Текст книги "Шоу Подбор (СИ)"
Автор книги: Софья Лямина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)
– Будем! – решительно сообщила я, зевнув и прикрывшись рукой. Накатила усталость, напомнив, что кровопотеря бесследно не проходит. – Только его и будем.
– Думаешь, это морда блондинистая снова тебя убить пытался? – заинтересовался Илдвайн, утягивая меня в коридор.
– А ты полагаешь, что это просто совпадение? – удивилась я.
После постыдной вспышки гнева накатила апатия и дикая усталость. Плечо ныло, а вместе с ним хотелось поплакать и мне.
– Я полагаю, – хмыкнул Илдвайн. – что продюсер хоть и сволочь, а на убийство не решиться. Кишка тонка. Это я тебе как дипломированный врач сообщаю.
В компетентности доктора сомневаться не приходилось. Я усмехнулась, выходя в коридор. И прежде, чем дверь кабинета захлопнулась, отрезая нас от собравшихся мужчин, я отчетливо услышала:
– Эл, мне плевать на контракт. – раздался спокойный голос Роберта. – Я женюсь на ней.
– В очередь, парень. – хмыкнул Агустини.
***
В следующий раз я проснулась уже в своих апартаментах от того, что живот сводило голодной судорогой. Сев в кровати, невольно поморщилась от пронзившей плечо боли. Настроение было не к черту. Да-да, именно так, а не просто «плохое».
Скинув ноги с кровати, включила свет. За окном разверзлось черное варево ночи, дождь уже не бил по стеклам, но ощущение на душе было такое, словно тяжелые капли хлестали прямиком по мне. Слабость ощущалась по всему телу, но я, безразлично выпив обезболивающее, поднялась с кровати.
Глянула на часы. Семь. Конкурсантки сидят по своим комнатам, ужин уже закончился, а значит в коридоре я могу столкнуться только с работниками резиденции. Не думаю, что они сильно расстроятся, увидев меня в пижаме.
Натянула штаны, завязала шнурки на таллии. В комплекте был также кроп-топ с длинными рукавами. Следом натянула кроссовки, а волосы оставила распущенными. Сил не было даже на хвост. Вниз я спускалась по лестнице, решив, что апатия – это хорошо, но тело требовало движения. На чисто физическом уровне.
В столовой оказалось пусто, как я и говорила. А вот на кухне обнаружились все работники, в полном боевом составе. Меня встретили радушно, даже поинтересовались самочувствием, после чего сообщили потрясающую новость о том, что информация о моем ранении находится под запретом для разглашения. То есть, прислуга и заинтересованные люди были в курсе событий, а вот конкурсантки и некоторые гости ничего не подозревали. Ибо незачем тревожить людей и сеять панику в массы. Я была вынуждена согласиться.
Меня усадили за столик в углу, рядом с окном. Выдали зеленый салат с креветками, куриную грудку под грибным соусом и обжигающий чай. Я была счастлива! Но еще больше порадовал тот факт, что ко мне никто не подходил с вопросами. Возможно, дело было не столько во врожденной тактичности, сколько в том, что все всё уже знали.
Когда я закончила с ужином, то просто сидела, пила чай маленькими глотками и наблюдала за работой поваров. Чувствовалось, что на кухне все было под контролем. Все слаженно, активно и быстро. Кто-то убирал рабочие поверхности, другие проводили ревизию продуктов, Никель с двумя поварами составлял меню на завтра. И было так шумно! Что-то гремело, где-то падали кастрюли, раздавался смех и гомон голосов. Я же наблюдала за ними словно через тонкое стекло, не вздрогнув, когда кто-то на повышенных тонах решил объяснить молоденькому поваренку, как тот был не прав, уронив соусницу на недавно отмытый до блеска пол. И меня ничуть не смущало, что два повара, сцепив руки в армрестлингской борьбе, доказывали друг другу, кто сильнее. Мне было просто хорошо. И спокойно.
Потому что тут, среди людей, света и звуков я была в безопасности. Никто бы не рискнул напасть на меня в столовой, где обитает боевой повар с внушительной поварешкой. В отличие от собственных апартаментов, которые встретят меня темнотой, тишиной, прохладой и давящим ощущением собственной уязвимости. Там везде поджидала опасность. В ванной, под кроватью, за шторами, на балконе. Если стрелок решит закончить начатое, то с легкостью сделает это. Поэтому я продолжала сидеть в столовой, поджав под себя затекшие ноги.
Всегда, когда на душе пасмурно, можно посмотреть на чужой, кипящий праздник жизни и становится легче. Перестает преследовать ощущение, словно весь мир замер, часы остановились, а айро-мобили зависли в воздухе. И ты одна на один со всем миром, со всем его горем и болью. Вокруг тишина, никаких перспектив и разрывающая изнутри тьма, прерываемая дикой усталость. Компания в такие моменты жизни – это лучшее лекарство. Все неприятные ощущения отступают назад, когда ты видишь чужие улыбки, слышишь обрывки случайных разговоров, можешь вздохнуть полной грудью, не боясь, что на выдохе к горлу приставят нож. Или дуло ГЕНО 744 упрется в лоб.
Когда дверь распахнулась, в помещении показалась знакомая спина сэра Аньелли. Обведя помещение взглядом, он не заметил меня, сидящую в укромном уголке с той же стороны, где находилась дверь. Затем британский лорд направился к Никелю, который тут же что-то принялся объяснять сэру Аньелли, задумчиво изучающему меню.
После очередной фразы повара, размахивающего пухлыми руками, мужчина резко вскинул голову. Задал вопрос, который я скорее прочитала по губам, нежели услышала. «Где?» – на что тут же получил указывающий перст Никеля, направленный в мою сторону. Я тяжело вздохнула, мечтая уйти и просто посидеть в одиночестве. Однако мечтам и надеждам не всегда суждено сбыться. Сэр Аньелли направился в мою сторону.
– Как вы себя чувствуете? – стремительно преодолев пространство кухни, вопросил британский лорд, присаживаясь на стул напротив.
– Вполне неплохо, – вежливо улыбнулась я, отпивая чай. – благодарю за беспокойство.
– Не стоит, – отмахнулся мужчина, принимая фарфоровую белую кружку из рук подоспевшего повара.
Ему, в отличие от меня, кружку выдали средних размеров. Такую, чтобы быстро выпить и уйти. Мне же досталась большая, практически литровая, больше напоминающая кастрюлю. Из таких кружек пьют долго, смакую каждый глоток, общаясь с компанией.
Мы молчали, каждый думая о своем и наслаждаясь терпким вкусом чая с бергамотом, грейпфрутом и, опять же, тем знакомым запахом, который преследует инквизитора. Названия специи я категорически не могла вспомнить. Впрочем, удивлял больше тот факт, что запах чая невольно перенес меня к мыслям об инквизиторе.
На платформе переживаний из-за Клоделя Арчибальда присутствовали вопросы о моем оголённом внешнем виде, а также о навязчивой просьбе остаться. Было стыдно. Но это чувство выгорало, когда я вспоминала устроенную в кабинете сэра Аньелли сцену. И вот тогда становилось действительно плохо. Хотелось провалиться сквозь землю.
– Извините, – все же решилась я исправить некоторые свои ошибки. – я вас сегодня дверью ударила…
– Переживу, – отмахнулся британский лорд, весело улыбнувшись. – я даже благодарен вам за устроенную встряску. Словно молодость вспомнил. Определенно, давненько меня дверью не били.
Я скептически взглянула на «вспомнившего молодость» сэра Аньелли, которому было не больше тридцати пяти. Всегда забавляло, когда молодые люди шутили про свой возраст, относя себя к категории покрывшегося слоем пыли песка, как минимум.
– Так, что вы делаете в столь поздний час на кухне? – вопросил мужчина, после некоторой паузы.
– Наслаждаюсь горячим чаем, – сделала я очевидное, на мой взгляд, замечание. Даже чашку выставила вперед, слегка покачивая, чтобы был слышен звук плескающейся воды.
Сэр Аньелли с какой-то жалостью взглянул на меня, прикоснулся внешней стороной кисти к кружке и вынес вердикт:
– Он безнадежно остыл, мисс Оплфорд.
Я искренне удивилась, ощупала чашку и прикоснулась губами к жидкости. Холодный. Мой несколько озадаченно взглянув на кружку, заставляя задуматься. А сколько же я тут просидела?
– Сэр Аньелли, а вы не подскажете который час?
– Девять часов, мисс Оплфорд. – охотно оповестил мужчина, заинтересованно взглянув на растерявшуюся меня.
Мысль, что на кухне я провела два часа, бумажным самолетиком влетела в голову, ударилась о мозг и поспешно вылетела через другое ухо. Собственно, ничего странного здесь нет. Если было бы возможно, то я провела бы на кухне всю ночь. Жаль только, что повара вскоре разойдутся, а пахнущая снедью кухня погрузится в тот же мрак, что царит у меня в апартаментах.
Я пожала плечами в ответ на выжидательный взгляд британского лорда. Объяснять не хотелось. Да и что тут скажешь? Извините, просто в моей ванной комнате может сидеть маньяк-убийца, нагло переводя кокосовый гель для душа на свое пропитанное ужасом тельце. Или, может быть, признаться в давно процветающей паранойе? Нет, даже иронизировать на эту тему не хотелось. Да и плечо начало неприятно ныть.
– Ясно, – пробормотал сэр Аньелли, устремив взгляд на поверхность стола.
Весь его внешний вид говорил о том, что происходящее его ни в коем образе не задевает, только вот кулаки он сжал. И непонятно, что ему там ясно?
– Пойдемте, – приказал мужчина, решительно поднимаясь на ноги.
Я удивленно вскинула брови, отставляя кружку на безопасное расстояние, но из рук не выпуская. Непонимание, собственно, куда я должна идти, отразилось на моем лице. На самом деле, я его даже скрывать не посчитала нужным.
Сэр Аньелли протянул руку, одним этим жестом продемонстрировав, что отрицательного ответа не подразумевается в принципе. С сомнением оглядев протянутую длань, вложила свою ладонь в предложенную конечность. Спорить, почему-то, не хотелось. Да и смысл? Все равно ведь сделает так, как посчитает нужным. Влиятельные и обеспеченные мужчины всегда так делают, не особо интересуясь мнением окружающих. Просто бизнесмены заведомо предполагают, что знают, как лучше.
Сэр Аньелли положил мою ладонь на сгиб своего локтя, двинувшись вперед. Хотела бы сказать, что мы чинно шествовали по мраморным коридорам, и только наши шаги оглашали эхом пространство. Но разве можно шествовать в спортивных штанах? Поэтому я даже не попыталась сделать вид, что происходящее льстит моему женскому самолюбию. Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Самую малость.
– Куда вы меня ведете? – вопросила я, как только мы покинули пространство кухни, погрузившись в приглушенный свет вечерних коридоров резиденции Арчибальд.
Неприятная волна холодных мурашек пробежалась вдоль позвоночника, больно царапнув инстинкт самосохранения. Но я попыталась подальше загнать свою паранойю. Стрелок, конечно, псих, но не настолько, чтобы нападать в здании, да еще и при свидетелях, которые на короткой ноге с президентом.
– В ваши апартаменты, мисс Оплфорд. – отозвался сэр Аньелли. – Вам нужно отдохнуть.
Я неопределенно хмыкнула. И в чем же причина, побудившая мужчину отвести меня спать? Неужели я настолько жалко выглядела, что меня под конвоем решили сопроводить в объятия Морфея? Определенно, с моей женской хваткой что-то случилось. До начала шоу на меня смотрели как на симпатичную девушку, за которой можно поухаживать, а сейчас меня либо пытаются убить, либо вот, спать отправить. Единственный молодой человек, проявивший чисто мужской интерес, и тот оказался извращенцем и по совместительству предводителем дикого племени. Роберт, к сожалению, не в счет. У него чувства вызваны уязвленным самолюбием, а не возникшей симпатией.
– Этель…вы же позволите себя так называть? Так вот, Этель, я прекрасно понимаю переполняющие вас чувства. – произнес сэр Аньелли, плавно сворачивая в сторону холла первого этажа. – Вы напуганы, поэтому срываетесь на окружающих. Сегодняшнее ваше поведение, к сожалению, доказывает, что стрелок добился своей задачи. Он напугал вас, вверг в состояние паники. Пожалуй, не очень лестное сравнение, но вы ведете себя как загнанное в угол животное: срываетесь, рычите, показываете зубки. Адекватная реакция, должен сказать, но несколько разочаровывает. На протяжении всего конкурса вы демонстрировали оптимизм, завидную жизнерадостность и отличие во взглядах на жизнь. Возможно, именно этим и навлекли на себя внимание нашего субъекта. Хотя и нет улик, доказывающих, что охота ведется именно на вас. В каждом из случаев вы могли оказаться лишь случайной жертвой. Согласитесь, в кабинет мог войти любой человек, точно также, как и оказаться на тропе. Инцидент с попыткой вашего…кхм…сожжения мы пока не рассматриваем в цепи этих трагичных инцидентов.
Я кивнула, ожидая продолжения. И не потому что мне было важно услышать мнение сэра Аньелли о сложившейся ситуации, просто его плавная и гибкая речь успокаивала, отгоняя прочь панику. Мы неспешно поднимались по ступеням, замолчав и обдумывая только что произнесенные слова.
– Вам бы домой, к родителям, в безопасность. – продолжил сэр Аньелли. – Я, признаться, думал, что так вы и поступите. Своя шкура дороже. Но вы вновь удивили, изъявив достаточно громкое желание продолжать участие. Вы борец, мисс Оплфорд. Редко, когда среди современных женщин встречается такая искренняя независимость и упорство. Вам бросают вызов, стреляя из ГЕНО 744, а вы подписываете контракт и пылаете жаждой мести вместо положенных слез и попыток бегства. Удивительно.
Свои мысли о том, что среди современных женщин только и встречаются, что сильные и упорные представительницы прекрасного пола, я оставила при себе. Незачем разрушать наивные мужские иллюзии. А то снова задену мужское самолюбие, а потом оправдывайся.
Да и заявление про борца было сомнительным. Я просто не люблю сдаваться, когда на меня давят. Это все равно, что прогнуться под обстоятельства, доказать, что они сильнее. Мне же нравится думать, что я могу справиться со всем, что выкинет жизнь. А слезы? Слезы – это нормально. Значит, что тебе не все равно. И плакать я себе позволяю, но только тогда, когда это уместно и не будет мешать действовать. Вот сегодня, например, в кабинете доктора мои слезы стали бы отвлекать от основной задачи вытащить пулю, поэтому я держалась. Но в лесу, до этого, я не стесняясь выплескивала эмоции. И стыдно мне не было.
– Я увидел в вас стремление, огонь, даже деловую хватку, продемонстрированную во время подписания контракта – все то, что принято считать признаком силы. – признался сэр Аньелли. – Но я совершенно забыл, что вы молоды, в далеке от семьи и тех, кто может оказать поддержку, а еще, что вы – хрупкая девушка. Я вижу, что вы пытаетесь быть независимой. Не нужно этого делать. Страх в сложившейся ситуации совершенно нормальное явление, и вам нужно было сразу же позвать меня.
– Для чего же мне нужно было позвать вас? – удивилась я, даже замедлив шаг. Вот логика-то! Вы – борец, но я рад, что вы хрупкая девушка, боитесь и вообще, почему вы меня не позвали? Это что, очередной повод проявить свою геройскую сущность и выручить даму в беде? Вот только не думаю, что сэр Аньелли сможет помочь мне справится со страхом быть убитой. Тут и психолог не поможет. Только правосудие и решетка вокруг преступника.
Но мы уже подошли к моим апартаментам. Сэр Аньелли галантно подвел меня к двери, дождался, пока я ее открою и зашел первым, осматривая помещения на предмет маньяков с ножом. Я же все это время стояла на пороге, со смешанными чувствами наблюдая за действиями британского лорда.
Сэр Аньелли тем временем зажег свет, осмотрел все комнаты, вышел на балкон, а затем наглухо закрыл все окна и поправил шторы. Только после этого меня подозвали, помахав рукой. С некоторой осторожностью зашла в апартаменты, с легкой настороженностью поглядывая на геройствующего сэра Аньелли. Нет, спасибо, конечно, ему большое за проверку территории, вот только он сейчас уйдет, а стрелку никто не помешает ворваться ко мне средь черна ночи и завершить свое паскудное дело.
– Какая у вас выразительная мимика, – хмыкнула мужчина, расстегивая запонки на рукавах. – не беспокойтесь, мисс Оплфорд, я дождусь, пока вы уснете, а затем приставлю охрану к вашей двери. Не думаю, что вас попытается кто-то убить в собственных апартаментах, но вам, да и мне так будет спокойнее.
– Спасибо, сэр Аньелли. – пробормотала шокированная заботой я.
– Не благодарите, мисс Оплфорд. – отмахнулся британский лорд, уверенной поступью направляясь в сторону спальни. – Миленько. Вы не будете против, если я размещусь в этом кресле?
– Присаживайтесь, разумеется. – произнесла я, подхватывая из гардеробной приличную ночную рубашку. Спать в ней жарко, но эти неудобства кажутся такой мелочью по сравнению с перспективой появления дырки в голове.
Переодевалась в ванной несколько суматошно. Просто не хотелось надолго задерживать сэра Аньелли, у которого, наверняка, есть другие дела.
Что сегодня за день такой? Все спешат проявить галантность и мужественность. То Агустини с поцелуем в руку, то инквизитор, то сэр Аньелли. Нет, признаюсь, меня все вполне устраивает, только настораживает немного.
Оказавшись в спальне, весело оглядела расположившегося в кресле сэра Аньелли. Мужчина уже позаботился о своем досуге, разместив на журнальном столике бутылку коньяка, закуски и книгу. И когда только успел?
Эталон галантности всех времен и народов встретил меня вежливым кивком головы, заставляя согнуться в наигранном книксене. Усмехнувшись, британский лорд проворно вскрыл бутылку.
– Выпьете?
– Благодарю, но нет. – отозвалась я, направляясь в сторону кровати. Села, взбила подушку, поправила одеяло. Под задумчивым взглядом сэра Аньелли выпила обезболивающее и легла, накрывшись с головой одеялом.
– Спокойной ночи, сэр Аньелли. – пробормотала я, щекой потеревшись о холодный бок подушки.
– Добрых снов, Этель. – долетело до меня уже на грани сознания. Зато засыпала я с улыбкой на губах.
***
А тем временем в кабинете сэра Аньелли…
– Нет, я сказал! – услышал раздраженный голос президента сэр Аньелли, пересекая порог собственного кабинета.
Мужчина хотел было вставить едкое замечания, да только передумал, увидев небывалую оживленность в кабинете. Его кабинете. Честное слово, никакой уединенности с началом этого чертова шоу. А как же частная жизнь? Личное пространство? Вместо них же сплошной проходной двор. Хоть табличку с указателем ставь.
– В чем причина криков? – вопросил британский лорд, направляясь прямиком к бару. И не потому, что он алкоголик. Вовсе нет. Просто выслушивать перепалки инквизитора с президентом на здравый рассудок практически невозможно.
В ответ же молчание. Сэр Аньелли, конечно, не расстроился. В последнее время тишины ему катастрофически не хватало. Хоть не бросай всю карьеру к чертям и не отправляйся жить в Антверпен. Хотя идея, стоит признать, хорошая. Потрясающий портовый городок: размеренный образ жизни, старинная архитектура, морепродукты, шляпы, опять же, в почете. И почему сэр Аньелли еще тут? Давно бы пора уехать.
– И где ты был? – недовольно вопросил Габриэль Арчибальд, полуобернувшись к другу. И ведь ежу понятно, что злиться президент на себя и инквизитора, зато недовольство свое изволит перекладывать на ближних, беззащитных и коньяк попивающих. Никакого уважения.
– Интересовался самочувствием мисс Оплфорд, – пожал плечами сэр Аньелли, с размаху садясь в кресло. – вас же душевное равновесие хрупкой девушки не интересует.
– Вопрос в том, с каких пор это заботит тебя? – не преминул вставить слово Роберт, критикующий себя за недогадливость. Вот что ему мешало проявить сочувствие по отношению к Этель? Завалился бы к ней, такой несчастной и убитой горем, она бы увидела в нем надежду и опору – и здравствуй, любовь на благодарности выстроенная.
– А с тех самых, как встретил усталую и расстроенную девушку за столиком на кухне. – ничуть не обиделся на тон сэр Аньелли. – Видели бы вы красотку, то поняли, что пройти мимо невозможно. Море уныния в карих глазках.
– Ты проводил ее? – вопросил Агустини, задумчиво изучая британского лорда.
Не нравился инквизитору этот парень. Все ли дело в его развязности и саркастичности, а может и в том, что он просто мутный тип. Блондин себе этого объяснить не мог. Исключительно интуитивно ощущалось, что сэр Аньелли не тот, за кого себя выдает. А инквизитор своей интуиции доверять привык. Это, можно сказать, его профессиональная привычка.
– И подождал, пока девочка уснет. – добавил сэр Аньелли, поморщившись от взглядом мужчин. – Она напугана. Это вы привыкли к тому, что на вас ежедневно охотятся, господа инквизиторы. И незачем меня помещать в список подозреваемых. Этель, конечно, уже третий раз подвергается нападению, но пока еще не научилась относиться к этому с философией о жизни и смерти. Пораскиньте мозгами
– О да, а ты у нас, оказывается, в герои заделался. Дам в беде выручаешь. – вставил свои пять копеек Роберт, складывая руки на груди.
– Довольно, – оборвал препирательства Клодель Арчибальд, поджав губы. – сэр Аньелли проявил благородство, озаботившись самочувствием конкурсантки и, стоит отдельно подчеркнуть, твоего агента, Эл. Выпиши лорду премию и закончим на этом.
Сэр Аньелли одобрительно кивнул.
– Я приставлю к мисс Оплфорд охрану. – добавил Клодель Арчибаль. – Нет никаких доказательств в пользу того, что нападение оказалось намеренным. Впрочем, нельзя же доказать и то, что стрелок выбрал жертву случайно. Настораживает тот факт, что это уже третье покушение.
– Не вызывает сомнения, что первое было случайным, – сообщил президент, откидываясь на спинку стула. – мисс Оплфорд выбрала неудачное время и просто попалась под руку. Тогда от нее отмахнулись, при попытке побега.
– Как итог, – подхватил Роберт. – сотрясение.
– Вы нашла нападавшего? – вопросил Агустини, пристально оглядывая собравшихся.
Неприятная получалась картина. Девочка каждый раз оказывается в неправильном месте в неправильное время. С такой способностью влипать в неприятности удивляет тот факт, что мисс Оплфорд дожила до двадцати трех лет.
– Поиски ни к чему не привели, – развел руками сэр Аньелли. – записи с камер извлеки до того, как мы успели просмотреть видео. Следов никаких. И если бы не Этель, то я бы даже не заметил, что кто-то ворвался в мой кабинет.
– Замечательно, – хмыкнул Клодель Арчибальд, уперев локоть о спинку стула. – у вас есть преступник, которого вы не можете поймать с начала шоу. Однако, никто из вас не сообщил о факте нападения на представителя рода Оплфорд даже после того, как осознали, что не в силах провести расследование самостоятельное. Сейчас же у нас пулевое ранение, полученное из ГЕНО 744. Как собираетесь замять это дело? – закончил инквизитор с едкой усмешкой.
– Клод, – поморщился Габриэль Арчибальд. Он понимал свою ошибку, но признаваться в том, что президент может быть не прав – не хотелось. Да и мерзко становилось от мысли, что кузен отчитывает его как щенка. – разберемся. Мисс Оплфорд вменяема, если не рассматривать последнюю вспышку, напоминающую больше истерику, нежели взвешенное решение относительно подписания контракта. Я даже комментировать это не буду. Каждый осознает, что в произошедшем инциденте виновата не столько Этель, сколько стресс.
– Какое благородство, – едко прокомментировал услышанное инквизитор. – по стопам Аньелли пошел? Только не спасет тебя этот жест показного великодушия.
– Думаешь, Этель подаст в суд? – хмыкнул Роберт.
Клодель Арчибальд с неприязнью осмотрел собравшуюся компанию. И причина его неудовольствия была кристально ясна любому человеку с незамутнённым политикой рассудком. Ведь вместо того, чтобы озаботиться безопасностью девушки, мужчины предпочли рассматривать способы, как прикрыть собственную задницу. Очень мужественно.
– Этель не подаст, – не стал спорить маршал Инквизиции. – а род Оплфорд – да. Ты же ознакомился с извещением от судьи, которое пришло через пару дней от семьи Этель? После небольшого разговора с мисс Оплфорд я выяснил одну потрясающую деталь: она не знала об этом.
– Когда это ты с ней разговаривал? – вскинул брови Роберт, подавшись вперед. – Ты знаешь, что допрос без адвоката сурово карается законом?
– Закон – это он. – хмыкнул Габриэль Арчибальд. – А самого себя не посадишь, да, Клод? И я еще удивляюсь, чего это девочка к тебе так доверительно относится. Какую чушь ты успел ей наплести, чтобы мисс Оплфорд согласилась на допрос?
– Допрос не имел места быть, – отозвался инквизитор, не собираясь оправдываться перед обществом стервятников. – мисс Оплфорд проявила свою активную гражданскую позицию, согласившись дать показания.
– Ого, и ты ей даже пушкой не угрожал. – восхитился президент. – Растешь.
Инквизитор не счел нужным комментировать выпад Габриэля Арчибальда. Жалкая попытка иронизировать вызвала у Клоделя Арчибальда только насмешливую улыбку. Каждый из них осознавал, что ситуация складывается не из приятных. Отсюда и нервозность. И дело не только в грозившем масштабном суде, если род Оплфорд прознает и о ранении Этель. В резиденции ошивается стрелок, и никто не знает, когда он нападет снова. А главное, на кого.
– Вопрос в том, что мы собираемся делать дальше. – продолжил Клодель Арчибальд. – Я полагаю, что никто не рискнет возразить против моего расследования. Хотя, признаться, можете возмутиться. Меня это позабавит. Так как ордер я уже подписал.
– Подло, – выдохнул Роберт. – против своих же идешь?
– А ты предлагаешь ждать, пока стрелок добьет мисс Оплфорд, а затем переключиться на нас? – вскинул бровь Агустини. – Хорошая идея, мне нравится. Жаль, что оценят ее не все.
– Ладно, у меня есть другая классная идея. – пожал плечами Роберт. – Я женюсь на Этель, вы сворачиваете шоу, мы уезжаем подальше отсюда, и все счастливы. Ну как?
– Если ты хочешь стать жертвой женского гнева, то пожалуйста. – хмыкнул сэр Аньелли. – А Этель тебя точно убьет, узнав о предстоящем замужестве. Или ты ее силой к алтарю поволочешь?
– Не предлагаешь – не критикуй. – отозвался наследник Арчибальдов.
– Я-то что, – флегматично пожал плечами британский лорд. – я лично на свадьбе за здоровье молодоженов выпью. Вот только тебе потом с ней жить. А мне нутро подсказывает, что Этель подобного произвола не простит, и придется тебе однажды проснуться удушенным. Или не проснуться, учитывая, что ты будешь мертв.
– Брейк. – насмешливо хмыкнул маршал Инквизиции, вставив команду из бокса. – Если ты хочешь жениться на мисс Оплфорд, то впечатли ее чем-то другим, помимо влияния рода Арчибальд, Роберт. Будь мужчиной хоть раз.
– Наставь пушку на будущую невесту, – подначил президент.
– Эл, это было всего один раз. – поморщился инквизитор, взглянув на кузена как на расшалившегося ребенка. – Брукс была преступницей, которая собиралась подорвать здание. Только благодаря той пушке, здание твоего управления, Эл, не рухнуло.
– Расслабься, Клод. Они – гражданские, никто из них и близко не был к горячим точкам. – презрительно поджал губы Агустини. – Для них ничего не значит словосочетание «освобождение оккупированного здания». Заткнулись бы вы и спасибо сказали, что сейчас просиживаете свои задницы в креслах, а не валяетесь в гробу, обглоданные червями.
Наступило молчание. Каждый из сидящих был готов признать, то перегнул палку. Все присутствовали на совещании, когда пришло сообщение о том, что здание заминировано. Шутить тогда никто не рискнул, наблюдая за слаженной и быстрой работой ордена Клоделя Арчибальда. И действительно стоило бы поблагодарить Инквизицию за то, что все остались живы, а не взлетели в воздух.
– Прости, – ответил за всех президент, которому априори полагалось быть умнее остальных. – ты прав. Так, что по поводу мисс Оплфорд и расследования?
– С мисс Оплфорд я поговорю позже, – ответил Клодель Арчибальд. – девушка открыта для диалога. Решение о суде останется за ней. Вопрос безопасности мисс Оплфорд, как я уже сказал раньше, будет поставлен на собрании Инквизиции. Пока же приставлю к ней пару телохранителей для контроля.
– Под прикрытием, – кивнул Габриэль Арчибальд. – на территории резиденции также находятся конкурсантки. Их может заинтересовать наличие у Этель охраны. Лишние вопросы нам не к чему.
– Я лично займусь этим пунктом, – кивнул Агустини.
– По поводу расследования, – продолжил инквизитор, упиревшись локтями о колени и скрепив руки в замок. – у нас появилась интересная зацепка, предоставленная, кто бы сомневался, мисс Оплфорд. Этель стала свидетелем разговора, который подтверждает наличие заговора против рода Арчибальд и, соответственно, власти. Эл, ты от рода отказался, однако, не можешь отрицать, что это – личное дело.
– Что за разговор? – нахмурился президент, опуская локти на столешницу.
– Послушаете. – произнес Агустини, извлекая сенсор Этель под вскинутые брови собравшихся. – Мисс Оплфорд проявила профессионализм и записала разговор.
– И все-то она делает случайно… – пробормотал сэр Аньелли, пригубляясь к коньяку.
После того, как запись закончилась, Агустини продемонстрировал фотографию спин разговаривающих. К общему сожалению, под внешность заговорщиков попадало большее число приглашенных на конную прогулку. Так уж вышло, что мужчины нынче пошли сплошь накаченные и высокие брюнеты. Неудивительно, что конкурсантки метались от одного к другому.
– Запись отправлена на обработку. – оповестил собравшихся Агустини. – Профессионалы попробуют вычленить из нее нечто, недоступное при простом прослушивании. Но я бы не надеялся на какой-то невероятный результат.
– Главное мы услышали, – произнес Клодель Арчибальд. – что с этим делать вы решайте сами. Копию выдадим, но к расследованию вы не подключены.
– Нет? – вскинул брови Роберт.
– Это юрисдикция ордена, – сообщил очевидное инквизитор. – несмотря на родственные связи, я не стану посвящать вас в дальнейшие результаты расследования. Если хотите докопаться до чего-либо, то делайте это самостоятельно. У вас есть ресурсы и желание.
– Мы понимаем, – кивнул Габриэль Арчибальд. – следующий вопрос на повестке дня – своевременно появление мистера Хоткинса. Что скажете об этом?
– Совпадение, – отмахнулся Агустини. – у продюсера, действительно, кишка тонка. Не думаю, что он держал в руках что-то опаснее пилочки для ногтей.
– С каких это пор ты недооцениваешь противника? – удивился президент.
– Мы проверим его по своим базам, – произнес Клодель Арчибальд. – только потом будем делать выводы. Однако, я склонен согласиться с профессиональным чутьем Агустини.
– На сколько я знаю, – осторожно произнес сэр Аньелли. – у них с Этель были взаимные претензии друг к другу. И именно по его подачке мисс Оплфорд оказалась в лесу в ту ночь.
– Это относится к другому делу, – вскинулся блондин. – расследование под моим кураторством начинается с завтрашнего дня. Мне будут необходимы ваши показания в письменном виде.
– Будут, – кивнул британский лорд. – еще поговорите с персоналом. Складывается впечатление, что они неплохо ладят. Может, чего и знают.
