Текст книги "Шоу Подбор (СИ)"
Автор книги: Софья Лямина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)
– А что скажешь насчет откровенно слабенького контракта? – вопросил наследник Арчибальдов. – Любой, даже самый паршивый юрист, разглядит в нем откровенную подделку.
– А контракт мистеру Хоткинсу не нужен. – хмыкнула я. Сами же мне минуту назад объясняли все это! – Изначально, конечно, он был уловкой, чтобы загнать тебя в угол. Теперь же тебе не поможет поддельный контракт. Если род Арчибальд прервёт шоу, то вас ожидает громкий общественный резонанс и всеобщее порицание. Слушайте, я к чему вы ведете данный диалог?
– Мисс Оплфорд, вы имеете какое-либо отношение к происходящему? – вот за что мне нравится наш президент, так это за способность одним вопрос выбивать собеседника из колеи.
Конечно, я ожидала нечто подобное. Примерно представляла к чему они ведут беседу, но, услышав прямой вопрос, все равно как-то растерялась.
– Нет, конечно. – говорю я. – Только для вас мое честное слово ничего не значит. Безусловно, я преследую некоторые свои цели, продолжая участвовать в шоу «Подбор» в качестве подкидного игрока, но вам это не навредит. Стимул у нас общий.
И враг тоже.
Мистер Арчибальд кивнул, продолжая на меня смотреть, словно ища подвоха. И что ожидает увидеть? Что я резко позеленею от вранья или, может быть, ждет пока мой нос вырастет? Так для этого нужно соврать, как минимум. А я честна и открыта.
– Вы понимаете причину наших опасений. – не вопрос, утверждение. – Наша сторона получает очевидную выгоду от сотрудничества с вами, мисс Оплфорд.
Ну, конечно. Я же и информацией делюсь и в будущем роль победительницы исполняю. Ну и, разумеется, отказываюсь от свадьбы тоже я. Где же они еще одну дурочку на шоу найдут, что от помолвки с наследником рода Арчибальд откажется?
– Но складывается впечатление, Этель, что ты помогаешь нам практически за «спасибо». – подхватывает Роберт речь мистера Арчибальда. – Ты не заинтересована в деньгах, недвижимости и во всем прочем, что мы могли предоставить тебе взамен за оказанную услугу. У тебя нет видимого стимула продолжать в этом участвовать, снова рискуя собой. В общем, мы думаем, что ты работаешь здесь еще на кого-то. Это объяснило бы, почему ты даже истерику не закатила после произошедшего и практически никак не реагируешь на то, что тебя чуть не сожгли. Да и ситуация эта с Армани…
– А Арчи здесь при чем? – искреннее удивилась я. – Вы же не подозреваете меня в сговоре с бывшим женихом?
Неужели они думают, что я здесь ради того, чтобы подставить Арчибальдов и тем самым помочь Арчи выиграть выборы?
– Поверьте мне, – морщусь. – после того, как мы расторгли наши отношения, мистер Армани точно не пожелает связывать со мной. Даже ради великой цели занять место президента.
Вот что-что, а топтать мужское самолюбие я умею. Не специально, конечно. Но все же, когда твоя девушка отказывается от предложения руки и сердца, чувство собственного достоинства несколько страдает.
– А, как ты выразился, Роберт, «закатывать истерику» мне не позволяет воспитание. – признаюсь откровенно. Скандал, конечно, с удовольствием бы устроила, а вот истерики – нет. В нашем доме с детства был запрет на подобные выплески эмоций. – К тому же, я не до конца осознала произошедшее. До сих пор случившееся кажется кошмарным сном, не более. Пока я просто стараюсь идти дальше. Но я обращусь к психологу, если вам станет легче от этого.
– Мисс Оплфорд, мы настаиваем на том, что вы должны подписать договор о неразглашении. – произнес президент, устремив на меня серьезный взгляд пронзительных глаз.
Пока я сидела, пытаясь справиться с полученной информацией, дверь кабинета отворилась, пропуская в помещение уже знакомого мужчину. Тот, зажав в руках папку, с недоумением взглянул на меня.
– Мистер Арчибальд, – произнесла я, стараясь сохранить остатки самообладания. – мне нужно подумать над вашим предложением.
– Условием, – снисходительно поправил президент.
– Называйте, как вам будет угодно. – пожала я плечами, поднимаясь. Ноги неожиданно стали ватными, пульс участился. – Смысл от этого не изменится, и мое решение тоже.
– Завтра мы ожидаем услышать ваше решение, мисс Оплфорд. – мистер Арчибальд недвусмысленно дал понять, что разговор окончен.
А я все не могла отвести взгляд от черных глаз мужчины. Он возвышался каменной статуей, значительно превосходя меня в росте, терпеливо дожидаясь, когда я соизволю покинуть кабинет. Чувствуя себя загнанной ланью, я кожей ощущала давящую атмосферу, которая возникла вместе с его приходом. Воцарившееся молчание усугубляло и без того нелепую ситуацию. Наваждение какое-то…
Кажется, паранойя вернулась. Иначе почему от этого мужчину я на уровне инстинктов ощущала волны опасности? До безумия знакомая композиция из костюма, дорого парфюма, уверенности и силы. Но цепляло не внешнее обличье уверенного в себе самца, а оплетавшая запястье мужчины татуировка. Взять символом, складывающаяся во что-то значимое для него, совершенно не имела смысла для меня. Однако взгляд снова и снова возвращался к черном набору закорючек. Я силилась вспомнить, где видела ее в прошлый раз, но никак не могла пробиться сквозь броню собственных воспоминаний. Бросив последний взгляд на его запястье, я уловила римскую цифру три.
Три…
Мозг словно пулей пронзило. Она, вращаясь вокруг собственной оси, врезалась в стеклянную стену, позволив той осколками осыпаться к моим ногам. Голова загудела.
– Инквизиции только не хватало… – пробормотала я, направляясь в сторону двери.
А в том, что мужчина был представителем ордена Инквизиции, сомнений не осталось. Моя двоюродная кузина тоже относилась к службе безопасности планетного уровня. Ее запястье также обхватывала вязь символов – должность, отдел, год начала работы и цифра рода. Да, к сожалению, в престижный орден Инквизиции попадали исключительно представители родов, облеченных властью.
В большинстве своем потому, что расследовали наиболее сложные или опасные дела. Такие как, государственная измена, терроризм, катастрофы планетного масштаба. Придерживаясь выражению «не выносить мусор из избы», в Инквизицию брали не далеких от правительства людей. Гораздо проще, когда и политикой, и экономикой, и безопасностью планеты занимаются «свои» люди.
Не сказать, что я отличаюсь особыми предубеждениями насчет Инквизиции, однако, как и большинство людей, нервно вздрагиваю, замечая агентов. Хотя бы потому, что инквизиторы появляются исключительно в тех ситуациях, когда произошло что-то действительно ужасное. Кузина, к примеру, даже на семейные торжества заявляется с фразой: «Вы мне тоже не очень-то нравитесь, но пока я здесь не для того, чтобы засадить вас за решетку». Иначе всех одолевает паника, предчувствие беды и нервная дрожь.
Помощь Инквизиции обществу, конечно, неоценима. Однако все помнят охоту на ведьм, поэтому предпочитают с ними не связываться.
И что же могло понадобиться на территории резиденции инквизитору? Уж не по светлую ли головушку Калеба пришел?
– Хорошего дня, – пожелала я собравшимся, сохраняя остатки вежливости.
А вообще, формат шоу потрясает, конечно. Помимо наследника Арчибальдов конкурсанткам предлагается широкий круг новых знакомств, состоящий из президента, представителей дикого племени, вот теперь еще и инквизиции. Эх, вот мистер Хоткинс возможность упускает! Затащить бы их всех на шоу, да под камеры, фанаты бы визжали от радости.
Прежде чем за спиной тихо шаркнула, закрывшись, дверь, я услышала уверенное:
– Я тебя провожу.
Роберт возник рядом совершенно неожиданно, ловко подхватывая меня под локоть. Кинув за спину растерянный взгляд, я увидела задумчивый взгляд мистера Арчибальда.
Мы с Робертом медленно брели по мраморному полу резиденции, вежливо здороваясь со встречным персоналом. Говорить, когда каждый раз из-за угла появлялись спешащие по своим делам горничные, было несколько неудобно. Поэтому, когда в очередной раз попытавшийся заговорить Роберт был прерван неожиданно возникшем на нашем пути Эвардом, он лишь досадливо поморщился.
Я глядела на потуги парня со смесью жалости и легкой нервозности, но его стремление выяснить отношения понимала. Не каждый раз ему, красавцу и наследнику великого рода, отказывали во взаимном проявлении чувств.
– Пойдем, – произнес он, осторожно подталкивая меня в сторону дверцы, ведущей на боковой участок резиденции. Туда, где находился сад.
Не став сопротивляться, я потянула на себя ручку двери, невольно прикрыв глаза от резкого солнечного света. Как картинки мелькнули воспоминания: яркий солнечный луч, пестрые рисунки на теле, нестерпимый жар кострища…
Воспоминания заставили испуганно застыть, а затем в паническом порыве отшатнуться назад. Сердце бешено стучало, накатывала тошнота.
– Этель? – спиной я почувствовала, как напряглась грудь Роберта. Его руки пристроились на моей талии, притянув к себе сильнее. – Все в порядке?
Было ли со мной все в порядке? Определенно, нет. Я словно снова ощутила на себе эти взгляды беснующегося племени, когда я кричала, горя в огне чужого обряда. Ритмичные напевы, топот ног, крики, воздвигнутые к небу ладони диких людей, смеющихся и празднующих мою предстоящую смерть.
Роберт не стал ждать, когда я приду в себя. Подхватив за талию, он буквально вынес меня на тропинку, окруженную зеленым газоном, продолжая прижимать к себе оторопевшую меня. Руки наследника Арчибальдов весьма по-хозяйски поглаживали мою талию, осторожно подталкивая вперед по извилистой дорожке.
Когда первый шок прошел, а дыхание выровнялось, я нашла в себе силы отступить от него на шаг, возвращая необходимую дистанцию. Сердце продолжало стучать, словно в такт напевам из воспоминаний. А здесь, в реальности, было яркое солнце, духота и влажность, ужасающая мои волосы. Рядом шел Роберт, глядя четко перед собой.
– Воспоминания накатили? – задал он вопрос, снимая пиджак и ослабляя галстук.
– Да, в последнее время они часто…накатывают. – произнесла я, замявшись.
Поднимать эту тему не хотелось. Оказывается, о смерти трудно говорить. Хотя бы потому, что весь тот дикий, первобытный ужас, рожденный в моем сердце, может превратиться лишь в глупые слова. Я расскажу, а Роберт покачает головой, скажет, как это ужасно и надолго замолчит. Почему? А потому, что никто и никогда не будет знать, что сказать человеку, которого чуть не сожгли заживо. Подобрать правильные слова будет трудно для нас двоих.
– Сегодня будет дождь, – произнесла я, после паузы.
Мы оба подняли глаза к голубому небу и снова замолчали. Облака текли плавно, словно мед. Они медленно разливались по бескрайнему вареву, покрывая сладким и липким слоем кремовую текстуру неба. Горячий воздух неприятного согревал холодную кожу, заставляя мурашки бегать по спине. В джинсах было невыносимо жарко стоять посреди открытого пространства, куда все солнечные лучи добирались с непередаваемой легкостью. Однако, я не спешила уйти в тенек, да и не горела желанием сменить одежду на юбку или шорты. Светлая кожа, не видевшая большого количество солнца с раннего туманного детства в Британии, была явно непривыкшей к загару. Не трудно представить, как быстро я получила бы солнечные ожоги.
Опустив взгляд, столкнулась с изучающим прищуром Роберта.
– Почему ты так смотришь? – задала я вопрос, непроизвольно отступая на шаг. Пристальное внимание смущало.
– Пытаюсь понять, почему ты такая. – произнес наследник Арчибальдов как само собой разумеющееся.
Почувствовав, как напрягаются собственные плечи, уже хмуро смотрю на собеседника. Роберт стоит, открыто смотрит на меня, чуть наклонив голову, в глазах доля иронии, на губах странная улыбка. Грустная и добрая. Так смотрела на меня мама, когда я вытворяла невероятную и потрясающую одновременно глупость, которую она, в силу возраста и статуса, уже не могла себе позволить.
– Какая?
– Странная.
Я недоуменно моргнула. Впрочем, обсуждать мой характер с наследником Арчибальдов я и не собиралась. Пожав плечами, замедлила шаг и посмотрела на наследника Арчибальдов.
– Обычно девушки сами добиваются моего внимания. – произнес Роберт, поморщившись, как от головной боли. – Статус наследника многое значит как для них, так и для их рода. Иногда мне достаточно лишь продемонстрировать свою заинтересованность, как девушка переходит в активное наступление. Я нравлюсь им, но не тебе. В чем дело?
Мы медленно обогнули здание резиденции, замерев практически у парадного входа. От фонтана, стоящего неподалеку, исходила приятная прохлада. Влажные капли воды изредка попадали на разгоряченную кожу, порождая волну мурашек. Я замерла на месте, устремив изучающий взгляд на Роберта.
– Чем я так плох, что вызываю в тебе лишь жалость? – продолжил наследник Арчибальдов, вперив в меня тяжелый взгляд карих глаз. Он ждал ответа, но я молчала. А что тут скажешь? – Или ты до сих пор влюблена в Армани? Тогда мне показалось, что ты не против поцелуя. Но как только я приблизился к тебе, ты стремительно убежала, словно я уподобился дикарям и предложил устроить костерок с тобой в качестве топлива.
Я опустила глаза, изучающе уставившись на металлические носки собственных балеток. В них отражалось мое растерянное выражение лица. Встретившись взглядом с самой собой, я раздраженно дернула плечом. Стою, как школьница, а он меня отчитывает. И за что, собственно? А за то, что я не бросилась к нему на шею с воплем «возьми меня».
– Роберт, ты Арчибальд. – сообщила я очевидную истину, прервав затянувшееся молчание. – Но это не значит, что по праву рождения ты становишься тайной мечтой всех девушек. Я не должна любить тебя только потому, что ты так захотел. Однако, если тебе так захотелось развлечься, то оглянись. Ты на шоу, устроенном ради тебя. Здесь есть еще несколько конкурсанток, которые готовы убивать за то, чтобы ты обратил на них внимание. Присмотрись, никто тебе ничего против не скажет и даже наоборот – всеми силами будут поддерживать твой выбор спутницы.
– Я выбрал, – кивнул Роберт. – только ты не соглашаешься на эту роль.
– Здесь множество девушек. – покачала я головой. – Останови свой выбор на любой, кроме меня.
– И чем же я так тебя не достоин? – последовал язвительный ответ, когда я обернулась к нему спиной, чтобы покинуть неприятную компанию.
Неловкость возрастала, громкость голосов повышалась. Еще немного, и мы бы сорвались на крик. А спорить под окнами резиденции мне не хотелось. Опять же, на эту сторону выходят рабочие кабинеты и апартаменты приглашенных Арчибальдами гостей. Единственным разумным выходом показалось прервать сложный разговор и вернуться к нему позже, в более комфортной и располагающей обстановке. Однако, Роберт решил иначе, схватив меня за локоть.
– Дело не в тебе, Роберт. – спокойно отозвалась я, стараясь не зашипеть на него. – Тебе не кажется, что сейчас не подходящее время для начала отношений?
– Если ты боишься, что я втайне развлекаюсь тем, что приношу в жертвы девиц на костре, то…
– При чем здесь это? – вопрос прозвучал устало. – Почему ты все время напоминаешь мне о том инциденте? Кажется, я говорила, что пытаюсь забыть адские сутки в чертовом лесу, в котором оказалась из-за психа-продюсера и вашей семейки.
Каюсь, не сдержалась и последние мои слова были весьма жестокими. Но оправдываться перед человеком, у которого взыграло уязвлённое самолюбие, не хотелось. Да и не должна была я здесь стоять и изливать душу перед Робертом. Пожалуй, это последнее, что входило в спектр моих обязанностей.
– Дело не в тебе, Роберт. Даже не в твоей семье. Представляешь, вселенная не вокруг вас вертится. – и, стараясь смягчить прозвучавшее, я добавила уже спокойнее. – Мы из одного мира, Роберт, но с разных планет. Я гораздо ближе к обществу, чем ты. Если я спрошу, акции чьего рода сейчас наиболее выгодно приобрести, то ты ответишь не задумываясь. А если я задам вопрос, какая книга является бестселлером по мнению граждан планеты, то ты надолго замолчишь. Не сможешь ответить на вопрос без помощи сети.
Роберт молчал. Держал меня за руку и молчал, а во взгляде читалось понимание, смешанное с раздражением. Пожалуй, не это он ожидал услышать.
– Ты не знаешь ничего о мире, в котором живешь. – стремясь закрепить эффект, продолжила я. – Когда ты в последний раз был на выставке современных художников? Экспериментируешь ли ты со вкусом кофе или пьешь исключительно классический? Когда в последний раз ты носил джинсы? Под какую музыку танцуют обычные люди? Ты живешь прошлым, Роберт. Исключительная классика, превалирующая в наших кругах. Моцарт, Достоевский, по выходным «Лебединое озеро» в опере. Однажды я уже ошиблась, сделав ставку на политика. И знаешь, что? Чуть не вышла замуж. Изначально Арчи потрясал своим желанием бороться с системой, пока не запутался также, как ты. Увяз в обыденности, воюет с дурацким тостером.
У меня вырвался нервный смешок. И ведь ни слова лжи, лишь чистая правда прозвучала в тот момент. Все мы изначально стремимся к большему, к преобразованию системы, к изменению мира. Однако, с возрастом мы забываем о подростковых целях, о своих мечтах. Взрослеем, наверное.
И вот, желание покорить мир сменяется стремлением к стабильности, принципиальность глушиться страхом, а энергичность предубеждениями. Мы забываем, ради чего жили. Не останавливаемся, осмысляя жизнь, а бежим домой. Ужин готовить, которым потом будем давиться на бегу, пытаясь навести дома порядок, постирать, погладить. Ближе к десяти вечера ляжем спать. Завтра же на работу! А жизнь-то она там, в далеке. И лежим мы в своей кровати, рядом храпит человек, которого, кажется, раньше любили, думаем сколько упустили. Мечтаем и одергиваем самих себя. Успокаиваем мыслью, что все впереди, вот на пенсии отдохнем. А знаете, что будет на пенсии? Будут проблемы со здоровьем, заработанные в течение рабочих будней, раздражающий шум, исходящий от некогда любимого человека. А вот чего не будет, так это исполнения заветной мечты – прыгнуть с парашюта. Возраст не тот…
Глупость какая. Люди вечно изменяют своим мечтам. И никак же мы не можем понять, что подходящего времени никогда не будет, именно поэтому добиваться своих целей нужно прямо сейчас, а не завтра или в выходные. Жить моментом мы разучились с того самого времени, как нам добрый дяденька-сосед сказал, что пора взрослеть. И вот вместо радостных прыжков по лужам мы уже зубрим историю. Хотя тут я, конечно, преувеличила. Безрассудность человека тоже не красит, а история штука полезная. Но ведь можно иногда вынырнуть из рамок, в которые сами себя и загнали, взглянуть на мир вокруг и потанцевать под каплями садового разбрызгивателя. Можно сделать самолетик, написать на нем желание и запустить в небо. Можно погулять под дождем, а потом согревать руки об горячую кружку чая. И даже ночью искупаться в море можно!
В голове что-то щелкнуло. Море же ведь рядом, а на вечер планов нет.
И вот стою я, смотрю на притихнувшего Роберта, а сама уже мечтаю о солёном вкусе на губах. Море…
– А я не могу так жить. – продолжила я спокойно. – Мне не интересна экономика, я далека от политики. Светскому обществу я предпочту хороший фильм, а собственной семье звоню пару раз в месяц. Вы были абсолютны правы, когда сказали, что я бегу от рода Оплфорд. Каждая частичка меня хочет свободы, хочет счастья, хочет жизни без рамок и условностей. Я не участвую на полном серьезе в шоу, не хочу получить статус твоей невесты как раз из-за того, что роду Арчибальд сопутствуют золотые кандалы. Мне ничего не нужно от вас. Потому что ничего, кроме новых обязательств, твой род мне дать не можете.
Я выдохнула, оглядывая окружающее пространство. Птички поют, солнышко светит, травка зеленая растет, а я стою и оправдываюсь, как дура. Даже с Арчи мы никогда ничего не выясняли. Наверное, потому что всегда знали, о чем думает каждый из нас. Абсолютная гармония в отношениях изредка прерывалась скандалом, который затем переходил в бурное примирение. И условности мы стирали, и границы уже не возводили, и все крепости уже давно пали. Парой мы были хорошей, однако расстались.
– Ты хотел поговорить о том, что произошло. Так вот, Роберт, ничего не было. Тем вечером не произошло ничего, о чем жалел бы ты или я. – продолжила я. – Сейчас не время. В тебе говорят не чувства, вернее, не те, что обычно заставляют совершать безрассудства во имя большой любви, а уязвленное моей незаинтересованность самолюбие. Ты злишься лишь потому, что я не на низком старте, готовая сорваться на гонку за тобой в качестве главного приза.
Рука, схватившая мой локоть, напряглась. Глаза Роберта предостерегающе сузились, желваки затанцевали на скулах. Словно по краю пропасти хожу, честное слово. Что же за парни, ранимые пошли? И ведь я ни разу не сорвалась на банальное оскорбление, только правда словно сама с языка рвется.
– Отпусти меня, пожалуйста. – произнесла тихо. – Ты делаешь мне больно.
Хватка тут же разжалась, выпуская мой многострадальный локоть из плена его сильных рук. Потирая пострадавшую конечность, я смело взглянула в его глаза. Роберт сделал шаг мне навстречу, притягивая к себе за талию. И только я собиралась возмутиться произволу, как он наклонился к моему лицу ближе, чем того требовала ситуация. Стало некомфортно. Возмущенный вопль застыл в горле, а я лишь затравлено взирала на наследника Арчибальдов, понимая, что скандал после будущей пощёчины выйдет форменный.
Но Роберт лишь наклонился к моему уху, задев губами нежную кожу.
– Продолжай.
– Продолжать что? – удивилась я, уперев руки в его грудь и стремясь вырваться из чрезмерно горячих объятий. Кожа на обнаженных частях тела нестерпимо горела. Крем от загара я не нанесла…
– Нести чушь.
Вот тут я обиделась. Действительно обиделась. Сделав резкий шаг назад, заглянула в глаза Роберта. А он, похоже, совершенно не услышал мои слова. Нет, слушал, конечно, но прислушаться не пожелал. Повернувшись к нему спиной, я уверенно направилась в сторону резиденции.
Роберт продолжал стоять, наблюдал за моим передвижением и улыбался.
– Идиот, – подвела я неутешительный итог.
***
Тем временем в резиденции Арчибальд, в кабинете сэра Аньелли…
Сэр Аньелли потягивал коньяк и старался не вмешиваться в и без того напряженный диалог. Вся беседа мистера Арчибальда с инквизитором была похожа на попытку самолета взлететь без топлива и крыльев. Если скатиться с горы, то в воздух-то ты поднимешься, да только через пару секунд рухнешь обратно в пропасть.
Отношения между президентом и независимым орденом можно было бы назвать натянутыми, если бы эти отношения вообще существовали. К искреннему сожалению сэра Аньелли, мистер Арчибальд никак не мог установить стабильный контакт с Инквизицией. Вечно у них то взгляды не сходились, то методы достижения цели расходились, то старые обиды всплывали. Вроде взрослые люди, а к компромиссу все никак не придут.
Организация, возглавляемая присутствующим сейчас мистером Арчибальдом, кузеном президента, крайне заинтересовалась открытием, произведенным мисс Оплфорд. Именно по этой причине Клодель Арчибальд восседал в кресле напротив Габриэля Арчибальда, нагло на последнего поглядывая.
– Нет, – в очередной раз повторил президент, не скрывая раздражения, вызванного откровенно хамским поведением кузена. – мисс Оплфорд не станет давать показания перед Инквизицией.
А девочка-то права была. Только инквизитора здесь не хватало…И так, то университеты или лаборатории позвонят с целью договориться об экспедиции, то гневное письмецо от мамочки какой конкурсантки придет, а теперь вот – силовые ведомства заинтересовались. Неудачная неделя. Однозначно неудачная.
– А мнением девушки ты поинтересоваться не желаешь? – усмехнулся главный инквизитор планеты, лениво оглядывая двоюродного брата.
– Не думаю, что мисс Оплфорд пойдет против воли президента. – хмыкнул в ответ мистер Арчибальд. – Не так воспитана.
– Приятно осознавать, что хоть кто-то на планете еще сохраняет уважение к президенту.
Сэр Аньелли поднялся из кресла, снова наполняя стакан. Третий за сегодня. Так ведь и спиться можно…
Устремив взгляд на залитый светом передний сад, сэр Аньелли встрепенулся. Две знакомые фигуры замерли у фонтана, явно ведя интересный диалог. Ближе подойдя к панорамному окну, мужчина пристально вгляделся в происходящее. Откровенно сильная хватка Роберта, замершая на худенькой руке девушки, заставила сэра Аньелли заинтересоваться происходящим.
– Габриэль, а что между Робертом и Этель? – воспользовавшись паузой, поинтересовался мужчина.
– Контракт, – безразлично отозвался президент, буравя пристальным взглядом наглого кузена.
– А так и не скажешь, – нарочито удивленно отозвался сэр Аньелли, делая глоток. – Искры, может быть, но не черствая бумажка.
Мистер Арчибальд лениво развернулся в кресле, взглянув на происходящее в парке. Напряженность сцены не укрылась и от президента. Его глаза нехорошо сузились, а в голове явно промелькнула мысль поговорить с младшим братом. Можно подумать, что проблем с кузеном ему недостаточно.
Сэр Аньелли небрежно потянулся к пульту.
– Собираешься подслушивать? – неопределенно хмыкнув, вопросил Габриэль Арчибальд.
Вместо ответа сэр Аньелли нажал на кнопку, открывая тонкие створки окна. В помещение тут же проник соленый запах, доносившийся с моря, жаркий ветерок и обрывки голосов.
– …Я нравлюсь им, но не тебе. В чем дело? – долетела реплика Роберта, заставив сэра Аньелли поморщиться.
И сколько учить этого мальчишку неизменной истине? Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. Однако разговор мужчину заинтересовал.
Спустя некоторое время, сэр Аньелли был готов аплодировать девчонке. Хорошо сказала! Пожалуй, сам сэр Аньелли не осмелился бы так искренне убеждать кого-то, что тот ему безразличен, вперив наивный взгляд прямиком в чужие глаза, пылающие злостью. Сколько чувств, сколько эмоций. Однако, смелости мисс Оплфорд можно было позавидовать.
– Речь идет о мистере Армани? – насмешливо поинтересовался Клодель, наблюдая за тем, как два зрелых мужчины беззастенчиво подслушивают разговор двух молодых людей. – Не подумал бы, что у данного представителя знати война с тостером.
– Я единственный не уловил, какое отношение к этой истории имеет тостер? – поинтересовался сэр Аньелли, задумчиво глядя на парочку.
Общий смысл слов девушки был понятен всем. Однако реакцию вызывал разную. Задумчивость, интерес и даже согласие. Они, трое взрослых мужчин, также не смогли ответить ни на один вопрос, заданный девушкой. Пожалуй, все собравшиеся были далеки от общества. Не знали ни современных бестселлеров, ни выставок, ни танцев. А вопрос с кофе так и вообще заставил задумчиво поглядывать сэра Аньелли на бокал в руках. Кофе он предпочитал смешивать с коньяком.
– Необходимо выяснить, что у них произошло. – произнес президент тоном, не терпящим возражений. – И исходить уже из этого. Если Роберт заинтересовался мисс Оплфорд, то это неплохой шанс разыграть выгодную партию. Определенно, я не против видеть представительницу рода Оплфорд рядом с Арчибальд. Хороший союз, который непременно скрепит двух союзников.
Затем произошло что-то, что лично сэра Аньелли заставило удивленно вскинуть брови. Впервые он видит от наследничка столько напора. Действительно, а может разыграть эту партию? Если юная мисс Оплфорд заставила во многом безразличного Роберта сжимать кулаки, то страсть там должна быть нешуточная. Слов, произнесенных наследником чрезмерно близко к лицу Этель, слышно не было. Зато усталое «идиот» до них долетело отчетливо.
– Мне определенно интересно задержаться в резиденции, братец. – хмыкнул инквизитор.
***
В свои апартаменты я поднялась в растрепанных чувствах. С одной стороны, ужасно раздражало столь откровенно хамское поведение Роберта, а с другой стороны был контракт. И, конечно, договор о неразглашении.
В принципе, он удивления не вызывал. Все же Арибальды горьким опытом научены, что на слово компаньонам доверять не стоит. Всегда нужен документ, обеспечивающий безопасность для обеих сторон. Тут, собственно, никаких вопросов нет. Они возникают на другой платформе.
Быть или не быть – вот, собственно, в чем вопрос. В смысле, соглашаться или нет? Пожалуй, этот вопрос самостоятельно я решать не могла, хотя бы потому, что не располагаю достаточными знаниями. Чем для меня может обернуться подобный договор, сказать мне мог только профессионал. В конце-то концов, каждый имеет право на получение юридической помощи.
Размышляя над этим, я приняла душ, переоделась в короткое синее шифоновое платье, на тонких бретельках, волосы заплела в колосок и перекинула за спину. Даже в помещение с мощнейшим кондиционером было жарко.
Рухнув на диван, достала бук. И, как только потянулась, чтобы набрать номер знакомого юриста, сообразила, что сеть здесь не ловит. То есть, вообще. Нет, конечно, у самих Арчибальдов ловит прекрасно, но и у тех техника военная, а у меня обычная, гражданская, брендовая и капризная.
Вздохнув, убрала бук обратно. Нервозность возвращалась, заставляя задумчиво вышагивать по комнате, пытаясь продумать план дальнейших действий. С досады чуть не начала грызть ногти.
Но спустя минут десять, решение пришло само собой, поразив своей простотой. Библиотека! Кажется, Эвард что-то говорил о местном скоплении книг. Помню, я еще так удивилась этому, ведь зачем в современном мире с неограниченной информативной сеткой заводить собственную библиотеку, если существует единая и общедоступная в сети? Тогда я все списала на капризы облеченных властью. Но, честно, как же я сейчас была рада предусмотрительности Арчибальдов.
Покинув свои апартаменты, направилась на поиски дворецкого, который вполне мог бы стать победителем олимпийских игр по пряткам. Если таковые, конечно, введут. Хотя я бы сделала исключение для Эварда. Такой талант пропадает!
Как и в прошлые раз, когда я отправлялась на его поиски, дворецкого найти не удалось. Возможно, ему надоели конкурсантки, вот он и делает все возможное, чтобы очередная красотка не потребовала от него дополнительный шкаф для привезенных вещей.
На кухне, где меня уже встретили как родную, выдав пластиковый контейнер со свежей клубникой, Эварда не было. На этажах, даже за портьерами, его тоже не нашлось. В саду красавца я также не обнаружила. Решила, что стоит поискать в рабочем крыле на первом этаже. Конкурсантки туда не ходят, так как запрещено правилами, установленными для них в резиденции, я же не в счет, меня тут на особом положении держат. Жертвенный список, называется. Поэтому Эвард мог решить спрятаться в крыле, запрещенном для посещения.
Откровенно игнорируя правила и смело переступив невидимую черту, отделяющую кабинеты от конкурсанток, я, весело напевая и поедая клубнику, двинулась вперед по коридору. Вскоре показался кабинет сэра Аньелли, но его я обогнула. Не до лорда сейчас.
