Текст книги "Шоу Подбор (СИ)"
Автор книги: Софья Лямина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)
И вот иду я, коридорчик рассматриваю. Стены молочные, портьеры синие, растения насыщенного изумрудного цвета, картины в тяжелых бронзовых рамах с изображенными на них пейзажами, через окна на сад любуюсь, а впереди раздается весьма громкое покашливание, явно призванное привлечь внимание.
– Не болейте, – говорю вежливо, переведя взгляд с окна на болезненного.
К слову, зря я вообще решила здесь дворецкого искать. Да и на шоу я зря поехала. Сломала бы ногу, да лежала где-нибудь на теплых островах. Хотя нет, на теплые уже не хочу. В Рим хочу. Так вот, это я к чему?
Впереди стоял знакомый инквизитор, сложив руки на груди и внимательно рассматривая меня. И вот не знаю, как преступники, а я вот прямо сейчас была готова сдать ему все пароли и явки, еще и приукрасить для убедительности. А все потому, что взгляд у представителя независимого ордена был очень недружелюбным, а еще многообещающим. В основном много проблем.
– Не буду, – клятвенно пообещал мужчина, почему-то улыбнувшись.
И вот если до этого мне было просто страшно, то сейчас я была готова взвыть и убежать. Потому как инквизиторы вообще не улыбаются, а если и да, то только над могилами своих врагов. Ну, мне так кажется, по крайней мере. Выдавив в ответ нервную улыбку, продолжаю стоять.
До дверей бежать далеко. Догонит. С другой стороны, окно близко, а это первый этаж…
– Вкусно? – вопросил инквизитор, продолжая на меня смотреть.
У кого-то задергался глаз. У меня.
– Ч-что? – здравый смысл, собрав вещи и вежливо попрощавшись, покинул мою голову. Он улетел, но обещал вернуться…
– Клубника, – вежливо пояснил представитель священного ордена в прошлом, а ныне независимой организации.
– Э-э, – выдала глубокомысленно, как самая настоящая леди. А затем почему-то добавила: – делиться не буду.
Мать моя женщина! Это что же я вытворяю-то? Он же пришибет и не заметит, а мама плакать будет, Роберту, опять же, новую жертву искать и…о чем я думаю? Вот почему некоторые люди от страха превращаются в великолепных ораторов, полководцев, героев, а я в идиотку?
– Значит вкусно, – сделал свои выводы инквизитор, усмехнувшись. – что вы здесь делаете, мисс Оплфорд?
Ну вот и настал абзац. Инквизитор знает мое имя. Пойду, что ли, завещание напишу?
– Эварда ищу, – призналась честно. – мне нужна библиотека, а где она расположена, я, к сожалению, не знаю.
В ответ мне достался задумчивый взгляд. Инквизитор, явно о чем-то размышляя, достал сенсор, а затем, что-то нажав, активировал связь. Нормально! У него еще и видеорежим работает, а у меня и сети не дождешься. Стало обидно, поэтому с досады я принялась есть клубнику, не обращая внимания на взгляд представителя ордена.
– Габ, – произнес инквизитор, взглянув на кого-то на экране. – где находится библиотека в резиденции?
– В левом крыле, рядом с приемным залом. – раздался раздражённый голос президента, заставив меня подавить ягодой. Это он президента «Габом» зовет? Я окинула инквизитора задумчивым взглядом. Ну да, похожи. Родственники, вероятнее всего. – А тебе, интересно, зачем? Тебе собственный канал сети предоставили, неужели мало?
– Не задавай вопросов инквизитору, – кивнул вместо благодарности инквизитор, прервав связь.
Однако до меня отчётливо долетело раздраженное от мистера Арчибальда: «Клод…». А я стояла, растерянно взирая на ослепительно улыбающегося мужчину. Клод? Интересное имя для инквизитора.
– Позвольте проводить вас, – произнес он, в два шага преодолевая расстояние между нами.
Не успела я ничего сказать, как меня осторожно, но непреклонно взяли за руку и повели в сторону, я надеюсь, библиотеки. Сердце билось загнанной пташкой. В последний раз, когда я испытывала нечто подобное, меня планировали сжечь через пару часов. Однако, инквизитор не проявлял агрессии, только шел и холодно поглядывал на персонал, чрезмерно заинтересованный необычной картиной.
А ладонь у инквизитора оказалась прохладной и широкой, в два раза больше моей. Я затравленно взглянула на подчеркнуто осторожный захват мужчины, испытывая странные чувства. Этакий коктейль из замешательства, раздражения и усталости от произвола, постоянно меня настигающего в резиденции Арчибальдов.
– Клодель Акей Арчибальд, – представился инквизитор, сворачивая в правый коридор.
Здесь я еще не была, поэтому, заинтересованная окружающей обстановкой, не сразу поняла, что произнес мужчина. А когда опомнилась и бросила на него смущенный взгляд, представитель в ответ:
– Этель Каролина Оплфорд.
Обстановка этого коридора мало чем отличалась от того, где были расположены кабинеты. Тот же синий, кремовый и насыщенный изумрудный, переплетающийся с бронзовым в мелких деталях декора. Минималистично, дорого и с намеком на политику. Не знаю почему, но именно эти цвета любят использовать люди, связанные с властью городов, стран и планеты.
Акей Арчибальд отрешенно кивнул в ответ, явно размышляя над чем-то своим. А мы тем временем пересекли коридор, замерев у двери, которую, в отличие от мало воспитанных представителей этой резиденции, Акей Арчибальд открыл передо мной. Несколько отвыкшая за последнее время от галантности, я на секунду застыла, но, совладав с собой, вежливо поблагодарила
А тут, за дверью, брала свое начало огромная библиотека. Стеллажи шпилями уходили в невероятно высокие потолки, длинные лестницы на колесиках плавно повторяли их движение, насыщенных цветов деревянные столы, мягкие кресла, диванчики на изогнутых ножках хаотично расположились по всему помещению. Через панорамные окна на них падали лучи света, отражая танцующие золотистые пылинки. Но вот что поражало больше, так это высокие растения в тяжелых напольных кадках.
Я восхищенно оглядывала открывающееся пространство, как-то разом вспомнив Университет лиги Ковальджи, в который инвестировали деньги все рода, облеченные властью. Влиятельные родственники желали своим детям лучшего, блистательного образования. Великолепные преподаватели, потрясающие перспективы, гарантированно безупречное образование. Пожалуй, Университет Ковальджи оправдывал свой статус лучшего образовательного учреждения планеты. На экскурсии, которую устраивали лично для меня родители, стремясь привлечь мое внимание к престижному учебному заведению, предполагаемый куратор показал помещение, до боли напоминающее это.
И вот я никогда не жалела, что сделала выбор в пользу менее старого и престижного, но зато более современного и перспективного учреждения. В моем столичном Университете не было кирпича, который обвивал плющ, но зато было большое количество стекла, металла и творчества. Нам не подавали на завтрак латте с сыром «Рокфор», но зато мы бегали в соседнее хипстерское кафе и ели потрясающее мороженное, которое там заворачивали в вафли с яблочным сиропом. И мне было абсолютно безразлично, что я упускала шанс попасть в парламент, зато я чувствовала, что на своем месте. В мире софитов, громкой музыки, смеха и оригинальных, воистину сумасшедших и потрясающих людей. Там я чувствовала себя свободной, настоящей, не обремененной рамками, в которые меня загнал род. Пожалуй, столичный Университет имени оппозиционера Росселини стал для меня настоящим домом. И, к слову, вполне престижным заведением, как показала практика. Меня охотно взяли в «МартиноПлейзер» сразу после выпуска.
Университет Росселини занимал пятое место в списке лучших университетов, поэтому, когда я объявила семье, что поступила в этот университет, мама лишь махнула рукой. Род решил, что это не самое плохое место для меня.
Но сейчас, замерев от восхищения перед великолепием огромной библиотеки, хранящей в себе вековые знания, я вдруг неожиданно почувствовала дрожь в коленях. В нашем университете мы располагали лишь сетевой библиотекой, доступ к которой был у всех неограниченным. Это, несомненно, удобней, но куда как менее атмосфернее.
– Какую книгу вы ищете, мисс Оплфорд? – вопросил Клодель Арчибальд, который не только проводил, но и решил помочь найти необходимый справочник.
Честное слово, если бы мистер Арчибальд не был инквизитором, то я бы даже умилилась. Но, к сожалению, именно им и был мужчина, поэтому на бескорыстность его поступка надеяться не приходилось. А значит, ему что-то было нужно. И я даже догадываюсь, что именно.
– Учебник по юриспруденции, – отозвалась я вежливо, спускаясь по мраморным ступенькам в библиотеку. – желательно с образцами стандартных договоров о неразглашении информации.
Мистер Арчибальд не стал комментировать услышанное, лишь протянул руку, помогая спуститься с лестницы, и отправился к кафедре, стоящей посреди помещения. Оказавшись рядом с узким постаментом, он приложил ладонь к небольшой полированной поверхности и повторил вслух сказанное мной. На пластике, заделанным под дерево, высветилась панель. Инквизитор что-то нажал, и порядковые номера ячеек засветились золотом.
Я скептически взглянула на учебники, оказавшиеся практически у потолка и, наплевав на инстинкт самосохранения, направилась в сторону лестниц. В любом случае, заняться мне пока нечем. Конкурсантки обсуждают недавнее происшествие, морально готовясь быть сожжёнными в ближайшее время. Следовательно – в резиденции переполох, ведь никто не знает, кто окажется следующей на очереди в костерок. А так как это испытание я прошла, то у меня образовалось что-то вроде небольшого отпуска. Развлекать мою скромную персону никто не станет, поэтому стоит озаботиться своим досугом самой. А так, глядишь, либо найду полезное чтиво, либо ногу сломаю, упав с лестницы. В любом из случаев будет интересно.
– Мисс Оплфорд, что вы делаете? – заинтересованно вопросил инквизитор, наблюдая за моей суровой решимостью достать учебники. Иначе есть шанс подписать контакт, а вместе с тем и смертный приговор.
– Организовываю свою юридическую безопасность, – говорю честно, забираясь на первую ступеньку. Мд-а, до книги еще далеко.
– И как успехи? – послышался очередной вопрос.
– Так себе, – отозвалась я, сдувая непослушную прядку с лица. Можно было бы и рукой убрать, да только боялась отпустить лестницу и упасть. – а вообще, конечно, главное не способ действия, а результат.
– Интересная аксиома, – отозвался инквизитор. – но вам не стоит подниматься. В библиотеке резиденции Арчибальд установлена специальная система, обеспечивающая комфортное времяпрепровождения.
– Ого, – хмыкнула, спускаясь на пол. – и без риска изящно слететь с лестницы, сломав в процессе все кости? Как здорово.
Каюсь. Но, как я уже выяснила раньше, ехидность во мне просыпается вместе со стрессом. А присутствие инквизитора, безусловно, можно считать стрессовой ситуацией. Это еще хорошо, что встретились мы не в допросной. Хотя, как мне кажется, сейчас мистер Арчибальд преследует личную выгоду, иначе с чего бы ему помогать мне? А так, помощь в ответ на помощь. Он мне учебник, а я ему информацию от первого лица. Все же рассказывала о произошедшем я исключительно девушкам из SPA, которые и подробностями-то особо не интересовались, гораздо больше их увлекало мое душевное состояние. А оно, к слову, после беседы с ними стало значительно лучше. Арчибальды и те могут лишь догадываться о произошедшем, составляя гипотезы.
– Отойдите от стеллажей, мисс. – посоветовал, а может и приказал, инквизитор.
Решив не идти на конфликт лишний раз, я замерла справа от инквизитора. Жутко ли мне было? Скажем, в повседневной жизни, за пределами стен резиденции, я бы предпочла с ним не связываться. Однако сейчас мне нужна была подстраховка в ситуации с Арчибальдами, которую мог предоставить учебник по праву, а инквизитор был способ его получить.
И нет, это не меркантильность. Просто я решила, что больше не позволю себя втянуть в сомнительное предприятие, вроде той ночевки в лесу. «Ничего не случиться!» – говорили они. А как вышло? И ни один из их военных отрядов не смог предотвратить произошедшее. Впрочем, даже Арчибальды не всемогущие, поэтому глупо было рассчитывать исключительно на них. Доверять нужно только себе.
Да и инквизитор помогает мне, преследуя личную выгоду. Остается только подождать, и Клодель Арчибальд, несомненно, задаст тот самый вопрос.
А в библиотеке тем временем что-то происходило. Я лишь заметила касание инквизитора к сенсорному экрану, как книги, под выделенными номерами, покачнулись и исчезли. И, пока я недоуменно смотрела на пропавшие учебники, они уже материализовались на столе, оказавшись составленными в ровную стопочку. На сенсоре высветилась иконка, подтверждающая успешное выполнение команды.
Вот это сервис!
– Сколько вам потребуется времени? – вопросил инквизитор, обернувшись ко мне лицом и оперевшись о кафедру. – Дело в том, что допуск на территорию библиотеки резиденции имеют исключительно доверенные лица, получившие официальное разрешение, а в месте с тем и пропуск.
– В местной библиотеке хранятся особенные книги? – вопросила я, задумавшись над вопросом.
Десять книг, отличающихся друг от друга размерами и расцветкой, мне предстояло изучить за сегодняшний день. Интересовала меня, конечно, только определенная глаза, что сокращало объем информации в десятки раз. Поэтому, подумав, решила, что мне хватит нескольких часов.
– Семейная тайна, – ухмыльнулся Клодель Арчибальд, однако глаза его остались холодны.
Я лишь пожала плечами, решив не обращать внимание на странности в поведении инквизитора. У многих моих знакомых есть привычка смеяться и шутить, при этом не считая шутку смешной. Двуличность в высших кругах сродни воздуху.
– Я думаю, что двух часов хватит. – произнесла я, направляясь в сторону возвышающейся стопки. – Спасибо.
– Не благодарите, мисс Оплфорд. – произнес инквизитор со смешанной интонацией, не приемлющей благодарности за поступок, подоплекой которого служит личная выгода. – Ответьте только: зачем вам учебники по юриспруденции? Рассчитываете засудить Габриэля и Роберта Арчибальдов?
– В этом нет необходимости, – честно ответила я, присаживаясь на стул с удобной спинкой. – а учебники мне для того, чтобы освежить некоторые знания в голове.
– И почему же вы решили повторить тему соглашения о нераспространении информации? – вскинул бровь инквизитор, занимая стул напротив.
Неужели не уйдет? Будет сидеть со мной все это время? Я только хмыкнула, поразившись ответственности данного представителя священного ордена.
– Мистер Арчибальд, – слегка склонив голову к плечу, я улыбнулась. – вы можете напрямую задать мне вопрос. Лгать инквизитору я бы в любом случае не стала.
– Предположим, – слегка поморщился мужчина, не скрывая игривой фальши. – что сейчас я не при исполнении, а вы не на допросе. Что бы ответили на этот вопрос, если бы не знали о моей работе?
Флиртует? Я замолчала, оглядывая Клоделя Арчибальда с весёлым удивлением. Определенно, он задал этот вопрос не просто так. Скорее всего составляет мой профиль, изучает характер или просто наблюдает за тем, как я веду себя в привычной обстановке, изучает реакции, чтобы на допросе подловить меня на лжи. Все они так делают. Это называется работа под прикрытием, а сейчас инквизитор притворяется простым человеком, чтобы втереться в мое доверие. Хитрый какой.
– Хм-м, – наигранно задумалась я, специально долго осматривая мужчину. – я бы сказала, что уже подписала контракт и не имею права говорить об этом. Хотя, возможно, я могла бы приоткрыть тайну за чашкой кофе. Но вы же инквизитор, а у вас не принято проводить допросы в приятной атмосфере. Поэтому, пожалуй, я отвечу, что собираюсь подписать контракт с вашим, как полагаю, двоюродным братом. О характере контракта вы можете поинтересоваться напрямую у мистера Арчибальда, думаю, это будет наилучший из вариантов.
Клодель Арчибальд хмыкнул, положив локоть на спинку собственного стула и не сводя с меня взгляда. Вдумчивого взгляда. А на губах все также цвела вежливая, даже дружелюбная, улыбка.
– Расскажите мне, мисс Оплфорд, что происходит в резиденции на ваш взгляд. – произнес инквизитор, впрочем, не настаивая. В голосе не было давления.
Могла бы и промолчать, однако услуга за услугу. Да и откровенной враждебности инквизитор не проявлял, а нарываться не хочется. Поэтому, подумав, я решила, что можно рассказать кое-что, а некоторые детали опустить до лучших времен.
– А рассказывать и нечего, – улыбнулась я, складывая руки на столе и подаваясь вперед. – шоу идет своим чередом, мистер Хоткинс зверствует, Эвард по утрам гоняет на тренировки. С этой стороны все спокойно, даже скучновато.
И вправду, если так смотреть, то обычное шоу. Наверняка, операторы снимают только то, что можно показать публике. И это к лучшему, все-таки есть то, что стоит оставить за кадром. И людям спокойнее, и конкурсанткам репутацию окончательно не испортят.
– Однако, если копнуть поглубже, то все становиться куда как менее здорово. Конкурсантки целеустремленные, но до открытой конфронтации друг с другом не доходило. Но… – я замолчала, подумав, что не стоит сообщать про их особое желание соблазнить наследника. Маленькая война, в которой все средства хороши. – впрочем, сами увидите. Пусть будет сюрпризом.
Инквизитор вскинул бровь. И ведь вижу, что играет, поддерживает стиль беседы, однако где-то на задворках души появляется что-то вроде симпатии к этому мужчине. Мог же притащить меня в допросную и под давлением вытащить всю информацию, а вместо этого сидит, слушает мой бред и даже галантно подыгрывает.
– Мистер Хоткинс явно что-то скрывает, однако я в это не лезу. – вру инквизитору, докатилась! И все же, Клоделю Арчибальду лучше обсудить эту тему с президентом. Я же понятия не имею, что можно и нельзя рассказывать. – Одно испытание обернулось катастрофой местного масштаба, но обошлось без жертв. Со стороны резиденции так точно, а вот за представителей дикого племени ручаться не могу. Они считают цивилизованных людей кем-то вроде демонов, насколько я успела понять. Думаю, вы знаете о недавнем происшествии, поэтому и изъявили желание пообщаться с моей скромной, хочу особенно подчеркнуть, не провинившейся перед законом персоной.
Инквизитор улыбнулся, услышав, на что я сделала акцент. Ну да, лишний раз подчеркнуть, что ты не состоишь на учете у СПН, никогда лишним не будет. А то, что я пару раз подслушивала, профессионально пользуюсь шпионским оборудованием, имею связи в криминальных кругах, то это все так, пережитки профессии. У нас, пиарщиков, и не такие шалости бывают. А с преступлениями как? Не пойман – не вор.
– Мисс Оплфорд, как вы оказались на ритуальном костре? – задал очередной вопрос мистер Арчибальд.
И мое хорошее настроение испарилось, осев пылью к ногам. Словно что-то перегорело, стало резко неуютно. Я взглянула в окно, прошлась взглядом по зеленой лужайке, залитой солнечным светом. Инквизитор молчал, я тоже. За окном же пели птички, но их голоса доносились до нас приглушенными. Что особенно подчеркивало разницу между безмятежность в парке и напряжением в библиотеке.
– Мисс Оплфорд, – спокойно произнес мистер Арчибальд, в голосе которого даже легкого раздражения не промелькнуло от возникшего молчания. – я понимаю, что данный вопрос вызывает неприятные воспоминания. Это нормально, учитывая сколько времени прошло и то, что вам не была оказана психологическая поддержка. Вы вдалеке от семьи, друзей и тех, кто способен понять и помочь вам справиться со случившимся, как вы выражаетесь, происшествием. Однако сейчас от ваших показаний будет зависить обвинение, которое уже выдвинул ваш род против племени дикарей, шоу «Подбор» и даже рода Арчибальд.
Я удивленно вскинула бровь. Обвинение, которое выдвинул мой род? Замечательно, просто потрясающе! Они снова все решили за меня, даже не удосужившись поинтересоваться моим мнением, пострадавшей, между прочим. Хотя, чему я удивляюсь…за ними и раньше не водилось особенного трепета по отношению к моим чувствам. Куй железо пока горячо? Можно сказать, что это слоган нашего рода. Любители наживы.
И самое обидное, что заботы здесь не присутствует. Род просто пользуется случаем, чтобы привлечь к себе внимание общественности. Пожалейте нас, наша дочь чуть не умерла на костре. Какое лицемерие, учитывая, что они даже не поинтересовались моим самочувствием. Сеть здесь не ловит, но можно же отправить письменное письмо, как родственники других конкурсанток. Или голубя, в конце-то концов! Они же предпочли пиар, вместо реальной поддержки. А потом меня спрашивают, почему я так отрицательно настроена против собственного рода.
– Вы можете не говорить этого, мистер Арчибальд. – произнесла я наконец, переведя взгляд от окна на собеседника.
К слову, тот продолжал смотреть на меня, и от коршуна явно не скрылась моя реакция. Ну и пусть.
– Вы не мой психолог, поэтому не обязаны проявлять сочувствие. – я даже произнесла это мягко, улыбаясь. Хотелось сказать что-то о родственниках, которым тоже дела нет, поэтому незнакомому человеку вообще не следует проявлять сочувствия, но промолчала. – Все началось, не поверите, с ежа. Или…нет, скорее с булыжника. Меня высадили на вертолете и посоветовали найти полянку, неподалеку от площадки, разбить там палатку и просто просидеть всю ночь. Задание, конечно, проще некуда.
Разумеется, я опустила некоторые детали. Например, мои подозрения насчет того, что это уловки Калеба. Не стоит говорить инквизитору, что мешаешься звезде местного масштаба строить бизнес, поэтому тот может попытаться от тебя избавиться. Не стала говорить и том, что видела рыскающего в кабинете человека, который не постеснялся приложить меня головой о стену. Незачем инквизитору такие страсти выслушивать. Их итак мало осталось, можно сказать, исчезающий вид. А президент сам расскажет, если захочет.
– Но трудности возникли с самого начала, – продолжила я, обняв себя за локти. – подходящего места попросту не находилось. Деревья росли слишком близко друг другу. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я нашла более-менее подходящее место. Мешался только дурацкий булыжник прямо посреди поляны. Камушек, кстати, примечательный. – произнесла я, потянувшись к сенсору, который удобно вмещался в небольшой карман на платье.
Хорошо, что с собой взяла. Вот прямо чувствовала, что инквизитора встречу. Достав сенсор, продемонстрировала инквизитору интоснимок камня с необычными изображениями. Мистер Арчибальд если и удивился имеющимся у меня снимкам, то ничего не сказал. Только в глаза промелькнула странная тень мрачного удовлетворения, словно он убедился в какой-то своей догадке.
– И вот мне бы бросить эту глупую затею передвинуть камень, – хмыкнула, морщась от собственной глупости. – казалось бы, наскальные рисунки должны были хотя бы вызвать подозрения относительно их здесь появления. Но, в общем-то, что-то пошло не так и я, пародируя глупость тех девушек из фильмов ужаса, ворвалась в самое пекло. Когда мне удалось передвинуть камень я, мало того, что все ногти сломала, так еще и фонарь оставила на полянке. Я пришла к выводу, что нужно просто подальше откатить его, поэтому оставила все свое снаряжение. А затем, когда все уже было сделано, увидела ежика.
И замолчала, представив, как нелепо это звучит. Осознание собственной глупости неприятно царапнуло. Однако инквизитор остался серьезен, ожидая продолжения, и, тяжело вздохнув, я вернулась к рассказу.
– Симпатичного такого, с иголочками. В общем, ежик оказался ежищем, причем мутировавшим. – сообщаю, внимательно следя за реакцией Клоделя Арчибальда. Ага, не удивился, значит знал. – Естественно, панибратское отношение ему не понравилось, о чем тот незамедлительно сообщил, начав бросаться иглами и шипеть. Я испугалась, убежала и только потом сообразила, что этот поступок был очень импульсивным. А дальше я соскользнула с горы, собрав все возможные кочки и выбоины.
– На этот моменте камеры, следящие за вами, мисс Оплфорд, отключились. – сообщил невероятное инквизитор, сложив руки на столе и перекрестив пальцы.
Надо же, а я не ожидала, что за мной следят. Нет, конечно, я предполагала наличие каких-либо приборов, определяющих мою локацию, но вот именно камер не ожидала.
– Значит, вы не знаете… – задумчиво произнесла я, откинувшись на спинку стула. – о возникшем конфликте. Что ж, слушайте. Я увидела огни и решила, что это поисковый отряд военных, которых привлек к этому этапу шоу мистер Арчибальд. Естественно, я ошиблась. Огни принадлежали дикому племени, представителей которого я изначально посчитала вывертами собственного сознания. В общем, глюками. И знаете, причины на то были. Недавнее сотрясение, к которому прибавились многочисленные ссадины, синяки и неизвестно что еще. Мне как-то раньше не доводилось оказываться в подобных ситуациях, поэтому я не знала точно, как поведет себя мой организм в таких вот условиях. У данного племени, к слову, свои представления о медицине. Вместо вакцин и антибиотиков они используют волшебный посох. От всех болезней, ага.
Надо же, сейчас я могла говорить об этом, используя иронию и сарказм, отшучиваясь, но на деле же чувствовала себя не лучшим образом. Но защитная реакция организма сейчас оказалась как нельзя кстати, потому что расплакаться при инквизиторе ужасно не хотелось.
– Стоит ли говорить, что после теплого приема я прибывала в состоянии близком к обмороку и банальной истерике. От дальнейшего потрясания спас как раз обморок. – я поморщилась, вспоминая острую боль во всем теле. Словно меня через соковыжималку пропустили. – Очнулась в жилище местного лекаря, незамужней женщины. У них по традициям женщина-врач считается проклятой, что ли. Ей нельзя заводить детей и мужа, но можно брать преемницу, которая в будущем заменит ее. Само жилище напоминает вигвам, но они называют его типи. Там я обнаружила подозрительные скляночки. – снова продемонстрировала интоснимок скляночек и даже самих дикарей. – Их предназначение было не ясно, но чувствовала я себя в разы лучше. Думаю, медицина у них все же на более высоком уровне. По крайней мере, подорожник к коленке мне прилепить не предлагали. Да и в целом, если быть достаточно откровенной, дикари производили впечатление адекватных, склонных к диалогу людей. Кроме их предводителя, но об этом позже.
Мистер Арчибальд задумчиво разглядывал трёхмерное изображение, прокручивая его, то увеличивая, то уменьшая. На лице задумчивость, в глазах лед. А вообще, пока он рассматривал интоснимок, я рассматривала его. Все же редко, когда удается увидеть инквизитора без маски.
Мужчина был красив. Он не напоминал миловидного паренька с масляного хоста, но и чрезмерно грубой, массивной красотой не отличался. Высокие скулы, пухлые, по-мужски твердые губы, темные, словно чернила, блестящие волосы. Пожалуй, сохранялось в его образе что-то дикое, завуалированное под маску хладнокровия. И выдавали эту непримиримую силу глаза. Взгляд насыщенного синего оттенка, в котором скользила расслабленность и уверенность. В них читалась кричащая сила, вызов, целый коктейль из эмоций, который разгадать было просто невозможно, но внешне инквизитор был абсолютно сдержан и спокоен. Прямая осанка, свидетельствующая о военной выправке, высокий рост, внушительная мускулатура. Я бы сказала, что от него веет гордостью, но не гордыней, бесхребетность в нем отсутствует вообще, как вид человеческого качества.
Его внутренняя стать заставляла меня держать осанку, контролировать интонацию голоса, сохранять приветливое, хоть и немного отстраненное выражение лица. Я прислушивалась к его низкому, вибрирующему голосу с легкой хрипотцой и вспоминала все, чему меня учили гувернантки и держалась достойно. Редко, когда во мне появлялось желание продемонстрировать свое воспитание, однако это был тот самый, исключительный случай.
Черный костюм, белоснежная рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, наручные часы с гладким, минималистичным циферблатом в тон к костюму. От него пахло чем-то терпким, обволакивающим, твердым и немного грубым. Я смогла распознать лишь бергамот, что-то цитрусовое и некий острый запах, который определенно уже слышала ранее. Но вспомнить где, не могла. Определенно, именно так я представляла себе инквизитора.
– Портута, именно так звали женщину, была доброжелательна. Мы обсуждали с ней их мироустройство, резиденцию Арчибальдов. Нас, к слову, ее племя считает кем-то вроде демонов и старается не связываться. Все было замечательно ровно до тех пор, пока не соизволил явиться вождь с костяным посохом. – я помрачнела, вспоминая неприятного человека. – Его намерения относительно меня были прозрачны, очевидны, скрывать он их не сомневался, а моим мнением не интересовался. – инквизитор вскинул бровь, явно сообразив на что я намекаю. Это и к лучшему, особенно застрагивать эту тему не хотелось. – Думаю, вы понимаете, что произошло дальше. Я выразила протест, а вождь не принял его. Дальше все смешалось в одну картину. Меня связали, а пришла в себя я ближе к вечеру, когда вернулась Портута. Она сообщила радостную новость. Меня сожгут на ритуальном костре, таким образом избавившись от дикарки, посмевшей возразить вождю, и решат проблему с поиском жертвы для местного бога. Я была против, но это мало кого волновало. Пару раз я пыталась сбежать, но меня возвращали. В еще более плачевном состоянии, если вы понимаете, о чем я.
Инквизитор понимал. Это читалось в его взгляде, плотно сжатым челюстям и напряженным рукам. Но я лишь улыбнулась. Могло быть и хуже.
– Меня обрядили в сомнительной наружности костюмчик, разрисовали их письменностью и потащили на ритуал. Если честно, в тот момент я уже мало что понимала. В голове крутилась лишь одна мысль, касающаяся предстоящего сожжения. – я замолчала, вспоминая столб пламени, ритмичные звуки, их голоса, лепестки цветов…
Стало трудно дышать. Перед глазами словно заплясали языки пламени, а в ушах зазвенело. Я схватилась за стол, испугавшись подступившего головокружения. Но, попытавшись взять себя в руки, начала контролировать дыхание. Вдох, выдох, вдох…паника отступала.
– Извините, – произнесла, совладав с собой. – это все из-за стресса.
И улыбаюсь, старательно делая вид, что все в порядке. Даже перекинула косу за спину, продемонстрировав ямочки на щеках. Инквизитор отразил мою улыбку, впрочем, не поверив мне ни на секунду. Да чего уж там, Станиславский бьется в истерике.
– Продолжайте, мисс Оплфорд.
– На площади стоял камень, копия того, что я вам показывала, только в разы больше и крупнее. Под ним был настил из палок, веток, какой-то травы. Меня привязали, вождь факелом поджег костерок, произнес какую-то речь. Но я не понимала… – мелкая дрожь бьет по коленкам, но я терплю. Рассказать нужно всего раз, а затем меня оставят в покое. Всего один раз… – Вокруг собралась толпа. У них были факелы, лепестки цветов, они что-то пели и кричали, ритмично отбивали ритм. Все смешалось, перед глазами стоял лишь огонь, а в голове промелькнула вся жизнь и ее ошибки. Ну а потом появился спасательный отряд, меня вытащили из огня. Думаю, дальше вы уже все знаете.
