не только отдать абсолютно всё, но и забрать это самое всё у других, что ещё более ужасно. Этот мир действительно был утопией, где все понимают и поддерживают друг друга, где нет ничего, кроме вечного спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, что сильно роднило его с тем, к чему бы люди могли прийти, выбирая дорогу Рилиана, но всё же были здесь и различия, поскольку молодой паладин предлагал не забывать некоторые обычаи своих предков, чтить их память, в то время как друг эльфа, в силу особенностей своего характера и опять–таки прагматичности, хотел забыть о настоящем времени, как о позорном абсурде и страшном сне, как о разрушенном замке, чей фундамент так плотно зарос травой, что его даже и не видно больше. Это был мир, где нет больше месту взгляду в прошлое, потому как оно уже умерло, а трупы, как известно, в будущем только и смогут, что лежать в могилах да разлагаться на радость червям и прочим земляным паразитам больше не вставая, поднятые магией и не причиняющие никому вреда. И, наконец, последний человек в этой весьма странной компании, который символизировал собой абсолютное смирение. Всем своим видом лидер даргостцев призывал прекратить ненужные распри, перестать искать себе место в мире, поскольку под таким огромным небом хватит места абсолютно для всех, а потому не стоит убивать друг друга, пытаясь взобраться на очередную ступень. Нужно было довольствоваться малым. Тем, что даёт природа, всё же остальное вы сможете найти и сами, без помощи силы, ведь, по сути, человеку не так уж и много нужно для счастья, а все проблемы, из–за которых так часто печалятся представители человеческого рода на самом деле не являются такими уж и крупными, всего лишь нужно сесть и подумать, ведь человеку, если он того захочет всей душой, подвластно абсолютно всё, но эту мощь он должен направлять не на разрушение, а на созидание, как считал Син. Каждый человек просто должен понять это, начать постепенно отказываться от тех огромных запросов на потребление, ведь частенько именно нехватка того, что на самом деле не нужно, вызывает у людей так много негативных эмоций, которые не все могут выдержать и даже умирают, перед этим серьёзно заболев и мучаясь.

И все эти люди собрались в одном месте, будто бы говоря, что вот человечество стоит на перекрёстке и что пора им уже, наконец, определиться, какой же путь они предпочтут всем остальным. Конечно, об абсолютном единстве в столь важном вопросе говорить не приходится, люди сами по себе такие существа, что ещё очень и очень не скоро научатся приходить к согласию, а потому пока что это будет решать большинство и именно большинство выберет этот самый путь, путь от которого зависит вся дальнейшая судьба человечества и то, какое место он займёт в новом мире, будут ли они по–прежнему господинами или же станут кем–то вроде гоблинов, а их сменит кто–то более совершенный, потому что они сами загонят себя в смертельную ловушку, решив, что ни одна из описанных дорог им не подходит, а лучше всего они последуют примеру таких людей, как Дорнис. Смогут ли они обогатить и жить в гармонии со своим окружением или же уничтожат его? Что же, решать это было только им, а потому теперь Дезард понимал, что план его повелителя не идеален и даже в некоторой степени глуп, недальновиден, а, значит, нужно было срочно сказать ЕМУ об этом, пока поход ещё не начался. Люди на самом деле просто проходят сейчас переходный этап, и только лишь поэтому кажется, что наступил век заката человеческой цивилизации. Огромной ошибкой было бы помешать им развиваться, ведь было множество возможных вариантов, при которых мир под правлением людей становился действительно идеальным, лучшим, чем когда–либо мог стать, если бы к главенству пришли такие, как сам вампир. И ночной кровопийца понял это, глядя на человека, который даже своей кровью символизировал главную силу человека – преемственность посредством слияния разных культур, которые несут в себе что–то новое и лучшее, что делает человечество непременно богаче духовно, а, значит, и лучше.

В этом стремительном водовороте мыслей, в этой неожиданно разыгравшейся в его голове буре вампир совершенно не заметил, как Адриан вытащил меч из его груди и опустил его, видимо, несколько удивлённый тем, что столь необычного и сильного противника ему удалось победить всего лишь одним ударом. Он не верил в это, а потому продолжал пронзать взглядом вампира, несмотря на то, что пока он пребывал в совершенно неподвижном и апатичном состоянии, столь похожем на тот беспробудный, но и одновременно такой чуткий сон, в который впадают подобные Дезарду в светлое время суток, чтобы восстановить свои силы и укрыться от смертельных для них солнечных лучей. Удалось привести вампира в чувство только тогда, когда бастард снова поднял меч и приставил его кончик к горлу жителя ночи. Его взгляд тут же стал осмысленным и скосился сначала на клинок Диарниса, по которому скользил вверх, пока не наткнулся на глаза юноши, в которые теперь уже не боялся смотреть, потому что сейчас он уже понимал, что больше не является врагом для этого черноволосого человека в шрамах. Когда их взгляды встретились, Адриан опустил меч, больше не увидев в глазах вампира той непостижимой уму ожесточённости и бешенства загнанного в ловушку зверя, который бьётся уже из последних сил, но второе дыхание будто бы стократно увеличивает его мощь, давая последний шанс вырваться из западни, отбросить противников и скрыться. Теперь в необычно ярких, даже немного светящихся глазах Дезарда были осмысленность и спокойствие, то самое хладнокровие, которым он внушал уверенность всем своим спутника, ещё будучи обыкновенным человеком. Хотя нет. Брат рыцаря никогда не был обычным, в нём всегда было нечто такое, что выделяло его из серой толпы, сразу делая его одежду и фигуру безошибочно узнаваемыми, неповторимыми и особенными. С самого рождения, наверное, из–за примеси крови жителей Ланда, ему было предначертано сыграть немаловажную роль в судьбе этого королевства. Судьба и жизнь его с самого начала вели к этому. Сейчас же ему представилась, наконец, возможность исполнить свой долг и спасти не только жителей Ланда, но и многих других достойных людей от вечного забвения в пучинах бесконечного времени. Ведь именно ему теперь предстояло отправиться в то место, где ОН ждёт его с донесением и мечом, что до сих пор сжимает тонкая рука принца–бастарда, ждёт, что Дезард ЕМУ покорно скажет, что всё сделано в лучшем виде и что люди, которые остановились в баронском замке больше не представляют совершенно никакой опасности для тех, кто примет участие в походе и уже давно ждёт только лишь условного знака, чтобы двинуться в путь, скрываясь в тени в самых узких и редко посещаемых переулках славного города Дашуара, которому уже не один десяток лет приходиться жить бок о бок с теми страхами, что несёт в себе Ледяная Пустыня, которая вот–вот может лишь одним прыжком поглотить всю северную провинцию Ланда, не оставив от неё никаких следов, кроме промёрзших насквозь, а оттого очень хрупких остовов домов и скелетов людей, которым уже невозможно было спастись от холодных объятий смерти, направленной худой рукой с кривыми будто бы выломанными пальцами. И он поедет туда. Найдёт ЕГО среди бескрайних абсолютно пустых просторов, где нет ничего живого, кроме ожесточённых волков да двух таверн, которые ещё каким–то образом умудряются держаться, видимо, в силу того, что вернуться обратно в большой мир хозяевам не позволяют тёмные странички их бурного прошлого. Найдёт и скажет, что больше не собирается выполнять приказы, расскажет всё то. Что ему удалось понять за эти несколько минут, которые показались для вампира целой вечностью, что уже само по себе говорит о многом. Скажет, что не позволит вытеснить людей под тем девизом, что миру таким образом должно стать лучше и легче, потому что это неправда. Застывшая во времени почти вечная нечисть не сможет никак улучшить мир, в то время как всегда идущие огромными шагами вперёд люди смогут это сделать, пусть и не скоро и только при том условии, что выберут правильный путь, но всё же смогут, потому что шанс того, что они пойдут по дороге Дорниса, невероятно мал, поскольку человек уже вдоволь насмотрелся на те ужасы, которые приносит с собой война, уже устал от убийств, привкуса гари во рту, карканья воронов над полями сражений и крови, на которой так часто поскальзывался. Рано или поздно они должны понять всю глупость такого поведения и отказаться от него, измениться, а все те, кто идут под ЕГО командованием уже никогда не поменяются, а потому не смогут ничего переделать и в самом мире. Если же ОН не захочет слушать одного из своих слуг–вампиров, то Дезарду придётся скрестить с ним мечи и сойтись в вечном поединке, чтобы ОН уже никогда не смог командовать своей армией, а они же, в свою очередь, под влиянием тех, кого с собой сегодня привел один из братьев Марг (а он был полностью уверен в том, что ему удастся переманить соратников на свою сторону, поскольку вампир заслужил у них уважение своим мастерством, силой и к тому же сущностью того, кто его обратил), научатся жить среди людей, иногда мирясь с их ненавистью и прочими нападками, но они все будут верить в то, что когда–нибудь наступит тот счастливый день, когда абсолютно все существа, населяющие этот мир смогут забыть о старой вражде и распрях, сложат оружие и будут жить, больше не боясь за свои жизни. Вампир уже убедил себя в том, что он сможет выдержать этот поединок, а солнца ему бояться незачем, потому что в Ледяной Пустыне даже оно другое, будто бы это место является границей, переходом из одного измерения в другое. И Дезард будет сражаться, не отступая ни на шаг и не сбавляя темпа. Конечно, он не будет стараться убить ЕГО, потому что знает, что это, скорее всего, безнадёжная затея и сделать это невозможно, но вампир знал, что собственное боевое умение сможет сравниться с НИМ, а, значит, поединок этот будет самым запоминающимся в его жизни. Этот бой будет идти до тех пор, пока вампир окончательно не озвереет и не сойдёт с ума от нехватки пищи, либо пока самая последняя крупица магии не исчезнет из этого мира, а вместе с ней не исчезнет навсегда и ОН, оставшись навсегда лишь в памяти своих слуг страшным призраком прошлого и символом всех тех ошибок, что они допустили на своём пути. Это будет жертва, но Дезард был готов на неё пойти, так как знал, что больше никто не сможет этого сделать, а ему самому, в конце–концов, совершенно нечего терять, ведь его брат и друг маг думают, что он уже мёртв, а ещё больше огорчать их тем, что на самом деле один из братьев стал столь ненавистным всем жителям Сарта вампиром, не хотелось, а потому лучше всего будет, если он сейчас исчезнет в том месте, которое ещё очень не скоро будет нанесено на подробные карты, выполняя то, что вампир считает своим священным долгом, а потом вновь появиться в уже немного изменившемся мире, где, скорее всего, не будет уже ни тех, кто приехал сегодня с его бывшей целью в замок, ни самого владельца меча, но зато будет тот след, что они оставили, и Дезарду доставит несказанное удовольствие находить эти хорошие следы во всём, что происходит вокруг него, пусть и придётся делать это из тени, но ночь теперь для него родное время суток, так что это ничего не меняет.