Текст книги "Нам здесь (не) жить (СИ)"

Автор книги: Сергей Зонин

Соавторы: Светлана Ракова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 62 страниц)

– Дорогие друзья, – Момонга, одетый в сверкающую многоцветную парадную мантию, пафосно поклонился. – Вначале позвольте ещё раз поблагодарить вас всех, за то, что вы пришли. Я в высшей степени ценю нашу гильдию и нашу общую преданность ей. Даже перенос в другой мир, выходящий за рамки всякого воображения, не смог сломать нашу дружбу. И я уверен, что не сможет и дальше, какие бы испытания и приключения нас в дальнейшем ни ждали. Я уверен, что имя «Аинз Оал Гоун» станет великим и знаменитым в Новом Мире, так же как оно стало в ИГГДРАСИЛе. Я верю в каждого из нас и во всех нас вместе, я верю в то, что мы вместе создали. И я надеюсь, что мои дальнейшие действия как гильдмастера, на которые я иду вынужденно и под давлением необходимости, не заставят вас усомниться в этом.

Зал притих. Никто не понимал, о чём это вдруг заговорил лич.

– Я… – Момонга запнулся и будь у него лёгкие – наверное, закашлялся бы, а так просто сделал незначительную паузу, – прошу вас всех одобрить мой уход с позиции гильдмастера и передачу этого кресла ТачМи.

За круглым столом поднялся дикий шум. Даже в период своего расцвета гильдия «Аинз Оал Гоун» редко собиралась более чем в половинном составе – всё-таки она состояла из работающих людей. Поэтому у её членов отсутствовали навыки координации в большом коллективе. Каждый имел, что сказать, и каждый пытался это высказать немедленно. Потом почти все неловко замолчали, поняв, что в общем шуме никого не слышно.

– …можешь объяснить, что навело тебя на такую гениальную мысль? – в общей тишине закончил свою реплику Ульберт Алейн Одл.

– Могу, – серьёзно ответил Момонга. – Как и вы все, полагаю – я долго думал эти дни над сложившейся ситуацией. И пришёл к выводу, что просто не обладаю достаточной компетенцией для руководства в этом мире. У меня было достаточно знаний, опыта, силы воли, чтобы руководить гильдией в игре. Всё-таки я посвятил ИГГДРАСИЛю половину своей жизни. Но проблема в том, что мы больше не в ИГГДРАСИЛе и вообще не в игре! И мои знания и навыки здесь во многом бесполезны, а во многом другом – недостаточны. Мне хочется надеяться, что в своё время я сумел сделать вам всем интересно и весело… но сейчас наша задача совсем не в том, чтобы было интересно и весело! Мы в реальном мире и мы участвуем в полицейской акции – помогаем поймать преступников, обладающих невероятными возможностями. А самый большой опыт полицейских акций в реальном мире из нас всех имеет именно ТачМи.

– ПРЕСТУПНИКОВ?! – Ульберт фыркнул двумя снопами искр и клубами дыма. – Тысяча преисподних, Момонга, ты это вообще серьёзно?! Даже по законам нашего насквозь прогнившего мира, по законам, написанным для обслуживания кучки толстосумов, худшее, что можно предъявить этим ребятам – нелегальное копирование данных из игры, которая всё равно подлежала закрытию! Но и то проблема компании, не наша! Смит на компанию работает – вот пусть он их и ловит, ему за это деньги платят. Нам-то до этого какое дело?! Нас они, скажем прямо, облагодетельствовали! Мы получили новый мир, чистый и свободный, взамен нашего, отравленного и физически, и морально! И в этом Новом Мире мы невероятно сильны, богаты и практически бессмертны! Я не знаю, что должно быть в голове, чтобы на это не только жаловаться, но и пытаться призвать кого-то там к ответу! Да и с чего ты взял, что мы МОЖЕМ это сделать, пусть бы даже и захотелось?! Лично я бы к тем, кто способен осуществить подобный перенос, и на полконтинента подойти побоялся, будь я хоть трижды Мировое Бедствие! А ты хочешь им что-то ещё и предъявлять?! Гильдмастер, признайся, тебя покусал ТачМи? У тебя вроде раньше был элайнмент Neutral Evil, а не Lawful Stupid!

– Ульберт, хочу напомнить, что не все тут были сиротами с самого социального дна, – мягко сказал Си-дзюутэн Судзаку. – У многих из нас в Японии остались друзья, родственники, любимые…

– Это было бы аргументом, если бы вас просто сунули в мешок и увезли от них, – парировал демон. – Но все эти люди ничего не потеряли! Вспомните, что сказал Смит сразу после переноса! Это копирование, а не вырезание! Там, в Японии, остались другие мы! Лично мне очень жаль того Ульберта, я бы предпочёл уйти с концами, ничего не оставив корпоративным шакалам на расправу… Но твои, Судзаку, дети и внуки могут спокойно проводить время с любимым дедушкой. И я не думаю, что им так сильно нужен второй в виде гибрида енота, обезьяны и тигра.

– Это не принципиально, Ульберт-сан, – вмешался Пунитто Моэ. – Как к этому относиться, мы ещё успеем обсудить. Ключевой фактор, верно отмеченный Момонгой-сан, остаётся тем же. Хотим мы выжить и обустроиться в этом мире, или вернуться в свой – в обоих случаях нам понадобится человек… гетероморф с опытом реального руководства в материальном мире.

– Ладно, если Момонга хочет уйти – я не против, я не собираюсь заставлять его делать неприятную работу. Этого мы все накушались дома. Но я, чёрт возьми, решительно против, чтобы на Престол Королей садился наш святоша! И готов это опротестовать любыми способами. Вплоть до… – в последний момент Ульберт сдержался, – до ухода из Назарика следом за Люци и Перо. У нас пока ещё гильдия, а не фирма, так что я имею полное право требовать, чтобы мной не командовал коп.

– Ульберт-сан, мы можем просто провести голосование и выбрать нового гильдмастера… – слегка виноватым тоном начал Момонга.

– Нет! То есть голосование вы, конечно, провести можете, но не надо быть Демиургом, чтобы заранее угадать его результаты. Я слишком хорошо знаю всех вас. Больше половины голосов ТачМи точно наберёт. Но я не собираюсь подчиняться тирании ни большинства, ни меньшинства! Знаете, в чём разница между демократией и свободой? Демократия – это когда два волка и овца большинством голосов решают, что у них будет на ужин. Свобода – это хорошо вооружённая овца, которая оспаривает результаты голосования. Могу вас заверить, я теперь очень хорошо вооружённая овца.

С каждым словом Ульберта нетерпение носителя нарастало, Джонс это ясно ощущал. И вовсе не желание достать меч и хорошенько врезать проклятому демону, как можно было подумать. Сам Ульберт, наверное, так и рассуждал. Но он вовсе не понимал ТачМи, хотя соперничал с ним несколько лет.

В элайнменте Lawful Good для ТачМи всегда было главным Good, а не Lawful. Он прекрасно видел, что система прогнила насквозь, он это видел, пожалуй, даже лучше других – потому что каждый день был вынужден копаться в её кишках. Служба в полиции была для него вынужденным компромиссом между желанием и возможностями. Служить обществу, защищать невиновных, соблюдать закон? Ага, щас, аж три раза. Служить богатеям, тиранить невиновных, плевать на закон – это уже гораздо ближе к истине. И попробуй только пикнуть что-то на этот счёт журналистам или отделу внутренних расследований – в лучшем случае мигом вылетишь с работы с «чёрной» характеристикой, после которой и в мусорщики не возьмут. В худшем… у патрульных всегда высокая смертность, вы не знали?

Сначала он входил в ИГГДРАСИЛь и подобные игры лишь для того, чтобы почтить память погибшего сына. Но со временем, по мере того, как понимал механику игры всё лучше, как знакомился с её виртуальным обществом, это становилось всё более личным. Паладин ТачМи был на самом деле гораздо ближе к его истинной личности, чем патрульный Амаки Горо. Скрывшись за безликим шлемом виртуальной аватары он получал возможность причинять добро и наносить справедливость так, как сам считал нужным, игнорируя любые административные барьеры… ну, кроме правил игры, конечно, которые воплощали Джонс и ему подобные.

Поэтому перенос стал для него по-настоящему дьявольским искушением. В этом мире было зло, и у ТачМи теперь была настоящая сила, чтобы его остановить. Первым побуждением, как только он прочитал рапорты разведки, было просто плюнуть на Назарик, надеть броню, взять меч и отправиться в Новый Мир вершить добро в особо крупных размерах. Те же Восемь Пальцев, до отвращения похожие на знакомые ТачМи преступные синдикаты, стали бы для него настоящей психотерапией, песней души. Останавливало его лишь понимание, что куда более опасное зло гильдия принесла с собой. Что на каждого спасённого им невинного крестьянина приходилось бы десяток замученных неписями Назарика… и хорошо, если только неписями.

Но Ульберт, как настоящий дьявол, сделал предложение, от которого было адски трудно отказаться. Кто-кто, а ТачМи хорошо понимал, что работа гильдмастера предельно далека от приключений свободного мстителя в маске. Это много бюрократии, мало подвигов, и постоянная необходимость учитывать и согласовывать интересы множества лиц, мораль большинства из которых оставляет желать лучшего, но при этом их нельзя просто так взять и зарубить (хотя бы потому, что многие из них твои друзья).

ТачМи уже готов был встать и сказать, что ему этот Престол даром не нужен, что пусть его забирает хоть Ульберт, хоть чёрт лысый, но Джонс его резко осадил:

«И думать не смей. Ты забыл, что за пределами гробницы мы потеряем доступ к инфосети? Ты не сможешь принимать человеческий облик, а я буду вынужден уйти в шатдаун на недели, если не на месяцы. Место гильдмастера – наилучший способ реализовать как твои, так и мои цели».

«Но если я буду возражать Ульберту, остальные подумают, что я ищу власти…»

«Ты так говоришь, будто это что-то плохое. Власть – очень полезная вещь, если ею правильно пользоваться. Насколько я успел рассмотреть в твоих мыслях, в нашем мире тебе чаще всего не хватало именно власти для осуществления твоих идеалов. Тем не менее, твоему имиджу это действительно повредит, поэтому будет лучше, если возражения придут с другой стороны…»

Джонс передал сообщение Брауну и Беллривер поднялся со своего места. Его ревербирующий голос, состоящий из множества других голосов, заставил всех остальных умолкнуть и прислушаться:

– Ульберт-сан, когда ты вступал в клан «Девять голов в свои ворота», тебя, кажется, совершенно не беспокоило, что его лидером является полицейский. Почему тебя так беспокоит профессия ТачМи-сана, если он станет гильдмастером?

– Дело не в том, клан или гильдия, а в том, что то была игра! А здесь совсем не игра!

– Хорошо, что ты это понимаешь, – не удержался от саркастической реплики ТачМи.

– Да я это понимаю, наверное, лучше вас всех! Не игра – но и не Япония же! А вы пытаетесь рассуждать, как будто это не просто реальный мир, но НАШ реальный мир! А он здесь совсем другой! И мы сами здесь совсем другие!

– То есть ты боишься, что мы здесь будем следовать шаблонам нашей прежней реальной жизни и избрание ТачМи кажется тебе квинтэссенцией этого подхода? – полувопросительно сказал Табула Смарагдина.

– Именно так, телепат ты чёртов! Кстати, я не давал согласия на чтение своих мыслей в этот раз!

– А мне и не надо, я тебя и без этого достаточно знаю. И могу заметить, что ты преувеличиваешь степень консерватизма большинства присутствующих. Хотя для прояснения можно спросить, например, у… Судзаку-сан, кем мы являемся с точки зрения японского и международного корпоративного законодательства?

– Никем, – уверенно ответил профессор правоведения. – Все наши права, как и все обязательства, как граждан Японии или как сотрудников корпораций, остались у наших оригиналов. А мы – даже не люди, побочный эффект нелегального эксперимента.

– То есть, – подхватил Беллривер, – нам не нужно выбирать гильдмастера. Гильдия «Аинз Оал Гоун» то ли приостановила деятельность, то ли по умолчанию распущена в связи с закрытием ИГГДРАСИЛя. А нам надо выбрать главу государства. А также название, герб и гимн. Если мы не хотим остаться лицами без гражданства или подавать прошение о гражданстве в одну из местных стран.

Многоротый Бормотун подождал, пока высказанная мысль дойдёт до всех присутствующих.

– Ну, я прошение о гражданстве Ре-Эстиза уже подал, – хмыкнул Люци★Фер, – но не думаю, что это лучший путь для всех вас.

– Погодите! – вмешалась Ямаико. – Это всё очень разумно в теории, но вы забыли, что наша непись испытывает высочайшее уважение именно к понятиям «Гильдия», «Гильдмастер», «Аинз Оал Гоун». Для них это вовсе не игровые термины, это основа их жизни. Если мы переименуемся в государство, и выберем себе короля или там президента – это может сильно травмировать всех жителей верхних этажей. С их точки зрения это будет «слишком по-человечески».

Публика призадумалась.

– Ну, – задумчиво сказал Си-дзюутен Судзаку, – слово «гильдия» в историческом контексте означает не только союз игроков, но и объединение мастеров по определённой специальности. Мы можем использовать его в этом смысле.

– Как «гильдия приключенцев» в фэнтези? – уточнил Перорончино.

– Да, примерно так. Подобный подход позволит избежать территориальных споров с Ре-Эстизом – мы в принципе на его территории, хоть и с особым статусом. Если бы мы объявили себя государством, то нам бы пришлось претендовать на некую территорию, а это неизбежно вело бы к войне. Средневековые люди гораздо больше значения придают владению землёй, чем наши современники…

– Неудивительно, учитывая, что здесь можно ткнуть пальцем в случайное место на карте и получить кусок территории лучше, чем в аркологии, – буркнул как бы про себя Блю Планет. – Это не они странные, это мы отравили землю настолько, что она перестала иметь ценность…

– В любом случае, – вернулся к основной теме Табула Смарагдина, – власть гильдмастера над рядовыми членами гильдии гораздо меньше, чем президента или короля над подданными. Он координирует только профессиональную деятельность, во всём остальном мастера свободны. Поэтому твои опасения, Ульберт, гораздо менее актуальны, если мы выберем ТачМи именно гильдмастером.

– Вот только в чём будет заключаться ваша… или наша профессиональная деятельность? – поинтересовался Люци★Фер.

– Завоевание мира? Строительство справедливого общества? Сбор максимального количества денег? Победа над сильнейшими врагами? Защита невиновных? Изучение мира? – посыпались предложения со всех сторон.

– Саморазвитие, – произнёс Беллривер, и как и в прошлый раз, его голос легко заткнул всех остальных. – Это единственное, что объединяет нас всех… да игроков любой гильдии в любой игре. То, что в игре называется прокачкой – в реальном мире это называется саморазвитием. Самопознание. Самосовершенствование. Мы тут все уже значительно превзошли пределы человеческого – но это всего лишь подарок, сделанный неизвестно кем. Мы сами, откровенно говоря, не до конца понимаем, во что превратились. Мы не знаем, как работают наши силы, не говоря уж о том, откуда они взялись. Найти ответы на эти вопросы – и по возможности стать ещё сильнее, если такое возможно. По-моему, такая цель устроит нас всех, или я неправ?

– Если включить в определение саморазвития также и моральное совершенствование, не только физическое – то я согласен, – решил ТачМи. – Только гильдмастер для такой задачи из меня выйдет плохой…

– Ой, да брось, – фыркнул Ульберт. – Святая скромница… ты из нас всех больше всего соответствовал понятию «боевой киборг» в той жизни! Двойное количество митохондрий, имплант тактического анализа, коммуникатор в черепе, укреплённые керамикой кости, бронепластины напротив жизненно важных органов… что там ещё современным копам ставят?

– Много чего, – отмахнулся паладин, – но я никогда не был адептом трансгуманизма, интересовался этим только по служебной необходимости. И вообще, что это на тебя вдруг нашло, что ты решил сменить курс на сто восемьдесят?

– Да так, захотелось посмотреть, как ты повертишься ужом в кипятке. Нам ведь придётся составить документ, описывающий права и обязанности гильдмастера в новом смысле… Можешь поверить, я постараюсь, чтобы прав у тебя было поменьше, а обязанностей – побольше. А потом буду хохотать, глядя как ты с такими неподходящими инструментами пытаешься удержать под контролем толпу кровожадных ублюдков, отыгрывающих концептуальное зло! Готов поспорить, не пройдёт и полгода, как ты наплюёшь на все свои принципы и превратишься в тирана, каких ещё свет не видел. А я, как полагается дьяволу, буду каждый вечер приходить к тебе и рассказывать, где именно ты облажался и в чём нарушил собственные принципы!

Глава 13. Это невыносимо тоскливо – мочь и не хотеть

А дорога серебрится

Тонким слоем молока.

Это ж надо умудриться —

Провалиться сквозь века!

Головой в иную прорубь —

И не жалко мне её!

Разбери теперь, попробуй,

Что – моё, что – не моё!

Алькор, «Метаморф»

Нет, не судите этот дивный мир:

Он сложный путь нашёл без войн —

Жизнь по расчётам из теорий игр,

Где каждый к дружбе принуждён…

Если ты стал всех членов стаи сильней,

Но слабей, чем стая в целом —

Разум велит: ищи побольше друзей,

В стае будь для всех родным.

Первый закон робототехники в нас

Сам проник в отборе древнем:

Если силён – будь безопасен для масс,

Чтобы просто быть живым

Complex Numbers ft Len – Дивный мир [бета 2022].

Пунитто Моэ:

Это было в определённой степени иронично.

Больше тысячи лет адепты различных учений, в основном происходящих от буддизма, искали способ подавить в себе ощущение «Я», достигнув целостности со Вселенной. Собственно, игрок, действующий под псевдонимом «Пунитто Моэ» в молодости тоже увлекался дзеном и даже кое-чего достиг в этом плане, используя некоторые психоделики…

Однако по-настоящему он смог получить желаемое, только когда не попал в другой мир.

Именно так – НЕ попал.

Остальные игроки попали, хотя бы какой-то частью своей личности. Пунитто же не попал, потому что его местная копия личности не имела. У его растительной аватары отсутствовал нейрокоррелят сознания, та специфическая нейросеть внутри нейросети головного мозга, которая отвечает за ощущение «Я» у людей. Программный или магический аналог отсутствовал тоже. В этом смысле Пунитто Моэ был мёртв куда больше, чем, к примеру, Момонга, у которого внутри скелета всё же имелась живая душа. Здесь же с точностью до наоборот – тело было квинтессенцией цветущей жизни, но личность в нём была совершенно и полностью мертва.

При этом, что характерно, эмоций он не лишился. Пусть даже чувства растений довольно сильно отличались от чувств животных – здесь были и страх, и радость, и гнев, и всё прочее, пусть и под новыми масками. В частности, он испытывал какое-то подобие сожаления относительно утерянного «Я». Не эгоистическое – а так, как скорбят по усопшему родственнику. И именно это повергло безличный разум в недоумение – если личности нет, а чувства есть, то КТО испытывает эти чувства?

Вероятно, Табула Смарагдина мог бы помочь ему с самоанализом, тем более, что этот моллюск и в эзотерике ещё в той жизни поднаторел куда больше, чем дилетант Пунитто. Но тот отказался, сказав, что для настройки на восприятие растения ему понадобится не меньше трёх дней, и в течение этого времени он будет недоступен для запросов других игроков. А запросов было много, телепат с нейропластичностью был нужен всем или почти всем. Так что «Пунитто Моэ» остался наедине с собой… точнее, с отсутствием себя.

Из-за этого в первый день после переноса стратег гильдии практически бездействовал. Он машинально выполнял просьбы других игроков, но по факту был погружён в то, что у других называлось бы глубокой медитацией – для него же теперь было единственно возможным состоянием. Он пытался выстроить из философских понятий, которые выучил при жизни, какое-то обоснование, зачем ему жить дальше. Вернее не так – зачем ему жить активно. Сжечь себя или порубить на части он бы не дал, инстинкт самосохранения у Ядовитой Лозы был не слабее, чем у большинства животных. Но вот просто укорениться где-нибудь в лесах шестого этажа и процветать на радость насекомым-опылителям казалось неплохой идеей. Да, прежний Пунитто так бы не поступил. Но он-то не прежний. Выручала только выученная в детстве максима – «Если любая деятельность бессмысленна, то и отказ от любой деятельности также бессмыслен. Отказ от всех целей не может быть целью. Отказ от собственной воли также является проявлением собственной воли». Но ограждение это в ситуации Пунитто было временным и хрупким. Потому что с волей у него проблем не было – растительные побеги камень крошат, прорываясь к солнцу. Проблема была в определении «собственной».

Один из боковых отростков подал мысль обратиться за помощью к Демиургу. Сей зловредный демон в философии и играх разума весьма поднаторел – во всяком случае, если верить его квенте. Анализ происходящего в Великой Гробнице показывал, что поведение неписи в целом соответствует тому, что было указано в биографии. Однако, погоняв молекулы этой идеи по своим ветвям, Пунитто пришёл к выводу, что даже если Демиург ему и сможет помочь, побочный ущерб от утечки информации окажется слишком велик. Для правильного решения пришлось бы рассказать демону, что у Пунитто память человека. А Демиург достаточно умён, чтобы сделать аналогичные выводы и в отношении прочих Высших Существ. После чего его реакция может оказаться совершенно непредсказуемой, учитывая запрограммированную ксенофобию. Скорее из любопытства, чем из реального опасения, Пунитто просчитал возможный исход для худшего сценария – восстания всей неписи против всех Высших. Получалось, что игроки всё равно победят, но ценой гибели как минимум трети из них и затраты почти всех расходников. Это если Будды сохранят нейтралитет, конечно. Если они сочтут нужным поддержать одну из сторон – эта сторона выиграет с незначительными потерями.

Во всяком случае, его интеллектуальные возможности не уменьшились по сравнению с человеческим телом. Даже возросли – о чём свидетельствовал только что сделанный расчёт. Пунитто-человеку понадобилось бы на него часа три, даже с использованием софта для тактического моделирования. Пунитто-Лоза справился за пять минут тридцать две секунды, причём полностью в уме. Он представлял собой нечто вроде ходячего (не обязательно) химического компьютера. Проблема в том, что химическим компьютерам задачи обычно вводятся извне.

Можно взять задачу обеспечить данному растению максимально комфортное и безопасное произрастание. Это несомненно потребует проработки линии контактов с аборигенами, методов управления неписью и поддержания дружественных отношений с согильдийцами. Правда, прежнему Пунитто такой подход бы не понравился. Он счёл бы его слишком примитивным. Но стоит ли принимать мнение прежнего Пунитто во внимание?

И снова тот же парадокс – «Новый Пунитто» чувствовал глубокое уважение к «Старому Пунитто» и был бы рад исполнить в Новом Мире волю последнего. Но без ощущения собственного «Я» он не мог сказать, кто именно испытывает это уважение, кто именно был бы рад.

Существует представление, будто философский зомби ничего не чувствует – в популярной психологии приводится пример, что если такое существо плачет от удара, ему на самом деле не больно. Пунитто теперь сам побывал в роли такого «зомби» и мог сказать, что авторы концепции в корне неправы. Боль есть – нет субъекта, испытывающего эту боль. Ну как может быть чувство без чувствующего?

У обычных растений с этим проблем нет. Когда жуки подгрызают их корни, они выделяют токсины, чтобы жуков остановить, когда сокращается световой день, они сбрасывают листья – и совершенно не задаются вопросом, нужно ли им это. К сожалению, у Пунитто был опыт сознательного восприятия – и перейти от него к бессознательному было на контрасте слишком трудно.

– Вспомни, что говорил Будда об атмане и анатмане.

Все листья и лозы, составляющие Пунитто, встрепенулись. Этот голос не был колебанием воздуха, но не был и телепатическим. Он как будто обращался к самому восприятию гетероморфа, не трогая того, на что это восприятие было направлено.

А в воздухе перед ним в позе лотоса восседал Вайрочана, Белый Будда.

– Спрашивать, как ты узнал о моих проблемах, и как смог подобраться незаметно, при всей сенсорике, что я тут понаставил – наверное бессмысленно, да?

– Совершенно верно. Это сейчас бесполезные для тебя вопросы. Важный вопрос – почему достигнув состояния анатмана, ты не достиг покоя.

– Достичь покоя мне нетрудно, это для меня естественное теперь состояние. Ну, то есть «для меня» не совсем верный термин, но…

– Сойдёт, – кивнул Будда. – Изначально слово «Я» не обозначало самость, а лишь было кратким и более удобным обозначением «тот, кто говорит в данный момент». Уже потом оно обросло всякими ложными ценностями, избавление от которых и доставляет сейчас тебе дискомфорт.

– Если бы мне…

– Тебе, тебе, не сомневайся. Спиритрон-хакеры похитили твою душу не для того, чтобы просто её рассеять. Вот в чём настоящее губительное противоречие, побуждающее тебя к поиску – у тебя есть «Я», но в этом теле тебе нечем его ощутить.

– Следует ли мне в таком случае найти способ действительно избавиться от него? – Лоза сама удивилась тому, насколько естественно и доверчиво прозвучал этот вопрос. Как будто он говорил не с ожившим мировым врагом, а с давно знакомым и глубоко уважаемым учителем.

– Нет, поскольку анатман является такой же иллюзией, как и атман.

– «Противоречивыми словами ты меня сбиваешь с толку. Говори лишь о том, чем я могу достигнуть Блага!» – процитировал коллективный организм. Губы Будды тронула едва заметная улыбка.

– Я не Кришна, а ты не Арджуна, хотя твоя способность погубить миллионы в этом мире и близка к тому моменту – но я не согласен с тем решением, что предложил Кришна. Что же касается Блага, в особенности с большой буквы… Причина твоего сомнения на самом деле очень проста – твоя память об ощущениях вступает в противоречие с нынешними ощущениями. Бессмысленно думать, что одна из этих спорящих скандх может приблизить тебя к освобождению больше, чем другая. Но их конфликт определённо может освобождение отдалить. Оттого наиболее осмысленным решением будет сейчас найти примирение между ними. Для этого достаточно дать твоему растительному «не-Я» возможность ощущать нематериальное «Я» на пути к Истоку.

– Но как это сделать без нейрокоррелята сознания?

– Кратчайший из тех путей, что не навредят твоему личному развитию и не погрузят тебя глубже в Сансару, лежит через твои Магические Цепи. Сила, что воплотила нас здесь, среди прочего наделила нас весьма качественными Цепями, а также способностью оные ощущать. А эти образования известны, среди прочего, тем, что связывают тело с душой. Использование их для самонаблюдения уж точно намного полезнее, чем для сотворения заклинаний, несущих смерть и разрушение, или удовлетворения своей гордыни, жадности и гнева. Поэтому давай начнём с того, что проследим их по всей длине…

* * *

Урок занял добрых пятнадцать часов. К счастью, Пунитто ещё в прежней жизни отличался умом и неплохой интуицией, а его новое тело не знало усталости, не нуждалась в еде и сне, и отличалось бесконечным терпением. Добавить сюда многопоточное мышление и восприятие, переходящее в интуицию – нет ничего удивительного, что путь, на который другим требуются годы, они прошли за неполные сутки.

* * *

Так или иначе, по прошествии этого времени я снова был собой. Не в смысле «не был кем-то другим», а в смысле «был хоть кем-то вообще». Тождественность прежнему Пунитто меня беспокоила меньше всего – после того, как я пережил полное отсутствие субъектности. «Смерть эго» под психоделиками не шла с этим состоянием ни в какое сравнение. Хотя Вайрочана и говорил, что я придаю этому слишком большое значение. Пусть я плохой буддист, но я ни за что в жизни по доброй воле не соглашусь пойти на такое снова – при одной мысли по всему моему телу пробегала дрожь от кончиков корней до кончиков листьев.

Самость – величайшая ценность, которая может быть у человека. Теперь я в этом был абсолютно убеждён.

Товарищи не могли разделить со мной этот ужас и эту радость. У каждого из нас были свои проблемы, связанные с новыми телами и новым обликом. Им настолько же чужды проблемы «Я» растительной колонии, как мне чужда ярость демона или безэмоциональность лича. А других растительных аватар в нашей гильдии не было. Это Ямаико сразу уединилась с Воином Такэмикадзути, а Букубуку Тягама, соответственно, с Херо-Херо. Существам одного рода, пусть и разных видов, проще понять, что случилось с их телами и как с ними теперь обращаться.

Хотя… Тело Анкоро Мотчи-мочи тоже состоит из ветвей, но раса у неё не растительная – она фея леса, мышление у неё изначально магическое, листья и ветви там просто декорация. Их все можно заменить – на мышлении Анкоро-сан это никак не скажется. У меня же каждая из лоз – отдельный сегмент памяти и процесс мышления. Мы не одинаковые.

А вот мои навыки стратега были всем нужны независимо от моих личных – или безличных – переживаний. Я едва успел закончить урок с Буддой, когда Момонга объявил сбор на общее совещание. Бр, как подумаю, что туда мог бы заявиться «не-Я»… Кто знает, к чему бы это привело.

А потом началась вся эта чепуха с перевыборами гильдмастера. Нашли время, называется. Я по-прежнему считал, что лучшего кандидата на это место, чем Момонга, у нас не было – и то, что мы теперь в реальном мире, общий расклад соотношения характеров, дружбы и вражды между игроками меняло не сильно… Сатору был хорошей компромиссной фигурой, которая более-менее устраивала всех. У нас были более яркие личности, но их возвышение порадовало бы одних, и вызвало бы массу протестов у других. Что ТачМи и продемонстрировал спустя несколько минут.

С другой стороны, нельзя было не учитывать, что в жёсткой грубой реальности, куда нас швырнуло, кандидатура ТачМи имела одно неоспоримое преимущество. Да, он не всех устраивает, но при этом он просто и банально сильнее. Для военного вождя это необходимое качество. Чтобы справиться с ТачМи, когда он в своих чемпионских доспехах, нужно шесть других сильнейших игроков «Аинз Оал Гоун». Мы это ещё в игре как-то раз вычислили, больше для смеха. Проверять в бою не решились, потому что когда не насмерть – это сильно меняет расклад сил, а воскрешение тогда было для нас ещё слишком дорогим удовольствием.

Здесь, учитывая то, что ТачМи – один из немногих в «Аинз Оал Гоун», у кого есть опыт реального боя, возможно, баланс ещё более сместился в его сторону, и понадобится не шесть, а где-то десять. Ну или один с мировым предметом.

Таким образом, если кто-то пойдёт против гильдии (всерьёз, а не так, как двое наших «дезертиров»), новый гильдмастер сможет его самостоятельно призвать к порядку. Прискорбно, но здесь это качество – способность устрашать – было необходимым для правителя. Из игры можно выйти, если тебе не нравится, куда она пошла. Из исекая выйти нельзя. Поэтому гильдмастером в игре должен быть тот, кто лучше развлекает других и мотивирует их играть активнее. В исекае – тот, кто лучше других принуждает. В то же время против сорока игроков он не выстоит ни при каких обстоятельствах – а значит, слишком жёсткой тирании тоже можно не бояться. И нелюбовь к ТачМи определённой части гильдии – будет нам в этом только на руку. Эта оппозиция помешает ему собрать группу прихлебателей, вместе с которыми он стал бы абсолютно непререкаемой силой.