Текст книги "Тёмное пламя (СИ)"

Автор книги: Ольга Зима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 51 страниц)

– Третий принц? Вы ли это? Наверное, мне пора засыпать навечно, вас, как и живой магии, тут быть не может! – у двери нет рта, но голос звучит, определенно, от неё. – Передавай привет ши Бранну, бродячая душа, он был славным малым... – дверь зевает (судя по звуку, да, мой Дей) и прикрывает глаза.

Наш неблагой передергивает плечами, словно почувствовав на себе те одежды, в которые его преждевременно вырядила слишком живая для двери, да, мой волк, я с тобой согласен, Дверь. Бранн стучится, стянув перчатку и прикасаясь к деревянной, вроде как, поверхности, всей ладонью.

– Третий принц?! Третий принц?! – глаза распахиваются резко, часто моргают. – Мне приснилось, что вы пропали на триста лет, а потом ко мне пришла ваша душа, требовать давний долг!..

– Я не единственно душа, Буук, и я здесь! – неблагой приподнимает уголки губ, хмыкает, сдерживая смех. – И твой долг вполне пора отдавать, как считаешь, триста лет – достаточно милосердный срок, чтобы не разорить тебя?

– Бранн!.. Бранн! Третий принц! Тут! Живой! – дверь распахивается с таким оживлением, что слегка бьет по стене, не успевая остановиться. Глаза тут же оказываются на внутренней стороне створки. – Да что угодно! Вы вернулись! Вернулись! Я всем скажу!

Ворона только успевает подобрать длинные губы, чтобы произнести нечто серьезное, как глаза с двери пропадают. О, мой Дей. О. Мой. Дей. Что здесь вообще творится, мой волк? Неудивительно, что у тебя нет ответа, но, может быть, он есть у Бранна?

– Бранн, а что? Кто это? – да, ты вполне можешь вздрогнуть от прохладного воздуха обещанной библиотеки, такой же странной, как все вокруг! Я полагаю, никто не догадается, что тебя передергивает по другим причинам, мой Дей.

– Страж ворот, – неблагой явственно озабочен чем-то иным, он принюхивается к воздуху, поводит острыми ушками, тон его голоса падает до механического, мысли Вороны далеко, но, может, он что-то все же скажет. – Буук, глаза и уши, дух этого здания, помнящий всех и помогающий самым отчаянным пациентам, – Бранн определяется с направлением, следует за своим длинным носом, вытянувшимся в сторону правого коридора.

– Пациентам? В библиотеке?..

Да, мой волк, у меня тот же вопрос!

Наш неблагой досадливо поводит плечом сначала, потом останавливается и оборачивается. Он очень спокоен.

– Я и забыл, просто Дей, что у вас не так, – глаза от взгляда на тебя теплеют, мой Дей, наш неблагой все-таки небезнадежен. – Если помнишь, я лечил тебя словами, лечил себя словами, и тут лечат словами, а где их больше всего? – отворачивается и сам отвечает на свой вопрос: – В библиотеке. Слова, конечно, не просто слова, а магические, хотя последнее время даже лекарство дается нашим библиотекарям с трудом. Магии все меньше, слов требуется все больше, простота определяет все.

Неблагой говорит загадками. Впрочем, как и всегда. Можно будет развлечься укладыванием этих загадок в голове тогда, когда он заснет, Бранн устает быстрее тебя, мой волк.

Меж тем, мы двигаемся по светлому коридору, здесь прохладно, мой Дей, как в арсенале Дома Волка, где хранится оставшееся с последней войны оружие. Надеюсь, там так же спокойно, мой Дей. Сверху стучат шаги, где-то носятся взбудораженные ши и прочие неблагие, но Бранн не торопится, почти крадется, заворачивает к ближайшему стеллажу от третьей двери по правому краю, снимает пыльный том с верхней полки, причем корешок книги становится видным только тогда, когда Бранн за него хватается. Неблагая библиотека!

– Это мой долг, Буук! – сказано в пространство отчетливо. – Возьми, Дей, пригодится!

Пыльный талмуд выглядит древним, но не стремится развалиться прямо в руках, желтые страницы торчат во все стороны, вот бы только они не растерялись! Бранн застывает, держа книгу на вытянутых руках, бросает беспокойный взгляд на потолок.

– Но! Мне некуда его положить! – отсутствие сумки, съеденной забывучими песками, ощущается как никогда хорошо.

– Главное – возьми, – Ворона торопится, почти сует тебе в руки фолиант, тут же, словно по мановению руки волшебника из тех, первых, легендарных, изменяющий свой вид. Подравниваются торчащие желтые страницы, подновляется корешок, а сама книга начинает уменьшаться в размерах.

До того, как ты можешь удержать её двумя пальцами, удается прочесть название: "Истоки магии и колдовства, история артефактов и сила проклятий". Подарок Вороны довольно странен, но неблагой уже расслабленно шевелит ушками, успокоившись, советует припрятать книгу в карман и выводит нас через ближайшую дверь на верхний этаж. Тут оживленно, но стоит неблагим в форменной песчано-коричневой одежде заметить Бранна, как становится ещё более оживленно.

Крошка-фея в сюртуке, светящаяся легким голубым, садится нашей Вороне прямо на голову; пожилого вида ши, что само по себе странно, да, мой Дей, обнимает третьего принца, не забывая величать его полным титулом; глаза Буука умильно щурятся с высоты потолка; приковылявшая коряга, тоже в форменной одежде, тянет навстречу свои гладкие корни.

Наш неблагой приседает на корточки, чтобы поздороваться честь по чести:

– Ну здравствуй, Оак! Что, думаешь, я совсем одичал на своем болоте? Не отличу руки не от рук? – Бранн не торопится пожимать протянутые корешки, а я не хочу даже думать, мой волк, что может протягивать этот Оак, кроме рук. – Думаешь, я не отличу твоих рук от ног? – улыбается широко и жмет сразу все корни, заставляя корягу скрипеть от удовольствия.

О, мой Дей, я совершенно не приспособлен к жизни среди неблагих, давай отойдем в сторонку, смотри, тут кто-то бросил книжку прямо на куст! И даже открыл! Это все-таки библиотека! Но что за обращение с книгами! Да у нас даже самый последний волк не бросит книгу в куст!

Стоит, однако, приподнять издание "Лечебных трав, авторства Литонна Вечнозанятого, Вечноворчащего и Вечнозеленого", которое вызывает вопросы одним своим названием, как куст тоже начинает скрипеть. Рядом оказывается Бранн с феей на голове, а куст вздрагивает, дрожит отдельными ветками, пышной листвой – до кончиков листьев! – и разгибается. Мой Дей, я полагаю, перед нами тот самый Вечнозеленый! Или его дальний родственник!

Промеж листьев прячутся темные глаза, которые легко принять за жучков, руки и ноги – толстые ветки, густо оплетенные лианами и листвой, пышная лиственная шапка куста, нет, пожалуй, Куста, разрастается из спины. Куст еще раз вздрагивает, находит взглядом свою книгу, потом натыкается на заслонившего тебя Бранна, зеленые щеки расходятся в радостной улыбке – и Куст аккуратно вышагивает из своего горшка, не уронив ни щепотки земли. Пожимает Бранну руку. Шепотом, напоминающим шорох сухих листьев, интересуется, надолго ли и кто это забрал его любимую книгу. Ворона приветливо улыбается Кусту, забирает у тебя книгу и возвращает владельцу. Писателю? На Вечнозеленого этот куст, по крайней мере, очень похож!

После взаимного обмена любезностями, Бранн отводит нас в сторону, не обращая внимания на приноравливающуюся спать у него на голове голубую фею:

– Нам надо ещё найти тебе браслет, – по тону понятно, что вопросов об этом самом браслете неблагому сейчас не надо. Ну, или, вернее, их не надо тебе, как раз потому, что надо браслет.

Да, я тоже уже запутываюсь в своей логике, мой Дей.

– Но кто? Но что? Но как?! – ты молодец, мой волк, да, это я тоже прочитал в глазах неблагого! Но и сам так думаю!

– Это Гринн, он давний старожил библиотеки.

– Лекарь?

– Читатель, – Бранн улыбается тебе, а фея в его волосах уже спокойно спит и видит десятый сон. – Однажды ему надоело уходить, если все равно потом приходить, и он пустил корни у нас.

– Бранн, скажи, на фоне всего, – Дей пытается никого не обидеть, но, кажется, не может подобрать слова, хотя вопроса тоже сдержать не может, – этого многообразия, как твои родители могли посчитать тебя неправильным ребенком?

Фея на голове Бранна шипит сквозь сон, разворачивается спиной к волку, Ворона молчит, неблагие вокруг смотрят так, словно волк ляпнул глупость несусветную. Кажется, Бранна тут любят!

– Как вообще тебя и можно посчитать неправильным? – от души удивляется мой Дей.

– Все в порядке, – успокаивает Ворона взволнованных посетителей и обитателей библиотеки, добавляет так, словно это все объясняет: – Он же благой! Мне повезло – или не повезло – появиться в семье высших неблагих, – вымученно улыбается Бранн уже Дею. – Такие всегда рождаются прекрасными ши, а оборачиваться могут в кого угодно. Я же больше похож на птицу.

– Вольнолюбивую птицу. А птицы прекрасны всегда, – хлопает Дей по плечу Ворону.

Примечания:

http://www.funlib.ru/cimg/2014/102014/5830733

http://i.azur.ru/aimg/49/3049_9d4cb.jpg

Глава 13. Золотой день

После твоих слов о птице наш неблагой видимо расслабляется, мой Дей, ты все-таки очень талантливый волк! Правда, странная грусть из глаз Вороны не уходит. Феечка снова копошится в волосах Бранна, неблагой поднимает глаза ко лбу, пытаясь понять, что творится у него на голове, стоит только отвлечься. А с высоты твоего роста, мой Дей, смотреть, конечно, только на пол!.. Ну, еще на темечко Вороны.

Хотя я согласен с тобой, надо передохнуть немного от вида неблагих, чуть-чуть перевести дух, не обращать внимания, как шуршит Гринн, возвращаясь в свой горшок, как тихонько переговариваются-перескрипываются Буук и встретившие Бранна работники библиотеки.

Ох! Мой Дей! Что это?! Что это ползет?! Подползает целенаправленно к Бранну! Огромный светло-коричневый удав, толщиной с твою руку!

Надо пересилить себя, мой Дей, и смириться, что сегодняшний день – День соприкосновения со всякими гадами. Вот уж на что щекотно тебя хватали пауки...

Вот ничего себе! Удав так быстро метнулся вперед, что мы не успели! Обвился вокруг Браннова сапога! Но неблагой ведь должен что-то чувствовать! Да хватит уже прикрывать голубую фею прядями! Скажи ему! У него тут удав на ноге!

– Бранн! Бранн! Да Бранн же! – ну не сердись так, мой волк. – У тебя тут! На ноге!

Неблагой смотрит сначала на тебя, потом на свой сапог, встречается взглядом с обвившей щиколотку змеей, приостановившейся, словно ожидающей разрешения. Расплывается в улыбке.

Не Бранн.

Змея.

– Здравствуй! Здравствуй, Боаш! – вот теперь улыбается и наш неблагой. – Поднимайся! Я тоже соскучился!

И огромный песчаный удав завивается спиралью сначала по ноге Бранна, а потом – вокруг туловища и лоскутной куртки нашего неблагого. Мой Дей, мне кажется, нам с тобой пора заканчивать удивляться...

– Я тоже соскучился по тебе, профессор! – Бранн договаривает приветствие.

...А нет, мой Дей, мне кажется, можно удивляться и дальше.

– Т-трет-тий принц! Какое счаст-тье, чт-то вы вернулись! – удав продолжает подниматься, быстро-быстро высовывает раздвоенный язык из пасти и долго произносит слова, не шипит, впрочем, как положено остальным змеям. Неблагой змей. То есть профессор. То есть удав. Да, я тоже не знаю, какое из этих званий должно быть первым, мой Дей.

Бранн крутит головой, стараясь смотреть по-прежнему в глаза змея. Боаш охватывает нашего неблагого пятью или шестью оборотами, укладывает плоскую голову ему на плечо и радостно вглядывается в лицо:

– Магии ст-тало мало, у нас несколько совсем т-тяжких случаев, мы не справляемся даже вмест-те с Ннарбом и Бууком! – в глазах змеи огромная надежда, он искренне переживает за пострадавших. – Может-т быт-ть, вы в силах, хот-тя бы в т-тех же силах?..

– Я, конечно, помогу! – Бранн даже не раздумывает. – Тяжелые случаи в том же зале, что и раньше?

Боаш кивает, а потом укладывает голову нашему неблагому на плечо и прикрывает глаза, будто тоже греется, как феечка, уже зарывшаяся Бранну в волосы чуть не целиком.

Ворона косится на тебя, мой волк, не просто так – он хочет, чтобы ты последовал за ним, хотя какой прок от того, что ты будешь присутствовать там, совершенно непонятно. Однако спрашивать вслух, я полагаю, не лучший момент, да, мой волк, ты чуешь не хуже меня – Бранн сейчас опять в большом напряжении, которое то ли подкатывает волнами, то ли проявляется перед чем-то знаковым.

Мы опять идем знакомыми уже светлыми коридорами, кругом раздаются самые разные звуки, но отвлекаться сейчас на каждый из них, мой Дей, невозможно, да и ни к чему. Отрывки разборчивых фраз, конечно, любопытны – многие знают Бранна, явно.

– ...ох, смотри, неужели третий принц? Говорили же – в один конец его дорога? – гудит голос древней коряги.

– Ты пробовал пройти через перевал Созвездий? Бают, опять опасно! – это уже странное палочное создание, слегка напоминающее Гринна, только облысевшего. Обезлисченного?

– Да это как всегда Парящие короли, они что-то задумали в своей башне... – говорящий кот лениво точит когти и вылизывает перья. Да, перья, мой Дей.

– Вечером, на закате, зеленые огни швей... – голос шуршит из-за двери, даже он сам кажется темным, я не хочу туда заглядывать.

– Ты видела, ух, не сиял ли, ух, Цветок, ух, в эту ночь? Может быть, ух, вернулся не, ух, третий принц, ух, а его личина? – филин озабоченно ведет за нами взглядом, прослеживая нашу маленькую процессию, безболезненно поворачивает ушастую голову вокруг оси, делая почти полный поворот.

– Да нет, глупый, Ннарб бы обязательно отличил, а Буук не пустил, их никакими личинами не обманешь! – рядом сидящая совушка взмахивает крыльями, мягко ударяя соседа по голове.

Мы все идем, в конце коридора не тупик, как кажется поначалу, а подъем к темной лестничной клетке, тут совсем нет света, звуков, посторонних запахов, после двух пролетов мы оказываемся у тяжелой двери, с которой смотрят, теперь печально, темно-серые, как мокрый камень, глаза Буука.

– Третий принц, вы уверены? Там всего несколько ши, но все с большим переутомлением и перекосом, на каждого потребуется много сил! Я едва могу удержать их по эту сторону Золотого города!

Удав обеспокоенно поднимает голову, внезапно озаботившись ответом Бранна и на этот вопрос, но наш неблагой только уверенно кивает, а потому дверь распахивается опять сама собой. Я уверен, мой волк, что это происходит только по воле Буука – иначе попасть в это помещение невозможно.

И мы попадаем в калейдоскоп.

То есть поначалу кажется, что в калейдоскоп. Все пестрит перед глазами от постоянных изменений вида шести существ, лежащих на отдельных кроватях. Смены вида каждого происходят раз в пару мгновений, но из-за их количества кажется, что картина мира изменяется и перескладывается из мозаики постоянно.

Бранн пытается удивленно вздохнуть, но удав, обвившийся поперек груди, одним своим плотно охватывающим присутствием обрывает вздох на середине. Боаш тревожно приподнимает голову с плеча неблагого, бормоча искренние извинения, но Бранн только похлопывает его по плоской голове и закручивает расслабившийся хвост на себя снова.

Ворона оборачивается, безмолвно прося подождать у входа, пусть ты не очень любишь ждать, мой Дей. Я горд твоей выдержкой!

Бранн шагает к первой койке, где судорожно меняет обличья, как мы знаем ши, но видим – крота, тушканчика, сурка, змею, песца, норку, собаку, черепаху, а потом опять крота и далее по кругу. В любом своем виде пострадавший неблагой не открывает глаз, он и дышит-то едва-едва! Наш неблагой встряхивает руками, а потом резво перехватывает опять появившегося крота за голову, укладывая одну руку на грудь. Крот больше не перекидывается, перехваченный Вороной, видимо, не только в зримом мире. Шепот Бранна, кажется, отражается от непробиваемых звуками стен, дробится, пересекается и накладывается сам на себя, упруго ударяет моего Дея в грудь, отчего мой волк даже слегка пошатывается. Странным образом отраженный от моего волка шепот прилетает к Бранну удесятеренно сильным, очень быстро нарастает в громкости, а потом бьет под ладонь, лежащую на груди у крота, и исчезает без следа, даже без эха.

Бранн оборачивается на тебя, мой волк, кажется, он тоже не ожидал, признательно кивает, хоть моргни ему в ответ! Его магия возросла в твоем присутствии, и у тебя тоже прибавилось сил. Ох уж эти неблагие! Все у них слабопонятно и почти необъяснимо!

Голубая фея, позабытая под пегими волосами, вскакивает резко, разгораясь свечением; профессор-удав Боаш распускает и тут же свивает свои кольца обратно, стараясь не перехватывать Бранна слишком крепко, склоняясь через его плечо, тревожно глядя на лежащего; глаза Буука светлеют и становятся темно-зелеными.

Да, мой Дей, как иглы зимних елей. Хорошее сравнение. Родное на фоне всех этих неблагих чудес.

Бывший крот оказывается обещанным ши – лежит, пытаясь отдышаться, ошалело смотрит на Бранна, который дошептывает что-то утвердительное, приподнимает уголки длинных губ и убирает наконец руку.

– Брат! Третий принц! – ши еще задыхается, а оттого рубит фразы. – Я вам! Обязан! Жизнью! Мой до!..

Бранн не дослушивает, кивая Бууку, а тот делает что-то – и едва очнувшийся неблагой засыпает. Теперь в своем естественном виде.

– Мне не нужен твой долг, второй принц Дома Первой стихии, – с этими словами наш неблагой переходит к другой кровати, где сменяют друг друга саламандра, ящерица, огненная птица с полыхающими перьями, горящая золотом рыба. – Равно как и от тебя, принцесса Дома стихии Третьей, не вздумай предлагать!

Да, я тоже не понял, мой Дей, братом он Бранну быть никак не может! Хотя фомор разберет этих неблагих, может для них и общие на два Дома дети – в порядке вещей?

Повторяется колдовской шепот, повторяется яркое и сильное эхо, упругий толчок в твою грудь, мой волк, повторяется результат, только теперь на кровати пытается отдышаться дивной красоты девушка с рыжими волосами. Она Бранну ничего предлагать и не думает, её губы кривятся, а брови сходятся на переносице – пытается понять, отчего она тут и зачем рядом с ней, так близко, да еще уложив руку на солнечное сплетение, рядом стоит наш неблагой. Высокомерный взгляд смеряет Бранна от макушки до пят, насколько она может разглядеть лежа – начиная с взъерошенных феей волос и заканчивая краем лоскутной куртки, обвитой профессором-удавом. Боаш шипит, недовольно приподымая голову, Бранн не реагирует никак. Девушка резко вскидывает голову, теперь жестом негодования, красивое личико кривится в гримасе пренебрежения, брезгливости...

Не рычи, мой Дей! Буук уже успел погрузить в сон и неблагодарную дочь Дома пламени. А у самого Буука глаза теперь цвета летней ели!

Возле огненной принцессы отдыхает таким же образом её брат – и Бранн не жалеет сил и времени, приводит в порядок высокого рыжего молодца, столь же ослепительно красивого, как сестра, и тоже выглядящего при пробуждении оскорбленным. Наш неблагой, чуть более встрепанный, чем обычно, неожиданно озорно улыбается на обжигающее презрение, едва смиряемую ярость и пламенное негодование, склоняя голову к плечу и ненароком прижимая щекой профессора:

– А я только что так же держал твою сестру! – самодовольные феи танцуют в зеленых глазах, рыжий, сжимая кулаки, подхватывается с хриплым угрожающим сопением, когда его на полпути усыпляет окончательно зеленоглазый Буук. И он не делает падение принца на кровать более мягким.

Хранитель и страж щурится, кажется, наслаждаясь происходящим, он тоже не против проучить неблагодарных детей огня. Я чувствую, мой Дей, тебя радует, что эти неблагие библиотекари полностью на стороне Бранна. Хоть бы часть его дома должна оказаться домом, ты прав, мой Дей.

Три других высших неблагих ши, к которым, как мы теперь знаем, по роду-племени относится и наш, с любой стороны особенно неблагой, приходят в себя и тут же отключаются обратно – восстанавливать силы. Однако из шести застрявших в бесконечном круге повторений благодарным оказывается только первый, сын Земли.

Бранн поправляет рукава, весь встряхивается, заставляя профессора опять приподнять голову. Оглядывается на тебя, мой Дей:

– А теперь нам надо найти браслет! Мастерская как раз недалеко отсюда, – глаза нашей Вороны вопреки всему (и особенно вопреки потраченным силам) светятся ярче сидящей у него на голове феи.

– Маст-терская? Зачем вам маст-терская? – профессор-удав отклоняется от браннова плеча, заглядывает в глаза, уточняет вопрос: – Вернее, зачем благому браслет-т?..

Бранн только широко улыбается, не размыкая губ, прищуриваясь и не обещая ответов.

Да, мой Дей, лучше ни о чем его пока не спрашивать. Побереги свою гордость, наш Ворона не отвечает даже профессору.

Мы покидаем палату-залу для тяжелобольных, спускаемся на один пролет и в той же тишине, которая больше не кажется напряженной, заворачиваем к обитой железом самой обычной двери. Наш неблагой, однако, замирает, поднимает руку и осторожно выпутывает из волос вполне уютно устроившуюся там феечку, та возмущается и пиликает, как и Фаэ, и еще хватает Ворону за пальцы:

– Но я тоже, пилик, хочу, пилик, в мастерскую! Она закрыта, пилик, уже почти триста лет, пилик, мне интересно!

– Таким маленьким феям туда вовсе нельзя, Шайя, тебе ли не знать? И триста лет назад тоже было нельзя, – голос у Бранна увещевающий, без намека на раздражение, хотя волосы, по-хозяйски уложенные феечкой, стоят дыбом и вихрятся в разные стороны. – Лети к остальным, хрупкая фея, мы скоро вернемся!

Оскорбленная в лучших чувствах фея поправляет рабочую курточку песчаного цвета, не спеша освобождать явно необходимую для открытия двери руку Бранна. Отряхивается, поправляет рукавчики, сдувает вовсе малюсенькую пылинку с плеча...

Бывают ли вообще пылинки таких размеров, мой Дей? Вот я тоже думаю, что не бывает!

Наконец весь костюм приведен в образцовый порядок, и Шайя подлетает над ладонью нашего неблагого, очень изящно кланяется, сияя небесно-голубым, а потом подлетает к щеке Бранна и звонко, а главное – неожиданно громко чмокает его в щеку! Третий принц смеется:

– Лети уже, подлиза, дальше порога тебе нельзя!

Шайя оскорбленно задирает носик, но лететь в таком положении трудно – дороги не видать, поэтому опускает голову и скоро скрывается за поворотом.

Глаза Буука на этот раз не спешат переползать на створку двери, Бранн сам крутит большое железное колесо, тянет окованную створку на себя, с радостью принимает твою помощь, мой Дей, вряд ли ему кто-то помогал ранее. Вдвоем вы легко и быстро разводите створки в стороны, а за ними скрывается большая комната, где один за другим загораются факелы на стенах – здесь много стеклянной посуды, маленьких очажков, а еще тут полно магии!

Мой Дей!

Я не чувствовал такого с очень давних времен! Здесь, в этой комнате, кропотливо собрано множество магических предметов, рун, осколков, маленьких вещиц и составляющих для зелий. Вот уж точно мастерская, но только – магически-алхимическая. Правда, эта магия даже на вид отдает опасностью, такую нельзя взять в руки, она скорее убьет Буука, чем поддержит силы стража, скорее разметает крошечную фею, чем заставит сиять. Эта магия бурлит непреложенной силой, шумит в ушах опасным прибоем, искрится маленькими молниями на границе зрения. Теперь понятно, отчего вход в мастерскую закрыт хрупким феям, а двери обиты железом и заряжены не одним заклинанием против проникновения. Вряд ли кто-то кроме толкового мага может управляться с подобного рода волшебством.

Буук остается за порогом, а мы шагаем вслед за Бранном, с хозяйским видом оглядывающимся среди массы вещей, колб и совершенно диких конструкций. Профессор-удав напоминает о своем присутствии:

– Т-трет-тий принц! Быт-ть может-т, мне ст-тоит-т уйт-ти? – указующее движение хвостом в сторону двери. – Я могу помешат-ть!

– Вовсе нет, оставайся, Боаш, твоя помощь тоже очень пригодится, – Бранн отвечает задумчиво, почесывает выгнутую в удивлении бровь. – Куда же я засунул?.. А!

Наш неблагой склоняется под стол, скрываясь почти по пояс, вытягивает ящик с заготовками – там много металлических вещей, состав металла самый разный, но Бранн роется внутри с определенным интересом и достает в конце концов тонкий серебряный браслет. Пока Бранн ворчит над браслетом и что-то ищет среди посуды, в которой плещется, кажется, все: кусочек Хрустального моря, темная жижа трясины, сияющее золотое облачко – у нас есть время осмотреться.

Удобная мебель, чистая и красивая посуда, выскобленные столы, а в одном углу таится среди теней ковер с подушками, подозрительно напоминающий походную кровать. Во всю стену висит огромный и крайне подробный рисунок какого-то цветка с разными завитушками. На ближайшем стуле привлекает внимание аккуратно сложенная форменная одежда песчаного цвета, словно оставленная вчера. Я уверен, мой Дей, как и ты – принадлежащая Бранну. Похоже, мы нашли гнездо нашей Вороны.

Сам Бранн пока занят с браслетом – он о чем-то тихо переговаривается с профессором-удавом, освободившим хвост и подпирающим им подбородок так, словно это рука. Указующий хвост снова тычет в браслет, и наш неблагой хмурится в непонимании, обдумывает предстоящее колдовство. Никто не запрещает нам обойти это помещение, да, мой волк?

Что значит "хватит о себе воображать, Луг"? Я тоже обхожу помещение! Пусть и у тебя на плече! И некоторые детали остались бы для тебя загадкой, если бы не мое необычайное внимание, восприятие тонкостей и нюансов, потрясающая проницательность и благая магия! И я вовсе не раздуваюсь от гордости, мой Дей! Как тебе не стыдно, спорить с престарелым ящером! Ну вот! Добился своего, да? Я опять нагреваюсь! Терпи! Может быть, это проявляется воля благого солнца, зовущего нас обратно, а может быть – зовущего только меня, ибо я прожил свою жизнь и оставлю тебе в наследство только свой чудный хвост... Не надо фыркать! И я не воображаю! Я вообще, может, переволнуюсь за тебя, безумный волк, и умру?!

Ах, ладно, мой Дей, умеешь ты вовремя погладить по гребешку, ладно, я передумал умирать... Но волноваться не передумал! Поэтому не тяни, пожалуйста руки к изображению цветка! Приглядись, мой волк! Оно переливается – в нем тоже полно магии, только какой-то странной, то ли накатывающей волнами, то ли подступающей в знаковые моменты: пока изображение не светится, хотя я чую, что должно, оно пытается вспыхивать по краям цветка, как будто бежит только один светлячок магии по всему очертанию цветка.

Да, мой Дей, я тоже не могу узнать, что это за растение – в голову ничего не приходит даже с моим многовековым опытом, а ты растениями в принципе не слишком интересовался, да и молод ещё, так что не стоит наивно предполагать в этих очертаниях неизвестный цвет папоротника. Я, конечно, понимаю, что тебе хочется найти его поскорее, но это в любом случае не тот, что нам нужен. Моя карта ведет дальше, да и ты сам чувствуешь – цель пусть и близко, но не прямо перед носом. А еще на приличной высоте.

Бранн оживленно разговаривает с профессором-удавом, эта парочка выглядит странно, все же удав, поймавший Ворону... да, мой Дей, мне тоже смешно, причем, поймавший, кажется, на приманку из разговоров! Впрочем, ладно, они спорят, им не до нас и не до браслета, можно осмотреться ещё.

На столе под рисунком высится кипа разрозненных пергаментных листочков, где разборчивым крупным, почти каллиграфическим – Бранна учили быть принцем – почерком тянется обоснование необходимости сделать Хрустальное море не таким опасным, желательно, обезвредить хищные осколки, с ними станут не такими жуткими и русалки. А Черный Берег победить невозможно. Итак, на этом манускрипте изложено несколько возможных способов: уговорить море – вычеркнуто, заставить море – вычеркнуто, заколдовать море – вычеркнуто несколько длинных формул-слов! Осушить море – и знак вопроса после. Почерк ближе к последней формуле насчет заколдовать становится все мельче. Да, мой волк, мне тоже кажется, что это листочки невыполненных проектов одного неблагого принца, склонного к экспериментам. Причем, похоже, он успел повзрослеть, но мыслей не оставил. Именно поэтому в одной из колб звенит кусочек Хрустального моря, слишком маленький, чтобы быть опасным.

– Просто Дей!

Уф! вот напугал! Бранн стоит прямо за твоим плечом, хорошо, что ты не ударил случайно от неожиданности, в глазах его витают нетерпеливые феи, до чего-то Ворона с удавом дошли. Увидев, что привлек наконец твое внимание, договаривает:

– Мне нужна капля твоей крови.

Да, присмотрись, мой Дей: в браслете образовалась круглая лунка, там уже темнеет капля крови, видимо, неблагого, но я не знаю, зачем это надо, стоит ли так рисковать, мой волк, он же не обещал отдать этот браслет тебе...

Ну конечно, ещё бы! Зачем меня слушать! Лучше подставить руку под кривой кинжал! Бранн прокалывает кожу аккуратно, произносит одно слово, и ранки как не бывало, но то, что происходит в серебряном браслете описанию не поддается! Кровь благого и кровь неблагого схлестываются крошечными волнами, спорят, выходя по очереди на поверхность, а потом с громким "пуф-ф-ф!" покидают этот лишенный магии мир!

Бранн поднимает голову, почти упираясь лбом в твой лоб, не стоило так близко наклоняться к браслету, мой Дей. А вдруг бы полыхнуло? В глазах нашего неблагого множество вопросов, но озвучивает он лишь один:

– И как же сделать так, чтобы тут была и моя, и твоя кровь? – это вопрос скорее к самому себе, Ворона снова задумывается, уходит в себя и свои неблагие мысли, удачный момент, чтобы спросить то, что волнует тебя, мой волк!

– А зачем мне вообще этот браслет, Бранн? – будем надеяться, ответ не слишком сложный.

– Чтобы ты вышел... – мысли Бранна отсюда очень далеко, даже фей в глазах не видать.

– Откуда? Куда? – ох, мой Дей, смири любопытство, лучше по одному вопросу, осторожненько!

– Отовсюду. Туда, – Бранн с трудом фокусирует взгляд на твоем лице, его брови расходятся, лоб разглаживается. – А вообще вопрос должно задавать не "откуда" или "куда", а "как". Потому что ответ – в одиночку.

Ох! Мой Дей! Выдохни! Выдохни осторожно!.. Подыши! Разожми кулаки! Вдох-выдох, вдох быстрый, выдох медленный, мой Дей, Бранн просто не подумал! Ну не сердись так, ладно-ладно, пусть он даже "слишком хорошо, похоже, подумал"! По-ды-ши!

– Дей? Ты в порядке? – Ворона озабоченно заглядывает в глаза, опять хмурится. – Это не из-за крови?

– Нет! Вовсе! Не поэтому! – мой Дей, аккуратнее, на неблагом еще намотан удав, не стоит хватать его за грудки, а то общими усилиями все-таки задушите! За плечи безопаснее, да, мой волк.

Бранн ошарашенно отстраняется, отклоняя голову от твоего приблизившегося лица, удивленные зеленые глаза широко раскрыты, кажется, недоумевающих фей можно разглядеть во всех подробностях. Рядом с его лицом зависает плоская, похожая на треугольник без вершины, приподнявшаяся голова удава, но на него пока не стоит обращать внимания, мой Дей. Хотя о чем я? Ты и так не обращаешь.

– Почему ты думаешь, что я уйду один?! – молодец, мой волк, это же неблагие, с ними не работают простые вопросы, надо выяснять всю историю рассуждений.