Текст книги "Убийство по-домашнему"

Автор книги: Патрик Квентин

Соавторы: Крейг Райс,Мэри Барретт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)

Глава 24

Во вторник утром трое Карстерсов проснулись очень рано. Атмосфера была насыщена электричеством, сердца бились в предчувствии великих событий, как в первый день каникул или во время приезда на гастроли цирка. Они на цыпочках ходили по дому, чтобы не разбудить мать. Она будет лучше выглядеть во время обеда, если хорошо выспится.

Когда завтрак был наполовину съеден, на Эйприл нашло вдохновение. Она положила вилку и тихо воскликнула.

– Дина! Дочь мистера Холбрука!

– Что-о-о? – спросила Дина. Арчи только вытаращил глаза.

– Мы должны внимательно посмотреть на ее фотографию, – сказала Эйприл. – Немедленно! – Она немного помолчала, потом объяснила. Она звезда варьете, верно? Вернее, была звездой варьете!

– Почему была, а не есть? – ошеломленно спросила Дина.

– Бетти Лемоу тоже была звездой варьете, – после театральной паузы сказала Эйприл. – Если она была дочерью мистера Холбрука…

Дина поперхнулась молоком.

– Эйприл! Ох!

Арчи колотил кулаками Дину по спине до тех пор, пока она не восстановила дыхание.

– Где живет мистер Холбрук? – спросила Эйприл.

– На Вашингтон-Драйв, – ответила Дина. – В четырех кварталах отсюда. У него есть домработница… Злющая баба. Как-то мы с Джоэллой позвонили туда и предложили билеты на вечеринку, организованную родительским советом. В течение пятнадцати минут она объясняла нам, почему даже и не подумает купить эти билеты!

– Замечательно! – сказала Эйприл. – Прекрасно. Это именно то, что нам нужно. – Эйприл снова взяла вилку и энергично принялась за яичницу. – Мы зайдем туда, когда будем возвращаться из школы. Ты и Арчи позвоните в дверь и предложите ей… например, абонемент на иллюстрированный журнал. А я тем временем проскользну в дом и поищу фотографию.

– Ура! – радостно крикнул Арчи.

– А если тебя поймают? – встревожилась Дина.

– В таком случае я сяду в тюрьму, – с невозмутимым спокойствием ответила Эйприл. – Не каркай. Лучше предположим, что меня не поймают и мы раздобудем эту фотографию.

– Если я буду разговаривать с этой бабой, – заявил Арчи, – ты можешь спокойно обыскивать дом, тебя не поймают! Я эту бабу знаю, у нее очень красивый сад. Я одолжу у Флэшлайта пса и возьму его с собой.

– Арчи, ты гений, – сказала Эйприл. – В награду я уступаю тебе порцию мармелада.

Арчи наморщил нос и, придвигая к себе баночку с мармеладом, ответил.

– Я хорошо знаю, что ты терпеть не можешь этого мармелада.

– Эйприл, сегодня ведь вторник! – воскликнула Дина.

– Ну и что из этого? – спросила Эйприл. – Как обычно, после понедельника.

– Разве что дождь идет, – вмешался Арчи, – тогда суббота.

– Прищурь один глаз, и он покажется тебе розовым, – быстро возразила Эйприл.

– Я предпочитаю, чтобы он был в полоску, – ответил Арчи.

– Он не может быть в полоску, если он вторник, – закричала Эйприл.

– Тихо, дети! – в отчаянии одернула их Дина. – Сегодня вторник…

– А кто говорит, что нет? – одновременно сказали Эйприл и Арчи.

Им снова пришлось придумать какое-нибудь желание, как обычно, когда два человека одновременно произносят одинаковые слова. Следовало также скрестить пальцы, чтобы желание исполнилось. Потом Арчи занялся вылизыванием мармелада из баночки. Наконец Эйприл с серьезным видом спросила:

– Ну и что из того, что сегодня вторник?

– По вторникам у меня после уроков гимнастика, – ответила Дина. – Я выйду из школы только в половине пятого.

– Вот черт! – сказала Эйприл. – Всегда ты что-нибудь выдумаешь! —Она немного поразмышляла. – Ну что ж, придется тебе смыться с гимнастики.

– Не могу! – простонала Дина. – Я и так уже трижды смывалась в этой четверти: один раз, – когда Арчи захотелось сходить в кино на фильм с Роем Роджерсом, второй раз, когда погода была такая хорошая, что мы никак не могли не искупаться, третий раз…

– Секундочку! – перебила ее Эйприл. – Уже придумала. Ты вывихнула щиколотку.

Дина машинально посмотрела на свои нога. Они показались ей вполне здоровыми.

– Арчи, – распорядилась Эйприл, – принеси пластырь и эластичный бинт. К счастью, я с отличием закончила курс первой медицинской помощи для скаутов.

Дина, не слишком понимая, о чем идет речь, сказала только:

– О-о-о!

Спустя несколько минут Эйприл с удовлетворением разглядывала собственное произведение – художественно забинтованную ногу Дины.

– Помни, Дина, – проинструктировала она сестру. – Мама еще спала, когда ты уходила в школу, поэтому ты не смогла взять у нее оправдательную записку. Учительница гимнастики такая рассеянная, что наверняка забудет обо всем этом деле до следующего урока. А если даже и не забудет, к тому времени мы успеем все объяснить маме. Понимаешь?

Дина кивнула головой.

– Нападение на дом Холбрука ровно в четыре, – сказала Эйприл. – А до того времени тебе придется хромать, Дина.

Без двух минут четыре Дина и Арчи приближались к вилле мистера Холбрука. Дина хромала, Арчи вел пса, одолженного у Флэшлайта, огромного, мохнатого, рвущегося с поводка. Параллельно им по боковой дорожке кралась Эйприл.

– Так, значит, мы собираем абонементы на ежемесячный журнал «Жена фермера», – пробормотала Дина. А что мы сделаем, если она действительно захочет подписаться на этот журнал?

– Скажешь ей, что завтра мы принесем подписной бланк, – посоветовал Арчи. – А я спущу Самсона с поводка. Увидишь, это займет ее на какое-то время.

Дина вздохнула. Они уже свернули к воротам и в кустах за домом заметили притаившуюся Эйприл.

Адвокат Холбрук жил в большом оштукатуренном доме, перед которым был широкий газон, а позади ухоженный сад. На солнечных часах дремал большой белый кот со зловещей мордой. Самсон зарычал. Арчи дернул за поводок.

– Фу, Самсон, – успокоил он пса. И повернувшись к Дине, сказал с сияющим видом: – Ты можешь представить себе, что будет, когда Самсон погонится за этим котярой?

Дина позвонила в дверь. Им открыла высокая костлявая седая женщина и спросила:

– Чего надо?

– Может, вы желаете подписаться на журнал «Жена фермера»? – несмело предложила Дина.

Седая женщина строго посмотрела на нее и спросила:

– Я что, похожа на жену фермера? А этот дом похож на ферму?

– Нет, – тихонько согласилась Дина. – Но…

– Понимаете, если моя сестра распространит десять абонементов, она получит колечко с настоящим бриллиантом! – сказал Арчи.

Седая женщина поджала губы. Потом она начала десятиминутную речь, в которой подробно объяснила, почему она не собирается подписываться на журнал «Жена фермера», что думает о бесстыдных детях, пристающих к соседям с предложениями такого рода, и как она относится к испорченной современной молодежи. Закончила она в приказном тоне:

– Прошу немедленно забрать отсюда этого пса!

Дину охватила паника. Эйприл, очевидно, была еще в доме. Они договорились, что, выйдя из дома, Эйприл сразу подаст сигнал, однако до сих пор она не появилась и никакого сигнала не подала. Домработница мистера Холбрука уже переступила через порог и собиралась закрыть за собой дверь, когда Арчи спустил Самсона с поводка. Самсон бросился к коту, который с воем начал удирать. Домработница вскрикнула и побежала за Самсоном. Арчи и Дина побежали вдогонку за домработницей.

Все это замешательство продолжалось не меньше пяти минут и закончилось во дворе за домом. Кот сидел на телеграфном столбе, Самсон стоял под столбом и громко лаял, домработница выговаривала Дине и Арчи, а Дина и Арчи просто кричали.

Воспользовавшись замешательством, Эйприл выпрыгнула из бокового окна, обежала вокруг дома и присоединилась к компании, крикнув еще издалека:

– Арчи! Как тебе не стыдно натравлять этого отвратительного пса на бедного очаровательного котика!

Очаровательный котик с высоты телеграфного столба тем временем осыпал проклятиями Самсона.

Эйприл схватила поводок, ткнула его в руку Арчи и строго приказала: – Марш домой!

Арчи быстро удалился, таща за собой лающего Самсона. Дина побежала за ними. Эйприл осталась еще на минутку, чтобы сочувственно посоветовать домработнице:

– Вызовите по телефону пожарную команду. Этот кот никогда добровольно не слезет со столба.

Она догнала Дину и Арчи на улице.

– Ну как? – спросила Дина. – Нашла?

Эйприл кивнула головой.

– Нашла. В ящике письменного стола, там, где и ожидала. Но я не взяла ее с собой, потому что это ни к чему.

– Почему?

Эйприл вздохнула.

– Фотография мисс Холбрук представляет большой интерес: три павлиньих пера, нитка жемчуга и так далее. Но это крупная блондинка, похожая на поросенка. Она так же похожа на Бетти Лемоу, как, например, Арчи.

Дина уставилась на Эйприл, Арчи выпустил поводок из руки, Самсон побежал домой.

– Значит ли это, – хмуро спросила Дина, – что мы зря устроили всю эту неразбериху и загнали кота на телеграфный столб? И что я зря хромала весь день?

– Слушай, сестра-пессимистка, – ответила Эйприл. – Мы узнали кое-что очень важное. Теперь нам точно известно, что Бетти Лемоу не была дочерью мистера Холбрука. Это уже достаточно много. Поэтому мы знаем, что мистер Холбрук не мог мстить Флоре Сэнфорд за ее участие в убийстве Бетти Лемоу. Теперь нам остается только выяснить, кто убил миссис Сэнфорд.

Дина сердито фыркнула и ничего не ответила.

– Нужно снять повязку с твоей ноги, прежде чем возвращаться домой, – добавила Эйприл. – А не то мама станет допытываться, что с тобой случилось.

Снятие пластыря заняло немного времени и вызвало довольно оживленную дискуссию. Эйприл попыталась перерезать его скаутским ножом, взятым у брата. Это не удалось, и тогда Дина предложила отклеить его с помощью средства для смывания лака с ногтей. В конце концов Арчи в отчаянии ухватился за кончик пластыря и рванул его. Дина вскрикнула. Пластырь остался в руке Арчи. Дина снова надела носок и туфлю, после чего вся тройка двинулась домой.

– Перестань уже хромать, – шепнула сестре Эйприл, когда они поднялись на крыльцо.

– Не могу, это вошло в привычку, – меланхолически заявила Дина. – Вероятно, я останусь калекой на всю жизнь, причем по твоей вине.

Они вошли в кухню. На столе стояло огромное блюдо с лимонным кремом, щедро украшенным нежно подрумянившимися безе. На кухонной плите мясной рулет ждал, когда его засунут в духовку. Он упоительно пахнул. Рядом в кастрюле лежала уже почищенная картошка, и, что самое главное, на маленьком огоньке тихонько булькал луковый суп. Эйприл восхищенно вдохнула его аромат.

– Роскошно! – сказала она.

Дженкинс, Кляксик и Апсик, сидящие рядышком на полу возле плиты, мечтательно смотрели на нее. В дуршлаге возле мойки лежали все составляющие замечательного салата. Нарезанные ломтиками гренки достаточно было только поджарить.

– Знаешь, Эйприл, – радостно сказала Дина, – Билл Смит не уйдет от нас, я уже вижу его в супружеских оковах.

Однако Эйприл нахмурила брови.

– Слышишь? Ведь это шум стиральной машины!

Они прислушались. Да, стиральная машина была включена. Во дворе за домом мать громко и весело насвистывала мелодию о крушении старого локомотива.

В плохом предчувствии Эйприл первая выбежала во двор, за ней Дина и Арчи. Эйприл остановилась у крыльца, и возглас огорчения вырвался из ее груди.

– Мамочка!

– О, это вы! – обрадовалась мать. – Погода такая хорошая, а у меня есть немного свободного времени, так что я решила выстирать старые туристические одеяла… Последнее уже в стиральной машине. Вы поможете мне развесить их?

– Мамочка! – простонала Дина. – Твой маникюр!

Мать посмотрела на дочь, и лицо ее вытянулось.

– О Боже, я совсем забыла! – прошептала она.

Все глаза посмотрели на ее ногти. От трехдолларового маникюра осталось лишь жалкое воспоминание.

Глава 25

– Просто счастье, что Эстелла уговорила тебя купить запасной флакончик лака, – строго сказала Эйприл. – Не понимаю, как женщина в этом возрасте…

– Видно, я еще достаточно молода, чтобы совершать ошибки, – объяснила мать. – Прошу прощения и обещаю, что больше никогда ничего подобного не сделаю.

– Не вертись! – осадила ее Эйприл, искоса поглядывая на свое произведение. – Ну, выглядит, как новый!

– Ты ангел, что так обновила мой маникюр, – сказала мать, – а Дина – второй ангел, который вместо меня развесил одеяла. Честное слово, я забыла о маникюре. Погода была такая хорошая…

– Понимаю, погода вдохновила тебя, мамочка, стирать одеяла, – сказала Эйприл. – Просто счастье, что тебе не пришло в голову натирать полы или еще что-нибудь в этом роде. Более непрактичного создания еще свет не видел.

– Скажи честно, Эйприл, – спросила мать, – вы любили бы меня сильнее, если бы я была практичной? Я ведь стараюсь, правда?

Эйприл закончила наводить красоту на последний ноготь.

– Мы не могли бы любить тебя сильнее, чем любим, – задумчиво сказала она, – если бы ты была воплощением всех добродетелей. А теперь сиди спокойно и ни к чему не прикасайся, пока лак как следует не высохнет.

Мать растопырила пальцы и, боясь пошевелиться, покорно ответила:

– Слушаю, уважаемая госпожа.

– И избегай вдохновения для стирки еще по меньшей мере неделю, – добавила Эйприл, принимаясь вынимать шпильки из волос матери.

– Я буду избегать, уважаемая госпожа, – смиренно обещала Мариан.

– И не верти головой, когда я тебя причесываю, – напомнила Эйприл. – Не то я рассержусь! – Она обернула прядь волос вокруг пальца и добавила: – В наказание наденешь сегодня на обед самое красивое платье. То, пастельно-розовое, с кружевами на воротнике…

Как сказать матери, что Билл Смит придет на обед?

– Самое лучшее платье? – запротестовала мать. – В кухне так легко посадить пятно!

– С кухней на сегодня ты покончила! – заявила Эйприл. – Мясо в духовке, соус в кастрюле, салат сделан, суп готов, картофель почищен, Арчи накрывает на стол.

Она воткнула последнюю шпильку и отступила на шаг, чтобы лучше окинуть взглядом художественное произведение.

Даже в розовом фланелевом халатике, с растопыренными пальцами и намазанным кремом лицом, мать выглядела неотразимо.

Эйприл восхищенно вздохнула:

– Ах, мамочка!

– Что? – спросила Мариан.

– Не шевелись, потому что ногти еще влажные! – ответила Эйприл. – А если ты не накрасишься красиво-красиво, чтобы это гармонировало с такой прической, платьем, маникюром и мясным рулетом под соусом, то я тебя предупреждаю, что твои детки сбегут из дому. Помни об этом!

Мариан рассмеялась, Эйприл вторила ей, вспомнив один эпизод из прошлого. Однажды Арчи разозлился и решил сбежать из дому. Мать предложила ему свою помощь. Она увязала все барахлишко сына в большой платок и прицепила к палке, которую сын должен был нести на плече. У Арчи, который видел эти приготовления, возникли подозрения, что его разыгрывают, и он еще больше укрепился в своем решении. В конце концов из дому сбежали двое, сын и мать, и нашли себе пристанище в кинотеатре, где показывали программу сразу из трех вестернов. Вернулись они после девяти, к огромному облегчению Дины и Эйприл, до отказа набитые сосисками и очень веселые.

– Не огорчайся, мамочка, – сказала Эйприл. – Если мы будем удирать из дому, возьмем тебя с собой. Но не забудь накрасить глаза и вообще! Я сейчас помогу Дине управиться с этими одеялами.

С порога она еще раз посмотрела на мать. Неожиданно у нее на душе стало так тепло и мягко, словно она вот-вот должна была расплакаться. Была бы довольна мать, если бы узнала, что замышляют ее дети? Будет ли мать наверняка счастлива с этим привлекательным лейтенантом в качестве мужа?

– Что с тобой, доченька? – спросила мать.

– Ничего, —ответила Эйприл. – Брови, ресницы, помни обо всем. А ногти, когда они высохнут, подержи минутку под струей холодной воды, чтобы лак дольше держался.

Она побежала вниз и проверила, все ли готово. Арчи мастерски накрыл на стол. В центре стола самые красивые розы из воскресного букета выглядели еще чудеснее. Начищенные подсвечники блестели, в них были новые свечи. Место Билла было напротив Мариан, так чтобы он видел ее сквозь цветы.

Ситуация в кухне находилась под контролем. Дина поливала маслом жаркое, Арчи с громкими протестами мыл редиску.

– Ты уже сказала маме? – спросила Дина.

– Еще нет, – Эйприл отрицательно покачала головой, – но я скажу. Через минутку… А сейчас не мешало бы переодеться.

Началось короткое совещание, кто что наденет Дина предпочитала розовый свитер и клетчатую юбку Эйприл не одобряла этот выбор. Наконец в проблеске вдохновения она воскликнула.

– Уже знаю! Белые платья со швейцарской вышивкой, голубые шарфы и заколки в волосах!

– Ты что, сошла с ума? – рассердилась Дина и хлопнула дверцей духовки. – В этих платьях мы похожи на грудных младенцев.

– В том-то и дело! – заявила Эйприл. – Шушлуляпупа! Не хочешь же ты, чтобы Билл Смит увидел мамочку в окружении почти взрослого потомства!

– Ну, – начала Дина. – Хорошо, я согласна, но только в этот, единственный, вечер.

– А ты, – обратилась Эйприл к брату, – умойся, грязнуля!

Она медленно поднималась на второй этаж, размышляя над тем, как половчее сообщить матери, что за обедом будет присутствовать гость. Честно говоря, накануне вечером мать рассталась с Биллом не самым лучшим образом, так что проблема казалась трудной.

Признаться во всем, объяснить истинные мотивы? Нет, в таком случае мать не сумела бы вести себя непринужденно.

Сказать, что они пригласили его для собственного удовольствия, потому что полюбили его? Наверняка это разозлит мать. Сказать, что Билл Смит сам напросился? Ах, нет, это произвело бы роковое впечатление. Эйприл простояла пять минут под дверью в комнату матери, пока наконец не приняла правильное решение.

Мать как раз доставала из шкафа розовое платье. Она гордо протянула руки Эйприл, демонстрируя ногти.

– Видишь? Сухие, ни единого пятнышка!

– Ты чудесно выглядишь, – восторженно прошептала Эйприл. – Да, так что же я хотела тебе сказать… – говорила Эйприл, осознавая, что играет с огнем. – Этот полицейский, Билл Смит, должен быть по соседству сегодня вечером, а поскольку здесь поблизости нет ни ресторана, ни бара, я подумала, не дать ли ему на кухне какой-нибудь бутерброд?

– Эйприл! – вскричала мать, выронив из рук платье. Эйприл ждала, затаив дыхание. Ей казалось, что прошли столетия, прежде чем мать сказала: – Бутерброд в кухне? Это смешно! Просто пригласи его на обед.

– Ну, если ты приказываешь… – ответила Эйприл. Она выбежала в холл и спустилась по лестнице на первый этаж. Едва она оказалась там, как мать приоткрыла дверь своей комнаты и крикнула:

– Эйприл, достань кружевную скатерть и поставь какие-нибудь цветы!

– Слушаю, о госпожа, – ответила Эйприл. Кружевная скатерть уже лежала на столе, а посередине цвели розы.

Когда обе девочки переодевались у себя в комнате, Эйприл, улучив момент, приоткрыла дверь в спальню матери и посмотрела в щелочку. Мать сидела перед зеркалом и с необычайным старанием расчесывала брови. Она улыбалась, в ее волосы был воткнут цветок, гармонирующий с розовым платьем. Эйприл тихонько прикрыла дверь и занялась собственным туалетом.

– Жаль, – сказала она, – что я не кошка.

– Почему? – удивилась Дина.

– Потому что я бы мурлыкала от удовольствия, – с сияющей улыбкой ответила Эйприл.

Все развивалось по плану. Обед был готов, когда мать спустилась вниз, и в ту же минуту Билл Смит позвонил во входную дверь. Его костюм казался новехоньким, волосы были только что подстрижены. Под мышкой он держал огромную коробку, которую подарил хозяйке. Со своего наблюдательного пункта под дверью столовой Арчи восхищенно прошептал:

– Шоколадные конфеты!

Прежде чем мать успела упомянуть о бутерброде на кухне, прежде чем Билл Смит успел поблагодарить за приглашение на обед, Арчи впустил в гостиную Кляксика, Апсика, Хендерсона и Дженкинса. Когда вызванное этим радостное замешательство прошло и снова возникла опасность, что начнется разговор на нежелательную тему, Дина объявила, что обед подан.

Трое юных Карстерсов заранее обсудили содержание беседы, которая должна была вестись во время обеда, и разделили между собой роли. Когда все сидели над полными тарелками и передавали по кругу гренки, Дина со вздохом сказала:

– Ах, мамочка, никто не готовит такой вкусный мясной рулет, как ты!

– Он в самом деле замечательный, – подтвердил Билл Смит.

Арчи быстро подхватил:

– А если бы вы еще попробовали мамочкины бифштексы!

Через секунду подключилась Эйприл:

– Эти гренки просто чудо! Вкуснотища!

Билл Смит, намазывая маслом третий гренок, подтвердил:

– Никогда в жизни не ел ничего вкуснее.

– А какие замечательные пончики жарит мамочка! – сказала Дина.

Тройка тактично молчала, когда мать говорила с Биллом о политике, литературе и кинофильмах. Однако когда беседа прерывалась хотя бы на секунду, Эйприл подавала сигнал и Арчи тут же брал слово.

– Эй! А можно мне еще соуса! Роскошь, а не соус!

– Вы позволите? – спросила Эйприл, подсовывая соусницу Биллу. – Мамочка так чудесно готовит соусы!

– Например, для котлет! – добавила Дина. – Вы непременно должны когда-нибудь попробовать ее соус для бараньих котлет. Это просто произведение искусства.

Только одна вещь беспокоила мать во время этого обеда: дети вели себя чересчур воспитанно. Они вежливо сидели, тихие, как мышки, если не считать хвалебных замечаний в адрес еды. Не было привычных восклицаний Арчи, его вечного вопроса: «Знаешь что?», а Дина ни разу не забыла сказать «пожалуйста» и «спасибо», беря очередной гренок.

Однако подозрения окрепли в душе Мариан лишь тогда, когда Эйприл прощебетала:

– Мамочка, этот фантастический салат ты действительно сама приготовила?

А Дина мгновенно ответила, не дав матери даже рта раскрыть.

– Конечно! Ведь мамочка всегда сама делает салат.

Как мать, так и обе ее дочери прекрасно знали, что салат приготовила Дина. Вдобавок Мариан заметила, как Эйприл ткнула в бок Арчи, который тут же пропищал:

– Мамочка также умеет делать такой майонез, что просто пальчики оближешь!

Когда в финале с триумфом внесли лимонный крем, Мариан Карстерс была почти уверена, что пала жертвой заговора. Если сейчас кто-то из детей похвалит крем…

Однако на этот раз детей выручил Билл Смит.

– Уже никто не делает такой чудесный лимонный крем, как ваша мама, – сказал он.

Их взгляды встретились над букетом роз, Мариан заметила в глазах Билла веселые искорки. Она сдержала смех и с серьезным видом сказала:

– Ах, вы должны когда-нибудь попробовать мои пряники!

Трое юных Карстерсов остолбенело посмотрели сперва на лейтенанта, потом на мать.

Они пришли в себя лишь тогда, когда весь крем без остатка исчез из вазочки. (Билл Смит трижды просил добавку.)

– Кофе в гостиной, – объявила Эйприл.

Она зажгла свечи на каминной полке, а Дина принесла поднос с кофейным сервизом. Чудесно! Аромат кофе, приглушенный свет и мать в очаровательном розовом платье. Девочки начали убирать в столовой. Они хотели выставить брата на кухню, но он решительно запротестовал:

– Эй! Я тоже хочу подслушивать!

Дина сняла скатерть и вымела щеточкой стол. Тоном, в котором чувствовалось сожаление, она сказала Эйприл:

– Мне не удалось вставить фразу, которую я должна была сказать ему: «Каким одиноким вы, должно быть, чувствуете себя, когда каждый вечер обедаете в отеле!»

– Ничего страшного! – успокоила ее Эйприл. – Все идет как по маслу! – Прижав палец к губам, она осторожно направилась к дверям гостиной. Дина и Арчи на цыпочках пошли за ней, и все трое прислушались.

Они услышали тихий приятный смех и голос матери:

– В самом деле, Билл…

А потом голос лейтенанта:

– Я говорю серьезно, Мариан, я уже давно хочу…

В этот момент раздался звонок у входной двери.

– Я открою! – крикнула Эйприл, побежав через гостиную к парадной двери. – Это наверняка разносчик газет!

Однако это был не разносчик газет. У двери стоял сержант О'Хэйр. Лицо у него было озабоченное. Он тяжело сопел. Его кругловатое лицо было багровым. Сержант О'Хэйр начал:

– Добрый вечер, мисс… А лейтенант… – Он увидел Билла Смита и замолчал. – А, ты здесь!

Прежде чем сержант О'Хэйр нарушил всю эту пастораль, Эйприл успела одним взглядом окинуть всю картину: мать, очаровательную, в розовом платье, на голубом диване, лейтенанта в большом удобном кресле, сосредоточенное серьезное выражение его глаз. В голове у Эйприл промелькнуло сто разных эпитетов, которыми ей хотелось одарить сержанта, и ни один из них не был хвалебным.

– Мы нашли Уоллеса Сэнфорда, – просопел сержант О'Хэйр. – В кустах, неподалеку от ворот его собственной виллы. Наверное, он лежит там недавно. Я оставил возле него Фланагана.

Билл Смит вскочил с места так резко, что едва не опрокинул чашечки с кофе.

– Убит?

– Не совсем, – ответил сержант. – Огнестрельное ранение. Наверное, выживет. Нужно сначала вызвать машину скорой помощи, а потом сообщить в управление.

Мариан тоже вскочила.

– Телефон там! – сказала она.

Эйприл бросилась в кухню с криком: «Пойдем!» и выбежала во двор, Дина и Арчи, естественно, последовали за ней. По пути к воротам виллы Сэнфордов Эйприл объяснила родственникам ситуацию. Неожиданно она остановилась.

– Возле него стоит на посту полицейский. Арчи, ты сможешь его отвлечь? Причем немедленно?

– Будет сделано, – ответил Арчи и нырнул в кусты.

Дина и Эйприл напрямик пересекли газон Сэнфордов, после чего осторожно приблизились к воротам. Там стоял полицейский, у его ног лежала какая-то фигура, укрытая одеялом и зловеще неподвижная.

Внезапно за живой изгородью раздался страшный крик, от которого холодела кровь. Полицейский вздрогнул, повернулся и побежал в ту сторону, откуда донесся крик. Эйприл и Дина подбежали к лежащей на земле фигуре.

Уоллес Сэнфорд открыл глаза и посмотрел на склонившихся над ним девочек. Он был очень бледен.

– Вас не убили, – сказала Эйприл. – Сержант О'Хэйр говорит, что вы выживете. Вас только ранили. Не переживайте.

– Все будет хорошо, – шепнула Дина.

Уоллес Сэнфорд тщетно пытался что-то сказать. Он закрыл глаза, но тут же снова открыл их.

– Не мучьте себя, – сказала Дина.

– Слушайте, – простонал он. – Слушайте… Я уже знаю… Человек, который убил Флору… – Он обессиленно закрыл глаза.

– Да? – шепнула Эйприл. – Да?

Веки раненого чуть приподнялись, так что глаза блеснули, словно узкая щелочка.

– …тот же самый, который заплатил выкуп… это ее…

На этот раз его глаза закрылись надолго.

Дина склонилась над раненым.

– Жив, – шепнула она. – Только потерял сознание.

Зашуршали кусты.

– Это полицейский возвращается, – прошептала Эйприл. – Бежим!

Они помчались по подъездной дорожке и у калитки собственного сада наткнулись на Арчи, выглядывающего из-за ствола дерева. Где-то поблизости раздался полицейский свисток. Билл Смит, сержант О'Хэйр и Мариан Карстерс выбежали из дома через парадную дверь в тот момент, когда трое детей добрались до кухонного крыльца.

Дина глубоко вздохнула и начала машинально переставлять тарелки.

– Мы едва не попались, – сказала она.

– Как вам понравился мой крик? – гордо спросил Арчи.

– Он был прекрасен, – похвалила Дина.

– Вы еще не слышали, как я умею ругаться, – сказал Арчи. – Слушай, Эйприл…

Однако Эйприл не слушала. Она уселась на кухонный табурет и подперла кулаками подбородок.

– Эйприл! – позвала ее Дина.

– Тихо, дети! – сказала Эйприл. – Не мешайте! – Ее лицо выражало изумление и как бы печаль. – Мне нужно подумать.