Текст книги "Флэшбэк (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)

– Ты в порядке, Софи? – спросил Элвин. – Голова не болит? Нет боли?

– Нет, – заверила Софи.

И тогда она поняла, вне всяких сомнений, ожидающих ее из темноты.

Она может быть сломлена.

Она может идти на поправку.

Но она была сильной.

Глава 14

Большую часть ночи Элвин потратил на то, чтобы привести все в порядок после триумфа «Энергии Ног Фостер», как назвал его Киф, так что Софи была ошеломлена, когда на следующий день он все же пустил Кифа и Ро в Лечебный Центр.

Она также не могла поверить, что у Ро уже есть новая татуировка, сделанная чернилами, на внутренней стороне правого запястья.

Смелые буквы, которые было невозможно проигнорировать, гласили:

«Блестки Рулят!»

– Я сама этим утром занималась, – сказала Ро, поймав взгляд Софи. – Пари есть пари. Думаю, это мое напоминание не связываться с мунларком.

– Всегда лучший путь – свалить, – согласился Киф, окидывая взглядом повязки Софи. – Никакой регрессии?

– Нет!

Согласно многочисленным исследованиям Элвина, ее эхо вообще не шевелилось. Так что физическое напряжение, похоже, его не беспокоило. Только эмоциональное смятение.

Хорошая это новость или плохая, еще предстояло выяснить.

– И я вижу, Фитци все еще спит, – заметил Киф, подойдя к своему лучшему другу и помахав рукой перед его лицом. – Поскольку он также обнимается со своим сверкающим дружком-драконом и выглядит таким розовощеким и умиротворенным, полагаю, нам не стоит беспокоиться об этом?

– Да, – согласился Элвин. – Успокоительные – просто мера предосторожности.

– Но как долго ты собираешься держать его в отключке? – Софи пришлось спросить.

Прошло уже больше недели.

– Будем надеяться, пока его эхо не затихнет, – ответил Элвин. – Но зависит от того, сколько времени это займет. Сейчас это один день за раз.

Она не смогла сдержать вздоха.

День за днем.

Одна проблема за раз.

Это был план, к которому они всегда возвращались, независимо от того, как сильно пытались расширить свое внимание.

И это, казалось, ни к чему их не приводило.

– Эделайн здесь? – спросил Киф, обращаясь к сканированию остальных в Лечебном Центре.

Софи покачала головой.

– Она связалась со мной сегодня утром и сказала, что Совет дал назначение Грэйди на следующие несколько дней… что-то связанное с гномами, я думаю. Поэтому она останется в Хевенфилде, чтобы позаботиться о горгодоне и помочь Сандору со всем, что он делает с моими новыми телохранителями.

Оправдание имело смысл… но Софи была на девяносто процентов уверена, что Эделайн пытается дать ей пространство. И хотя она чувствовала себя немного неловко из-за того, что прогнала ее, она не могла отрицать, как приятно было не волноваться все утро.

С другой стороны, ей пришлось одеваться самой, и это было приключение. Даже с переодеванием туник, ей все еще приходилось извиваться всеми видами неестественных способов, когда она боролась, чтобы выскользнуть из одной рубашки и завязать пояс на другой, не двигая правой рукой.

– Верно… я слышал, ты собираешься участвовать в эксперименте с телохранителями, – сказал Киф. – Пожалуйста, скажи мне, что заставишь их носить сверкающие доспехи с надписью «Грозная Пятерка Фостер!».

Софи закатила глаза.

– Ха-ха.

– Я серьезно! Какой смысл иметь собственную армию, если не можешь заставить их носить униформу? Не стесняйся черпать вдохновение из этого. – Он провел руками по своей форме шестого уровня.

Это была та же половина плаща, плюс куртка, плюс брюки, как и все остальные уровни… но форма выглядела значительно хуже в сплошном белом цвете, с йети-булавкой у основания шеи.

– Это не армия, – возразила она, потому что отрицание становилось ее новым лучшим другом.

Киф ухмыльнулся.

– Как скажешь, Фостер. Разве Эделайн ничего не рассказала о них?

– Немного. Все, что я знаю, это будут Сандор и Флори, плюс гном по имени Набити, тролль по имени Тарина, и огр по имени Ботрос.

Последнее имя заставило Ро разразиться впечатляющей чередой огрских проклятий.

– Так понимаю, ты знаешь этого парня? – спросил Киф.

Софи видела каждый острый зуб Ро, когда та говорила:

– Да.

– И? – настаивал Киф.

– Не твое дело, – огрызнулась Ро.

– Почти уверен, что так и есть, поскольку Фостер должна доверить ему свою жизнь, – возразил Киф.

Ро пробормотала еще несколько творческих слов.

– Бо – верный Меркадир. Дело не в этом.

– Ты называешь его Бо? – заметил Киф, а Софи спросила:

– Тогда в чем проблема?

Ро проигнорировала их.

– Оставайся здесь, – сказала она Кифу, – и даже не думай уходить, пока я не вернусь.

– Куда ты идешь? – крикнул Элвин, когда она направилась к выходу.

– Задушить отца.

Дверь захлопнулась с такой силой, что задрожали стены, и Софи, Киф и Элвин переглянулись.

– Да… нам определенно нужно получить информацию о Бо и Ро, – решил Киф.

Софи кивнула.

– Думаешь, они встречались?

– Оооооо, теперь я так думаю! И я пытался запачкать Ро такой грязью с тех пор, как она здесь появилась! – Он хрустнул костяшками пальцев. – Ладненько, это потребует какого-то эпического вынюхивания… и если не сработает, думаю, что знаю, какой будет моя следующая ставка!

– Больше никаких ставок, – предупредил Элвин. – По крайней мере, не в мою смену. И сегодняшний урок должен быть свободным от хаоса, или я отменю эти маленькие занятия.

– О, мы не можем этого допустить. Фостер будет по мне скучать. Кто знал, что путь к ее сердцу лежит через мои безумные навыки учителя?

– Или мне просто скучно, – возразила Софи.

– Ха, ты понимаешь, что я – полный комплект. Красота и ум…

– И очень скромный, – заметила она.

– Точно! И поскольку мое изумление не знает границ, я даже приношу подарки! – Он вытащил коробку Преттельза из кармана накидки с драматичным эффектом. – Сегодня ты получишь мой блестящий урок и конфеты!

Он разорвал коробку, выудил из нее крошечный мешочек и бросил в руку булавку.

– Круто… Преттельз Кракена! Я всегда хотел такой! – Он поднял крошечную копию гигантского морского чудовища. – Помнишь, как Черный Лебедь заставил нас прыгнуть в океан, и кракен захотел нас съесть?

– Трудно забыть, – сказала Софи. – А булавку можешь оставить себе.

– Э-э-э, она твоя.

– Но ты ее хочешь.

– И я хочу, чтобы она была у тебя! Как насчет того, чтобы назвать ее нашей? Мы назовем его Краки, и он сможет жить прямо здесь. – Он указал на повязку на ее правой руке. – Таким образом, Краки сможет защитить тебя от эха, хотя тебе и не нужна защита. Он будет прикрывать тебе спину.

Софи не поняла, почему ее голос прозвучал так хрипло, когда она сказала:

– Хорошо, когда тебе прикрывают спину.

– Так и есть. – Его улыбка смягчилась, и щеки Софи вспыхнули. И сердце, казалось, ушло в пятки, когда он наклонился и осторожно прижал Краки к тыльной стороне ее ладони, прямо в центре.

Когда он закончил, его ладонь легла на ее, и она почувствовала, что он чего-то не договаривает. Но затем его взгляд скользнул мимо нее и остановился на Фитце, прежде чем он перевел взгляд на Элвина.

– Не мог бы ты принести ведро ледяной воды для сегодняшнего урока? – спросил он, выпрямляясь и откашливаясь. – Обещаю не выливать его на голову Фостер, если она сама этого не захочет.

Элвин вздохнул и направился в секцию алхимии Лечебного Центра.

– Почему у меня такое чувство, что я об этом пожалею?

– Ты этого не сделаешь! – заверил его Киф. – Мы работаем над регулированием температуры тела.

Софи застонала.

День, когда они практиковались в Эксиллиуме, был долгим, жарким и очень, очень потным. А учитывая большой серебряный таз с ледяной водой, который Элвин поставил на соседнюю койку, казалось, что в будущем ее будет трясти от холода.

– Ты уверен, что не хочешь поработать над чем-нибудь еще? – попыталась она.

– Уверен. Знаю, это кажется бессмысленным навыком, когда впервые думаешь об этом: «почему я не могу просто надеть более теплый плащ или закатать рукава?». Но держу пари, если бы мы все овладели этим до засады на Эвересте, моя мама не сбежала бы. И Альвар сказал мне, что это единственная причина, по которой он не умер, когда Брант запер его в комнате, полной огня, чтобы наказать. Вот почему он заставлял меня практиковаться в этом в течение нескольких минут каждый день, наряду с подавлением аппетита, контролем дыхания и видением в темноте. Он называл их нашими инстинктами выживания.

Они оба смотрели на воду, наблюдая, как кружится лед, пока Киф не прошептал слова, которые они оба думали.

– Мне давно следовало научить тебя этому.

– Я должна была попросить тебя об этом, – сказала она, принимая на себя половину вины.

Они оба хотели забыть время Кифа с Невидимками. И оба оплакивали потерю одного из Форклов и пытались найти ее человеческих родителей, и боролись с миллионом других отвлекающих факторов.

Все, что имело значение, было:

– Теперь ты учишь меня.

– Да, наверное. – Он помог ей приподняться на подушках и придвинул тазик поближе к левому боку, чтобы холод просочился сквозь одеяло.

– Я подумал, мы начнем с холодных температур, потому что это не так ужасно, как тренировка с теплом, – объяснил он, стягивая с нее перчатку. – Хотя, возможно, ты все еще захочешь ударить меня, когда намочишь руку.

– Всю руку? Не только ладонь?

– Да. Чем холоднее будет, тем сильнее сработают твои инстинкты.

– Конечно.

Капли конденсата стекали по стенкам металлической чаши, и даже от прикосновения к краю у нее защипало пальцы. Поэтому она приготовилась к серьезному шоку от холода… но реальность была в тысячу раз более жалкой.

– О, эти маленькие визжащие звуки, которые ты издаешь, просто восхитительны, – сказал ей Киф. – Ты уже готова меня ударить?

– М-мок-кнуть т-тебя з-з-вучит-т л-л-лучше, – сказала она, стуча зубами.

– Полагаю. Но мы оба знаем, что я мокну тебя в ответ… и тогда ты отомстишь, потому что можешь выглядеть милой и невинной, но в тебе есть задорная жилка. А потом начнется война ледяной воды, и Элвин запретит мне посещать Лечебный Центр, и ты потеряешься без моих визитов, и я не хочу, чтобы ты так страдала. Как насчет того, чтобы я научил тебя трюку Альвара, чтобы не было так холодно?

– Т-ты мог-г-г бы п-п-пред-д-дложит-ть эт-то пят-ть м-минут-т назад-д!

– Да, но тогда ты не замерзла бы так, как мне хотелось. Видишь, как я тебя отвлек?

Ей очень хотелось окунуть его голову в воду.

– Ч-ЧТ-ТО ЗА Т-Т-ТРЮК-К?

– Вот. – Он поднял руку и щелкнул пальцами.

– Эт-то н-н-ничег-го н-не д-делает-т, – поспорила она, копируя его жест снова и снова.

– О, но это так. Это создает трение. И если ты позволишь своему мозгу усилить тепло от этого трения, то будешь в тепле прямо сейчас. Но ты все еще концентрируешься на холоде. Давай, Фостер. Подумай о чем-нибудь приятном и снова огрызнись.

Она бросила на него самый мрачный взгляд, прежде чем закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на тонких намеках тепла, плывущих вокруг бассейна… как вода вокруг ее руки, которая поглотила тепло ее тела. И вода у поверхности, где воздух из комнаты умерил холод.

Это было немного, но это было что-то, и она хотела, чтобы ее клетки приняли это тепло, впитали его и действительно почувствовали. Потом щелкнула пальцами, представив себе, как чиркает спичка в комнате, полной хвороста.

– Ого, – выдохнула она, когда температура изменилась… или, по крайней мере, ее ощущение этого.

Внезапно тазик показался ей плавательным бассейном или теплой ванной. Даже кубики льда казались не более чем плавающими квадратами.

Но тепло исчезло так же быстро. И когда холод вернулся, то почувствовался более жестким, чем раньше, пронзая ее кожу ледяными иглами.

– Самое трудное – удержать это чувство, – сказал Киф, выдергивая руку из воды и обматывая мягким полотенцем. – Вот почему Альвар заставлял меня тренироваться каждый день. Он сказал, что если я буду продолжать в том же духе, инстинкт станет моей второй натурой. Наверное, мне стоит вернуться к этой привычке.

– Мы могли бы практиковаться вместе, – предложила Софи.

– Это способ заставить меня страдать вместе с тобой?

Она слегка пожала плечами и широко улыбнулась.

– Ты в деле или нет?

Он усмехнулся.

– О, в деле.

***

На следующий день они оба продержались десять минут, положив руки в тазик с ледяной водой… хотя отчасти это могло быть благодаря дополнительному теплу тела в воде.

Но все же, это был прогресс… чего Софи не могла сказать о последующем уроке, который, как выяснилось, был посвящен подавлению аппетита.

– Приготовься ненавидеть меня, – сказал Киф, ставя ей на колени поднос с аппетитными конфетами и десертами, а потом сказал, что она не может их есть.

От Ро и Элвина толку было мало… оба с удовольствием жевали вкусняшки со своих подносов.

– Знаю, подавление аппетита – тяжело, – сказал Киф. – И, к сожалению, здесь нет ничего, кроме отвлечения внимания, если только ты не убедишь себя, что не голодна. А ты же голодна, верно? Ты же не хочешь этот пирожок, не так ли?

Он откусил огромный кусок круглой золотистой булочки с гигантскими кристаллами сахара.

Если бы не ее раны, она бы выпрыгнула из кровати и вырвала булочку у него.

– Не волнуйся, я оставлю тебе кусочек. Но сначала тебе нужно продержаться целый час без урчания в животе. Так игнорируй меня, – он сделал еще один гигантский укус, – и сосредоточиться на Краки. Или ты можешь сосредоточиться на новых друзьях Краки.

Он положил ей на поднос три булавки – якула, келпи и снежного человека.

– Познакомься с Кусакой, Чешуйчатой Задницей, и Вонючкой… твои новые приятели по бинтам! Нам нужно найти идеальное место для них. Думаю, Чешуйчатая Задница должна быть рядом с Краки, так что, похоже, они плавают вместе. И тогда Кусака может быть близко к Вонючке, так что, похоже, что он пытается проглотить его.

– Знаешь, ты очень странный человек, да? – спросила она, когда он пришпилил новых тварей.

– Думаю, ты ищешь слово «потрясающий». Я удивительный человек… который на пять минут отвлек тебя от мыслей о том, как ты голодна.

– А потом напомнил, – проворчала Софи.

– Ой. Что ж… хорошо, твой новый час начинается сейчас!

День был очень длинным.

Но оно того стоило, когда Киф дал ей последний кусочек булочки, который был как пончик, но на вкус напоминал горячие оладьи с гриля и был наполнен каким-то густым кленовым кремом. Возможно, это была самая удивительная вещь, которую она когда-либо клала в рот… и это о чем-то говорило, учитывая, что она жила в мире, где плавился меллоумелт, взрывались заварные кремы, существовали рипплфаффы и пудинговые слойки.

– Если хочешь еще, – сказал Киф, – тебе придется позволить Ро отнести тебя со мной в секретную столовую.

– Этого не случится, – предупредил Элвин.

Киф ухмыльнулся.

– Продолжай убеждать себя в этом.

***

На следующий день было немного легче. Софи и Киф пробыли в ледяной чаше минут пятнадцать, прежде чем дрожь взяла верх. И Софи с первой попытки провернула трюк с контролем дыхания.

Помогало то, что контроль дыхания был одним из навыков, в котором она преуспела, пока они посещали Эксиллиум. Но трюк Альвара шевелить пальцами на ногах помогал ей отвлечься.

И когда на следующий день она добралась до бассейна со льдом, проведя там двадцать минут, то очень гордилась собой.

Но навыком дня было видение в темноте… навык, в котором она потерпела неудачу, когда попробовала его в Эксиллиуме. Слишком много кошмаров таилось в тени… и это было до того, как у них появились когти и зубы.

Киф прервал урок, как только почувствовал всплеск страха.

Софи не стала спорить.

Она чувствовала, как шевелится монстр… слышала шепот, который взревел бы, если бы она позволила воспоминаниям взять верх.

– Помни, Краки прикроет тебе спину, – сказал Киф, пока она лежала неподвижно, позволяя Элвину проверить, нет ли признаков регрессии. – И Пушинка тоже, – добавил он, приколов Преттельза ти-рекса рядом с кракеном на ее перевязанной руке.

– Чувак, хватит дурацких названий, – сказала ему Ро.

– Никогда! – сказал Киф, добавив верминиона, которого назвал Нахаленок. – У тебя все получится, Фостер.

Но не получилось.

Они вовремя остановили урок, чтобы блокировать любую боль или повреждения, но также доказали, что монстр жив и здоров.

Несмотря на все успехи, которых ей удалось добиться.

На всю силу, которую Софи обрела за время уроков.

На все ожидания.

На все эликсиры и размытые успокоительные.

На все отвлекающие факторы.

Эхо не стихло. Ни капельки.

– Стихнет, – пообещал Киф.

Элвин сказал то же самое.

Как и Эделайн, когда проверяла Софи, на следующее утро.

Биана сказала ей то же самое, когда пришла со следующим раундом обновлений. Очевидно, остальные ее друзья теперь добавляли кинжалы в свои тренировки. И Волцер планировал работать с некоторыми в рукопашном бою.

Тем временем Софи все еще оставалась на том же месте.

Она знала, что друзья не виноваты. Но… она ненавидела все.

И хотя это было самым контрпродуктивным, она пропустила урок с Кифом в тот день. Она просто… не смогла.

Она сказала, что ей нужно отдохнуть.

Они оба знали, что ей нужно время, чтобы подуться.

И она дулась… долгий день сердитых взглядов, надутых губ и вообще жалости к себе.

Что казалось особенно ребяческим каждый раз, когда ее взгляд останавливался на Фитце. По крайней мере, не она выйдет из наркотического оцепенения и узнает, что потеряла много дней.

И действительно, сколько еще они будут ждать?

«Один день за раз» – это могло означать недели, месяцы, годы до того, как стихнет эхо.

Как ни ужасна была эта мысль, они не могли продолжать игнорировать ее. Иначе что? Они просто отправят Фитца в бессознательное состояние до скончания времен?

Разве они не должны хотя бы разбудить его и рассказать, что происходит, посмотреть, как эхо на самом деле влияет на него, и позволить ему решать, хочет ли он еще успокоительных?

С другой стороны, разве не лучше, что он спит, несмотря на все тревоги и разочарования, с которыми она сейчас живет?

Она изучала расслабленные черты его лица. Мягкое трепетание его длинных темных ресниц. Очарование, когда его руки прижимали мистера Обнимашкина к забинтованной груди.

Я не знаю, что делать.

Она не собиралась передавать слова, но… приятно было их произнести. И он не мог ее слышать. Он даже не вздрогнул. Его дыхание не изменило ритма.

И она сказала ему:

Я очень хочу, чтобы ты проснулся.

Он всхрапнул, что придало ей смелости спросить:

А что, если я просто хочу, чтобы ты проснулся, потому что устала бороться с эхом в одиночку?

Но это был неправильный вопрос.

Что если я хочу, чтобы ты проснулся, потому что я скучаю по тебе?

Она старалась не отвлекаться, старалась не смотреть на красивого мальчика, спящего в углу… на мальчика, на которого Умбра напала, чтобы заставить ее сотрудничать.

Но она ненавидела, когда он был так близко и все еще так далеко.

Она еще секунду смотрела, как трепещут его веки. Затем заставила себя отвести взгляд, понимая, что поднялась на совершенно новый уровень. И пришло время вернуться в прежнее русло.

Завтра она вернется к своим обязанностям. Еще лекарства. Еще уроки. Еще…

Резкий вдох прервал ее планы.

И когда она снова повернулась к Фитцу, его веки не просто затрепетали.

Он моргнул раз.

Второй.

Третий.

И… открыл глаза.

Глава 15

– Как долго я спал? – спросил Фитц хриплым от долгого сна голосом.

Выражение его лица все еще было сонным и невежественным… взъерошенные волосы, моргающие глаза, растянутые в зевке губы… и Софи не хотелось лишать его этой невинности.

Но она собралась с духом.

– Прошло…

– Мы вернемся к этому вопросу через минуту, – прервал его Элвин, бросившись к Фитцу и надевая специальные очки. – Сначала мне нужно кое-что проверить, чтобы убедиться, что ты действительно готов к этому разговору.

– А почему нет? – Фитц адресовал вопрос Софи. – Что ты недоговариваешь?

– Многое, – призналась она, когда Элвин щелкнул пальцами и сверкнул одним из этих многослойных световых пузырей вокруг груди Фица.

Прошло сорок три бесконечных секунды, прежде чем Элвин отступил назад, почесал лоб и сказал:

– Ну, вероятно, безопасно сказать ему об эхе.

– Вероятно? – переспросила Софи одновременно с тем, как Фитц произнес:

– Эхо?

Элвин пожал плечами.

– Никаких гарантий, когда дело касается всего этого. И да, – сказал он Фитцу. – Ты много услышишь об эхо. И о чем-то под названием теневой поток. Но признаюсь, я не знаю, как это объяснить.

Он глянул на Софи взглядом «хочешь начать?».

Она вытащила Эллу из-под спутанных одеял, ей нужно было за что-то держаться.

– Это странно и запутанно, – предупредила она, тщательно подбирая каждое слово, пытаясь смягчить удар, но в то же время проясняя ситуацию. Единственное, что она упустила из виду, было чудовище, поскольку это была ее битва. И она попыталась сосредоточиться на том, насколько сильны его жизненные показатели.

Но Фитц все еще выглядел бледным и мрачным, когда она закончила.

– Так… с моим сердцем что-то не так, – сказал он, проводя пальцем по повязкам на груди.

– Не обязательно, – поправил Элвин. – Все, что мы знаем, что теневой поток оставил эхо. Мы не знаем, что это значит и когда пройдет… вот почему мы держали тебя под седативными.

Фитц с трудом сглотнул.

– И как долго я был в отключке?

Элвин и Софи переглянулись.

– Около двух недель, – ответил Элвин.

– ДВУХ НЕДЕЛЬ? ПОЧЕМУ… о.

Он схватился за грудь и перевернулся на бок, насколько позволяла забинтованная нога.

– Что случилось? – спросила Софи, когда с губ Фитца сорвался сдавленный стон, а Элвин высветил пурпурный шар.

– Понятия не имею, – признался Элвин, пробегая еще несколько цветов, прежде чем сказать Фитцу. – Мне нужно, чтобы ты поговорил со мной. Я не вижу никакой боли, так что тебе придется сказать мне, что ты чувствуешь.

– Это не боль, – процедил Фитц сквозь зубы, сжимая кулаки. – Больше похоже… на давление. Как будто мое сердце бьется о ребра.

– Твой пульс тоже участился, – заметил Элвин. – Давай попробуем дышать глубже. Вроде этого.

Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

Еще раз.

Еще раз.

Софи присоединилась к ним, стараясь не дать панике впиться в нее когтями.

Еще вдох.

Другой.

Фитц разжал кулаки и вытер вспотевший лоб.

– Кажется, становится легче, – прохрипел он, и Софи заморгала, борясь со слезами облегчения.

– Хорошо. Тогда просто дыши, – сказал Элвин, подходя к стене с лекарствами и изучая заново расставленные полки.

Он схватил два флакона и направился назад, сверкая опаловым пузырем света вокруг Фитца и щурясь сквозь очки.

– Я бы настоятельно рекомендовал принять это, – сказал он, держа в руке темно-синюю сыворотку.

– Полагаю, это успокоительное, – предположил Фитц.

Элвин кивнул.

– Тогда забудь.

– Фитц, – попыталась Софи.

– ЗАБУДЬТЕ ОБ ЭТОМ! Я не… Ох. Ничего себе. Ладно, злиться нельзя. – Он снова свернулся калачиком, обнимая мистера Обнимашкина так крепко, как только мог.

Он выглядел бы восхитительно, если бы его лицо не было перекошенным и потным.

– Не забывай дышать, – сказал ему Элвин.

Вдох.

Выдох.

Повторение.

Когда Фитц ослабил хватку на своем сверкающем драконе, Элвин сказал ему:

– Поэтому я и схватил это. – Он держал в руке лесной зеленый эликсир. – Я придумал это лекарство для Каприз Редек, чтобы помочь ей успокоиться. К сожалению, он был недостаточно силен из-за сложностей ее травм. И я понятия не имею, правильный ли это подход для тебя. Но твои эмоции влияют на эхо, так что…

– Я выпью, – сказал Фитц, протягивая руку.

Миллион аргументов бушевал в голове Софи, пока она смотрела, как он глотает эликсир, но она держала их там, зная, что сделала бы тот же выбор.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Элвин, светя голубым шаром.

– Не могу сказать, – признался Фитц.

Но через несколько секунд он перевернулся на спину и уставился в потолок.

– Ладно, думаю, так лучше. Просто грудь немного сдавило. И болит.

Софи откинулась на подушку, в голове у нее потеплело от облегчения.

– Так вот как это для тебя? – спросил ее Фитц.

– Вроде того. Эхо атакует меня так же быстро… и мои эмоции определенно запускают его. Но у меня болит голова. И если я сплю, то кошмары… – Она остановила себя прежде, чем смогла пережить хоть один из них. – Также боль в руке, и это может повлиять на то, как мои кости заживают.

– К сожалению, похоже, что у тебя с ребрами та же проблема, – предупредил Элвин Фитца. – Поэтому ты чувствуешь злость.

Он переключился на красный шар вокруг туловища Фитца и положил руку на левую сторону его груди.

– Трещины здесь были запечатаны, в последний раз когда я проверял, а теперь пара выглядит будто пережеванными. Возможно, в этом сыграло свою роль и то, что ты немного размахивал руками, но у меня такое чувство, что в основном это эхо. Не волнуйся… я все исправлю. Я могу все исправить.

– Кроме эха, – пробормотал Фитц.

– Похоже, это не в моей власти, – признался Элвин. – Все, что я могу сделать – дать тебе успокоительное, чтобы тебе не стало хуже.

Фитц покачал головой.

– Больше никаких успокоительных.

– Ты уверен? – Софи пришлось спросить.

– Серьезно? Ты спрашиваешь меня об этом?

– Да. – Она указала на розовые пузырьки, стоявшие рядом с ее койкой. – Я принимаю их каждый вечер перед сном.

– Ничего себе, – прошептал Фитц. – Не могу поверить, что ты согласилась на это.

– Мне пришлось. Иначе… все плохо. Мне это не нравится, но… Невидимки в этот раз отличились.

– Да, думаю. – Он снова обнял мистера Обнимашкина. – Но ты все равно принимаешь успокоительные только по ночам, так почему я не могу…

– Можешь, – вмешался Элвин. – И должен. Но этого может быть недостаточно. Честно говоря, для Софи этого не всегда достаточно. Она была на волосок от смерти. Но ее эхо также в голове, поэтому ее сны кажутся самой большой угрозой.

– Вот почему снотворное, которое я принимаю, заставляет мне сниться блестки и танцующих животных, – добавила Софи. – Я почти уверена, что мозг взорвется, если я не дам ему передохнуть.

Фитц вздохнул.

– Слышу, что ты говоришь, но… не хочу больше терять время. Не могу. По крайней мере, не пытаясь справиться с этим. Я выпью любые эликсиры, какие захотите. Я буду держать себя в руках, даже…

– Мы можем попробовать, – сказал ему Элвин. – Но ты должен понимать риск. Если ты получишь плохие новости или произойдет что-то стрессовое, то, вероятно, не сможешь контролировать свою реакцию. И учитывая проблемы, которые твоя семья переживает…

– Зачем ты это делаешь? – спросила Софи, когда Фитц резко втянул в себя воздух.

– Потому что он должен все обдумать, когда примет решение. Он должен точно помнить, в какой суматохе сейчас находится его жизнь.

Фитц стиснул зубы, возвращаясь к медленному, ровному дыханию, пока душил в объятиях мистера Обнимашкина.

Прошло пять секунд.

Потом еще пять.

Но через несколько секунд складка между бровями исчезла.

– Я могу справиться с тем, что происходит с моим братом, – пообещал он. – Я не позволю ему влиять на меня. И если ты мне не веришь, скажи, что с ним происходит, и я покажу тебе, что могу справиться. Я все равно должен знать.

– Не уверена, что это хорошая идея, – предупредила Софи.

– Почему нет? Если эхо не взбесится, это докажет, что я справлюсь. Если нет… думаю, мне стоит подумать о других успокоительных.

– Возможно, это хорошая мера, – согласился Элвин.

– Не обязательно, – возразила Софи. – С Альваром сейчас все по-прежнему. Совет ждет, чтобы переместить его в Эверглен, когда раны Гризель заживут.

Напряжение немного спало с Фитца, и его плечи расслабились.

– Сколько это еще продлится?

– Возможно, немного, – неохотно призналась Софи. – Киф слышал, что Гризель вот-вот вернется из Гилдингхема.

– Ладно, – сказал Фитц, делая долгие, медленные вдохи. – Ладно. Видишь? Я справляюсь. Что еще я пропустил?

– Можно ему сказать, – сказал Элвин. – Он воспринял все это гораздо лучше, чем я ожидал.

– Ну конечно! – сказал Фитц. – Мистер Обнимашкин прикрывает мне спину!

Он поднял сверкающего дракона, будто тот был абсолютным чемпионом.

Его улыбка была такой яркой, такой искренней, что Софи решила довериться ей и поделилась тем, что Биана рассказала ей о поисках в Эверглене с Тамом и Дексом. Она также сообщила ему, что Киф и Ро провели собственное расследование.

– Кто-нибудь из них обыскивал кабинет моего отца? – спросил Фитц.

– Не уверена, – призналась Софи. – Я забыла спросить.

– Видишь? – сказал он. – Вот почему я тебе нужен.

– Я никогда не говорила, что нет, – напомнила она ему. – Я просто…

– Знаю, – перебил он, встретившись с ней взглядом. – Я буду осторожен, обещаю. Но знаю, что справлюсь.

Она надеялась на это.

– Хочешь, я позову Биану, и ты спросишь про кабинет отца? – предложила Софи. – Она будет так рада, что ты проснулся. Твои родители тоже.

– Олден связывался со мной каждый день, чтобы узнать новости, – согласился Элвин.

– Да? – спросила Софи, не в силах скрыть облегчения.

– Так понимаю, родители в гости не заходили? – догадался Фитц. – Слишком заняты подготовкой к возвращению убийцы?

– Ты же спал, – напомнила Софи.

– Уверен, что это не имело значения.

– Так бы и было, – настаивал Элвин. – Они в полном беспорядке, Фитц. И уверен, они примчатся, как только я скажу им, что ты проснулся.

– Тогда мы можем подождать? – спросил Фитц Элвина, когда тот достал Импартер. – Думаю, я еще не готов к визиту. Я не разговаривал с ними после суда, понимаешь? Это будет… интенсивно. Наверное, мне стоит мысленно подготовиться.

Элвин вздохнул.

– Думаю, это разумно. Но я не могу скрыть от них эту новость. Как насчет того, чтобы я сказал им, что ты не спишь? Но я не позволю тебе ни с кем разговаривать или принимать посетителей, пока не выясню, насколько твои эмоции могут справиться?

– Хорошо, – согласился Фитц. – Спасибо.

Элвин кивнул и направился в кабинет, чтобы связаться с Олденом и Деллой, но не без настоятельной просьбы попытаться немного отдохнуть.

Фитц уже наотдыхался.

Ему надо было нагнать две недели. И он хотел знать все.

Поэтому Софи рассказала ему, что знала о тренировочной программе Бианы.

О своих разновидовых телохранителях.

И о странной реакции Ро на Бо… о которой они до сих пор не знали подробностей. Киф перепробовал все, что только мог придумать, чтобы выведать у нее секрет. Он даже мучил ее своей эпической поэмой – Баллада о Бо и Ро. Но принцесса все еще не сломалась.

Софи также рассказала Фитцу о тренировках, над которыми работала вместе с Кифом, но умолчала о том, что большинство подсказок пришло от Альвара. И она показала ему Краки и Пушистика, и Нахаленка, и Кусаку, и Чешуйчатую Задницу, и Вонючку… и он согласился, что Киф выиграл приз за самое странное чувство юмора.

И поскольку Фитц настаивал, она рассказала ему еще несколько подробностей о своей битве с эхом.

– Но это еще не все, не так ли? – спросил он, когда она закончила.

– Нет, – призналась она.

Софи так и не рассказала ему о монстре.

– Кошмары… если я буду говорить о них… если я хотя бы подумаю о некоторых из них…