Текст книги "Хамелеон. Смерть явилась в отель. Дама не прочь потанцевать"

Автор книги: Стэн Ривертон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

29

Когда Краг и господин Эррон спустились вниз, пришедшие были уже у крыльца. Один из работников высоко поднимал можжевеловый факел. На лицах людей плясали красноватые отсветы. Среди них был широкоплечий, высокий человек, одетый, как одевались местные крестьяне, – мягкая, надвинутая на глаза, шляпа, тужурка, застегнутая на все пуговицы, сапоги с высокими голенищами. На плече у него висело ружье, руки он держал в карманах тужурки. Лица его было не видно. Рядом стояли доктор Бенедиктссон, лесничий и хозяин отеля со своими людьми. Это были молодые работники, они испуганно молчали. У одного из них был факел. Доктор держал приведенного за руку, лесничий, присев на корточки, снимал ошейник с мертвой собаки. Он негромко бранил идиота, убившего его собаку, и грозил кулаком человеку с ружьем. Хозяин отеля держался поодаль. Горящий факел придавал этой сцене что-то трагическое.

Сначала Краг и господин Эррон ничего не видели в темноте. Лесничий встал:

– Невероятно, но он даже не дал себе труда убежать, а спрятался под густой елью. Я споткнулся о него. Тогда он пустился наутек и нам пришлось гнать его, как зверя, пока мы не схватили его.

– Вы слышали шум? – испуганно спросил Гордер у Крага, думая явно о покое гостей, а не о том, что случилось.

Краг взял факел из руки работника и осветил лицо человека, приведенного лесничим. Ему было около пятидесяти, может, немного меньше. Черты лица у него были правильные, но он производил неприятное впечатление – смуглый и черноволосый, как цыган. По его лицу трудно было понять, о чем он думает, на неподвижном лице живыми были только глаза. Маленькие, колкие глазки, характерные для простоватых или скрытных людей, постоянно перебегали с одного лица на другое, выдавая ту особую крестьянскую настороженность, которая могла означать, что человек не понимает, в чем дело, и потому держится начеку.

– Как тебя зовут? – спросил Краг.

– Это Уве Кузнец, – ответил за него лесничий. – Он живет в деревне.

Тем временем к Уве Кузнецу подошел господин Эррон. Несколько минут он смотрел ему в лицо. Под его взглядом глаза Уве забегали еще больше.

– Но ведь это обычный крестьянин, – удивился господин Эррон. – Могу поклясться, тут какое-то недоразумение.

Хозяин отеля пересек двор и зажег свет в большом доме, где жили работники. Ему не хотелось, чтобы шум на дворе побеспокоил гостей. Да и вообще он считал, что лучше продолжить допрос в помещении, где было светло.

Только в доме Краг заметил неестественную бледность Гордера. По его одежде было видно, что он еще не ложился. На нем были толстые башмаки и гамаши. Словно он только что вернулся или, напротив, собрался в дальнюю прогулку. Обычно Гордер по вечерам надевал фрак, но сегодня на нем был спортивный костюм. Краг отметил это, быть может, лишь потому, что никогда не видел Гордера в спортивном костюме.

В зале с высоким потолком горели три лампы. Длинный стол, обычно стоявший посередине, вместе со стульями был сдвинут в угол – вечером здесь были танцы. Вошедшие не сели, а, как и во дворе, продолжали стоять, сбившись в кучку. Доктор Бенедиктссон по-прежнему держал Уве Кузнеца за руку. Переступив порог зала, Уве снял шляпу. Он с большим интересом разглядывал присутствующих. Особенно его внимание привлек господин Эррон в дорогой бархатной куртке с вышивкой и желтых домашних туфлях. Господин Эррон доброжелательно кивнул ему, и Уве как будто удивился этому. Но вообще он был по-прежнему невозмутим и в ожидании вопросов, по обыкновению простых людей, внимательно разглядывал на потолке дырки от гвоздей и следы от мух. Понять этого человека было не просто.

– Почему вы не забрали у него ружье? – сердито спросил лесничий. – Мало он уже причинил бед?

– Вам-то я никакой беды пока не причинил, а ружье пусть висит, где висит, – ответил Уве в той особой манере, в какой обычно разговаривают эти люди.

– Откуда ты шел? – спросил Краг.

– С берега.

– Что ты делал ночью в лесу?

– Щеп домой. Я живу в деревне. Лесом идти ближе, чем по дороге.

– Почему, ты стрелял?

– А я вроде и не стрелял.

Даже этот ответ был прикрыт обычной крестьянской осторожностью.

– Дай мне твое ружье.

Это была двустволка.

– Оба ствола заряжены, – сказал Уве, протягивая ружье Крагу.

Краг взвесил ружье в руке и обратился к господину Эррону.

– Вам знаком этот тип ружья? – спросил он. – Обычное охотничье ружье, не так ли? Совсем не похоже на наши английские ружья?

Господин Эррон согласился.

– Стрелял кто-то другой, – сказал он.

– То, что оба ствола заряжены, еще ни о чем не говорит, – вмешался Гордер. – У него было время снова зарядить их.

К ним подошел лесничий.

– Я осмотрел рану на черепе у собаки, – сказал он. – По-моему, ее убили из револьвера. На это больше похоже.

– Я его обыскал. Другого оружия у него нет, – сказал доктор Бенедиктссон, все еще державший Уве за руку.

– Он мог выбросить револьвер, – опять вмешался Гордер. – Уверен, что мы найдем его в лесу, когда рассветет.

Краг не мог сдержать улыбки.

– Тут что-то не сходится, – сказал он. – Вы считаете, что нашли убийцу, но в окно господина Эррона стрелял не он.

30

Несмотря на то, что загадка казалась неразрешимой, именно в ту ночь во время странного допроса в доме для работников, Крагу начала открываться истинная суть событий. Может, этому способствовало то, что там собрались люди, представлявшие разные звенья этой таинственной цепи. До того Крагу не удавалось собрать все воедино. Теперь же эти случаи как будто персонифицировались, и он мог допрашивать всех одновременно. Даже сам зал в доме для работников был чем-то похож на убогое помещение для допросов в уездном городишке. Желтые, как в казарме, стены, задернутые занавески, белые лавки и стол, задвинутые в угол. Участники ночной драмы расселись кто где. Особые обстоятельства случившегося, а также позднее время невольно наводили на всех необъяснимую жуть. Краг сидел на низком табурете посредине залы. Уве Кузнец, на которого падали все подозрения, стоял перед ним спиной к большому открытому очагу. Он сразу смекнул, что здесь всем руководит Краг, и поэтому теперь его внимание было приковано только к нему. Молчаливый, с обветренным лицом и маленькими глазками, бегавшими, как у загнанного животного, он словно олицетворял собой все тайны леса. Его грубая одежда была пропитана запахом деревьев и лесной почвы. Справа от него, на одной из лавок, сидел Гордер и от нетерпения покачивал ногой. Он пытался изобразить на лице высокомерную улыбку, которая должна была показать, что он только от нечего делать позволяет себе участвовать в этой шутке. Краг не сомневался, что этот бледный человек, с трудом скрывавший свое волнение, был непосредственно связан со всем, что случилось в отеле в последнее время. Крики в коридоре главного здания, загадочный призрак… Надменность Гордера была всего-навсего маской. День назад Краг видел это лицо, искаженным от ужаса и злобы. Доктор Бенедиктссон стоял рядом с Уве (он наконец отпустил его руку). Он тоже был одним из звеньев в этой цепи событий, не зря он день за днем сидел в шезлонге у южного крыла отеля. Только благодаря ему в этой цепи появилась дама в черном с вечно опущенными глазами, скользившая среди пестрой толпы гостей, как олицетворение горя или несчастья. И наконец, господин Эррон, ученый биолог. Он был причастен тайне, связанной с убитой собакой. Выстрел в его окно, следы в саду, смерть старого генерала – может быть, он со своим странным, полубезумным взглядом и был той самой ужасной тайной, которая явилась сюда, чуть не убила фру Александру, принесла горе ее мужу, непостижимым образом убила старого генерала и отравила отдых всем гостям? Кто он, собственно, такой?. Уж не для того ли, чтобы подчеркнуть случайность и необычность этой встречи, он присутствовал здесь в своем чуть ли не карнавальном наряде? У Крага мелькнула мысль, что тут собрались все звенья. Оставалось только соединить их. Если бы он мог угадать, какие мысли бродят в головах этих людей, ему бы, возможно, открылась связь между отдельными событиями. Краг понимал, что стрелял не Уве Кузнец. Продолжать допрос не было смысла. Но Краг надеялся, что если он заставит этих людей говорить, ему откроется правда.

– Почему ты не вышел, когда тебя звали? Почему прятался под деревьями?

Уве украдкой бросил взгляд на лесничего.

– Здесь нас всегда в чем-нибудь подозревают. Лучше держаться подальше.

– Этот человек не раз попадался на браконьерстве, – коротко объяснил лесничий.

– Когда это было! – буркнул Уве.

– Что ты делал на берегу?

– Навещал брата. Он рыбак.

Краг вопросительно взглянул на лесничего, тот кивнул, подтверждая слова Уве.

– И оттуда до деревни действительно ближе пройти лесом, чем по проселку?

– Да. Проселком гораздо дальше.

– А ходить лесом не запрещено?

– Пока еще нет.

– Мне легко проверить, говоришь ли ты правду, – сказал Краг. – Достаточно спросить у твоего брата. А если он скажет, что вечером тебя у него не было?

– Значит, он солжет, – ответил Уве.

– Зачем ты брал с собой ружье?

– Но ведь на птицу охота не запрещена.

– Ты был недалеко от отеля, когда раздались выстрелы?

– Да, Близко.

– Ты их слышал?

– Ясное дело, небось не глухой.

– Может, ты был рядом с тем местом, откуда стреляли?

– Судя по звуку, недалеко.

– Сперва выстрелили из ружья, так? А потом из револьвера?

– Похоже, что так, похоже, что из револьвера тоже стреляли.

– Ты видел того, кто стрелял?

Уве ответил не сразу, глаза у него забегали, потом он снова уставился на гвозди в потолке.

– Человек не может видеть в темноте, – сказал он наконец.

– Но разве стрелявший не был освещен луной?

Уве тяжело вздохнул:

– Я никого не видел.

– Отвечай на вопрос! – Лесничий был раздражен уклончивостью Уве. – Ты видел того, кто стрелял?

Краг движением руки остановил лесничего.

– А коляску лесничего? – спросил он.

– Нет. Но я слышал, как она ехала.

– И узнал ее по шуму колес?

– Да.

– Он старается не попадаться на глаза, – заметил лесничий.

– Но когда коляска выехала на главную дорогу, ты должен был ее видеть?

– Тогда увидел.

– Значит, должен был видеть и того, кто стрелял, – с завидным равнодушием сказал Краг.

Уве попался в расставленную ему ловушку:

– Так ведь он стрелял не в коляску, а в окно отеля, – сказал он.

31

Уве помедлил, прежде чем произнес эти слова. Все замерли от напряжения. Он чуял опасность, но его примитивный крестьянский ум не сразу обнаружил ее. Уве ответил и попался. Лесничий громко засмеялся. Господин Эррон, онемев от удивления, смотрел на беднягу, а по лицу Гордера прошла гримаса боли, словно его огорчил недостаток хитрости, характерный для жителей этих мест. Уве быстро обнаружился что проговорился, но не мог сообразить, когда именно. Его устремленный в потолок взгляд выражал глубокую задумчивость.

– Значит, ты должен был видеть и того, кто стрелял, – миролюбиво повторил Краг.

– Никого я не видел.

– Разве ты не сказал нам сейчас, что он выстрелил в окно отеля?

– Верно, он целился в том направлении. (Теперь Уве сообразил, каким образом выдал себя, и попытался исправить положение. Он стал нервничать, и Краг хотел успокоить его своим дружелюбным тоном.)

– Если ты видел, куда было направлено дуло ружья, ты не мог не видеть того, кто стрелял, – объяснил он.

Уве вертел в руках шляпу.

– Тень я, может, и видел, – согласился он.

– И узнал ее?

– Нет, не узнал, – быстро сказал Уве.

– Но это был мужчина?

– Верно, мужчина.

– Ты лежал, когда он стрелял?

– Когда раздался первый выстрел, я упал на землю, а потом так и остался лежать.

– Но ведь ты видел, что он стреляет в окно, почему же ты не закричал?

– В таких случаях крика лучше не поднимать, – неохотно ответил Уве. – Нас, деревенских, не касается, что делают люди, которые живут здесь. К тому же, я знал, что лесничий где-то рядом.

– Я понимаю, что кричать опасно, – сказал Краг. – Ты испугался?

Уве ответил обиняком:

– Прежде чем лечь, я снял ружье с плеча.

– Ты видел лицо того, кто стрелял?

– Нет! – почти испуганно воскликнул Уве. – Говорю же, я видел только тень!

– Но сначала ты сказал, что вообще никого не видел.

– Тень – это еще не человек, – стоял на своем Уве. Краг как будто переменил тему разговора:

– Если ты часто охотишься, у тебя должно быть хорошее зрение, – заметил он.

– Да уж какое есть.

– А далеко от рыбацкого поселка до того места, где стреляли?

– Полчаса ходьбы.

– Примерно так, – подтвердил лесничий.

– Значит, у тебя было время привыкнуть к темноте?

– Зачем мне привыкать, я и так хорошо вижу.

– Тогда почему ты называешь человека тенью? Ты что, даже не пытался его разглядеть?

– Нет, не пытался.

Краг улыбнулся:

– Может, в нем было что-то необычное?

– В лесу всегда все кажется странноватым.

– Он был освещен луной?

– Нет, тогда бы я его разглядел. Он стоял на опушке, а иногда прятался за деревья.

– Тебя не удивило, что он стрелял в окно отеля?

– А меня это не касается.

– Ты не заметил, куда он попал?

– Да, по-моему, никуда. Стекло не разбилось. И я не слыхал, чтобы пуля ударилась о стену.

– Что он сделал потом?

– Ушел в лес.

– А дальше?

– Потом прибежала собака.

– Ты ее видел?

– Нет, только слышал. Она продиралась сквозь кусты.

– И он ее пристрелил?

– Нет, не сразу.

– Как это понимать?

– Да уж и не знаю, как вам объяснить, – неуверенно сказал Уве. – Ведь я больше не видел даже его тени. Он просто исчез. Но, думаю, собака подбежала к нему. Потому что она перестала лаять. Только тихо рычала. А потом и рычать перестала.

– Что же, по-твоему, произошло? Ведь это странно.

– А то нет! Наверное, он поговорил с собакой.

– Ты хочешь сказать, что стрелявший знал эту собаку?

– Откуда мне знать? – Казалось, Уве доставляет удовольствие отвечать вопросом на вопрос.

– Ты слышал, как он говорил с собакой?

– Да, он говорил шепотом.

– Ты лежал так близко, что слышал даже шепот?

– А я не глухой.

– Он пытался успокоить собаку?

– Думаю, так.

– Ну, а потом?

– Потом раздался выстрел.

– Он застрелил собаку?

– Выходит, так, но я ничего не видел.

– Из револьвера?

– Да, по-моему. Судя по выстрелу, это был револьвер.

Лесничий взволнованно вскочил.

– Как все просто, – пробормотал он. – Теперь я понимаю, почему у нее дырка в черепе. Собака стояла рядом, она его знала.

Лесничий внимательно смотрел на Уве.

– Чужому она вцепилась бы в горло. Этот человек говорит правду.

Лесничий подошел к окну. Видеть он ничего не мог. Он просто смотрел в темноту.

Краг снова повернулся к Уве.

– А куда потом делся стрелявший?

– Не знаю. Видел только, что он побежал.

– Куда?

– Прочь из леса.

– Но куда? В каком направлении?

– Он побежал в отель, – ответил Уве.

Все вздрогнули. Лесничий быстро обернулся. Господин Эррон в своей домашней куртке, принюхивался, словно хищник, почуявший добычу. Гордер быстро подошел к Уве:

– Ты уверен, что он побежал в отель?

Кузнец поежился, снова оказавшись в центре внимания. Он мучительно напрягался, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего.

– После второго выстрела из леса выбежала тень, – медленно проговорил он. – Это был мужчина. Он побежал к отелю. А вот входил ли он внутрь, этого я сказать не могу. Его заслонили постройки, и больше я его не видел. Он ли стрелял или кто другой, не знаю. Я этого не видел.

– Ты осторожничаешь, – сказал Краг, начиная терять терпение. – Ведь ты понимаешь, что никого другого там не было.

– Да, вряд ли там был кто-то еще, – согласился Уве.

Стало тихо, все были заняты своими мыслями. У Крага родилась слабая догадка, однако и этого было достаточно, чтобы холод сжал его сердце.

32

Все по-разному отнеслись к тому, что сказал Уве. Краг поверил его словам. Остальные – нет. Но и среди тех, кто не поверил, единства не было. Одни считали, что все это ложь, другие увидели в его рассказе принятое у крестьян смешение правды и лжи. Этого мнения решительно придерживался и лесничий.

Именно об этом они и говорили в доме для работников после допроса Уве. Когда стало ясно, что допрос больше ничего не даст, Уве на время отпустили. Но ружье у него отобрали. Ему предложили переночевать с работниками – утром они решат, что с ним делать.

Краг хотел, чтобы на всякий случай Уве был рядом. А чтобы он не убежал, Краг заверил его, что бояться ему нечего и что его ни в чем не подозревают.

Как только Уве ушел, Краг подробно расспросил о нем лесничего.

Уве жил в деревне и пробавлялся случайными заработками. Кузнецом его звали потому, что он был сыном кузнеца. Чаще всего он работал у местных торговцев. Иногда ходил в море с рыбацкой артелью брата. Он имел славу лучшего охотника и знатока леса, несколько раз его ловили на браконьерстве. Никаких других преступлений за ним не числилось, но браконьерство и отсутствие определенных занятий не прибавляли ему уважения, как в деревне, так и во всей округе. Он всегда производил впечатление человека замкнутого и робкого.

– Ну что ж, – сказал Краг, – это не придает достоверности его словам, но, тем не менее, я не сомневаюсь, что он сказал правду. Он и не мог иначе вести себя при таких обстоятельствах. К тому же мы знаем, что стрелял не он. Отверстие от пули в дверце шкафа не соответствует калибру его ружья. (Господин Эррон хотел вмешаться, но поданный ему Крагом знак заставил его замолчать. Господина Эррона удивило, что Краг, говоря об отверстии, оставленном пулей в дверце шкафа, ничего не сказал о том, что эта пуля лежит у него в кармане.)

– К тому же, – продолжал Краг, – лесничий считает, что собаку застрелили из револьвера, и даже больше, что она знала человека, который ее убил. Поведение Уве в лесу представляется мне совершенно естественным. Он боялся, что его увидят, и потому спрятался, ведь он знает, что его всегда подозревают в браконьерстве. Он упорно отрицает, что видел стрелявшего, но это означает лишь то, что он боится оказаться впутанным в это дело. У этих людей врожденный страх перед судом, и Уве Кузнец не исключение. Несмотря на его сомнительную репутацию, он произвел на меня хорошее впечатление.

Возражения присутствующих показали Крагу, что у всех сложилось разное мнение о ночном эпизоде. В словах одного он уловил злорадство, у другого – звучали нотки страха, у третьего – обида. Присутствующие не только противоречили друг другу, но и намерения у них были, по-видимому, разные. Один хотел скрыть то, что другой, напротив, пытался сделать очевидным. Все это помогало Крагу приблизиться к истине. Он с большим вниманием выслушивал каждого.

– Мне тоже кажется, что Уве в основном говорил правду, – сказал лесничий. – Если бы моя собака, подбежала к тому месту, где он лежал, она бы вцепилась ему в горло. Тут он не лжет. А вот дальше… Думаю, с ним был кто-то еще, с револьвером. Там было два человека, это точно. Уве Кузнец не пойдет ночью в лес с ружьем, если у него нет на уме браконьерства.

– Ну хорошо, а зачем ему понадобилось стрелять в окно ни в чем неповинного человека?

– Может, все объяснилось бы очень просто, если б мы схватили его спутника. Надо послать за ленсманом, пусть отправит Уве в тюрьму.

– Я тоже не верю рассказу Уве, – сказал Гордер. – Я так устал от этого ночного бдения и так расстроен, что мне трудно объяснить ход моих мыслей. Но я ему не верю.

Гордер говорил с трудом, хрипло, и этот хриплый голос вместе с мертвенной бледностью лица почему-то создавали впечатление, будто он от чего-то защищается. Что для него это вопрос жизни и смерти.

Неожиданно подал голос и господин Эррон. Он стоял, широко расставив ноги, и слегка покачивался, руки он прятал в карманах своей расшитой домашней куртки. В шелковистой бороде поблескивали белоснежные зубы, он насмешливо улыбался. Краг даже наклонился, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Оно светилось злорадством. По сравнению с бледным, замкнутым Гордером господин Эррон из-за этой улыбки казался воплощением жестокости. Краг молчал и наблюдал за обоими.

– Я тоже имею право высказать свое мнение, как никак, а стреляли именно в меня, – насмешливо произнес господин Эррон, обращаясь к Крагу. – Почему, сударь, вам так хочется оспорить показания этого браконьера? Все, что он сказал, точно соответствует тому, что видел я. Вам бы хотелось характеризовать это как случайный, неосторожный выстрел. Или нет? Но ведь стреляли в освещенное окно, находящееся в середине фасада. Это было покушение на убийство, сударь. Я вышел на балкон и меня хотели убить. Попытка не увенчалась успехом. Наверное, убийца был плохой стрелок. Но кто он? Я считаю, что тот человек, которого видел Уве. Не было у Уве никакого спутника. Убийца вообще не подозревал о присутствии там Уве. И он не имеет никакого отношения к браконьерам. Заявляю вам: этот человек живет в отеле и, сделав свое дело, снова вернулся в отель.

Гордер сжал руки и подошел к нему:

– Неужели вы не понимаете нелепость ваших слов? Как вы смеете утверждать, что кто-то покушался на жизнь одного из моих постояльцев и что этот убийца живет в отеле? Вы хотите распугать всех гостей? Не понимаю, почему вам так хочется навредить мне и моему отелю?

Господин Эррон рассмеялся неприятным, издевательским смехом, ему явно хотелось вывести Гордера из себя.

– Вы же слышали, Уве сказал, что стрелявший пересек двор и вошел в отель.

– Не передергивайте, господин Эррон. Кузнец не сказал, что тот человек вошел в отель. Если бы он пересек двор, я бы его увидел.

– Но мы-то его видели, – вмешался лесничий.

Господин Эррон показал пальцем на директора отеля и снова громко засмеялся.