Текст книги "Иеремиевы огни (СИ)"

Автор книги: Ольга Карелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

– Стажёром Крайта… То есть ты вместе с Мэтво работал?!

– Было такое. Мэтво меня, к слову, и сдал. Причём это не я прокололся, а он из зависти начал под меня копать – и накопал-таки. Хотел быть одним-единственным, его ведь вообще туда по знакомству протолкнули, по способностям я ему двести очков вперёд давал. Но кто в такое поверит? Меня заклеймили неудачником, а там и Марк сотрудничество предложил. Я решил всем отомстить… – Эрих покачал головой. – Кто ж знал, что всё настолько серьёзно. Я думал, мы просто вынудим Аспитиса отказаться от союза, раз уж один раз он это сделал, а покатилось всё к чертям. Я не смог. Спасибо, твой отец дал мне второй шанс.

– Ага. А ты его убил, – скорбно закатила глаза Миа, и Эрих согласно и покаянно вздохнул.

Они наконец подошли к лифтам – и тут же с двух сторон вынырнули из полутьмы гвардейцы: беловолосый суровый хорон, чем-то похожий на Керена, и рост в рост с ним риз с наполовину бритой головой – именно они отводили Бельфегора в казематы к Тибальду.

– Опаздываете на одну минуту, – хорон постучал пальцем по наручным часам, и Эрих спокойным тоном отозвался:

– Нас задержали.

– Тогда вы поразительно быстро справились, – фыркнул риз и нажал на кнопку лифта. – Там, наверху, все в сборе, так что слежки не будет. Но чем быстрее всё провернём, тем лучше.

– Само собой.

Больше они не разговаривали. Миа в окружении взрослых бывалых агентов, двое из которых, ко всему прочему, уже давно заверяли Марка в своей верности – как раз на вот такой случай, – и вовсе, на взгляд Эриха, превратилась в серую мышку – всё-таки актриса из неё не хуже, чем из него самого! До того момента, как гвардейцы взяли хеттов-охранников прямо при открытии двери в помещение казематов, ключ от которых, как и от камер, был только у них да Марка, она не высовывалась из-за Эриха, не задавала вопросов, не ехидничала и только при приближении к камере Тибальда ожила.

У решётки своих освободителей ожидали Бельфегор и поразительно низкорослый – с самого Эриха – хиддр. Риз отомкнул все засовы, отодвинул решётку, и тут же Миа бросилась к Бельфегору на шею, зарываясь лицом у его на груди.

– Мы в вас не сомневались, – улыбнулся пеланну сын Аспитиса, но Эрих его не услышал – он застыл взглядом на девушке в нежно-розовых одеждах, поднявшейся с кровати при открытии камеры и бывшей выше риза-гвардейца разве что на полголовы, но по всем признакам являющейся пеланни.

– Ты во мне сейчас дырку просмотришь, – ворчливо сказала девушка, укоризненно глядя на Эриха по-ризски раскосыми янтарными глазами, и он поспешно перевёл взгляд на другого сокамерника Бельфегора – седого и высохшего хорона в серебристом камзоле, расшитом ромбами.

– Там, за дверью, раненый сормах, – озабоченно сказал Десмонд. – Эрих, может, ты его вытащишь?

– Да вообще без проблем. А могу я узнать имя прекрасной леди?

– Манон Эрккавель, – сухо представилась пеланни. – Раненый сормах – мой личный телохранитель. Будь любезен его достать и унести в целости.

– Будет сделано, госпожа! – верно уловил начальственный тон Эрих и скрылся за дверью. Хорон-гвардеец взглянул на часы и сообщил Бельфегору:

– У нас от силы пять минут, прежде чем кончится совещание и Марк обратно получит возможность прослушивать камеру. Эйден обещал, если что, его задержать, но, если учесть повестку совещания, там может начаться такой дурдом, что даже он не сможет его контролировать.

– И что за повестка? – полюбопытствовал Бельфегор, не переставая гладя Миа по голове. Гвардеец недобро ухмыльнулся.

– Обвинение Яна Оссуори в саботаже и его последующая ликвидация.

* * *

После получения рваной раны на бедре сразу двумя пулями, прошившими плоть в каком-то сантиметре от главной артерии, Ян пережил очень тяжёлые и болезненные двенадцать часов и только во второй половине следующего дня смог хоть как-то шевелиться на больничной койке без того, чтобы глаза его застилала темнота, а в голове начинали взрываться фейерверки. Их род, вечно наполовину торговый, наполовину воинский, неплохо переносил боль, и потому, отлежавшись к вечеру и так и не дождавшись визита того же Эйдена, который высказал бы ему всеобщее недовольство его самодеятельностью, Ян всерьёз собирался отправиться за едой для Доминика и Мэтво. Может, скажут ещё что-нибудь безумное и он отвлечётся от своих неудач хотя бы ненадолго – всё лучше, чем лежать и ждать разноса!

Однако, когда Ян уже спустил ноги на пол и собирался с духом, чтобы встать, опираясь на предупредительно оставленный врачом у кровати костыль, дверь в его палату открылась и в неё, презрительно разглядывая так и замершего эрбиса, вошёл третий гвардеец Марка, коротко стриженный светловолосый рейтер Огаст.

– Уже встаём? Как вовремя! – бросил он Яну, ухмыляясь. – Совесть, что ли, спать не даёт? Ты продолжай подъём, Ян, меня послали отвести тебя в кабинет к сэру Оргалу и проследить, чтобы не сбежал по пути!

– Хорошего же вы обо мне мнения, – фыркнул Ян и, чтобы не показывать слабости, встал рывком, тут же опираясь на костыль и ощущая, как земля медленно уходит из-под ног.

– Даже слишком, – парировал Огаст. – Лучше бы носилки за тобой послали! Пошли уже, чего встал, калека?

Стиснув зубы, Ян поспешил за ним так быстро, как только мог. Когда они покинули медкрыло и встали ожидать лифта – как хорошо, что кабинет Марка совсем недалеко отсюда, всего-то этажом выше, – гвардеец холодно поинтересовался:

– Что, допрыгался? Хотел всё сам сделать? Тебя вообще не волновало, что мы – окружение – должны были повязать Бельфегора?!

Отвечать на подобные обвинения Яну не хотелось – ему ещё перед Марком оправдываться, – поэтому он презрительно дёрнул плечом и продолжил смотреть на мерно горящую кнопку со стрелкой вверх. Огаст вдруг подступил к нему вплотную и яростно зашептал на ухо:

– А ты в курсе, что почти все подозревают тебя в предательстве, чёртов аристократ? Что ты хотел дать ему уйти, нет, не догадываешься? Если бы не Эрих, вообще мёртвым бы валялся! Я бы лично по тебе обойму пустил!..

Ян проигнорировал его и на этот раз, но изгнать из души поселенный там этими словами сосущий страх не смог, как ни старался. Если и Марк так думает, то… Его не посадят к Доминику замаливать грехи, а расстреляют на месте!

Не добившись ответа, Огаст больше не подавал голоса. На лифте они поднялись на этаж, потом рейтер, передвигаясь нарочно быстро, довёл уже прикусившего губу от всё больше расходящейся по телу боли сразу от двух ран Яна до кабинета Мессии-Дьявола и с издевательской улыбкой открыл перед ним двери. Ожидавший их четвёртый гвардеец Марка – интересно, куда первый и второй подевались? – вместе с Огастом встал за спиной Яна, когда он переступил порог и подошёл к столу для совещаний, во главе которого сидел Марк, а по обе руки от него – многообещающе улыбающийся Эйден и равнодушно изучающая собственные ногти Яра.

– Присаживайся, Ян, – Марк кивнул на свободный стул на другом конце стола, и эрбис мотнул головой.

– Спасибо, я постою.

– Ну как знаешь. Эйден, будь добр, озвучь нам отчёт о проведённой операции по захвату младшего Пикерова, составленный со слов всех участников, кроме попавшего опять в больницу с ранением Яна.

Эйден, ухмыляясь, встал и с планшета начал зачитывать весь ход операции. Хмуро слушающий его Ян отметил отсутствие каких-либо эпитетов при описании своего собственного поведения, явных оценок и выводов – но всё равно все его действия выглядели скорее саботажем, чем самодеятельностью. Всё время короткого сухого доклада не отрывающий от Яна тяжёлого взгляда Марк, как только Эйден закончил, спросил у него:

– И какие выводы, Эйден?

– Я лично подозреваю господина Оссуори в откровенном саботаже, – без единой эмоции сказал хорон, смотря на Марка, и Ян взбеленился:

– Да как ты смеешь?! Я тут из кожи вон лезу, чтобы…

– Тихо, Ян, – оборвал его Марк, начиная играть желваками. – Пусть Эйден изложит свою точку зрения.

– Спасибо, сэр, – одним углом губ улыбнулся хорон. – Я анализировал на досуге всё, чем Ян занимался на порученных ему сверхважных миссиях, и подметил, что обязательно где-то что-то по его вине шло не так. При подрыве «КН» он должен был удостовериться в том, что вход в галереи заблокирован, вместо этого он занялся взрывчаткой – сотрудники редакции сбежали, а с ними вместе и один из агентов низкого ранга. Сообщник? К сожалению, доказательств этому у меня нет, но сама передача, так сказать, ядра миссии шестёрке весьма показательна… Затем штурм Правдома. Всё, что требовалось от господина Оссуори, это распалить толпу и исчезнуть из её рядов, чтобы случайно не попасться патрульным или, того хуже, агентам слияния. Вместо этого он отправился вместе с толпой на штурм – вполне закономерно, что наткнулся сначала на Гирта Коротого, а потом и на Мисао Соросса. Но это бы ладно: Гирт успел его сфотографировать, фото получили первые выступившие против нас издания «Максимы» и, хотя всё осталось на уровне догадок, так как маскировка была хорошая, зерно сомнения они заронили! Как будто благородного поведения Аспитиса нам мало, господин Оссуори!

Ян не нашёл в себе сил спорить. Не зря он так переживал за эту конференцию – главный его провал они приберегли на десерт, даже словом раньше не обмолвились. Кто после такого поверит, что он просто выслуживался…

– И последнее, – продолжал вещать Эйден – в голосе его, пусть ровном и как будто механическом, всё равно чудилась издёвка. – Захват Бельфегора. У нас, в приближённых кругах, даже дети его представителей, не достигшие совершеннолетия, знают, что ни Пикеровых со стороны Аспитиса, ни мужскую половину Шштернов не берут никакие яды или газы. Меж тем господин Ян почему-то начал палить по дому сонными гранатами, а не дал своему отряду разобраться с четырьмя его обитателями, после того как агент Мариавель, в полном соответствии с планом, отключил АНД и заблокировал вход в галереи. Что это, как не попытка предупредить сына Аспитиса о захвате? Как можно было не знать о его особенностях, я не…

– Я забыл, слышите?! – сорвался Ян, кожей ощутивший, что судьба его повисла на волоске. – Вы отправили меня на операцию с ранением, я не знаю, как я вообще доехал!

– Забыл? – Эйден пронзил его взглядом, а Марк сплёл пальцы, мрачнея. – Ну хорошо, допустим. Но зачем нужно было идти против первоначального плана? С чего ты взял, что имеешь право делать всё по своему разумению?

– Хотел отмолить грехи, – процедил сквозь зубы Ян, искренне желая хорону смерти. Тот усмехнулся.

– Не лучшее ты выбрал для этого время. Впрочем, учитывая рекомендации с твоего прошлого места работы, также можно было допустить, что ты метил на самый верх и, сооветственно, использовал любой шанс выслужиться… Сэр Оргал потому и принял тебя к нам: фанатики нам нужны. Но не в ущерб же общему делу, Ян!

– Я не знаю, о чём я думал, – с усилием признал эрбис, опуская голову. Чёрт возьми, если для вымаливания прощения нужно будет встать на колени, он встанет: может, потом появится шанс убедить Марка в своей верности! Что угодно, лишь бы не возвращение в Ториту и ощущение собственной никчёмности!

– А ты неплохой актёр, – оценил Эйден, и Ян непонимающе посмотрел на него. – Нам было интересно, как ты будешь оправдываться. «Забыл» – так себе отговорка, но остальное выше всех похвал! Жаль, мы знаем правду, Ян. Не хочешь сознаться сам, пока не поздно?

– В чём сознаться? В саботаже?! – Ян задохнулся, и Эйден, укоризненно покачав головой, забегал пальцами по планшету. Позади него, на свободном месте у стены, появился голографический экран, отобразивший какой-то текст. Мельком вглядевшись в первые строки, Ян не поверил своим глазам. «Я, Абрахан Оссуори, как верный партнёр организации «Атра фламма», хочу сообщить о том, что мой старший брат, Ян, отправился в столицу только с одной целью – всячески саботировать деятельность…»

– Прошу обратить ваше внимание на буквально сегодня утром полученное письмо из Ториту, от Абрахана Оссуори, – Эйден указал на экран и отступил от него на шаг, чтобы Марку было лучше видно. – В нём младший брат господина Оссуори уверяет, что на самом деле Ян всегда был на стороне МД. Он вынудил собственного брата переписать их основную компанию на АФ, чтобы здесь, в столице, ни у кого не осталось сомнений, что он всей душой за нас. Брат не сумел ему отказать – по его словам, из-за «связей», которые угрожали его жизни и здоровью. Сам он никогда не заявлял о приверженности кому бы то ни было, но, без сомнений, заключил бы с АФ взаимовыгодный договор, как только прекратится война. Собственно, заранее выбивая себе преференции, он и написал это письмо, с риском для жизни сумев его отправить…

– Подлог! – вскрикнул Ян. – Не было такого! Мы за АФ с самой смерти родителей, спросите у Фиби Шшанан! Компания была под слиянием, чтобы не вызывать подозрений, а как только я уехал, Абрахан вернул её МД, то есть «Атра фламме», мы специально составили так договор, чтобы это легко было сделать!..

– В самом деле? – холодно переспросил Эйден. – И зачем кому-то могло понадобиться писать нам фальшивые письма? Ты не такая уж важная птица, Ян! К тому же всё, что ты делал ранее, куда больше похоже и вправду на саботаж.

– Я клянусь, сэр Оргал! – не помня себя и чувствуя лишь, как бесконечно падает в бездну, Ян впился глазами в Марка. – Не знаю, кому надо меня подставить, но… Я ошибся, да, не раз, но я старался для вас! Для «Атра фламмы»! Потому что я тоже не хочу прекращения войны и не хочу быть под слиянием! Поверьте мне!..

Если бы не нога, он и правда упал бы на колени. Марк смотрел на него равнодушно, как будто сквозь, неужели уже всё решено? Вот так, не дав оправдаться, доказать, что письмо не от Абрахана, а если и от Абрахана – о, с него станется подложить брату свинью, чтобы наконец избавиться от его опеки! – то всё равно подстава и это его надо казнить?..

– Увести, – велел Марк, кивнув стоящим позади Яна гвардейцам, и последние силы оставили эрбиса. Беспрекословно он позволил взять себя под руки, увидел напоследок странно сожалеющую улыбку Яры, ухмылку Эйдена, торжествующего победу, – а потом гвардейцы развернули его к дверям и вывели в приёмную.

В голове было пусто. Миновав приёмную, гвардейцы потащили Яна по галереям, очевидно к казематам, перешучиваясь и нет-нет да проходясь едко по своему бывшему напарнику, но всё, что эрбис мог, это безумно переставлять ноги. Невозможно. Кем же он всё это время был для Марка, что тот так легко отрёкся от него? На основе одних только домыслов и уверенности Эйдена? Зачем он вообще сюда ехал – чтобы им попользовались и выбросили?

– Так а там готово уже всё? – спросил тем временем Огаст у товарища, и тилон закивал.

– Эйден же сказал всё заранее подготовить. У Марка для предателей только один подарок – и лучше с ним не затягивать.

Они дружно рассмеялись, и Ян очнулся. Они шли по длинному коридору, уже совсем скоро заворачивающему за угол – а там лифты вниз, в темницы, он и сам часто пользовался именно этим путём, чтобы добраться до камеры Доминика и Мэтво. То есть один поворот, и, считай, всё. Его ведут на расстрел – или любую другую казнь по притянутым за уши обвинениям, – а он даже не сопротивляется? Ну уж нет, не дождётесь!

Мельком оглянувшись, чтобы удостовериться, что сзади пусто – Яну показалось, что за угол поворота, который они уже миновали, быстро спряталась чья-то голова, но всего один человек не представляет опасности, – эрбис начал действовать. Вывернуться из рук гвардейцев, явно не ожидавших от калеки подобной прыти, оказалось легко. Собрав оставшиеся силы, Ян подсёк Огасту ноги костылём, им же зарядил тилону по голове и, как только гвардейцы один за другим повалились на пол, бросился назад по коридору – потому что, если его зажмут у лифтов, уже и на чудо не понадеешься.

Времени спрятаться было немного, а адреналина и того меньше. Ян и сам не знал, на что рассчитывает: очень уж мизерны были шансы и в самом деле выбраться из галерей свободным. Однако, как у четвёртого человека после Марка, доступа к замкам у него больше, а значит, есть некоторая вероятность, что он сумеет скрыться в какой-то особенной комнате, а они, не в силах в неё войти, пробегут мимо. Оставалось лишь на подобное помещение напороться. Толкаясь за углом в каждую дверь по очереди, в итоге эрбис смог открыть самую крайнюю почти перед самыми лифтами. Ворвавшись в пустой кабинет, он огляделся; приметив в стене ещё одну дверь, заставил её отодвинуться, не глядя, прыгнул в полутьму – и тут же в кабинете одна за другой вспыхнули лампы, заставив его замереть на месте.

– Незваные гости мне всего милей, – обнаружившаяся в кресле у фальшивого окна золотоволосая аурисса, ненамного старше самого Яна, медленно осмотрела его с головы до ног. – Ну привет, горный козлик. Отлично скачешь для одноногого!

Ян, узнавший в ауриссе Селену Зехьте, бывшую жену Азата, а ныне одну из приближённых Марка, попятился. В дверь забарабанили, и Селена грациозно встала.

– Пойду открою, – подмигнула она эрбису, и тот, более не находящий в себе сил сопротивляться, обречённо кивнул. Как идти против собственного рока? Может, ангел-хранитель наказывает его за предательство старых идеалов – поэтому с момента его перехода в АФ всё пошло наперекосяк? Чёртов Мэтво, один раз всего поговорили, а уже всякая религиозная дрянь в голову лезет…

– Вам кого, мальчики? – раздался из соседней комнаты певучий голос Селены.

– Белый эрбис Ян к тебе не забегал? – запыхавшись, спросил Огаст, и Ян напрягся, торопливо осматривая кабинет. Может, валяется какое-нибудь оружие, хоть сам застрелится, а не умрёт от рук этих недоносков…

– Если бы забегал, уже стоял бы перед вами, – со смешком отозвалась Селена. – Как будто я не знаю, что Марк о нём думает. А теперь вон, не мешайте мне отдыхать!

– Звони, если что, – распрощался Огаст, послышался звук задвигаемой двери, и Ян, всё ещё не верящий своим ушам, увидел, как Селена входит к нему и останавливается в шаге от порога.

– Зачем ты?.. – мёртвым голосом спросил он, и аурисса загадочно улыбнулась.

– Скоро этот наспех построенный карточный домик рухнет, а я не хочу оказаться заваленной всякими шестёрками… А ты? Поможешь мне, я помогу тебе.

– В смысле?

– У тебя же ключ от камеры Доминика и Мэтво? Я знаю, ты недавно разговаривал с ними: у меня там прослушка, поставила ещё через первого их тюремщика. Выпусти их, выведи – и слежки не будет. А присоединишься к нам – и вовсе получишь всё, о чём мечтаешь.

Ян, извлёкший из-под больничной сорочки электронный ключ, который он носил на шее на особом замке, задумчиво покачал его на ладони. На Селену он старался не смотреть: глаза у неё были магнетические, она на раз подчиняла мужчин, а его решение должно стать осознанным. Пути обратно нет – если только сам Марка не застрелит, чтобы Аспитис его помиловал. Но и присоединяться к этому маньяку…

А впрочем, что он теряет-то?

– Пошли, – Ян убрал ключ и развернулся к Селене. Та послала ему воздушный поцелуй.

– Совершу один звонок, и пойдём. Ты, надеюсь, понимаешь, что не получишь прощения, даже если сдашь меня?

– А кто мне поверит? – мрачно усмехнулся эрбис, и аурисса, достав сотовый, стала договариваться с кем-то о контроле видеокамер.

Спустя десять минут они двое уже были в казематах, все попадающиеся на пути двери открывая с помощью всемогущего пропуска Селены. Поскольку шли они максимально быстро, у камеры Доминика и Мэтво, стоило чуть расслабиться, на Яна волной накатила дурнота. Он и сам не заметил, как сполз по решётке на пол, так и не отворив её, – ощутил лишь, как руки Селены подтянули его ключ к замку, перехватывая тем самым горло, и замок пикнул, размагничивая решётку.

– Выбирайтесь, – скомандовала Селена – голос её доносился до Яна как сквозь вату. – У нас очень мало времени, чтобы покинуть галереи незамеченными. А я слишком много приложила усилий ради ключика от вашей свободы, чтобы сейчас этого лишиться.

– Всё уже рушится? – понимающе спросил Доминик, перемещаясь из пространства камеры куда-то совсем близко к Яну – тот никак не мог заставить себя открыть глаза.

– А то как же. Айкиль пал, Северу дали автономию, плюс недавно прямо у Марка под носом дочка Страхова и Эрих появились. Дураку понятно, что его распылят, это только Марк верит любой глупости, – Селена пренебрежительно фыркнула. – Я получила от Брутуса послание, как и договаривались… но об этом потом. Идёмте!

– А Яна ты здесь собираешься оставить? – голос Доминика как будто похолодел.

– Он – отработанный материал. Открыл камеру – и слава ангелам.

– А вот ни фига. Мэтво, поднимай. А ты с чего взяла, что имеешь право принимать решения?

Ян почувствовал, как его вскидывают на плечо – осторожно, без лишних движений, явно избегая причинять ему даже случайную боль. Ну да, Мэтво обрёл своего Эльханана, будет теперь пылинки сдувать… Интересно, а Доминик – зачем?..

– Ты, что ли, их принимать будешь? – неприязненно уточнила Селена, начиная торопливо цокать каблуками. Держащий Яна Мэтво тоже мерно закачался. – Пока вы тут два месяца прохлаждались, я вела войну, а потом Марка!

– Войну вёл Брутус. А перед Марком ты просто хвостом вертела. Единственная твоя заслуга, что догадалась нам Яна привести. Ещё один человек нам как воздух нужен. Так что не мни о себе слишком много. Ты всего лишь… как ты её называл, Мэтво?

– Раскаявшаяся блудница, – с готовностью отозвался тот.

– Так уж раскаявшаяся! – расхохотался Доминик. – Только и делает, что виляет задницей направо и налево!

Удивительно, но больше Селена выступать не стала. Убаюканный ровным шагом Мэтво, до смерти уставший Ян, во второй раз сменивший хозяев и впервые почувствовавший себя действительно на своём месте, с лёгкой душой провалился в беспамятство.

* * *

Когда в «совещательной» части кабинета Мессии-Дьявола, на случай важных разговоров отделяемой от основной его части глухими стенами, Марк, Яра и Эйден, опять что-то просматривающий в планшете, остались одни, огель побарабанил пальцами по столу и с оттенком сожаления резюмировал:

– Жаль. Он был неплохим солдатом. И что ему не сиделось на своём месте в Ториту? Глядишь, подольше бы посаботировал.

– Решил пробраться в самое сердце? – предположила Яра, вставая и начиная медленно обходить стол.

– Как самонадеянно. Оставляя за спиной не любящих тебя родственников, всегда нужно помнить, что они способны в эту спину всадить нож.

– Это да, – Яра странно улыбнулась и, остановившись в нескольких шагах от двери, осталась там, тоже достав планшет. Переведя взгляд с неё на так ни разу с ухода Яна не поднявшего голову от гаджета Эйдена, Марк раздражённо выдохнул:

– Что вы оба там нашли интересного?.. Эйден, я с тобой разговариваю!

– Думаю, вам, сэр Оргал, это тоже будет интересно, – хорон развернул планшет к огелю и увеличил картинку. Изумлённым глазам Марка предстала идущая по галереям явно нижних этажей процессия, во главе которой за двумя гвардейцами шли Бельфегор и Тибальд, а дальше цепочкой растянулись Миа с Манон, Хилай с Десмондом и замыкающий строй Эрих с сормахом – телохранителем Манон на руках.

– Это что ещё за?.. Измена?! – Марк заколотил рукой по кнопке коммуникатора, встроенной в стол прямо перед ним, но мало того, что никто не откликнулся – сама кнопка не подала никаких признаков жизни. – Чёртова техника! Эйден, немедленно пошли своих гвардейцев… Стоп, – на секунду он потерял дар речи от пришедшего к нему озарения, – это же и есть твои?..

– Именно, – Эйден убрал планшет и размеренным шагом отошёл к Яре. Там обернулся, улыбаясь, и подмигнул Марку. – Кстати, жизни сотрудников редакции «КН» тоже сохранил я. Зря вы подумали на несчастного Яна – он просто случайно попал в жернова!.. Так что, Яра, я свободен?

– Абсолютно, – кивнула огелли. Издевательски отдав честь бездумно сжимающему и разжимающему кулаки Марку, Эйден скрылся за дверью, и Яра осталась с отцом наедине.

– Что… всё это значит? – хрипло спросил Марк, тем временем нашаривая возле своих ног ящик стола, в котором он давно уже хранил пистолет. Нащупав ручку, он дёрнул – но ящик не поддался, и отвлёкшийся на него огель вздрогнул от вдруг раздавшегося холодного смеха своей дочери – будто хрустальные бокалы начали похоронный перезвон. Он вскинул глаза: вместо планшета у Яры в руках был тот самый пистолет, и о том, чтобы броситься на неё и силой обездвижить, более не могло быть и речи.

– Как будто ты не догадываешься, – оборвав смех, фыркнула Яра.

– Ты… Давно ты работаешь против меня?

– Не так уж, Эйден дольше. Я – примерно с Седы, точнее с Посланников. Долго не хотела верить, что ты способен пресечь осуществление такой чудесной идеи, как общее мировое правление, но пришлось. Выступить против тебя и то оказалось легче.

Поигрывая пистолетом, Яра заходила мимо дверей – пять шагов туда, пять шагов сюда, а Марк всё следил за нею глазами и надеялся, что всё произошедшее за последнюю неделю всего лишь дурной сон.

– Я столько искала тебе оправданий, – с искренней горечью вздохнула Яра. – Всё-таки ты когда-то за Аспитиса горой был, помню, слушала маленькой твои рассказы, думала: лучшего советника Мессия и пожелать не может! Даже в то, что это Рэкс подстроил убийство его жены, поверила. А потом верила, что ты знал, что делаешь… Но ты заигрался, папа. Ты – атавизм со своими устаревшими и даже вредными понятиями о мировом устройстве. Человечество всю свою историю идёт к объединению. У нас всё для этого было: один язык, одна религия, эта замкнутость на одной планете – да, я знаю, почему нам некуда деться отсюда, даже если мы настроим космических кораблей! Но первые правители решили всех разделить, скучно жить, наверное, стало. Или надеялись избежать так хаоса в своей замкнутой системе? Я их не виню: тогда сил на что-то другое не было. Однако недавно мы получили возможность прекратить череду вечных локальных войн, с помощью идей Аспитиса и Розы Зориной у нас даже есть шанс преодолеть когда-нибудь изоляцию. И ты решил на всём этом поставить крест – только чтобы самому побыть главным?!

Марк молчал. Яра круто развернулась по окончании очередных своих пяти шагов, пронзила его ненавидящим взглядом – как же он не замечал этого столько времени?

– И я со своей стороны начала ставить тебе палки в колёса, – спокойно продолжила Яра. – Разработала план и предложила его Аспитису. Айкиль. Я знала о шпионе, но не сказала тебе, а он провёл их в галереи, нашёл дочку убитого вами инженера, который настроил этот бункер под твою армию, – вот как вы благодарите за хорошо сделанную работу! – и с её помощью сумел заблокировать и оружие, и припасы. Там, кстати, Стиан ещё работал – без сучка и задоринки прошло! Потом Север. Мне отлично были известны настроения в войсках – я бы тебе посоветовала убрать оттуда Брутуса к чёртовой матери, но тогда они бы так не обозлились. Брутус, кстати, тоже явно настраивал всех против тебя – ничего удивительного, сообщников-то ты ему не вернул! Ты надеялся, что его кто-то там прикончит? Лучше бы сам прибил, вот честно. Я иногда поражаюсь, насколько при всех своих интригах ты слепой. В этом вы с Аспитисом немного похожи. Он тогда тебе поверил без особых доказательств, хотя ты слишком уж из кожи вон лез, чтобы вину Рэкса доказать, я бы точно засомневалась! И ты так же поверил. Эйдену – у него под началом ещё и диверсионный отряд из гвардейцев был. Мне – даже не проверял, когда Аспитису в руки прилетел список верных ему агентов. Это я его составила, я! У тебя в приближённых был единственный человек, готовый ради тебя в огонь и в воду, а ты решил от него избавиться по явно сфабрикованному обвинению от того же Эйдена! Но не переживай, если верить парочке моих личных камер, с его помощью твоя любимая Селена освободила Доминика с Мэтво и они уже почти покинули галереи. Ты остался совсем один, осознаёшь, отец?

Это обращение, вышедшее удивительно презрительным, пренебрежительным, нанесло по Марку завершающий удар, и он вдруг понял, что не может даже отвести глаз от собственной дочери, последовательно побившей все его козыри – даже не особо напрягаясь, – что уж говорить о том, чтобы хоть слово вставить в её яростный монолог. Он мог только слушать – и чувствовать, как по капле из него утекают силы.

– Я дам тебе шанс уйти достойно, – сказала Яра и рассмеялась. – Кажется, то же заявили Аспитису в Седе, перед тем как его должен был застрелить снайпер? У него, правда, нашёлся защитник – тебе это не светит, сам его выкинул. Но прежде я хочу, чтобы ты знал ещё кое-что. Последнее. У меня есть жених. Ты знаком с ним заочно. Главный мой помощник в том, чтобы всё это вообще началось. Его зовут Гидеон Меддал. Помнишь имечко?

Марк моргнул – огель в алом плаще, живописующий подробности убийства Рэкса в репортаже для канала «Максимы», встал перед ним как живой. Он ощутил, как от внезапного осознания у него пересохло горло, и едва сумел выдавить из себя:

– Это значит, что…

– Да! Думаю, я правильно поняла, что ты спрашиваешь. Можешь не сомневаться: да, – Яра опять достала планшет, ткнула пальцем – за её спиной открылись двери, являя абсолютно пустую приёмную, и одновременно щёлкнул, открываясь, ящик с пистолетом у Марка. – Захочешь в плен – стреляй в воздух. Там всего одна пуля. Не затягивай, отец.

Яра отступила спиной за порог и, как только двери кабинета задвинулись перед её носом, выдохнула. Её било всенарастающей дрожью – вот цена за ровный самоуверенный тон. Прислонившись лбом к двери, она вывела на планшет изображение с камер из кабинета Мессии-Дьявола – в МД почти всё подчинялось ей, лишь к Тибальду пришлось заслать Бельфегора с маяком, чтобы узнать, где точно расположена их камера. Браво, Миа: надо же было додуматься передать ему этот маяк прямо на глазах у лидера АФ, буквально изо рта в рот!

Впрочем, уже бывшего лидера. Почти не дыша, Яра наблюдала, как её отец, когда-то искренне любимый, а потом вдруг превратившийся в чудовище, извлекает из ящика пистолет, рассматривает его не моргая, затем приставляет к подбородку… и стреляет.

Зажмурившись в самый ответственный момент, Яра увидела своего отца уже мёртво лежащим на столе в медленно собирающейся луже крови. Спешно стерев слёзы, которые всё бежали из глаз и никак не желали останавливаться, Яра развернулась и зашагала прочь из приёмной. Отныне АФ управляет она – и необходимо подготовить всех к тому, что организации скоро не станет.