Текст книги "Энциклопедия для детей и юношества. История искусства от древности до средневековья"
Автор книги: Светлана Исламова
Жанры:
Искусство и Дизайн
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц)
Выдающимся архитектурным памятником ранней классики стал ансамбль святилища Зевса в Олимпии (468–456 гг. до н. э.). Здесь находилась знаменитая статуя Зевса работы Фидия – из золота, слоновой кости и дерева, – считавшаяся одним из семи чудес света. Храм Геры, олимпийской супруги Зевса, отстроенный уже в эпоху архаики, был дополнен новым, выполненным местным архитектором Либоном, величественным храмом Зевса из известняка; его фронтоны и фризы были отделаны мрамором.
Дорический фриз украшали 12 метоп, впервые в искусстве Греции представлявших единый цикл – 12 подвигов Геракла. Сюжеты, где персонажи представлены в движении, в динамичных позах («Критский бык», «Чистка Авгиевых конюшен»), сочетаются с более лиричными сценами.
Так, подвиг с изгнанием стимфалийских птиц практически не показан. Изображено только, как Геракл протягивает убитую птицу Афине, присевшей на скалу. Согласно мифу, завершают цикл подвигов «Яблоки Гесперид» – награда, дарующая бессмертие. Но в храме Зевса на последней метопе изображена «Чистка Авгиевых конюшен».
Интересны скульптурные группы на фронтонах: западный украшала сцена битвы лапифов с кентаврами, восточный – сцена подготовки к состязанию.
Священная оливковая роща. Олимпия.
Вход в античный стадион. Олимпия.
На восточном фронтоне изображён миф о Пелопсе и Эномае. Эномай – царь Писы, влюблённый в свою дочь Гипподамию, – убивал всех её женихов. Он вызывал их на состязания в беге колесниц и побеждал, ибо у него были бессмертные кони, подаренные ему отцом – богом войны Аресом. Уже 12 женихов погибли, когда в Олимпию пришёл Пелопс. Подговорив Миртила – возницу Эномая – вынуть чеку из колесницы царя, Пелопс погубил его, а сам женился на Гипподамии и стал царём Пелопоннеса (в переводе – «остров Пелопса»).
В центре фронтона помещён невидимый героям Зевс, нервно теребящий одеяние. Справа от него – Эномай с женой Стеропой, слева – Пелопс с Гипподамией, далее – изображение двух старцев – представителей жреческих родов. На происходящее с любопытством взирают речные боги. Все герои замкнуты, отгорожены друг от друга, но показан характер каждого: Эномай самодовольно упирается рукой в бок, поза Стеропы, как будущей вдовы, выражает скорбь; Пелопс, как победитель, изображён уверенным в себе, облачённым в золотой панцирь, а его невеста Гипподамия – собирающейся в брачный путь (служанка завязывает ей сандалию). Характерно, что для воплощения на фронтоне выбран момент, когда все герои застыли в ожидании исхода предстоящей драмы. Зрителю предлагалось задуматься: что значит власть? В чём смысл жизни, борьбы и победы? Эти вопросы звучали и в трагедиях Эсхила и Софокла, ставившихся в то время в греческом театре.
На западном фронтоне изображена ожесточённая битва лапифов и кентавров. Эти два мифических племени были родственными: у их истоков стояли родные братья Лапиф и Кентавр. Лапифы стали цивилизованным народом, а кентавры остались полуживотными. На свадьбе царя лапифов Пирифоя приглашённые кентавры, выпив вина, пытались похитить женщин, в том числе невесту. Лапифы вступили с ними в бой. Кентавры изображены могучими стариками с длинными бородами. Один из них, Эврит, хватает невесту. Это царь кентавров, среди других его выделяет повязка. Всей сцене присуща невероятная экспрессия, страстность. Ясные лики лапифянок контрастируют со старческими головами кентавров. Хорошо переданы обнажённость тел под одеяниями и даже просвечивание девичьих пальцев сквозь ткань в момент, когда лапифянки вырываются из цепких объятий кентавров. В центре фронтона изображён Аполлон. Его резкий повелительный жест знаменует победу лапифов, а прекрасное лицо полно решимости и силы. Чем дальше от центра фронтона, тем ожесточённее бой, и в одной из групп лапиф уже пронзает кентавра кинжалом. На заднем плане изображены пожилые нимфы лесов – матери кентавров. Художник, по греческой традиции, взирает на событие, сочувствуя побеждённым.
Темы битв с кентаврами (кентавромахии) и с амазонками (амазономахии) были популярнейшими в греческом искусстве, в частности в храмовой скульптуре (Парфенон, храм Аполлона в Бассах, Галикарнасский мавзолей и др.).
Высокая классикаВ V в. до н. э. культура Древней Греции вступает в пору своего расцвета. Этот период называется высокой классикой (450–410 гг. до н. э.): искусство достигло полной свободы и духовности.
После персидского нашествия начал отстраиваться афинский Акрополь – древняя святыня города. Высокий (156 м), довольно мрачный известняковый холм, доступный только с запада, Акрополь уже в микенский период являлся царской резиденцией. При правителе Афин Перикле (449–431 гг. до н. э.) здесь был возобновлён и частично отстроен заново великолепный архитектурный ансамбль. Крутой зигзагообразный путь, как в Дельфах, подводил к парадному входу – Пропилеям. Пропилеи состояли из пяти ворот, с обеих сторон которых находились небольшие шестиколонные залы. Сооружение было очень красиво и имело более изящные, чем у прежних дорийских построек, формы и тщательно проработанные детали. Слева к Пропилеям примыкало здание Пинакотеки – картинной галереи. Пинакотека не случайно помещалась при святилище: ей отводилась роль (аналогичная Лесхе в Дельфах) хранилища всех образов героев прошлого.
Афинский Акрополь. V в. до н. э.
Пропилеи. Афинский Акрополь. 437–432 гг. до н. э.
Эрехтейон
Строительство Эрехтейона, задержанное Пелопоннесской войной, закончилось лишь в 407–406 гг. до н. э. Это святилище Акрополя, посвящённое Афине (восточная часть) и Посейдону (западная), включало в себя «Эрехтеево море» под полом – то место, где бог высек из скалы источник (над ним в крыше была вынута черепица). Святилище Афины было недоступно простым грекам. В нём находился священный огонь.
Он хранился в сосуде, изготовленном в виде медной золочёной пальмы, вершиной своей уходившей в открытый проём потолка. Один раз в год в него наливали масло. Возможно, именно сюда на Великих Панафинеях бегуны, отобранные от всех аттических фил (родоплеменных объединений), приносили новый огонь, взятый у алтаря бога любви Эрота в Академии – священной роще близ Афин. Эрехтейон украшали три портика (открытая с одной стороны галерея с колоннами) ионического стиля, причём южный портик, выходивший на площадь, поддерживали шесть величественных кариатид.
Эрехтейон не терялся в сопоставлении с Парфеноном: он был изящнее отделан.
Его западная дверь выходила в «сад Пандросы» – древней богини росы, где росла священная олива Афины.
К фризу, высеченному из чёрно-фиолетового элевсинского камня, прикреплялись отдельно изготовленные из белого мрамора фигуры.
Портик кариатид. Эрехтейон. Афинский Акрополь. 420–415 гг. до н. э.
На правом выступе отвесной, искусственно обработанной скалы стоял изящный храм Афины, иногда называемый храмом Ники Аптерос (Бескрылой Победы). Внутри стояла деревянная статуя Афины со шлемом в одной руке и яблоком в другой. Вокруг храма проходил парапет с рельефным фризом. Со стороны Пропилеев Акрополь охраняли две конные статуи братьев-близнецов Диоскуров, Кастора и Полидевка. Здесь же находился четырёхгранный столб, завершавшийся головой бога Гермеса (герма) работы Алкамена, а также статуя трёхтелой и трёхглавой богини Гекаты.
Поднимаясь на Акрополь, посетитель видел перед собой почти 17-метровую бронзовую статую Афины Промахос (Воительницы) работы Фидия. Она была представлена в полном вооружении. Кончик её позолоченного копья был виден подплывавшим к афинской гавани Пирей за 6 км. Древнейшей покровительницей Акрополя была богиня-дева Артемида, но со временем Афина «отодвинула» её на второй план, заимствовав ритуалы. У Артемиды остался собственный священный участок справа от входа. Святыней Акрополя был древнейший храм Афины Полиады («Покровительницы города»), близ которого стояла Промахос.
Её храм пытались обновлять после войны с персами, но при Перикле возвели два новых храма: Эрехтейон – для Афины Полиады и Парфенон – для Афины Девы (Парфенос). Соответственно, они были заложены у северной и южной стен Акрополя.
Парфенон – дорический храм размером 70×31 м (восемь колонн расположены по торцам и 17 – по боковым сторонам) на первый взгляд производит впечатление типичного памятника греческого зодчества. Однако этот храм, архитекторами которого принято считать Иктина и Калликрата, незабываем и неповторим. Выстроенный из пентелийского мрамора, принимающего со временем тёплый коричневато-золотистый цвет, Парфенон необычайно красив и согревает собой холодную скалу Акрополя.
В главном зале храма на невысоком постаменте стояла 12-метровая статуя Афины Парфенос (работы Фидия), покрытая слоновой костью и золотом. Двухъярусная мраморная колоннада окружала её с трёх сторон. Храм имел дополнительное помещение с четырьмя колоннами внутри, сообщавшееся с сокровищницей. Вероятно, там избранные афинянки ткали для богини праздничный покров – пеплос, дарившийся ей каждый год на празднике Малые Панафинеи и раз в пять лет, с особой торжественностью – на Великих Панафинеях.
Исключительно богата отделка Парфенона. На наружных метопах – их было 92 – представлены сцены кентавромахии (юг), амазономахии (запад), Троянской войны (север), гигантомахии (восток). Метопы создавались разными мастерами, но везде прослеживается единая идея, получившая воплощение под руководством Фидия.
Ещё большей цельностью отличается внутренний фриз зала, темой которого стало торжественное шествие афинян на празднике Великих Панафиней. Как и в кносском Коридоре процессий, изображённый ритуал в точности отражает реальный: шествие, начинаясь от западной стены, расходилось двумя потоками вдоль южной и северной сторон. Участники шествия встречались лишь у главного, восточного фасада, на котором изображено подношение пеплоса Афине (его разворачивает жрец) в присутствии олимпийских богов. Мерный, торжественный ритм движения старцев с ветвями, дев со священными корзинами, юношей, готовых сопровождать отправляющийся в путь корабль, на котором находится пеплос, рождает ощущение светлого праздника.
Иктин и Калликрат. Парфенон.
Храм Гефеста в Афинах.
Иктин и Калликрат. Парфенон.
На западном фронтоне изображена сцена спора Афины с Посейдоном за обладание Аттикой. Посейдон высек трезубцем из скалы источник, но жители Аттики предпочли подаренную Афиной оливу. Афина и Посейдон занимали центр фронтона, а за ними сидели другие боги и герои, вершившие суд (фронтон погиб при взрыве Акрополя в 1687 г.). На восточном фронтоне центральное место занимала ныне утраченная сцена, изображавшая рождение Афины из головы Зевса: сидящий на троне Зевс и выскочившая из его головы, рассечённой молотом бога-кузнеца Гефеста, Афина в полном вооружении. В левом углу фронтона сохранились изображения коней бога солнца Гелиоса, восходящего на небо на своей колеснице из вод океана.
Рельеф Парфенона. Панафинейская процессия. Фрагмент.
Фидий и его ученики. Метопа Парфенона. Битва лапифа с кентавром. Около 438–432 гг. до н. э.
Тела богов могучи, атлетически сложены. Головы почти не сохранились, но фигуры свидетельствуют о высочайшем мастерстве, которого достигла греческая скульптура при Фидии, о необычайной внутренней силе и одухотворённости образов. Вера мастера в разумность и красоту миропорядка нашла отражение в тщательной проработке каждой детали: складок пеплоса или хитона, сквозь которые угадываются грудь или ноги богинь, каждого фрагмента руки, стопы или даже изумительной головы коня Селены. В искусстве высокой классики утвердились начала столь благородные, что оно осталось уникальным в мировой культуре. Каждое живое существо наделялось способностями, возвышавшими его. Фидий обожествлял героев, а богов наделял высокими душевными качествами.
Искусство младшего современника Фидия – аргосского скульптора Поликлета, как и у всех пелопоннесских мастеров, отличалось преобладанием логики над чувством, упорядоченности – над асимметрией. Герои Поликлета всегда предстают в обособленном от реальности мире. Поликлет много размышлял над тайной человеческого тела и даже разработал научный трактат «Канон». Согласно канону, каждая часть фигуры должна находиться в строгом соотношении с другими. Статуи Поликлета были безупречны с точки зрения формы. Воплощением его теории стала статуя носителя копья – «Дорифора», высота головы которой составляла 1/7 часть высоты фигуры.
Современники ценили Поликлета выше всех других мастеров. Когда в Эфесе проходил конкурс на лучшую статую раненой амазонки (амазонки считались основательницами храма Артемиды), в котором принимали участие виднейшие скульпторы Греции, «Амазонка» Поликлета была признана самой удачной.
Поздние работы мастера показывают, что он стремился сделать свои статуи одухотворёнными. Его «Диадумен» – атлет, увенчивающий себя победной повязкой, – совершенное произведение искусства, проникнутое особым торжественным ритмом. Открытый Поликлетом принцип скульптурного изображения, предполагающий внутреннее перекрёстное соотношение всех частей тела: опорной правой ноге соответствует свободное левое плечо, а свободной левой – нагруженное правое и т. д., – проведён здесь с особенным блеском.
* * *
Основные достижения греческой высокой классики пришлись на два десятилетия (450–430 гг. до н. э.). В это время отчётливее зазвучала тема рока, судьбы. В Афинах, потерпевших поражение в войне со Спартой, разразилась эпидемия чумы, жертвой которой стал и Перикл. Враги Перикла обвинили его друга Фидия в хищении золота, предназначенного для статуи Афины Парфенос, и в неслыханном святотатстве, т. к. мастер придал двум фигурам на щите богини в Парфеноне портретные черты: свои и Перикла. Фидия приговорили к смертной казни, и неизвестно, удалось ли ему бежать или же он погиб от яда.
Поликлет. Дорифор. Римская копия. V в. до н. э.
Поздняя классикаВ этот период (410–323 гг. до н. э.) продолжали строиться новые города, регулярная планировка которых, введённая ещё в V в. до н. э. архитектором Гипподамом Милетским, стала теперь нормой. Старые города, особенно Афины, Эфес, Милет, приобрели величественный, роскошный вид. Религиозные центры, являвшиеся ядром древних городов, теперь отодвинулись на второй план, как, например, в святилище бога врачевания Асклепия в Эпидавре. Хотя здесь сохранилась традиционная ритуальная структура, всё же не храм, а театр стал главным элементом ансамбля. Театр в Эпидавре, выстроенный Поликлетом Младшим, был расположен на склоне холма. С верхних сидений, находящихся и в наше время под сенью дубов, открывался удивительный вид на далёкие горные тропы, ведшие из Эпидавра в Мессению, и казалось, что из театра зрителю открывается весь мир.
В IV в. до н. э. работали три величайших греческих скульптора: паросец Скопас, афинянин Пракситель и сикионец Лисипп.
Некоторые сохранившиеся работы Скопаса – сцены амазономахии во фризе Галикарнасского мавзолея, фигуры храма Афины Алей в Тегее – показывают, что он был мастером «пафоса» – страсти. «Голова раненого воина» – абсолютное новшество в истории ваяния. Мастера V в. до н. э., изображая чувства, сохраняли неприкосновенным лицо или незначительно искажали его черты: поднимали брови, напрягали лоб. Теперь же страдание проникло в самую суть человеческого существа.
Другой памятник работы Скопаса, дошедший в уменьшенной римской копии, – «Вакханка». Поклонница бога Диониса представлена в порыве экстаза. Увлечённая диким, безумным танцем, она не видит и не слышит ничего вокруг.
Поликлет Младший. Театр в Эпидавре. Вторая половина IV в. до н. э.
Статуя Мавсола. Мавзолей в Галикарнасе. Около 350 г. до н. э.
«Как хмельная, вскочив, ринулась в пляску она», – гласила древняя эпиграмма. Фигура вакханки изогнута, волосы тяжёлой волной упали на плечи, хитон развевается. Скопас разрабатал принципы круглой скульптуры: понять идею автора можно только обойдя «Вакханку» кругом.
Мавзолей в Галикарнасе
Наземные гробницы, существовавшие ещё в архаических Афинах, на юго-западном побережье Малой Азии приобрели необычайно роскошный вид.
Самой знаменитой гробницей такого рода стал Галикарнасский мавзолей, выстроенный правителем Карии Мавсолом и его женой Артемисией.
Гробница не сохранилась, но мнения всех авторов реконструкций сходятся на том, что, превышая размерами Парфенон (66×71 м), она стояла на высоком цоколе, опоясанном фризом (внутри находилось захоронение).
Выше располагалось помещение для ритуальных служб в честь супругов – ионический храм, со статуями львов между колоннами и ещё двумя фризами, на одном из которых была изображена сцена амазономахии.
Храм завершался ступенчатой пирамидальной кровлей, которую венчала квадрига со статуями Мавсола и Артемисии. В работе над этой исключительно богатой гробницей участвовали крупнейшие ваятели Греции – Скопас, Тимофей, Бриаксис и Леохар.
Необычной была не только форма гробницы, но и вызвавшая её к жизни идея обожествления умерших. Их скульптурные изображения были наделены портретными чертами, как показывает сохранившаяся статуя Мавсола (приписывается Бриаксису) – несколько обрюзгшего, завёрнутого в гиматий, с тяжёлым взглядом внимательных, выразительных глаз.
Помимо гробниц типа Галикарнасской, на греческом Востоке вновь возник такой специфический мемориальный жанр, как скульптурные саркофаги. Три саркофага из Ликии, хранящиеся ныне в Стамбуле, являются настоящими шедеврами:
«Саркофаг сатрапа», «Саркофаг плакальщиц» и «Саркофаг Александра». Последний (одно время он считался памятником Александру Македонскому) отличается особой красотой. На нём изображены сцены войны и охоты. Композиции сделаны мастерски, превосходного качества рельефы подцвечены нежными красками – красноватой, голубоватой, желтоватой, что придаёт белому мрамору, с его холодным сиянием, особую теплоту.
Пракситель любил изображать фигуры отдыхающих, занятых лёгкими безделицами, остановившихся в пути богов. Таковы его «Сатир», «Аполлон Сауроктон», «Афродита Книдская» (первое в греческом искусстве изображение обнажённой богини). Статуя Афродиты Книдской, к сожалению, утрачена, и только грубые римские копии дают некоторое представление о ней. Пракситель одним из первых научился передавать томный, как бы затуманенный взгляд, для чего стал меньше подчёркивать веки.
Пракситель. Афродита Книдская. Римская копия. Около 350 г. до н. э.
Лишь одно произведение Праксителя дошло в оригинале – статуя «Гермес с младенцем Дионисом», найденная в храме Геры в Олимпии. Гермес несёт младенца Диониса и угощает его гроздью винограда. Малыш показан, как обычно у греков, в виде «уменьшенного варианта» взрослого, однако у Праксителя это получилось мило и трогательно. Тело Гермеса удлинённо и стройно. Благородные черты его лица оттенены короткими вьющимися волосами.
Пракситель. Голова «Афродиты Книдской». Римская копия. Около 350 г. до н. э.
Пракситель. Гермес с младенцем Дионисом. Середина IV в. до н. э.
Никуда не торопящиеся боги Праксителя, как бы разнеженные полдневным зноем, стоят, опираясь на пни, постаменты, подпорки. Они легко обозримы, и зритель, даже не обходя статуи, ощущает их изящество и безмятежный покой. Архаические бородатые старики – Дионис, Гермес – теперь изображены в виде нежных юношей, а Аполлон, убивающий ящерицу (Сауроктон), предстаёт у Праксителя совсем юным подростком.
Маяк на острове Фарос у входа в гавань города Александрия. III в. до н. э.
Лисипп был придворным скульптором Александра Македонского и создал его портрет. Голова покорителя мира, с низким лбом, близка идеалу Скопаса, но не несёт пафоса, граничащего со смертельным страданием. Игра светотени придаёт лицу разные выражения: то безмятежное, то проникнутое предчувствием трагедии.
Лисипп – разносторонний и очень одарённый мастер, любящий мифологические сюжеты. В приписываемой ему римской бронзовой копии «Геракл и олень» герой прижимает ногой тело животного к земле. Неожиданный ракурс и композиция группы интересны, но глубокой идеи она не несёт.
В другой римской копии – «Отдыхающий Геракл» – герой стоит, опираясь на палицу и отведя за спину правую руку; голова его повёрнута влево. Чтобы получить полное представление о содержании образа, статую необходимо обозреть со всех сторон: каждый взгляд на фигуру вносит новый оттенок в её понимание. Эта статуя была настолько популярна в античности, что её часто копировали как в мраморе, так и в бронзе. «Отдыхающий Геракл» несёт на себе печать усталости, тягости жизни и трагической опустошённости. Такой образ героя мог возникнуть лишь в позднем, завершающем свой долгий век искусстве.
Миры богов и смертных расходятся всё дальше. Характерный пример тому – статуя «Апоксиомена» – юноши, счищающего скребком песок, налипший во время состязаний (греки на спортивных площадках натирали тело маслом). Этого юношу уже не спутаешь с юным богом или героем. Он физически тренирован, совершенен, но прозаичен, лишён обаяния. Характерно лицо «Апоксиомена» – чуть усталое, чуть насторожённое, с глубоко запавшими глазами и сдвинутыми к переносице бровями, оно явно принадлежит земному человеку. Этот человек лишён и божественного, и героического начала – он просто смертный.
