Текст книги "Нам здесь (не) жить (СИ)"

Автор книги: Сергей Зонин

Соавторы: Светлана Ракова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 62 страниц)

При этом я отчётливо понимала – вот она-то как раз меня убьёт, если я не смогу дать убедительного ответа, почему мне стоит доверять. И не потому, что в указе для неё сделано исключение. Просто ей наплевать на последствия, она собой ради императора пожертвовать готова в любой момент.

– Госпожа… Рокси, могу я Вас так называть?

– Можешь, – вообще-то такое обращение было пределом фамильярности, но именно так эту даму именовал сам Зиркниф, поэтому её полного имени и титула я просто не знала. Фрейлины, занятые по обыкновению сплетнями, о ней не говорили, а те, кто пытались ей перемывать косточки, как другим императорским любовницам и наложницам, быстро исчезали.

– Госпожа Рокси, если мой отец что-то прикажет мне сделать откровенно во вред моему господину Зиркнифу, и я это пойму – но всё же решу приказ выполнить – то это будет уже открытым враждебным намерением и Император легко прочитает его в моём сердце, не так ли? После чего казнит меня и без Вашей помощи. Реальная опасность от меня будет исходить лишь в том случае, если отец сумеет разыграть меня втёмную – использовать против мужа таким образом, чтобы я сама этого не поняла.

– Всё верно.

– Я не буду утверждать, что я достаточно умна, чтобы отцу такого не позволить. Всё-таки я росла в достаточном отдалении от интриг императорского дворца, все коронные принцы меня значительно превосходят в этом, не говоря уж о Молте Сол Августусе. Но я вам так скажу – искренне влюблённую в императора дурочку использовать наослеп было бы не труднее, а легче. Я уже продумала ряд мер, которые затруднят такую комбинацию – а по мере того, как буду учиться искусству дворцовой интриги – и от мужа, и от Вас – продумаю и другие. Просто потому, что я тоже хочу выжить. А от самой мысли «жениться на даме с Фалмарта и завести с ней детей» Зиркниф, как бы вам того ни хотелось, не откажется. Умру я, на моё место пришлют другую. Вот и думайте, кто вам нужнее – осознанный, пусть и не очень опытный, союзник, или пустоголовая курица, способная наделать дел из любви к Его Величеству.

Неудивительно, что после такого дипломатического эквивалента марш-броска мне хотелось только забыться сном без сновидений. Но Зиркниф позвал меня на переговоры с отцом, где я тоже отыграла свою партию, как смогла (вроде неплохо), доказав, что от меня может быть польза не только в постели.

Заодно я узнала о вещах, которые полностью перевернули мою картину мира: о маге, способном открыть дверь в другую провинцию так же легко, как мы открываем в другую комнату. О солдатах, способных пройти через готовый к бою легион, как жнецы через поле спелой пшеницы. И о том, что мой папа, которого я привыкла считать умным, дальновидным и расчётливым политиком – идиот со склонностью к самоубийству. Причём самоубийству изощрённому – просто броситься на меч или выпить яд ему, видимо, показалось недостаточно масштабно.

Если бы я это всё знала сутки назад, я бы вела переговоры с теми дамами совершенно иначе. В частности, той же Рокси я бы просто сказала, что выполнять распоряжения отца, пока он способен отдавать ТАКИЕ приказы – не собираюсь.

Но как оказалось, день жестоких чудес ещё не закончился, хотя на чудесных магических часах, подаренных мне Зиркнифом, уже перевалило за полночь.

Я не умею читать в сердцах, как мой господин. Но я уверена – получив отчёты от Карвена и «Серебряной Канарейки» он долго расхаживал по комнате, не в силах решиться – позвать меня или нет. Как переводчик я ему в этот раз была не нужна. Рапорты были, естественно, составлены на бахарутском. А позвать меня только чтобы спросить совета – это было бы именно тем, чего боялась Рокси. Позволить чужестранке влиять на решение императора.

Не знаю, почему он изменил окончательное решение. Понятно, что расширять круг посвящённых ему не хотелось – так уж сложилось, что из всех людей, которым он в большей или меньшей степени доверял, я одна уже знала о делах на моей родине достаточно много. Но Зиркниф мог бы принять решение и самостоятельно, ни с кем не делясь и никого не спрашивая. Он это умеет хорошо – император он или не император, в конце концов?

У всех людей бывает такое состояние, когда хочется хоть с кем-то поделиться своими проблемами и соображениями. И у сверхлюдей с запада – тоже, они в этом смысле от нас, простых смертных, не отличаются. Отцу легче в этом – у него Сенат есть. Хотя именно тогда, когда совещание с Сенатом могло бы спасти Империю – перед выдачей таблички Факапиану – он всё решил единолично.

Так или иначе, жених опять позвал меня в спальню на крыше. И вывалил на мою бедную голову новые факты, каждый из которых был тяжелее Колизея.

Ну, то что легион атаковал – или пленники так считали – сразу, сходу, без предварительной разведки или попытки переговоров – меня не шокировало. Полдня назад я бы сочла это наглой и глупой пропагандой, а сейчас новые сведения лишь подтвердили то, что я и так знала (хотя всё ещё не поверила до конца, слишком уж нелепо это было).

Но дальше…

Факт номер один – мир на той стороне, как и наш, разделён на множество государств. Врата открылись на территории островного государства под названием «Нихон». Далеко не самого сильного в том мире. Ни по золоту, ни по железу, как говорится. Где-то лет 70 назад этот Нихон был довольно сильной империей, но потом его показательно разбили в войне, разоружили и превратили в вассала другого тамошнего государства. Что-то там на букву А, но ни запомнить, ни выговорить название той большой империи я не смогла. Хотя бард его скрупулёзно записал. Занимала эта большая империя, которая покорила Нихон, континент, примерно соответствующий нашим Людоедским Землям. Не исключено, что их император в этом самом Белом Доме сидит сейчас на том же месте, что и мой господин Зиркниф. И слушает аналогичный отчёт от своей разведывательной команды. Боги любят подобную иронию.

Помимо этой империи с непроизносимым названием ещё были сверхдержавы Чугоку и Рошия. Обе находились на землях, соответствующих Фалмарту. Одна обладала самым большим населением в том мире, вторая – самой большой территорией. Ну и десятки стран поменьше – в основном вассалов кого-то из этих трёх.

Мы с Зиркнифом посмотрели друг на друга почти с одинаковым ужасом.

– Если слабый и зависимый по тамошним меркам Нихон смог уничтожить половину наших легионов, практически не понеся потерь, то на что же способны их аналоги Садеры?! – с трудом выговорила я.

– А вот это следующий факт, которым они пытались меня добить, – саркастично сообщил Зиркниф. – По их словам, у крупнейших стран этого мира есть оружие во много раз страшнее всего, что мы уже видели. Гигантские катапульты, способные забросить бочку с горючей смесью на другой КОНТИНЕНТ, а одна такая бочка способна сжечь целый ГОРОД.

– Врут, – решительно сказала я. – Не бывает магии такой силы. На такое способны лишь боги. Это просто попытка нас запугать, чтобы мы и думать не смели о сопротивлении.

– Во-первых, бывает, – меланхолично покачал головой Зиркниф. – Сейчас, правда, способных на такое не осталось, кроме, может быть, Лордов-Драконов, и, опять же может быть, Бафомета… Но двести лет назад заклинания такой силы вполне применялись. Хотя тех, кто их использовал, и называли порой богами… Или приравнивали к ним… Во-вторых, они утверждают, что это не магия. Просто такие машины. Очень сильные машины. Две таких бочки с зажигательной смесью якобы сожгли два города Нихона в той войне, где он потерял колонии и независимость. Именно после этого их император и капитулировал. Вот почему я склонен считать, что это, если и не вся правда, то нечто большее, чем просто блеф. Если бы они врали для запугивания, то могли бы сказать, что подобное оружие есть у самого Нихона. Вместе с опытом его применения. Но по их же словам, Нихону строжайше запрещено владеть таким – а из-за дурных воспоминаний о той войне, они и сами не особо стремятся. Что до местных больших империй, то они берегут эти бочки и эти катапульты на самый крайний случай. С той самой войны их много раз испытывали в пустынях и океанах, но ни разу не применяли по городам или войскам. Непохоже на легенду для устрашения. Слишком много неудобных подробностей для них самих. Да и соврать барду адамантового ранга весьма непросто – я бы, например, без подготовки не взялся.

Я виновато опустила глаза. Кажется, только что я выставила себя перед моим господином совсем дурой – но какой человек мог бы в такое поверить без доказательств и демонстрации?! Люди не могут, не должны иметь ТАКУЮ мощь в своём распоряжении!

– И наконец, – продолжал мой любезный супруг делано спокойным тоном, хотя я ощущала клокочущую в нём ярость. – Они утверждают, что в их мире нет ни магии, ни магов, поэтому они были вынуждены развивать машины и немагическую науку. И развили их до такой степени, что нынешнее население того мира – шесть миллиардов. Шесть миллиардов чистокровных людей! Ни полулюдей, ни монстров. Даже эльфов и дварфов нет!

– И… Этому Вы тоже хотите поверить?

– Вот этому – с осторожностью. Я думаю, пленники говорят то, что знают, достаточно честно. Но знают они то, что им говорят. Маги и нелюди могут от людей скрываться, а про общее число населения им могли наврать по приказу правительства. Но сложные и мощные машины мы на самом деле видим. И это даёт мне два возможных решения – оба из которых требуют отодвинуть в сторону Нихон и пригласить на игровую доску старшие государства.

– Какие, Ваше Величество? Простите мою глупость, я сильно устала сегодня… Или просто не так умна, как боялась того матрона Рокси.

– Скорее, ты просто ещё недостаточно разобралась в реалиях политики нашего континента. Что ж, я могу объяснить. Теократия Слейн, сильнейшее людское государство нашего континента, исповедует принцип защиты человеческой расы от нелюдей. Мир, населённый одними только людьми, да ещё в таком количестве, да ещё с таким оружием – является для них землёй обетованной, тем раем, который они мечтают построить все эти века – и никогда не смогли бы построить сами. Поэтому информацию о проходе в такой мир им можно продать за очень немалые деньги или политические уступки. Второй же вариант ты можешь просчитать и сама, так как он касается только внутренней политики Бахарута и дел вашей империи…

Я побледнела.

– Вы… Вы хотите стравить Бафомета с теми крупными державами Завратья, о которых говорили сейчас?!

– Абсолютно верно, моя возлюбленная! – Зиркниф даже хлопнул в ладоши. – В лучшем случае они его уничтожат. В худшем – ну, он по крайней мере останется занят достаточно долго, чтобы я смог вести здесь независимую политику.

Он как-то незаметно оказался рядом (не так, как могут быстро двигаться воины или убийцы, иначе) и взял меня за подбородок, глядя в глаза.

– А теперь скажи правду, любовь моя. Ты мне поможешь?

Глава 57. А на войне неровен час, а может мы, а может нас

Как обычно, вылет срочный,

Знать прижали наших точно

Мы летаем денно-ночно

На свой вечный риск и страх.

Наношу в планшете метку,

Там в квадрате, словно в клетке,

Задыхается разведка

В этих чертовых горах

…

Мы не смотрим на пейзажи,

Надо быть всегда на страже!

Между гор и скал виражим

Эй, браток, не отставай

Выхожу из-за пригорка,

Осмотрелся я на «горке»

Ничего себе разборки!

Ну, ведомый, не зевай!

Николай Анисимов, «Грачи прилетели»

Не был трусом Джим и героем не был,

Воинская служба шла своим чередом:

Джимми попадал из винтовки в небо —

Раненое небо отзывалось дождём.

Первым на войне погибает слабый,

Армия по жизни – волчья тропа.

Помирает Джимми под баобабом:

Джимми промахнулся, а масай попал.

Джимми чешет в рай, весел и спокоен,

Джимми видит свет и помнит имя своё.

Об его мундирчик масайский воин,

Сладко улыбаясь, вытирает копьё.

Олег Медведев, «Джимми»

Хазама Коичиро:

Чего больше всего надо бояться, когда на полном серьёзе получаешь от командования приказ возглавить рейд в параллельный мир меча и магии? Ну, в первую очередь, конечно, психиатров. Но если предположить, что я не сошёл с ума и командование не сошло с ума – то чего? Если рассматривать это как реальную боевую задачу, а не учения с заведомо безумными вводными, типа отражения орды зомби, которое штабисты от нечего делать гоняли пару лет назад?

Самый опасный враг для нас – не мечи, не монстры и даже не магия. И даже не иностранные наблюдатели, хотя одно их слово опаснее целого легиона местных ряженых под Древний Рим. Опаснее всего – отношение собственных солдат к происходящему.

Слишком многие видят в этом… увлекательное приключение, а не военную операцию. Вроде компьютерной игры – прошёл и забыл. С одной стороны на такое отношение работает общая сюрреалистическая атмосфера задания, а с другой – колоссальный технологический разрыв с противником. Ну что могут древнеримские легионы сделать танкам и пулемётам? Постреляем дикарей и вернёмся назад, с гаремом из пары кошкодевочек у каждого. Если я и утрирую, то совсем немного.

Отчасти это работало и как механизм психологической защиты. Мы вообще-то недавно несколько десятков тысяч человек убили. Да, вражеских солдат. Да, в ходе совершенно законной самозащиты. Но подсознанию ведь это всё не объяснишь. Человеку убивать себе подобных вообще как бы не свойственно, мозги под это не заточены. К кровопролитию надо привыкать, долго и болезненно. А мы вообще-то – «армия мирного времени», у нас опыта боевых столкновений нет вообще. И не должно быть. Я сам на службе уже третье десятилетие, но во время штурма Врат впервые увидел вблизи, что делает пуля крупного калибра с человеческой плотью. Что уж говорить о ребятах, которые завербовались полгода или год назад, и думали, что самая опасная миссия, которую им предстоит выполнять – это спасение котят с деревьев.

Вот разум и входит в защитный режим – «это не реально, это просто аттракцион с древним миром». А логика сверху подкрепляет «ты можешь себе позволить такое отношение, всё равно здесь нет ничего опасного для подготовленных современных войск».

Результат налицо – с одной стороны наши военные психологи, поначалу готовые выбраковывать народ по ПТСР десятками, уже тоже понемногу расслабляются и любуются видами – ни одной серьёзной травмы на пятитысячный контингент. В своём роде достижение. А с другой – если вдруг объявится серьёзный враг, то штабелями громоздиться будут уже НАШИ трупы. Потому что всерьёз бороться за свою жизнь ребята не готовы абсолютно – и с каждым днём такого «курортного» похода не готовы всё больше. И даже новый сезон адских тренировок тут не поможет. Дополнительные упражнения лишь убедят солдат, что командир – сволочь. Но не научат их ходить осторожно.

А пока у меня из всех подчинённых с реальным боевым опытом (то есть с опытом ситуации, когда враг тебя убить не только хочет, но и может) ровно шесть человек. Шесть оперативников SFGp – они хотя бы в контртеррористических операциях участие принимали. Остальные (включая и меня самого) – мальчишки и девчонки на прогулке. Мальчишки и девчонки с полусотней тысяч трупов за плечами…

Я просил прислать больше таких, просил самолёты дальней авиаразведки – в итоге получил лишь вежливое «мы подумаем над этим». В переводе с японского на большинство европейских языков – «иди ты на…» Допустим, в политической географии Фалмарта мы уже достаточно разбирались по результатам допросов пленных. Но о других континентах в Садере ходят только смутные страшные сказки.

Вылет разведывательного вертолёта Kawasaki OH-1 «Ниндзя» показал, что к югу от Алнуса неизвестный противник (знаки отличия и униформа отличаются от уже известных садерских) накапливает войска – общая численность на данный момент около восьмидесяти тысяч, но новые силы постоянно подходят. Похоже, они атакуют, как только соберутся все – и это может быть проблемой, потому что на открытом пространстве, когда враг имеет возможность наступать со всех сторон, у нас может банально не хватить огневой производительности. Отстроить укрепления мы не успевали. Зато я затребовал дополнительное тяжёлое вооружение и людей, способных с ним обращаться – и получил их на удивление оперативно. Старьё времён Холодной Войны, конечно, но для наших целей важно количество, а не качество.

Но не успел я перевести дыхание после расстановки орудий и нарезания секторов обстрела, как неприятные новости пошли с другого направления. Началось именно то, чего я опасался с самого начала. Непредсказуемое. Такое же, как само появление Врат посреди Токио. Нет, они серьёзно ожидали, что только само соединение миров окажется «чёрным лебедем», а всё остальное пойдёт по накатанной колее попаданческой макулатуры?! Если есть те, кто приходят к тебе, найдутся и те, кто придут за тобой. Рано или поздно, нам пришлось бы столкнуться с той силой, что Врата создала – и зажигайте свечки в храмах, если только с ней одной. А эта сила опережает нас настолько же, насколько мы – садерцев.

Всё началось с того, что передовой дозор на двух Type 87 «Чёрный глаз» подал сигнал «Не могу двигаться», и через минуту «Мы подверглись атаке противника». Нам ещё повезло, что именно в таком порядке – это позволило среагировать на минуту раньше. Поскольку под «противником» по умолчанию подразумевались садерцы – а чтобы справиться с ними в любом разумном количестве автопушки RCV вполне хватило бы. Но это пока машина на ходу, а вот поломка двигателя – это уже серьёзно и требует помощи в любом случае. Даже если бы они застряли в пустыне, где ничего крупнее тушканчика на сто километров вокруг – всё равно протоколы требовали их вытаскивать. Так что мы немедленно начали готовить к выходу БРЭМ Type 90, а пока он доберётся до места аварии – решили послать вертолёт AH-1S Cobra, прикрыть дозорных с воздуха. Один был прямо на крыле, осуществлял облёт лагеря. Я настоял, чтобы подняли второй и послали боевую пару – слишком уж на душе скребли кошки.

Пока винтокрыл шёл к месту атаки, сообщения по радио становились всё менее официальными и более… ну, паническими их назвать ещё нельзя, не хочу оскорблять солдат, которые делали, что могли. Но «тревожными» их назвать можно. И даже «испуганными», с некоторого момента.

По их словам атакующий был только один: цель типа «скупдог». Это наши офицеры так обозначили бронированных великанов из имперских войск – за их внешнке сходство с мехами из какого-то аниме. Одно это уже вполне показывает, насколько несерьёзно большинство моих людей относилось к миссии. Местные, кажется, называли этих громил «ограми».

Только обычные «скупдоги» при огромной силе медлительны и неповоротливы, что делает их прекрасной целью для артиллерии и противотанковых средств. Этот же, по словам ребят в машинах, передвигался и атаковал подозрительно быстро. Меньше чем за минуту он вывел из строя оружие на обеих машинах, одну из них ещё и перевернув. В него стреляли, но то ли не попали с перепугу, то ли на нём была броня, прочнее всего, с чем мы до сих пор имели дело.

Потом оказалось, что он был не один – из леса выскочили его сообщники, люди. Они каким-то образом сумели вскрыть одну из бронемашин – после чего связь с ней прервалась.

Со второй машины не могли разглядеть, что конкретно нападавшие сделали с первой. По уважительной причине – трудно вести наблюдение вверх колёсами. Ещё повезло, считай, что никто себе ничего не сломал и не разбил голову. Но с приборами в таком положении работать было невозможно.

А потом они сообщили, что по днищу их машины (которое теперь стало крышей) кто-то стучит чем-то тяжёлым.

– Держитесь, помощь уже идёт! – орала радистка, прекрасно понимая беспомощность подобных советов. Ребята и так «держались» из всех сил, то есть тихо сидели и сжимали винтовки до боли в пальцах.

– Вижу обе машины, – доложил пилот «Кобры». – Также вижу крылатых животных с всадниками, которые разлетаются в разных направлениях. Прошу разрешения на преследование.

– Веди их, но не стреляй, – велел я. – У них скорее всего наши пленные, машину со спецназом мы скоро вышлем, пока достаточно знать, куда их увезут. Вторая «Кобра» займётся засадой на дороге.

Решение это мне далось вовсе не легко – ведомый прибывал на то же место на пять минут позже, что означало – я подвергаю дополнительному риску выживший экипаж ради тех, кто могут быть уже мертвы. Звуков борьбы из передней машины слышно не было, стрельбы – тоже. Она просто замолкла, все пять человек сразу.

У меня было ощущение, что я понимаю, как мыслит противник на данной операции – и в этом контексте решение было правильным – но насколько этому ощущению можно было верить? Что ж, если что, отвечу потом перед трибуналом… Сейчас ошибочные решения лучше, чем никаких решений.

К счастью, я оказался прав – они использовали оставшуюся машину как приманку для авиации, чтобы всадники с пленниками могли уйти. Но к тому, что мы вышлем боевую двойку, оказались не готовы.

– Вижу «Скупдога», – доложил пилот второй машины. – Могу его обстрелять так, чтобы не задеть наших.

– Кобра-два, используйте не автопушку, а ракеты! – вмешался я.

Двадцатимиллиметровые по этой твари уже применяли – как с гуся вода. Конечно, скорее всего – просто не попали, в темноте и в панике. У гатлинга «Кобры» гораздо выше скорострельность, да и условия для прицеливания не в пример лучше. Но лучше перестраховаться. Первый удар должен стать также и последним, никаких шансов на контратаку.

– Так точно! – если пилот и подумал, что я сошёл с ума, то успешно это скрыл. – Начинаю боевой заход.

Следующие полминуты ничего кроме шума винтов из динамика не доносилось. Затем короткий треск – и изумлённый возглас:

– Ксо! Извините, генерал-сама, не удержался… эта тварь уклонилась от моих ракет!

– Не извиняйтесь, пилот, я бы тоже выругался на вашем месте. От осколков тоже?

– Трудно рассмотреть в ПНВ… но мне показалось, что осколки для него не страшнее лёгкого дождика в четверг. Нужно прямое попадание. Прошу разрешения выполнить пуск с малой дистанции.

– Запрещаю, Кобра-два. Как поняли меня? Запрещаю. Держите постоянную дистанцию не меньше километра. Попробуйте всё-таки пушку, может я ошибаюсь и она даст лучший результат, чем ракеты.

Всё равно преимущество внезапности мы уже утратили (если оно вообще было).

– Так точно… – стрекот орудия смешался с рёвом двигателя, затем раздался голос бортстрелка: – Он маневрирует, я его зацепляю, но долго удержать под обстрелом не могу… Всё время выходит из зоны поражения, шустрая тварь… Да стой же ты на месте…

– Я добавлю снова ракетами, – пообещал пилот, – пусть попробует уклониться от взрывов и выстрелов одновременно… возьму его в клещи…

– По крайней мере, мы его отманили от машин, теперь можно не бояться зацепить наших… – хмыкнул стрелок.

Я нагнулся к панели:

– Отходите! Не увлекайтесь слишком!

– Генерал-сама, он ещё далеко, мы можем… Ксо, что это?!

– Уходите! – уже без всякого стыда орал я в микрофон. – Бросайте всё и уходите!

– Я пытаюсь, генерал-сама! Но нас что-то тянет вниз и вперёд, двигатель не справляется… Он пры…

Что-то грохнуло и наступила тишина, прерываемая только статикой помех.

– Генерал-сама, мы слышали что-то похожее на взрыв, – дрожащим голосом доложили из перевёрнутой бронемашины.

Я выругался так, что все мои предки, наверное, дружно перевернулись в своих могилах, но мне было в этот момент плевать. Первая потеря в Особом Регионе. Первые похоронки семьям – на моей совести. И самое мерзкое – что ничего ещё не закончилось! Если я срочно чего-то более осмысленного не придумаю, счёт трупов возрастёт с двух до семи.

– Поднять звено боевых вертолётов, пару разведывательных, готовить к выдвижению танковый взвод!

– Хай! Рёкай! – посыпалось со всех сторон, а я задавался вопросом, сколько людей только что обрёк на смерть своей решимостью. Если этот великан у противника один – его имеет смысл хотя бы ПОПРОБОВАТЬ задавить превосходящей огневой мощью. А если это, как и у нас, лишь разведчик, и за холмом ждёт рота таких же?!

– Доведите до сведения пилотов – ни в коем случае не приближаться к противнику на расстояние менее тысячи двухсот метров боевым вертолётам и менее трёх километров – разведывательным! Как бы ни хотелось получше рассмотреть или прицелиться! Держать высоту не менее пятисот метров! Если противник сам идёт на сближение – немедленно отступать!

– Передам! – кивнула бледная, как смерть, радистка. Из перевёрнутой машины тем временем доложили, что «Скупдог» вернулся и опять начал стучать по днищу.

Великан терпеливо нас дождался, не пытаясь ни сбежать, ни атаковать заложников. Постукивание по корпусе Type 87 я за атаку всерьёз не считал. Похоже, он хотел сразиться именно с нашей боевой техникой, а экипаж бронемашины был для него только способом обеспечить такую схватку. Сами по себе наши люди были ему неинтересны – после того, как потеряли возможность ездить и стрелять. Во всяком случае, у меня сложилось именно такое ощущение, если я правильно читал язык его тела. Это ощущение усилилось ещё больше, когда OH-6 облетели место засады и доложили, что насколько они могут судить, других вражеских войск, помимо «Скупдога» в радиусе десяти километров не наблюдается.

– «Кобры», постарайтесь оттянуть его подальше от заложников, но к себе не подпускайте. «Каюсы», как только расстояние между «Скупдогом» и Type 87 увеличится хотя бы до километра – подхватывйте экипаж и уходите. В машине – вам всё понятно?

– Так точно! Сделаем, генерал-сама!

Вертушки начали замысловатый танец в воздухе, поливая дорогу огненным дождём с разных сторон. Видео у меня не было, но я присутствовал на достаточном количестве учений с использованием боевых вертолётов, чтобы это представить. Тем временем на спуске с Алнуса отчаянно давили на педали газа танкисты, стремясь успеть к месту событий хотя бы и ценой сгоревших моторов или порванных гусениц.

– Кажется, ваш план работает, генерал-сама! – доложил командир звена через пару минут. – Противник перемещается по земле очень быстро, но не настолько, чтобы догнать «Кобру». Мы можем держать его на дистанции. Но живучесть там какая-то сверхъестественная. Я могу ручаться, что он получил уже не менее двух десятков прямых попаданий из авиапушек, а осколками должен быть начинён вообще с ног до головы. Этого бы хватило, чтобы завалить тираннозавра – а «Скупдогу» хоть бы хны! Но по крайней мере мы можем управлять его движением… И кажется, сами в относительной безопасности, пока не допускаем ошибок пилотирования… УКЛОНЕНИЕ!

От вопля из динамика всем в палатке заложило уши. Рация была настроена на максимальную громкость, чтобы расслышать каждое слово.

– Простите, генерал-сама, – уже спокойнее произнёс комзвена. – «Скупдог» только что метнул в нас что-то… кажется камень. Но это полетело почти со скоростью звука! Если бы пилот не дёрнул машину вверх на пределе тяги… думаю, число сбитых возросло бы. Я не понимаю, как можно ТАК кидать камни… да пусть даже и специализированные снаряды.

– Так, парни, кодовое обозначение «Скупдог» оставляем для обычных огров в обычной броне. Эту конкретную особь я генеральским произволом переименовываю в Невероятного Халка, для быстроты просто «Харуку».

Лёгкий смех позволил всем немного успокоиться и перевести дыхание.

– Не расслабляемся! – прикрикнул я на них. – Следите за его руками, как только он что-то подбирает с земли или достаёт из своего обвеса – сразу начинайте манёвр уклонения всей группой.

– Так точно! – он повторил своим по связи то, что я ему сказал. Возможно, мои указания были лишними. Ребята и так понимают, что делать, ситуация не самая сложная, средства противодействия очевидны. Но после того, как я потерял двух человек из-за того, что недостаточно втолковал им про осторожность, я предпочитал перебдить, даже если заслужу у летунов репутацию зануды и дилетанта, лезущего не в своё дело. Хотя… мы всё же не американская армия, у нас старших по званию принято уважать.

– Генерал-сама… «Скуп…» то есть объект «Харуку» исчез!

– Как исчез? Доложите подробнее!

– Яркая вспышка на том месте, где он был, как будто использовали световую гранату… Несколько секунд ничего не было видно, ПНВ ослепли… а сейчас там нет ничего. Поищем его в лесах вокруг? Вряд ли он далеко ушёл…

– Установите наблюдение вокруг места посадки – но далеко не отлетайте. Подбирайте людей, проверьте, может быть кто-то выжил при крушении «Кобры-два», и быстро убирайтесь оттуда. Всю сломанную технику заминируйте и уничтожьте.

Вряд ли противник испугался или был измотан. Скорее, он просто увидел, что сложилась патовая ситуация. Ни мы его достать не можем, ни он нас. Такой расклад его не устроил и он предпочёл отступить.

Если это была разведка боем, то он так и не узнал про два дополнительных наших козыря – TOW и танки. Первые не решились применить, вторые не успели дойти до места боя. С другой стороны, мы тоже не знаем, насколько это окажется против него эффективно при следующей стычке. И хорошо бы – так и не узнать… Но вряд ли.

По итогам операции мы потеряли шестерых. Одного тяжело раненым (сидящий впереди стрелок пережил падение вертолёта, хотя ему пришлось ампутировать ногу), одного убитым (погибший пилот), и четверых пропавшими без вести, предположительно пленными.

Почему только четверых? Потому что похитители экипажа «Чёрного глаза» на крылатых зверях летели все в разные стороны. Тот, которому на хвост села «Кобра-один», понял, что стряхнуть её не может – вертолёт был быстрее и не уставал. Поэтому он не стал играть в героя и просто сбросил пленника с небольшой высоты. Пилот спустился его подобрать, а когда взлетел снова – похититель уже растворился в лесу. Так как «Кобра» – машина ни разу не транспортная, с дополнительным пассажиром, не предусмотренным конструкцией, она продолжать преследование не могла чисто технически. До базы с грехом пополам долетели – и то хорошо.

А на следующее утро мне доложили, что на нейтральной полосе вокруг Алнуса стоит делегация с белым флагом.

– Нам с вами нечего делить, – сказал король Дюран. – Вы не претендуете на наши земли, золото и людей, мы не претендуем на ваши. Мстить также не за что – ни одного выстрела в сторону ваших войск наши люди не сделали, как и наоборот. Наконец, здесь просто нет дураков, желающих битвы с врагом, только что разбившим десять легионов. Зато все вышеуказанные причины для войны у вас есть с Империей. Они на вас напали, они убивали ваших людей и пытались захватить ваш город. Наши же города они захватили давно. Поэтому я предлагаю – вместо того, чтобы ввязываться во взаимное истребление на радость имперцам – объединить силы и взять Садеру, пока Имперская Армия ослаблена.

Я вежливо улыбнулся, сохраняя непроницаемое лицо, чтобы скрыть скептицизм. Очевидно, что вся эта двухсоттысячная толпа собралась на подступах к Вратам вовсе не для дружеского туристического визита в Токио. И далеко не только из страха перед легионами Садеры, как они уверяют сейчас. Грабить, убивать и насиловать эти парни явно умели и любили не меньше имперцев. И с радостью этим бы занялись, если бы мы предоставили им хоть малейший шанс. Просто мы вовремя дали понять, что такого шанса у них нет и не будет.