Текст книги "Флэшбэк (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

– Не знаю, – вмешался Киф. – Не лучше ли тебе присмотреть за Альваром?

Фитц накинулся на него.

– Ты на их стороне? Поэтому ты просто сидел и говорил о своих дурацких волосах?

– Хорошо, во-первых? Мы оба знаем, что мои волосы потрясающие, – сказал Киф с самой огромной ухмылкой. – И второе: они не освобождают твоего брата. Ты слушал Дизнея? Я уверен, если Альвар вздохнет слишком тяжело, Декс его грохнет.

– Даже не заставляй меня начинать с Декса, – пробормотал Фитц.

– Знаю, – тихо сказала Биана. – Не могу поверить, что он знал об этом неделю и не сказал нам.

Софи открыла рот, чтобы защитить Декса, но проглотила слова. Она могла сказать, что Фитц и Биана не были готовы их услышать.

Фитц, должно быть, заметил, потому что повернулся к ней.

– Только не говори, что ты не против.

– «Не против» – не то слово, – пробормотала она. – Думаю… это трудный выбор.

– Трудный выбор, – повторил Фитц. – И это все? Я думал, что после всего этого, мы будем на одной стороне.

– Мы на одной стороне, – пообещала Софи, потянувшись к нему.

Он дернулся прочь.

– Нет, мы…

Киф встал между ними, положив руку на плечо Фитцу.

– Ладно, как твой лучший друг, я должен остановить тебя. В противном случае ты превратишься в ярость-монстра, как всегда делаешь, и наговоришь кучу вещей, которые будет очень трудно вернуть. И мы оба знаем, что ты не хочешь делать это снова. Особенно для Фостер.

Софи не знала, что делать с последней частью или с тем взглядом, которым обменялись Киф и Олден, но она почувствовала облегчение, когда это, казалось, сработало. Она не видела Фитца таким злым с тех темных дней, когда разум Олдена был разрушен, и потребовалось время, чтобы их дружба восстановилась.

– Думаю… нам всем нужно остыть, – сказала Делла, чтобы нарушить тишину. – Почему бы нам не пойти домой и…

– Нет.

Голос Фитца был таким холодным, что у Софи даже кожу покалывало.

Олден вздохнул.

– Хорошо. Прогуляйся немного. Мы будем ждать тебя в Эверглене, когда будешь готов.

– Ну, тебе придется долго ждать. – Фитц выпрямился, пока не стал почти такого же роста, как его отец, и полез под вырез туники.

– Э… что бы ты ни делал, – сказал Киф, когда Фитц вытащил свой домашний кристалл, – я уверен, это плохая идея. Кажется, эпически плохая. Почти такая же, как я-бегу-вступать-в-Невидимки.

– Мне все равно. – Фитц дернул цепь и сломал одно из звеньев, прежде чем бросить кристалл Олдену. – Вы приняли решение. Теперь я принимаю свое. Если Альвар возвращается в Эверглен, я ухожу.

Глава 3

– У меня было такое чувство, что я найду тебя здесь, – сказала Софи, шагая за Фитцем, когда он швырнул гоблинскую метательную звезду к деревянному манекену примерно в ста футах.

ЩЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЛК!

Осколочное оружие расплылось в воздухе и вонзилось в руку манекена.

Последовало неловкое молчание, пока Софи не сказала ему:

– Хороший бросок.

– Не совсем, – вмешалась Гризель, – он должен был попасть между глаз.

Она схватила Фитца за запястье и махнула рукой в диапазоне движения броска.

– Ты отпустил ее здесь, – она положила ладонь Фитцу на плечо, – а должен был отпустить здесь. – Она поправила его руку. – Чувствуешь разницу?

– Не совсем, – проворчал он.

В его защиту можно сказать, что обе позиции действительно были похожи.

– Тогда ты недостаточно концентрируешься, – сказала Гризель, снова проведя рукой через обе позиции. – Теперь чувствуешь?

– Возможно? – подстраховался Фитц.

Гризель вздохнула и повернула руку, показывая еще раз.

Потом еще раз.

И еще раз.

– Практика – это построение мышечной памяти, – сказала она ему. – Но это не принесет тебе никакой пользы, если ты строишь неправильную мышечную память. Тебе нужно научиться точности. Каждый бросок должен быть таким.

Она вытащила три метательные звезды из карманов своего гладкого черного комбинезона и швырнула их одну за другой.

ЩЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЛК!

ЩЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЛК!

ЩЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЛК!

Все три, одна за одной, попали в центр лба манекена.

– Видишь? – Гризель неспешно подошла к цели, чтобы забрать оружие, каким-то образом умудряясь не оставить ни единого следа на красноватом песке. Она не была такой крепкой, как другие гоблины, но компенсировала это сверхъестественной грацией, которая позволяла ей подкрасться почти к любому. И она заставляла Фитца проходить военную подготовку гоблинов в течение последних нескольких недель, чтобы помочь ему справиться с разочарованиями в Альваре. Вот почему Софи знала, где искать Фитца, когда он вылетел из зала суда, и почему она потратила несколько минут, чтобы зайти к себе домой и переодеться из платья и каблуков в громоздкие сапоги, черные леггинсы и свободную белую тунику. Гризель устроила их секретную тренировочную арену посреди ржавой пустыни, окруженной скалистыми пещерами. По-видимому, пыльный ландшафт был идеальным местом для тренировки силы, мастерства и скрытности, а также достаточно далеко, чтобы никто их не нашел.

Софи знала только, что там жарко.

Она была там всего пару минут и уже чувствовала, как пот стекает по ее спине, хотя это могло быть и от хмурого взгляда Фитца.

Она улыбнулась в ответ, отказываясь позволять ему прогонять ее.

– Давай попробуем еще раз, – сказала Гризель, перекидывая длинную косу через плечо, и передала Фитцу одну из метательных звезд, которую вытащила. – Целься в центр лба… и убедись, что отпустил в точке, которую я только что показала.

Фитц прищурился на цель, когда поднял руку, а затем пустил звезду в полет.

ЩЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЛК!

– Грудная клетка ближе, – сказала ему Гризель, – но мы не остановимся, пока ты не попадешь в цель.

Следующий бросок пришелся в ухо манекена, а следующий – в грудь.

Гризель вздохнула:

– Ты не концентрируешься.

– Да… и какое это имеет значение, если я попаду в лоб? Любой из этих бросков кого-нибудь бы нокаутировал.

– Нокаутировал – не то же самое, что убил, – возразила Гризель, протягивая ему другое оружие. – И это то различие, которое может стоить тебе жизни… так же, как твои небрежные броски могут стоить кому-то их жизни. Что если твой враг держит заложника?

Она развернулась и схватила Софи за голову.

– Если Невидимки захватят Софи вот так, что произойдет, если твоя цель будет низко?

Сандор вытащил меч.

– Об этом никогда не придется беспокоиться, потому что я буду там. И любой, кто прикоснется к моей подопечной, умрет.

– Нет, если они быстрее. – Гризель схватила Софи за горло, когда выхватила оружие и сбила его с ног.

– Если бы это была реальная угроза, я бы уже резанул тебя по коленям, – прорычал Сандор.

– Да, но я бы отрубила тебе руку с мечом раньше, – поправила Гризель.

– Да что ты? – Сандор перебросил меч в левую руку и взмахнул, ударив с лязгом Гризель мечом! – Хорошо, что я могу сражаться так же умело.

Гризель рассмеялась и отпустила Софи, а затем развернулась с движением, которое выглядело элегантным и смертельным, и закончилось тем, что край ее меча прижался к горлу Сандора.

– Ты такой милый, когда думаешь, что можешь победить меня.

– Я могу победить тебя, – настаивал Сандор.

– Нет, не можешь. – Гризель развернулась, блокируя его следующий удар с таким громким скрежетом, что у Софи заболели зубы. – Но мы подходим друг другу. Так что ты можешь продолжать тратить время пытаясь доказать, что ты лучше меня, или можешь признать, что как бы ни был хорош любой из нас, мы были назначены с подарком делать действительно опасные вещи. Вот почему они должны тренироваться… и я имею в виду серьезно тренироваться, – добавила она, обращаясь к Софи и Фитцу, – а не просто отрабатывать несколько разочарований. На самом деле, все ваши друзья должны пройти наш полный военный курс. А ты, – она указала на Сандора, – должен помочь мне провести их через программу.

Это был не первый раз, когда Гризель вносила это предложение, и это была не такая уж ужасная идея, учитывая, сколько нападений Софи и ее друзей едва пережили. Даже Ро согласилась… хотя, конечно, она утверждала, что в центре внимания должна быть подготовка огров.

Но… от всех мыслей о травмах и ранах у Софи скрутило живот. Она была потрясена, что Фитц мог справиться с этим, хотя, возможно, он получил это от своей мамы.

У Деллы было чутье на физическую защиту, смешивая ее способность исчезать с умными атаками. Она даже научила Софи и ее друзей некоторым основным движениям, когда они жили с Черным Лебедем в Аллюветерре.

Но защита и нападение – две разные вещи, особенно когда речь идет об оружии. И это не было оружие для отключения противника, как Мелдеры, которыми они периодически защищались. Это были холодные металлические лезвия с острыми концами и еще более острыми краями. И да, были времена, когда Софи давали гоблинские метательные звезды, чтобы нести их в случае чрезвычайной ситуации, но она не обязательно была в восторге от этого. Кроме того, Гризель и Ро хотели, чтобы они овладели мечами, ножами и другими острыми вещами. Они хотели, чтобы ребята изучили рукопашный бой, с движениями, которые выходили далеко за рамки ударов руками и ногами.

И дело было в том, что эльфы не были от природы жестокими существами.

Убийство могло разрушить их рассудок, возбудив слишком много вины для их чувствительных умов. Вот почему Древние заключили мирные договоры с другими разумными видами и полагались на них в качестве защиты. И даже когда Совет приказал всем посещать специальные занятия с тренерами Эксиллиума, чтобы отточить свои ментальные оборонительные навыки, никто не преуспел, и, в конце концов, программа захлебнулась.

Плюс, Софи была Причинителем, и там она концентрировала свое обучение… пытаясь научиться сдерживать силу и ставить цели, кому именно она хотела причинить, а не заставлять всех вокруг корчиться от боли.

Но до сих пор она не добилась никакого прогресса.

Член Совета Бронте, ее наставник, продолжал уверять, что она достигнет результатов со временем и практикой, но она могла сказать, что он был немного удивлен ее отсутствием контроля. И она тоже. Все остальные ее способности работали так легко, что она не понимала, почему эта давалась с такой борьбой.

– Ну, раз уж ты здесь, Софи, – сказала Гризель, убирая меч, – тебе следует сделать несколько попыток. Посмотрим, сможем ли мы улучшить твое попадание в цель.

– Она здесь не для того, чтобы тренироваться, – вмешался Фитц. – Она здесь, чтобы уговорить меня вернуться в Эверглен… но этого не произойдет.

Софи сдержала улыбку, когда Фитц пнул песок, подняв медное облако. Он был так решительно настроен разозлиться, что, честно, это было восхитительно.

– На самом деле, побросать что-нибудь – звучит довольно хорошо, – сказала она ему, взяв звезду, предложенную Гризель.

Она несколько раз взмахнула рукой, чтобы расслабиться, затем, не сводя глаз с цели, позволила оружию взлететь…

ВЖЖЖЖЖЖУУУУУУУУУУХ!

– Твой бросок был немного мягким, – сообщила ей Гризель. – Вот почему звук был другой. И, очевидно, он был слишком низко.

– Я целилась в ногу, – настаивала Софи, решив не упоминать, что целилась в другую ногу.

Гризель вручила ей новый сюрикен.

– Ладно, тогда попробуй на этот раз целиться в лоб.

Софи уставилась на куклу, говоря себе, что это просто безликий, обветренный кусок дерева в форме тела. Но ее сжимающийся желудок не получил сообщения.

– Я поняла, – сказала ей Гризель. – Это не твое дело. Но, как я только что напомнила Фитцу: если кто-то попытается убить тебя, травма их не остановит.

– Знаю. – Но мысль о том, чтобы бросить оружие в чей-то череп… чей-то мозг…

Она могла представить себе звук, который при этом раздастся.

То, как все будет разбрызгиваться.

– Твои враги не проявят к тебе милосердия, – предупредила Гризель. – Они не заслуживают твоего.

– Знаю, – повторила Софи.

Но она не могла не беспокоиться о том, что именно этого хотели Невидимки… почему Веспера потратила годы на эксперименты на людях, прежде чем оказалась в тюрьме, и почему она похитила человеческих родителей Софи и использовала их, чтобы заманить девушку в Наступление Ночи для жестокого испытания. Веспера верила, что если эльфы не научатся быть безжалостными, то это лишь вопрос времени, когда договоры рухнут и один из наиболее жестоких видов свергнет их. И мама Кифа была такой же плохой. Она подвергла Ро смертельной дозе сопоридина прямо перед тем, как заставила Руи использовать свою способность Псионипата, чтобы разрушить силовое поле вокруг Атлантиды… все, чтобы научить Софи и Кифа тому, что им нужно научиться делать трудный выбор.

И вот Софи решает, насколько жестокой она хочет быть.

– Навыки боя – просто еще один инструмент, – напомнила ей Гризель. – Добавить их в свой арсенал не значит, что ты должна их использовать. Но если они понадобятся, ты будешь рада, что подготовилась.

– Думаю, да. – Но рука Софи все еще дрожала, когда она пыталась прицелиться.

– Мне помогает представлять лица Невидимок, – сказал ей Фитц. – Таким образом, я думаю только о том, чтобы навредить людям, которые этого заслуживают.

– Мне это тоже помогает, – согласился Сандор. – Я сосредотачиваюсь на взгляде моих врагов, чтобы напомнить себе, что они без колебаний прикончат меня.

– Ты борешься с этим? – Софи должна была спросить.

Сандор всегда так быстро доставал свое оружие, что казалось, будто он родился с мечом в руке.

Но он кивнул.

– Убийство всегда будет чувствоваться немного неправильно… и в некотором смысле это хорошо. Это помогает нам знать, где провести черту. Но это также может стоить кому-то жизни, поэтому я тренировал свой ум, чтобы сосредоточиться на причинах, из-за которых я борюсь, а не на самой борьбе.

– Думаю, в этом есть смысл, – пробормотала Софи, закрывая глаза и поднимая руку.

Она позволила своей фотографической памяти нарисовать каждую крошечную деталь лица Весперы, вплоть до холодного блеска в лазурных глазах и резкого изгиба жестокого рта, напоминая себе, что Веспера была не просто убийцей… она была самым темным секретом эльфийского мира. Ее преступления были столь неописуемо ужасны, что Совет все еще скрывал их, опасаясь, что правда разрушит мир.

И она сделала некоторые из этих ужасных вещей с человеческими родителями Софи.

ШШШШШШВАААААААААРК!

Она попала кукле прямо посередине лба.

– Все еще слишком мягкий бросок, – сказала ей Гризель. – Но в остальном это было потрясающе.

Фитц выдавил из себя улыбку.

– Надо было догадаться, что ты выставишь меня в дурном свете.

Софи покраснела.

– Уверена, это просто везение новичка.

– Давайте посмотрим, хорошо? – Гризель протянула ей еще одну звезду, и на этот раз Софи представила себе зазубренные осколки стекла, торчащие из кожи Бианы после того, как они нашли ее без сознания в луже собственной крови.

Биана рисковала всем, чтобы спасти своих друзей. И Веспера была почти счастлива, когда сказала Софи:

«Я убедилась, что их Ванишер никогда не будет прежней».

ЩЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЛК!

Звезда застряла рядом с другой, глубоко воткнувшись в расколотое дерево.

– Прекрасно! – прокричала Гризель. – Ты прирожденный боец!

Софи улыбнулась, но слова продолжали грохотать в ее голове, обостряясь каждый раз. И когда ее следующие два броска попали в одну точку… даже не пытаясь… она поняла, почему идея была такой колючей.

В Наступлении Ночи был момент, когда Веспера сказала друзьям Софи: «Я подозреваю, что мунларк может разрушить эти залы камень за камнем, если она действительно выпустит себя».

В то время она дразнила Софи, пытаясь вывести ее из себя, и девушка отказывалась сдаваться. Но…

Может, Гризель и Веспера были правы?

Софи уже знала, что участвует в генетическом эксперименте.

И она выросла в гораздо более жестоком мире людей.

А теперь у нее появился талант к смертельным броскам.

Может ли все это быть связано… и если так, значит ли это…

Проект Мунларк сделал ее прирожденной убийцей?

Глава 4

– Ты в порядке? – спросил Фитц, размахивая рукой перед глазами Софи и возвращая ее в настоящее.

– Да, – пробормотала она, отбрасывая пряди волос, прилипшие к потному лбу. – Прости. Я просто… думала.

– О чем? – надавил он.

Софи хотела сказать ему правду… это, конечно, был не самый худший страх, в котором она когда-либо признавалась ему. И если Фитц не убежал с криком, когда узнал, что ее генетика была смоделирована с ДНК аликорна, это, вероятно, даже не смутило бы его.

Но… она устала от того, что друзья ободряли ее, особенно когда уже знала, что он скажет: независимо от того, что имел в виду Черный Лебедь, когда создал ее, у нее все еще был выбор в этом вопросе.

Она не была роботом. Или марионеткой.

Она была девушкой со странными способностями и другим взглядом на мир. То, что она решила делать с этими вещами, зависело от нее.

И она не хотела быть убийцей. Так… она бы не стала этого делать.

Даже если бы была прирожденной.

Плюс, может быть, это действительно была просто удача новичка.

В любом случае, она решила, что больше не будет практиковаться.

– Прости, – повторила она, – я поняла, что выпендриваюсь.

– И что? – спросил Фитц, когда она протянула ему свою последнюю метательную звезду. – Если бы мои броски были такими же идеальными, как твои, ты бы никогда не услышала конца.

– Они почти идеальны, – поправил Сандор. – Она все еще держит оружие не за то лезвие. Вы оба.

Гризель вскинула руки.

– Вот так.

– Да, вперед, – согласился Сандор. – Если хочешь, чтобы я их тренировал, я научу правильной технике.

Фитц прищурено посмотрел на четыре искривленных лезвия метательной звезды в руке.

– Разве они все не одинаковы?

– ДА! – сказала ему Гризель, в тот же самый момент, когда Сандор произнес:

– Конечно же, нет!

– Наше оружие сделано вручную, – возразил Сандор. – Конечно, есть вариации. Одно лезвие всегда немного легче, чем другие, а одно всегда немного тяжелее, и как бы вы ни решили бросить, имеет значение, как оружие будет вращаться, и как оно разрежет воздух.

– Знаю, это звучит логично, – сказала им Гризель, – но он говорит о долях унций.

– Доли дюйма – это разница между истинной целью и промахом, не так ли? – возразил Сандор.

Он протянул Софи еще одну метательную звезду и попросил выбрать самую легкую сторону.

– Не плохо, – сказала ей Гризель, когда девушка не угадала. – Никто не может почувствовать, о чем он говорит.

– Те, у кого есть надлежащая подготовка, могут, – настаивал Сандор. – Когда я был командиром эскадрильи, я заставлял их часами чистить клинки, чтобы научиться чувствовать. А у моих солдат был самый высокий показатель точности во всем полку.

– Это потому, что ты также заставил их практиковаться часами каждый день! – поспорила Гризель.

– Ты делала то же самое со своей эскадрильей, и их действия никогда не были столь точными, как у моих, – напомнил ей Сандор. – Так что либо у тебя нет навыков преподавания, либо я прав насчет веса лезвий. На самом деле, оба варианта кажутся вероятными.

Гризель прищурилась.

– Хорошо, что я люблю тебя, иначе, я бы сейчас ударила тебя по зубам. И это замечание стоило тебе еще одной ночи танцев… не думай, что я забыла о той, которую ты мне должен!

Софи начала улыбаться, но слова Гризель настигли ее.

– Подожди, ты сказала люблю?

Она знала, что Сандор и Гризель встречаются.

Но любили друг друга?

Огромная, глупая улыбка заиграла на ее губах, когда Сандор и Гризель стали ярко-розовыми.

– Боже мой… это самая милая вещь на свете!

Сандор застонал.

– Будто они не достаточно дразнят нас о наших отношениях!

– Я не собираюсь дразнить тебя, – пообещала Софи.

– Но Киф будет, – вмешался Фитц. – И я уверен, что он будет здесь в любую секунду, поэтому…

– Вообще-то, Киф сказал, что пока не приблизится к тебе и куче оружия, – сказала ему Софи.

Она была удивлена, так как Киф обычно настаивал на том, чтобы сопровождать ее во всем. Но он сказал ей, что Фитц скорее послушает, если она пойдет туда одна. И прежде чем она успела поспорить или понять, почему Ро казалась такой раздраженной, Олден согласился, и каким-то образом это уладилось.

– Ха, – сказал Фитц, бросая метательную звезду и попадая манекену в живот. – Он, должно быть, боится, что я спрошу, могу ли я жить с ним.

– Это и есть твой план? – спросила Софи. – Ты хочешь жить на Берегах Утешения? С Лордом Кассиусом?

– Это лучше, чем жить с Альваром.

– Э, сомневаюсь.

Отец Кифа не был физически жестоким, но он все еще был ужасным человеком, который провел своего сына через годы критики, унижений и оскорблений. Единственная причина, по которой Киф снова жил с ним, была Софи… и она ненавидела это. Она пыталась отговорить его, но его отец скрывал важную информацию в поисках ее человеческих родителей, а Киф был из тех парней, которые всегда были готовы принять удар, если он думал, что это поможет другу, независимо от того, насколько это вредило ему самому.

– Хорошо, может быть, я спрошу Тиергана, могу ли остаться у него, – сказал Фитц, хватая другую звезду. – Он уже позволил с ним жить Таму и Линн.

– Верно, – согласилась Софи, желая, чтобы от этой мысли во рту не появился кислый привкус.

Линн была ее другом. Она не хотела ревновать к тому, как Фитц всегда казался таким потрясенным ее талантом, тем более, что Линн заслуживала каждой такой похвалы. Но Линн была такой милой и хорошенькой и всегда делала супер-крутые трюки с водой. И если бы Фитц жил там же, они встречались бы каждый день…

– Ты действительно не вернешься в Эверглен? – спросила она, сосредотачиваясь на более важном вопросе.

– Нет. И знаю, ты думаешь, что я устраиваю истерику…

– Я так не думаю. – Она встала перед ним, чтобы он посмотрел на нее. – Я понимаю, почему ты не хочешь с ним жить.

– Но? – добавил он, и вопрос прозвучал резко. – Продолжай. Мы оба знаем, что это еще не все.

Софи смотрела в небо, наблюдая, как солнце садится за плоские вершины гор, будто кусок тающего масла.

– Знаю, ты ненавидишь то, что он сделал…

– Нет, я его ненавижу. И я ненавижу своих родителей за то, что они влюбились в его «я изменился».

– Не думаю, что они на что-то купились, – мягко сказала Софи.

– Да, купились. Первое, что сделал мой отец после того, как узнал, что Альвар был с Невидимками, это убедился, что тот не сможет снова попасть в Эверглен. Он заблокировал его от входа ворот… изменил замки на двери в свой офис, на всякий случай… он сказал Гризель использовать смертельную силу против него, если понадобиться. А теперь он позволяет ему вернуться?

– Думаю, твои родители правы… хотелось бы верить. Он их сын, понимаешь?

– Да, как и я. И пока они заняты попытками вернуть свою идеальную счастливую семью, они подвергают всех нас опасности.

– Тогда почему бы не остаться в Эверглене, чтобы убедиться, что ничего не случится? – спросила Софи.

– Потому что он – Ванишер. Он может красться, сколько захочет.

– Не с тем устройством, которое сделал Декс…

– Давай не будем говорить о том, что сделал Декс, – предупредил Фитц, обойдя ее, чтобы бросить свою метательную звезду… и полностью промазать.

Гризель фыркнула:

– Ты знаешь, что это значит, Красавчик: пятьдесят мертвых капель, чтобы вывести тебя из себя!

Фитц нахмурился… и прежде чем Софи успела спросить, что такое «мертвая капля», он встал в стойку на руках и начал сгибать руки, пока его локти не оказались под прямым углом, а затем выпрямил их снова, это было самое невозможное отжимание в мире.

– Ты заставляешь его делать пятьдесят таких? – спросила Софи, когда Фитц считал. Она была уверена, что у нее будет сердечный приступ после десяти.

Ладно, хорошо… после пяти.

На самом деле, она, вероятно, была бы лицом в песке, просто пытаясь оказаться в такой позиции.

Гризель усмехнулась.

– Обычно я заставляю его делать сотню.

Она, должно быть, не преувеличивала, потому что Фитц выполнял задание, не рухнув, хотя его лицо было красным, а одежда – такой потной, что прилипла к коже.

– Теперь остыл? – спросила Гризель, когда он снова вскочил на ноги. – Или хочешь еще несколько?

Его ответ – сорванная мокрая куртка, брошенная ей в голову, но Гризель слишком быстро выхватила меч и рассекла ткань на куски.

Она подняла оборванный кусок кончиком лезвия и поднесла к носу.

– Не заставляй меня связывать тебя и оставлять в одной из этих пещер. Ты же знаешь, что я так и сделаю.

Угроза вызвала воспоминания, и Софи закрыла глаза, пытаясь выдавить из себя мысли о фигурах в черных плащах, выпрыгивающих из теней, хватающих ее и Декса, и пихающих к их лицам одурманенные ткани. Невидимки напали на них в одной из скалистых пещер вдоль берега, недалеко от ее дома, прежде чем утащить их на допрос. Ее запястья все еще иногда горели от воспоминаний о жгучей боли от ожогов.

– Это сделал Альвар, – сказал Фитц, заставляя ее подпрыгнуть. – И нет, я не прокрался мимо твоей ментальной блокировки. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, о чем ты сейчас думаешь… я так и думал.

Софи возилась со звездой, которую так и не бросила.

– Ты знаешь меня, Фитц.

– Тогда как ты можешь быть в порядке? – Его голос дрогнул, он откашлялся и повернулся к Сандору. – И как ты можешь мириться с тем, что у Альвара есть еще один шанс прийти за Софи?

– Мое спокойствие не означает, что я согласен с решением Совета, – поправил Сандор. – Это значит, что я уверен в своей способности защитить свою подопечную.

– В самом деле? Потому что ты не мог остановить его раньше, – возразил Фитц. – Никто из нас не смог.

– Может, и нет, – вмешалась Софи. – Но теперь мы знаем, с чем имеем дело.

– Неужели? Ты сегодня слышала Феллона. Он спрашивал обо всем, о чем никто из нас не думал.

– Так ты думаешь, он прав насчет Эверглена? – спросила Софи. – Думаешь, в доме спрятано что-то важное?

– Понятия не имею, – признался Фитц. – Трудно понять, что думать о том, что говорит Феллон.

– Да, это так… странно.

Фитц фыркнул.

– Красиво сказано.

Он протянул руку и вытер рукавом майки струйки пота, стекающие по лицу.

– Но он был прав, что люди обычно держатся за свою собственность. Я никогда не думал о том, как странно, что Лузия подарила Эверглен моему отцу.

– Ты знаешь, как давно это случилось? – спросила Софи.

– Прошло несколько десятилетий. Думаю, она предложила его ему, когда он стал Эмиссаром. И это она сказала моему отцу добавить ворота. Она сказала, что если он работает на Совет, то должен защищать свою частную жизнь. Думаю, она могла даже сделать ворота. Знаю, что Вспышка что-то сделал с металлом, чтобы он поглощал свет, так чтобы никто не мог попасть внутрь.

Софи всегда гадала, что именно должен был скрывать массивный светящийся забор, окружающий поместье… особенно с тех пор, как эльфы утверждали, что Затерянные Города были таким безопасным местом.

– Ты действительно думаешь, что она выбрала Эверглен из-за вида? – спросила она.

Фитц покачал головой.

– Существуют тонны озер, намного красивее наших.

Софи думала то же самое. Не то чтобы Эверглен не был великолепен… это было одно из самых красивых мест, где она когда-либо бывала. Но это было главным образом потому, что дом был мерцающим хрустальным дворцом, украшенным мозаикой и мерцающими люстрами, и фонтанами повсюду. Озеро… было просто озером.

И Эверглен был огромен. Гораздо больше Хевенфилда, что говорило о многом, так как Хевенфилд использовался для сохранения животных. Софи часами бегала по территории, когда играла в базовый квест с Фитцем, Бианой и Кифом, и до сих пор не исследовала все это место.

– Ты когда-нибудь видел изображения того, как выглядел оригинальный дом? – спросила она.

– Нет, но папа сказал, что он маленький и скучный. Вот почему он перестроил его. Он встретил мою маму и хотел произвести на нее впечатление.

– И он построил для нее дворец? – спросила Гризель, взглянув на Сандора. – Похоже, мне стоило попросить Олдена дать тебе несколько советов.

Сандор скрестил руки на груди.

– Мой дом более чем достаточен.

– О, «более чем достаточен». Если бы я когда-нибудь слышала эпическое любовное стихотворение, – возразила Гризель, но она, должно быть, дразнила. Софи оставалась в доме Сандора после нападения огров на Хевенфилд, и он был огромен… и построен почти полностью из золота.

– Твой отец когда-нибудь говорил, почему он оставил кабинет Эверглена и снес все остальное? – спросила Софи у Фитца.

– Думаю, из-за аквариума. Он гораздо глубже, чем кажется, и им пришлось бы переместить всех существ, живущих там.

– Нормально, что в доме есть нечто подобное?

– Я хочу сказать да… но основываюсь, в основном, на домах моих родственников, так что кто знает?

– И Васкеры никогда ничего не делают просто так, – пробормотала Софи, вспомнив, что Феллон сказал. – Что ты знаешь о Лузии?

– Ненамного больше, чем ты. Она известная Вспышка, но в основном известна тем, что мать Орема.

– И сестра Феллона, – добавила Софи. – Я этого не ожидала.

Фитц усмехнулся.

– Наверное, потому что они не похожи друг на друга.

– Да вовсе нет. – Кожа Феллона была настолько бледной, что почти прозрачной, в то время как Лузия выглядела как какая-то Египетская богиня.

Фитц наклонился ближе и прошептал:

– Это потому что у них разные отцы.

Софи не должна была ахать, так как отчимы были очень распространены среди людей. Но смерть была невероятно редкой в Затерянных Городах… а разводы, казалось, были еще более редкими, поэтому ей пришлось спросить:

– Что случилось?

– На самом деле я не знаю. Это один из тех древних скандалов, про который, мои родственники любят делать вид, никогда не происходил. Точно так же, как я уверен, они хотят сделать с Альваром. – Он снова пнул ногой песок. – Ты слышала их сегодня? Они ненавидят нас.

– Не думаю, что они тебя ненавидят. Но даже если так… тебе действительно не все равно?

– А почему нет?

Софи пожала плечами.

– Не похоже, что ты часто с ними видишься.

– Нет, но они по-прежнему моя семья. И они не единственные, кого беспокоит мой брат. Ты видела, как было в школе… и это сделает все в миллион раз хуже. Знаю, мне должно быть все равно, но…

Его взгляд упал на ноги, когда он пнул ботинком песок.

– Дело в том… мне нравится быть Васкером… или нравилось, пока все это не произошло. Знаю, ты, вероятно, подумаешь, что я придурок, если признаю это, но… мне нравится знать, что я – часть огромного наследия… и не того жуткого наследия, о котором говорил Альвар, чтобы напугать Биану. Фамилия всегда казалась доказательством того, что я когда-нибудь сделаю что-то важное. Но теперь я уверен, что обо мне будет напоминать, что я – брат убийцы.

– Это неправда. Я всегда буду помнить, что ты нашел меня, привел в Затерянные Города и показал, где мое место. И что ты пришел, когда я позвала на помощь, и спас меня от исчезновения. И что ты бросил все, чтобы пойти со мной, когда я присоединилась к Черному Лебедю. Мне нужно продолжать? Потому что я могу.

Его улыбка действительно была прекрасна.

Но она была недолгой.

– Ничего подобного… мир меняется, – пробормотал он, глядя на оранжевые облака.