Текст книги "Флэшбэк (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 36 страниц)

– Я никогда не говорила, что хочу, чтобы это случилось, Киф, – спокойно сказала она. – Я очень надеюсь, что до этого не дойдет. Но это не от меня зависит. Все зависит от него. – Ее глаза снова сфокусировались на Таме, который побледнел, как привидение. – О, расслабься, это не так травмирует, как ты думаешь. Все, о чем я прошу сейчас, это дать нам шанс. Пойдем со мной. Посмотри, в чем наше истинное дело. Пока не создашь никаких проблем, будешь в полной безопасности.

– Ты также будешь их пленником, – вмешался Киф. – Думаешь, после этого тебя просто отпустят домой? Думаешь, они больше не будут угрожать? Сегодня это аликорны… а завтра? Кого они будут преследовать дальше?

– Это просто, – сказала леди Гизела, заправляя еще одну прядь волос. – Мы пойдем за Линн. Мы уже готовы к этому. Если я скажу, хаос может обрушиться на твою близняшку в течение нескольких часов. Ты действительно этого хочешь?

Там покачнулся, словно его ударили в живот, и Софи крепче сжала его руку.

Мы никогда этого не допустим, передала она.

– Я уверена, Софи пытается заверить тебя, что сможет защитить Линн, – предположила леди Гизела. – Но мы оба знаем, что она не может гарантировать этого. Она будет стараться изо всех сил… но ты видел, как часто ее «изо всем сил» просто недостаточно. Ты готов рискнуть сестрой? После всего, через что ты с Линн прошел?

Не слушай ее, умоляла Софи. Она просто пытается залезть тебе в голову.

– Знаю, что это нелегко услышать, – добавила леди Гизела. – Особенно со всеми мифами и неправильными представлениями о моем ордене, и всеми способами, которыми другие лидеры вмешивались и все портили. Иногда я жалею, что у меня нет таланта Софи к вербовке. Одна красивая улыбка, и ее друзья выстраиваются в очередь, чтобы рисковать своей жизнью.

– Я никогда никого не вербовала! – Софи практически прорычала.

– Уверена? Из того, что я слышала, ты затащила Тама и Линн в Черный Лебедь после того, как увидела, насколько они сильны в Эксиллиуме… и хвала тебе за такой острый глаз на таланты. Но скажи мне, Там, ты хотел присягнуть на верность ордену после того, как Софи привела тебя к ним? Или у тебя были оговорки?

Там не ответил, но его молчание говорило само за себя.

– Ты колебался, не так ли? – настаивала леди Гизела. – Потому что видел, что-то не сходится. И бьюсь об заклад, единственная настоящая причина, по которой ты пришел, это чтобы Линн была счастлива. Когда ты думаешь, все ведь не так, да?

Киф фыркнул от смеха.

– Ты сейчас серьезно? Ты угрожаешь жизни Линн и утверждаешь, что это то же самое, что Линн быстрее справляется со своими проблемами с доверием? Видишь, что она делает, Там? Посмотри, как она играет с твоей головой?

– На этот раз игры не будет, – настаивала мама Кифа. – Я просто права. Если выслушаешь нас, гарантирую, ты поймешь, что мы единственные, у кого есть реальное решение проблем в этом мире, и что ты тратишь свой талант, служа не той стороне. Я могу показать тебе больше доказательств, чем можешь представить. Но сейчас у меня нет на это времени, как и у тебя. – Она указала на небо, которое медленно светлело с приближением рассвета, потом снова на Силвени и Грейфелл. – Посмотри, как распространяется яд.

Софи с трудом подавила рвотный позыв, увидев сложную паутину черных вен, покрывающих обоих лежащих без сознания аликорнов.

– Им это нужно, – настаивала леди Гизела, снова поднимая пузырьки с противоядием. – И ты можешь дать им это простым «да».

– Пожалуйста, скажи мне, что ты на самом деле не думаешь об этом, – взмолился Киф, когда Там потянул себя за челку.

– У меня есть выбор? – огрызнулся Там.

– Да, – пообещала Софи. – Ты знаешь. Выбор есть всегда.

– Но это не значит, что это хороший выбор, – возразила леди Гизела. – Помни, что поставлено на карту. Не только для Силвени и Грейфелл.

Голос Тама заполнил голову Софи, и она посмотрела вниз, чтобы найти его тень, пересекающую ее, чтобы он мог прошептать только ей:

Думаю, я должен пойти с ней. Если нет… и что-то случится с Линн…

А если с тобой что-нибудь случится? передала Софи в ответ.

Я могу постоять за себя, настаивал его призрачный голос. Если смог пережить родителей… и годы Эксиллиума… то смогу найти способ ориентироваться в этом. И кто знает, если я буду вести себя хорошо какое-то время, возможно, смогу узнать что-то полезное об их плане.

Это очень похоже на то, что подумал Киф, когда сбежал к Невидимкам… и ты видел, как хорошо это сработало для него, напомнила Софи.

Да… но он все равно вернулся. Его тень придвинулась ближе, голос стал более настойчивым. И мне на самом деле наплевать на себя. Если я пойду с ними сейчас, у тебя будет больше времени, чтобы понять, как защитить ее. И ты спасешь Силвени и Грейфелла.

– Не делай этого, – взмолился Киф, вероятно, почувствовав, что настроение Тама изменилось.

– Я должен, – сказал Там, освобождая свою руку от Софи и подходя ближе к леди Гизеле. – Но дай мне слово, что если я это сделаю, ты оставишь мою сестру в покое.

– Конечно, Там. До тех пор, пока ты сотрудничаешь. – Она протянула флаконы с противоядием. – Мы договорились? И имей в виду, что если говоришь «да», это действует немедленно. Никаких прощаний. Никаких оглядок назад. Ни у кого нет на это времени. И абсолютно никаких контактов ни с кем, пока не прочувствуешь нашу сторону и не научишься нашим методам… и это касается твоих друзей. Если они попытаются спасти тебя, никому из вас не понравится то, что произойдет.

– Э-э, если тебе нужны доказательства, что это ПЛОХАЯ ИДЕЯ, – сказал Киф, – уверен, вот они.

– Нет, это просто означает, что переход будет неровным, – настаивала леди Гизела. – Все это временно. Настанет день, когда ты, наконец, поймешь, над чем мы действительно работаем, и полностью посвятишь себя нашему делу… и когда этот день настанет, у тебя будет вся свобода, которую ты только можешь пожелать. В то же время, ты можешь утешаться тем, что каждый день, когда ты ведешь себя хорошо, оберегаешь свою прекрасную сестру.

– Плохая идея, – повторил Киф, когда Там потянулся за пузырьками.

Но Там все равно схватил их, и Софи не могла смотреть, не могла поверить, что это происходит, не могла даже смотреть на него, когда он передавал ей противоядие. Но она все равно кивнула, когда он сказал:

– Присматривай за Линн. Скажи ей, что я вернусь, как только смогу.

Киф покачал головой.

– Ты совершил самую большую ошибку в своей жизни. Я знаю. Я ее делал.

– Да, но я не ты, – огрызнулся Там, подходя к леди Гизеле.

– Совершенно верно, – сказала леди Гизела, взяв его под руку. – И думаю, тебе важно помнить об этом… на случай, если думаешь, что начинаешь новую игру прямо сейчас, и что сможешь перейти на другую сторону, как глупо пытался сделать мой сын. Он может плохо отзываться о своем опыте с моим орденом и думать, что сбежал как раз вовремя. Но он понятия не имеет, почему все еще жив. – Она повернулась к Кифу, и выражение ее лица смягчилось, сходство между ними стало намного сильнее. – Я люблю своего сына. Я всегда буду надеяться на него. И это дает ему определенный уровень привилегий и защиту… на это ты никогда не сможешь положиться. Ты талантлив, и я очень надеюсь, что это сработает. Но пока ты не докажешь? Ты – расходный материал.

С этими словами она подняла оружие и сильно ударила Тама по голове, сбив его с ног, когда поднесла кристалл к свету и переместилась.

Глава 52

Софи никогда еще не видела Кифа таким безмолвным. И у нее слов тоже было немного. Но она собралась с силами, чтобы сказать ему:

– Ты не можешь винить себя за это.

Он не выглядел убежденным, но потянулся к ней и заключил в трясущиеся объятия. И они оба цеплялись друг за друга, пока не набрались сил снова двигаться.

Затем пришло время сосредоточиться… время сделать так, чтобы жертва Тама имела значение. Поэтому они принялись за работу, соскребая лишний сопоридин с шерсти Силвени и Грейфелла и размазывая противоядие.

Пока они ждали, Ро пошла убедиться, что с Луной и Винном все в порядке, и, к счастью, оба ребенка благополучно плавали в своих наполненных слизью капсулах.

Через несколько минут… после того как яркий восход солнца смыл последние клочья этой очень долгой, очень темной ночи… Силвени и Грейфелл проснулись. Конечно, оба аликорна были эмоционально подавлены, и Силвени затопила сознание Софи виноватыми извинениями. Но Софи продолжала уверять ее:

Ты сделала то, что должна была.

Точно так же, как Там, хотя Софи и было трудно с этим смириться.

Пока что… леди Гизела победила их.

Софи снова и снова проигрывала их противостояние за пределами улья, пытаясь найти способ направить ситуацию к лучшему концу. Но она всегда оказывалась в одном и том же месте, и Там жертвовал своей свободой, чтобы уберечь сестру и аликорнов.

Так что теперь ей нужно выяснить, куда они отправились.

Планирование спасения только поставит Тама и Линн в еще большую опасность, а возможно, и других. Но они действительно должны оставить в покое Тама с Невидимками… пройти обучение, испытания, и с пропагандой, в надежде, что он со временем не вольется в их ряды по-настоящему?

– Да.

Ответ, как ни странно, пришел от Линн, которая вытирала последние слезы.

Линн с Сандором, Дексом, Уайли и Мареллой ждали под Панакесом Каллы, когда Софи и Киф привели Силвени и Грейфелла в Хевенфилд. Ро осталась, чтобы охранять детей. И все, естественно, было немного эмоционально, когда все поняли, что Там пропал. Но как только они перешли от реагирования к планированию, Линн стала решительной.

– Там может сам о себе позаботиться, – сказала она, собирая все пролитые слезы и формируя из них маленькое парящее сердечко. – Ему не нужно, чтобы мы пытались его спасти. Если мы действительно хотим помочь, то должны убрать Невидимок… это единственный способ, которым мы будем когда-либо быть свободным от них.

Конечно, она была права.

Вопрос был: как?

Все, что у них было – те же тупики, которые месяцами никуда их не приводили, как пропавший звездный камень, тайна того, что случилось с мамой Уайли, поврежденные воспоминания Кифа и ключ к архетипу. Настоящие тайники тоже были где-то там, если только они смогут найти их. И леди Гизела ясно дала понять, что Невидимки все еще планируют что-то для своего сопоридина… что-то, что может потребовать или не потребовать помощи Тени.

Но это все равно казалось пустяком.

Так же как и предложение Мареллы узнать, сможет ли она чему-нибудь научиться у Финтана во время их обучения.

Финтан был прав, что на небесном фестивале что-то должно произойти. Но у него явно было много пробелов в знаниях.

Кроме того, Совет будет очень внимательно следить за этими уроками. Они видели, как Марелла использовала свои способности против новорожденных. И так как это было такое зрелище, и Марелла держала себя под контролем, Совет согласился дать тренировкам шанс… что на самом деле было довольно большой переменой для Затерянных Городов.

И это было только начало.

Совет также пообещал сделать еще много объявлений в ближайшие дни, когда они выяснят, что делать с Лузией, Оремом и троллями. Тем временем они выставили охрану у улья в Эверглене, хотя Тарина запечатала его перед тем, как уйти, чтобы поговорить с императрицей.

– Что они сделали с Альваром? – спросила Софи, съеживаясь от ужаса при воспоминании о его безжизненном лице, всплывшем в памяти…

– Верно, – сказал Декс, отвлекая ее от ужасного воспоминания. – Ты не была на этой части.

– Какой части? – спросила она, ей не понравилось, что все ее друзья обменялись очень странными взглядами.

Марелла наконец-то рассказала ей.

– После того, как вы ушли, Тарина освободила Фитца и Биану, чтобы сделать последние приготовления к улью. Но тут появились Олден и Делла… и хотели увидеть тело. Поэтому они вошли и… кабинка была пуста.

– Пуста, – повторила Софи, пытаясь найти другое значение этому слову.

Марелла кивнула.

– Стекло было разбито, и половина жидкости вылилась на пол. Но… Альвар был там около часа без воздуха, и Тарина сказала, что жидкость очень горячая, поэтому я не вижу, как…

– Инстинкты выживания, – перебил Киф, проводя рукой по лицу, прежде чем встретиться взглядом с Софи. – Контроль дыхания и регулирование температуры тела.

Софи хотелось пнуть что-нибудь ногой.

Альвар преуспел в обоих умениях. И он был Ванишером, так что мог стать невидимым, как только освободился, и выскользнуть за дверь.

– Так… он все еще жив, – пробормотала она, пытаясь заставить свой мозг поверить в это.

– Мы так думаем, – признался Декс.

– И Фитц разозлился, – добавила Марелла. – Так… тебе стоит проверить своего парня.

Софи не могла понять, шутит Марелла или нет. Но, так или иначе, слово оставалось на месте, вызывая ее отрицать его.

Она этого не сделала.

Но и не подтвердила.

Потому что сейчас было совершенно не время.

Однако она последовала совету Мареллы и телепатически связалась с Фитцем, как только забралась в постель… после того, как пережила «серьезную» лекцию Сандора и ответила на десять тысяч вопросов Грэйди и Эделайн о Таме, об аликорнах и обо всем, что произошло в Эверглене.

И Фитц говорил… мрачно… особенно после того, как она рассказала ему о Таме.

Так… мы думали, что уничтожили Альвара, но нет, с горечью подумал он. И не важно, что они потеряли Умбру, потому что украли Тама. И они унизили мою семью… сделали вид, что мои родители прятали эксперименты с мутантами-троллями все время, пока жили здесь. Очевидно, по этому поводу будет суд.

Софи ничего не могла придумать, кроме как произнести «Прости».

Она могла почти слышать, как он вздыхает, прежде чем он сказал ей:

Нет, ты прости. Я не должен так делать. И… знаю, что вчера было много раз, когда я был полным придурком и…

Нет, прервала она. Это был ужасный день. Никто не справляется с такими ситуациями идеально. Но мы прошли через это, и сейчас… мы просто идем дальше.

Угу. Он казался еще менее взволнованным, чем она. Ты сможешь заснуть?

Скорее всего, нет, призналась она, хотя это было необходимо. Она так долго не спала, что не могла вспомнить, когда это было в последний раз.

Я тоже, сказал ей Фитц. Если я тебе понадоблюсь, я здесь, хорошо?

Я тоже, пообещала она, разрывая их связь и желая, чтобы в ее мозгу был выключатель, чтобы она могла перестать гадать, когда они снова увидят Альвара, или куда леди Гизела привела Тама, или представлять кровожадных новорожденных, прячущихся в каждой тени, готовых выпрыгнуть и убежать…

– Ты еще не спишь, – раздался мягкий голос из дверного проема, и Софи, обернувшись, увидела Флори с четырьмя маленькими растениями в горшках. – Я подумала, что тебе будет трудно найти покой после всего, что ты пережила. Поэтому подумала, может, ты позволишь мне проверить мою новую песню на твоих отголосках.

– Ты закончила?

Флори улыбнулась, кивнула, подошла к кровати и положила по одному растению рядом с каждым столбиком балдахина. В одном горшке была веточка весперлейса. Другие растения Софи не узнала, но Флори называла их димметинами, респитиллис и хашспарс.

– Это из тех четырех мест, где я черпала вдохновение для стихов, и я нашла хашспарсы только из-за праздника. Они поднимались по стволам деревьев, в которых мы решили спрятаться, и в середине ночи сменили мелодию. Не знаю, почувствовали ли они надвигающуюся опасность или просто хотели показать мне, на что способны, но именно это мне и было нужно. Можно?

– Мне сесть или нет..? – спросила Софи.

– Нет, просто закрой глаза. – Нежные пальцы Флори коснулись щеки Софи, и ее хрупкий голос запел медленную, сладкую мелодию… ритм, который ощущался как пульс, когда Флори выдыхала нежные слова на древнем земном языке.

Первый куплет был праздником ночи… балладой танцующих теней, ползущего тумана и всех тех крошечных, успокаивающих движений, которые позволяли миру погрузиться в спокойный сон.

Но по мере того, как песня продолжалась, слова изгибались в оду самой тьме. Напоминание о том, что есть цель и сила, даже в самых темных местах. Даже к теням внутри себя.

Гнев.

И сомнения.

И печаль.

Воспоминания, слишком болезненные, чтобы их воспроизводить.

Все звенело уязвимостью и силой.

И с каждым новым ударом… с каждым новым импульсом… монстр менял форму. Пока он не перестал быть монстром. Просто что-то еще жило в ней. Что-то, что она могла бы обнять. И когда Софи отдала свои мысли теням, тени приветствовали ее.

И она уснула, когда эхо затихло.

***

Софи проснулась от пьянящего аромата экзотических цветов, а когда открыла глаза, ее балдахин был опутан нежными лозами четырех растений, которые принесла ей Флори и которые благодаря песне выросли в три раза.

Она могла бы лежать там, вдыхая его весь день.

Но дел было слишком много.

Начиная с визита в Эверглен.

Она привела Флори, надеясь, что новая песня утихомирит эхо Фитца так же, как и ее. Но они оба немного отвлеклись на хаос.

Софи предполагала, что после всего, что произошло, в доме Васкеров будет произведена уборка и внесены изменения в систему безопасности. Но она никак не ожидала увидеть, как рухнут массивные ворота.

– Совет решил, что будет лучше, если мы сообщим, что здесь нет секретов, – объяснил Олден, заметив, что Софи смотрит на упавшие металлические панели. – И они, вероятно, мудры.

– Но будет ли это безопасно? – Софи пришлось спросить. – Особенно с…

Она удержалась от упоминания Альвара.

– Не волнуйся, охрана будет, – пообещал Олден. – Она будет не так эффектна. А сейчас нам лучше привлекать меньше внимания.

Квартира Альвара тоже исчезла.

И улей был похоронен.

Она решила не спрашивать, что они сделали с телами. Вместо этого спросила:

– Вы в порядке?

Олден вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть, как гномы срывают еще одну панель светящихся прутьев.

– Нелегко понять, что тебя одурачили. Или кто-то, кого ты любишь… не заслуживает такого отношения. Было достаточно мучительно наблюдать за тем, что вы пережили той ночью, зная, что я ничем не могу помочь… Гизела ясно дала это понять множеством угроз. Но… наблюдать за Альваром. Увидеть момент, когда вспыхнуло воспоминание. И он перестал быть сыном, в которого я только начал верить и вместо этого стал монстром, которым я никогда не хотел верить, что он действительно был. Что ж… давай просто скажем, что я буду в норме. Так же, как я уверен, что все остальное, что здесь произошло, останется со многими людьми на долгие годы. Это будет большим наследием, которое будет жить дальше. Но перемены… это то, что нужно нашему миру. Подозреваю, моя семья будет не единственной, кто испытает некоторую боль.

Нет, наверное, нет.

Хотя «боль» – это еще мягко сказано.

Благодаря очень публичному трибуналу Лузии в течение следующих нескольких дней… и более частному расследованию участия Орема, Олдена и Деллы… казалось, что поток сплетен о «наследии Васкеров» будет нескончаем.

Фитц и Биана терпели, но Софи чувствовала, что это их гложет.

Поэтому особенно своевременным показалось известие от смотрителей улья аликорнов о том, что мембраны у младенцев истончаются.

Следующий день превратился в постоянное дежурство, Софи и ее друзья, а также Силвени и Грейфелл, расположились лагерем возле улья. И хотя это определенно не было место со счастливыми воспоминаниями, Софи время от времени возвращалась туда, где в последний раз видела Тама.

Она нуждалась в напоминании, что даже если она и друзья не собираются разрывать мир на части, чтобы найти его и подвергнуть еще большей опасности… что они никогда не смогут забыть, что Там ушел, и никогда не перестанут искать способы уничтожить врагов.

Очень предварительный план уже начал складываться… но они были полны решимости проявить терпение. Невидимки победили, будучи дотошными и расчетливыми. Если она и друзья собирались победить их, они должны были делать то же самое.

Тем временем Линн заставил их всех пообещать, что они все еще будут пытаться найти радость в маленьких победах, потому что именно этого хотел бы от них Там. Как в тот момент, когда несколько долгих часов спустя два очень неуклюжих, очень скользких ребенка аликорнов прорвались сквозь липкие стены улья и, спотыкаясь, вышли в мир, чтобы уткнуться носом в своих обрадованных родителей.

Было так много слез, объятий и криков. Силвени передавала «РЕБЕНОК В ПОРЯДКЕ!», и Софи боялась, как бы ее сердце и голова не взорвались от радости. Даже Фитц смеялся… в последнее время он редко смеялся. И когда Софи подошла к нему, он обнял ее и развернул к себе, как в тот день, когда они впервые имплантировали детей.

– Вам, ребята, хорошо вместе, – сказала Биана позже, появляясь рядом с Софи на пастбищах Хевенфилда, где счастливая семья аликорнов решила остаться. – И нет, я говорю не об аликорнах, так что не пытайся играть в эту игру. Я говорю о том, о чем мы с тобой не говорили с тех пор, как это случилось, и думаю, пришло время признать это, не так ли?

– Возможно, – согласилась Софи, борясь с внезапным желанием подергать себя за ресницы. – Хотя сейчас особо признавать нечего.

– Да, я слышала об этом. Кстати, почему? Я думала, ты первым делом побежишь за браслетами, как только перестанешь быть рассеянной и поймешь, как давно ты нравишься моему брату.

– Как давно я ему нравлюсь? – спросила Софи, выпалив вопрос прежде, чем успела остановиться. – Неважно. Забудь, что я спрашивала. Я не хочу ставить тебя меж двух огней.

– Думаю, будет лучше, если мы проведем эту черту сейчас, прежде чем вы, ребята, доберетесь до супер-сентиментальной стадии, – согласилась Биана. – Я точно знаю, что он был влюблен с тех пор, как мы все вместе были в Аллюветерре.

– Неужели? – Софи умирала от желания узнать подробности. Но она оставила это, перейдя к более важному вопросу. – Ты не возражаешь?

– Нет. Как я уже сказала, вам хорошо вместе. И я не единственная, кто это видит. Тебе действительно нужно перестать так волноваться о подборе пар. Вы идеально подходите друг другу. Вот увидишь.

Софи все еще сомневалась. Но… как ни странно, ей тоже захотелось это выяснить. Может быть, с ее стороны было эгоистично думать о чем-то подобном, когда Линн каждый день переживала за брата, а Там неизвестно где застрял, неизвестно чем занят.

Или… возможно, именно поэтому она испытывала большее искушение, чем раньше. Возможно, то, что происходило с Тамом, было также хорошим напоминанием о том, как быстро игра может измениться, и что-то очень важное может быть отнято. И, возможно, было бы лучше сделать так, чтобы никогда не было никаких сожалений… никогда не было того, на что она оглянулась бы и подумала, если бы только я не была так напугана.

Эта мысль гнездилась в ее мозгу, жужжа еще пару дней. До тех пор, пока однажды утром за завтраком она не спросила:

– Если я хочу записаться на подбор пары, как мне это сделать? Есть ли процесс, или..?

Ей пришлось остановиться.

Эделайн выглядела так, будто хотела схватить ее и обнять, а Грэйди, казалось, хотел затащить ее наверх и запереть в комнате, и она определенно жалела, что заговорила об этом.

Но Эделайн также сказала ей:

– Все, что тебе нужно сделать, это сказать, и мы отведем тебя прямо сейчас.

***

Софи обошла все улицы Атлантиды в те отчаянные дни, когда пыталась спасти своих человеческих родителей. Но почему-то она никогда не замечала мерцающую хрустальную башню, которая стояла на одном из самых широких и шумных каналов.

Половина строения стояла по одну сторону темной воды, половина – по другую, наклоняясь друг к другу и сливаясь в массивный изогнутый шпиль. Это было не самое высокое здание на улице и не самое роскошное. Но оно определенно было самым устрашающим… вероятно, из-за круглого серебряного медальона, установленного в центре арки, с тисненым очень специфическим символом: гигантская М-образная форма из двух нитей ДНК.

Официальная печать подборщиков пар.

– Ты в порядке? – спросила Эделайн, потянувшись к дрожащей руке Софи, когда кучер дернул поводья, заставляя эвриптериду замедлить ход.

Софи кивнула, щурясь на руны, окружавшие печать подборщиков пар.

– Что там написано?

– Прогресс, процветание, постоянство и распространение, – ответил Грэйди. – Цели каждой пары.

Софи вздохнула.

– Ну, это романтично.

– Все не так плохо, как кажется, – пообещала Эделайн. – Но ты не обязана этого делать.

– Понимаю.

Но дело было в другом… она вроде как знала.

Я хочу, чтобы это была ты.

Так сказал ей Фитц.

И… она тоже хотела, чтобы это был он… хотела, чтобы они были вместе и наслаждались тем временем, которое у них было до следующей эпической битвы с Невидимками.

Ей не нужен был список, чтобы это произошло… и она определенно ходила вокруг да около еще несколько дней после того, как спросила Эделайн о процессе. Но она решила не позволять тому факту, что ее воспитывали по-другому, сдерживать ее. Она вылезла из серебристой кареты, чудом не споткнувшись обо все слои тюля и шелка.

Она надела самое нарядное платье с оборками, решив, что с таким же успехом может пойти на все. И не повредило, что ткань была самого идеального оттенка мерцающего бирюзового.

– Хорошо, – сказала Эделайн, обнимая Софи за плечи, в то время как Грэйди сделал то же самое с другой стороны. – Давай зарегистрируемся!

Софи могла бы поклясться, что слышала, как Грэйди пробормотал себе под нос:

– Ну вот, опять, – когда они шли по тропинке, но по тому, как стучал у нее в ушах пульс, определить это было трудно. До огромных серебряных дверей, на которых стояла печать подборщиков пар, было не больше двадцати шагов, но казалось, что они прошли не одну милю.

– Как только будешь готова, – сказала Эделайн, отступая на шаг вместе с Грэйди.

Предоставляя это ей.

Софи закрыла глаза, вспоминая прикосновение губ Фитца к своей щеке, когда он прошептал:

– Просто доверься мне.

И она напомнила себе об обещании, которое дала Линн… праздновать маленькие победы.

Это определенно была победа, когда она открыла двери и вошла в пустой белый холл, освещенный огромной хрустальной люстрой. Стуча каблуками по бледному полу, украшенному сверкающей мозаикой в виде символа подборщиков пар, она направилась к изогнутой широкой лестнице, которая вела ее вверх и дальше, к центру канала. К тому времени, когда она достигла последней ступеньки, она уже всерьез сожалела о своем выборе гардероба… пока не взглянула на стеклянную комнату, в которую вошла, и не увидела толпу.

Комната была морем кресел размером с трон, заполненными идеальными, красивыми людьми в идеальных, красивых одеждах, сверкающими идеальными, красивыми улыбками. Один мальчик даже подмигнул, когда Софи оглядела комнату, пытаясь понять, куда ей идти.

– Просто займи любое понравившееся место, – объяснила Эделайн. – Твой кулон регистрации сообщил им, что ты здесь, как только ты вошла в дверь. Они придут к нам, когда подойдет наша очередь.

Софи кивнула, выбрав три места в одном из темных углов, но это не мешало людям обращать на нее внимание. Она была еще более узнаваема, благодаря шоу Невидимок на фестивале. Так что следующий час она провела, обнаружив, что скорее будет сражаться с кровожадными троллями или подвергнется нападению потока теней, чем будет сидеть в платье с оборками, делая вид, что не замечает, как люди шепчутся о ней.

И, боже, они шептались.

Каждые несколько секунд раздавалось: «Это Софи Фостер, Софи Фостер, Софи Фостер».

– Софи Фостер? – спросила женщина с очень густой челкой и очень красными губами.

– Да, – пискнула Софи… потом откашлялась и попробовала снова. – Да, это я.

Женщина кивнула, окинув Софи быстрым взглядом, прежде чем ее бирюзовые глаза встретились с карими. Выражение ее лица оставалось нейтральным. Но крошечная морщинка появилась между ее изогнутыми бровями, когда она сказала:

– Я – Кери и пришла, чтобы забрать тебя.

– Прекрасно, – сказала Софи, готовясь встать и не споткнуться. – Вы не пойдете? – спросила она Грэйди и Эделайн, когда поняла, что они все еще сидят.

Грэйди покачал головой.

– С этого момента ты сама по себе, малышка. – Он улыбнулся, но в его тоне было что-то грустное, и она поймала себя на том, что наклоняется, чтобы обнять родителей, прежде чем последовать за Кери по стеклянному коридору, вдоль которого тянулись десятки одинаковых серебряных дверей.

– Никогда не думала, что подборщиков пар так много, – сказала Софи, чтобы нарушить неловкое молчание.

– Это не так. – Кери подвела Софи к самой последней двери и нажала ладонью на черную панель в центре, вызвав тихий писк, прежде чем дверь открылась, показав маленькую квадратную комнату с зеркальными стенами. Она не последовала за Софи, сказав ей сесть на единственный стул в комнате, и что кто-то скоро придет.

А это означало, что Софи быстро обнаружила, что еще хуже сидеть в одиночестве в маленькой холодной комнате, в компании своих панических мыслей и бесконечного количества собственных отражений.

Она потянулась к ожерелью Фитца, водя большим пальцем по сверкающему сердцу, чтобы напомнить себе, зачем она это делает. И когда это не помогло, она, наконец, сдалась и дернула зудящую ресницу.

Еще три были отброшены… одна даже загадала желание, потому что достигла предела… прежде чем одна из зеркальных стен раскололась, и в комнату вошли две женщины. У одной была темная кожа, полные губы и натуральные волосы, а другая была ниже, в веснушках и белокурая… и все же что-то в них казалось идентичным. Софи предположила, что дело в их одинаковых белых платьях и в том, что они обе прижимали к груди маленькие стеклянные квадратики. Но когда они обе сели на стулья, торчащие из пола, она поняла, что их движения были совершенно синхронны… каждый шаг, каждая улыбка, каждое движение запястий или волос. Даже каждое мгновение.

Это было действительно жутко.

– Мисс Фостер, – произнесла блондинка, и Софи почувствовала облегчение, что они разговаривают не синхронно. – Меня зовут Бриса.

– А я Джуджи, – добавила другая женщина. – Извините, что заставили ждать.

– Нет проблем, – заверила их Софи. – Вы, ребята, сегодня заняты.

– Как всегда, – согласилась Бриса.

– Так что давайте двигаться дальше. Мы уже просмотрели твои записи, – сказал ей Джуджи, – и нам нужно кое-что проверить, прежде чем мы продолжим.

Софи кивнула, и они обе постучали по экранам, заставляя их светиться.

– Твое место рождения – Сан-Диего, – заметила Джуджи. – Это не в Затерянных Городах.

– Да, – согласилась Софи. – Это запретный город людей. Это… долгая история.

– Я слышала об этом, – сказала Бриса, наклонив голову, чтобы рассмотреть Софи. – Мне рассказывали только отрывки, но звучит захватывающе. Думаю, нам понадобится полная история к тому времени, как мы доберемся до твоих пакетов. Нужно обеспечить интересный вызов.

– На самом деле я очень взволнована, – согласилась Джуджи. – У нас никогда не бывает ничего нового.