Текст книги "Энциклопедия для детей и юношества. История искусства от древности до средневековья"
Автор книги: Светлана Исламова
Жанры:
Искусство и Дизайн
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 41 страниц)
Наиболее богатые по содержанию рельефы обнаружены в погребениях провинций Шаньдун и Сычуань. Одними из лучших являются рельефы на каменных плитах захоронения знатного сановника в Шаньдуне – Улянцы. В них запечатлены сцены из китайской мифологии, жизни и быта людей эпохи Хань. Реальные сюжеты – пиры, охота и т. д. – соседствуют с фантастическими. Созвездия и планеты имеют человеческий облик; духи молотками выколачивают из радуги гром.
Рельефы позволяют понять особенности устройства китайского общества тех времён. Назидательный характер присущ эпизодам мифов о верных жёнах, сыновних добродетелях, коварных замыслах врагов, об извлечении со дна реки кувшина, покрытого священными письменами. Каждая сцена отделена от другой вертикальной табличкой с надписью, разъясняющей смысл сюжета. Язык рельефов погребения Улянцы весьма условен. Например, испуг обозначается вздыбленными волосами, смирение – согнутой спиной.
На рельефах другого шаньдунского погребения – в Инани – изображены шаманские пляски, сцены изгнания злых духов, цирковые фокусы. Композициям присуща большая стремительность, лёгкость в передаче движения, чем в рельефах Улянцы. Более жизненны и рельефы Сычуани. На одном из них изображена лёгкая колесница, которую мчат через мост горячие тонконогие кони; на других – сцены охоты на диких уток, исполненные с большим знанием жизни и подлинным изяществом. По стилю и содержанию схожи с рельефами и ханьские настенные росписи.
Украшенные орнаментом ритуальные предметы, бронзовая и керамическая утварь, медные и бронзовые сосуды свидетельствуют о высоком уровне развития всех областей художественного ремесла в Китае ханьского периода. С падением ханьского государства завершился древний этап развития китайского искусства. В это время была заложена прочная основа для развития длительной художественной традиции китайской культуры.
Искусство Крита и Микен
В III–II тыс. до н. э. на островах Эгейского моря и на юге Балканского полуострова сложилась самобытная культура. Основными её центрами были остров Крит и город Микены на полуострове Пелопоннес, а также остров Фера (Санторин) в Эгейском море, где археологи нашли древний город с замечательными памятниками. Эта культура получила название крито-микенской, время её существования – почти тысяча лет.
Крит и Микены
КритКритская культура (2000–1400 гг. до н. э.) была открыта на рубеже XIX–XX вв. Учёные давно предполагали, что легенда о Лабиринте критского царя Миноса имеет историческую основу.
В 1899 г. английский археолог Артур Эванс (1851–1941) приступил к раскопкам в городе Кноссе. В результате работ был открыт громадный дворец (площадью 8100 м2), многочисленные постройки которого окружали большой внутренний двор. С востока сооружение было ограничено глубоким оврагом, с юга – рекой, с севера – морем.
Западная стена дворца оказалась почти в два раза толще остальных. Здесь был парадный вход, а также, как полагают, «окно явлений», в котором во время ритуальных праздников перед народом представал критский правитель.
Восточная часть дворца включала, по предположению Эванса, апартаменты правителей Кносса и другие помещения (склады, разные по размеру жилые комнаты, парадные залы и пр.). Сохранилась так называемая «ванная комната», в которой был найден удлинённый сосуд из обожжённой глины, напоминающий ванну.
В ремесленных мастерских археологи обнаружили неоконченные изделия – мраморные вазы. С восточной стороны дворец имел четыре этажа, с западной, скорее всего, два. Исследуя остатки дворца, Эванс восстановил всё, что было возможно, реконструировал фрагменты фресок и крашеных рельефов. За это его потом нередко упрекали, т. к., по мнению учёных, памятник перестал быть исторически достоверным.
Эванс решил, что Кносский дворец и был мифическим Лабиринтом. Выстроенный из камня и дерева (в основном, кедра), он имел сложную систему переходов, коридоров, лестниц, соединявших многочисленные маленькие и большие помещения. Попасть из одного зала в другой было нелегко.
О том; что это был культовый комплекс, свидетельствовали найденные изображения лабриса – двойной ритуальной секиры, служившей своего рода эмблемой критян. Лабрис, как правило, соседствовал с букранием (в переводе с греч. – «череп быка») – символической формой в виде бычьих черепов или же со стилизованными рогами. Названные Эвансом «священными» рога, скорее всего, символизировали царя, супруга царицы, почитавшейся на праздниках как Великая богиня. Через каменные «священные рога», стоявшие в западной части дворца, открывался вид на гору Юкту.
Критские дворцы не просто служили для проведения многих годичных праздников – они и выглядели празднично. На верхних этажах здания были устроены красивые лоджии, террасы, залы для пиршеств и приёмов гостей. В открытых двориках, по-видимому, высаживались в горшках священные растения. Колонны дворца, несущие перекрытия, выглядели необычно. Они утолщались не к основанию, а к верху, так что лежащее в основе образа колонны дерево представало как бы «растущим корнями вверх».
Кносский дворец. Крит. XVII–XVI вв. до н. э.
Колонны Кносского дворца.
«Священные рога». Кносский дворец.
Во всех критских дворцах размеры внутренних дворов почти всегда одинаковы: 28×52 м. Это указывает на жёсткую подчинённость двора некоей ритуальной системе. При раскопках северо-западного угла здания Эванс наткнулся на дорожку, мощённую камнем. Продвигаясь по ней, он обнаружил Малый дворец; его центральный зал на втором этаже соединялся особым переходом с кухней. Здесь археолог нашёл множество битых глиняных сосудов – видимо, их использовали только один раз, на ритуальном пиру, а затем разбивали.
Тщательно вымощенная площадь перед западным фасадом дворца предназначалась, скорее всего, для проведения особо торжественных, массовых действ, в которых участвовали не только обитатели дворца, но и жители окрестных селений. На площади были обнаружены неглубокие, но довольно широкие ямы – кулурас. Видимо, в них высаживали священные деревья. Критяне поклонялись божествам в образе растений, поэтому почитали деревья, травы, цветы – весь растительный мир. Скорее всего, и в Кносском дворце существовал «священный сад».
С северо-запада к зданию примыкали внушительная лестница и так называемые «театральные площадки» – прототип будущих греческих театров. На прямо расположенных ступенях сидели (или стояли?) зрители. Две миниатюрные фрески, некогда находившиеся в небольшой комнатке дворца на втором этаже, отображают такие действа. На одной представлен танец в честь богини, который исполняют в священной роще девушки-жрицы. На другой – праздник, устраивавшийся внутри дворца. Зрители переданы на фресках множеством лиц, то смуглых, мужских, то розовых, женских.
«Склады» в Кносском дворце. Крит.
Сосуды из «складов» в Кносском дворце.
Лабиринт царя Миноса
Согласно греческим мифам, Европа, дочь финикийского царя, была похищена на берегу моря богом Зевсом, обратившимся в прекрасного белого быка. Он приплыл с нею к острову Крит, где Европа родила трёх сыновей. Один из них – Минос – стал править на Крите. Супруга Миноса родила Минотавра – человека с бычьей головой. Минос приказал выстроить для Минотавра Лабиринт – громадный дворец со множеством помещений и путаными ходами. Случилось так, что другой её сын, царевич Андрогей, отправился в Афины, где в честь богини города устраивались спортивные состязания. Поскольку он мог выиграть приз, то был из зависти убит афинским царём Эгеем. За это злодеяние Минос наложил на афинян дань: ежегодно присылать ему семерых юношей и семерых девушек, которых он отправлял в Лабиринт, где Минотавр их пожирал.
Избавил афинян от страшной повинности Тезей – сын царя Эгея. Под видом девушки он отправился в числе обречённых жертв на Крит. Дочь Миноса, Ариадна, дала Тезею клубок шерсти и светящуюся корону. Тезей, разматывая клубок за собой, добрался до Минотавра, убил его и выбрался из дворца.
Главный проход во дворец назывался Коридором процессий. По нему в дни великих праздников проходили ритуальные шествия. На стенах коридора изображены сцены подношения даров богине. Интересно, что дароносцами выступают только мужчины. Они несут дорогие красивые ритоны – культовые сосуды в виде рога животного, изящные вазы, благовония и прочие дары. Участники процессии, идущие впереди, подносят богине, стоящей с двумя лабрисами в поднятых руках, критскую юбку-брюки со складками.
В западной части дворца были устроены «склады» с огромными сосудами (иногда чуть ли не двухметровой высоты), так называемое «Трёхчастное святилище» и зал с каменным троном. По всей вероятности, здесь устраивали «праздники урожая», связанные с умиранием-воскресением богини природы. Тут находились не только запасы еды, но и всё необходимое для совершения ритуалов, архив табличек, написанных критским письмом, самые большие «священные рога». Под полом был найден тайник, в котором хранились культовые вещи особой значимости: ракушки, равноконечный мраморный крест; ритуальные модели платьев богини; сделанные из фаянса плоские ажурные изображения коровы, кормящей телёнка, и козы, кормящей козлёнка.
В этих помещениях были обнаружены две ставшие знаменитыми статуэтки «богинь со змеями». Одна богиня, большей высоты (34,2 см), изображена в высоком головном уборе типа тиары; другая (29,5 см) – в небольшой цветочной короне, на которой сидит дикая кошка. Богини, с тонкими талиями и пышной обнажённой грудью, представлены в застывших позах; магический взгляд расширенных глаз устремлён на зрителя. На богинях – длинные колоколовидные юбки со складками и ритуальные передники. Три громадные змеи обвивают руки и спину большей богини, взбираясь на тиару. Меньшая держит в поднятых руках маленьких змеек головками вниз. Вероятно, эти богини символизируют единую богиню-змею в двух разных фазах её существования. Вполне возможно, что змея, обвивающая тиару, была символом зимы, а кошка, восседающая на короне, – лета.
Богиня со змеями. Кносский дворец. Крит. XVII в. до н. э.
Дворец украшали многочисленные вазы со священными символами, фрески и большие раскрашенные рельефы. На одном из восстановленных изображений представлена сцена таврокатапсии – ритуального боя с быком. Тема укрощения быка как тема победы над смертью была очень популярна в крито-микенском искусстве. Об этом свидетельствуют найденные фигурки быков – с человечками возле рогов или же с наброшенной на них сетью, т. е. приручённых.
Ритуал на Крите часто включал в себя сцены эпифании (внезапного явления богини). Божество, воплощаемое жрицей, представало перед глазами участников ритуала. Тронный зал в западной части Кносского дворца предназначался для, этого действа. С залом соединялись служебные помещения, в одном из которых жрица переодевалась в богиню. Затем она представала перед избранными участниками ритуала, появляясь внезапно из глубокой тьмы, освещённая факелами. Богиня восседала в течение краткого мига на каменном троне с геральдическими росписями: пальмами и грифонами (мифическими существами с туловищем льва, крыльями и головой орла).
Царь-жрец. Рельеф из Кносского дворца. Крит. XVII–XIV вв. до н. э.
Бой быков на древнем Крите
Эванс показал изображение таврокатапсии испанским тореадорам. Внимательно изучив его, те заявили, что смертельной опасности подвергнута жизнь трёх участников боя с быком – двух женщин и одного мужчины. Однако новейшие исследования показали, что фреска была неверно реконструирована. На ней совмещены фрагменты не менее чем пяти разных сцен боя с быком, в которых, как в кино, менялись позиции и жесты.
Бык должен был на всех изображениях оказываться жертвой – его, усмиряя, побеждала богиня. Лишь в более поздних сценах быка убивает мужчина. Как в мифе, так и в ритуале это означало смерть-возрождение мужского божества. На всех священных постройках, имевших отношение к жертве бога-быка, – храмах, алтарях – установлены «священные рога». Греки изменили этот древний ритуал: у них бог-бык, будь то Зевс или Дионис, стал носителем бессмертия. Однако священный рог (правда, уже один) занял прочное место в древнегреческой мифологии. Это знаменитый рог козы Амалфеи, молоком которой был вскормлён Зевс, – «рог изобилия».
Изображение эпифании было распространено в критском искусстве. Так, на золотом перстне-печати, найденном в Микенах, запечатлён интересный сюжет. Четыре женщины-жрицы кружатся в танце на лугу, среди лилий (лилия считалась на Крите священным растением: в ней видели воплощение богини). Колоколовидные юбки женщин раздуваются от кружения, длинные пряди волнистых волос, заброшенных за спину, развеваются в воздухе. Жрицы в упоении исполняют танец – часть ритуала, связанного со смертью и новым рождением богини, умиравшей и возрождавшейся так же, как и весь растительный мир. Слева вверху изображена маленькая женская фигурка: это богиня спускается с небес на землю, привлечённая священным танцем.
Ритуальный бой с быком. Настенная живопись. Кносский дворец. Крит. XVI в. до н. э.
На другом золотом перстне-печати из Микен, уникальном по сложности и красоте композиции, представлен «праздник урожая». Богиня природы печально сидит под плодовым деревом, с которого срывают фрукты. Снятие плодов и есть символ смерти божества. Вверху, за линией небес, видны одновременно солнце и месяц, указывающие на время проведения праздника – летнее солнцестояние. Шесть прошедших месяцев года символизируются шестью львиными головами (или черепами). Три женщины-жрицы несут в дар богине цветы – новую форму её существования. А в небесах появляется небольшая женская фигурка с копьём и критским щитом в виде восьмёрки. Новорождённая богиня, очень похожая на греческую Афину Палладу, нисходит с небес на землю, чтобы начать новый цикл своей жизни.
Критяне были наделены страстной, трепетной, всепоглощающей любовью к живому миру: каждая травинка, цветок, мотылёк или птичка казались им исполненными особого смысла. Это были не просто живые существа, но божества, священные создания. Позднее в греческих мифах о безвременно погибших красавцах Гиацинте и Нарциссе отразилась вера критян в божества-цветы, которые срывали лишь раз в году на особых ритуальных праздниках. Все боги-цветы считались земным отражением небесных богов-светил – солнца, луны или звёзд.
На некоторых фресках изображены прекрасные цветы белоснежных лилий. Лилии росли на ухоженных царских газонах, которые считались частицей божественного мира.
Фест.
Археологические раскопки. Фест.
Археологические загадки
Многое из найденного на Крите археологи считали вершиной достижений критской цивилизации. Оказалось, что их мнение ошибочно. Так, «ванна» Кносского дворца имела перфорированное дно и, следовательно, не могла служить для санитарных целей. «Дренажные трубы», проложенные по наружным лестницам, не были связаны между собой в единую «канализационную систему»; микенские мегароны царя и царицы оказались слишком холодными, мрачными и сырыми, чтобы быть пригодными для повседневной жизни; сосуды с запасами продовольствия в «складах» – неудобными для извлечения их содержимого. Принимая во внимание эти факты, а также ориентированность дворцов исключительно на запад (царство смерти, согласно представлениям критян), немецкий археолог Ханс Вундерлих предположил, что они целиком связаны с ритуалами погребения. Но, вероятно, истина находится где-то посередине. Критские дворцы, и в частности Кносский, служили и резиденциями правителей, и ритуальнокультовыми и хозяйственными центрами города, и погребальными сооружениями.
На одной из фресок Кносского дворца изображено существо синего цвета: наклонившись, оно торопливо срывает с газонов цветы шафрана (крокуса). Реконструировав фигуру, исследователи пришли к выводу, что это изображение обезьяны. Оно довольно необычно: «собиратель шафрана» как бы парит в пространстве, едва касаясь почвы, причём цветы шафрана стелются под ступнями собирателя и нависают над его головой.
Все поздние критские памятники великолепно исполнены, превосходны по композиции, элегантны. Они доносят до нас – в совершенно неканонической, лишённой условностей форме – душевный мир человека тех давних времён. С одинаковым мастерством передают критяне и печаль, и радость.
На верхней стенке сосуда из Агиа Триады (близ Феста) изображена группа мужчин, очевидно, возвращающихся после сбора оливок. Четверо поют, их спутники весело обмениваются репликами или тихонько подпевают им. Этот памятник уникален по искренности переданных чувств, охвативших не одного героя, но целую общину.
Произведения, созданные критянами, полны нежности и изящества. На росписях одной из комнат Кносского дворца изображены девушки с пышными волосами и ритуальным локоном надо лбом, сидящие друг против друга на складных стульях, с чашами в руках. Вероятно, это сцена пира, который следовал за подношением богине праздничного одеяния. Девушки нарядны и оживлённы. Одна из них, изображённая в профиль, особенно замечательна. На щеках её играет румянец, грудь подчёркнута. У девушки неправильные черты лица: вздёрнутый носик длинноват, крупный, ярко раскрашенный рот кажется бесформенным. Облик далёк от совершенства, но сколько в нём очарования! За непринуждённость и обаяние девушку с критской росписи археологи назвали «Парижанкой».
«Парижанка». Кносский дворец. XV в. до н. э.
Женщины-критянки на изображениях обычно грациозны, их походка легка. Мужчины-критяне (их тела всегда окрашены в ярко-коричневый цвет) стройные, быстрые и подвижные. Они очень хрупки и имеют такие тонкие талии, что, кажется, готовы переломиться.
Сосуд. Фест.
В искусстве Крита, как и в искусстве любого древнего народа, особое место принадлежит бытовой и культовой утвари. Хорошо сохранилась керамика – вазы, которые обычно делали из глины. Они были богато украшены росписями: изображениями цветов, растений.
Мир, по представлению критян, состоял из нижней полусферы, которую можно условно назвать «сосудом земли», и верхней – «сосуда неба». Земля была как бы между ними. Изображения кормилицы-земли, а также ещё более древнего кормильца – моря – в той или иной форме присутствуют на всех сосудах.
Наиболее замечательны древние критские вазы, найденные в пещере Камарес (на южном побережье Крита). Их так и называют – «вазы Камарес». Вазы отличаются пластичностью форм и отсутствием жёсткого разграничения частей – венчика, ножки, верха и низа.
Одна из ваз – кратер (сосуд для смешивания жидкостей, имеющий широкое горло, вместительное тулово и две ручки) из дворца в Фесте – изображает историю происхождения мира. Он украшен четырьмя цветками лилии на тулове и тремя – на ножке. Сосуд сделан вручную, его контуры далеки от геометрических форм. Специальным образом обработанная поверхность сосуда имитирует коралловые рифы (морскую среду), по центру тулова идёт полоса строгого «шахматного» орнамента (им в древности часто украшался «полог» неба). Два разных вида украшений символизируют союз неба и водной стихии, от которого рождаются лилии. Три из них – на ножке – означают воду, землю и небо, а четыре – на тулове – части света.
Сохранился удивительный памятник (около 1400 г. до н. э.), на котором изображён весь цикл «превращений» – от смерти к новой жизни. Это расписной саркофаг, найденный в 1903 г. в небольшой надземной гробнице близ Агиа Триады. Таких небольших саркофагов (их называют ларнаками), прямоугольных либо овальных, с отверстиями на дне, на Крите найдено много. Обычно саркофаги расписывались, но бегло, стилизованно и очень небрежно. Саркофаг из Агиа Триады выполнен тщательно и украшен интересной композицией, представляющей единый сюжет: приношение в жертву быка.
На одной из сторон саркофага изображён начальный акт приношения жертвы. К столу-алтарю, на котором лежит белый в пятнах, связанный бык, направляются пять женщин-жриц.
На другой стороне саркофага изображены трое юношей, несущих дары к гробнице. Видимо, в ней покоится смертный бог. Тело умершего (судя по раскраске – мужчины) представлено в длинном женском платье. По древним поверьям, унаследованным критянами, рождать (и возрождать) могла только женщина – Великая богиня. Она «принимала» душу умершего в себя и возвращала его в мир.
На боковых сторонах ларнака представлены богини в повозках, запряжённых горными козлами и грифонами. Они помогают душе умершего, воплощённой в птице, подняться в небесный мир.
Все эпизоды на саркофаге разграничены цветовыми зонами: вероятно, разные цвета связывались с разными временами совершавшегося действия. Так, золотисто-жёлтый фон, на котором изображены жрицы-богини, мог означать небесный мир и будущее время, синий – подземный мир и прошлое, светлый – мир земной и настоящее время, красный – перенос души в небеса.
* * *
К середине II тыс. до н. э. в искусстве Крита произошли большие перемены. Произведения критских мастеров утратили непосредственность, в них всё больше ощущались сухость, жёсткость, стилизация. Старые сюжеты оказались подчинены логике и рационализму.
Что привело к столь заметным изменениям в искусстве – точно не выяснено. Возможно, что на Крите в это время уже появились микенцы, пришедшие на территорию Греции около 2000 г. до н. э. Современные исследователи критской культуры считают причиной её гибели не землетрясение и не нашествие врагов, а обострение внутренних междоусобиц. Тем не менее она не утеряла своего значения и в эпоху возвышения Микен: художественная традиция, вся образная система микенского искусства находились под воздействием Крита.
