Текст книги "Убийство по-домашнему"

Автор книги: Патрик Квентин

Соавторы: Крейг Райс,Мэри Барретт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 37 страниц)

Арчи бежал впереди, играя в футбол камнями, которыми он пытался попадать в стволы деревьев. Дина шла медленно, с достоинством, на тот случай, если бы где-нибудь поблизости находился Пит. Эйприл шла задумчивая.

– И все же у мистера Холбрука, – неожиданно сказала она, – не было причин убивать Райли. Да, Флору Сэнфорд он мог убить. Но Райли? Нет!

Дина вздрогнула и ответила:

– Странное дело! Я как раз думала о том же.

– Несмотря на это, – продолжила развивать свою мысль Эйприл, – мы не можем вычеркнуть его из списка подозреваемых. На этом этапе мы не можем исключить никого из подозреваемых. Помнишь? Так говорит детектив из повести Кларка Камерона. Он…

Внезапно где-то среди холмов раздался свист. Арчи остановился, прислушался, пронзительно засвистел в ответ.

– Это Банда! – объяснил он сестрам. – Я скоро вернусь!

Он помчался напрямик по склону холма и вскоре исчез из поля зрения девочек.

Эйприл вздохнула.

– Так вот, – продолжила она прерванный разговор, – каждый, кто каким-то образом замешан в эту историю…

– Хэлло, добрый день! – воскликнула Дина.

На противоположном тротуаре показалась знакомая фигура Пьера Дегранжа, направляющегося на берег океана с мольбертом, складным стульчиком и принадлежностями для рисования. Пьер Дегранж остановился, поздоровался, попросил передать привет матери и наконец ушел.

– Мы остановились на том, – снова начала Эйприл, – что никого… – Она неожиданно замолчала.

– Что случилось? – забеспокоилась Дина.

– Ничего, – ответила Эйприл. – Мне пришла в голову одна мысль… – Она повернула голову в ту сторону, откуда они пришли, зная, что Дина наверняка последует ее примеру и, возможно, благодаря этому не заметит автомобиль, в котором у ворот их участка ждет Руперт ван Дьюсен.

Нужно было действовать молниеносно. Если они подойдут к автомобилю вместе и молодой человек, выдающий себя за Руперта ван Дьюсена, начнет разговор с ними, будет конец! Почему, ну почему она не рассказала Дине раньше обо всей этой истории! Теперь уже было поздно.

– Знаешь, Дина, – начала она, – может быть… Я думаю… Может быть…

– Прекрати ныть! – строго одернула ее Дина. – В чем дело?

– Я думаю о мистере Дегранже, – ответила Эйприл. – Это очень подозрительная личность. Он пошел к океану, чтобы там рисовать. Думаю, ты должна догнать его и завязать беседу – Я? – удивилась Дина. – Зачем?

– Ты ведь знаешь, – ответила Эйприл, – какую информацию собрала о нем миссис Сэнфорд. У него хватало причин, чтобы убить. Если она поделилась этими сведениями с Райли, то у мистера Дегранжа был также достаточный мотив, чтобы застрелить Райли.

– Это верно, – согласилась Дина. – Но почему я?

– Потому что он очень любит тебя, – заявила Эйприл. – Говорит, что у тебя талант. Вспомни, как он расхваливал твой плакат, который ты нарисовала на уроке рисования. Ты сядешь рядом с ним и спросишь, можно ли посмотреть, как он рисует море, ну, и деликатно завяжешь беседу.

Дина нахмурилась.

– А мы не могли бы пойти вдвоем?

– Люди охотнее откровенничают с глазу на глаз, – сказала Эйприл. – Я где-то это читала. А из нас двоих он предпочитает тебя.

– Ну, хорошо, – нерешительно согласилась Дина. – А о чем я должна его расспрашивать?

– Ах, ни о чем особенном! – ответила Эйприл. – Просто заведи разговор о загадочном убийстве миссис Сэнфорд, постарайся, чтобы он говорил побольше, а ты будешь только слушать и запоминать его слова. Веди себя тактично и наверняка что-нибудь узнаешь.

– Что, например? – спросила Дина. Лицо у нее было озабоченное.

– Например, не он ли убил миссис Сэнфорд, – объяснила Эйприл.

– Но… – Дина осеклась. – Почему ты не хочешь пойти со мной? Я не имею понятия, что нужно говорить…

– Я с тобой не пойду, – решительно ответила Эйприл. – Это работа для одного человека. И потом, сейчас твоя очередь. Я ходила на разведку к Черингтонам, Арчи занялся пулей. Теперь ты должна потрудиться. Иди, Дина. Надеюсь, ты не боишься?

– Не говори глупости, – холодно ответила Дина.

Она повернулась и направилась в сторону побережья. Однако, пройдя несколько шагов, остановилась. – Слушай, Эйприл, а если все же окажется, что это он убил Флору Сэнфорд, что мне делать?

– Позовешь полицию, – буркнула Эйприл, – или прикажешь ему сделать письменное признание, или просто начнешь кричать.

– Ехухидудинуна! – сердито сказала Дина. Она удалилась, так ни разу и не оглянувшись.

Эйприл подождала, пока сестра не исчезнет из виду, и только потом двинулась вперед – медленным и демонстративно раскованным шагом.

Человек, сидящий в автомобиле у ворот, мог быть убийцей Флоры Сэнфорд и Райли. Кто знает, не вынашивает ли он планы дальнейших убийств, если они нужны ему для того, чтобы замести следы? Может, у него под рукой пистолет и он выстрелит, когда Эйприл подойдет поближе? Еще можно повернуть назад, убежать. Можно позвать Дину. Можно просто закричать…

Но в таком случае она никогда не узнает правду об этом человеке.

Она шла в гору, стараясь не смотреть на автомобиль и пытаясь небрежно насвистывать.

Достаточно одного выстрела из сорокапятки. Это умелый стрелок. Будет очень больно? Что скажут мать и Дина, когда полиция сообщит им об этом? Уже только двадцать футов отделяло ее от автомобиля. Она знала, что Руперт ван Дьюсен смотрит на нее.

Появится ли ее фотография в газетах? Только не эта, с заколками в волосах… Собственно, хорошей фотографии нет. Не пора ли по этой причине позволить убить себя!

Он смотрел на нее, но не шевелился. Может, он выстрелит позже, когда она пройдет мимо автомобиля и повернется к нему спиной? Нужно пройти как ни в чем не бывало и сразу прыгнуть вбок, в кусты…

– Хэлло!

Эйприл подпрыгнула, тихо вскрикнула и остановилась как вкопанная. Она посмотрела на молодого мужчину в автомобиле. Нет, он наверняка не застрелит ее! Он наверняка не способен никого обидеть. Симпатичный, загорелый парень с голубыми глазами.

Испуг прошел, но ошеломление продолжалось.

– Вы напугали меня! – сказала Эйприл.

– Извините, я не хотел, в самом деле, – с улыбкой ответил он.

Эйприл решила не отвечать на улыбку. Она холодно взглянула на молодого человека.

– Какая случайность, что мы встретились, – сказала она, вспомнив, что именно так мать однажды приветствовала особу, которую недолюбливала.

– Это не случайность, – беззаботно ответил он. – Я приехал специально для того, чтобы встретиться с тобой. По известным причинам я предпочел не звонить в дверь твоего дома. Я остановился здесь в надежде, что ты придешь.

– Очень мило с вашей стороны, – ответила Эйприл, зря надеясь, что ее голос звучит уверенно. Вскинув подбородок, она добавила: – Так значит, это вы Руперт ван Дьюсен?

– Да, – подтвердил он, улыбаясь еще шире. – А ты Надежный Свидетель, да? Я предлагаю заключить договор о дружбе.

Глава 19

Пьер Дегранж положил кисть и внимательно посмотрел на свою юную компаньонку.

– У тебя какие-то заботы?

– Нет, – ответила Дина. – У меня нет никаких забот. – Она пыталась говорить очень решительно, но без успеха, как сама поняла, услышав свой голос. Она была растеряна и несчастна. Что за идея – допрашивать этого приятного мистера Дегранжа?

Этим делом должна была заняться Эйприл. В крайнем случае – Арчи. Представив себе всю трудность своего задания, Дина внезапно поняла, почему мать не раз говорила, что у ее старшей дочери отсутствуют дипломатические таланты.

Она взглянула на художника, который смотрел на мольберт Лицо у него было ласковое и приветливое. Он вовсе не походил на убийцу. Маленькая каштановая бородка забавно подпрыгивала, когда он переводил взгляд с мольберта на океан и обратно.

Нет, она понятия не имела, что говорить. Поэтому она ничего не говорила. Она молча и неподвижно сидела, глядя, как художник рисует Пьер Дегранж искоса поглядывал на нее.

Эйприл советовала просто завязать беседу Направить ее так, чтобы что-нибудь узнать. Нет ничего проще! Эйприл наверняка сумела бы это сделать. Куда подевалась Эйприл? Что она задумала? Дина раскрыла рот и тут же закрыла его. Вот черт…

Но ведь что-то она должна сказать, не может же она сидеть, как немая.

– Мистер Дегранж…

Не прекращая рисовать и избегая встречаться с ней взглядом, он сказал:

– Слушаю тебя, моя маленькая подруга.

– Скажите, – выдавила она из себя, – почему вы всегда рисуете только море?

Он искоса взглянул на свое полотно.

– А почему ты рисуешь дома, людей и лошадей?

– Ну, потому, – ответила Дина, – что я люблю дома, людей и лошадей.

– Ну вот! – обрадовался Пьер Дегранж. – А я люблю океан.

– О-о-о! – сказала Дина. – Почему? – «Я задаю вопросы так же глупо, как и Арчи, – со злостью подумала она, – но не так удачно».

– Потому что он красивый, – просто ответил Пьер Дегранж.

Дина испытывала желание вскочить, сказать: «До свидания, мне пора возвращаться домой…» и умчаться со всех ног. Пусть Эйприл заканчивает этот разговор. Однако поступи она так, Эйприл до конца жизни насмехалась бы над ней. Поэтому она еще раз сказала: «О-о-о!» – и замолчала. «Придумай что-нибудь!», – мысленно подгоняла она себя.

– А я думала, – сказала она, – что вы рисуете океан потому, что хотели бы по нему плавать.

– Плавать? – удивился он так, что положил кисть.

Дина кивнула. Она чувствовала себя страшно глупо.

– Ну, на пароходе, – объяснила она.

– Конечно, на пароходе. Но почему я должен был бы этого хотеть?

– Ну, потому… Там ваши родные края… Если вы скучаете по ним и мечтаете поплыть обратно на родину… вы рисуете океан… – Она замолчала и сделала глубокий вдох.

Он удивленно смотрел на нее.

– Но ведь мои края здесь! – сказал он. – Здесь моя родина. Я вовсе не хочу покидать ее.

Дина в третий раз повторила: «О-о-о!» и замолчала.

Попытка закончилась полным фиаско. Эйприл легко советовать; «Завяжи с ним беседу!» Нужно будет сказать ей пару слов после возвращения домой.

Молчание длилось довольно долго, наконец Дина сказала:

– Вы давно рисуете картины?

– Очень давно, – он серьезно кивнул головой.

«Скажи все, что угодно, но только не: «О-о-о»,– подумала Дина и наконец выдавила из себя:

– А где вы рисовали до того, как приехали сюда?

– В Париже, – ответил Пьер Дегранж, выбирая в коробке новую кисть.

– Но ведь там вы не могли рисовать океан, – заметила Дина.

– Не мог, – согласился он.

– И что же вы рисовали?

– Дома, людей и лошадей. Иногда также деревья.

В последний момент она сумела воздержаться от еще одного: «О-о-о».

– Но вы предпочитаете океан? – спросила она.

– Решительно, – ответил он.

У нее на кончике языка вертелось слово: «Почему?» Разговор завершил полный оборот и вернулся к исходной точке. Она в отчаянии взглянула на часы. Прошло полчаса, а она не узнала ничего, кроме того, что мистер Дегранж раньше жил в Париже и что он любил рисовать океан.

Она старалась придумать какой-нибудь конкретный вопрос. Например: «Где вы были в среду между четырьмя и пятью часами дня? Слышали ли вы о некоем Арманде фон Гене? Вы хорошо знали Флору Сэнфорд?» Однако ни один из этих вопросов не казался ей тактичным или особенно метким.

– Мистер Дегранж…

На этот раз Пьер Дегранж положил кисть и повернулся к ней лицом.

– Я слушаю тебя. Чего ты хочешь?

Его голос прозвучал в ушах Дины резковато.

– Это вы убили Флору Сэнфорд, потому что она узнала, что вас на самом деле зовут не Дегранж, а Арманд фон Гене?

Она тут же поняла, что наделала. Ничего нельзя было поделать, никакие другие слова не пришли ей в голову. Сколько раз мать и Эйприл повторяли ей: «Дина, не нужно сразу выкладывать все, что пришло тебе в голову!» Теперь это случилось, и в данном случае последствия могут быть трагическими. Эйприл никогда не простит ей, что она так плохо справилась с заданием. И если мистер Дегранж убийца…

Пьер Дегранж, онемев, смотрел на нее. Только через минуту он начал медленно, методично собирать свои принадлежности для рисования и складывать мольберт. Дину охватила паника, но не та, которая заставляет убегать, а та, которая приковывает к месту.

Наконец Пьер Дегранж снова посмотрел на нее. Он сказал лишь: «О Боже!» Дина была напугана, но успела заметить, что он произнес эти два слова без смешного иностранного акцента, которым тройка Карстерсов обычно восхищалась и пыталась его копировать.

Теперь он наверняка убьет ее. Наверняка у него в кармане пистолет сорок пятого калибра. Он застрелит ее, а потом бросит в старый плавательный бассейн. Убежать невозможно, вокруг простирается широкий песчаный пляж. Кричать бесполезно, потому что до самого горизонта нет ни души. В голове у нее промелькнула неуместная мысль: «Сейчас он не может убить меня, потому что некому будет приготовить обед. Мама занята, Эйприл не умеет жарить цыплят, и потом, никто не знает, где я спрятала арбуз, который хотела подать как сюрприз».

– Умоляю вас, – прошептала она, – не делайте этого! Никто, кроме нас троих, не знает об этом, а мы никому не скажем, потому что нам, собственно, все равно, звали вас Арманд фон Гене или как-то по-другому, а мамочка сказала, что миссис Сэнфорд была очень плохая женщина, так что даже если это вы ее убили, могу дать вам честное слово, что мы вас не выдадим. А если вы вынуждены это сделать, то, прошу вас, позвоните домой и скажите Эйприл, что арбуз лежит под картошкой в кладовой, ведь до завтра он может испортиться.

– Что я вынужден сделать? – ошеломленно спросил он.

– Застрелить меня, – сказала Дина, после чего закрыла глаза и сжала губы.

Коробка с красками выпала из рук художника. Пьер Дегранж трясся от смеха. Он смеялся так, что по его загорелым щекам текли слезы. «О Боже! – выдавил он из себя. – О Боже!» Он сел на песок, спрятал лицо в ладонях и снова затрясся в приступе смеха.

Внезапно Дина тоже начала смеяться, сначала несмело, потом все искреннее и искреннее.

– Какая чушь! – наконец воскликнула она, переведя дыхание. – Но…

Они посмотрели друг на друга, и снова их потряс взрыв смеха, такой громкий, что две чайки, кружащие поблизости, в испуге улетели.

Наконец Пьер Дегранж успокоился, вытер глаза разноцветным платком, громко высморкался, вытащил из кармана трубку.

– Так значит, я похож на убийцу! – сказал он.

– Нет, нет, вовсе не похожи! – живо возразила Дина. – Именно поэтому мне так смешно, что я могла вас бояться.

Пьер Дегранж стал серьезным.

– Дина, – сказал он, – в этом деле нет ничего смешного.

– Не старайтесь изображать иностранный акцент, – сказала Дина. – Минуту назад я заметила, что вы умеете говорить так, как все мы. Но можете быть спокойны, я вас не выдам.

– Хочется надеяться, – ответил он. – Каким образом тебе пришло в голову…

– Ну, если вы тот самый Арманд фон Гене, – объяснила Дина, – а миссис Сэнфорд хранила эти письма… Она шантажировала вас, пока не вытянула из вас все деньги, которые вы получили от продажи фамильных драгоценностей…

– Скажи мне, – перебил он ее очень серьезным голосом, – где вы нашли эти письма и где они находятся сейчас?

– Нет… – Дина запнулась. – Я не могу сказать. Это наша общая тайна с Арчи и Эйприл.

– Ты должна открыть мне тайну, если хочешь услышать от меня что-нибудь об Арманде фон Гене.

– Не могу! – отчаянно защищалась Дина. – Вы проговоритесь полиции или нашей маме…

– Ты спокойно можешь мне сказать, – объяснил Пьер Дегранж. – Если я выдам твою тайну, ты выдашь мою! Вот видишь, мы должны доверять друг другу.

Она задумчиво смотрела на него. Он вызывал у нее доверие. Хотя…

– Все началось с того, – медленно сказала она, – что нам захотелось, чтобы наша мама нашла убийцу миссис Сэнфорд. Для нее это была бы хорошая реклама, и ей не пришлось бы так тяжело работать… В общем, мы проникли на виллу миссис Сэнфорд, обыскали дом и нашли эти бумаги. Это все! – закончила она, решив умолчать о подробностях.

– Вы обыскали весь дом и нашли эти бумаги? – повторил он, словно не доверял собственным ушам.

– Ну да, – подтвердила Дина. – Для нас в этом не было ничего трудного.

– Это верно, – сказал он, попыхивая трубкой. – А где сейчас эти бумаги?

– Они… – Дина замолчала. Она не хотела выдавать тайник, опасаясь, что Пьер Дегранж мог бы отобрать у них документы. Ей также не хотелось говорить, что документы уничтожены, потому что это была бы явная ложь.

– Их никогда никто не увидит, – заявила она.

Пьер Дегранж испытующе посмотрел на нее и по глазам Дины понял, что она говорит правду.

– Слава Богу, – сказал он.

– А теперь, – попросила Дина, – объясните мне историю Арманда фон Гене, а не то я пойду в полицию и все расскажу!

С ее стороны это было не очень тактичное приглашение откровенничать, но Дина чувствовала, что аргумент окажется эффективным.

– Это серьезное дело, – сказал Пьер Дегранж. – Безо всяких шуток. Я не говорю об убийстве Флоры Сэнфорд, потому что у того дела с этим нет ничего общего. Ты приперла меня к стенке, но прежде чем я скажу тебе правду, ты должна понять, что больше никто не должен об этом знать.

– За исключением Эйприл, – быстро предупредила Дина. – Я не смогу сохранить это в тайне от Эйприл, она все равно всегда обо всем догадывается.

– Ну, хорошо, – согласился Дегранж. – Эйприл мы можем посвятить в эту тайну. А теперь слушай внимательно. На самом деле меня зовут не Пьер Дегранж и не Арманд фон Гене. Я самый обыкновенный на свете Питер Десмонд, и родился я в Кливленде в штате Огайо.

Дина подавила возглас изумления и испытующе посмотрела на него. Берет на голове, бородка, рисовальные принадлежности… Нет, он не походил на мистера Десмонда из Кливленда. В нем было что-то… как бы это сказать?… иностранное. И даже тогда, когда он не старался имитировать иностранный акцент, в его голосе звучали какие-то особенные нотки.

Кроме того он был художником, а художники обычно иностранцы.

– Мой отец был консулом, – продолжил Пьер, – поэтому я воспитывался в разных странах понемножку: ходил в школу в Англии, Франции, Швейцарии, Италии и даже некоторое время в Персии. Но знай, что Арманд фон Гене действительно существовал. Тот самый, о котором упоминается в письмах Флоры Сэнфорд. Так же как и я, он жил в Париже. Арманд фон Гене умер. Решили, что будет полезно, чтобы я взял его фамилию и проник в страну в роли беглеца, скрывающегося от гестапо. Арманд фон Гене, прибыв в Соединенные Штаты, наверняка сменил бы фамилию. Поэтому я также жил здесь под псевдонимом Пьер Дегранж. Инициалы я сохранил, чтобы не менять монограмму на портсигаре, памяти о моей матери.

– Но зачем? – спросила Дина. – Чем вы здесь занимаетесь?

Пьер Дегранж вздохнул.

– С того места, где я сижу, рисуя плохие пейзажи, мне видно несколько миль побережья Тихого океана. Наверняка есть вражеские агенты, которые хотели бы подавать сигналы с удобных для этой цели мест побережья. Если бы на побережье были официальные лица, агентов не удалось бы схватить на месте преступления. Но кто станет подозревать чудака-француза, пожилого джентльмена, который даже – Пьер Дегранж доверительно улыбнулся Дине – не умеет хорошо говорить по-английски!

Дина сказала: «Ох!» – и с уважением посмотрела на него. В ее глазах он был почти солдатом. Внезапно, однако, верх в ней взяла практичность. Она вспомнила, как в подобных случаях поступал детектив из книг матери.

– И тем не менее, – строго потребовала она, – расскажите мне подробно, где вы находились в среду днем, когда была убита миссис Сэнфорд.

Он с улыбкой смотрел на нее.

– Я был здесь, на пляже, на виду у сотен пар глаз. День был такой теплый и тихий, что я расстелил одеяло на песке и лег спать. – Он встал и начал снова раскладывать мольберт. – Свет еще неплохой, – заметил он, – можно рисовать.

Дина облегченно вздохнула.

– Я рада, что это не вы убили ее, – сказала она. – Но я наконец хотела бы узнать, кто это сделал.

– Лучше оставь эти загадки полиции, – посоветовал он, открывая коробку с красками. – У них имеется некоторый опыт в этой области. А тебе в твоем возрасте нужно думать о других делах.

Дина не ответила на это замечание.

– Ну, до свидания, – сказала она. – Мне нужно возвращаться домой, пора заняться обедом. Спасибо вам.

– Всегда к вашим услугам, – ответил он, глядя на картину. – И помни! Никому ни слова!

– За исключением Эйприл, – напомнила Дина.

– Конечно, – согласился Пьер Дегранж.

Дина повторила:

–До свидания, – и напрямик через пляж побежала к шоссе. «Что скажет на это Эйприл? Возможно, – думала Дина, – я не очень тактична, но на этот раз сестра, наверное, будет гордиться мной!»

На половине дороги домой ее неожиданно охватили сомнения. Ведь вражеский агент подавал бы сигналы с побережья ночью, при помощи фонаря. А мистер Дегранж – то есть Питер Десмонд – рисовал днем!

Она замедлила шаг. Ее отделяли от дома два квартала, когда она вспомнила кое-что еще. У Арманда фон Гене была на руке особая примета: шрам, полученный в поединке. Мистер Дегранж никогда не подворачивал рукава.

Идя все медленнее и с растущим беспокойством размышляя об этом, она, когда до дома оставался один квартал, вспомнила, что в среду не было ни тепло, ни тихо и что в тот день на пляже наверняка было мало людей. Она прекрасно это помнила, потому что они втроем отправились на берег, собираясь провести там один или два часа. На холме возле дома было жарко, но когда они спустились на берег, оказалось, что он окутан холодным туманом, а на пляже никого нет. Именно поэтому они остались дома и с крыльца услышали выстрелы, которые убили Флору Сэнфорд.

«Все-таки, – подумала она, – поговорить с Пьером Дегранжем должна была Эйприл!»