Текст книги "Тёмное пламя (СИ)"

Автор книги: Ольга Зима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 51 страниц)

Зима Ольга
Темное пламя

Ольга Зима

Темное пламя

Книга I.

Глава 1. Трава

Когда-то Черный замок был живым. Волчьи головы, замершие ныне барельефами в анфиладах темных коридоров, выли, предупреждая о нападении, а обсидиановые зеркала прокладывали путь в любое место Туата-де-Данаан. Все переменилось, когда тень легла на наш мир...

Когда-то весь мир был иным. Когда-то. Одну или две тысячи лет назад.

Теперь все не так, разве тронный зал – прежний. Черное зеркало пола с лунными искрами. Высокий стрельчатый потолок теряется в холодной злой дымке, растительный орнамент ползет по восьмигранным колоннам...

Волчий король пристально смотрит на троих детей.

Двое в мужской одежде своего дома. Плещется на черном шелке серебро вышивки: воющий на луну волк украшает сюрко. Сероглазые и темноволосые, Дей и Гвенн. Мальчик и девочка, а как похожи!

Они меня не интересуют. Волчата. Хищники. Пусть их дом и главный, но так было не всегда, далеко не всегда.

И моя Лили! Моя девочка. Будущая королева. Восьмигранник дома Солнца золотится на ее груди. Наш дом, увы, не такой уж и значимый среди прочих.

Девочка вежливо улыбается – всегда. Девочка слишком легко одета. Она вздрагивает, а я не могу согреть ее, хоть и очень хочу.

Алиенна – одна в этом северном доме. Няня, стражники – разве достойная свита? Но моя девочка вырастет и станет самой прекрасной женщиной этого мира. Как ее мать, которой я служил, пока... Нет, не буду о грустном. Нельзя думать, нельзя тосковать.

Девочка, переступив ногами, вздыхает, чувствуя мою боль. Дотронулась бы до плеча, погладила гребешок, но не может. Для всех, кроме нее, я всего лишь рисунок на плече солнечного ребенка.

Мы связаны до конца наших дней. Ши живут долго, а королевские семьи – почти вечно. Она – третья моя королева. Королева Алиенна. Последняя. Самая любимая.

Волчий король вопрошает, отвлекая меня от печальных воспоминаний:

– Чья это работа?

Самодельный нож появился в зале королей поутру. Чей он? Глупый вопрос! Мидир мог бы и сам догадаться. Эти ши такие смешные! Кто еще настолько криво может вставить костяную ручку, кроме?.. Но я молчу. Не моя забота.

О! Моя забота покраснела. А ведь вроде не жарко.

Дети не сводят глаз с короля волков. Он прекрасен, да. Редкий случай, когда ши выглядит старше двадцати лет. В черных волчьих волосах серебристая прядь струится рекой печали. Я знаю, когда она появилась...

Владыка Благого Двора начинает хмуриться. Серые, чуть темнее, чем у детей, глаза пристально смотрят с тяжелого лица, не постаревшего за прошедшие тысячелетия.

Он все так же привлекателен – как для ши, так и для смертных. Сколько времени потребовалось ему, чтобы соблазнить королеву галатов? Мало. Как мало оказалось простых земных женщин!

Дети не отвечают. Давненько мы не встречались с Мидиром! Девочка бывает здесь редко.

Позади трона тенью – Джаред. Советник.

Своеобычно молчит.

Еще один повод позлиться. Спрятать, спрятать когти, проклиная мужскую глупость – так и хозяйку ранить недолго.

– Гвенн? Алиенна? – король переводит взгляд с серых глаз на карие.

Вот уж смешно. Хотя Гвенн – та может. Как сделать, так и пырнуть. Волчица опускает взгляд, моя госпожа – вскидывает голову, делая шаг вперед.

– Это мое, – произносит волчонок, бросив быстрый взгляд на Алиенну. – Я хотел сделать тебе подарок, отец.

– Подарок? Испортив отличную заготовку и дорогую ручку из рога?! – горячится Майлгуир, но мгновенно берет себя в руки и продолжает негромко: – Наказание тебе назначат воспитатели. Дети, оставьте меня.

Те, переглянувшись, спешат к выходу. Волчий принц выбегает первым, цапнув оружие. Младшая волчица, недовольно покосившись на Лили, покидает зал последней.

Я же, соскользнув с плеча госпожи, задержался тут, за дверью.

– На прошлой неделе – ваза, теперь – нож, – вздыхает Майлгуир.

– Вряд ли моему королю жаль подобной мелочи, – негромко отвечает Джаред.

Разумеется. Он больше недоволен своеволием и упрямством наследника.

– Дети... Не думал я, что буду растить их в одиночестве.

Я не застал королеву Мэренн. Она прожила совсем недолго...

– Мой король, сын старался для вас. Он всего лишь пытается обратить на себя ваше внимание.

За высокой спинкой трона советник совсем незаметен. Джаред. Светловолос. Добр к моей госпоже. Насколько это возможно. А она слишком мягко улыбается ему. Своему спасителю. Убийце ее семьи. Моей второй королевы!

Не хочу о нем думать. Не хочу его слышать!

– Пусть занимается тем, что пригодится ему в жизни, – король откидывается назад, в привычном усталом жесте прикрывает глаза рукой. – Война закончилась, мой друг... Но не закончится никогда.

– Пока длятся дни мира, наш принц делает весьма значительные успехи, что во владении оружием, что в танцах и сочинении стихов.

Дни мира?! Никто не помнит, что с лица земли стерт целый дом?

– Пусть знает все, что должен. Как наша воспитанница?

Пленница. Она – пленница. Король, не будь наивным!

Советник запинается лишь на миг.

– Солнечная принцесса понемногу привыкает к нашим колючим елям после лесов юга. Ее сестра теперь за старшую в доме. Она женщина здравомыслящая и понимает, что это самое мягкое наказание из всех возможных.

– Алиенна слишком дружна с Деем, – голос короля глух и недоволен.

Нет, это Дей слишком дружен с моей госпожой. Для Алиенны есть чудная партия, из небесных. И лесные не против... Но только не волки!

– Разве вы не этого добивались? – удивляется советник. Слишком напоказ. – Вчера Дей взял вину на себя, но ведь старинную вазу разбила Алиенна, вытаскивая лесного котенка. Солнечная девочка смягчает крутой нрав вашего сына. И дядя души не чает в племяннице.

Он хорош, да. Я тоже его люблю, хоть он и не золотой.

– Дей – принц, наследник и будущий король Благого двора! Он должен отвечать за свои слова и действия в полной мере! – вот теперь в голосе Мидира звучит знакомая сталь. – Хочет брать ее вину на себя – пусть берет!

Короли бы отвечали за свои слова. И за свои глупые действия.

– И еще он ваш сын, мой король, – очень мягко произносит советник. – И ему, хоть изредка, нужна не только твердость королевской руки, но и тепло объятий отца.

Голос волчьего короля полон застарелой усталости, и говорит Мидир об ином, привычно не желая давать волю чувствам:

– Дядя Алиенны. Да. Союз с домом Неба нам бы очень пригодился. Это единственное, что меня радует.

– Небесный правитель в племяннице души не чает, уже дважды навещал за столь короткое время.

– Девочка продолжает смущать меня одним своим видом. Возможно, я поступил тогда слишком жестоко.

Только возможно?.. О, Солнце и Небо! Кожа на стене висит клочьями, ну и пусть.

– Смущает? – вновь удивляется советник. Король сжимает пальцы на подлокотниках. – Не думал, что вы знаете это слово.

– Не забывайся, Джаред! Шла война, был убит Мэллин!

– Мой король, вы поступили согласно закону. Но мое мнение вам известно.

– Вот и держи его при себе!

Советник. Посланник короля. Убийца. Лучше бы раньше голову ломал, кто убил брата короля и зачем.

Как же я ненавижу волков!

Не удержавшись, я опять выглядываю из-за двери. Король тяжело вздыхает, глянув на пустой трон рядом с собой.

– Зверушку бы Дею какую... Может, щенка?

– Я подумал, это будет не лишним. Он уже выбрал, самого дикого и крупного из помета. Но они вроде поладили... Не оставил на псарне, сам каждый день сносит его на руках по лестницам – ему сказали, что щенок может подвернуть лапу и охрометь на всю жизнь. А ведь пес едва ли не больше его самого!

– Что Гвенн?..

– Заявила, что ей хватает одного волчонка... Мой король, я хотел поговорить насчет северных границ. Нехорошие ныне дела творятся на побережье, фоморы вновь...

Я услышал достаточно. Достаточно, чтобы расстроиться, но недостаточно, чтобы что-то сделать. Пора.

Моя госпожа. Я знаю, где ее искать. Девочка слишком дружна с одним зверем. Девочка не понимает опасности.

***

Ветви колючей елки в заветном месте ниспадают почти до земли. Моя госпожа пришла в его логово впервые. Но выглянувший Дей сердит.

– Пошла прочь!

Мальчик, а глаза покраснели. Будешь так зло смотреть на мою госпожу – укушу за палец.

– Ты что, шла за мной от самого замка? Следила, да?

Девочка, ты может быть, обидишься на него? И мы пойдем домой, в тепло? Здесь так холодно. Здесь всегда холодно!

Девочка и не думает уходить. Девочка солнечно глядит на волчонка. Срывает с головы надоевший бант и нацепляет его на руку. Фу, какое грубое нарушение этикета! Цапнуть бы.

А можно и просто посидеть на ее плече. Потрогать ушко.

Но девочка занята. Девочка окидывает взглядом свое пышное платье в тяжелой вышивке и туфли с круглыми желтыми пряжками. Потом, с гораздо большим интересом – шалашик волчонка.

– У тебя там рогатка, я видела! И лук со стрелами! И шарики.

– Иди вышивай, или что там вы должны уметь! – сердито бурчит волчонок.

– Это очень скучно, – вздыхает девочка. – А вот оружие...

И вовсе не скучно. Знаменитые солнечные вышивки! Они ложатся стежок за стежком, они ведут пути Неба и Солнца, они сберегут от любой напасти!.. Не забывай: ты солнечная, ты можешь повелевать всеми силами и всеми домами... Да, сейчас у нас нет даже своего дома, а силы лишены все. Невежливо напоминать мне об этом. Тебе больше интересен этот звереныш?

Алиенна улыбается, словно говоря – да, интересен. Она касается веток, и те сразу зеленеют яркими свежими побегами.

О, ты можешь! Хоть чуть-чуть, но сила у тебя есть! А значит, не умерла и надежда.

– Можно мне пересечь порог твоего дома? – произносит девочка вежливо.

– Да ради Луга, – ворчит звереныш.

– Покажи, – Лили заходит, тянется к ножу, а Дей отодвигает руку. – Они не хотят учить меня, говорят, что я девочка дома Солнца!

– Кто же ты? – не выдерживает Дей и тоже улыбается.

– И ты туда же! Неважно, кто я. Волчат обучают вместе! И носит твоя сестра что захочет, а не ходит ряженой куклой. Я тоже хочу быть волчонком... Ой, сколько тут всего интересного!

– Не трогай ничего! Это все мое!

Да подавись, волчонок. Пойдем, моя госпожа, ну пойдем же!

Девочка еле заметно качает головой. Все слышит, отвечать не хочет.

– А посмотреть-то можно?

Дей хлопает рукой по горке сухой хвои.

Девочка еще и садится рядом с волчонком! Пассматривает обжитую нору с развешенным по зеленым стенам вполне приличным оружием и мальчишеской дребеденью.

Мое солнце, может, домой? И я, так и быть, забуду эту ужасную фразу про то, что ты хочешь быть волчонком.

Девочка молчит, и это еще более ужасно.

– Держи! Все равно ему не понравилось, – Дей протягивает злополучный ножик.

Не один месяц сидел за работой, я видел. Ящерки проскакивают всюду.

– Спасибо! – девочка задыхается от восторга, сверкает теплыми светло-карими глазами. – А стрелять научишь?

– Посмотрим, – ухмыляется волчонок.

Небо хмурится, дует резкий ветер. Ранней осенью он частый гость в этих краях. И всегда приводит за руку затяжной дождь, длящийся не одну неделю.

Мрак и холод правят в краю волков.

Крупные капли все сильнее бьют по еловым веткам, скатываются по густым иглам, но не попадают в шалашик, неожиданно ставший очень уютным.

Ладно, девочка. Если хорошо тебе, хорошо и мне. Только... помни, нельзя доверять волкам.

Дей накидывает свой плащ на озябшие плечи Лили. Моя госпожа прижимается к волчонку, а волосы!.. Волосы солнечного ребенка золотятся только от счастья.

Я готов терпеть этого волчонка гораздо дольше, лишь бы опять видеть это чудо!

Трава острыми лучиками проклевывается под ногами моей королевы.

Глава 2. Подснежники

Волчий клинок, моя госпожа. Ты носишь его на поясе. Хорошо хоть, в золотых ножнах. Им так здорово играть?

Видимо, здорово. Я поднимусь с твоего плеча, оглянусь вокруг. Ты ведь не против?

Девочка не отвечает. Девочка самозабвенно играет в ножички на плотной земле над обрывом. И с кем? С Мабоном, поваренком, собирателем сплетен. Хотя... он единственный, кто не отшатывается от тебя, словно ты не ребенок светлого дома Солнца, а дитя безумия Неблагого двора Темного мира.

Дей никому не дает тебя в обиду. Но Дей занят, а то бы опять ходил за тобой хвостом. Волчьим хвостиком. А Гвенн ходила бы за Деем, прячась и все так же злясь. Не будь сестрой, решил бы – ревнует.

Спокойная река хорошо видна с высоты. Серебристая лента Айсэ горм еще не оделась в лед, но ждать осталось недолго. Черный замок дома Волка возвышается над крепостной стеной.

Как холодно! Пять лет мы здесь, а я все никак не привыкну. Высокие ели, растущие здесь во множестве, дрожат на ветру серебряными лапами. Кивают загнутыми верхушками, будто прислушиваются. Но нет, духи деревьев перестали являться ши. Раньше бы прилетели феи воздуха – они так любят детей! Веселились бы, щекотали носы, хихикали, кувыркаясь, шелестя крылышками и рассыпая золотую пыль. Вот только где они ныне? В какой мир, еще более Нижний, чем наш, улетели? Вернутся ли когда-нибудь снова?..

Я не перестаю надеяться. Вздыхаю, как старик, и погружаюсь в воспоминания. И не улавливаю момент, когда моя госпожа ойкает и зажимает порез на руке. Перетягивает ранку и сразу же начинает утешать испуганного поваренка.

Когда успевает подойти Дей, я тоже не замечаю.

– Покажи, – монотонно говорит волчий принц, кривя губы. – П-пожалуйста.

Слова даются ему тяжко. Волчий наследник не привык ни к просьбам, ни к отказам.

Ох, что творишь ты, Мидир! То строго наказываешь за мелочь, то дозволяешь все, что серой душеньке угодно. Конечно же, никаких чувств, "от любви одни беды".

Только принц слишком непокорен. И слишком привязан к моей госпоже.

– Все хорошо, мой принц, – девочка отвечает легко.

– Не все хорошо.

Дей чует запах раньше, чем видит кровь, проступившую через спешно забинтованную руку. Глаза его сужаются. Взгляд Дея, как лезвие, упирается в побледневшего Мабона. Тот отшатывается. Сбежал бы, но знает – будет только хуже.

– Кто виноват в этом?

Девочка торопится успокоить:

– Никто! Это произошло случайно. И совсем не больно. Прости, что встревожила, мой принц! Ты всегда слишком волнуешься за меня.

– У тебя всегда все хорошо. И тебе никогда не больно, – Дей гладит щеку моей госпожи, словно хищный зверь проводит мягкой лапой.

Его глаза теплеют на миг и снова холодеют, как тревожное северное небо над нами.

– Поторопись в замок, моя принцесса, и будь осторожна, на мосту скользко. Меви тебя обыскалась, а учитель заждался.

– Танцы, как же я могла забыть!

Девочка, поднимаясь на цыпочки, касается губами щеки Дея. И нечего так улыбаться! Это лишь благодарность, волчонок!

Алиенна, а ты огорчаешь меня. Как можно? Какое ужасное нарушение этикета! Если тебе так уж хочется выразить благодарность, нужно поклониться и поцеловать руку наследного принца.

Ой-ой!

Девочка, там, где ты стоишь, вылезают из хмурой земли бархатные, лилово-белые бутоны подснежников!

Я ошеломлен, я побуду здесь, а мою королеву провожу взглядом.

Она бежит легко, словно солнечный зайчик, к высоким темным башням, огражденным каменными стенами. Ворота Черного замка открыты, тяжелый мост на скрипучих цепях через ров опущен.

– А я кое-что видел, – ехидничает глупый поваренок, отвлекая меня от важных мыслей. – Что за диво: волчонку нравится солнечная девочка? Ты хоть помнишь, что случилось с твоим дядей? Кажется, ему тоже нравилась солнечная.

Пес у ног Дея рычит в ответ, а поваренок ровно не видит опасности.

– Зря ты это сказал.

Голос Дея металлический, но меня бросает в дрожь. Дей подходит ближе и Мабон, крича "Не подходи!", замахивается клинком.

– Ты хочешь напугать меня? Ножом?!

Дей достает свой – тоже сделанный им, но куда более совершенный. И очень острый. Загибает рукав и вырезает на руке восьмигранный символ дома Солнца. Не могу смотреть. Поваренок тоже отшатывается. Дей делает еще шаг, и поваренок отступает на край обрыва.

– Но это не главное. Ты посмел тронуть мою принцессу.

Земля под ногами поваренка осыпается, и теперь испуган Дей. Он рвется вперед, пытаясь поймать ускользающую руку, но тщетно. Поваренок вместе с куском земли падает вниз.

Гвенн смотрит издалека и улыбается.

Дей, замерев на миг от вида изломанного тела на острых камнях, встряхивает по-звериному черной гривой и бежит в замок.

Нужно торопиться в тронный зал...

Дей врывается к королю и, задыхаясь, бросает с ходу:

– Отец, я ви...

– Папа, папа! Я видела! Такой ужас! Мабон сорвался со скалы! – Гвенн, размазывая слезы, влетает следом за Деем и отталкивает его с дороги. – Засмотрелся на реку и сорвался. Я видела!

Майлгуир хмурится недовольно. Видно, больше из-за того, что дочь расстроилась.

Дей открывает рот... и закрывает. Недоволен, но молчит. Теперь его откровенность будет равно обвинению Гвенн во лжи. Слово брата против слова сестры. Король может вынести многое, но вранья не потерпит.

Гвенн улыбается краем рта. Знает выбор Дея. Она слишком хорошо понимает брата, особенно – его темную сторону.

Король отправляет Джареда разбираться со всем произошедшим. Это все же трагедия. Ши редко умирают и почти совсем не рождаются. Алиенна – последний ребенок Благого двора.

Советник постоит на круче, послушает шепот воинов за спиной и вой ветра: что-то похожее уже было здесь ранее – край земли все больше и больше откалывался. Наверняка что-то смутит его после внимательного осмотра, но, поскольку есть свидетель естественной смерти, да еще волчья принцесса, на том дело и закончится. А еще – Джаред слишком предан своему королю...

Над могилой Мабона сажают плакучую иву. Дей обнимает мою госпожу, прекрасную даже в слезах. Гвенн бросает взгляд и тут же отводит его. Наверняка замечает и нежное объятие, и тихий шепот в самое ушко, и, словно невзначай, легкое касание губами волка золотистой кожи принцессы Солнца.

Шепотки о том, что, мол, играл с солнечной девочкой, и чем закончилось, сразу почтительно стихают, когда Дей проводит взглядом по рядам ши.

От волчьей принцессы разит недовольством: девочка заложница, почти пленница в их доме. Или это все-таки ревность?

Грей, зверь Дея, никого не подпускающий близко, лижет ладошку девочки розовым языком.

– А мы-то думали, у волчат нет сердца, – шепчет няня стражнику из немногих детей дома Солнца.

Меви переживает о потере друга моей госпожи. А внимание волчьего принца ее лишь пугает. Меви добавляет, утирая слезы:

– Посмотри только, как расстроились оба.

Иногда ши удивительно слепы. Оба ребенка правящей династии крайне недовольны своими действиями и сильно разочарованы их последствиями.

Поодаль стоят, опустив головы, охрана, домочадцы, слуги и кое-кто из горожан.

И Дей, и Гвенн сразу привлекают внимание и очаровывают обитателей холмов. Что уж говорить о тех несчастных из Верхнего мира, коим довелось повстречать их в ночь Самхейна, когда стирается грань между мирами? Королевские волчата даже в столь юном возрасте выделяются дикой, необузданной красотой.

Разве что моя госпожа вскорости сможет соперничать с ними.

Но тебе не придется. Время пролетит незаметно, ты вернешься в свой дом и возможно, именно ты – надежда этого угасающего мира.

Последняя надежда.

Глава 3. Вода

Девочке не сидится. Девочка прыгает на кровати. Няня не против, хоть и не положено моей госпоже баловаться.

– Почему... наш... дом... так... назы... вается?

Так скоро и у меня голова закружится.

– Терпение, моя принцесса.

Няня обкусывает нитку. Расправляет складки одежды, любуется вышивкой.

Солнце горит как живое.

– Когда-то он был главным.

Меви вздыхает опечаленно, и я не могу с ней не согласиться. Моя госпожа тут же падает рядом, растрепанная и горячо дышащая.

Ай-ай-ай, ну как же можно так себя вести, моя королева?

Девочка дергает плечиком, показывая, что можно.

– Расскажи, ма... Меви.

– Мы могли все то, что делают другие дома.

Няня гладит по волосам моей госпожи, заплетает потуже выбивающиеся пряди. Косы тяжелые, быстро расплетаются. У ее матери были такие же. Светлые, почти белые, ровно топленое молоко. Золотые от счастья, серебряные от гнева. Ах, Лианна! Перед ней склонялись самые дикие звери! Но – не люди и не ши. Почему, все же, почему я не могу вспомнить случившееся?

Меви, видно, тоже вспоминает былое, старательно пряча вздох и смахивая слезу.

– И что не могут ныне: повелевать силами природы, тварями лесными, ветром и землёй. Оживлять умершее! Внушать любовь и сострадание. На похоронах лишь твое искреннее горе опечалило жесткие сердца волков. Когда-то любовь правила нашим миром. Любовь... и магия. Но Проклятие все стерло. Тебе расскажут по-другому, но кое-кто злоупотребил и тем, и другим. А потеряли все. Сейчас ты балуешься, заставляя бутоны распускаться от прикосновений твоих пальчиков... И это уже чудо.

Да, я видел, видел! А вот кто настолько обрадовал тебя, не понял. Не догадался.

– Как перстни, проявившиеся на пальцах твоих родителей. Знак истинного союза.

– Но, Меви... Как-то глупо называться именем светила.

Девочка наматывает локон на палец. Рассматривает безымянный, словно ожидая появления огненного знака.

– Глупо одевать тебя каждый день по-разному, – переводит все в шутку Меви. – Все равно прибегаешь такая грязная, даже цвет не разобрать. И исцарапанная. Дай гляну.

Няня приспускает ткань с плеча, разглядывает почти зажившую ссадину и вздыхает. Проводит рукой. Щекотно, я чуть не чихаю. Что царапина? У ши все заживает быстро. Много быстрее, чем у людей. Сказал бы, как на собаке, но не хочу обижать собак.

– Эта ящерка словно смотрит на меня, – недоуменно говорит няня, поднимая рукав тонкой ночной сорочки.

Девочка фыркает и решает продолжить:

– Но почему восемь? Дом Леса, Неба, Солнца, Степи, Огня и Камня... Конечно же, Волка! Они правят волками?

– Волки правили зверями, сыны Леса – деревьями, – наставительно говорит Меви. – Сыны Неба могли управлять погодой, Степи – всем, что растет на земле. Дети Камня могли двигать горы! Но о них уже давно не слышно.

– А как же вода?

– Тшш! – вскидывается Меви. – Не тронь воду.

– Да почему же? Почему? Почему нельзя даже упоминать о...

– Вода принадлежит фоморам, – негромко говорит Меви. – Вся вода этого мира. И всё, что в ней находится. Когда-то Балор украл королеву Рек, забрав себе этот дом, и теперь мы не можем дышать в пресной воде. Только в соленой. Да и границу мира можно пересечь лишь со стороны моря.

Это не совсем правда. Говорят, что королевская кровь раньше давала право пересечь рубеж между землями благих ши и обителью фоморов, синекожих рогатых демонов морских глубин с белесыми глазами. Но проверять как-то не хочется.

Стылой влагой тянет из окон в ответ. Рассвет сереет туманом. И правда, не надо о них говорить. Помянешь фомора, и он появится. Вот и Дея нет – отец отправил его на границу. Гвенн просилась тоже, но Майлгуир запретил. Теперь она куксится и срывает злость на моей девочке. Еженедельно приходят письма, но не волчьей принцессе. Алиенна сияет, читая их, и тут же бросается писать длиннющие ответы. Я смотрел через плечо – там рисунки цветов и птиц, забавные случаи в сторожевых башнях. Но на самом деле Дей воюет, пусть официально у нас и перемирие.

– Но волки же оборачиваются! – удивляется девочка.

– Это их суть, дитя мое. В том нет ни капли магии.

– Меви, – тихо произносит моя госпожа, – а мама Дея и Гвенн, она?..

– Она... она погибла. И хватит уже.

Подобные разговоры не дозволяются в доме Волка. Красавица Мэренн, растопившая сердце Майлгуира... Все волчьи королевы живут недолго.

– Значит, Дей и Гвенн тоже сироты, – шепчет моя госпожа.

Няня вздыхает:

– Не забывай, Лили, них есть отец, – и поджимает губы. Она очень не любит волчьего короля. И очень сильно это скрывает.

Отец же Дея очень редко выказывает свои чувства. Он знает: его любовь – отрава.

Меви встает, убирает одежду в платяной шкаф. Выбирает, что надеть моей госпоже сегодня. Маловат выбор-то. Меви, словно подумав о том же, бормочет:

– От сестры твоей... помощи не дождешься. Ладно, дядя помогает. Так и не женился, упрямец.

И не приезжал уже давно.

– А почему он не женился? Я обязательно женюсь, и у меня будет куча детей! – перестав грустить за Дея и Гвенн, радостно щебечет моя госпожа.

– Не "женюсь", а "выйду замуж", – привычно поправляет ее няня. Достает очередное платье, проверяет, не обтрепались ли рукава, цела ли вышивка. – И, пока наш король тебя не отпустит... если хоть кто-то не побоится попросить разрешения, будет уже хорошо.

– Почему это?

– Потому что... Если пойдет что не так, не поздоровится всем.

– Что может пойти не так?

– Я расскажу тебе, – хмурится Меви. – Позже.

Кто осмелится взять в жены девушку, чьи родители повинны в смерти ши королевской крови, более того – правящей фамилии? Чью жизнь вытребовал Джаред вопреки всем канонам кровной мести? Чей род в опале, дом уничтожен, а замок – разорен? Да если хоть волосок упадет с головы Гвенн, Дея или Майлгуира, смерть будет грозить и моей девочке, и ее будущему мужу.

Не нужно ей это горькое знание. А если моя госпожа уедет, может, оно и вовсе обойдет ее стороной.