Текст книги "Убийство по-домашнему"

Автор книги: Патрик Квентин

Соавторы: Крейг Райс,Мэри Барретт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

Глава 5

«Можно обойтись без грубых средств. Достаточно психологии, – охотно говаривал сержант О'Хэйр. – На психологии каждого можно подловить».

Когда он увидел Арчибальда, в одиночестве сидящего на заборчике у ворот и все еще кипящего от злости, он решил применить психологический метод. Что ни говори, вовремя вспомнил он, но я воспитал собственных девятерых. С этим пацаном все должно пойти, как по маслу.

– Добрый день, мальчик, – сказал он. – А где твои сестрички?

– Чихал я на сестричек, – угрюмо ответил Арчи, не поднимая головы.

Сержант изобразил огорчение.

– Как ты можешь? – воскликнул он. – Разве красиво так выражаться о таких хороших воспитанных девочках?

– Хорошие воспитанные девочки! – Арчи заскрежетал зубами. – Антипатичные! – Он посмотрел вверх на сержанта. – Знаете что?

– Ну? – спросил О'Хэйр.

– Ненавижу девчонок! – Арчи ненадолго задумался в поисках подходящего слова. – Я презираю их! – заявил он.

– Что ты говоришь? – Сержант почмокал языком и после секундного размышления сказал с искусственным безразличием: – Если бы тебе хотелось уйти отсюда, ты, наверное, должен был бы сначала спросить разрешения у сестер?

– Я вообще с ними не разговариваю и не обязан просить у них разрешения на что-либо, – с горечью ответил Арчи. – Это глупые ротозеи, которые ничего не знают.

– Ну, так значит, все хорошо складывается, – сказал сержант О'Хэйр, – потому что я как раз иду в кондитерскую Люка и подумал, что, может, ты захочешь пойти со мной.

Арчи раскрыл рот, чтобы крикнуть: «Балдеж!», но в последний момент сдержался и сказал: – Ну…

Он был в растерянности. Ведь сержант О'Хэйр враг. Однако, с другой стороны, Арчи все равно собирался сходить к Люку. Сироп у Люка стоил двадцать центов, без крема и шоколада. А с шоколадом и кремом…

Арчи встал и засунул руки в карманы.

– Ладно, – сказал он, – пойдем.

Еще до того как они миновали три виллы по пути к Люку, Арчи, слушая рассказы сержанта, успел переменить мнение о полицейских. Чтобы собственноручно взять девять взломщиков сейфов! Без оружия ворваться в гангстерский притон, каждую дверь и каждое окно которого стерегут автоматы. А когда из зоопарка сбежали два льва…

– Ну-ну, ничего необычного, – сказал сержант О'Хэйр. – Для полицейского это рядовая работа. Да и потом, это были не очень большие львы.

Он рассказывал о своем героизме с большой скромностью. Арчи слушал с раскрытым ртом и наконец сказал:

– Ну! А знаете что? Вы схватили когда-нибудь убийцу?

– Конечно! – ответил сержант О'Хэйр. – Я ловлю их ежедневно. Обычное дело. – Голос у него уже был немного усталый. – А я уже рассказывал тебе, как ловил дикаря, вооруженного луком и отравленными стрелами, который удрал из цирка?

– Ну и как? Вы поймали его? – спросил Арчи, устремив на сержанта полные уважения и обожания глаза. – Расскажите!

– Расскажу, – дал обещание сержант. – Но чуть позже. – Он уселся на высокий табурет у стойки и обратился к Люку: – Двойной сироп с шоколадом и кремом для моего друга и кофе для меня.

– Балдеж! – вырвалось у Арчи. Но в эту же минуту он почувствовал угрызения совести. Дина обожала сироп с кремом. Жаль, что нет Дины. Однако он тут же вспомнил, что смертельно обижен на сестер, и совесть оставила его в покое.

– Так о чем это мы говорили? – продолжил сержант, помешивая ложечкой кофе. – Мы, мужчины, должны высоко держать свою марку, а девочки…

– Вот именно, – подтвердил Арчи. – Девчонки ни в чем не разбираются. – Он сделал глоток сиропа. Не испытал ожидаемого наслаждения и сказал: – Расскажите об этих отравленных стрелах.

– А, эту историю! – сказал сержант. – Дело было так. Я нашел человека, продырявленного, как сито, отравленными стрелами. А у меня с собой была, естественно, походная аптечка. Как ты думаешь, что я ему дал?

Арчи вынул соломинку изо рта.

– Касторку?

– Ты угадал! – обрадовался сержант. – Послушай, ведь мы коллеги, верно?

– Ага, – ответил Арчи, снова сжав зубами соломинку.

– А у коллег нет друг от друга никаких тайн. Или есть?

Арчи продемонстрировал недюжинное искусство, отрицательно качая головой и не выпуская соломинки изо рта.

– И поэтому, – продолжил сержант, уже чувствуя твердую почву под ногами, – коллеги всегда говорят друг другу правду. Верно?

Арчи втянул через соломинку остатки сиропа с неприятным для уха бульканьем. Вынул соломинку изо рта.

– Верно, – буркнул он.

– В таком случае, может, ты мне скажешь, – предложил сержант О'Хэйр. – Может, ты мне скажешь… Не хочешь ли ты выпить еще одну порцию?

Арчи посмотрел на дно пустого стакана. В душе он вел тайную схватку с совестью, которая упрямо повторяла ему в самое ухо обвинение: «Предатель!» Однако, с другой стороны, правдой было то, что Арчи ненавидел девчонок и сержант О'Хэйр был великим человеком, героем и вдобавок его коллегой. Двойная порция сиропа с шоколадом и кремом…

– Сколько на самом деле было времени, когда вы услышали выстрелы? – ласково спросил сержант.

Арчи, желая выиграть время, наивно спросил: – Как, сколько?

Сержант внимательно посмотрел на него, понял, что он растерялся, и решил зайти с другой стороны.

– Скажу тебе честно: думаю, вы вообще не знаете точно, сколько тогда было времени.

– Вы так думаете? – с вызовом спросил Арчи. – А вот и знаем.

– Ну, твоя сестричка не знает, потому что сказала мне неправильное время.

Арчи презрительно надул губы, услышав слово «сестричка».

– Спорим, что ты тоже не знаешь, – продолжил сержант.

– Ну, тогда вы проспорите, потому что я знаю, – обиженно сказал Арчи. Внутренний голос, нашептывающий: «Предатель!», затих в глубине его мозга. Вот прекрасная возможность отомстить сестрам и понравиться новому другу. – Знаю!

– Вот как? – недоверчиво спросил сержант. – В таком случае, скажи.

– Было… – Арчи замолчал и принялся посасывать соломинку, хотя стакан уже был пуст. Сержант сидел между ним и окном, и поверх могучего локтя сержанта Арчи мог видеть улицу. На тротуаре за окном, выразительно жестикулируя, стояли Дина и Эйприл. Девчонки. Арчи ненавидел девчонок. Внезапно Эйприл сделала условный сигнал, означающий семейную солидарность. Дина добавила жест, тысячекратно использованный за столом и истолковываемый всегда однозначно: «Не говори!» Соломинка неприятно заскрипела по дну стакана. Арчи сполз с табурета.

– Было ровно половина пятого, – заявил он. – Потому что Эйприл пошла на кухню посмотреть на часы, не пора ли уже ставить картошку. До свидания. Мне уже пора идти домой.

– Половина пятого? – Мрачнея, как бы про себя повторил сержант и снова обратился к мальчику: – А может, ты все-таки выпьешь еще один стаканчик?

– Спасибо, нет, – ответил Арчи. – Я чувствую, что больше во мне уже не поместится.

Дина и Эйприл ждали его на боковой улице недалеко от кондитерской. Дина схватила его за плечо, Эйприл зашипела, как змея.

– Что он хотел из тебя вытянуть?

– Ой! – простонал Арчи, вырываясь из рук сестры. – Он хотел знать, в котором часу мы услышали выстрелы. Ну, и я сказал ему.

– Арчи! – вскричала Эйприл.

– Я сказал, что было ровно половина пятого. Эйприл как раз пошла на кухню посмотреть, не пора ли уже ставить картошку. Вот и все.

Дина и Эйприл посмотрели друг другу в глаза.

– Ах, Арчи! – сказала Эйприл. – Нет на свете лучше мальчика, чем ты.

И она обняла его. Дина тоже обняла его и поцеловала в щеку. Арчи с писком вырывался.

– Ну, хватит! – воскликнул он. – Я мужчина, и у меня есть друг полицейский.

Эйприл посмотрела в сторону кондитерской и прищурившись сказала:

– Называй его по имени: шпик. – А потом обратилась к Дине – Иди с Арчи домой. А я уж этому толстяку сама скажу все, что нужно.

– Надеюсь, – заметила Дина.

Арчи решительно запротестовал. Однако Дина взяла его за руку и сказала:

– Пойдем со мной. Твой друг выглядит полицейским, но он наверняка шпик. Впрочем, тебе не нужно это объяснять.

– Да, я знаю, – признался Арчи. – Он воспользовался моей доверчивостью.

Дина и Эйприл прыснули.

– Арчи, – серьезно сказала Дина, – я копила на пудреницу, но на эти деньги я куплю тебе водяной пистолет, о котором ты давно мечтаешь. Ну, пойдем уже. – Дина обратилась к Эйприл – Я рассчитываю, что ты хорошенько обработаешь этого толстяка. Только не забывай, что ты должна быть дома вовремя, чтобы почистить овощи на обед.

Эйприл передернуло.

– Умоляю, не напоминай о чистке овощей в такой момент.

Она подождала, пока Дина и Арчи исчезнут из поля зрения. Потом пригладила волосы, поправила воротничок блузки и прогулочным шагом вошла в кондитерскую, где сержант О'Хэйр с несчастной миной сидел над пустой кофейной чашечкой. В голове у Эйприл промелькнуло все, что она решила сказать толстяку о ничтожных шпиках, пользующихся наивностью маленьких мальчиков. В этом запланированном монологе были слова, которые Дина – а кто знает, может быть, и Арчи – встретила бы аплодисментами. Однако глядя на печальную мину сержанта, Эйприл изменила намерение. Ей пришла в голову мысль получше. Кроме того, она не знала наверняка, не проболтался ли о чем-либо Арчи.

Она взобралась на табурет рядом с сержантом О'Хэйром и жалобным голоском сказала Люку:

– Я бы охотно выпила сиропу, но у меня только пять центов, поэтому дайте мне, пожалуйста, стаканчик кока-колы.

– Кока-колы уже нет, – ответил Люк. Эйприл театрально вздохнула.

– Ну что ж. Пожалуйста, дайте лимонаду.

– Я проверю в кладовой, есть ли еще бутылка лимонада, – сказал Люк.

Эйприл несколько секунд сидела неподвижно. Потом, как бы случайно повернув голову, просияла, словно удивилась приятной встрече.

– Ах, и вы здесь, сержант! Какая неожиданность!

Сержант посмотрел на Эйприл. У него чесались руки разложить эту соплячку на коленях и всыпать ей по первое число. Однако он вовремя сдержался, вспомнив о законах психологии. Поэтому он дружелюбно улыбнулся ей и сказал:

– О! Приветствую вас, очаровательная мисс.

В эту минуту Люк вернулся из кладовой и объявил:

– К сожалению, лимонад тоже уже весь кончился.

– Ну что ж! – жалобно сказала Эйприл. – Дайте мне тогда просто стакан воды.

– Минуточку, – вмешался сержант О'Хэйр, словно его внезапно осенило. – А ты не хочешь выпить сиропу? Я угощаю.

Глаза Эйприл широко раскрылись от изумления и радости.

– Ах, господин капитан, вы так любезны!

– Пожалуйста, двойной шоколадный сироп для мисс! – распорядился сержант О'Хэйр, явно польщенный. – С двойным кремом. – После чего он обратился к Эйприл. – Я не капитан. Я в звании сержанта.

– Ах! – вздохнула Эйприл. – Вы выглядите, как капитан. – Она устремила на него взгляд своих огромных невинных восхищенных глаз. – Готова поспорить, что вы раскрыли множество загадочных преступлений.

– Да, – скромно ответил сержант, – разное бывало в жизни.

Ему пришло в голову, что он, возможно, ошибся в своей оценке маленькой Эйприл Карстерс. Кажется, это очень милая, хорошая воспитанная девочка. И при этом – необычайно умная.

– Может, вы расскажете мне о ваших подвигах? – с чувством попросила Эйприл.

Сержант О'Хэйр рассказал о девяти взломщиках сейфов, о гангстерском притоне, о льве, сбежавшем из зоопарка, и об отравленных стрелах. Эйприл, восхищенно глядя на него, выпила один стакан сиропа и половину второго. Внезапно ее глаза наполнились слезами.

– Ах, господин капитан… извините, господин сержант… Я хочу попросить у вас совета.

– Смело проси, – сказал сержант. – Я всегда к твоим услугам.

– Понимаете… – выдавила из себя Эйприл. – Я кое-что знаю об этом убийстве. Только я не осмеливаюсь никому рассказать.

Сержант О'Хэйр выпрямился на табурете.

– Почему не осмеливаешься?

– Потому что… – Эйприл шмыгнула носом и принялась лихорадочно искать носовой платок. – Мамочка… Я еще никогда не смела ослушаться мамочку. Вы, наверное, тоже считаете, что нужно всегда слушать свою мать, правда? Что здесь не может быть исключений, верно?

– Ну да, – признался сержант О'Хэйр.

– Именно поэтому я хочу попросить у вас совета. – Эйприл огляделась, проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь. Люк стоял у двери, объясняясь с клиентом, для которого он забыл оставить какой-то иллюстрированный журнал. В одном из боксов кондитерской дремал незнакомый мужчина в сером костюме. В глубине заведения пожилая дама в украшенной цветами шляпке читала этикетки лекарств, стоящих на полках.

– Так вот, – сказала Эйприл. – Считаете ли вы, что особа, у которой имеется определенная информация, ценная для властей, проводящих расследование по делу об убийстве, должна сообщить об этом в полицию, несмотря на то, что мать этой особы строго-настрого запретила ей вмешиваться в эту историю?

– Очень трудная проблема, – с притворной задумчивостью сказал сержант О'Хэйр, хотя заранее знал, что ответит на вопрос Эйприл. – Ты не хотела бы ослушаться мать. Но ведь ты также не хотела бы, чтобы убийца безнаказанно оставался на свободе и бродил по окрестностям.

Эйприл вздрогнула.

– Ах, нет! Но, видите ли, никто не знает, что я там была и подслушала этот разговор. Мне не следовало ходить туда. У меня будет куча неприятностей, если это откроется. Дело в том, что Хендерсон… Хендерсон – это черепаха моего братика… Так вот, Хендерсон сбежал, и я искала его. Я вовсе не хотела подслушивать, честное слово! Я невольно услышала все. Потому что она страшно испугалась, а он говорил ужасно громко.

– Ага, – сказал сержант О'Хэйр, с трудом владея голосом, чтобы не выдать возбуждения. – Кто испугался?

– Ну, миссис Сэнфорд. Он ей угрожал…

Эйприл замолчала и через минуту сказала:

– Ну, мне уже пора уходить, я только допью этот сироп. Мне нужно приготовить овощи на обед.

– У тебя есть еще масса времени, – успокоил ее сержант О'Хэйр. – Выпей еще одну порцию. Я угощаю!

– Ах, спасибо! – искренне поблагодарила Эйприл. Она знала, что может позволить себе безнаказанно выпить не больше одной порции сиропа. Ситуация, однако, была исключительная. Она в два глотка осушила стакан до дна. Тут же перед ней появилась новая порция. Двойная, с кремом. Эйприл немного отпила и с искренним отвращением посмотрела на почти полный стакан.

– Я не запомнила бы так хорошо, – продолжала она свою историю, – если бы он не угрожал убить ее. Конечно, я не предполагала, что он говорит серьезно. Ах, нет! Я не должна рассказывать вам об этом!

Мамочка запретила нам вмешиваться в это дело.

– Послушай, – сказал сержант О'Хэйр. – Я дам тебе хороший совет. Я твой друг. Можешь мне доверять, а это значит, что ты можешь рассказать мне то, что тебе известно. Понимаешь? Я никому не скажу, что узнал это от тебя. – Он по-отечески забеспокоился: – Что с тобой? Тебе это не нравится?

– Нет, нет! Очень вкусно! – заверила его Эйприл. Она заставила себя сделать еще один крошечный глоток, ей придавала сил лишь мысль о том, что она страдает ради важного дела.

– Говори, говори, – доброжелательно поощрял ее сержант. – У меня секрет, как в сейфе.

– Значит, дело было так, – продолжила Эйприл. – Хендерсон… ну, эта черепаха… перегрыз веревку и удрал. Мы искали его везде. В саду Сэнфордов есть беседка, заросшая виноградом, я подумала, что Хендерсон, наверное, спрятался там. Я подошла близко и тогда услышала какие-то голоса в беседке. Я старалась вести себя тихо-тихо, потому что миссис Сэнфорд сердилась, когда мы заходили на ее участок. Я не подслушивала, честное слово! – Эйприл подняла большие, мокрые от слез глаза на сержанта. – Вы мне верите, правда?

– Верю, верю, – поспешно ответил сержант О'Хэйр. – Такая воспитанная девочка наверняка не стала бы подслушивать нарочно.

– Спасибо вам! – сказала Эйприл. Она уставилась в пол и прошептала: – Может, все же я не должна никому говорить об этом… Он ведь угрожал. А я бы не хотела никому причинить неприятности… – Она очаровательно улыбнулась сержанту. – Может, я дальше уже не буду рассказывать, ладно?

– Послушай, – серьезно сказал сержант. – Если этот человек невиновен, ты можешь дать ему шанс оправдаться перед полицией. А как он сможет оправдаться, если полиция не знает всех подробностей?

– Ну, да… – согласилась Эйприл. – Если вы так считаете…

Сержант О'Хэйр чувствовал себя триумфатором, но сказал слащавым тоном:

– Ты, наверное, не знаешь, как зовут этого человека?

– Конечно, знаю, – ответила Эйприл. Она лихорадочно искала в памяти какую-нибудь подходящую фамилию. В первую минуту ей не приходило в голову ничего, кроме фамилии одного героя из рассказов, которые писала мать для собственных детей, когда они еще были совсем маленькие: Персифляс Ашубатабул. Однако такие имя и фамилия в данном случае были совершенно неуместны. Она начала быстро говорить: – Это было так. Они говорили о каких-то письмах, он сказал, что у него нет десяти тысяч долларов. А она, то есть миссис Сэнфорд, рассмеялась и сказала, что советует ему найти эти деньги. А он на это… – Эйприл нахмурила брови, словно хотела сосредоточиться. – Ага, вспомнила… Он сказал, что если бы должен был заплатить десять тысяч долларов за несколько писем, которые написал в минуту слабости, то предпочел бы убить ее.

Эйприл сделала театральную паузу, посмотрела на сержанта и прошептала:

– Я страшно испугалась. До сих пор дрожу, когда вспоминаю это. Боюсь, что это будет пугать меня в кошмарных снах.

– Ну что ты, – успокоил ее сержант О'Хэйр. – Не нужно бояться, не нужно.

Слезы потекли ручьями по лицу Эйприл. Она выглядела максимум на восемь лет, выглядела, как невинный беззащитный ребенок.

– Господин капитан, – прошептала она дрожащим голосом, – он сказал, что убьет ее. Он не шутил, говорил серьезно. А она смеялась и повторяла, что советует ему уплатить десять тысяч наличными и не позже чем в четыре часа дня. Тогда он тоже рассмеялся и ответил, что в четыре часа придет с пистолетом, а не с деньгами. – Она отодвинула стакан и тихим дрожащим голосом добавила: – Я страшно испугалась.

– Ну что ты, ну что ты, – успокаивающе бормотал сержант О'Хэйр. – Расскажи мне обо всем подробно, а потом, когда сбросишь весь груз с души, сможешь забыть обо всей этой истории. – Он понизил голос. – Знаешь, психология учит, что когда доверишь кому-нибудь такую тайну, она перестанет мучить тебя.

– Ах! – вздохнула Эйприл. – Как вы все хорошо понимаете! – Она подняла на него огромные, полные слез глаза. – У вас наверняка есть дети!

– Я воспитал девятерых, – сказал сержант, стараясь скрыть справедливую гордость. – И все они вышли в люди. Допей этот сироп, он очень полезный. И скажи мне кое-что еще. Ты хорошо рассмотрела этого мужчину в беседке? Ты смогла бы его описать?

Эйприл покачала головой и придвинула к себе стакан.

– Я вообще не видела его. Я слышала только голос. Я бы не узнала его фамилию, если бы миссис Сэнфорд не произнесла ее.

– Ах, так! – сказал сержант. – Стало быть, ты знаешь его фамилию?

Эйприл кивнула головой.

– Она сказала… Я повторяю слово в слово, господин капитан… – Эйприл сделала паузу. Ей нужно было срочно придумать какую-нибудь фамилию. Персифляс Ашубатабул явно не годился. Она искала в памяти фамилии. Ага, новая рукопись матери! Эйприл успела прочитать последние двадцать страниц. Там было какое-то имя и несколько фраз диалога. Эйприл просияла и, глядя с улыбкой на уже начинающего терять терпение сержанта, заявила: – Она сказала: «Руперт, ты бы не осмелился притронуться к пистолету, а уж тем более прицелиться и выстрелить».

– Руперт? – повторил сержант и записал имя. – А он что сказал на это?

– Он сказал… – Эйприл доверяла своей памяти, она знала, что верно воспроизводит текст рукописи матери. – Он сказал: «Думаешь, я пуглив, как мышь, но я докажу тебе, что умею быть отважным, как мужчина». А потом… – Нужно было как-то подобрать фамилию к этому имени. – А потом она сказала: «Тихо, кто-то идет!» С минуту оба молчали, и она снова воскликнула: «Ах, Уолли! Позволь представить тебе: мистер ван Дьюсен».

– Ван Дьюсен, – пробормотал сержант О'Хэйр. Он записал фамилию рядом с именем в блокноте. Руперт ван Дьюсен. Он нежно улыбнулся Эйприл. – Рассказывай дальше, девочка.

– Это уже все, – невинно ответила Эйприл. – Этот человек, этот мистер ван Дьюсен, сказал: «Очень приятно с вами познакомиться», а мистер Сэнфорд сказал: «Может, зайдете в дом, выпьем чего-нибудь?» Ну, и они ушли, и больше я уже ничего не слышала. – Она улыбнулась сержанту. – А потом Арчи нашел Хендерсона. В корзине с бельем, в прачечной.

– Хендерсона? – нахмурившись, спросил сержант.

– Ну, эту черепаху, – напомнила ему Эйприл. – У Арчи есть черепаха. Я ведь говорила вам. Она перегрызла веревку и удрала. Мы искали ее, и во время поисков я случайно услышала этот разговор.

– Ах, да! – сказал сержант. Он закрыл блокнот и засунул его в карман. – Я помню, Хендерсон. Рад, что Арчи нашел его. Ну так как, может, хочешь еще сиропа?

Эйприл, маскируя дрожь отвращения, вежливо ответила:

– Спасибо, господин капитан. – Она встала. – Мне уже пора идти домой и чистить эти овощи. – По ее лицу пролетела тень. – Но вы должны обещать мне, что никому не скажете! Потому что если бы мамочка узнала…

Она сказала это с такой страстностью, что даже дремлющий мужчина в сером костюме открыл глаза и посмотрел на нее.

– У меня были бы ужасные неприятности, если бы мамочка узнала, – продолжила Эйприл. Она побледнела и явно разнервничалась.

– Обещаю, – сказал сержант.

– Ах, спасибо, господин капитан!

После чего Эйприл с достоинством ушла. Сержант вытащил из кармана блокнот и еще раз проверил свои записи. Хорошая, воспитанная, умная девочка. Он воспитал девятерых и разбирался в детях. Она называла его «господин капитан». Ха, кто знает, возможно, в будущем…

Если бы ему, например, удалось найти этого Руперта ван Дьюсена, прежде чем лейтенант Билл Смит совершит какую-нибудь глупость… Сержант захлопнул блокнот, засунул его в карман и вышел из кондитерской.

Через пятнадцать секунд после ухода сержанта мужчина в сером костюме, совершенно протрезвев, вскочил из кресла и закричал:

– Дай мне немного мелочи, Люк!

Он лихорадочно опустил монеты в щель телефона-автомата. Наконец ему ответили.

– Это Фрэнк Фримен, – возбужденно сказал он. – Соедините меня с отделом городских новостей. – И через минуту: – Хэлло, это ты, Джо? Слушай…

Пятью минутами позднее он все еще диктовал свою статью по телефону, а горсть монет почти исчерпалась.

– Я сказал: «надежный свидетель». Ты понял? Хорошо. Ван Дьюсен. Руперт ван Дьюсен. Почему, черт возьми, ты не слушаешь внимательно? Р, как роза, У, как укулеле, П, как портфель… Записал? Руперт ван… Записывай: Д, как дурак, Ю, как Юкон, С, как…

Перестань ругаться, не то я больше ничего не скажу. Руперт ван Дьюсен. Хорошо. Записывай дальше: «Надежный свидетель, фамилию которого мы не можем предать гласности, сообщил…»