Текст книги "Тёмное пламя (СИ)"

Автор книги: Ольга Зима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 51 страниц)

– Но... я думала, мы...

– Рядом с тобой, Гвенн, запылает и камень, – очень серьезно произносит Советник. И добавляет тихо: – Спокойной ночи, моя принцесса. Сладких снов.

– Джаред! – негодует Гвенн то ли по поводу его пренебрежения, то ли своих обманутых ожиданий.

В сторону Джареда летит туника, изящно виснет на лампе. Куда-то посреди спальни Гвенн зашвыривает сюрко Советника. От сандалий Джаред уворачивается, а подушку ловит со словами благодарности.

Интересно, где гуляет Финтан, раз жена улизнула от него?

О, Финтан у отца. И у лесных опять крику до небес. Не хочу даже заходить туда.

– Да как ты... Как ты посмел? В триста лет ума нет, так спрашивай совета! – орет лорд Фордгалл.

– Сам сказал, она теперь лишь помеха! – не менее громко обижается Финтан.

– И что? И что?! Ты хоть подумал, что скажет Дей? Теперь, когда он стал владыкой мира?

– Ничего! Ничего он не скажет! Потому что ничего не будет. Друидка обещала упадок сил и болезнь.

– А если она сожрет все яблоко целиком?

– А если и так – развяжет мне руки. Я говорил с очаровательной принцессой из...

– Не сейчас, рано! Все, все нужно было делать раньше! Ты, со своей отравой... У волков нюх не как у нас. Они чуют подобное и лишь смеются над тобой – моим сыном! – глупым лесовиком. Нет-нет, тут что-то еще, не только мои слова... Финтан, ты перегибаешь палку с Гвенн. Но не будь симпатии между вами – не был бы возможен и брак. Что ты еще натворил? Чем она тебе так досадила?

– Она только и думает о Дее! Впрочем, как и ты. Ну и я еще...

– Говори!

– ...сболтнул Гвенн про Флинна. Это вышло случайно, папа!

Финтан почти заискивает! Почти оправдывается.

Тишину столь отчетливо тревожную, что неуютно даже мне, режет звук оплеухи.

О, вот у кого учился Финтан! Хотя с отцом он теряет всю свою наглость.

– Еще бы ты это сделал нарочно! Ты... у меня нет слов, Финтан, – свистящим шепотом отвечает Фордгалл. – Ты расклеился перед женщиной! Видно, Гвенн и впрямь так хороша, как о ней говорят!.. Или ты настолько слаб?!

Пол для лесных гостей, деревянный, не каменный, скрипит под нервными шагами лорда Фордгалла. Финтан молчит, похоже, смиряясь с отцовской пощечиной.

– Флинн опять отличился! – Финтан тяжело вздыхает. – Только от Фианны больше забот! Но на нее... – голос становится ниже и довольнее. – На нее хотя бы приятно смотреть!

– Не смей иметь дело с этой колючкой! Твоя тетка, Финтан, ядовита до самого последника наконечника собственной стрелы! Она уже не единожды пыталась поддержать ярлов Ели и Бука! И если бы не твоя мать!..

– О, как я рад, папа, – голос Финтана сочится ядом, – что из двоих родичей ты всегда выбираешь младше... более красивого! – грохот, как будто лесной лорд отшвырнул что-то. – Я разве сказал что-то не то?

– Ты превосходишь все мои ожидания, умудряясь быть еще большим пеньком, чем выглядишь. Ты рассказал брату, ты рассказал Гвенн! Может, вырвать тебе язык? Если правда про Флинна станет известна, весь наш Дом может полететь вверх тормашками. И в первую очередь это коснется тебя-я-я! Моего наследника!.. – снова бухает чем-то тяжелым. – Ты идиот, но ты мой идиот! Хитрый всегда побеждает умного! И вот тебе мой отцовский указ: разыщи Гвенн, где бы она ни была! Иначе сам отправишься за ней в мир Теней!

– Папа, может, ты хоть раз поделишься своими гениальными идеями целиком? – цедит Финтан. – И тогда я перестану так ужасающе катастрофично подводить тебя!

– Как бы высоко ни взлетел Дей, на нем все еще висит Проклятие, – Фордгалл дышит тяжело, хотя отвечает спокойнее, но от этого еще страшнее. – Долго он не протянет. Верни Гвенн, подчини ее себе – и ты завоюешь мое уважение.

О-о, Финтана ждет сюрприз. Волки его не любят, но и про жену врать не станут. Что задумал Советник, я не понимаю!

Под утро лесной принц, обшарив полдворца по неточным указаниям стражи и получив массу пожеланий, как следует поступать с волчицей, спешит к Джареду. И первое, на что натыкается, переступив порог приветливо приоткрытой двери, это одежда и обувь своей жены.

В покоях Советника Волчьего Дома!

Джаред, отбросив подушку, мгновенно оказывается рядом с Гвенн – раньше, чем стали слышны шаги Финтана.

– Ты забыл закрыться! – сразу проснувшись и вцепившись в серый мех плаща, ужасается Гвенн.

Джаред отвечает сонно:

– Неуже-е-ели?.. Ай-ай-ай.

– Это какая-то шутка?.. Ты ее грел для меня, Советник? Или охлаждал? – обретает дар речи застывший в паре шагов от постели Финтан. – С Лили тебе все сошло с рук, но теперь ты покойник!

– Моя принцесса, – лениво цедит Джаред, явно обращаясь к балдахину. – Твой супруг преступил порог моего Дома без моего разрешения. Он в моей власти. Хочешь, я откушу ему что-нибудь ненужное?

Показывает острые волчьи клыки в зевке. Финтан отшатывается, теряя часть напора. Гвенн молчит, натягивая серый плащ Советника по самые глаза. Но что, кроме плаща, на ней ничего нет, ее супруг видит и так. И, не сомневаясь в жене, рисует картины страсти, раз произносит голосом, заплетающимся от ненависти:

– Что эт-то? Гвенн – моя жена! Моя! Тебя пристрелят свои же!

– Это вряд ли, – прохладно отвечает Джаред.

– И что же им помешает? Что помешает мне крикнуть стражу и убить тебя?

– Время.

– Одной ночи вполне хватит!

– Но не ночи Лугнасада, принц Леса, – еще более холодно отвечает Джаред.

– Что?! С каких это пор людской праздник стал каноном для ши, Советник? – спрашивает Финтан, но не трогается с места: колкий лед в голосе и в глазах Джареда заморозит кого угодно.

– Он был им всегда. Не поленись, расспроси отца. Он сам пользовался его преимуществами. Когда был не лордом, а просто Фордгаллом. И уж точно, Лугнасад стал таким с тех самых пор...

Джаред опять зевает и закидывает руки за голову, а ногу в легких штанинах – за ногу. Сапоги его, как успевает заметить Финтан, валяются где-то около сандалий Гвенн, даже оружие разбросано. Всегда наглухо застегнутая рубашка обнажает грудь и дает лучам утреннего солнца блеснуть на таинственной, как и сам Советник, подвеске, не давая Финтану собрать мысли для достойного ответа.

– ...с тех самых пор, как ши украли Этайн, – опять сообщает Джаред балдахину. – Или с тех пор, как Дей – король Благого Двора. Решать вам, принц Леса.

Финтан вне себя от злости. Его обманули, оскорбили... не переступив Слово. А вот он порог чужого Дома переступи-и-ил! Жаль, что Джаред его не вышвырнет показательно.

– Гвенн, ты спала здесь по доброй воле? – вкрадчиво спрашивает Финтан.

О, хитрый лис! Принуждение недопустимо. На время праздника жене можно уйти к любовнику, но нельзя прятаться у друзей или родни, как нельзя, невозможно Гвенн пожаловаться на мужа. Да, ведь браки ши заключают по любви... Нет, галаты тоже были безумны! Хотя... не будь этой традиции, Джареда не спас бы ни Дей, ни сам Мидир.

– Ответь ему, моя принцесса, – повернув голову к Гвенн, шепчет Джаред. Настолько чувственно, что щеки волчицы розовеют, а ресницы трепещут. – По доброй ли воле ты провела ночь Лугнасада в этой постели?

Гвенн заворожена игрой слов, опытностью Советника, который только что прошел над пропастью и провел ее за собой. Семь дней воли! Она смотрит на него взглядом, в котором лишь слепой не увидел бы восхищение, а Финтан не слепой.

– Да... Да, Джаред!..

– Гвенн! – видно, вспомнив наставления отца, мягко говорит Финтан. – Последнее время всем нам далось нелегко, мы отдалились друг от друга, и я во многом виню себя. Но Гвенн! Ты приняла мое кольцо. Я не ставил в упрек, что с Алиенной ты меня обманула – как и Дея, нашего короля теперь. Я не спрашивал, почему ты стала моей женой.

Насколько я слышал, только это и не ставил. Берег на черный день, не иначе.

Гвенн прислушивается, хоть и смотрит будто сквозь мужа. Джаред отрешенно молчит. Финтан воодушевлен, знает – он умеет убеждать. И обвинять.

– Ты хоть представляешь, как опозоришь наш брак, проведя неделю с другим? Как унизишь меня лично?! Вспомни, как нам было хорошо вместе. Прошу, уходи со мной сейчас! И я обещаю, что забуду про это... вересковое недоразумение.

Он врет, Гвенн!

Пальцы Джареда ложатся на запястье волчицы и еле заметно сжимают его, только поддерживая – не настаивая. Гладят кожу и покидают руку, предоставив Гвенн решать самой.

Финтан замолкает, словно решаясь на что-то. В глазах полыхает желто-зеленое пламя.

– Джаред! Разве ты не можешь дать нам поговорить с Гвенн, как мужу с женой? Ты ведь должен стоять на страже порядка, а не нарушать его!

– Финтан, – отвечает Советник в том же тоне: опуская все звания, самую малость с угрозой. – Разве ты не мог поговорить с Гвенн как муж с женой за все время вашего супружества? В эту неделю я ее супруг, и мои уши услышат все, что ты скажешь – ей или о ней. Я ничего не нарушил. Пока!

Джаред наконец решает глянуть на Финтана, и теперь угроза ощущается зримо. Финтан улыбается приятственно, как лучшему другу, признавая его правоту. Затем прижимает руки к груди, а потом широко разводит их с легким поклоном, словно открывает душу:

– Хорошо. Хорошо!.. Гвенн, я ведь люблю тебя. Как ты не видишь этого? Разве я не делал все, что ты хотела? Хотела восхищения – и я восхищался. Хотела нежности – я был нежен. Хотела вины – и я виноватил тебя. Хотела быть униженной – и я унижал. Разве не выполнял все твои желания?! Хочешь любви? Я буду любить тебя. Но не проси свободы. Пойдем со мной!

Финтан протягивает ладонь и улыбается еще более открыто, готовый простить и принять пусть ошибавшуюся, но любимую женщину. Гвенн, все еще не в силах говорить, отчаянно качает головой.

Интересно, все лесные так оригинально понимают любовь? Может, поэтому жена лорда Фордгалла живет в лесной глуши, подальше от мужа, лет триста!

– Мне интересна Гвенн, – нехотя отвечает за нее Джаред. – И я знаю, почему терпит всё это она. Но ты, Финтан, ты мне не интересен. А то бы я покопался, отчего ты так любишь чужое унижение и чужую боль. Плохо для ши, а для будущего короля – особенно.

– Да что ты понимаешь? – задыхается от злости Финтан.

– Я живу долго и видел разное, – отвечает Джаред, и мне почему-то кажется, он говорит это для Гвенн. – Я наблюдал за темной, жадной страстью Мидира, которая переплавилась в искреннее чувство. Но то, что ты делаешь с женой, – хлестко договаривает он, – не имеет никакого отношения к любви!

Финтан сжимает пальцы в кулак и опускает протянутую руку. Бросает бешеный взгляд на Джареда:

– Ах так?! Этот Лугнасад дорого обойдется не только волчице. Хотя ей не привыкать ломать чужие жизни! Как она сможет смотреть в глаза отцу, не представляю. Но речь не о ней, речь о тебе! Я пожалуюсь королю Дею на поведение его Советника! Как союзник и наследный принц Дома Леса. Ему придется меня выслушать!

Вся краска сходит с лица Гвенн. Она привстает, мертвея, но Джаред цепко удерживает ее за показавшиеся из пушистого меха плечи, целует в висок, шепча «Не бойся за меня».

– Тебе все лишь бы жаловаться, Финтан. То Алиенна ударила, то Гвенн изменила, – кажется, говорить более равнодушно нельзя, но Советник умудряется. – В отличие от тебя, наш король это переживет. У его кузена слишком безупречная репутация.

– Кузена? – с радостным удивлением повторяет Гвенн, и я ее понимаю. Дей не даст в обиду семью.

– Кузена?! – с негодованием вторит ей Финтан.

– Кузена, – вскидывает бровь Джаред, не собираясь доказывать. Слова Советника достаточно.

Я бы тоже попрыгал от радости, если б мог, но держусь хвостом за деревяшку постели. Последняя припрятанная в рукаве Советника фигура ставит мат на доске для фидхелла*. Чтобы обвинить в неблаговидном поведении особу королевской крови, столь близкую к правителю Благого Двора, нужны край веские основания. Коих нет у Финтана.

– Ты, видно, со всеми братьями перес... – Джаред предупреждающе складывает руки на груди, и Финтан заканчивает небрежно: – знакомилась?

– Как ты можешь? – Гвенн в прежнем кокетливом жесте прикладывает палец к губам, а взгляд серых, раскосых, искрящихся от смеха глаз взлетает к потолку. – Ведь где-то еще есть сын Этайн! И как только я с ним пере... знакомлюсь, непременно доложу тебе, мой супруг!

– У тебя семь дней... Гвенн, – бросает лесной принц жене, явно сдерживая ругательства, но смотрит лишь на Джареда. – Потом ты вернешься ко мне. И тогда поговорим.

Улыбается самой своей приветливой улыбкой, только глаза полыхают злобой. Разворачиваясь к выходу, бросает взгляд на женский портрет, занимающий полстены.

– Советник, а правда, что любовь живет вечно?! Надеюсь, ты хоть получил удовольствие от моей...

Джаред, вздымая руку, поводит кистью вкруговую, и удивленно вскрикнувшего Финтана выметает из комнаты. Дверь со стуком захлопывается, падает щеколда. Советник удивленно смотрит на ладонь, он действительно не ожидал проявления даже толики волшебства.

– Лугнасад у них! – оскорбляется Финтан в переходе так громко, что доносится сквозь стены.

– Надеюсь, Алан это слышал, – произносит Советник. – А то, и впрямь, запереживал.

Гвенн, не отвечая, встает, заворачивается в плащ. Ее словно притягивает картина. Волчица подходит к Лианне, королеве Солнца.

Ясный свет льется с портрета.

Я не знал, не знал, что в Черном замке есть подобное чудо. Нужно привести сюда мою госпожу! Это Лили, только взрослее и мудрее. Волосы королевы сияют золотым светом, что означает счастье. И любовь.

– Как она могла убить дядю Мэллина? – мрачнеет волчица.

– Она не убивала, Гвенн, – тихо отвечает Джаред.

Та вскидывает глаза недоверчиво, потом опять долго смотрит на картину. И только волчий слух позволяет разобрать шепот откинувшегося на спину Советника:

– Это мы убили ее...

– Ты расскажешь?.. – Джаред пожимает плечами, ничего не обещая. Гвенн вздыхает: – Так сколько живет любовь?

– Одну или две тысячи лет, – очень устало отвечает Советник, не вставая, словно решив дать себе отдых. И непонятно, шутит или серьезен.

Это Гвенн проспала всю ночь, а Джаред почти не сомкнул глаз. Несколько раз подходил к ней, прислушивался к дыханию, поправлял плащ и возвращался обратно. Дважды протягивал руку к оружию, но так и оставил его лежать на полу, довершая картину спешного разоблачения.

А Гвенн, кажется, отоспалась за несколько месяцев.

– Ты... об отце? – настораживается волчица.

– И о нем тоже.

– Тогда мне еще долго мучиться, – полушутя вздыхает Гвенн и присаживается рядом, ухватывает за пальцы. – Ты столько молчал о своем родстве. Почему теперь?

– Старейшины поведали всему Дому, – неохотно отвечает Джаред, поворачиваясь набок. – И Дей как-то догадался.

– Ты всегда говоришь правду?

– Стараюсь не врать. Иногда полуправда – страшнее лжи.

– Только поэтому? Признался только поэтому?

– Может, мне захотелось... – Джаред запинается, словно для разговора о себе ему не хватает воздуха, но все же договаривает. – Захотелось, чтобы не только я считал вас своей семьей.

Глаза Советника спокойны и печальны, а голос опять ровен. Но Гвенн прижимает к щеке его руку.

– Спасибо, Джаред. За все. Скажи, но разве плохо иногда... слукавить?

– Лишь бы лукавство не обернулось против тебя. Финтан...

Гвенн отстраняется, ей не хочется ни говорить, ни думать сейчас о муже.

– Ты думаешь, ты использовала его. Попросила взять тебя в жены и остаться в Черном замке, тем самым выполнив ту повинную, что стребовал с тебя брат. И ты опять выкрутилась, как делала не раз – и не рассталась с нашим Домом. Ты ждала Дея, надеясь на чудо. Но, Гвенн, даже если бы ты получила его целиком – тебе все равно было бы мало! Ты ревновала бы его к друзьям, к Дому, к воздуху, к самой жизни... И вы были бы несчастливы оба.

Гвенн поднимается рывком, вряд ли с ней так говорил хоть кто-то. А унижениями волчица сыта по горло. Но Джаред удерживает ее, не давая уйти, не давая сбежать более ни от своих мыслей, ни от его слов. Голос Советника холоден, а взгляд стальных глаз еще холоднее, но это словно приложить лёд к болезненному ушибу.

– Ты чувствуешь себя обязанной Финтану – он пошел тебе навстречу, разрешил не произносить клятву и не принимать его Дом как свой. Был внимателен к тебе вплоть до возвращения Дея... А теперь винишь себя в том, что произошло с отцом, братом и подругой, мало того – даже в том, что не можешь быть хорошей женой, раз твое сердце принадлежит другому. Ты забываешь – лесному принцу очень, очень выгоден брак с тобой, раз с Алиенной не получилось. Лорд Фордгалл будет править долго, если не вечно. А тут зашаталась чужая корона.

– Джаред, – ахает Гвенн, уже не пытаясь вырваться. – Ты говоришь вроде простые вещи, но мне страшно до жути!

– Дей легко мог не вернуться. Даже сейчас, тогда ты отдала брату право наследования, если наш король вдруг погибнет, – опустив глаза, сумрачно договаривает Советник, – за тебя сможет править твой супруг. Начнет с Дома Волка и будет метить выше. Это трудно, но возможно. Лорд Фордгалл, – выдыхает сквозь зубы, – проделывал и не такое. Раз ты не приняла Дом Леса, Финтан примет наш, особенно если ты будешь слабой, больной и не сможешь ему возразить. Призадумайся, кто кого перехитрил.

Глаза волчицы полыхают желтым пламенем. Удивление, шок, гнев – но не слабость и не вина.

Все это видит и Советник.

– Гвенн, Гвенн! Когда-то нас настигают все наши долги, всё, что мы могли и не сделали. Лишь бы не поздно. Не печалься! Из ошибок можно извлечь урок, а не только горевать оттого, что они совершены.

– Так... ты это сделал для Дея?! – выпрямляется волчица. Впрочем, без особого негодования.

– Гвенн! – очень мягко отвечает Джаред. – Дом Волка переживет интриги лесовиков, как переживал не раз. Финтан может работать ювелирно, но временами явно ошибается, словно вымещает обиду. А ведь действует по наводке отца! У самого же лорда Фордгалла теперь будет слишком много забот с кланами, не очень-то признающими его власть. Да и последние действия лесного лорда им вовсе не по нраву.

И слабо улыбается.

Хм. Кроме лорда Фордгалла, гостями Дома Волка стали еще три лесных ярла. Каким-то странным образом им достались покои вдалеке от прочих гостей. И Джаред не раз говорил с ними, а возможно, и что-то подписывал.

Гвенн вздыхает, словно собираясь сказать что-то, но останавливается. Вскидывает подбородок.

– Ты напрасно волновался за меня, Советник! Напрасно рисковал собой. Я просто хотела побыть одна. Принцесса Дома Волка не может позволить себе умереть бесславно.

– Я был уверен в этом, Гвенн. Хочешь, скажу, в чем нет твоей вины?

Она кивает заинтересованно.

– Ты не поверила тому, что показал неблагой, но у Алиенны с Деем все случилось по любви.

Гвенн ахает:

– Почему же он не сказал тогда!..

– А почему не сказала ты?.. Почему, Гвенн?

Гвенн молчит.

– Потому что волки горды, со всеми напастями хотят справиться сами. И никого не пускают в свои спальни.

– Джаред, – шепчет Гвенн, прижимаясь к нему. Опять жмурится, торопясь признаться во всем: – Знаешь... тебя чуть не казнили из-за меня.

– Из-за себя, Гвенн, – все так же спокойно отвечает Советник.

– Ты знал, да? – вздыхает Гвенн облегченно, упираясь лбом в его грудь. – Ты все знал... Ты никогда не наказывал нас с братом. А еще... – поднимает голову и оглядывает Советника заинтересованно. – Ты красив, Джаред. И нежен. Словно не волк вовсе.

– Гве-е-ен, – отнимает от своей груди ее руки Советник. – Ты мне очень дорога... – добавляет, глядя в ее удивленно распахнутые глаза: – Но, чтобы почувствовать тепло, иногда достаточно просто объятий.

Гвенн всхлипывает на его плече, потом стихает. Он что-то шепчет ей, она смеется, вытирая слезы. Потом спрашивает:

– Почему ты раньше не говорил со мной, Джаред?

– Я пытался, Гвенн. Ты не хотела слушать. Хочешь, скажу еще одну вещь? Не слишком забавную, правда.

Гвенн кивает – сегодня она готова внимать всему, что говорит Советник.

– Месть распространяется на весь род в нашем мире... Когда весть о гибели Мэллина легла еще одной тенью, когда, кроме немногих воинов, дети Солнца были усланы в Дом Неба, – он болезненно морщится, – и Майлгуир разрешил мне спасти одну королевскую жизнь, я был уверен, что увезу из Золотой башни ее!

Джаред показывает на картину. Договаривает не сразу.

– А они – и король, и королева – сразу подумали о дочери. О Лили. Я спросил тогда Лианну, почему? Ведь у женщины может быть не один ребенок? Она сказала – ты поймешь. Поймешь, когда сам станешь отцом.

Джаред долго молчит, прижимая к себе притихшую Гвенн.

– В глубине души я знал, как она решит. Еще когда родился Дей, потом ты. Финтан поднял на тебя руку, он...

Советник теряет дыхание, не в силах договорить. Но потом все же продолжает:

– ...я бы с радостью убил его, даже если бы это стоило мне жизни. Но, скорее всего, тогда началась бы война. Мрак над нашим миром только начинает рассеиваться... Ты хоть подумала, как огорчит твоя болезнь или смерть меня, брата, Алиенну?

– Алие-е-енну... – тянет Гвенн. Затем поднимает голову и произносит с вызовом: – Я так долго ее ненавидела!

– А теперь ненавидишь себя?

– Мне снится, будто я убиваю ее, – шепчет Гвенн, может быть, будучи впервые откровенной. – Взмах кинжалом, а она спокойно так поправляет рубашку и показывает – бей сюда, вернее будет. А когда все же опускаю...

– Там либо ты, либо Дей?

– Словно я убила себя. Откуда ты... – опять поражается Гвенн.

– Это всего лишь сны, и они очень читаемы. Ты ненавидишь и любишь одновременно. Только любить можно по-разному. Ты хочешь разобраться – и ты разберешься.

– А сегодня я хочу есть!

Гвенн спрыгивает с постели, сбрасывает салфетку с подноса и морщится недоуменно, разглядывая тарелку, полную плодов и ягод:

– Ты любишь фрукты?!

– Должны же и у меня быть недостатки, – столь ровным голосом отвечает Джаред, что Гвенн опять в недоумении, не шутит ли он. Или опять все подстроено заранее?

Гвенн впивается зубами в первый попавшийся желтый шарик и, скривившись, отбрасывает его.

– Что за гадость!

– Принцесса Дома Волка, – вещает Джаред, обращаясь к потолку. – Если бы не прикрывала уши на уроках по флоре, то знала бы, что этот фрукт не грызут, а режут и кладут в чай или вино. Испортила хорошую вещь... Возьми лучше красный.

– Фрукт! – давится смехом Гвенн. – Никому не выдам твою страшную тайну!

– Снизу еще одна тарелка. Там хлеб, мясо и сыр, – добавляет Джаред, и Гвенн жадно хватает еду. – И вино, – поджимает он губы, словно волчица, даже будучи замужем, остается для него ребенком.

– Советник Дома Волка! – спешно дожевав, спрашивает она. – Откроешь ли ты мне еще одну тайну?

– Смотря какую.

– Что ты сказал старейшине, что он так обрадовался?

– Дей по его понятиям стал полностью соответствовать званию короля, – в ответ на недоуменный взгляд Гвенн добавляет: – Могу добавить, что на коронации твоего брата поддержали даже те, кого нет в этом мире.

Да. Я бы сказал, что ответ Гвенн еще больше запутал. Впрочем, неудивительно.

Хотя я уже зна-а-аю! И Дей тоже знает!

Гвенн в размышлениях делает шаг назад, наступает босой ногой на плотный коврик, где спал Советник.

– Ай! Колючки?! Всегда знала, что ты тут кого-то пытаешь!

Вздыхает, видя, что ни злиться, ни отвечать Джаред не намерен.

– Тогда еще вопрос, мой хитроумный и многознающий кузен. Как ты так ловко перебрасываешь через плечо противника много выше и сильнее себя? Я никак не могу уловить этот момент. Видно, дело в особом захвате, а потом бросок с поворотом! Тут что-то не так, сложнее!

Она поворачивается гибко, пытаясь поймать себя за запястье, ловит падающий плащ, но поздно. И не думая прикрываться, бросает на Советника смущенный взгляд из-под черных ресниц, слишком томный, чтобы быть правдивым.

– Гвенн, ты неподражаема, – и Джаред наконец покидает постель, хотя явно бы еще поспал. – Чувствую, это будет очень веселая неделя!

Накидывает на Гвенн плащ и возвращается обратно.

Завязывает под горлом тесемки черной рубашки, и Гвенн разочарованно провожает взглядом спрятавшуюся под тканью мужскую грудь, к которой она не так давно прижималась. Затем, склонив голову, разглядывает ловкие скупые движения, которыми Советник надевает сюрко, подхватывает его широким поясом, а затем пристегивает кинжал и меч. Гвенн вздыхает еще печальнее, глядя на сапоги, довершающие гардероб, явно вспоминая свои ночные мысли, что сопровождали процесс разоблачения.

И выглядит при этом как обиженный ребенок, которому дали лизнуть сладкий десерт, ни разу не испробованный, и тут же его унесли!

– Моя принцесса, – привлекает ее внимание к своему лицу Советник, вытаскивая манжеты, улыбаясь одним краем губ. – Покорность не свойственна волчицам, но умоляю – смири жадность хоть немного, а то я уже готов отдать тебе всю свою одежду.

Гвенн, не удержавшись, фыркает, но не обижается. Потом щурит глаза:

– Это совет?

Джаред оборачивается и на ходу словно обрастает обычным своим панцирем.

– Совет брата, – добавляет Гвенн и улыбается открыто.

Джаред кивает чуть менее настороженно.

– Ты слишком хорош, чтобы не достаться никому.

– Я принадлежу этому Дому, моя принцесса, – говорит он, и Гвенн морщится в ответ. – Но я подумаю над вашими словами. Пока же позвольте подобрать что-нибудь. Мы должны появиться перед всем Двором. Заодно потопчем свежий снег, выпавший в августе. Да! – глубоко вздыхает он и поднимает глаза к потолку, видя, что та не движется с места. – Я обещаю показать вам тот бросок.

– Сегодня?! – ловит его Гвенн, зная обманчивость формулировок Советника.

Да, Гвенн умна. Не уточнила бы, так и ждала бы пару тысяч лет.

Тот, усмехаясь, коротко и изящно раскланивается, признавая ее победу.

Джаред, там уже нет никакого снега! И нет никакого... А, увидите сами. Поймете сами!

– Я надеюсь, Советнику Дома Волка полагается ванная? – спрашивает Гвенн и поглядывает хитрюще. – Раз мы провели ночь вместе, мне просто необходимо помыться. Хотя будет жаль смывать этот запах, – вызывающе нюхает она запястье. – А может, вернемся в постель? Ну хоть ненадолго! Это просто оскорбительно для меня – выдуманная связь!

– Попробуй связь дружескую, – еле слышно, но непреклонно произносит Советник, и теперь печально вздыхает Гвенн. – Вдруг тебе понравится, – добавляет уже громче: – И ванная, и женская одежда имеется. И еще еда.

– И часто ты так, – забавляется Гвенн. – Проводишь ночи?

– Всякое бывает, – уклончиво отвечает Советник.

Не иначе, как про неблагого вспомнил. Слышала бы Гвенн, что об этой ночи говорит наша Ворона! «Ваш Зверь-Советник»! Хотя ей лучше этого не знать. Еще приревнует.

– Может, ты тоже, – серьезнеет Гвенн. – Ты тоже перестанешь закрываться ото всех в свой плащ Советника? Ты удивился заботе Алана, а ведь он просил за тебя Майлгуира! Как и Дей.

– Ты очень наблюдательна, Гвенн, – опять слабо улыбается Джаред. – Благодарю, моя принцесса.

Уф, надо умерить радость, а то Джаред косится на левую перекладину, на которой так удобно висеть. А я показываюсь только Дею и Алиенне! Ну, разговариваю с Бранном, а Джаред, маг он или не-маг, еще не заслужил моего доверия! Разве немножко.

И я слежу за тобой, Джаред!

Джаред с Гвенн рука об руку выходят из его покоев лишь к обеду. Гвенн хочется спрашивать, а уклончиво Джаред отвечает лишь про себя.

Их встречает повешенный на дверь венок из вереска. Гвенн, сияя, надевает его на светлые волосы Советника. Он снимает венок, отрывает один цветок и вдевает в петлицу, а венок кладет на голову Гвенн.

Однако тренировка состоится не сразу.

– У нас просто не может быть слепого короля, – шепчет Финтан незнакомому ши из небесных на входе во двор. Тихо, но различимо для слуха волчицы. – Он недостоин править Благим Двором.

Лесной принц никогда не говорил подобного при жене! И не думал, что она услышит теперь. Видимо, сильно озлился.

Гвенн отпускает руку Советника и подходит к беседующим.

– Рада видеть вас, Анант, в стенах нашего Дома, – обращается Гвенн к собеседнику Финтана. – Пусть Небо всегда будет милостиво к вам. Как оно милостиво одарило любовью племянницу вашего лорда, Алиенну, и Дея, нашего короля. Нет ничего крепче истинной любви, а именно она соединяет наши Дома.

Гвенн ослепительно улыбается небесному, её голос низок и соблазнителен.

Но она говорит искренно! Волшебная ночь с Советником, не иначе! О-о. Финтана передергивает.

– И я рад вас видеть, принцесса, – с поклоном отвечает Анант. – Я согласен с вами, истинная любовь прекрасна.

Кивает завороженно, кажется, забывая, где он находится, о чем и с кем говорил.

– Не стоит слушать моего мужа, – все тем же зачаровывающим голосом произносит Гвенн. И он очень похож по тембру на голос Мидира. – Он, хоть и имеет глаза, иногда не видит того, что творится у него под носом, – и Гвенн легкомысленно поправляет розовый венок на голове, притягивая всеобщие взгляды.

Затем поворачивается к Финтану и перестает улыбаться. Гвенн не Лили, и она оправилась от своей вины – или учится с ней жить.

– Оскорбление короля Благого Двора карается смертью.

От двух коротких ударов под челюсть и в живот он сначала вскидывает голову, а потом отлетает на помост.

– Однако я всего лишь женщина, – по-прежнему пленительно улыбается Гвенн, потирая кисть. – Анант, простите нас за семейные разборки.

Небесный не сводит глаз с Гвенн, а Финтан смотрит на отца, пробившегося в первый ряд. Фордгалл коротко и недовольно качает головой, и Финтан жестом останавливает лесовиков, метнувшихся к нему.

– Я погорячился. Это все из-за ссоры с женой! – обращается к Ананту: – Не стоит мои опрометчивые слова доносить до короля Дея.

Кривит губы, но держит себя в руках. Стирает кровь с лица, не торопясь вставать. Шепчет, не разобрать, то ли с ненавистью, то ли с восхищением:

– Волчица!

– Да, волчица. Наш король Дей, может, и не видит! – произносит Гвенн Финтану. – Но есть те, кто видят за него. Жалеешь, что подарил мне такое большое кольцо?

Гвенн пытается снять его, но оно держится плотно. Бросает с досадой:

– Не могу вернуть, мой супруг. Законы Благого Двора нерушимы... И я остаюсь твоей женой. Но тебе – нет больше доступа в мои покои!

Мужчины, собравшиеся потешить себя в поединках и показать свою стать дамам, и дамы, прикрывающиеся веерами, ахают: Гвенн под корень режет заплетенную для боя косу.

– Возьми на память, – и бросает ее Финтану.

Черные волосы вызывающе треплет ветер.

Как опечалился лорд Фордгалл! Обрезание волос не смена имени, но во многом – прощание с прошлым. Начало новой жизни. Вряд ли Гвенн знает об этом, скорее всего она, редкий случай, действовала моментом. Теперь Финтану и в новый брак не вступить, и со старым он распрощался.

– Джаред! – зовет Гвенн.

Советник подходит ближе, в его глазах пляшет северное небо. Произносит только для нее:

– Это было красиво. Стоит потерять хвост, чтобы вырваться из капкана.

Гвенн, подбираясь сбоку мягкими шагами и хищно сгибая пальцы, словно подманивает Джареда.