Текст книги "Аналогичный мир - 4 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 64 страниц)

ТЕТРАДЬ СТО ВОСЬМАЯ

Проснувшись, Женя не сразу сообразила, почему она одета и рядом спит Алиса, а, вспомнив, тихонько рассмеялась и встала. Удивительно, но туфли стояли так, что она сразу, едва спустив ноги, попала в них. Ну, это только Эркин мог. Она огладила себя ладонями, на ощупь проверяя, не сильно ли помялось платье, и бесшумно вышла из детской. Из дальней комнаты донёсся взрыв мужского хохота, и Женя, очень довольная тем, что её отсутствие, кажется, прошло незамеченным, юркнула в спальню, чтобы быстренько привести себя в порядок.

К счастью, всё оказалось не так страшно, как думалось спросонья. Женя быстренько заново переколола волосы, ещё раз оглядела себя в зеркальном коридоре и побежала на кухню.

За разговорами и смехом Эркин расслышал быстрые и лёгкие шаги и незаметно вышел из комнаты.

– Мы тебя разбудили?

– Нет, что ты. Давай на чай накрывать.

– Чайник уже кипел. И самовар готов.

– Ага. Ну, ты молодец. Сейчас накроем, и я Алиску подниму. На сладкое. А не проснётся, так пусть спит, уложу тогда по-настоящему.

– Ага, Женя, я вот подумал, что кофе…

– Какой кофе, Эркин, откуда?

Эркин покраснел и признался:

– Я купил. Ну, в Сосняках. И всё к нему, что положено. Женя…

Но Женя, восхищённо тихонько взвизгнув, уже упоённо целовала его.

– Эркин, ты гений, какой же ты молодец, я даже не подумала, конечно, возьмём новый сервиз, ну, как же здорово… Ой, Эркин, а вина хватит?

– К кофе коньяк, Женя, я взял.

– Ой, ну, какой ты молодец.

Они ещё раз поцеловались, и Эркин понёс в столовую поднос с самоваром, а Женя стала раскутывать из-под груды полотенец сладкие пирожки.

Вышел из маленькой комнаты Андрей, критически оглядел уже почти накрытый стол и авторитетно высказался:

– Классно, братик! Люкс-экстра!

– Угу, – кивнул Эркин. – Удлинитель принеси.

– Сей-секунд, в момент налажу.

Оставив Андрея налаживать бесперебойную работу самовара, Эркин пош1л на кухню.

– Женя…

– Ага-ага, Эркин, я за Алиской, ты тут…

– Тут-тут, – он быстро чмокнул её в висок. – Всё хорошо, Женя.

Женя убежала, а он уже спокойно оглядел пирожковую гору. Конечно, для переноса лучше бы несколько поменьше, но не такая уж и сложность, сделаем.

Его появление с блюдом пирожков вызвало восторженный вопль Андрея и появление остальных.

– Ого! – восхитился Фредди. – Это я понимаю. Как это ты не разронял?

– А я ж грузчик, рассмеялся Эркин. – Мне чего ни дай, до места донесу.

– Пирожки и я донесу, – сразу влез Андрей.

– Ну да, в животе, – закончил Фредди. – И не разроняешь.

– А что? – принял вызов Андрей. – Самый надёжный транспорт.

– Кто спорит, – улыбнулся Эркин.

Вошла Женя, ведя за руку Алису, заново причёсанную, румяную от умывания холодной водой. Их появление вызвало новый град восторгов и комплиментов.

Наконец расселись за столом и приступили к ритуалу чаепития. Бурлаков опять разъяснял, объяснял и рассказывал. Шоколадные бутылочки, рожки, конфеты, конфеты, фрукты, клубника, пирожки, варенье и чай… горячий, ароматный, прямо из самовара.

– Никогда такого не пил! – выдохнул Андрей.

Бурлаков молча кивнул: конечно, Серёжа бы слишком мал и не может помнить, да и вообще «академические» чаепития кончились ещё в начале войны.

Женя гордо оглядывала стол. Конец – делу венец. Завершение вполне достойное.

Глядя, с каким удовольствием Эркин пьёт чай, Фредди еле заметно улыбнулся: совсем парень русским стал. Хотя… лучше, чем здесь, ему нигде не будет, а где живёшь, живи как все. А чай, и в самом деле, неплохой, кофе, конечно, привычнее, но здорово нам нос утёрли, никак такого не ожидал.

Алисе Женя положила по одной конфете из каждой коробочки, и рожков, и по пирожку с грецкими орехами и изюмом, и с яблочным вареньем, и клубники, целых две большие ягоды, так что жаловаться не на что, и Андрюха далеко сидит, не дотянется, и она спокойно и вдумчиво занялась своим богатством.

– Джен, пирожки чудесные.

– Спасибо, берите ещё. Фредди, ещё чаю?

– Спасибо.

– Так это и есть samovar?

– Да, чай из самовара – русская национальная традиция.

– Неплохо, очень даже неплохо, спасибо, Джен.

– Рада, что вам понравилось, – счастливо улыбалась Женя.

Как всё-таки хорошо, что она предусмотрительно отказалась от торта, так даже лучше получилось. Нет, ничего нет лучше чаепития, настоящего, по всем правилам, из самовара.

Как-то очень незаметно Эркин вышел из-за стола и сходил на кухню за чайником, чтобы долить самовар.

– Джонни, ещё?

– Значит, чай по-русски – это вот так, из самовара? – на этот раз у него совсем чисто получилось.

– Да. Вам нравится?

– Очень. Больше, чем по-английски.

– Это пятичасовой? – уточнил Фредди и высказался: – Нудьга страшная.

– Ну, это смотря по компании, – возразил Джонатан. – Хотя, в основном, согласен.

– Английский чай существует в двух традиционных вариантах, – вступил Бурлаков. – Пятичасовой, или чай по-джентельменски, и чай по-фермерски. Тот и в другое время, и часто заменяет ужин, и стол совсем по-другому накрывают.

– А по-ковбойски чай пьют? – спросил Андрей.

– Нет, – в один голос ответили Джонатан и Фредди и рассмеялись.

– Только кофе, – отсмеялся Фредди. – Ну, и грог ещё. И любое спиртное, какое найдётся.

– А просто воду? – спросил Эркин.

– Когда больше нечего, – фыркнул Фредди.

– Но никогда в этом не признаются, – засмеялся Джонатан.

Женя поглядела на Алису и кивнула ей.

Алиса вздохнула и подчинилась, хотя на её тарелке ещё конфеты есть и от пирожков кончики, но и спать чего-то хочется. Она ещё раз вздохнула и посмотрела на Эркина.

Эркин поймал её взгляд и, всё сразу поняв, улыбнулся и кивнул.

Алиса, успокоившись, что Эрик сохрани её остатки на завтра, слезла со стула.

– Большое спасибо, очень вкусно, спокойной ночи, – и, выслушав ответные пожелания, вышла из комнаты.

Выждав несколько минут, Женя извинилась улыбкой и пошла проверить, как Алиса справилась с вечерним ритуалом. На её уход внимания не обратили: так интересно рассказывал Бурлаков, что чаепитие пришло в Англию из Индии, а в Россию из Китая, чем во многом объясняются различия и в сервировке, и в сортах, и в заедках.

Убедившись, что всё в порядке и поцеловав уже спавшую Алису, Женя вернулась в большую комнату, но не села за стол, а подошла к маленькому столику у дивана и стала перебирать лежавшие там фотографии.

Фредди, продолжая, как ни в чём ни бывало, поддерживать общий разговор, искоса следил за ней.

И всё-таки её возглас прозвучал для него неожиданно.

– Ой, Джонни! – Женя удивлённо смотрела на Джонатана, держа в руках несколько фотографий. – Как же вы похожи на Алису!

Наступила мгновенная тишина.

– Что и требовалось доказать, – совсем тихо выдохнул Фредди.

Но его услышали, хотя никак это не показали.

Андрей встал и подошёл к Жене, взял у неё фотографии, быстро, тасуя, как карточную колоду, просмотрел и явно вынужденно согласился:

– Точно, на одно лицо.

Джонатан метнул на Фредди бешеный взгляд, но теперь тот сделал вид, что не заметил. Сейчас ему важнее Эркин. Как он поймёт? Если всерьёз и приревнует Джонни, то придётся гасить в самом начале.

Эркин тоже встал и подошёл к Жене и Андрею, взял у них фотографии, внимательно просмотрел.

– Да, очень похожи.

Андрей оторопело переводил взгляд с него на Женю и обратно. Эркин посмотрел на Женю. Она улыбнулась ему, и, как всегда, её улыбка сразу отразилась на его лице. Он положил фотографии на столик.

– Да, в самом деле.

Фредди незаметно перевёл дыхание: он опасался худшего, но, кажется, обошлось.

Чаепитие закончилось вполне благодушно в общем согласии и удовольствии. Сходство Алисы и Джонатана не обсуждалось, и о нём даже не вспоминали, но Джонатан, сталкиваясь взглядом с Эркином, понимала, что объясняться придётся. Вот втравил его ковбой. И непонятно – зачем? Столкнуть его с Эркином? Зачем?! Бессмыслица какая-то. Ковбой он, конечно, ковбой, но дураком никогда не был. Ну, сходство, сходством их ещё тогда в Джексонвилле тыкали, так если по делу, то надо на тормозах спускать, а ковбой прямо из штанов выпрыгивает, чтоб все заметили. «Что и требовалось доказать». Кому? И опять же – зачем?

Допив чай, встали из-за стола. Началась уже обычная суета с уборкой. Решив, что раз будет кофе, Женя оставила фрукты, вино и конфеты, убрав чашки, самовар и варенье с пирожками: к кофе они никак не идут. Как-то незаметно ушёл в маленькую комнату Андрей, и, заглянув туда и увидев его спящим на диване, Эркин тихо прикрыл дверь. Никто вроде не обратил внимания, но все остались в гостиной. Общи1 разговор шёл легко и весело. Фотографии по-прежнему лежали на столике, и, перебирая их, Женя вспомнила и рассказала, как они в первый раз сфотографировались, в Гатрингсе, в комендатуре.

– И свадьба была?

– Почти, – рассмеялась Женя. – Погуляли в каком-то заброшенном парке и поехали домой порознь.

– Парке? – удивился Джонатан. – Я не помню парка в Гатрингсе.

– Ну, это не совсем парк, – стал объяснять Эркин. – Мне просто сказали, что туда никто не ходит, а вокруг забор, но есть проломы, я и решил, что мы там сможем погулять.

– Чтоб нас никто не увидел, – подхватила Женя. – Эркин купил сэндвичи, шоколад и яблоко, и у нас был свадебный пир прямо в лесу.

– Лес? – удивился теперь Фредди. – Так парк или лес, Джен?

– В городе и за забором, значит, парк, – засмеялся Эркин. – Но ни людей, ни дорог, ни скамеек, значит, лес.

На мгновение он помрачнел, вспомнив ту сволочь, Рассела, что выследил их тогда, и как он лопухнулся, не придавив гниду, но тут же улыбнулся. Его заминку если и заметили, то не обратили на неё внимания.

– У нас и кольца были, – смеялась Женя. – Из шоколадной фольги.

– Правильно, – одобрил Фредди. – Всё в дело, а то лежит и пользы не приносит.

Джонатан так хохотал, что и остальные, не понимая, правда, в чём тут соль и смысл, смеялись вместе с ним. Фредди скромно улыбался, как человек, отмочивший особо удачную шутку.

Отсмеявшись, Джонатан вытер глаза.

– Всё правильно.

Эркин, улыбаясь, кивнул.

– Да, иногда и не знаешь, как оно пригодится.

Кивнули Бурлаков.

– Бесполезных знаний нет.

– Да, – Эркин охотно поддержал разговор, в котором чувствовал себя уверенно. – Нам так по истории учительница всё время говорит.

– Хорошо учишься? – с мягкой, еле заметной и необидной насмешкой спросил Фредди.

– На одни пятёрки, – гордо ответила Женя. – Они с Андрюшей первые в классе.

– А потом что? – спросил Фредди. – В колледж пойдёшь?

– В России нет колледжей, – мягко объяснил Бурлаков. – Техникумы и институты. Среднее специальное и высшее образование.

– А университет? – с интересом спросил Джонатан.

– Тоже высшее, но намного престижнее. И сложнее.

– Так что, Эркин? – подмигнул Фредди. – В университет?

Эркин с улыбкой покачал головой.

– Не потяну. Да и сначала школу надо закончить. А там… видно будет, – и, отвечая явно не на вопрос, а на свои мысли, закончил: – Не один год впереди, успею решить.

Фредди вспомнил, как Эркин говорил о двадцати пяти годах жизни, данных рабу хозяином, и тоже кивнул. Да, у Эркина теперь много времени в запасе, а что намного вперёд не планирует, так тоже правильно: кто знает, что и как в жизни повернётся. Ведь никак не думал, что Эркин именно к заводу прибьётся, вкалывать от звонка до звонка по чужой команде… Сам бы он такого в жизни не выдержал бы. Ковбой у стада сам себе хозяин. А всё же из Эркина ладный бы ковбой вышел, скотину он чувствует, с лошадьми ладит и с людьми по-глупому не задирается.

– Никак не думал, что ты к заводу прилепишься, – сказал он вслух. – На перегоне ты здорово держался.

– В деревне для Жени работы нет, – серьёзно ответил Эркин. – А мне батраком столько не заработать.

– Зачем же батраком? – спросил Джонатан. – С такими деньгами мог и своё хозяйство завести.

Эркин несколько смущённо улыбнулся.

– Ну, тогда мы про ссуды, ну, что такие деньги дадут, – он улыбнулся Бурлакову, – не верили, да и школу Алисе выбирали, а в городе школы же лучше.

– И кем вы работаете, Джен? – спросил Джонатан.

– Я тоже на заводе, – улыбнулась Женя. – Машинистка и чертёжница.

– Да, – согласился Джонатан. – Специальность не для деревни. Не тяжело, Джен?

– Мне нравится, – засмеялась Женя.

Бурлаков, устроившись в кресле так, чтобы видеть сидящих на диване Эркина, Женю, Фредди и Джонатана, сидящего в другом кресле, искренне наслаждался, любуясь молодожёнами, весёлыми, нарядными и откровенно влюблёнными друг в друга.

Время за весёлой болтовнёй шло незаметно. Когда Женя в первый раз упомянула о Джексонвилле, Эркин напрягся, но, увидев её улыбку, успокоился. И ведь не только Хэллоуин – будь он проклят – был в Джексонвилле, и с Андреем он там встретился, и плохо ему там не было, нет, об этом можно говорить.

Оказалось, что Джонатан тоже учился в Крейгеровском колледже, и они с Женей пустились в воспоминания о нравах и порядках студенческого городка. Фредди слушал со снисходительной, но не обидной усмешкой, подкидывая реплики о ковбойской школе в Аризоне, Бурлаков также охотно поддержал тему воспоминаниями о царьградском студенчестве, а Эркин молча слушал, наслаждаясь оживлением и весельем Жени. Так хорошо ему ещё никогда не было. А что ему про свою учёбу вспоминать не хочется, так и Фредди заметно, что о многом умалчивает, у каждого своё, и мало никому не было. И, пожалуй, пора кофе готовить.

Он мягко убрал руку, свободно лежавшую за Женей на спинке дивана, и встал.

– Пойду кофе делать.

– Да, – встрепенулась Женя. – Ой, давай новый сервиз, это же кофейный, да?

– Да, – улыбаясь, кивнул Джонатан.

Конечно, ведь даже не раскрыли коробку, не посмотрели, и не из пренебрежения, а ставить было некуда, зато теперь совсем другое дело. И комбайн заодно достать и посмотреть, там же кофемолка есть. Есть? Ну вот! И для сливок взбивалка. Миксер? Ой, здорово как!

Женя быстро чмокнула Фредди в щёку и убежала следом за Эркином на кухню. Джонатан негромко рассмеялся.

– Что, ковбой, перепало?

– Не завидуй, Джонни, – спокойно ответил Фредди. – Ты своё уже взял и получил.

Джонатан открыл рот и промолчал, остановленный предупреждающим взглядом Фредди. От него требовали продолжать игру. Не будь рядом профессора, он бы потребовал ясности, нельзя играть втёмную, проигрыш обеспечен, какого чёрта?!

Бурлаков вежливо не заметил мгновенного поединка. Хотя… хотя, похоже, что Фредди работает именно на него, на свидетеля. Зачем? Так напоказ… легенда? Да, скорее всего отцовство Джонатана – легенда, Женечка явно видит его впервые, у Эркина ни малейших признаков ревности… Да, легенда. Но зачем? Что или кого должна прикрывать эта легенда?

Фредди перехватил понимающий взгляд Бурлакова, максимально обаятельно улыбнулся и пружинисто встал.

– Пойдём, Джонни, поможем с техникой разобраться.

Помедлив с секунду, Джонатан кивнул.

В принципе, на кухне управились бы и без них: инструкция к комбайну была рассчитана на домохозяек без технического образования и почти целиком состояла из картинок, а с сервизом и подавно никаких проблем быть не могло. Но Фредди и Джонатану обрадовались.

– Как хорошо! Фредди, мы всё правильно сделали? Джонни, большое спасибо, – и он тут же получил поцелуй в щёку. – Я такой красоты никогда не видела.

– Рад, что доставил удовольствие, – Джонатан с чуть-чуть преувеличенной галантностью, чтобы со стороны смотрелось шуткой, но и в то же время достаточно серьёзно поцеловал Жене руку и стал распоряжаться.

Легко, без малейшего нажима он нагрузил Женю и Фредди посудой и отправил их накрывать на стол, оставшись наедине с Эркином. Надо расставить всё по местам, ковбою за игру без предупреждения он вломит полной мерой, но уже дома, и не в Колумбии, а в имении, а с Эркином надо решать сейчас. Индейцы вообще чувством юмора никогда не отличались, а насколько серьёзно Эркин относится к Джен видно сразу, Ему только разборок с ревнивым мужем не хватает, да ещё и на пустом месте.

– Эркин…

Эркин оглядел собранную наконец кофемолку и обернулся к Джонатану.

– Да?

– Я… – Джонатан вдруг растерялся. – Я… если ты думаешь, что у нас, меня и… Джен, что-то было… ну, тогда… и что я отец Элис…

– Я знаю, что это не ты, – перебил его Эркин и улыбнулся. – Женя говорила, тот был сволочь, охранюга, – и замолчал, считая объяснение законченным.

Джонатан перевёл дыхание.

– Спасибо, – но решил закончить. – Зачем это Фредди? – и сделал выразительную паузу: вдруг ковбой как-то предупредил парня.

Но Эркин озадаченно покачал головой.

– Не знаю, – улыбнулся. – А вы и в самом деле здорово похожи, – и философском тоном поставил точку в теме: – Бывает.

Джонатан согласно кивнул. Большего он от Эркина не получит, но большего ему и не надо. Теперь ковбой может изгаляться как хочет, но этой проблемы уже нет. Об Эркине всякое можно сказать, но слово парень всегда держал, и не в индейских правилах крутить и перекручивать каждую минуту.

Эркин принёс из кладовки пакеты с кофе, коньяком, бисквитами и шоколадом, достал и поставил рядом с комбайном мельничку для кофе, маленькую и не особо броскую, но… ему тогда так хорошо объяснили, как засыпать и молоть, нет, лучше он вручную…

– А варить в чём будешь? – спросил Джонатан, с интересом наблюдая за его манипуляциями.

– А вот, – Эркин показал небольшую кастрюлю с длинной ручкой, вздохнул и пояснил: – Я не видел здесь кофейников. А потом в фарфоровый, из сервиза, перелью, ну, чтоб на стол поставить.

Джонатан хотел заметить, что при таком способе пропадёт гуща, но промолчал.

В кухне тонко, но ощутимо запахло свежемолотым кофе. И будто на этот запах вошёл Фредди. Повёл носом, внимательно оглядывая их: занятого варкой Эркина и наблюдающего за процессом Джонатана. Так, личико у подпаска чистое, не навесил ему Эркин, значит, обошлось, ну, Джонни и не из таких передряг выскакивал, вот и отлично.

– И впрямь кофе, – нейтрально, но чуть-чуть удивлённо заметил Фредди.

– И коньяк, – улыбнулся Эркин. – И всё остальное.

– Толково, – кивнул Фредди. – Что нести? – и сам ответил: – Джонни, я – коньяк, ты – всё остальное.

Конечно, у Джонни хватит ума не вмешиваться, но лучше из кухни его убрать, пусть Эркин спокойно готовит. Что сварит, то и выпьем.

Если Джонатан и догадался о причине, по которой его выгоняют из кухни, то промолчал.

Эркин, словно не заметил их ухода, а тут к тому же прибежала Женя.

– Эркин, ну как? Ой, пахнет… просто чудесно. Ты вручную молол? Прелесть-мельничка.

Она попробовала оттеснить его от плиты, но Эркин не уступил.

– Нет, Женя, это я умею.

– Откуда? – удивилась Женя.

Эркин улыбнулся.

– В питомнике выучили.

Ладонь Жени мягко легла на его плечо, и он, склонив набок голову, прижался к ней щекой. И постоял так, пока кофе не вскипел пышной пеной. Эркин оторвался от Жени, быстро поднял кастрюлю и подержал на весу. Пена опала, и он вернул её на огонь.

– Сейчас будет готов.

– Да, – кивнула Женя.

Но не ушла, а осталась стоять рядом с ним.

Когда кофе вскипел в третий раз, Эркин выключил огонь и перелил кипящий чёрный напиток в новенький кофейник из сервиза.

– А на гуще новую порцию сварим, – сказала Женя.

Эркин неуверенно кивнул, поставил кофейник на поднос, когда-то подаренный им Филиппычем, и понёс в гостиную.

Его появление встретили негромким, но весёлым и очень искренним восторгом. Эркин поставил кофейник на стол и внимательно осмотрел получившуюся картину. Конечно, коньячные рюмки смотрятся слишком просто, но это сервиз такой, что рядом с ним… мало что смотреться будет. Но… ладно. Что сделано, то сделано, и переделывать не будем.

Бурлаков с удовольствием оглядел стол. Не хуже чайного. И дело не только в сервизе. Шоколад, бисквиты, лимон, коньяк… нет, всё на уровне. И коньяк… что за марка? Ого! Со знанием дела подобрано. Как говаривал дед Егор – концептуально. И оставшиеся от чайного стола сласти и фрукты концепцию не портят.

Как-то само собой получилось, что командовать столом стал Эркин. Открыл и разлил по рюмкам коньяк, налил всем кофе.

Джонатан бережно обхватив рюмку, чтобы тёмно-янтарная жидкость согревалась ладонью, поднёс её к лицу и вдохнул запах.

– Однако! – вырвалось у него. – Что за марка, Эркин?

– Не знаю, – улыбнулся Эркин. – Я не смог прочитать.

– Как же покупал? – спросил Фредди, разглядывая этикетку. Н-да, странно. Картинка – орёл, распростёрший крылья над горными вершинами, и рамка из виноградных гроздьев – понятна, а вместо букв какие-то странно-смешные закорючки. Он повторил движение Джонатана и с таким же удовольствием вдохнул запах.

– Попросил самый лучший, – рассмеялся Эркин.

Бурлаков отпил и удовлетворённо кивнул.

– «Орлиное гнездо». И выдержка хорошая. Отлично, Эркин.

Эркин признательно улыбнулся и посмотрел на Женю. Она с улыбкой покачала головой, отказываясь от коньяка. Фредди, насладившись запахом, поднёс рюмку к губам и замер, остановленный пристальным, в упор взглядом Джонатана.

– И в чём проблема? – очень спокойно спросил Фредди.

– Не хочу упустить зрелища, – так же спокойно и очень серьёзно ответил Джонатан.

И, так как все удивлённо смотрели на него, пояснил:

– Ну, как ты коньяком плеваться будешь, – и предупреждая возможные возражения: – Слово леди – закон для ковбоя.

Звонко ахнув, всплеснула руками Женя, засмеялся Бурлаков.

– Ну, Фредди, – слегка поддразнил он его, – есть проблема?

– У ковбоя проблем не бывает, – ответил Фредди по-ковбойски. – Бывает мало патронов.

Словно не замечая общего внимания, он, продолжая держать в одной руке рюмку с коньяком, взял чашечку с кофе, отпил, похвалил кофе, отпил ещё, побольше, ополовинив чашку, поднёс ко рту рюмку, почти коснувшись её губами, и вдруг неуловимо быстрым движением выплеснул коньяк в чашку, торжественно поставил пустую рюмку на стол, с явным смаком выпил кофе и победно посмотрел на Джонатана.

– А кофе плеваться я не обещал!

Женя взвизгнула и захлопала в ладоши. Джонатан комично развёл руками.

– Умыл так умыл, – сказал он по-ковбойски.

Его замечание вызвало новый взрыв общего смеха. И они ещё смеялись, когда прозвучало по-детски обиженное:

– Меня, значит, спать, а сами шоколад трескают?!

В дверях маленькой комнаты стоял Андрей, взлохмаченный, без жилета и галстука, в рубашке навыпуск с расстёгнутыми и свободно болтающимися вокруг кистей манжетами.

Какое-то время все молча смотрели на него. Нарушил молчание Эркин.

– Иди умойся. Я сейчас тебе налью.

Андрей по-детски протёр кулаками глаза и улыбнулся.

– Замётано, брат.

Он оттолкнулся от косяка, пересёк, ни на кого не глядя, комнату и вышел.

Накрывая на стол, Эркин поставил прибор и для Андрея, так что никаких лишних хлопот не оказалось. И, когда Андрей вернулся, его уже ждали и кофе, и коньяк.

– Во! – обрадовался Андрей, садясь за стол. – Совсем другое дело. Спасибо, брат. За что пьём?

– За всё хорошее, – улыбнулся Бурлаков.

– Согласен! – кивнул Андрей и взял рюмку. – Ну…

– Залпом не пей, – предостерёг его Эркин. – Закосеешь.

– Не боись, – тряхнул шевелюрой Андрей. – Помню, – и неожиданно уверенно повторил движение Джонатана, обхватив рюмку снизу, так что она почти утонула в его костистой ладони, поднёс к губам, глотнул. И причмокнул с видом знатока. – Отлично, брат. Во коньяк!

– В который раз пьёшь, что оценить можешь, – насмешливо хмыкнул Фредди.

– В четвёртый, – честно ответил Андрей. – На выпасе, на ковбойском ужине, на королевском и вот сейчас, – он с шутливой старательностью загибал пальцы. – Да, Фредди, тут и разбираться нечего, всё ж ясно.

– Тебе всё всегда ясно, – Фредди допил чашку и кивком поблагодарил потянувшуюся к кофейнику Женю. – Спасибо. Впервые в России такой кофе пью. Где покупали, здесь?

– Нет, улыбнулся Эркин. – В Сосняках. Магазин Шмица. И мельничку там же. Ну, а как молоть и варить именно этот мне бесплатно объяснили.

Лёгкий свободный разговор, вкусная еда… Женя, не особенно вслушиваясь в мужскую болтовню о винах, лакомилась то одним, то другим, то третьим, благо на столе всего навалом, но лучше всего, конечно, клубника, и как хорошо, что у неё нашлись сливки, жирные, на холоде постояли и прямо отлично взбились. Женя брала клубничку за черешок, окунала во взбитые сливки и отправляла в рот. Странно, но летом клубника не была такой вкусной.

Перехватив взгляд Фредди, Женя улыбнулась ему и слегка пододвинула фарфоровый салатник со сливками. Фредди кивнул и, протянув руку, взял, как и она, за черешок клубничку. Но окунать в сливки не стал. Он давно хотел попробовать её саму по себе. А вторую обмакнул. Да, в самом деле, весьма и даже очень. Стоит своих денег.

Остальные съели по паре ягод и словно забыли о них, даже Андрей, хотя тот больше налегал на шоколад и, может, поэтому предоставил клубнику полностью в распоряжение Жене и Фредди.

От общего благодушия никто не обратил внимания, как в глубине квартиры открылась дверь, и появление Алисы застало всех врасплох.

– А где торт?!

Все замолчали и обернулись к двери. Алиса, в длинной до пят белой ночной рубашке в голубых незабудках, румяная и растрёпанная, стояла в дверном проёме, как в раме. Все молча смотрели на неё, а она требовательно продолжила:

– Андрюха! Это ты его опять съел!

– Опять, – хмыкнул Андрей, засовывая в рот очередной кусок шоколада. – И было-то всего… – он стал демонстративно загибать пальцы, якобы считая.

– Отдай! – потребовала Алиса. – У меня самый большой кусок был. С розой! Розу отдай!

– Из себя выну? – хладнокровно поинтересовался Андрей.

Говорили они по-английски, и Джонатан с Фредди улыбались всё шире, явно наслаждаясь этой перепалкой. Растерянная и возмущённая Женя – что о ней подумают?! Девчонка совершенно не воспитана! – молчала от переполнявших её чувств. Эркин спокойно ждал продолжения, он к таким маленьким и весёлым скандальчикам давно привык: Алиса вечно из-за чего-нибудь «вкусненького» цапалась с Андреем, и знал, что это не всерьёз, еды всегда всем хватает, но вот чего она про торт говорит, торт Женя не пекла и не покупала. А Бурлаков смотрел на Алису так, словно не мог поверить своим глазам: настолько эта девочка была сейчас похожа на ту, из его собственного детства, когда у них в Царьграде гостили какие-то дальние родственники, и он – семилетний шкет – влюбился в шестилетнюю гостью, и они, возмущённые тем, что взрослые отправили их спать, а сами веселятся, пошли к ёлке, да, правильно, как раз в новогоднюю ночь, за конфетами и мандаринками прямо с веток, как были, в пижамках…

– Какой торт? – спросил Эркин. – Не было никакого торта.

– Был! – упрямо возразила Алиса. – Я его только что во сне видела! Андрюха, отдай немедленно!

Первым не выдержал и захохотал Фредди, за ним рассмеялся и Джонатан. Засмеялся и Эркин. И под этот смех Бурлаков протянул к ней руки.

– Иди сюда, Алечка. Мы сейчас кое-что и получше торта найдём.

Алиса, не колеблясь и путаясь в длинном подоле, пошла к нему.

Бурлаков посадил её к себе на колени, и, оглядев открывшееся перед ней великолепие, Алиса восторженно завопила:

– Бутылочки!!

И, едва не перевернув чашку и рюмку Бурлакова, легла грудью на стол, запустив обе руки в блюдо с шоколадными бутылочками, которое ещё раньше Андрей переставил поближе к себе, когда Женя с Фредди занялись клубникой.

– Алиса!!! – ахнула Женя.

– Ай да племяшка! – радостно заржал Андрей и немедленно накрыл обеими растопыренными пятернями бутылочки. – А вот и не дам! Ишь губы раскатала!

– Отдай, Андрюха! – Алиса тщетно старалась оттолкнуть его руки. – Жадина! Я все твои тайники Эрику покажу!

– А стучать западло!

– А ты… ты…

Джонатан упоённо хохотал, запрокидывая голову. Фредди – и когда только успел достать и настроить – с ухватками заправского репортёра щёлкал затвором фотоаппарата, торопясь запечатлеть все нюансы драки. Хохотал не в силах говорить Бурлаков. Смеялся и Эркин, обнимая и прижимая к себе смеющуюся разгневанную Женю.

Но тут Алиса, возмущённая Андрюхиной вредностью, лапами его загребущими и общим смехом, пустила в ход усвоенный в лагере запас сразу на двух языках, создавая невероятные для понимающего человека конструкции. И Фредди отложил фотоаппарат, чтобы от смеха не стукнуть его случайно.

– Ну, племяшка, ну, ты даёшь, – хохотал Андрей, ловко отбивая все её попытки завладеть конфетами.

После очередной Алискиной тирады Эркин решил, что пора этот бой заканчивать, и, отпустив Женю, решительно накрыл их переплетённые в борьбе пальцы своей ладонью.

– Уймись, Андрей, – сказал он по-русски и продолжил уже по-английски: – И чего ссориться, на всех хватит.

Высвободив из-под их рук блюдо, он стал раздавать конфеты сидящим за столом, читая вслух и тут же переводя надписи.

– С водкой… Фредди, тебе… Шерри? А, знаю, Женя, это сладкое… С коньяком… Держи, Джонни… С ликёром…

– Мне вот эту, большую, – попросила Алиса.

– Эркин кивнул.

– Тогда её одну.

– Ла-адно, – согласилась Алиса с такой характерно-алабамской оттяжкой в голосе, что Фредди заржал в полном упоении.

Раздав всем так, чтобы у каждого получился практически полный комплект из бутылочек с разными напитками, Эркин – он всё-таки немного, но захмелел – поставил блюдо с остатками рядом со своей чашкой и объяснил:

– А мне двойная пайка, потому что я хороший.

И сам себя погладил по голове. Взвизгнув от восторга, Женя обняла его и поцеловала в щёку.

– Вот это правильно, – одобрил Фредди.

Алиса, сосредоточенно надув губы и забыв обо всём, разворачивала конфету. И Бурлаков так же внимательно следил за ней.

– Аккуратней, Алечка, не облейся, – тихо сказал он по-русски.

Алиса кивнула, старательно засунула бутылочку целиком в рот и даже ладошками зажала губы, чтобы не брызнуло наружу. И, увидев её раздутые щёки и строго насупленные брови, все опять рассмеялись. Справившись наконец с конфетой, Алиса вздохнула и прислонилась головой к плечу Бурлакова. Глаза у неё как сами собой закрылись. Она по-кошачьи облизнула испачканные шоколадом губы и объявила в пространство:

– А я уже пьяная, вот.

И заснула.

Женя привстала, но Бурлаков покачал головой.

– Нет, Женечка, не беспокойтесь, я сам её уложу.

И вышел из гостиной, неся на руках… да, конечно же, внучку. Странно, но ему совсем не тяжело, хотя худенькой Алечку не назовёшь, нормальный здоровый ребёнок.

В детской он уложил свою… спящую красавицу в постель, укрыл одеялом и немного постоял над ней. Как когда-то… нет! То не повторится, никогда! Войны не будет, не может быть! Алечке ничего не грозит, она будет расти, учиться в школе, потом в университете, выйдет замуж, а если вдруг, не дай бог, то Загорье слишком далеко от любых границ, ни бомбёжек, ни оккупации…

Бурлаков сглотнул, справляясь с взявшимся откуда-то шершавым комком в горле, поправил Алисе одеяло и вышел, мягко прикрыв за собой дверь.

В гостиной Фредди демонстрировал свои достижения в фоторепортаже. Кое-что вышло весьма наглядно.

Снова перешли к маленькому столику у дивана, перебирали и рассматривали фотографии. Не привлекая особого внимания, но и не прячась, Фредди отобрал несколько снимков и убрал их во внутренний карман пиджака.