Текст книги "Нам здесь (не) жить (СИ)"

Автор книги: Сергей Зонин

Соавторы: Светлана Ракова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 62 страниц)

Глава 63. Не кочегары мы, не плотники…

She keeps her Moët et Chandon

In her pretty cabinet

«Let them eat cake, " she says

Just like Marie Antoinette

A built-in remedy

For Khrushchev and Kennedy

At anytime an invitation

You can’t decline

Caviar and cigarettes

Well versed in etiquette

Extraordinarily nice

She’s a Killer Queen

Gunpowder, gelatine

Dynamite with a laser beam

Guaranteed to blow your mind

Anytime

Группа Queen, «Killer Queen»

А ну-ка, пей-ка,

Кому не лень!

Вам жизнь – копейка,

А мне – мишень.

Который в фетрах,

Давай на спор:

Я – на сто метров,

А ты – в упор.

Владимир Высоцкий, «Песня о снайпере»

СофьяПавловнаИриневская :

– Похоже, наши японские друзья откусили несколько больше, чем смогут проглотить, – заметил представитель США. – Предвижу большую драку за то, кто именно получит контракт на поставки.

– Их можно понять, – пожал плечами китаец. – На переговорах справочника под рукой нет, да и не успел никто составить справочников по этому миру. Их дипломат сделал логичный интуитивный допуск – ну что такое для современного государства с его сельским хозяйством и логистикой – снабжение какого-то нищего средневекового городка? В средние века большинство людей жило впроголодь, население было по нынешним меркам ничтожным… Никто не мог ожидать, что эта самая Садера – город с МИЛЛИОННЫМ населением. По нынешним меркам, конечно, не рекорд – но и не сказать, чтобы совсем мало.

– А Япония примерно половину продовольствия импортирует, – кивнул ООНовец. – Я бы сказал, это самый крупный выкуп за заложников, в пересчёте на голову, в современной истории… В древней, конечно, бывало и более размашисто. Достаточно вспомнить выкуп Атауальпы…

– Ну, раз мы тут в Средневековье, то почему бы и жестам не быть по-средневековому размашистыми, – пожал плечами американец. – Еду, впрочем, им покупать не обязательно – принц дал разрешение на изъятие продуктов у его подданных. Вопрос только в доставке.

– Только? – я насмешливо хмыкнула. – А мнение самого населения вы спросить не забыли? Между прочим, то, что они ДОЛЖНЫ были поставить по старым контрактам и вассальным обязанностям – попало в руки мятежников. Почти целиком – новостных телеканалов здесь нет, так что мало кто успел развернуться домой, когда стало известно, что Садера осаждена. И ещё спасибо, если только отобрали груз, коней и телеги, а самих купцов пинками прогнали назад. Кое с кем обошлись и пожёстче… Так что теперь все уцелевшие поставщики сидят дома, без еды и без золота, и лихорадочно прикидывают, как бы им дожить до следующего года. А тут к ним явится вежливые японцы и попросят отдать остатки еды за какую-то бумажку от принца Зорзала? Вы серьёзно думаете, коллеги, что такая «продразверстка» обойдётся без эксцессов и что после неё на пару тысяч километров вокруг останется хоть один человек, не проклинающий «пятнистых» последними словами?

– Ни в какую эпоху и ни в каком мире люди не любят того, кто отнимает у них еду, – согласился представитель Китая. – Так что вопрос в том, поймут ли японцы вовремя, что им выгоднее немного увеличить госдолг, чем настраивать тут всех и каждого против себя.

– Что значит «поймут ли»? – не поняла представитель Евросоюза. – Если не поймут сами, для этого здесь мы – чтобы их убедить.

Четыре направленных на неё взгляда были почти одинаково скептическими.

С Анной Шмидт, представителем Евросоюза, с самого начала всё сложилось… Непросто.

Изначально, когда нас, международных наблюдателей, направляли сюда, предполагалось, что мы тут будем плести интриги и пытаться перетягивать одеяло в сторону своих стран. Ну, кроме представителя ООН, которому по умолчанию отводилась роль говорящей мебели.

Остальные были к этому полностью готовы, и вошли во Врата с настроем вооружённых до зубов смертников. Ну а как ещё назвать людей, которые отправляются в иной мир, связь с которым может оборваться в любую минуту? Действительно высокопоставленных, авторитетных дипломатов сюда никто не посылал. Вот в Токио, в безопасности, сидели такие важные шишки, что на них смотреть – шапка свалится. Иванов собственной персоной прилетал уже дважды.

А непосредственно на место событий отправили людей, которые на самом деле ничего не решают, и которых не жалко потерять, если вдруг чего. Так что настроение было соответствующее. Поднять знамёна, поход в один конец – так что надо хотя бы постараться, чтобы он вышел славным.

Но у японцев – и у Анны, как выяснилось чуть позже – было совершено иное мнение по поводу наших задач здесь.

Японцы на полном серьёзе готовились осваивать новую территорию и выстраивать отношения с её жителями. Не снять сливки по-быстрому и сбежать, не выбомбить всё под ноль, чтобы к ним не вторгались повторно. Они вели себя так, словно у них появилась новая сухопутная граница.

У меня сразу же возникли подозрения, что Япония знает об этих самых Вратах чуть больше, чем говорит. И судя по лицам посланников США и Китая, они подумали о том же. Нужно быть совсем дилетантом в международных играх, чтобы такого не предположить.

С одной стороны, это увеличивало наши шансы вернуться по окончании миссии. С другой – если проход возможно стабилизировать, то расширение влияния сверхдержав в этом мире тоже становилось неизбежным, как восход солнца. Самостоятельно и вдолгую играть с целой иной планетой Японии никто не даст.

Именно поэтому наши гостеприимные хозяева сделали всё, чтобы отстранить нас от реальных дел. Нам разрешалось смотреть только на то, что было предусмотрено в уставе ООН – но ни метром дальше и ни секундой дольше. Основную часть времени мы проводили в специально отстроенном для нас доме, а о событиях за его пределами чаще узнавали из рапортов. Точно таких же, какие ложились на стол и к нашим начальникам в Токио. Нет, пожаловаться на их неполноту было сложно – японцы были весьма пунктуальны и дотошны. Секретили они только то, что имели право засекретить. Обвинить их в укрывательстве фактов не смогли бы, наверное, и лучшие международные адвокаты.

Проблема в том, что международный военный наблюдатель – это всё-таки ни разу не посол. Формально наша задача сводилась к тому, чтобы исключить военные преступления. И всё, что не касалось прямых столкновений JSDF с аборигенами – по закону не касалось и нас.

Конечно, по факту для меня и американского представителя Джона Харпера тема военных преступлений была где-то на пятом-десятом месте по важности. Китайца же она и вовсе интересовала ровно насколько, насколько позволяла вставлять Японии палки в колёса. Основной нашей целью здесь был шпионаж. Японцы это тоже прекрасно понимали – но помогать в его осуществлении не собирались, совсем даже наоборот.

Кажется, не понимала этого только Аннушка. С каждым днём мне всё чаще хотелось называть её уменьшительным именем той самой булгаковской героини, что разлила масло.

Если она тоже была шпионкой, то мы все против неё – школота. ТАК сыграть идеалистическую незамутнённость – это надо уметь! Анна Шмидт или приняла нашу гуманитарную миссию прикрытия очень всерьёз и близко к сердцу – или очень талантливо делала вид, что приняла.

Нет, наблюдатель от ООН Карлос Мендоза тоже работал «по основному профилю». Но это всё-таки был человек, повидавший некоторое дерьмо. Он полагал необходимым и достаточным убедиться, что японцы не станут тут устраивать второй Нанкин или Отряд 731. И чтобы мы ему в этом по мере сил помогали. Поскольку людей, заинтересованных именно в геноциде, здесь, кажется, всё-таки не было – ни у нас, ни в JSDF, мы с ним довольно легко сработались. Он легко закрывал глаза и на то, что мы собирали информацию не по своему профилю, и на то, что японцы уже вовсю ведут разведку полезных ископаемых.

Анна Шмидт была человеком совершенно иной пробы. Эта фрау искренне верила, что «большая сила предполагает большую ответственность». Она была переполнена желанием причинять добро и наносить справедливость без оглядки на обстоятельства, и если бы только сама – она и нас с японцами регулярно пыталась подрядить на то же самое. Накормить каждого голодного, вылечить каждого больного, защитить каждого обиженного, освободить каждого раба, научить каждого неграмотного. Чем-то она напоминала мне Рока, только ещё проблемнее.

– Ну и с чего вы взяли, что вас вообще будут слушать? – нарушила молчание я. – До сих пор наши замечания были для них на уровне комариного писка.

– Всё-таки, сейчас это замечание будет по нашей непосредственной специальности, – отметил Мендоза. – Вымирание миллионного города от голода – гуманитарная катастрофа. Ограбление населения, чтобы прокормить этот город – тоже. Они кровно заинтересованы, чтобы мы написали благоприятные отчёты.

– Допустим, – кивнул Харпер. – Особенно если мы выскажемся единодушно, всей командой, а не будем как обычно перетягивать канат каждый в свою сторону. Но что конструктивного мы можем предложить? Распоряжаться фондами своих государств, насколько я знаю, никто из нас полномочий не имеет. У кого-то тут есть парочка знакомых миллиардеров-филантропов?

– Чтобы знать, кого просить о помощи, надо сначала чётко понимать, о чём конкретно просить, – ООНовец достал из соседней комнаты доску и начал делать на ней заметки маркером. – Поставки еды в средневековье – это в основном поставки зерна. Смолоть его и выпечь садерцы смогут и сами. Причём зерно может быть и второго сорта по нашим стандартам.

– Понадобятся также витаминные, белковые и минеральные добавки, – уточнила Анна. – Но это можно у международных благотворительных организаций запросить, не так много по общим масштабам…

– И мы оба знаем такие организации, опыт работы с ними есть, – кивнул Мендоза. – Отдельно белковых добавок не надо, в НАШЕЙ пшенице белка достаточно. Только витамины и минералы. Вот семь тысяч тонн зерна в неделю, пусть и не первосортного, часть заменить более дешёвым ячменем…

– Есть у меня один знакомый, который специализируется как раз на таких внезапных перевозках, – кажется, общее безумие начало заражать и меня. – Причём он такой же больной альтруизмом на всю голову, так что если японцы дадут разрешение на проход – он что надо достанет и куда надо доставит. Но даже он не сможет работать бесплатно, хотя подозреваю, дай ему волю – хотел бы.

– Итак, всё сводится к деньгам. Миллионов тридцать пять за зерно на три месяца – дальше планировать вряд ли имеет смысл. И ещё двадцать за транспортировку, в такой бюджет ваш знакомый уложится?

– Да, вполне. Осталась мелочь – уговорить Рокфеллера. В смысле, где деньги взять? Пятьдесят пять миллионов – это около тонны золота – не мелочь даже для королей и императоров Фалмарта.

– Есть сведения от ЦРУ, что японцы выбивают у пленников – среди которых есть довольно знатные персоны – концессии на местные рудники, – неохотно признался Харпер. – В обход императора.

– И какой юридической силой будет обладать такая сделка в обход императора, во время войны, с представителями враждебной стороны? – нахмурился китаец. – Это по сути обыкновенная аннексия земель с вербовкой квислингов из военнопленных.

– Именно так, – кивнула я. – Но мы можем пообещать прикрыть на эту аннексию глаза, если часть доходов от неё пойдёт на смягчение последствий войны.

Следующие пару дней кипела работа – каждый поднимал свои связи на Земле, одновременно пытаясь убедить начальство, что это не прихоть, а нам на пользу. Уверена, когда (если) мы вернёмся – нас всех первым делом отправят проверяться на воздействие наркотиков и психотропного оружия. Ну по крайней мере национальных представителей – точно. Мендоза может и выкрутится, в ООН требования менее строгие.

Ну мне-то всё равно наплевать. Больше расстрела не дадут, дальше Роанапура не сошлют. А вот чем проштрафились перед своим руководством Харпер и Ли Вэй, если они позволяют себе так же не заботиться о репутации и карьере, мне правда стало интересно.

Американец взял на себя японцев. Всех скопом – и вояк, и дипломатов. Всё-таки это их вассалы, как сказали бы фалмартцы. Если из Вашингтона говорят «прыгай», в Токио прыгают. Правда, с каждым годом – всё более неохотно и всё злее огрызаясь при этом. Другое дело, что представитель – всё же не президент США и даже не госсекретарь. Не того калибра фигура, чтобы перед ним сильно раскланиваться. Но вопрос «какие акценты будут расставлены в рапортах о рудниках вокруг Италики» свою роль всё-таки сыграл.

Анна и Карлос обрывали телефоны, выклянчивая гуманитарку везде, где только можно, и не жалели красок, расписывая, что такое голод в средневековом городе. Конечно, во многих странах Африки бывает и ещё хуже – о чём им вполне резонно и говорили в ответ. Но сотню грузовиков пищевых добавок, растительного масла и вина (последних двух – как более привычных местным жителям источников микроэлементов) добыть удалось.

С кем говорил по закрытому каналу Ли Вэй, я не знаю. Может с руководством Партии, а может с кем-то из её «карманных миллиардеров». Но постоянные поставки по сниженным ценам первых трёх партий зерна и растительного масла на все три месяца – обеспечил. Кремень человек.

Ну а я сделала всего один звонок в Москву, и то больше для порядка. Есть такой замечательный принцип в Советской Армии – «Инициатива наказуема исполнением». И хотя армия уже не советская, да и я в ней давно не служу – этот принцип по-прежнему, как Ленин, живее всех живых. По сути, если убрать мат, мне задали всего один вопрос – от верхушки какие-то действия требуются? Нет, только санкционировать? Вот и прекрасно, играй, Балалайка. В случае успеха все репутационные сливки нам, в случае провала – мы вообще знать не знаем, кто ты такая и что тебе в голову стукнуло.

Тогда я связалась с Роком и уточнила, не может ли он по старому знакомству организовать транспортировку всего вышеуказанного добра на тот свет… В смысле, в мир иной. Ну в общем, вы меня поняли. В «Особый Регион» (извините, не могу это название с серьёзным лицом произносить – японцы о нём говорят так, будто у них свой новый Тайвань появился, а не целая чёртова планета размером с Землю).

Рок неожиданно быстро согласился. Более того, заявил, что приедет сам и проконтролирует процесс лично.

– С друзьями? – уточнила я.

– Ну, зависит от… У вас там часто стреляют?

– Редко, но когда уж начинают – то помногу, – честно ответила я. – Представь себе типичную роанапурскую разборку и умножь её раз так в сто.

– Ясно. Значит выправляй визу на четверых.

– Рок, только не говори, что ты и блондинчика сюда хочешь притащить! Алё, тут мечи и драконы! Хакеру тут будет совершенно нечего делать! Местные не пользуются компьютерами!

Я ещё понимаю – Датч и Реви. Пусть реакция у них уже не та, что в молодости – в рыцаря с мечом они уж как-нибудь попадут вовремя. Но «Бенни-бой» что здесь делать будет?

– Во-первых, он прекрасный водитель, а там у вас, насколько я понял, без внедорожников делать нечего. Во-вторых, держать связь с «большой землёй». И в-третьих… У одной фракции там электроника точно есть.

– У вас какие-то счёты к японскому правительству или Силам Самообороны? – я насторожилась. Не хватает ещё создать этим приглашением больше проблем, чем решить.

– Не то чтобы счёты… Скорее, вопросы. В JSDF служит… Служил мой племянник. Он был в составе частей, направленных в Особый Регион. А девять дней назад на него пришла похоронка… Но в официальном письме сказано только «погиб при исполнении». И ничего об обстоятельствах его гибели. Семья смирилась, а я… Понимаешь, у людей нашего круга в таких обстоятельствах появляются подозрения.

– Понимаю, Рок, понимаю. Не у тебя одного. Что ж, приезжай. И соберись – тут бывает жарко. Я сама покопаюсь до твоего приезда, уже догадываюсь, кто был этот твой племянник… И почему о его гибели не сказали подробнее.

Ещё на переговорах возник вопрос, который у нас называют «утром деньги, вечером стулья». Поставить годовой запас зерна за один день было технически невозможно. Даже если бы японцы столько смогли наскрести по сусекам и при этом сами не загнуться от голода – в Фалмарте просто не было инфраструктуры, чтобы ~350 000 тонн сыпучего материала за один день переместить почти на тысячу километров. По тысяче тонн в день – это ещё куда ни шло.

Но правительство Японии, в свою очередь, не хотело даже слышать, чтобы на год оставить своих граждан в руках работорговцев. Ну или в руках императора, что не намного лучше.

Зорзал В ПРИНЦИПЕ не возражал отдать пленников в кредит – и получать грузы потом. Если бы у него была гарантия, что японцы обещание сдержат. А гарантий у него не было и быть не могло – война это путь обмана, и ни один международный суд не обвинил бы JSDF, если бы они хитростью выманили заложников, а потом вместо оплаты разбомбили Садеру к такой-то матери.

Поэтому был предложен следующий компромисс. Зорзал собирает всех японских «рабов» у работорговцев и размещает их во дворце со всеми удобствами. К каждому из них отправляются два безоружных наблюдателя – врач и психолог. Которые проследят, чтобы пленники не претерпевали НОВОГО физического или психологического насилия, и потихоньку реабилитировались после уже испытанного. Пока эти наблюдатели рапортуют, что с заложниками всё в порядке – они поочерёдно обмениваются на поставки. Как только условия содержания нарушены – подвоз зерна прекращается, а японская артиллерия или авиация наносит удар по чему-нибудь важному за пределами Садеры – чтобы напомнить, что так делать нельзя.

Изначально это было всё затеяно как военная хитрость. Использовать тот факт, что Зорзал пока не понимает, НАСКОЛЬКО солдаты с огнестрелом превосходят привычных ему вояк. Да, у наблюдателей не будет оружия, но передатчики-то у них будут, а японскому спецназу большего и не надо. Как только местонахождение заложников будет точно установлено, молниеносный рейд тут же валит всю охрану и их вытаскивает. После чего боевые действия возобновляются уже в полном масштабе и без оглядки на возможность задеть своих. А о контракте никто не вспоминает, с террористами переговоров не ведут.

Однако после возвращения дипломатов на Алнус этот план был военными рассмотрен и отменён. Не знаю точно, почему – предполагаю, что учли тот самый фактор, который привёл к потере вертолёта и захвату экипажа БРДМ. Здесь ходит что-то такое, что может быть опасно и для современной бронетехники. И японцы очень не хотят, чтобы об этом стало известно большим дядям. Иначе их могут вежливо отодвинуть в сторонку и сказать «дальше, ребята, мы сами». По той же причине и гибель племянника Рока стараются замять – кроме разбитого или угнанного вертолёта и пары бронемашин в небоеспособном состоянии, других потерь здесь пока не было. Методом исключения делаем вывод, что он был в одной из трёх пострадавших машин. К сожалению, я не спросила вовремя, какая у него была должностная специализация.

К приезду руководства «Лагуны» мои ребята выяснили, куда лучше всего ставить жучки и за кем понаблюдать плотнее. Сами мы их не ставили, ибо были теперь не бандой, а законопослушными дипломатами. Но с Китаем и США нелегальную разведку согласовали, потому что им в потёмках сидеть тоже не хотелось, а Бенни и Рок, если что, были готовы сделать невинную мину «не знаем никакой Балалайки, это всё мы сами по личным мотивам». Им, конечно, надерут задницы и выставят прочь, но не посадят – в этом случае мы найдём способ поднять шум, а шум японцам не нужен.

Сейчас «Лагуна», конечно, не была той крошечной конторой из четырёх человек на одном катере и одном авто, как в дни нашего первого знакомства. Она разрослась до вполне приличной фирмы с персоналом в сотню душ. Датч стал гендиректором, Реви возглавила силовой отдел, Бенни – информационный, а Рок – логистический. Если же учесть всех, кто работал на них по разовым контрактам, то счёт легко мог дойти и до тысячи. Но большинство, конечно, продолжали как ни в чём не бывало работать в южных морях. Японцы, скрипя зубами, согласились пропустить во Врата два десятка, предварительно тщательно проинспектировав каждого, изучив биографию и едва ли не до трусов раздев. Только Реви и Датчу разрешили оставить личное оружие – впрочем, предупредив, что толку от него будет мало. Все остальные проходили как гражданские специалисты и в вопросах безопасности должны были целиком полагаться на JSDF.

Войдя в палатку, Рок вежливо поздоровался со всеми присутствующими и углубился в изучение предоставленной японцами геофизической карты. Благо самолёты-разведчики тут уже всё облетали вдоль и поперёк, так что лично изучать местность ему не требовалось. Хотя позже он признался мне, что был готов на всякий случай и к такому развитию событий. Что-то прикинув на калькуляторе, он уверенно кивнул.

– Так я и думал. Грузовиками выходит быстрее всего при заданной стоимости. Вертолётами или железкой – вырвемся за заданную смету не в разы даже, а на порядки. Баржами вышло бы немного дешевле, при идеальной организации – раза в два. Но втрое медленнее. Особенно в первый раз – учитывая, что нам надо ещё баржи или понтоны довезти до реки – а потом каждый раз возить к ней зерно всё теми же грузовиками. Я рекомендую не морочить себе голову, а сразу гнать к Садере автопоезда. Дорога римского типа – это, конечно, не современное шоссе – но гораздо лучше, чем полное бездорожье.

Говорил он на английском, видимо из уважения ко мне и остальным наблюдателям. Вряд ли даже двадцати лет в Роанапуре достаточно, чтобы забыть родной язык. Переводчики с японского у нас у всех были, но их участие замедляло бы процесс.

– Хорошо, – кивнул генерал Хазама, осмотрев начерченный карандашом Рока пунктир маршрута. – Мы обеспечим охранение – на земле и с воздуха. Хотите завезти всё за один рейс?

– Думаю, одну колонну в пятьдесят грузовиков вам будет проще прикрыть, чем две по двадцать пять грузовиков. Не надо будет распылять силы.

В первый рейс пошли, вооружившись просто до зубов. Три броневика спереди, три сзади, пять в самой колонне, четыре лёгких бронемашины, медицинская машина, инженерная машина, два вертолёта в воздухе. Я смотрела на всю эту роскошь и тихо подыхала от зависти. Ни в Афгане, ни тем более в Роанапуре ТАК организовать конвой мне бы никто не дал. Странно, что они ещё и танки не включили, для полного счастья.

– И это всё против дикарей с мечами и луками? – недоверчиво спросил Датч, явно впечатлённый не меньше.

– Против ТРЁХСОТ ТЫСЯЧ дикарей с мечами и луками, – уточнил лейтенант Янагида, адъютант Хазамы. – К нашему большому сожалению, количество всё-таки имеет значение, сэр. Особенно в поле, когда нет ни укреплений, ни тяжёлой артиллерии. По предварительным расчётам, если все войска, осаждающие Садеру, навалятся на нас одновременно – мы сможем нанести непосредственное огневое поражение лишь десяти тысячам в лучшем случае. Но это достаточно их задержит, чтобы мы успели перегруппироваться и отступить.

– Осаждающими? – слегка поднял бровь Рок. – Насколько я помню, войска 21 короля, что сейчас осаждают Садеру, были на тактической карте обозначены как условно дружественные…

– Весь вопрос как раз в этом «условно», Рок-сан. Условия могут меняться. Бывшие вассальные короли хотят, чтобы садерцы вымерли от голода. А мы хотим их накормить. Конфликт интересов, как говорят на гражданке в такой ситуации.

Как в воду глядел, мерзавец…

Мы не прошли весь путь с колонной. Рок и остальные ехали на собственном бронированном внедорожнике, настолько модифицированном, что я даже не смогла сходу опознать фирму-производителя. Конечно, чтобы проверить безопасность маршрута в целом – но вероятно, также Бенни параллельно прослушивал армейские переговоры и пытался их расшифровать. Вероятность, что по рации будет так или иначе упомянуто то, что убило его племянника, достаточно высока. Ведь сейчас бронемашины и вертолёты, как и в тот раз, покидают защищённый лагерь и выходят в поле.

Но спросить его, как успехи, я смогу только после возвращения. Потому что нас доставили к колонне вертолётом, когда ей оставалось всего несколько километров до первых заграждений мятежников, осаждавших Садеру. И пересадили в командно-штабную машину Type 82.

Ну что тут сказать, во всяком случае на сервис в Японии (или на любой территории, которую Япония считает своей) не пожалуешься. Ведь два водителя всю дорогу вели эту машину порожняком специально для нас. Чтобы предоставить и хороший обзор, и достаточно комфортный салон, и приличную защищённость. Чем мы и воспользовались, прилипнув к окнам – как для бронетехники, тут на удивление приличная видимость, почти как в туристическом автобусе.

Вопреки опасениям Янагиды, сразу нас атаковать мятежники не стали. Но и пропускать так просто не собирались. Дорогу преградили свиноподобные увальни трёхметрового роста, угрожающе рыча и размахивая в нашу сторону тяжёлым дубьём. Между тем рыцарь в сверкающих доспехах (это не метафора, они действительно очень ярко блестели на солнце!) подъехал к передней машине на коне и о чём-то переговорил с водителем.

– Нам нужна прямая трансляция и синхронный перевод всех переговоров! – немедленно потребовал Харпер. Мы его поддержали дружным шумом. Лейтенант вздохнул и сел за приёмник, налаживая связь (и вероятно, матеря про себя настырных тупых гайдзинов). К тому моменту, когда наконец подъехал король Дюран, перевод был более-менее налажен, хотя и кривой, и с опозданием – потому что двойной. Сначала с франколата, здешнего языка, на японский – в таком виде его выслушивал генерал Хазама. А потом уже в нашей машине Янагида то же самое переводил на английский.

– Я не знаю, как это называется в вашем мире, – прорычал Дюран, наклонившись вперёд и опираясь ладонями об стол. Его глаза горели яростью. – Но в нашем подвоз продовольствия одной из сторон – это ни разу не нейтралитет! Если у вас короткая память, могу напомнить, что это именно имперцы вторглись в ваши земли и устроили там резню, в городе, даже не имевшем стен!

– Город без стен, – шепнул Мендоза, – является здесь аналогом открытого города из нашего международного права. Его не обороняют и не штурмуют, его просто переводят в подданство наступающей стороны, без кровопролития. Правда, Империя Садера никогда не признавала особого статуса городов без стен, но в ряде вассальных королевств это довольно важное понятие…

Генерал Хазама тоже наклонился вперёд, но не вставая.

– Я не знаю, как у вас принято относиться к собственным подданным, попавшим в руки врага, но у нас считается, что армия существует для защиты гражданского населения. И военные должны быть готовы на всё, чтобы спасти каждого своего пострадавшего соотечественника. Отдать свою жизнь, или отнять чужую. Могу вас заверить – в этом смысле мои люди – хорошие военные. Мне тоже совершенно не нравится идея доставлять продукты Империи. С гораздо большим удовольствием я бы доставил ей пару бомб. Но мы делаем не то, что нравится, а то, что должны. И если мы должны будем пройти сквозь ваших огров и рыцарей, как горячий нож сквозь масло – мы пройдём, не сомневайтесь.

Он блефовал – одной автоколонны на прорыв блокады не хватило бы, для этого потребовались бы все силы, что японцы успели переправить в этот мир. Отстреляться и отступить они имеющимися силами могли, продолжать наступать – нет. Но звучал этот блеф убедительно – а Дюрану негде было узнать точное количество разных родов войск, необходимых для штурма одного броневика.

– Неужели вы не понимаете, что наша битва, чем бы она ни закончилась, выгодна только Зорзалу?! Что он нарочно выдвинул вам именно такое требование, исполнения которого мы допустить никак не можем?!

– Прекрасно понимаю, Ваше Величество, я не вчера родился. Именно поэтому я рекомендую вам разойтись и пропустить нас без кровопролития. Да, это тоже будет на руку императору, но не настолько.

– Вы сказали, что должны думать о нескольких десятках своих подданных, генерал. А я должен думать о миллионах своих. И о десятках миллионов подданных других королей альянса. Если Садера устоит, жертв будет куда больше. Это только вопрос времени, когда она вернёт себе прежние силы… И прежние амбиции.

– Мы в принципе тоже не заинтересованы, чтобы она устояла, во всяком случае, в политическом смысле. Резня не является нашей целью, однако все в этом мире должны понять, что нападать на Японию нельзя ни при каких обстоятельствах. Однако жертвовать своими гражданскими мы не готовы даже ради справедливого возмездия. Послушайте, а как вам такой вариант – если наше оружие проломит стены Садеры в нескольких местах и наши машины засыплют окружающий её ров… Вы сможете взять город достаточно быстро и без обычного в таких случаях кровопролития? Чтобы доставить к нам всех рабов и пленников живыми и невредимыми?

– Вы действительно можете это сделать? – недоверчиво посмотрел на собеседника Дюран. Потом вздохнул. – Нет. Это очень соблазнительно, но у меня нет обыкновения давать обещания, которые я не смогу исполнить. Девять легионов – это всё-таки девять легионов. Даже на городских улицах они дадут нам тяжёлый бой, учитывая, что конница там не развернётся. Мы победим, да… Но наши воины прольют слишком много пота и крови. Они будут злыми, когда ворвутся в дома, и предотвратить насилие я не смогу.

– Мне импонирует Ваша честность, – кивнул с уважением Хазама. – Но дело должно быть сделано так или иначе. У меня есть ещё одна мысль. Возможно, вы могли бы пропустить наш НЫНЕШНИЙ конвой? В нём еды всего на сутки. На равновесии сил между вами и Империей это не скажется. А нам позволит как минимум убедиться, что наши люди в целости и действительно в городе. Или НЕ в городе, тогда у нас будет гораздо больше пространства для манёвра.

– Если бы здесь стояли только мои войска – я бы согласился без разговоров. Но здесь собрались силы двадцати одного королевства, и для остальных королей я лишь первый среди равных. Нельзя давать им заподозрить, что я претендую на роль нового Императора. И что я трус, лебезящий перед иномирянами – тоже. Предложите мне повод, чтобы их убедить.

– Предложить мы можем много чего. Но мы не знаем, какие аргументы будут убедительными для ваших союзников, а вы не знаете из какого ассортимента предложений можно выбирать.

– Я знаю, что ваше оружие гораздо точнее и дальнобойнее нашего. Это так?

– Несомненно.

– А сможете ли вы убить из-за городских стен принца Зорзала в городе?

– При условии, что будем точно знать его местонахождение в конкретный момент – да, это не так трудно сделать. Но чем это поможет? Вы ведь воюете со всей Садерой, а не с конкретным монархом. И мы – тоже.

– Значительная часть городской знати недовольна его правлением и войной, которую он развязал. Да и не только городской. За пределами столицы у него тоже много врагов. Я поддерживаю некоторые связи с этими нобилями. Прямо сейчас – они враги мне, потому что если мы возьмём город штурмом или измором, то убьём и их тоже. Однако… Один из них выдвинул план – если диктатор погибнет от рук «пятнистых» или от наших – власть возьмут консулы. Один из ныне действующих консулов – ставленник принца Диабо, второй – лидер партии мира в Сенате. И они, propter extremum periculum, объявят о безоговорочной капитуляции Садеры перед «пятнистыми людьми». Неофициально условия будут, конечно – в частности, вы не должны будете устраивать в городе то, что устроили бы мы…