Текст книги "Тёмное пламя (СИ)"

Автор книги: Ольга Зима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 51 страниц)

– За мной! – и проскальзывает в круглую раму, не оглядываясь.

По счастью, мой волк, рама достаточно широка даже для твоих плеч, но ты уверен, что это разумно? Ну конечно, просто выходи в окно!

Бранн снова ловит тебя на орлиную спину, вы выбрались на высоте седьмого этажа, да, отсюда вниз добежать бы не успели. Бранн отлетает подальше, направляясь к цветку, а тебе, мой волк, ничто не мешает оглянуться и полюбоваться, как складывается внутрь себя тяжелая и древняя часовая башня, давшая вам необходимый приют.

Змей остался там, да, мой волк, но вряд ли... Я же говорю!..

Куча камней разлетается фонтаном брызг, иные летят именно за вами, видимо, Семиглавый владеет отчасти стихией своей родной земли. Семь голов по очереди взметываются над обломками, злые глаза горят обещанием всех самых жутких смертей, а стоит выпутаться крыльям, туша взлетает в воздух, вспарывая небо растопыренной чешуей.

Бранн легко покачивает крыльями, уходя от камней, он торопится в сторону дворца. Под нами мелькает парк, фонтаны переливаются в свете звезд, Город отражений тянется шпилями своего дворца к шпилям этого, змей позади хлопает кожистыми крыльями и воет переливчато. Кое-где виднеются не закрытые ставнями окна, кажется, неблагой люд наблюдает за нами, мой Дей, их можно понять. И тебя можно понять – в тебе просто искрится восторг, но махать им рукой?! Ты бы ещё Семиглавому помахал, мой волк!.. Это шутка была!

Ну вот, пожалуй, отлично: змей мечтает оторвать тебе не только голову и ногу, которой ты пнул его в нос, но и твою нахальную руку.

Бранн молча парит, но, кажется, не так быстро, как может, словно поджидает нашего преследователя. А ты Ворону, в смысле орла, конечно, но вообще-то Ворону! Не подгоняешь! Вы беспокоите меня, мой волк!

Над парком змей тоже замедляется, зависает над семью чашами, которые были наполнены днем каменными фруктами. Сейчас эти же фрукты – настоящие, похоже, земля парка заботится о своем порождении. Каменный Лорканн спокойно сидит прямо под носом своего самого страшного врага. Бранн закладывает бесшумный вираж и опускается к спине змея медленно, как опавший лист, не нарушая его трапезы ни тенью, ни свистом, ни вздохом.

Ты тоже замер, мой волк, мне это вовсе не нравится.

Однако эти приготовления обрывает голос Лорканна, шипящий среди листвы: «Не трогайте кота, пока он ес-ст! Вы же ш-ши, а не добыч-ща... Ещ-ще банки к х-хвосту привязать забыли, мальчиш-шки...»

Бранн так же тихо поднимается на прежнюю высоту, ненавязчиво и совершенно мирно ненароком пролетая перед мордой змея. Вот вы с ним два сапога пара, да, мой Дей, но оба левые!.. Демонстрировать ему оскорбительный жест было вовсе не обязательно.

Змей давится очередным яством, одна голова от самой земли выпускает струю пламени вам вслед, пара других поспешно пьют из фонтанов, в брызгах которых мы видели воспоминания о семье Бранна. Порождение неблагой земли, мощно взмахивая крыльями, отрывается от нее, спеша перехватить наглую Ворону, радостно оторвать тебе... да, мой волк, думаю, оторвать он мечтает уже просто все! И чему ты так рад, я понимать отказываюсь! Отказываюсь! Что за гонки со смертью вы опять затеяли?!

Вот прав Лорканн: мальчишки! Как есть мальчишки!

Бранн ускоряется, он летит легко, рассекая воздух широкими крыльями, позади переливчато ревет змей, обещая обрушить на ваши головы все кары, земные и небесные. И да, мой Дей, чтобы об этом догадаться, даже не обязательно его понимать. Ещё более очевидными сделать его намерения могут разве что особенно длинные и жаркие струи темного пламени, почти дотянувшиеся до хвоста Бранна.

Видно, Семиглавый поел и понабрался сил.

Бранн заворачивает вокруг башни, спиралью опускается под очередным потоком пламени, пропуская его сверху, бесстрашно приближаясь к змею, чтобы в последний момент опять уйти прямо из-под носа. И темное пламя снова минует вас, мой волк, а вот сабельные клыки в окружении рыжих искр почти дотягиваются до кончика крыла. Головы беспорядочно извиваются, позабыв об выдыхаемом пламени, челюсти щелкают вокруг, а Бранн как нарочно не спешит улетать далеко, проносясь над спиной Семиглавого под самыми разными углами, переворачивается...

И ты отпускаешь Ворону и падаешь, мой волк! Ты падаешь прямо на спину огромного огнедышащего гада, только мечтающего оттяпать тебе всё! Что ты творишь! Что Бранн творит! Пусть вернется и заберет нас!

Ах, так это был план!

Бранн и впрямь теперь с особенно оскорбительным клекотом припускает вперед, заставляя змея сосредоточиться на себе, пока ты тихо лежишь, прижавшись к чешуе, ухватившись за оттопыренные края. И я понимаю, мой Дей, до чего удобны цвета Дома Волка. Черное с серебром не только идут тебе, мой волк. В темноте звездной ночи, на черной шкуре неблагого змея, под шпилями города отражений – ты почти незаметен! Неразличим! Невидим!

Змей ревет, вибрация от переливов пронизывает тебя и меня вместе с тобой, я опять нагреваюсь. Это случайно! Прости!

Наш неблагой рассекает воздух крыльями впереди, змей извивается, загибаясь всем телом вокруг Парящей башни, задевая шпиль хвостом, но Бранн увертливый. Все семь голов смачно щелкают челюстями и поочередно разочарованно ревут. Или это воздух ревет в ушах? Не разобрать!

Бранн хлопает крыльями впереди, змей злобно поджимает чешую к телу, прищемляя тебе пальцы! Мой волк! Срочно нужно что-то придумать! Да, метательные кинжалы, наверняка, сгодятся. Лезвия, подсунутые под чешуйку, тут же оправдывают ожидания, удерживая тебя на спине огромного ящера в то время как он закладывает мертвую петлю. Небо и земля не по разу меняются местами: яркие огни фей то слева, то справа, то вверху, то внизу. А стоит вам миновать дворец и оказаться над той частью города, которую вы проходили, как поражает золотым очертанием полностью горящий Цветок. Да, в точности как на руке Бранна. Острые лепестки вытянуты в одну сторону, они тянутся по улицам, домам и проспектам, хотя сердцевина сияет из левого крыла дворца, да, мой волк, где-то неподалеку от галереи портретов.

Наш неблагой снижается, выделывая немыслимые кульбиты, целенаправленно, к рисунку, стараясь не попасть под опаляющее пламя, но просто купаясь в огненных вспышках искр. Воздух истинная стихия нашего Бранна, что нисколько не удивляет самим фактом, но увидеть это воочию – совсем другое. Орел снижается и снижается, падая в кольцо огня и замедляясь перед огненной стеной, вытаскивая крылья и хвост почти из зубов змея в последний момент, меняя скорость и направление, а в конце – попросту падая на проспект знакомым неблагим в лоскутной куртке.

Змей завивается спиралью, притормаживая, Бранн бежит прямо по светящейся линии Цветка, и непонятно, что теперь ему надо сделать. Змей тяжело опускается на все четыре лапы, медленно двигается за Бранном, осознавая собственное превосходство, не торопясь, набирает огня во все семь пастей!.. мой волк! Скажи! Скажи мне, что это тоже план!

Бранн добегает до первого перекрестка нескольких линий, не оборачивается, хотя не услышать поступь змея невозможно, а не увидеть сейчас искр – смертельно опасно. Вместо этого Бранн прикладывает свою многострадальную левую ладонь прямо к мостовой на месте пересечения светящихся линий.

Цветок сияет теперь немного по-другому, да, мой Дей, будто дышит. Или в нем, под ним, пульсирует чья-то кровь. Да, мой волк, можно даже с уверенностью сказать – чья именно! Одной безмозглой Вороны!

Его же сейчас спалят!

Семиглавый втягивает воздух через нос и начинает открывать пасти... Когда Бранн, распрямляясь во весь рост, вытягивает руку с Цветком в сторону змея. И та линия, по которой летучая зверюга продолжает двигаться вслед за Бранном, наливается злым золотым светом, пришпиливает лапы, сдирает чешую с брюха. Семиглавый вздымает вверх крылья и головы, потом поливает черным огнем сияющий Цветок, на мгновение чернота заслоняет свет – и змей стремительно отрывает лапы от земли, заполошно хлопая крыльями, боясь снова оказаться в ловушке, но пока не в силах подняться выше. Переливчато рычит, оглядывается в поисках Бранна, но натыкается только на взлетающего орла – и преследование продолжается.

Змей, кажется, владеет не только стихией земли, но дотягивается и до воздуха: порывы выстраиваются в удобные ему потоки, что позволяет догнать Бранна очень быстро. Головы извиваются постоянно, пока невозможно заметить, какая длиннее. Они заключают орла в живую клетку из чешуйчатых шей, но прежде чем она успевает сомкнуться, сквозь последнюю брешь выскальзывает наш неблагой. Бранн падает прямо на одну из голов, змей рычит, распутываясь – и наша Ворона припадает на одно колено, закрывая уши. Его шатает, стоит рыку закончиться, и немного ведет в сторону. Ох, мой волк, думаешь, защита змея все еще активна? И близость к голове заставляет выпасть из реальности? Да-да, я бы тоже не хотел, но Бранна шатает!

Он, впрочем, и не падает, хотя змей трясет головой, а остальные изгибаются рядом, стремясь достать наглого ши зубами или огнем.

Я полагаю, что ты и так помог ему, мой волк, не следует привлекать к себе внимание Семиглавого, вряд ли Бранна защищает неблагая магия, скорее – благое подданство. Наша Ворона расправляет орлиные крылья как раз в тот момент, когда мельтешение голов заканчивается, они все загибаются спиралью к нему, а потом разгибаются, провожая его темным огнем. Не хватает каких-то жалких ладоней, чтобы загорелись перья хвоста. Огненная дорога темнеет за Бранном, куда бы ни полетел, Семиглавый решает бить наверняка, поэтому наш неблагой возвращается ко дворцу: закладывает вираж вокруг башни, ускользает от пламени... И натыкается на распахнутую пасть.

О мой Дей! Вылететь он уже не успеет! Поэтому опять падает в виде ши чуть ли не между зубов змея.

Бранн падает!

Переворачивается в полете на живот, распахивает руки, падает, падает! И перед нами уже знакомая ворона!..

Темная птичка меньше орла настолько, что змей теряется в первый момент, кажется, вовсе упуская Бранна из виду, однако, что-то привлекает его внимание – все семь струй перекрещиваются в точке предполагаемого нахождения цели. Ох, не замирай так, мой волк! Или это я замер?

Оранжевые искры салютом высвечивают часть неба – и насмешливо хлопающую крыльями гораздо выше Ворону. Фух! Вот мальчишки!

Мой Дей! Смотри! Змей устал строить ловушки в воздухе. Он весь вытянулся вперед и вверх, туда, за Вороной, и теперь видно! Видно! Его головы!

Самая длинная голова у него находится левее всех, а чем ближе к правому плечу, тем они короче! Это напоминает какую-то лесную или пастушескую свирель. Но теперь ясно, куда наносить удар. Можно потихоньку продвигаться к левой голове...

Воздух вокруг опять обжигает холодом, Ворона впереди вдруг довольно странно хлопает крыльями, будто падает вниз, а не летит вверх, а потом и нас на спине змея тянет в другой низ.

О мой волк! Что произошло?!

Вокруг торчат антрацитовые крыши, здания поменяли свой вид, огни на улицах горят все одного цвета – бледно-голубого. Бранна впереди несколько раз переворачивает в воздухе, он тормозит перед мостовой, но падает на неё уже в виде ши, перекатывается дальше, ожидая струи пламени, поднимается, оглядывается и ахает.

Из ближайшего переулка, прямо на нашу Ворону выползает огромный белый змей. Голова у него, кажется, одна, а свирепые синие глаза ищут ночную жертву. То есть нашу Ворону!

Нет! Мой Дей! Не спрыгивай! Сейчас это ничего не даст!

Бранн замирает. Ох, похоже, его поймал в ловушку взгляда змей ползучий. Мой волк?! Думаешь, попадешь? Наш Семиглавый все еще пытается найти опору в воздухе этого мира, нас болтает, промахнись, и отрежешь Бранну ух... ну что-нибудь! Ладно, я молчу! Молчу! И совсем не смотрю, как ты прицеливаешься пяткой метательного кинжала Бранну в затылок. И как над ним нависает огромная белая тварь. И как при ее приближении все мерзнет! Нет! Не смотрю!

А? Уже можно?

Шарахнувшийся в сторону Бранн перекатывается подальше от сложившихся петель белого хвоста, не забывая, судя по скребущему звуку, забрать и твой кинжал. Белые петли пытаются подсечь Ворону, он вспрыгивает на них, легко пробегаясь по чешуе, когда наш Семиглавый, метя в Бранна, выпускает темное пламя из всех семи голов. Белый змей воет и горит, пытается заморозить своим холодным дыханием черного, но шипастый хвост врезается прямо в единственную голову, сокрушая череп, дыхание, кости...

По другую сторону останков в небо неловко поднимается знакомая встрепанная ворона.

Ой-ой, осторожно! Змей всего лишь дергает туловищем, а тебя, мой волк, швыряет основательно. Хватайся же, хватайся! Одно неверное движение, и мы тут будем висеть вечно.

Дей цепляется за чешую, а змей прижимает ее!

Держись, мой волк! С-с-с! Вижу, что ты нанизал руку на шип. Ну вот, так гораздо лучше, хватайся за край. Да, «тварь летучая и колючая!» – это было почти вежливо.

Семиглавый рычит переливчато, воет и стонет, превозмогая странное парение в воздухе, который почти не дает опоры снизу, подбрасывая вверх, на родину, но не выше второго этажа. Поэтому теперь погоня идет почти по улицам. Семиглавый ревет, его заносит – и шипастый хвост сметает части домов, печные трубы, фонари, свет которых разливается странными лужами.

Отражение неблагого мира неблагое вдвойне! Черные здания мелькают повсюду, мертвенно-голубой свет режет глаза, а Бранн торопится, похоже, ко дворцу. Здесь Парящая башня как раз единственная стоит на земле, а парит именно основное здание, вытягивается вверх невообразимыми шпилями... Кажется, Бранн рассчитывает, что если следовать за высоким предметом, можно прорвать завесу обратно, подняться до своего мира.

Золотой город отсюда рисуется вовсе сказочным, будто картина в книге или оживший кукольный замок, Цветок сияет во весь размер, и мне тоже странно представлять, как такую махину мог выписать не слишком большой Бранн.

Ой-ой, мой волк! Нам следует оторваться от видов, потому что твои ноги отрываются от чешуи Семиглавого, задираясь назад!

Держись!

Бранн рассчитал верно – поднимаясь вдоль шпилей, мы прорываемся все ближе к Золотому городу, а после преодоления самой высокой башни Ворона складывает крылья и падает строго вниз, на уже знакомый нам дворец с парком и разбитым левым крылом.

Змей, к счастью, достаточно разумен для обычного в этот момент преследования, а потом рычит яростно, но тоже складывает крылья как Бранн – кажется, что сейчас тело ничего не весит. Застынь, останься – и будешь парить между мирами вечно.

Поэтому лучше ухватиться за чешую покрепче, да, мой волк!

Бранн внизу по плавной дуге уходит от шпилей уже нашего дворца, расчеркивает крышу стремительно, Семиглавый воет довольно: это его и только его добыча! Ну вот не усмехайся так лукаво, мой волк! Переползать по чешуе, тем более по чешуе змея в движении – дело непростое, но тебе удается так, будто ты всю жизнь по чешуе лазал. Что значит «я воспользовался твоим опытом, Луг»? Ах ты, бесстыжий волк! Заглядывать в чужую память нехо... А, пошутил? Ну ладно, живи тогда, а то я тоже знаю несколько твоих чувствительных мест!

Вот не время сейчас смеяться! Мой волк! Успокойся! Не упирайся в чешую лбом с таким видом. Это нервное! Что? Где Бранн?

Так-так-так... ну как обычно – почти в зубах, почти под огнем, почти попался! Ах! Так вот какие он обещал тогда развлечения!

Мой во-о-олк!

Да, до основания левой шеи осталось всего ничего, а среди чешуи определить нужную довольно легко: она не топорщится вместе со всеми. Боюсь только, Семиглавый быстро обратит на тебя внимание, стоит ее тебе только сорвать!

Один кинжал, загнанный под чешую, заставляет змея встревожиться и зависнуть на месте. Это опять площадь с фонтаном возле дворца! Семиглавый оставляет погоню и настороженно рычит, выдыхая слабое пламя и подсвечивая спину оранжевыми искрами.

Да, мой волк, стоит замереть и не двигаться! Ты все ещё не замечен, когда опускаешь голову, углядеть тебя вовсе невозможно. Как хорошо, что руки прикрыты! Пусть перчатки и порвались немного, одна ладонь пробита, а пальцы придавлены не по разу.

Второй-третий кинжал – змея заворачивает спиралью, жаркое дыхание из его ноздрей опаляет тебе руку и голень, головы рыщут, громко постукивая зубами, выпустив раздвоенные языки... Одна башка зависает почти над тобой, тебе везет, это та самая, лишенная своего чувствительного языка! Змей принюхивается исключительно носом, вглядываясь в чешую.

Он вот-вот увидит тебя, мой волк!

Неожиданно влетевшая в морду Ворона клюет громадину под костяной гребень, а ты резко поднимаешь пластинку на себя – Семиглавый извивается, снова переключаясь на Бранна, из-за потери глаза почти не чуя срыва чешуи.

Наша Ворона привлекает внимание слишком хорошо и надежно, да, мой волк, поэтому надо крепко держаться. Даже за схлопывающиеся к телу окружающие чешуйки. Перевоткнуть метательные ножи ты не успеваешь, никто бы не успел, а змей стремительно загибается, мечтая порвать надоедливого противника в пух и перья. Земля и небо вновь меняются местами, но время любоваться видами прошло: остаются только руки, чешуя и необходимость держаться.

Ревущее под тобой переливами чудовище закладывает петли, заставляя твои ноги приподниматься, а тело – отлетать на расстояние ладони, пусть ни разу ты не упал на змея плашмя, волки тоже ши. И устают как все! Хотя и гораздо медленнее, чем все прочие. Осторожный упор носками сапог и плавное уговорное приближение к Семиглавому, как к девушке... Да о чем ты вообще думаешь, мой волк? И вовсе я тебе не мешаю, не сбиваю и не говорю под руку!

О! Змей завис! Опять!

Ворона, напротив, еле держится в воздухе, хотя как ты это определил, я не понимаю, но верю тебе на слово. Усесться – дело одного мгновения, твой двуручник шелестит, покидая ножны, ближайшая голова видит это, раздается упреждающий рык, они поворачиваются к тебе все вместе! И сейчас их не способно отвлечь ничто. И под нижними челюстями всех семи голов уже созрело пламя.

Мой волк, ты должен, просто обязан быть быстрее!

Солнечный меч входит на всю длину под сорванную чешуйку змея. По телу раскрывшего для пламени пасти Семиглавого проходит конвульсия, кажется, что он кричит беззвучно, а потом рык переливается в последний раз, туша, подрагивая, валится вниз, сворачивая фонтан и распластываясь по тянущемуся тут Цветку.

Вытянуть меч и спуститься по чешуе – дело нескольких мгновений.

Ты, мой волк, кажется не растерял ни капли азарта, хотя твое лицо перемазано пылью и пеплом, а волосы у корней стоят дыбом от сильного ветра. Бранн неподалеку, он упирается руками в колени и старается отдышаться, но поднимает голову на твои шаги, улыбается, медленно выпрямляясь, вытягивает левую руку в сторону туши змея.

– Для спокойствия, – ладонь смыкается, и все семь голов отлетают, мгновенно отрубленные золотыми лезвиями. – Я же предупреждал.

– А ходить за одеждой мне понравилось, – мой волк, не хлопай Ворону по спине так воодушевленно. – Повторим?!

Бранн косится на тебя с прищуром, мой волк:

– Для этого нам понадобится ещё хоть один змей, а мы, боюсь, истребили всех ближайших.

Да, мой Дей, припоминать белого вообще неприятно.

– И куда ты, позволь, Бранн, спросить, смотрел? – твой голос опасно опускается, а рука сжимается на плече неблагого, но это вызывает лишь улыбку. – Когда эта бледная зараза пыталась тебя заморозить?

– Я смотрел ему в глаза, – ох, наш неблагой это наш неблагой. – Спасибо, что привел меня в чувство и спас жизнь, – Ворона достает из-за голенища тот самый метательный кинжал и протягивает тебе.

– Все-таки иметь дело со змеями вам, птицам, не стоит, – хотя ворчание твое недовольно, я чувствую, ты рад, что все обошлось.

Из-под твоей руки Бранн, опять же, не выворачивается. Никто не пытается его поджечь, замучить или сожрать, и в этом тоже есть что-то успокаивающее.

– Ох, Зануды, правда, расстроятся, – острое ушко виновато дергается. – Но мы сейчас попробуем...

Повинуясь властному жесту, тело Семиглавого вздрагивает, окруженное золотистыми искрами, подлетает сначала на высоту твоего роста, а потом чуть выше – и планирует до стены дворца, туда, где мы видели его днем. Хвост и тело прихотливо загибаются по желанию Бранна, шеи свиваются сложным переплетением, закрывая бреши... Изрядно, впрочем, в этой картине не хватает голов.

– Как думаешь, Дей, – в голосе мага, способного удержать эту тушу и придать ей нужную форму, сквозит смущение, – если приставить к шеям горшки с цветами, будет сильно заметно?..

Твоя рука на его плече напрягается, стоит представить змея с кустом вместо головы, начинает разбирать смех, но Ворона пока этого вовсе не чует.

– Если приставить ему головы, то змей может исцелиться, а совсем без голов, ну, – вздыхает, – Джоки и так заметят, конечно, но, может, не сразу?..

– А ты думаешь, во всем городе ещё остался кто-то, кто не заметил? – рвущийся наружу смех делает твой голос сдавленным, мой волк, продышись.

Вместо ответа Бранн на пробу поднимает в воздух ближайший куст в горшке и приставляет к освободившейся шее.

Мой Дей! Смеяться прямо в плечо неблагого? Я понимаю, что тебе нужна опора, но... Бранн, однако, не дергается, а по мере того, как смех разбирает тебя, начинает веселиться и сам. Мальчишки! Да успокойтесь вы!

Туша из-за подрагивающей руки мага тоже трясется, словно присоединившись к вам, а упущенная из виду шея сносит внешний барельеф и еще одну цветочную вазу.

– Спишем это на змея, – Бранн, стараясь успокоиться, унять подрагивание рук, растопыривает пальцы... другая шея сносит украшение уже с крыши. – И это тоже.

Мой волк! Да ты уже просто стонешь от смеха! Уймись! Да, горшки Бранн уже поставил обратно. Почти ровно.

Все еще немного посмеивающаяся Ворона заворачивает тушу змея знакомыми извивами, а осиротевшие шеи направляет попросту в стену. Тело Семиглавого каменеет, повинуясь уже не магическому договору, а воле Бранна. Он критически склоняет голову.

– Почти как было, – смущенно подрагивающие ушки портят впечатление. Наш мощный маг выглядит как малолетний шалопай, случайно свернувший со стола любимую вазу родителя.

– Ну почти-и-и, – не тяни это так радостно, мой волк! – Если не считать семи маленьких огнедышащих деталей.

Бранн алеет кончиками ушей, но кивает, поворачиваясь уже к этим самым деталям, отходит к головам, прикладывая к каждой левую руку и добиваясь рассеивания в пыль оскаленных морд.

– Как-то раз я случайно отбил подлокотники у трона Зануды Первого, – голова Семиглавого весьма укоризненно косится на Ворону перед тем как исчезнуть. – Мне не хотелось читать историю, и я решил выспросить напрямую трон, а на пальцах еще осталась летучка-липучка...

Бранн ощутимо смущается опять, стараясь не оглядываться на тебя, мой волк, а потому не видя, что ты его не осуждаешь. И я бы тебе посоветовал убрать довольную ухмылку с лица, одобрять такое баловство не годится, вдруг он и в твоем королевстве что-то учудит?!

– В общем, так вышло, что подлокотник отлетел, – очередная голова змея задумчиво обращается в прах. – И я заменил его одним из подходящих по цвету барельефов... И никто не заметил! – вот теперь сияющие изумрудными феями глаза возвращаются к тебе. – То есть, целый месяц никто не замечал! – ушки дергаются на это маленькое уточнение. – А потом Зануда Первый ушиб локоть о барельеф фиги... очень долго и очень нудно меня потом отчитывал.

– Думаю, подбор барельефа по цвету и прилипшее к рукам заклинание он вовсе не оценил? – мой Дей, оставь эти неблагие дела неблагому прошлому.

– Нет, конечно, – Бранн пожимает плечами, но заинтересовывается. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что, предполагаю, пользу от мертвого змея они тоже тогда попросту не увидят, – о, мой Дей, прости меня, ты все делаешь верно.

Последняя голова Семиглавого растворяется в неблагой ночи, Бранн встряхивается сам, оглядываясь, натыкается на разбитый фонтан, поднимает кирпичи на место, снова заключая воду в прежний порядок. Площадь кажется невероятно пустой, а ночь невыносимо тихой. Видимо, неблагой это тоже чует, вы заговариваете одновременно.

– И что теперь?

– Нам надо вернуться...

Бранн снова немного недоверчиво смотрит на тебя, мой волк, как в той галерее, на внешней стене которой сидел и сидит сейчас стараниями Вороны, пугающий даже сквозь кладку Семиглавый. Твоя чувствительность к обстановке чем-то его настораживает, впрочем, не настолько, чтобы он с концами ушел в свои мысли:

– Теперь нам надо вернуться во дворец и переночевать. Предлагаю занять комнаты в гостевом крыле, что-то мне не нравится частота покушений, чтобы останавливаться в моих покоях.

Бранн недовольно поводит плечом.

– Я только за, чтобы пересчитать еще кому-нибудь наглому зубы, – ты широко зеваешь! Мой волк! – Но на сегодня, пожалуй, правда хватит.