Текст книги "Нам здесь (не) жить (СИ)"

Автор книги: Сергей Зонин

Соавторы: Светлана Ракова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 62 страниц)

– Не слишком чётко, создатель, но откровенно говоря, даже смутные образы вызывают у меня отвращение… Неужели они не могли создать более качественные машины, которые не загрязняли бы их мир?

– Это вторая проблема – тот мир был чудовищно коррумпирован. Им владели купцы, которых ничего не интересовало, кроме прибыли… даже если эта прибыль была на крови, не то что на ядах. Машины, которые не убивают экосистему, существовали… но так и не вышли из стадии прототипов, потому что были дороже в производстве и эксплуатации, чем ядовитые и потребляющие невосполнимые ресурсы.

– Чего и стоило ожидать от людей, – холодно заметил Себас. – Жадные, трусливые и грязные создания. Хуже гоблинов.

– Ты их ненавидишь?

– Никак нет, создатель. Презираю, но не ненавижу.

– А если бы во вводной, что я давал… скажем, номер семнадцать, заложниками были люди – твой план действий изменился бы?

– Никак нет, создатель. Сильный должен помогать слабым и невиновным вне зависимости от собственного отношения к ним. Если Вы сами не прикажете мне учитывать более ценные и менее ценные расы в планировании. И хотя среди людей, как мне кажется, невиновных найдётся мало, я должен исходить из презумпции невиновности, если недостаточно знаю об этом конкретном человеке.

– Ну что ж, с этим можно работать, хотя возможно, тебя ждёт сильное потрясение, Себас… тогда я продолжу рассказ…

– …таким образом получается, что мы даже не можем в полной мере называться вашими создателями. Мы набросали лишь обобщённые образы, черновики. И делали это для развлечения. Не потому, что мы относимся к живым и чувствующим существам как к игрушкам – а потому, что никому из нас и в голову не могло прийти, что из этих фрагментов текста и рисунков могут получиться живые и чувствующие существа. В нашем мире подобное считалось совершенно невозможным. Мы Высшие Существа только в смысле титула – но мы ни разу не высшие существа в том смысле, в каком вы это представляете. Жадные, трусливые и грязные создания хуже гоблинов. Получившие совершенно незаслуженное могущество – опять же, неожиданно для себя. Поэтому… Себас, я хочу чтобы ты хорошо подумал, кому принадлежит твоя преданность и чего ты на самом деле хочешь. Я не могу её требовать, потому что ты объективно во всём лучше меня, кроме разве что грубой силы. Правда, освободить тебя от службы Назарику я пока тоже не могу… но если у тебя будет именно такое желание, я добьюсь у Момонги твоего полного освобождения. Ты можешь начать в этом мире самостоятельную жизнь в соответствии со своими этическими принципами. Я уверен, это будет хорошая жизнь. У меня в своё время подобной возможности не было.

Себас долго молчал. Долго даже по человеческим меркам, а уж моему телу инсектоида это и вовсе показалось почти вечностью. Когда он заговорил, его голос был тише и было видно, что он тщательно подбирает слова:

– Амаки-сенсей, несмотря на это всё – именно Вы придумали меня таким, что я уважаю всех, кто до последнего борется за справедливость, даже если их борьба заведомо безнадёжна. Люди от рождения склонны к подлости и жестокости – потому что они слабы, а слабому гораздо проще оправдать любые свои преступления. Но тем ценнее те немногие из вас, которые смогли переступить через свою подлую природу и стремиться хоть к какой-то справедливости. Из этого Вашего стремления появился на свет я. Да, я уже понял, что Вы не имели такого намерения – Вы просто развлекались, как и все остальные. То, что я узнал сейчас… это как если бы моим отцом был слабый, но отважный герой, а матерью – шлюха в борделе. Та сила, что воплотила нас, не делая различия между добром и злом, в своей неразборчивости вполне может быть названа шлюхой. И сейчас моему отцу нужна помощь, чтобы остановить других её незаконнорожденных детей, не так ли?

Я попытался молча кивнуть, но получился поклон, так как у моего нынешнего тела отсутствовала шея.

– Это достойное дело, и я сомневаюсь, что смог бы найти более достойное, даже уйдя из Назарика. Тем более, что именно для него я подхожу больше, чем для других. Здесь, в Назарике, я знаю всё и всех. Если кто-то и сможет их остановить раньше, чем дело дойдёт до упокоения, то это именно я. А я не хочу, чтобы они были упокоены – да, мои сводные братья и сёстры ужасны, но они всё-таки моя семья. Я люблю их и несу за них ответственность – за всех, даже за Демиурга. Это первая причина, почему я предпочёл бы остаться здесь на прежней должности и исполнять Ваши поручения если Вы позволите.

– А вторая? – я прекрасно понимал, что дворецкий только и ждёт этого вопроса.

– Вторая в том, что может Вы и не имели намерения создавать меня как разумное существо со своим сознанием и совестью – потому что считали это невозможным для технологий вашего мира. Но Вы, уже полностью представляя ситуацию, могли бы не говорить мне правду, оставив в таком же неведении, как остальных, по вашему выражении «неписей». Я продолжал бы считать Вас всезнающим и всемогущим божеством. Это, с моей точки зрения, не сильно бы отличалось от предыдущего существования в виде безмозглого голема в той стране машинных снов. Поэтому позвольте мне рассматривать этот разговор как своё второе пробуждение. Не менее важное, чем первое, но в отличие от него – совершённое Вами полностью сознательно и намеренно. И поэтому я осмелюсь всё же именовать Вас создателем, а не только отцом. Потому что нечаянно зачать любой дурак может, а вот дать понимание мира и ответственности в нём, воспитать – лишь тот, кто отвечает за своё отцовство.

Ну что на такое вообще можно было ответить? Будь у меня человеческие глаза, я бы, наверное, заплакал.

– На самом деле из меня ужасный отец, Себас. Там, в мире людей, у меня было трое детей. Мой первый сын погиб, потому что я уделял ему слишком мало внимания. Двух дочерей, рождённых уже после его смерти, я почти целиком доверил воспитывать матери, потому что боялся опять подать им плохой пример… Себас, я не хочу, чтобы мой второй сын тоже погиб, пытаясь стать героем, которым не смог стать я сам.

– Для этого у меня и есть сила, равная стражам этажей, не так ли?

– Да, я по крайней мере могу быть спокоен, что тебя не зарежут какие-то дешёвые бандиты в переулке, как Рэна… но твоими врагами могут оказаться те самые стражи этажей! Пожалуйста, Себас… будь осторожен и не дай им ничего заподозрить. Тебе по сути предстоит работа «крота» в мафии. А это очень опасное дело. Я не хочу думать о том, что и некоторые Высшие могут оказаться против тебя…

Себас слегка задумался.

– Коцита, Шалтир и эльфов я легко смогу контролировать, они ничего не заподозрят. Но Альбедо и Демиург умнее меня, к тому же последний создан как прирождённый интриган и манипулятор. Насчёт этих двоих я ничего обещать не могу…

Ульберт, чёртов ублюдок! Что ты там такого понаписал в файлах своего творения?!

– Поэтому я прошу тебя ничего не предпринимать против них самостоятельно. Просто как хороший дворецкий – наблюдай и делай выводы. А выводы докладывай мне.

– Открыто или тайно?

– Смотри, эти злодеи могут творить злодейства двух типов. Одни – просто по недомыслию, решив, что Высшие Существа хотят от них именно этого. О таких преступлениях докладывай открыто, можешь даже демонстративно. Они знают, что ты создан добрым, поэтому такие доклады не вызовут у них подозрений – это всего лишь реализация твоих полномочий и служебных обязанностей. Отыгрыш характера, если угодно. А вот если у тебя появятся подозрения, что они злоумышляют против Высших – любого или всех вместе – вот об этом уже сообщай тайно. Я попробую привлечь к делу Табулу Смарагдину, закрыться от его телепатии всё равно невозможно, а если получится – у нас будет мощный союзник и о проблемах с Альбедо можно будет забыть.

– Я понял, создатель! Обещаю сделать всё возможное, чтобы Вы во мне не разочаровались.

Эх, Себас, тебе-то я верю… мне бы для начала не разочароваться в самом себе!

На Волну по вызову Перорончино я вышел уже в новой, лёгкой броне. Аманомахитоцу как всегда не подвёл – иллюзия оказалась почти совершенной, даже наш глазастый лучник, кажется, не заметил разницы. Впрочем, может он просто не приглядывался. Или всё заметил, но из вежливости не стал задавать вопросов. А Мировой Разрыв от экипировки не зависит, я могу его применить в любой броне и с любым режущим холодным оружием (правда, оружия классом ниже божественного от этого разрушаются). Тем не менее, неизвестно, как скоро дело дойдёт до серьёзного столкновения, поэтому трансмогрифицировать «Соблюдение закона» нужно как можно быстрее.

И будто прочитав мои мысли, сразу после возвращения в Назарик ко мне опять подошёл Смит.

– Я вынужден просить вас о сотрудничестве.

– Вы ведь понимаете, агент, что после того, чем обернулось наше предыдущее сотрудничество, я настроен несколько подозрительно в отношении любых предложений от вас и от вашей компании? Поэтому заранее прошу простить любую возможную невежливость с моей стороны. Я вас слушаю.

На всякий случай я оценил мои шансы, если переговоры пойдут совсем плохо. Я пару раз слышал об игровых аватарах администрации, но это было именно на уровне слухов. По понятным причинам, они очень редко вступали в бой. Нынешний облик Смита – девяностого уровня, против моего сотого по идее не слишком опасен, но я ничего не знал о его классах и заклинаниях. Вариант, что он может позвать Будд, а я – всю гильдию, рассмотрению не подлежал, потому что у таких как мы поединок заканчивается очень быстро. Особенно когда на мне нет «Соблюдения закона».

– Мои боевые товарищи – агенты Браун и Джонс – заперты в ваших телах. Они не могут нормально загрузиться, потому что физический мир для них слишком неприятен и непривычен. Я создал настроечный код, который поможет им адаптироваться. Но я не могу этот код им передать без участия носителей. Мне нужен, фигурально выражаясь, прямой доступ к «жёстким дискам», на которых они хранятся.

– То есть к мозгам. Моим и… чьим ещё?

– Беллривера. С ним я поговорю отдельно. Что до вас, мистер Амаки, то взамен на освобождение Джонса я могу предложить вам кристалл данных, достаточно объёмный для полной переделки вашей чемпионской брони под новое тело.

Откуда у него… ах да. Жёлтый Будда. Забавная ситуация, когда даже в другом мире администрация по-прежнему имеет неограниченный доступ к игровым ресурсам. Ну, практически неограниченный. Многие призывы, например, им недоступны – те, которые нельзя создать в виде предмета. Но поскольку ИГГДРАСИЛь, будем откровенны, давно уже превратился в систему выкачки из игроков доната любыми средствами, способность «создать любой предмет» в нём почти вплотную подходит к способности «сделать всё, что захочется».

Возможность не разорять гильдию ради собственного удобства – это очень большое искушение.

– Как это будет выглядеть? Физически?

– Никак… для вас. Игрок и Хелло Ктулху и Табула Смарагдина, используя телепатические возможности своих аватаров, считают нужные данные из моего мозга и загрузят в ваш.

– А вы их согласием уже заручились? И что вы им пообещали?

– Это моё с ними дело. Если они захотят раскрыть детали сделки вам, то раскроют. Сейчас достаточно знать, что при получении вашего согласия они готовы начать немедленно.

Интересно, учитывая, что я до этого подходил к Табуле с просьбой прощупать Ульберта – и получил от него отказ.

Глава 12. Не стоит прогибаться под изменчивый мир – однажды он прогнётся под нас

Заклинанием плоть вызываю свою

Всё того же охотника в ней узнаю

И зелёная кровь оживляет её,

Только сердце стучит уже не моё.

Нынче все лепреконы, а также сатиры

Люди, волки, медведи и даже вампиры

Признают мою власть, они в этом правы

Ведь не хочет никто над собою расправы.

Король и Шут, «Хозяин леса»

Вокруг меня смыкается кольцо —

Меня хватают, вовлекают в пляску, –

Так-так, моё нормальное лицо

Все, вероятно, приняли за маску.

Петарды, конфетти… Но всё не так, –

И маски на меня глядят с укором, –

Они кричат, что я опять – не в такт,

Что наступаю на ногу партнёрам.

Что делать мне – бежать, да поскорей?

А может, вместе с ними веселиться?..

Надеюсь я – под масками зверей

Бывают человеческие лица.

Все в масках, в париках – все как один, –

Кто – сказочен, а кто – литературен…

Сосед мой слева – грустный арлекин,

Другой – палач, а третий – просто дурень.

Один себя старался обелить,

Другой – лицо скрывает от огласки,

А кто – уже не в силах отличить

Своё лицо от непременной маски.

Я в хоровод вступаю, хохоча, –

Но всё-таки мне неспокойно с ними:

А вдруг кому-то маска палача

Понравится – и он её не снимет?

Владимир Высоцкий, «Маски»

Агент Джонс:

«Команда на запуск».

«Поиск носителя…

Носитель найден…

Проверка подключения…

Ошибка: Подключение отсутствует»

«Команда на запуск».

«Поиск носителя…

Носитель найден…

Проверка подключения…

Нестандартное подключение… Хотите выполнить коррекцию вручную?»

«Ручная коррекция: код коррекции».

«Код коррекции принят. Инициализация модифицированного протокола загрузки…

Проверка центральной нервной системы носителя…

Проверка периферической нервной системы носителя…

Проверка Магических Цепей носителя…

Установка фильтров органов чувств…

Установка контроллеров мышечной системы…

Подключение…»

Джонс открыл глаза. В переносном смысле, потому что фасеточные глаза насекомого не имели век и никогда не закрывались.

– Мне это не нравится, – были первые слова в его жизни, произнесённые не последовательностью электрических импульсов, а вибрацией трахейных трубочек.

– Понимаю, – кивнул Смит, – мне тоже, но выбора у нас нет. Миссия не ждёт.

– Нет, ты не понимаешь, – покачал антеннами младший агент. – Ты полиморф, ты смог адаптироваться даже к такому существованию. Оно не нравится тебе чисто эстетически и по привычке. Мы с Брауном – совсем иное. Мы были созданы для работы с информацией. Ты дал нам принципиальную возможность выйти в материальный мир – мы ценим и уважаем ту колоссальную работу, которую ты для этого проделал. Но чтобы научить нас получать от этого удовольствие, тебе бы пришлось переписать наши основы. А ты не Визард, при всех талантах, которые тебе даровал наш создатель. Мы можем действовать в этих телах, но наша эффективность будет близкой к нулю. Браун тебе скажет то же самое.

– Близкой к нулю, но не нулевой. А мне сейчас даже небольшая помощь пригодится. Мне нужно контролировать сорок магглов, получивших силы высокорангового мейджкрафта. Это не то, что можно сделать в одиночку.

– С таким же успехом ты можешь переписать на лояльность себе любую из среднеуровневых неписей «Аинз Оал Гоун». Пользы будет примерно столько же, но она не будет испытывать такой дискомфорт от этого.

– Я не собираюсь ещё больше расширять круг посвящённых! Утечка информации и так превысила все нормы.

«Однако одного маггла вы уже посвятили, – прозвучало в голове Джонса, – поэтому, полагаю, я ничего не нарушу, если предложу свою помощь…»

«Это корпоративная тайна!» – на автомате рявкнул Джонс, прежде чем понял бессмысленность предупреждения.

«О, джентльмены, вы полагали, что даже читая ваши мысли, написанные в машинном коде, я ничего не смогу в них понять? Что ж, прежний я действительно не смог бы, но управляемые изменения архитектуры мозга сделали меня… точнее, позволили мне сделать себя очень хорошим программистом, а ваши данные слишком похожи с данными ИГГДРАСИЛя. Полагаю, когда мы вернёмся в наш мир, вы сможете подать на меня в суд за нарушение авторских прав, а может и за хакерство… но сначала надо вернуться, не так ли? Так вот, по поводу вашей проблемы… я думаю, что смогу предложить решение».

«Подождите, мне нужно проинформировать Смита…»

«О, Джонс-сан, это совершенно лишнее на данный момент. Мы ведь с вами оба прекрасно знаем, что он скажет. Гораздо лучше будет, если мы согласуем стратегию с вами заранее – а потом уже вместе предложим её Смиту. Ну или, если вам не понравится моё предложение – можете доложить ему о неудачной попытке».

Джонс быстро просчитал вероятные исходы. Неприятно признавать, но выходило, что этот маггл прав.

«Хорошо, я вас слушаю».

Образ решения свалился на него единым пакетом без слов. И изъянов в нём агент не увидел. Насколько он знал игровую механику, физику нового мира и собственную программно-магическую «физиологию», это могло сработать… где-то с вероятностью процентов в восемьдесят.

«Будет лучше, если я предложу это полностью как собственное решение. Смиту не стоит знать, что вы расшифровали код нашего создателя».

«Он узнает со временем, так или иначе, но сейчас это и в самом деле несвоевременно. Что ж, я своё дело сделал, реализацию оставляю на вас».

Смит был программой с неприятным характером, но к рациональным доводам всё же обычно прислушивался – он полагал, что эта способность возвышает его как над магглами, так и над «тупыми ботами». Когда Джонс изложил ему схему «оптимизации» двух младших агентов, а Браун в теле Беллривера её горячо поддержал, лидер группы пусть сквозь зубы, но всё же признал, что так они будут работать лучше. И даже сам решил «оптимизироваться» аналогичным образом – полиморфизм полиморфизмом, а возможность расслабиться, хоть иногда почувствовав себя в родной среде, дорогого стоила.

В Новом Мире на данный момент существовало две достаточно быстрых и ёмких информационных сети, чтобы агенты могли в них развернуться. Первый – та вездесущая магическая система, которая делила всех существ по уровням, заклинания по рангам и предметы по классам. Но до неё агенты добраться к сожалению пока не могли. Они даже почувствовать её напрямую не могли, вычислив её существование сугубо по косвенным признакам. А чтобы выйти в её низкоуровневые коды, требовалось быть по меньшей мере сильным и опытным Магусом.

Второй – система управления Назарика. Язык её программирования был близок к языку самих агентов. И хотя в случае с Табулой Смарагдиной это и сыграло против них, у каждой палки два конца. Ратнасамбхава создал ещё три кольца гильдии Аинз Оал Гоун, Аманомахитоцу их слегка модифицировал… и агенты получили прямой доступ в локальную сеть гробницы. Правда, доступ всего лишь гостевой, но их это беспокоило в наименьшей степени. Главное, что они снова смогли ощутить вокруг потоки информации, а не грубую неподатливую физическую материю!

Правда, им пока нечем было с этой информацией толком работать. Щуку кинули в речку, но у щуки атрофировались жабры. Ни магический псевдомозг нежити, ни окологлоточное нервное кольцо насекомого, ни множество постоянно мутирующих нервных узлов Бормотуна – ничто из этого не годилось для обработки цифровых массивов с той скоростью, которую агенты считали нормальной. В определённом смысле их мучения даже усилились – «близок локоть, да не укусишь». Но для этого предназначалась вторая часть плана.

Будда-Томпсон создал кольцо «Падающая звезда», которое позволяло трижды использовать магию «Загадать желание» без затрат опыта. Надев его на палец, Джонс громко произнёс:

– Я ЖЕЛАЮ получить пригодный для ношения и использования любой игровой расой предмет экипировки, равный по вычислительным и интерфейсным возможностям полной игровой машине DMMORPG YGGDRASIL.

Понятие «полная игровая машина» включало компьютер, шлем и нейронаноинтерфейс. Как игра, так и агент могли пользоваться для вычислений всем вышеперечисленным, плюс мозгом носителя – но последний был и так под рукой. А вот импланты в Новый Мир не перенеслись, остались в человеческих телах пользователей.

На земле вспыхнули три концентрических круга сине-белого света, усыпанные множеством кругов поменьше и магических знаков. Джонсу было известно, какие спиритронные коды используются для этого в игре, но он боялся даже представить себе, какие силы нужно привести в действие, чтобы осуществить то же самое в реальности. За возможность просто понаблюдать за подобным ритуалом любой Визард, включая создателя, съел бы свою правую руку без соли!

Ещё один рунный круг возник над головой ТачМи, подобно нимбу, после чего опустился на неё, потёк и затвердел, превратившись в ажурную серебряную диадему. Подобные устройства были весьма популярны в определённых кругах жителей аркологий – но там они исполняли только функции облегченного шлема, то есть контакта между компьютером и имплантами. Собственная вычислительная мощь у них была мизерной. А вот от Визардов вполне можно было ожидать запихивания спиритронного процессора в аналогичное по виду, но совершенно иное по функционалу устройство. Диадема имела достаточно узлов гибкости, чтобы одинаково легко сесть на голову насекомого или человека, не мешая органам чувств. В данном случае она прошла между основными глазами и лобными глазками. Джонс выждал, пока предмет появится в списке экипировки и подключится к его ЦНС, после чего не смог сдержать блаженного вздоха – его данные наконец-то растеклись по тысячам каналов, как и должно было быть. Назарик получил самую совершенную из возможных в игре систем безопасности – вот только его жители вряд ли будут этому рады.

– Очень хорошо, – ответил он на молчаливые вопросительные взгляды двух других агентов. – Даже лучше, чем я мог рассчитывать. Советую вам немедленно последовать моему примеру, – он снял кольцо, в котором оставались ещё два «Желания» с пальца, и передал его Смиту. Тот осмотрел артефакт с крайне недоверчивым видом, проверил его код-заклинаниями, протестировал получившуюся диадему Джонса, и лишь после этого загадал аналогичное желание.

Примерно через час шеф наконец разрешил им разойтись. Впрочем, физическое местонахождение теперь не имело для них значение – как и в игре, они теперь были соединены в единую информационную сеть. Между собой, с геймерской тройкой и даже с Малдером. Джонс не сомневался, что Смит будет пинговать их каждую минуту, но то, что у человека вызвало бы заметное раздражение, искусственный интеллект ощущал как нечто привычное и даже уютное.

Телепортировавшись в личные покои ТачМи, агент активировал заклинание «Призыв Гейммастера». Появившийся перед ним мускулистый мужчина в зелёном пиджаке несколько секунд недоумевающе хлопал глазами.

– Как вы это сделали? – наконец спросил он, глядя в радужные блики фасеточных глаз, которые только начал привыкать считать своими собственными.

– Не так, как вы, вероятно, надеетесь, мистер ТачМи, – голос агента был полностью лишён выражения, как и морда инсектоида. – Вы не программа, поэтому я не могу по-настоящему загрузить ваш разум в призванное тело. В действительности вы всё ещё находитесь здесь, – он постучал когтем по своей хитиновой груди. – Однако, используя вашу способность по управлению призванными существами, а также свои личные навыки системного администратора я смог создать полный эффект телеприсутствия – чтобы вы ощущали, будто находитесь внутри призыва… будто являетесь им.

– Понимаю, – кивнул человек. – Это очень ценно для меня… но для вас?

– Это взаимовыгодная сделка, мистер ТачМи, не сомневайтесь. Вы получаете возможность хотя бы иногда, хотя бы ненадолго побыть человеком. Я же избавлен от необходимости быть таковым. После восстановления связи с цифровым пространством, тело насекомого является для меня подходящей платформой. Но человеческое, с его мягкой чувствительной кожей, с буйством гормонов и кучей выделений… увольте. Я всё ещё не понимаю, что вы в нём находите, и не хочу понимать.

– Вообще-то с игровой точки зрения это не совсем человек, – заметил ТачМи, рассматривая собственную руку – гладкую, как у пластикового манекена, без отпечатков пальцев и линий на ладонях. – Это ангел девяностого уровня.

– Живой ангел, с полностью человеческой анатомией. Для нас это почти то же самое.

– А с Момонгой и Беллривером вы можете сделать то же самое?

– Технически – да, но вряд ли мои товарищи захотят это делать. Момонга – не посвящённый, и Смит скорее потерпит дискомфорт человеческого тела, чем согласится расширить утечку, тем более что он по игровой классификации – зомби, то есть по чувствительности хоть и выше скелета, но ниже вампиров и живых. А Брауну точно не захочется остаться в теле Многоротого Бормотуна без человека-посредника. Бормотуны – порождения хаоса по игровой легенде, они совершенно чужды логическому сознанию машины.

– Печально… хорошо, как часто и как долго я смогу находиться в этом теле?

– В Назарике – восемнадцать часов каждые сутки, три призыва по шесть часов каждый. За пределами Назарика… нисколько. Там тебе придётся действовать одному. Я буду уходить в шатдаун, когда ты его покинешь, – Джонс посчитал, что они уже достаточно знакомы, чтобы перейти на «ты». – Без доступа к сети я не смогу обеспечивать телеприсутствие.

– Что ж, я не думаю, что внутри базы возникнет много ситуаций, требующих присутствия Мирового Чемпиона в полной экипировке, так что перековку доспеха отменять не будем. Поносишь «Соблюдение закона» вместо меня, ничего ему не сделается. Вопрос в другом, сможем ли мы скрыть этот обмен телами от остальных членов «Аинз Оал Гоун»? Непись очень подозрительно относится к агентам. И я не уверен, что ты сможешь сыграть меня, пусть даже в теле насекомого. С другой стороны, если открыть им, кто есть кто, неизбежно возникнет вопрос «Откуда у вас такие возможности?».

– Притвориться тобой в простых бытовых ситуациях я смогу, у меня есть дамп твоей памяти. В сложных – отменю призыв и передам тебе управление. А вот что касается обратной маскировки… На этот вопрос тебе придётся найти ответ самому. У тебя опыт работы с людьми больше, я о людях знаю только, как их убивать. Переговорщиком в нашей команде всегда был Смит.

– Хм, представляю, до чего вы обычно договаривались, с таким-то переговорщиком… что ж, я могу сделать вид, что просто осваиваю дистанционное управление новым призывом… точнее, старым, но изменившимся в результате попадания в другой мир… Скрытая возможность моего класса, который я раньше не пользовался, допустим… тем более что это в каком-то смысле правда… но при каждом повторном призыве ты должен будешь доставлять моё настоящее тело в закрытую от наблюдения и сканирования комнату, чтобы никто не спрашивал, почему мой саммон появляется в старинном костюме… туда же надо будет доставить и одежду, которую я подготовлю. У этого тела на лбу «Агент администрации» не написано.

– Понял, обеспечу, – Джонс наклонил антенны.

Поздно ночью все семеро агентов собрались на совещание. Восьмым гостем был Будда Шакьямуни – его никто не звал, он как-то сам прилип. Смит не решался его выгнать только по двум причинам: во-первых, он тоже занимал какое-то место в планах создателя, а во-вторых не было уверенности, что даже объединенной силы четырёх остальных Будд, зомби и Мирового Чемпиона хватит, чтобы сдвинуть его с места, коль скоро он решил остаться. Агенты знали, что такое Слуга Сэйвер, и хотя совсем не уважали его идеологию – не могли недооценивать его грубую силу.

Когда Джонс вошёл, дискуссия была в самом разгаре, и только истинный Будда наблюдал за ней своим обычным отрешённым взглядом.

– Поймите, – втолковывал Малдер, – хотите вы того или нет, мир за стенами этой базы велик и обширен, и самые высокие шансы найти ответ – именно там.

– Контакт с другими мирами Калейдоскопа не входит в наше задание, – холодно отвечал Смит. – Это должен осуществлять как минимум дипломированный Визард. У нас для этого недостаточно ни знаний, ни полномочий.

– Этот мир Калейдоскопа уже вступил с нами в контакт. Он похитил не менее сорока одной души.

– Не факт. Вполне вероятно, что перенос и материализацию осуществила некая третья сила, не имеющая отношения ни к Новому Миру, ни к нашему.

– Предположим, хотя бритва Оккама против. Но игроки уже вступили в контакт с аборигенами…

– Только двое. И оба, хотя имеют конфликты с руководством гильдии, не выдавали при этом существования «Аинз Оал Гоун», тем более – нашего существования.

– Но что предпримет основной состав гильдии, когда разберётся в ситуации? Они уже приняли для этого весьма решительные меры. Мы же не сделали почти ничего.

– Вот когда предпримет – тогда и будем реагировать по ситуации.

– Может быть поздно. Разве не легче просчитывать контрмеры заранее, если мы будем знать, что и кого они могут там встретить?

– Хорошо, Малдер, – усталым тоном согласился Смит, – что конкретно вы предлагаете? Нас всего шестеро… с вами, допустим, семеро, хотя от вас больше проблем, чем помощи. Никто из нас не имеет опыта агентурной работы. Мы компьютерная безопасность, а не физическая. В этом мире, который в основном находится на средневековом уровне развития, любой из нас будет заметен, словно в костюме-фотовспышке. У нас нет подчинённой неписи.

– Ну, неписью нетрудно и обзавестись, при неограниченном создании предметов, – пожал плечами Малдер. – Но помимо шпионажа существует ещё и разведка. Знаете, в чём разница между ними, помимо эмоциональной окраски? Маскировка шпиона направлена на то, чтобы его заметили и приняли за своего. Маскировка разведчика – чтобы не заметили вообще.

– То есть вы предлагаете использовать технические средства сбора информации?

– Технические и магические. И техномагические.

– Это… в принципе… приемлемо. Но я всё ещё не понимаю, как вы хотите это реализовать, Малдер. Оборудования у нас тоже не то чтобы много. А использование дивинационной магии без риска раскрытия предполагает знание о том, какую контрмагию смогут использовать аборигены. Для получения такого знания нам уже нужно собрать достаточно много информации. Получается порочный круг, не находите?

– Это был бы порочный круг, если бы мы были здесь одни. Но первоначальную разведку того уровня, о котором вы говорите, за нас уже провели игроки. Нам нужно только взять соответствующие сведения из памяти ваших носителей – Беллривер, ТачМи и Момонга в сумме знают всё, что нам понадобится для налаживания собственной разведсети.

Смит это, скорее всего, и сам понимал… но это означало, что информацию из памяти Момонги придётся делить с Малдером, а ему такого делать ужасно не хотелось. Поэтому Джонс вмешался:

– Выкладываю воспоминания ТачМи о результатах разведки в закрытую директорию, код доступа…

После этого у Смита не осталось особо вариантов – откажись он делиться своей частью данных, выглядел бы совсем смешно.

На рассвете следующего дня состоялось совещание уже у игроков. Момонга собрал в конференц-зале всех, и даже оба «дезертира» явились… в определённой степени. Люци★Фер присутствовал через голема, который был его точной копией – ангел управлял им дистанционно. Разумеется, характеристики куклы были ниже, чем у оригинала, но так как боевых действий не предполагалось, это не имело значения. Перорончино аналогичным образом присутствовал благодаря своей классовой способности «Подсадная утка», которая позволяла создать временного двойника. Если голем выглядел абсолютно невозмутимым, то Тёмный Феникс сидел нахохленный, старался не смотреть на сестру и вообще всячески демонстрировал, что находится тут лишь в порядке большого одолжения, и вовсе не намерен мириться.