Текст книги "Нам здесь (не) жить (СИ)"

Автор книги: Сергей Зонин

Соавторы: Светлана Ракова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 62 страниц)

Череп уничтожил ангела. Дочь уничтожила череп. Только вот Начало Созерцания было призывом четвёртого круга, а Элементальный Череп – десятого. При других обстоятельствах такой размен был бы совершенно невыгоден Децему, но с учётом затрат маны ещё и на телепортацию, изначально превосходящего общего запаса у Короля, а также эффекта Корней можно было считать это ничьей. Повторить ходы раз тридцать – обе стороны останутся без Праны почти одновременно… только для дочери это будет лишь небольшим неудобством, сила и скорость с ней останутся, как и эффекты её Мистических Кодов, а он без заклинаний – как без рук.

Не то чтобы местные воины совсем не тратили Од на движения с околозвуковой скоростью или на размахивание клинками в центнер весом (хотя местные маги именно так и считали – Синдзи долго смеялся, когда об этом суеверии узнал). Просто Магические Цепи воинов и магов накапливали Прану несколько в разных формах, причём если Прана для заклинаний легко детектировалась, создавая вокруг мага мощную ауру, то Прана воинская была целиком запечатана в их телах и без вскрытия её засечь было крайне сложно. Кроме того, маги пополняли свои запасы раз в сутки, обычно во время сна – тогда как Цепи воинов генерировали определённую мощность ежесекундно. Поэтому даже дошедший до полного истощения воин мог просто передохнуть минут пять-десять (если конечно противник давал ему такую возможность) – и снова на какое-то время кинуться в драку. Истощённый маг выходил из боя до конца дня.

Требовалось найти способ ЕЩЁ БОЛЬШЕ сократить расход, чем он уже сократил. Или заставить её ещё больше тратить.

– Слабоумие! – на несколько мгновений их разумы соединились в безумной схватке, где каждый старался собрать головоломку из кусочков собственного сознания и разрушить головоломку чужую, перемешав кусочки паззла. Децем, конечно, не был профессиональным менталистом, и попытка применить это заклинание на Пожирателя или дьявола кончилась бы для него плачевно… да что там, даже верхушка Теократии или Флудер Парадин вполне могли бы от его психической атаки отбиться. Но свою собственную дочь, к тому же выращенную в суровых аскетических условиях, где интеллектуальные упражнения сплошь и рядом заменялись физическими, он «разобрал» почти без усилий. Когда он вынырнул из омута чужих ощущений, у него тряслись колени и непроизвольно подёргивались кончики ушей, но девчонке пришлось гораздо, гораздо хуже. Она всё ещё оставалась сильным рукопашным бойцом, отличала врагов от друзей, но утратила способность активировать Мистические Коды (пассивные, как её доспехи, по-прежнему работали), и самое главное – пользоваться заклинаниями! А без телепортации перемещение в Роще Друида стало настолько медленным, что Децем вполне мог уходить от неё пешком – особенно учитывая, что способность вычислять местоположение заклинателя тоже требовала ума.

* * *

Спустя двадцать минут он закончил накладывать на дочь чары усыпления, запечатывания и связывания. Всё в душе пело – дела пошли как нельзя лучше. В один день вернуть родителя, перспективного потомка и получить Инвентарь – это даже трудно назвать простой удачей. Главное провести вторые переговоры с Царицей так же успешно, как и первые – но вроде бы позиции сторон обозначились достаточно ясно…

Только из зарослей Рощи внезапно появилось совершенно неожиданное лицо – вовсе не Царица, как он ожидал. Мужчина в тёмно-зелёной пиджачной паре и квадратных тёмных очках… Где-то Децем… нет, не Децем Хуган, даже не Келегорм, а ещё Синдзи – его видел. Очень давно… но он никак не мог вспомнить, где именно! Ощущение дежа вю было таким острым, что он даже забыл использовать защитную магию. К счастью, гость не воспользовался этим, чтобы атаковать.

– Слушайте, Король, – сказал аккуратно одетый незнакомец, пугающе чуждый зачарованному лесу и всему этому миру в целом, призрак из прошлого Синдзи, куда более страшный и потусторонний, чем любой умертвие, – я имею вам сказать пару слов. Мы здесь, потому что нам нужна ваша помощь. Вам что-нибудь говорит имя Кишуа Зелретч Швайнорг?

Глава 67. Эпилог

Поднимает он отряды мертвецов

В их глазах горят отвага и любовь

Он ведёт их за собою в круг руин

Трупы радостны, покорны, всё готово, Господин!

Смотрит он сурово в небо, ждёт восход

Лунный серп подняться должен высоко

Связан будет черной волей вечно с ним

Тот, кого Луна омоет в его доме, Господин!

Старший некромант, парень удалой

Все хотят повоскрешать с тобой

Если бы ты знал мертвую тоску

По крепкому личу

Старший некромант бередит сердца

Жизнь им возвращает дух кольца

Но в твой ритуал я вовсе не хочу!

Яна Айсанова, «Старший некромант»

Ничто не будет вечно под Луной!

Волна накроется волной!

И если силой долго держат власть —

Тирану предрешено пасть!

Всегда найдётся сила посильней —

Герой, моложе и умней!

А на того героя – свой герой!

Волна накроется волной!

И это бесконечная борьба.

Я жнец – кровавая косьба!

Вся эта мясорубка для людей

Зачем? Ну… Такова жизнь.

Павел Пламенев, «Сокрушить Великих»

Если бы не природа Высшего Лича, Момонга мог бы сказать, что он счастлив. Но счастье – слишком сильная эмоция, Подавление её резало раз за разом, поэтому бывший гильдмастер был просто доволен. Как глобальной ситуацией (из офисного планктона превратиться в бессмертную, почти всемогущую нежить и иметь рядом всех старых друзей, включая одного, которого считал умершим – да это же вечный праздник!), так и локальной (умело спихнув с себя скучную работу гильдмастера, стать свободным приключенцем, ограниченным лишь необходимостью раз в месяц отчитываться ТачМи – ну разве не красота? Именно так он и представлял себе хорошую игру, когда только регистрировался в ИГГДРАСИЛе).

Ложкой дёгтя в этой бочке мёда был лишь характер текущего задания. Дипломатическая миссия – не то, в чём Момонга был хорош в игре или Сузуки Сатору в реальной жизни. В фирме он работал исключительно со внутренней логистикой, переговоры просто не были по его профилю. А в игре «Аинз Оал Гоун» предпочитала говорить с другими только на языке боевых заклинаний – дружественных гильдий и кланов у них не было вообще, а нейтральных можно было пересчитать по пальцам. Ему было бы гораздо проще сначала убить всех, а потом уже интересных личностей поднять в виде нежити и допрашивать. Но он понимал, что простые решения не всегда самые эффективные.

Стоило отдать им должное, прятались некроманты хорошо. И не только в том смысле, что грамотно использовали доступные им убогие антидивинационные чары. Но и неигровые, чисто человеческие методы конспирации они тоже освоили на пять с плюсом. Больше двух не собираться. Богатство не демонстрировать. Все самые шумные, самые скандальные преступления осуществлять только руками смертных культистов и/или наёмников. Но и эти культисты должны иметь минимальное представление о том, кто и как их направляет. По словам Нигуна, основного источника информации об этой секте, все Писания Теократии с переменным напряжением сил выслеживали их двести лет подряд – и могли похвастаться только мелкой рыбёшкой. Лидеры культа ловко уклонялись от прямых столкновений – возможно, потому, что Зуранон сам происходил из Теократии и прекрасно знал её следственные методы.

«Даже в этом деле ТачМи был бы на голову лучше меня», с белой завистью подумал Момонга. Кому как не бывшему копу уметь ловить преступников?

Пришлось считерить – не хватает собственного ума, используй чужой и присвой все заслуги. Основа искусства менеджмента.

Момонга вызвал на тайное собеседование Актёра Пандоры и задал несколько вопросов, делая вид, что экзаменует своё творение – «Как бы ты сделал это и это». А когда Актёр изложил ему вполне осмысленный план, лич «внезапно» встал в позицию «инициатива наказуема исполнением» и послал доппельгангера осуществлять подготовительный этап – чтобы потом прийти лично и собрать все сливки.

Актёр отправился на территорию Теократии Слейн в плаще с капюшоном и в маске чумного доктора. В таком облике он заявился в местный филиал Гильдии Приключенцев и пожелал зарегистрироваться как «Неясыть, некромант по найму, специалист по упокоению кладбищ и поиску потерянных вещей». Гильдия в Теократии переживала далеко не лучшие времена и была готова принять хоть дьявола – лишь бы членские взносы вовремя платил. К тому же сложно дискриминировать кого-то по профессии, когда одна шестая часть населения считает эту профессию священной.

Разумеется, последователи Суршаны скоро вычислят, что под маской скрывается лич – не через неделю, так через месяц. Но к тому времени Неясыть уже успеет доказать, что на людей не кидается, то есть является вполне разумной и вменяемой нежитью. Поэтому его скорее попытаются завербовать, чем упокаивать на месте.

А пока на соответствующее собеседование его не вызвали – Актёр начал выполнять задания и совершенно естественным образом столкнулся в процессе некоторых миссий с Зураноном. Понятное дело, не с верхушкой организации. И даже не с лучшими из её пешек, типа Каджита. Культисты, пушечное мясо, которые в жизни настоящего лича не видели. Такие ячейки можно громить хоть по десятку в месяц – культ в целом от этого ущерба почти не потерпит. Вот Неясыть их и громил – ко всеобщему удовольствию. Культисты получали то, что мечтали – превращение в нежить, пусть и не из тех рук. Их потенциальные жертвы – жизнь и свободу. Руководство Гильдии – плату за миссии, ну а Актёр – информацию. Доставляя культистов в Назарик, Актёр использовал на них «Поиск Предмета», «Поиск Существа», и ряд других аналитических заклинаний. Пусть они сами не знали, с кем общались – отпечаток ауры-то от этого никуда не девался. Конечно, Зуранон пытался такие отпечатки стереть и скрыть. Но куда их контрдивинационной магии было против поисковых чар Нигредо! Сравнивать смешно.

Правда, все такие следы указывали хоть и на высокопоставленных в организации, но всё ещё смертных некромантов. Трое личей с культистами напрямую не общались – соответственно, поисковики по контактам культистов на них не работали. А Момонге требовалась именно нежить, чтобы разом взять всю организацию, не дав ей разбежаться.

Пришлось смошенничать второй раз – попросить Актёра превратиться в Табулу Смарагдину и уже вместе с ним, самому переодевшись в Неясыть, наносить визит найденному члену Зуранона. Телепатическая хватка Пожирателя, пусть даже восьмидесятого уровня, не оставит живому заклинателю ни единого шанса подать предупреждение остальным. Заклинания «Удержать Личность» и «Очаровать Личность», доступные самому Момонге, были в этом смысле куда менее надёжны – всего лишь девяносто процентов шансов на чистую работу, что лич расценивал как неприемлемый риск.

Но сначала требовалось убедиться, что перед ним не ещё одна приманка. Многие дворяне Ре-Эстиза увлекались чёрной магией и запрещёнными культами в качестве хобби – так же как оргии и наркотики, это было просто симптомом общего развращения верхушки общества. Зуранон этим охотно пользовался, но к реальной власти и настоящим магическим знаниям таких дилетантов никогда не допускал. Побеждённые Неясытью на равнинах Катз культисты дали наводку на баронессу Гертрауд Ильду Дейл Рейфеншталь – но не могли дать гарантий, что она сама не является такой же культисткой, может быть уровнем повыше, но и только. А вламываться к ней придётся уже в полной силе, используя возможности лича – простой некромант по найму себе такого позволить не мог, поэтому у них с Актёром будет только одна попытка.

Подумав, Момонга собрал данные о перемещениях баронессы в последние полгода и убедился, что своё поместье она покидала не слишком часто, а когда уезжала – то находилась в основном на виду, как положено знатной даме. Это означало, что у неё нет тайной некромантической лаборатории где-то в пустошах или в диких лесах. То есть либо она производит соответствующие опыты прямо у себя дома, либо вообще не занимается подъёмом и подчинением нежити. А поскольку статус в Зураноне напрямую связан с достижениями в области некромантии – наличие или отсутствие мертвецов определит её ранг достаточно точно.

Проверить же количество нежити в любом помещении Момонге было нетрудно – пассивный навык Undead Blessing позволял ему ощущать восставших мертвецов за километры. Достаточно было всего лишь прогуляться за несколько кварталов от искомого поместья.

Лич прогулялся… и немножечко офигел.

Нет, собственно оживлённых трупов в поместье было не слишком много. Три десятка всякой мелочи, не способной задержать его и на минуту. Хотя по местным меркам это был солидный склеп, способный заставить попотеть и приключенцев золотого ранга. Заставило восхищённо прищёлкнуть сухой челюстью совсем другое – нежитью была и сама баронесса!

Да, в Зураноне всего трое личей, и ни один из них не мог бы себе позволить жить среди смертных. Эти слухи, похоже, подтверждались. Но Момонга, что простительно для человека, но позорно для Оверлорда, забыл, что существуют и другие виды разумной нежити, превращение в которую тоже может рассматриваться смертными людьми как ценный приз. Гертрауд Ильда Дейл Рейфеншталь была вампиром!

Конечно, для самого Момонги это был более чем удачный поворот. Подделывать силы Табулы или Хелло Ктулху теперь не понадобится – он мог решить проблему целиком самостоятельно.

Тем не менее, Актёру он не сказал, что можно менять облик. Телепатия Пожирателя всё равно пригодится, чтобы заставить всех живых людей в поместье (а их там было примерно столько же, сколько и нежити – почти никто из них не имел понятия, чем занимается и кем является «почтенная вдова», даже её родственники) смотреть в другую сторону.

Табула Смарагдина как-то рассказал Момонге притчу о сороконожке. Когда её спросили, в каком порядке она передвигает при ходьбе все свои ноги, сороконожка задумалась… и вообще разучилась ходить. После переноса в Новым Мир эту притчу вспоминали многие игроки – прежний интерфейс работать перестал, а скиллы и спеллы они активировали просто… как-то. Хорошо самому Табуле с его безумной нейропластичностью – просто назначил любую часть мозга для выполнения любых задач, сам определил, что и как при этом хочет чувствовать – и с тех пор так и думает. Плохо, когда ты скелет, не закончивший даже средней школы. Во избежание «эффекта сороконожки» Момонга старался просто не думать, как именно он делает то или это. Не прислушиваться к своим ощущениям и не пытаться их упорядочивать или – не дай ками – вносить в них какие-то изменения. Просто захотел – и сделал. Имеешь право.

Именно так он сейчас и поступил – не задумываясь. Просто телепортировался вместе с Актёром в спальню вампирши, нейтрализовал защитные заклинания и сделал её своей рабыней – раньше, чем та вообще смогла подняться из дневной спячки.

Дальше стало совсем просто, так как на него теперь работала вся хитрость леди Гертрауд, весь её талант к соблазнению и плетению интриг, а также все её знания внутренней «кухни» Зуранона. Полномочий созвать всё руководство организации на совещание в одном месте у неё не было. Но она могла потребовать встречи с Лидером – настоящего имени этого лича, создателя организации, вампирша не знала, его называли только так. Она сказала, что обнаружила огромную опасность для всего Зуранона в целом. Что было почти правдой, только на самом деле это опасность обнаружила её.

– Когда ты отдалишься от меня на пять километров, – предупредил Момонга, – контроль исчезнет и к тебе вернётся свобода воли. Но следить за тобой я не перестану. Если ты попытаешься бежать или предупредить кого-то о моих планах, я немедленно найду и упокою тебя в любом конце мира.

– У меня и в мыслях не было подобного, господин! – склонилась едва ли не до самого пола Гертрауд.

– Сейчас – не было, – пожал плечами лич. – И быть не может, пока ты под моим Доминированием. Но когда ты освободишься, такие мысли у тебя несомненно появятся. Это нормально. Пока ты не попытаешься их претворить в реальность – я не буду на тебя сердиться.

– Господин, но если Вы пообещаете сохранить мне не-жизнь при достойном исполнении долга, таких мыслей будет гораздо меньше.

– Какой тебе прок от обещания, исполнение которого ты никак не можешь проконтролировать? Ты не знаешь кто я, и не знаешь, насколько я склонен держать слово. Ничто не помешает мне после исполнения задачи передумать и всё равно от тебя избавиться. Если ты сделаешь всё правильно, то может быть умрёшь, а может и выживешь. Если же допустишь ошибку или злонамеренно саботируешь мой приказ, то ТОЧНО умрёшь – это я гарантировать могу.

– Я поняла, господин! Я сделаю всё, чтобы доказать Вам свою полезность!

Насчёт пяти километров Момонга соврал. Его способность к подчинению и удержанию более слабой нежити была на самом деле ограничена лишь пятью сотнями метров. Однако поскольку вероятность утечки информации при избранной тактике была ненулевой, он не хотел давать потенциальным противникам реалистичных сведений о своих силах. Пусть считают его более опасным, чем он есть на самом деле.

Лидер проявил похвальную осторожность, назначив встречу на нейтральной базе на равнинах Катз. Таким образом он и местоположения собственной основной базы не раскрывал, и не совался на чужую базу, которая могла быть набита ловушками. Но для баронессы это стало проблемой – магией телепортации она не владела (точнее, владела только на короткие расстояния – банальный Dimensional Move вампирша всё же освоить удосужилась). А отправляться на равнины пешком или в карете – необратимо разрушило бы её репутацию, поскольку порядочной женщине, далеко не авантюристке, делать среди монстров и мертвецов было совершенно нечего.

– Я понимаю, что Вам безразлично, какой ущерб потерпит мой статус, господин, однако это может испортить меня как Ваш инструмент. Вам может ещё пригодиться влияние среди смертных, которое я нарабатывала десятилетиями. Кроме того, Лидер знает, как я дорожу этим влиянием, и если я брошу собственный благородный дом, он может заподозрить неладное.

– Если я помогу тебе телепортироваться на временную базу, он тоже может заподозрить, – отрезал Момонга. – Он знает, что ты не владеешь такой магией. Как ты обычно участвовала во встречах Зуранона, до моего появления?

– Обычно к такой встрече я начинала готовиться за месяц, господин. Было время подготовить легенду и прикрытие. Лидер… я не думаю, что он нарочно меня провоцирует, требуя явиться в столь короткий срок. Точнее, согласившись на моё требование встречи. Скорее, он просто слишком далёк от всего человеческого – и не догадывается, с какими проблемами это для меня связано.

– Если Зуранон настолько медлителен и негибок, он может оказаться бесполезным для моих целей… – задумчиво проговорил Момонга. Даже кто-то гораздо глупее баронессы смог бы легко распознать в этом равнодушном тоне угрозу. Она всё поняла правильно.

– Умоляю, господин, не принимайте поспешных решений, я найду выход! Да, я придумала, господин! Я могу нанять и отправить на равнины Катз группу приключенцев, в столице есть филиал Гильдии, так что за ними недолго послать! Вместе с ними будет хорошо задрапированная фигура, якобы мой агент, которого они должны сопроводить – в действительности это буду я сама. В то же время карета с гербом посетит поместье генерала Квихелма, моего любовника…

Если бы у Момонги были брови, он бы их сейчас удивлённо приподнял.

– Разве дама вашего положения может себе позволить иметь официальных любовников? – Гертрауд тихо рассмеялась.

– О, господин, конечно нет. Официально генерал является союзником моего семейства и мой визит к нему исключительно деловой. Но так как он НА САМОМ ДЕЛЕ в меня без памяти влюблён, то охотно подтвердит, что я в это время у него была, если кто-то будет спрашивать.

Лич прищёлкнул зубами – за отсутствием губ, которые можно было бы поджать. Ему лично подобные методы контроля свидетелей казались крайне ненадёжными. Однако он в смертной жизни не имел никакого сексуального опыта, а потому судить о работе «медовых ловушек» не мог. Кто знает, может влюблённые мужчины и правда ведут себя как под действием наркотиков. Если под давлением его ауры баронесса заявляет, что это эффективно – значит, наверное, в самом деле эффективно.

* * *

Чтобы добраться до тайной базы в пустошах, вампирше понадобилось целых три дня. Очень быстро по местным понятиям, ужасающе медленно с точки зрения информационного века. Прежний Сузуки Сатору весь извёлся бы, ожидая результатов – но лич смотрел с точки зрения вечности и никуда не торопился.

Похоже, ему удалось напугать Гертрауд до нужного градуса – принявший облик (и способности) Нубо Актёр Пандоры наблюдал за ней всю дорогу и сообщил, что никаких попыток связаться с кем-то на стороне или отказаться от обещанного маршрута она не предпринимала.

Временная база Зуранона, откровенно говоря, не впечатляла – просто несколько комнат под холмом, соединённых коридорами, да несколько гробов с мертвецами в стенах и под полом. Конечно, ей такой и полагалось быть, чтобы её не жалко было потерять, но в ИГГДРАСИЛе даже создаваемые заклинанием убежища на сутки (аналог походной палатки) были на порядок больше и на два порядка величественнее.

Существо, поджидавшее леди Гертрауд в центральной палате, Актёр-Нубо опознал как Ночного Лича – промежуточный класс развития между Старшим Личем и Оверлордом. Это означало, что сумма его расовых уровней от 25 до 35. Пассивный навык Turn Resist у него скорее всего 2, что давало 20 виртуальных расовых уровней при подсчёте Dominate Undead. То есть он считался личем 45–55 уровня против 40 у полностью прокачанного Оверлорда.

Это бы не было проблемой, если бы Момонга оставался гильдмастером – тогда он бы мог использовать Посох Гильдии, значительно усиливающий его расовые бонусы. Но он добровольно отказался от этих полномочий, и Посох уже перековывался под ТачМи. Не бежать же просить всё переделать ради какого-то жалкого клана некромантов.

Что ещё усложняло задачу – Лидер телепортировался на базу (и был идентифицирован заклинаниями Актёра) всего за полчаса до прибытия туда Гертрауд, соответственно чуть меньше получаса у Момонги оставалось на подготовку атаки.

Прикинув на глазок шансы, он решил, что вряд ли встретится на той базе с мощными огненными атаками – ни драконов, ни саламандр, ни огненных элементалей там не предполагалось. А потому можно снять свои обычные плащ и перчатки, ослабив полный иммунитет к огню до всего лишь 60 % сопротивления. Взамен он надел Плащ Короля Нежити и Перчатки Смертельной Хватки – то и другое дало в сумме 20 виртуальных расовых уровней. При добавлении к сорока реальным – этого хватит, чтобы законтрить даже максимального Ночного Лича.

За двенадцать минут до прибытия Гертрауд Момонга телепортировался в центральный склеп, одним небрежным мановением руки взял Лидера под контроль и приступил к его допросу. Когда вампирша, дрожа от ужаса перед возможным наказанием за предательство Зуранона, вошла в помещение, первым что она увидела – был её непосредственный начальник, рассказывающий Момонге все тайны организации. Даже то, о чём не подозревала она сама. Это был сильный удар по психике, который должен был убедить Гертрауд, что бросать Момонге вызов бесполезно – можно только повиноваться.

А факты там оказались довольно интересные – и значительно обеспокоившие Момонгу. Лидер, чьё настоящее имя было Кунивела, был членом другой организации – «Корпус Бездны», союза Ночных Личей, использующего Зуранон в качестве ширмы и зиц-председателя, так же как сами Братья Зуранона использовали рядовых культистов. Нет, сформировался Зуранон самостоятельно – его основатели были мятежными последователями Суршаны родом из Теократии Слейн. Но как только смертные, желающие стать высокоуровневой нежитью, сформировали свои задачи и принципы работы, на них тут же обратила внимание настоящая высокоуровневая нежить. Корпус Бездны УЖЕ был всем тем, чем Зуранон только хотел стать – поэтому старшая организация некромантов увидела в младшей удобный инструмент. Так крупная корпорация может купить перспективный стартап. Кунивеле было поручено курировать этих смертопоклонников и следить, чтобы они не наделали глупостей. Поскольку он знал и умел на порядок больше любого из Братьев, для него не составило труда взять организацию под контроль.

И теперь он готов был привести их всех к ногам Момонги. Как и Гертрауд до этого, он уверял, что всё пройдёт без сучка и задоринки, что культ будет счастлив склониться перед новым повелителем смерти, тем более столь могущественным. Оверлорд, однако, был несколько обеспокоен. Нет, сам Зуранон в полном составе для него, конечно, не противник. А вот название «Корпус Бездны» его озадачило. Дело в том, что это словосочетание было в списке тех организаций, которые Смит трогать запретил. И поработив Кунивелу, Момонга теперь вполне мог нарваться на ссору с администрацией. А это чревато проблемами не только для него самого, но и для его друзей.

Как любой менеджер, в особенности японский менеджер, Сатору терпеть не мог брать на себя ответственность за опасные решения. «В любой непонятной ситуации ищи бумажку, которой можно прикрыть свою задницу» – без этого рефлекса на его должности удержаться было бы невозможно. Но любой менеджер также понимает, что у начальства этот рефлекс развит не хуже. При попытке предъявить Смиту претензии виноватым окажется руководство «Аинз Оал Гоун», а если напрямую попросить у него указаний, объяснив, что столкнулся с объектом высшего уровня допуска совершенно не нарочно – это почти равнозначно передаче руководства над гильдией администрации.

С другой стороны, он мог попытаться минимизировать последствия только своими силами, не ставя в известность никого из товарищей. Тогда, если что, и спрашивать будут только с Момонги лично.

– Кто из Зуранона ещё знает о существовании Корпуса Бездны?

– Никто, владыка. Я тщательно следил за этим, это было одной из моих обязанностей как их куратора.

– Хорошо. Ты должен позаботиться, чтобы это и дальше оставалось так. В свою очередь Корпус Бездны обязан пребывать в уверенности, что Зуранон по-прежнему исполняет роль прикрытия. Что ты им управляешь как обычно и ни под чьим контролем не находишься. И в Зураноне, и в Корпусе Бездны знать о моём существовании будете только вы двое – ты и Гертрауд. Я буду регулярно проверять вас, допрашивая под воздействием Доминирования. В промежутках, когда я буду вынужден Доминирование снять, я буду следить за вами при помощи дивинационной магии. Любая попытка выдать моё существование кому бы то ни было приведёт к вашему немедленному уничтожению. Всё понятно?

– Абсолютно, владыка.

Конечно, заморозить проблему – не значит её решить, но по крайней мере теперь у него было время на поиск более подходящего решения. Возможно, на торг со Смитом и компанией, или на консультацию у ТачМи, у Пунитто Моэ или у Нубо (без полного посвящения их в суть проблемы).

– Придумай повод созвать всех старших братьев Зуранона на общее совещание.

Изначально планировалось созвать и законтролить разом всех 12. Живых некромантов подчиняет Актёр Пандоры с помощью телепатии Табулы Смарагдины, мёртвых же Момонга Доминирует лично. Теперь вторую часть сценария приходилось исключить – Dominate Undead делало мертвецов полностью лояльными ему в настоящем, но не позволяло манипулировать памятью. А вот Пожиратели Мозгов это вполне проделать могли (с теми, у кого мозги были), так что восемь из двенадцати перейдут под управление Момонги, не видя его, ничего о нём не зная, и соответственно, не имея возможности рассказать.

Хотя, хотя… если позвать на усиление Хелло Ктулху, то можно будет и Гертрауд с Кунивелой воспоминания подредактировать. Раньше Сатору скорее харакири бы себе сделал, чем признался коллеге-личу в неспособности решить проблему самостоятельно. Но тут вопрос угрозы для всей гильдии, так что надо работать не красиво, а чисто.

Однако, когда после суток непрерывной работы с чужими мозгами крайне довольный собой (довольный-довольный, нечего притворяться – не так часто в прежней жизни удавалось принять ответственное решение, и чтобы за это не прилетело по голове) Момонга наконец вернулся на базу – всю его радость как ветром сдуло. ТачМи созывал общий сбор – как в самом начале, перед раздачей зон ответственности. Лич уже подумал, что песочить на собрании будут его – и всерьёз рассмотрел возможность прихватить Актёра и последовать примеру Перорончино с Люци★Фером, то есть уйти на вольные хлеба. Хотя бы на время, пока излишнюю самодеятельность не забудут и не простят.

Оказалось всё одновременно хуже и лучше, чем ожидалось.

* * *

Плохая новость – «Аинз Оал Гоун» как-то незаметно по уши оказалась в неприятностях. Хорошая новость – Момонга и его подвиги на ниве приручения диких некромантов никакого отношения к этим неприятностям не имели. Во всяком случае пока.

Собственно пробуждение Шалтир Бладфоллен, даже в состоянии кровавого безумия, проблемой для Назарика не стало. Не будь здесь ТачМи – возможно, ей бы удалось прорваться на пару этажей вниз, всё-таки вампирша была очень сильна. Но ТачМи здесь был. С точки зрения игромеханики, Шалтир по сути была его отражением – оба специализировались на ближнем бою, оба владели святой магией, оба – тяжёлые рыцари, использующие доспехи и оружие Божественного класса, оба очень сильны и быстры… Вот только святая магия Шалтир очень плохо работала против паладина. А святая магия ТачМи против вампира – наоборот, хорошо. Если же добавить к этому уникальный класс Чемпиона Мира и Чемпионский доспех – это была не битва, а избиение. Другим игрокам даже вмешиваться не понадобилось – только стоять и смотреть, страхуя на случай неожиданностей. За одну минуту тридцать семь секунд Страж первых трёх этажей была убита, воскресла и была убита снова, на этот раз насовсем. Ну или по крайней мере, на сколь-либо длительный интервал времени.

Зато спустя ещё три минуты примчался Перорончино – и вот тогда начались НАСТОЯЩИЕ проблемы. Тёмный Феникс орал, что он бы успокоил своё творение одним словом, что ТачМи – фанатик и садист, любящий издеваться над маленькими девочками, которому только с газебо воевать! Немного успокоившись, он потребовал чтобы Шалтир была воскрешена за счёт гильдии – потому что у самого Перо таких денег на личном счету не было, а если бы и были, то он не стал бы их тратить на ликвидицию последствий чужих глупостей. Он также потребовал компенсации за одноразовый предмет воскрешения, который был потерян (точнее, использован) Шалти в этом бою.

ТачМи в другой ситуации пошёл бы на попятную, выплатил бы компенсацию и на этом всё бы закончилось. Как и Момонга, он очень не любил конфликты в гильдии. Но Перорончино также заявил, что после воскрешения заберёт своё творение с собой. Паладин прикинул степень опасности для жителей внешнего мира – и немедленно упёрся рогами, точнее антеннами. Он напомнил, что из старой гильдии Перо уже ушёл, а членом новой ещё не является, и разбрасываться её деньгами не вправе, особенно учитывая, что неизвестно, когда удастся пополнить их запас.