Текст книги "Шоу Подбор (СИ)"
Автор книги: Софья Лямина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 38 страниц)
Эпилог
Спустя пять лет…
Дробный звук каблуков, отбивающих ритм о мраморный пол штаб-квартиры Инквизиции в столицы, сопровождал меня весь путь. Работники Клода, заслышав его, предпочитали в спешке покинуть коридор и закрыться в своих кабинетах.
Память у инквизиторов потрясающая, поэтому ребята не забыли, как во время прошлого моего визита в обитель святого ордена произошел грандиозный скандал между, собственно, мной и их шефом. А все потому что Клод отказывался снимать обвинения с моего клиента.
Джейсон-то всего и сделал, что принес шпионскую ручку на встречу с подозреваемым, записав его признание, а Клод его разве что на пять лет с планеты не сослал. А что делать моему клиенту, если его частное детективное агентство должно выдерживать конкуренцию с Инквизицией? Вот и приобрел запрещенную для гражданских технику.
Между прочим, Джейсон благодаря этой ручке раскрыл дело, и женщина, вынужденная терпеть измены мужа, наконец-то сможет получить развод. Теперь, когда есть запись с признанием измены, любой суд его немедленно даст.
Клоду бы порадоваться за старого друга и его успешный бизнес, но нет. Маршал Инквизиции пришел в бешенство и завел на Джейсона дело. Тогда-то и подключили к этим разборкам меня, независимого адвоката.
Вообще, в делах с Инквизицией граждане предпочитали обращаться ко мне.
Во-первых, все знают о полученном мной от президента лично статусе неприкосновенности. А для подозреваемых и обвиненных в преступлениях слово «неприкосновенная» равняется с эпитетом «всемогущая».
Во-вторых, я окончила Университет лиги Ковальджи с красным дипломом, что позволило уже в июне этого же года заниматься независимой адвокатской деятельностью, получая отзывы об отличной работе от моих клиентов.
И, в-третьих, слухи о нашем с Клодом романе быстро просочились в высший свет, что послужило весьма логичному выводу о том, что я не боюсь маршала Инквизиции. А раз не боюсь, то и выиграть дело против Инквизиции могу. Притянуто за уши, конечно, но мне от этого хуже не стало.
Радостное предложение взяться за дело Джейсона мне поступило в пять часов утра, когда я, еще не ложившись спать, разбирала ситуацию другого моего клиента. Услышав голос задыхающейся от ужаса Ванессы, с которой у Джейсона в прошлом году состоялась свадьба, я сразу же поспешила к ней на помощь. Дизайнер мне и поведала о сложившейся ситуации, предлагая взяться за это дело.
Я согласилась помочь давнему другу. Конечно, клиентов и без Джейсона слишком много для одной меня, но оставить его в такой ситуации я не могла. Потратив несколько дней на изучение ситуации, встречу с Джейсоном и сбор улик, мы с маршалом Инквизиции и его подчиненным, который вел дело Джейсона, встретились в суде. Я выиграла!
Но что вы думаете? Клод, чертов самодур, даже и не подумал снимать обвинение с Джейсона! А бывшему инквизитору это, между прочим, мешает дальше заниматься частной сыскной деятельностью.
Поэтому сегодня с утра я вынуждена тащиться в Инквизицию, угрожающе размахивая папкой с делом и зафиксированным решением суда по снятию обвинений с Джейсона. И это в день, когда мы с Гвен должны были выбирать свадебное платье для предстоящего ее и Роберта торжества.
Да-да, попытки Гвен соблазнить наследника рода Арчибальд увенчались успехом! И, пока я защищала свою дипломную работу, Роберт сделал предложение моей кузине. Блондин решил удивить красотку роду Бланд, подсунув ей в пирожное кольцо с огромным брильянтом, которое она, по классе жанра, проглотила. С помолвкой я их поздравляла в больнице, изредка прерываясь на попытки задушить Роберта, осчастливленного согласием Гвен выйти за него замуж.
Но, когда в очередной раз симпатичный хирург оттащил меня от наследника Арчибальдов, махнула на них рукой и пожелала семейного счастья. Тем более, что Гвен выглядела крайне довольной, хоть и бледной.
Вот и где, спрашивается, справедливость? Сидела бы я сейчас в ателье, смотрела на радостную до икоты Гвен, примеряющую свадебные платья, но вместо этого мне предстоит сложный разговор с маршалом Инквизиции, отношения с которым после шоу «Подбор» стали крайне сложными.
Пять лет назад, улетая из резиденции Арчибальдов, я решила навсегда прекратить какие-либо контакты с их родом. И честно следовала своему решению два месяца, которые провела в далеке от столицы с судебными тяжбами родов Оплфорд и Бланд.
Это время я провела в Лиссабоне, изучая юриспруденцию и пытаясь понять, кто я такая теперь. В этом мне помогали отель, созданный прямо на старом маяке, смена имиджа и симпатичный мускулистый пианист, окончивший консерваторий и преподающий игру на скрипке. Собственно, благодаря ему я и освоила этот инструмент, хотя учил он меня совершенно не этому…
Но в Лиссабону я отправилась не с целью отдохнуть. Просто Арчи направили в тюрьму, расположенную в непосредственной близости от столицы Португалии. Я приезжала к нему каждый день, пока шел судебный процесс. Ощущала за собой вину, которой не видел за мной Армани. Удивительно, но он был даже рад, что весь этот порочный круг закончен.
И хоть мы нашли для Арчи лучшего адвоката, но основную роль в смягчении этого дела сыграл он сам. Армани полностью принял свою вину, шел на контакт со следствием, был готов нести наказание и публично выступил по виденью, принеся свои извинения всем, кто стал жертвами его заговора.
Когда суд вынес вердикт, Арчи отправили на двадцать лет в ссылку на другую планету с сохранением гражданства. Бедняжке предстояло двадцать лет провести в тюрьме на незнакомой планете, но его участь облегчало гражданство, позволяющее ему вернуться после того, как Арчи отбудет срок.
Несмотря на заключение Арчи, это были сказочные два месяца, которые помогли мне осознать новую себя. Я больше не считала нужным скрываться, прятаться, оправдываться – я приняла себя и жила, наслаждаясь каждой секундой отведенного мне времени.
Но реальный мир потребовал моего участия. По возвращению в столицу я узнала, что сейчас ношу двойную фамилию и принадлежу к двум родам сразу. Теперь я была Этель Каролиной Бланд-Оплфорд. Но мама надеялась, что вскоре моя двойная фамилия сменится на одинарную, ту, что я возьму от своего мужа. Родители так и не успокоились, продолжая попытки выдать меня замуж.
И только Амери меня действительно понимала. Она же и устроила бунт в наших родах, заявив, что она, как биологическая мать, дает мне полное разрешение на независимость и одобряет мой выбор получить вторую профессию.
Зато Франческо действительно взбесился, когда я сказала, что ухожу. Как он орал! Честное слово, я никогда не слышала ничего проникновеннее. Пришлось в срочном порядке сбегать из здания его корпорации, спасаясь в новой квартире, в которую я переехала сразу же после возвращению из Лиссабоны в столицу.
Центр столицы отныне был местом моей дислокации. Да, рядом располагалась штаб-квартира Инквизиции, парламент Габриэля Арчибальда, переизбранного на еще один срок, а еще офис Роберта, подавшегося в журналисты, но я вдруг поняла, что прятаться и скрываться больше нет никакого желания.
Столица и мой дом тоже. И я вовсе не обязана убегать, чтобы не видеться с Арчибальдами. В конце-то концов, я же Бланд-Оплфорд! Наследница двух родов!
Правда, мой энтузиазм несколько поумерился, когда в один прекрасный день, выходя из кофейни неподалеку от новой квартиры, столкнулась нос к носу с Клодом. Маршал Инквизиции выехал на дело, выслеживая группировку наркоторговцев, орудующих буквально под носом штаб-квартиры Инквизиции.
Вся шутка судьбы заключалась в том, что с одним из них я мило болтала, дожидаясь свой капучино. А с виду таким милым парнем казался. Ну хипстер, ну запивает банановый штрудель соком из шпината, ну взлохмаченный – да половина моих новых друзей-юристов были такими! В общем, я и не подумала, что симпатичный паренек, подошедший ко мне познакомиться, торгует наркотой. Ведь от паранойи я тоже избавилась, когда покинула резиденцию. Отныне я либо доверяла, либо не контактировала.
А Клод бесился, к слову, не меньше Франческо. Только маршал Инквизиции делал это молча, предпочитая убивать меня взглядом. Тем же вечером я оказалась на допросе. Они меня, можно сказать, из Университета вытащили!
Стоило только прозвенеть последнему звонку, как инквизиторы явились и, подцепив меня под ручки, поволокли в сторону Инквизиции. Мало того, что я чуть ноги себе в каблуках на такой скорости не поломала, так еще и адвокату позвонить не успела. Сидела в допросной, напротив Клода, и молчала, как дура. А все почему? А потому, что я имею полное право молчать и требовать адвоката.
Тогда-то Клод и сорвался, начав орать. Я даже офигела на секундочку, когда он, подскочив на ноги, принялся кричать. Там было много всего: про то, что я сбежала, ничего ему не объяснив, про то, что он как идиот искал меня всюду, про то, что пока он не находил себе места от ярости и волнения, я встречалась со скрипачом, про то, что не имела права навещать Арчи в тюрьме. Я же молчала, пока не пришел адвокат, от которого я и узнала, что обвинение мне выдвинуто не было. Клод просто захотел поговорить, видимо, не сумев найти места лучше, чем допросная Инквизиции.
Уходя, я сказала только одно: «Я не должна оправдываться. Ты сам оставил мне выбор. Свое решение я приняла». А потом рыдала весь веер в подушку, потому что…не знаю, на самом деле, почему. Я почти год убеждала себя в том, что ничего не чувствую к Клоду. Да только неправда это, и мы об это знали.
После моих слов Клод, как и обещал, больше не приближался ко мне, не разговаривал и вообще, никак не демонстрировал наше знакомство. Мы встречались потом еще очень часто. На банкетах, светских мероприятиях, случайно в кофейнях, но каждый раз расходились, обмениваясь вежливыми приветствиями.
Успокоило меня тогда только то, что Франческо принял мое решение. Мартино даже не сделал попытки выкупить мои акции «МартиноПлейзер», только заявил, что я коза, а он всегда ждет меня обратно.
Пять лет пролетели очень быстро. Я училась, заводила новые знакомства, общалась с друзьями, вела светскую жизнь, путешествовала и брала от жизни максимум, не оглядываясь назад. Теперь это не имело смысла. Ведь все было замечательно.
Хотя, порой случались моменты как этот, когда нужно было наступить себе на горло, самой зайти в Инквизицию и требовать снять обвинения с моего клиента. Тем более, что кроме меня действительно никто не решался возразить маршалу Инквизиции. Репутация у него, понимаете.
Остановившись у двери его кабинета, дождалась, пока стеклянные створки разъедутся в разные стороны, пропуская меня. Автоматические двери, к слову сказать, с некоторых пор стали меня слушаться, чему я просто не могла нарадоваться.
Клод обнаружился, почему-то, в кресле для посетителей. Сидел, глядя куда-то в сторону, подперев подбородок перекрещенными пальцами. Весь его вид демонстрировал полное спокойствие и уверенность в собственных силах, но скрыть промелькнувшее в глазах раздражение при виде меня он не смог. Ну да ничего, я уже привыкла за свою адвокатскую деятельность, что при виде меня у инквизиторов проскальзывает в глазах эта эмоция.
В большом, панорамном стекле, перед которым расположился металлический, современный стол маршала Инквизиции, отражалась я. Высокая, благодаря черным лодочкам на десятисантиметровом каблуке, в выбранном для меня Антуаном брючном костюме, отлично подчеркивающем мою за последнее время постройневшую и подтянутую фигуру, с распущенными длинными волосами, цвет которых я изменила на пепельно-светлый, зажатыми в руках клатчем и папкой и разъярённым взглядом, бешенство в котором скрыть не смогло даже оконное стекло.
– Добрый день, мистер Арчибальд. – вежливо произношу я, сдерживая желание зашипеть. – Я думаю, вы догадываетесь о причине моего раннего визита.
– И как ты узнала, что я буду на работе? – с каким-то глухим отчаяньем в голосе вопросил Клод, откидываясь на спинку кресла и поднимая синие очи на меня.
– В будущее заглянула, – съязвила я. – подписывать будем?
– Почему бы тебе не отправить эти бумаги через моего юриста? – поинтересовался в ответ Клод, упорно обращающийся ко мне на неформальном «ты».
– Потому что тот мужчина, которого ты упорно продолжаешь называть «юристом», – отбросив папку на стол, скрестила я руки на груди, уперто глядя на маршала Инквизиции. – явно купил диплом в ближайшем подземном переходе. Ты когда в последний раз видел, чтобы акты оформляли через программу…
– Понял, – хмыкнул Клод, вскинув руки. – тащи свои бумаги.
– Вот так бы сразу, – резко подобрев, практически пропела я. И сегодня даже без скандала! – а то устроил весь этот фарс. Между прочим, Джейсон – твой друг. А ты собирался его с планеты сослать. Не стыдно?
– Он знал о незаконности использования шпионской ручки, – спокойно отозвался Клод, перенимая бумаги из моих руки и внимательно их читая. – я бы поступил так с любым, кто оказался бы на его месте. А твое участие в этом деле помешало мне вершить правосудие.
– Правосудие… – презрительно протянула я, усаживаясь на краешек столешницы. – Джейсон это сделал из благородных убеждений, чтобы помочь получить той женщине развод с изменщиком мужем. Наблюдая за тем, как Инквизиция пытается сослать с планеты за желание помочь, я лишний раз убеждаюсь в правильности своего решения податься в адвокаты.
– Это дело ты выиграла только потому, что обвинение было несерьёзным. – процедил в ответ Клод, протягивая мне пару верхних подписанных бумаг. – Можешь передать Джейсону, что если мне станет известно об еще одном использовании военного оборудования, запрещенного для пользования гражданских лиц, он так просто не отделается.
Ответить я банально не успела, потому что раздался звонок сенсора, прерывающий разговор с перспективой роста в славный скандал. На экране зависло изображение Леси, моего секретаря. Она обычно не звонит мне просто так, а значит, случилось что-то серьезное.
Извинившись перед Клодом, с интересом вчитывающегося в мой отчет, ответила.
– Этель, этот мужик снова приперся. – оповестила Леся, не став размениваться на приветствие.
– Какой из? – поинтересовалась я, взглянув на наручные часы. Слишком рано для начала приема.
– Мистер Гласско, – охотно пояснила секретарь, кинув быстрый взгляд за сенсор. – он, видимо, решил, что раз вчера ты согласилась проконсультировать его в два часа ночи, то и в шесть утра примешь без проблем.
Я тяжело вздохнула. Да, было дело, задержалась в офисе, поэтому согласилась на уступок и приняла Гласско.
– Можешь мягко намекнуть ему, что вчерашняя наша беседа была исключением? – попросила я. – У меня сегодня еще примерка платья с Гвен, а это затянется надолго. Возможно, до самого вечера.
– Да я знаю, – отмахнулась Леся. – еще вчера отправила всем сегодняшним клиентам, что встреча отменяется. Так ведь ты еще всего не знаешь, – хитро блеснув глазами, продолжила брюнетка. – Гласско же еще и с букетом алых роз притащился.
– Зачем ему розы? – нахмурившись, вопросила я у Леси. Но секретарь только подленько хихикала, поэтому добиться от нее разумного ответа не представлялось возможным.
– Зачем ему розы? – уже обращаясь к Клоду, вопросила я.
– Чтобы получить ими по морде, – со знанием дела отозвался он, вызвав практически истерический припадок у моего секретаря.
– Уволю, – пообещала я грозно.
– Да ты всегда это обещаешь, – отмахнулась дева, смахнув слезы смеха с глаз. – а пока только премии назначаешь. Ой, не могу…Ладно, до скорого. Я попытаюсь его спровадить, но за последствия не ручаюсь.
– Леся, если из-за нас он попадет в больницу, это ударит по репутации. – испуганно произнесла я, пронаблюдав за тем, как грозно секретарь закатывает рукава.
– Что? Какая больница, шеф? – хмыкнула Леся, расстегнув две верхние пуговицы у блузки. – Я дура что ли, отправлять такого перспективного молодого предпринимателя в больницу? Все будет в сделано в лучшем виде и без переломов.
Тут девушка легким движением руки распустила конский хвост, приподняла юбку и, призывно повиливая бедрами, вышла из кадра. Спустя несколько секунд из приемной раздался удивленный вздох мистера Гласско и игривый смех Леси.
– Хорошая девушка, – не преминул прокомментировать Клод, кинув взгляд в сенсор.
– Профессионал! – гордо отозвалась я, отклоняя видео вызов.
– Да, сейчас таких днем с огнем не сыщешь, – задумчиво вставил Агустини, заставив меня круто развернуться и удивленно воззриться на инквизитора, разместившегося на диванчике в углу кабинета.
– Просто нужно знать, где искать. – не демонстрируя удивления его присутствием, парировала я, принимая из рук Клода папку с полностью подписанными документами. – Благодарю за потраченное время.
– Не стоит, – отмахнулся Клод, поднимаясь на ноги. – передавай привет Гвен.
– Обязательно, – отозвалась я, взглянув на часы.
К собственной радости поняла, что даже не опаздываю на встречу с ней. А то невесты такие нервные, что прямо страшно становится. Обычно тихая и милая Гвен устроила настоящий шухер при встрече с флористом. Беднягу после этого пришлось увозить на скорой с сердечным приступом.
– Тебя подвести? – предложил Агустини. – Мне все равно в сторону вашего ателье.
– Откуда ты знаешь, в каком мы ателье? – поинтересовалась я, направляясь прочь из кабинета маршала Инквизиции.
– Роберт сказал, – пожал плечами Агустини, кинув на прощание Клоду выразительный взгляд.
Беспокоиться из-за игры их взглядов не было времени. Мне уже звонила Гвен, поинтересоваться, где это я нахожусь, когда должна быть рядом с ней и глядеть на нее в шикарном свадебном платье. Мягко ответив ей, что до назначенной примерки еще полчаса, села в машину, поблагодарив Агустини за вежливо открытую дверь.
Знаете, я давно себе говорила, что доверять инквизиторам – последнее дело. Тем более, когда ты, вроде как, бросила их шефа. Но, когда очутившись на заднем сиденье тонированной машины Агустини, меня осторожно, но непреклонно зажали два верзилы, и я об этом вспомнила – было уже поздно.
***
Еще пять лет спустя…
Кто бы знал, как я любила такие утра: спокойно, запах свежего кофе витает в воздухе, рядом на кровати, подтянув к себе за талию, лежит огромный, но ласковый мужчина. Но самое классное в таких утрах, что никакая маленькая принцесса, заслышав в четыре утра приход папочки, не поднимается и не принимается кричать о том, как сильно она скучала по нему.
Красота!
– О чем думаешь? – сонно вопрошает муж, притягивая к себе еще ближе в собственническом жесте.
– О том, что давно нужно было оставить Рози на попечение бабушек, – хмыкнула я, поворачиваясь к грозному маршалу Инквизиции, на лице которого отпечатался след от подушки. – а самим устроить себе небольшой отпуск.
– Надо было, – согласно кивнул Клод, целуя в макушку.
Просто при нашей разнице в росте, когда мы спим рядом, я утыкаюсь носом в его грудь, а он в итоге вынужден разговаривать с пустым пространством над моей головой или, проявив заработанную за пять лет брака сноровку, нагнуться и чмокнуть меня в макушку.
– Но ты уже вчера вечером убивалась по тому, как там твоя малышка уснет без мамочкиной сказки на ночь. – ехидно добавил Клод. – И это при том, что мы в Синтре всего второй день.
Стыдно признать, тридцать четыре года (или тридцать три по паспорту) женщине, а чуть не заплакала, когда в аэропорту мама Клода держала на руках Рози, машущую вслед своим непутевым родителям, решившись уехать в Синтру в отпуск.
– Можно подумать, – ворчу я беззлобно, опрокидывая Клода на спину и устраиваясь на нем сверху. – что ты вчера не названивал в свой орден, требуя приставить охрану в числе десятерых человек к дому миссис Арчибальд, чтобы те приглядели за Роуз.
– Мне положено беспокоиться, – хмуро отозвался Клод, придерживая меня за талию и все время норовя съехать руками ниже… – я, как ее отец, прекрасно знаю, что Розалинда пошла в мать, крайне неугомонную, вечно ищущую себе приключений женщину.
– А тебя никто не заставлял пять лет назад подло, коварно, жестоко организовывать мое похищение, – нависая над ним, выдохнула я в его губы.
– Если бы не это подлое, – поцелуй твердых, но нежных губ. – коварное, – еще один. – жестокое, – очередной щемительно-сладкий поцелуй. – то ты бы никогда не согласилась выйти за меня.
В чем-то любимый муж был прав. Если бы тогда он не подговорил Агустини и двух своих хороших друзей похитить начинающего, но успешного адвоката в лице меня, то не было бы ни этой свадьбы, ни малышки Рози, ни еще одного сокровища, о котором Клоду еще только предстоит узнать.
Нет, ну а что? Вот скажу я заботливому и трепетному мужу, что снова беременна, и мы в очередной раз поругаемся. Клод будет настаивать на том, чтобы я бросила практику адвоката, наняла в свое агентство побольше юристов, взамен мне, а сама переехала в наш загородный дом, воспитывала подрастающее поколение и ждала трудоголика-мужа.
А я с этим категорически не согласна. За то время, что я работаю адвокатом, я поняла, что моя карьера делает меня по-настоящему счастливой. Я нашла себя в этой профессии! А люди, которые стали моими постоянными клиентами? Куда они пойдут, если я по-прежнему единственная, кто не боится возражать Инквизиции?
Да и то, какой большой скачок сделала моя карьера адвоката за последние года, внушает надежду на светлое будущее. Я открыла свое агентство, наняла сорок профессионалов и новичков, которые успешно практикуют свою деятельность в рамках моей юридической компании «АРБЛОП».
Да, кстати, название – это отдельная история. Объединить Арчибальд-Бланд-Оплфорд пришло в голову Джейсону, которому надоело слушать мое нытье по поводу того, что я не знаю, как назвать компанию. Но он не жаловался, потому что у нас дома он мог спокойно пить кофе, пока с его сыном возится трепетный маршал Инквизиции, или просто дядя Клод.
– В конечном счете все равно бы согласилась, – пожала я плечами, бессовестно устраиваясь спать на груди Клода. Ему не тяжело, он мне сам говорил, а я вот в восторге от того, как он дышит. Звук такой обалденный, глубокий. Я прямо чувствую, как расправляются его легкие.
– В таком случае, я просто ускорил процесс. – усмехнулся он, послушно меня обнимая. – И ты была не особо против.
Шутка ли? Я когда узнала, что это устроил Клод, разбила об его голову вазу, а затем закрылась в одной из комнат его загородного дома. И действительно просидела бы там всю жизнь, ели бы маршал Инквизиции не пришел объяснить, что любит меня. Полюбил сразу же, как только увидел испуганную, хрупкую девушку, практически скатившуюся по лестнице в попытке убежать от наследника Арчибальдов, но гордо отказывающуюся от помощи.
Клод тогда сказал много всего, окончательно уничтожив во мне обиду. А на следующее утро мы устроили свадьбу, прямо на берегу озера. Пригласили только самых близких: родителей, друзей и тех, без кого бы этого знакомства просто не было. Даже Калеб присутствовал, уговаривая растроганного Илдвайна не рыдать.
Организовать за один вечер свадьбу было непросто. Мало того, что Клоду пришлось угрожать священнику арестом, если он нас не поженит, так еще и свадебное платье мы выбирали вместе, игнорируя примету, и по каталогу. Когда Ванесса узнала об этом, ее чуть удар не хватил. Назвав нас идиотами, грозная дизайнер за пять часов создала мне платье, заставила своих лучших швей сшить его и доставила в загородный дом. Герой, а не женщина!
Миссис Арчибальд тоже довольной не выглядела. Нет, она была рада женитьбе сына, но откровенно недоумевала к чему такая спешка. Правда, это ей не помешало угрожать флористам, дизайнерам, поварам и официантам, чтобы те в обязательном порядке явились и сделали все на высшем уровне.
Чего уж там, даже Габриэль приехал, вырвав время из плотного графика президента. Ох, главное не забыть о сегодняшнем ужине с ним. Постоянные встречи с Габриэлем, кстати, исключили любой намек на официальный тон. Заботливый дядюшка так любит Рози, что бывает у нас чаще, чем сам Клод. Хотя он очень старается бывать дома как можно чаще.
Так вот, Габриэль приехал на свадьбу, но не один, а вместе с Леонардо! Статной наружности мужчина был безукоризненно вежливым, но тет-а-тет меня с ним все равно не оставлял. Клод объяснил это тем, что все и так ожидали моего побега, поэтому лишних поводов давать не хотели.
Зато свадьба прошла великолепно! Нас обвенчали на закате, на берегу озера под песню Фрэнка Синатры. Пока гости недоумевали над выбранной музыкальной композицией, я не могла сдержать счастливый смех, глядя в хитрые глаза Клода.
И плевать, что не было прически, абсолютно безразлично отсутствие макияжа и маникюра, красивых туфель или прочей мишуры, вроде бутоньерок. Я все равно была самой счастливой невестой, превратившейся ровно за двадцать четыре часа в жену. А какие фотографии вышли – закачаешься!
На свадебное путешествие мы улетели в Прованс, где провели восхитительный месяц. И возвращаться домой не было никакого желания. Поэтому, мы чуток подзадержались…
Вернулись только, когда позвонил Агустини и взмолился о возвращении Клода. Держать под контролем целый орден Инквизиции мог пока только мой любимый муж, хотя и Агустини отлично справлялся. Но истинная причина нашего приезда в столицу заключалась в одном маленьком сюрпризе, который выдавал мой обозначившийся животик.
Наши родители ликовали! У Рози оказалось три любящих бабушки и два деда, которые кинулись наперебой скупать прилавки с детскими вещами, игрушками, кроватками, стульчиками…Честное слово, лучше бы они этого не делали. К концу девятимесячного срока у Рози одежды было больше, чем у нас с Клодом вместе взятых. А мне, между прочим, самой хотелось покупать подгузники-ползунки.
Клод посмотрел на насупленную меня и, отсмеявшись, вынес родственникам строгое внушение, заявив, что я сама хочу поиграть в дочки-матери. Я честно просидела с Рози полтора года в декрете, а потом мы наняли малышке няню. Необходимость в моем постоянном присутствии пропала, и я вышла на работу.
Вечер в нашем доме превращался в сплошные сюсюканье и улюлюканье. Приходили мы с Клодом с работы и начисто забывали нормальный язык, переходя на диалект диких папуасов, состоящих из сплошных: «Какая ма-асенькая, утю-тю, малю-юсенькая, у-у, пивет-пивет, а-а». Видели бы нас, грозных маршала Инквизиции и независимого адвоката, наши враги и клиенты. Офигели бы, точно вам говорю.
– Так тихо, – прошептала я, устав от препирательств с любимым мужем. – слышно, как море шумит…
Клод, заметив смену моего настроения, подтянул меня повыше, уткнувшись носом в мои волосы. И стало так покойно, что плохие мысли, махнув на прощание ручкой, строем покинули мою голову.
О чем тут можно думать, когда сказка обрела реальность?
