Текст книги "Иеремиевы огни (СИ)"

Автор книги: Ольга Карелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)

– А что тогда?..

– Скажем так, ты для меня слишком хороша, – он решил побыть немного великодушным. – Я отвлекаюсь. Сейчас мне совершенно некогда. Может быть, потом, после войны, ещё пообщаемся, если захочешь.

– Я подумаю, – Франческа гордо встала и, подхватив свою сумочку откуда-то из-за моноблока, не менее гордо вышла. Бельфегор же, осознав, что должен срочно поговорить с кем-нибудь хорошо разбирающимся в девушках и достаточно дружественным ему, чтобы не язвить направо и налево, достал телефон.

Они с Адамасом уже давно нашли идеальный способ сообщения по Сети, чтобы никто не мог отследить разговора, – невероятно кривой самопальный мессенджер, от авторства которого открещивались как известные, так и знакомые лишь узким кругам разработчики. Сообщения в нём хранились ровно пять минут – поэтому можно было поднимать любые секретные темы. Сейчас Бельфегор решил совместить приятное с полезным и написал другу:

«Привет, о злейший умыкатель несчастных лабораторных сироток! Ты уже закончил гробить чужие надежды на совершенную жизнь? Я только что отшил местную королеву красоты, и мне срочно нужна чья-нибудь помощь, чтобы пережить это потрясение».

К его удивлению, Адамас ответил почти сразу.

«Надежд не осталось (зловеще ухмыляющийся смайлик) Личную жилетку готов предоставить хоть сегодня, только у тебя. Как слышно?»

Бельфегор хмыкнул: его друг впервые заговорил о том, чтобы их беседа прошла в обиталище Пикеровых, но, может, его просто вконец достала собственная сестра, которая недавно освободилась от начальственного гнёта и совершенно не знала, чем теперь заниматься. Рассудив, что пора бы и у себя принять гостей, Бельфегор написал:

«Жду через час на улице Роз, 38. Позвонишь в калитку, Унур тебя встретит».

«Договорились (подмигивающий смайлик)».

Спрятав телефон, он встал и не торопясь пошёл к двери из их маленького кабинета. Унур должен ждать у дома, даже любопытно, Иму сразу уйдёт спать или какое-то время они будут нести дозор вместе?

По приезде хаен и вправду решил ещё пару часов пободрствовать, чтобы сообщить другу-кункану все новости, и они затерялись где-то в саду, за прошедший год с начала войны ставшем больше похожим на дикий лес в миниатюре. Аспитис всегда сам занимался им, видя в том некоторую разновидность отдыха, Бельфегор же не желал и думать о секаторе. Будь его воля, вместо деревьев он разбил бы там клумбы с автоматическим поливом и заходил раз в пару месяцев – конечно, по ровным, мощённым плиткой дорожкам между этими самыми клумбами. Впрочем, сейчас запущенность сада оказалась на руку: новоиспечённые телохранители Бельфегора, кажется, решили обустроить в одном из особо заросших углов свой штаб, благо дни стояли жаркие и сухие, а находиться в доме Мессии-Дьявола им было не только неудобно, но и определённо неуютно.

Ко времени прихода Адамаса Бельфегор как раз успел спокойно поужинать – совсем близко, на соседней улице, находился небольшой ресторанчик, в который он отправил заказ ещё с работы – и педантично подобрать нужные вопросы к другу. О маршруте Дилана и компании Адамас, конечно, рассказывать не будет – да Бельфегор и не собирался этим интересоваться, – а вот о том, как они подорвали лабораторию, послушать будет интересно. А заодно и про Джея с Гербертом: лучше разбираясь в их характерах, он быстрее сообразит, куда они могли отправиться после похищения Дилана. Странно, что тот же Джей вообще на это согласился – неужели так сильно изменился за прошедшее время?

Задумавшись, Бельфегор и не заметил, как на пороге его комнаты появился Унур – отчего-то очень смущённый.

– Пришёл? – вскинул на него голову Бельфегор.

Кункан лихо провёл рукой по ёжику своих тёмно-русых, с яркой голубой полосой ото лба к затылку (спасибо, хоть в розовый не покрасился) волос – явный признак того, что он нервничал.

– Пришёл… – он запнулся и странно ухмыльнулся. – Ждёт тебя внизу. Только не удивляйся слишком громко.

Бельфегор вскинул брови, но, так и не дождавшись никаких дополнительных пояснений, кроме обнажённых в кривой, слегка безумной улыбке мелких острых зубов, отличительной черты всех кунканов и сормахов, вынужден был спуститься в гостиную.

Удивляться – а главное, громко – и вправду было чему. Посреди гостиной, рядом с замершим истуканом Иму, скрестив на груди обнажённые от плеча худые руки, стояла, зловеще улыбаясь, Миа собственной персоной. Бельфегор невольно оглянулся на вроде как сопровождавшего его Унура, но того, понятное дело, и след простыл – наверняка вылез со второго этажа на крышу, раз уж Иму в доме. Да уж, в самые жуткие моменты рассчитывать приходится только на себя.

– Дай угадаю, – Бельфегор, не показывая чуть ли не парализовавшего его ошеломления, прислонился к арке между гостиной и холлом, – ты обманом вызнала у Адамаса мой адрес и, заперев его, приехала сюда что-нибудь опять мне выговорить? Или, не дай небо, он посчитал, что успокаивать меня смысла нет, проще взбодрить?

– Ноль из двух, – ухмыльнулась Миа, осторожно отходя от Иму на шаг – и опять оказываясь рядом с ним. – Ещё варианты будут? И кстати, мы можем поговорить без твоих охранно-караульных псов?

– Мне любопытно, а о телохранителях отца ты так же отзываешься? Или, если псу больше сорока, уже страшновато?

Миа одарила Бельфегора снисходительным взглядом, и он, без усилий выдержав его, кивнул Иму на видный отсюда выход из дома. Пока за хаеном не хлопнула входная дверь, он изучал даже нешелохнувшуюся девушку – она была в бело-синей полосатой водолазке-безрукавке, плиссированной чёрной юбке и босоножках, даже накрашена – как будто на свидание собралась. Потом спросил:

– Так что ты тут делаешь? Обзавелась новыми претензиями?

– О да, – хмыкнула Миа. – Например, по поводу несчастной «королевы красоты», которую ты отшил. Бедная девочка! Разрушил все её надежды на красивую жизнь рядом с самим сыном самого Мессии-Дьявола! Что ж ты за зверь-то?

– Ты и это знаешь? Адамас тебе вслух, что ли, моё сообщение зачитывал?

– Хуже. Я его сама читала. И отвечала. А ты и не заметил. Адамас, к слову, не в курсе, что я к тебе нагрянула – и, между прочим, собираюсь надолго тут зависнуть, – но ты можешь, конечно, ему рассказать. Я не обижусь.

С этим феноменальным признанием Миа прошла к дивану и села, закидывая ногу на ногу. Недолго помучившись, что бы уточнить первым, Бельфегор тоже решил присесть – только в кресло. Он собрался с мыслями.

– Значит, диверсия, ясно. Ты пришла промыть мне мозги на тему, что угнетённые должны оставаться на свободе? Скажу сразу: не трать…

– Ты сегодня поразительно недогадливый! – Миа рассмеялась. – Наоборот. Я пришла предложить свою помощь в водворении этого угнетённого на его законное место.

– Да ладно?!

– Я думаю, ты заметил, мы с братом во многих мнениях не сходимся… И этот случай не исключение. Я понимаю его благородные юношеские порывы, но Дилана нельзя никуда отпускать. Во многом потому, что если Брутус и достанется твоему отцу в качество объекта для исследования, то только в виде хорошо помятого трупа. А я бы тоже хотела, чтобы в мире было побольше таких совершенных солдат, какими они с этим маньяком после новой инъекции стали!

Бельфегор молча смотрел на свою визави, не веря не то что собственным ушам – вообще всему существу, доступными ему средствами познающему сейчас окружающую действительность. Однако от Миа исходил такой огонь убеждённости, что его невозможно было игнорировать.

– Я, конечно, всё понимаю, – медленно проговорил Бельфегор, не отрывая от неё глаз, – но ты ведь никогда не хотела иметь со мной дела. Почему – это вопрос десятый, но теперь ты мало того, что предлагаешь свою помощь, так ещё и, кажется, собралась у меня жить?! А если я приставать начну? Памятуя ту твою очаровательную маленькую ложь…

Миа сморщила нос и пренебрежительно отмахнулась.

– Забей. Боись я тебя по-настоящему, ни за что носа сюда бы не сунула. А почему я раньше тебе не доверяла, как ты уже сказал, вопрос десятый. Разве тебе не пригодится ещё один человек в команде? А жить я тут хочу, чтобы не мелькать в вашем Управлении и постоянными хождениями туда-сюда не засветить случайно твой дом перед кем не надо. Ты ведь осознаёшь, что вы находитесь в куда большей опасности, чем мы?

– Я вообще много чего осознаю, – ухмыльнулся Бельфегор. – Например, что ты готова на что угодно, лишь бы сделать по-своему. На каком основании я должен подпускать тебя к такому серьёзному расследованию? А если ты на их стороне и собираешься незаметно ставить мне палки в колёса?

– Мне понятны твои подозрения, – Миа важно кивнула. – И вот чем я их опровергну. Адамас мне всё рассказал в подробностях, как только вернулся. Ну, новых имён и номера машины, конечно, не сообщал, но, например, я знаю, что охранница Дилана, которая вместе с ними теперь, – примерно его роста дымчатоволосая сильвисса с мальчишеской стрижкой, лет тридцати. Куда они поедут, решено не было, но мой брат предложил им порты в колонии и Тезорский район, где можно выбрать себе мирную сельскую жизнь. Ко всему прочему, они не будут связываться, пока не подъедут к какому-нибудь порту – если, конечно, вообще поедут именно туда. Но, если выберут порт, ГШР на совсем уж верхах пообещал снять ваше эмдэшное оцепление – коли оно будет, опять же. Ну, что? Я сдала тебе собственного брата с потрохами! Ты всё ещё мне не доверяешь?

– Неужели ты и правда способна вот так бессовестно пойти против Адамаса? – покачал головой Бельфегор, и ему опять адресовали снисходительный взгляд.

– Ты идеалист – держите четверо. Адамас же пошёл против тебя, и не думаю, что его так уж мучит совесть. А ты выступил против своего драгоценного, мёдом и благовониями намазанного отца – раз уж дал Адамасу координаты этой несчастной лаборатории. Влёт причём. Чем я хуже-то? Каждый борется за свои убеждения, разве нет?

Несколько секунд Бельфегор взвешивал все «за» и «против», потом, решившись, поинтересовался:

– То есть ты готова сидеть здесь весь день одна, а потом думать вместе со мной до ночи, как я вернусь? Никому лучше не знать о твоей… помощи. Десмонд, например, точно меня неправильно поймёт.

– Опять шпионит? Конечно, готова. Найду чем заняться, а потом одолжу тебе свою свежую голову. Так по рукам? Выделишь мне комнату? Тогда я за вещами, в прихожей оставила!

– Давай помогу, – тяжело вздохнул Бельфегор и поднялся первым. Сегодня был просто невероятный день, и он чувствовал, что голова его вот-вот расколется пополам.

Когда сумка Миа была поставлена в гостевой комнате на втором этаже, а сама хорони наконец избавилась от босоножек, Бельфегор собрался было уходить к себе, чтобы переговорить с охраной и после заняться подбором нового программиста, но Миа явно не хотела отпускать его так просто.

– Так что там была за история с «королевой красоты»? – как будто между прочим спросила она, сидя на накрытой пледом кровати и болтая обнажёнными ногами. Бельфегор пожал плечами.

– Отец отрядил мне программистку, которая выглядела так, словно только что пришла с показа мод. И определённо имела на меня виды. Не знаю, сам он додумался или это она решила не упускать, как ты сказала, шанса на красивую жизнь…

– И чем же она тебе так не понравилась?

– Знаешь, сколько таких, как она, вокруг меня в студенческие годы крутилось? Да хоть три тысячи раз талантливые и именитые. Если мой отец женился по расчёту, это не значит, что я хочу так же. И уж тем более не хочу быть с девушкой, которая собой торгует, как на рынке.

– То есть ты остался без программистки. Будешь кандидата на пост уже без отца подбирать?

– А то как же. Прямо сейчас и займусь. А ты отдыхай, сегодня особо думать не над чем, мы только начали искать.

Стараясь не оглядываться, Бельфегор вышел из её комнаты и сразу позвонил Унуру. Тот в ответ на его просьбу не сообщать никому о визите и последующем присутствии Миа в этом доме отреагировал одновременно и подначкой, и неодобрением, но тем не менее заверил командира, что будет нем как рыба. Кажется, в отношении этой непредсказуемой девчонки все видели его насквозь, спасибо, хоть не выступали против, – жаль, её нельзя было так же просветить на предмет всех тайных мыслей и желаний. Потому что Бельфегор всё ещё совершенно не был уверен, что поступил правильно, позволив ей участвовать в поисках.

Закончив разговор с Унуром, хорон прошёл в комнату к себе и сел за личный компьютер, открывая базу программистов-аналитиков. Напротив каждой фотографии по шкале от одной до трёх красно-чёрных звёзд обозначалось доверие руководства к агенту – к некоторым эпизодам за полгода слежки за Марком Бельфегор и сам приложил руку, так что рейтинг был актуальный. Установив фильтр на три звезды, хорон начал медленно прокручивать фотографии, размышляя, кого можно взять в команду на место Франчески.

– А вот эту я знаю, – раздалось вдруг у него за плечом, и Бельфегор вздрогнул, оборачиваясь. Миа, оказывается, чуть ли не дышала ему в ухо – наклонившись к экрану, она тоже смотрела фотографии, в одну из которых после его резкого движения ткнула пальцем.

– Кит про неё рассказывал. Она с какой-то глухой деревни приехала, прежде выиграв все олимпиады и конкурсы по округу. Они очень хотели забрать её себе, но она решила, что пойдёт в ту организацию, Академия которой первой попадётся по пути, как она отправится гулять по столице. Чуть-чуть разведка опоздала, а ей первой попалась Академия МД, Кит там кому-то чуть голову не отгрыз. Не хочешь её взять?

Бельфегор с трудом оторвал взгляд от её лица и перевёл его на фотографию только что разрекламированной программистки. Ей оказалась студентка второго курса Академии, кункана Янлин Книали – в досье значилось, что оба года обучения она закончила без единой оценки ниже наивысшей. Выглядела она при этом как девочка с соседнего двора – простое, хотя и хорошенькое круглое личико с почти не выступающим носом, лёгкая улыбка, длинные волосы в хвосте, ни украшений, ни макияжа. «Унур будет счастлив», – мельком подумал Бельфегор.

– Да почему бы и нет, – вслух сказал он Миа. – Вряд ли поиски затянутся больше чем на месяц. К сентябрю как раз успеет ещё прославиться.

– Рада, что помогла, – усмехнулась Миа. – Не скучай тут!

Проследив, как она скрывается за порогом, Бельфегор мотнул головой, вытряхивая все ненужные сейчас мысли, и сел писать прошение о присоединении Янлин к его группе. А заодно и благодарственное письмо по поводу Франчески, как и обещал.

* * *

Высадив Адамаса в ближайшем же городе с железнодорожной станцией, откуда он собирался добраться электричками до одного из южных аэропортов Зелёных краёв, а там уже сесть на самолёт до Канари, Джей направил машину дальше – пока на восток, чтобы через несколько часов осесть в каком-нибудь придорожном мотеле, где не будут сильно придираться к их именам и фамилиям, и наконец хоть немного отоспаться. А потом уже решать, что делать и куда ехать по-настоящему.

Он чувствовал себя странно: вроде ещё сутки назад в поте лица трудился официантом в обычной сетевой кафешке, благополучно выкинув из головы и Генштаб, и свой проступок, и почти все воспоминания чуть ли не о полной собственной жизни (с трудом, но ему правда это удалось), а теперь участвует в преступлении, уводя из-под носа самого Аспитиса Пикерова его, в принципе, законную добычу. Нет, конечно, он и в самом деле думал об этом не раз, где-то в промежутках между опостылевшей ему с первого же дня работой и тяжёлым сном, но всё же подобное относилось скорее к разряду фантазий. Даже всё ранее произошедшее давно казалось Джею выдумкой – он предпочитал думать о ГШР именно так, чтобы не мучиться угрызениями совести. Если бы не Герберт, зачем-то регулярно посещавший его и постоянно напоминавший о том, что стоило бы забыть раз и навсегда, он, пожалуй, и с Адамасом разговаривать не стал бы. Пусть без него вляпывается в очередное странное приключение.

Да, если бы только не Герберт. Джей ни тогда ни сейчас не понимал его: в конце концов, они не так уж много общались, чтобы этот мальчишка стал тратить на него своё время и нервы. Может, это была такая завуалированная месть, например за смерть Стаса? Он ведь тогда сказал ему: «Не можешь помочь, так хоть не мешай», – сказал со скрытым упрёком, наверное, и правда, как и Адамас, полагал, что Джей вмешается, остановит его помешанного на убийстве кузена, пока он всех не угробил. А Джей не вмешался, и Стас погиб. Вместе с Ове. И Герберт решил не дать ему об этом забыть.

От него, конечно, можно было ожидать чего угодно – Джей пока не разгадал эрбиса даже наполовину, – но такое предположение было всё же чересчур. Герберт во время их недолгих посиделок признавался, что винит в том числе и себя в том, что случилось в лаборатории. Он не очень-то распространялся, о чём они беседовали со Стасом и Диланом весь тот месяц, что он жил с ними вместо учебной базы, однако у Джея сложилось чёткое впечатление, что эрбис пытался отговорить своего кузена от их безумной затеи. А не сумев, вернулся в лагерь. И потом продолжал поддерживать связь с человеком, так же измазавшимся во всём этом по уши. Почему он тоже не постарался обо всём забыть? Из-за Дилана?

Теперь, задним числом, Джей старался понять, зачем каждый из них согласился на эту авантюру, и заодно определить правильное место для всех членов команды. Ему не нравилось почти ничего из ныне происходящего, хотя он и не подавал виду: этих людей он слишком мало знает, попробуй верно предугадай их реакцию! По мнению Джея, всё вышло уж слишком просто: никто так и не попытался помешать им вывезти Дилана, его личная охранница, вообще-то, как раз ответственная за то, чтобы он сидел в застенках лаборатории, почему-то отправилась с ними – что, например, в таком случае мешало ей организовать его побег раньше?

И почему, чёрт возьми, все постоянно молчат?!

По пути Джей то и дело оглядывался на заднее сиденье, косил на устроившегося на переднем Герберта – как будто сговорившись, все трое его пассажиров умиротворённо следили за дорогой, совершенно не интересуясь, когда именно Джей собирается останавливаться и нет ли у кого сногсшибательных идей по поводу завтрака или куда бы Дилану вместе с Дамелой податься. То есть вообще не перекидывались и словом. Он так мог бы завезти их прямо в гэшээровские галереи, никто бы и не заметил.

Но пока все свои вопросы и недовольства Джей решил оставить до первого полновесного привала. Поэтому они спокойно, как три разных мира, просуществовали в одной машине ещё четыре часа после Адамаса и объединились, лишь когда хорон наконец остановил машину в пригороде небольшого городка примерно посередине между двумя самыми крупными озёрами курортной полосы: в тех толпах отдыхающих, что сейчас наводняли Зелёные края, затеряться было легче лёгкого.

В нескольких шагах от места остановки утопал в буйно цветущих садах небольшой мотель, но прежде, чем заезжать на парковку, Джей пошёл узнать насчёт свободных мест: вывеска у них почему-то не работала. Остался как раз один двухкомнатный номер на четверых; вернувшись в машину, хорон отогнал её на стоянку и пригласил всех идти регистрироваться.

– И на сколько мы тут? – полюбопытствовал выпавший из прострации Герберт. Джей, стараясь не раздражаться, пожал плечами.

– Отдохнём, поспим, решим, куда ехать, и двинемся дальше. Ты вообще, что ли, ни о чём не думаешь?

– Зачем, когда есть ты? – нахально хмыкнул эрбис и первым выскочил из машины. Следом пошли Дилан, успевший за время их путешествия переодеться в оставленную Адамасом обычную одежду (Джей так и не спросил, у кого он её взял, если все в их семье немного, но уступали сильвису в росте), и Дамела, спрятавшая пистолет в кобуру под курткой. Призвав себя не реагировать более ни на какие подначки, Джей вышел последним и, отводя душу, громко хлопнул дверью.

Заселившись в номер, они отправились на завтрак в располагавшееся здесь же бистро, так же молча и по отдельности в общей компании поели, вернулись, и наконец Джей решился призвать своих новообретённых «товарищей» к порядку.

– Предлагаю прежде обсудить некоторые важные вопросы, а потом уже идти спать, – заявил он, когда Дилан и Дамела сели на сдвинутые кровати в одну из комнат, а Герберт рассеянно рассматривал в этой же комнате занавески.

– Мы тебя внимательно слушаем, – тут же повернулся он к Джею, и того неприятно резануло это «мы».

– Конкретно к тебе вопросов нет, – бросил он Герберту, сверля взглядом Дилана, скрестившего ноги и неподвижно смотрящего на собственные колени. – Дилан, ты с нами вообще? Ты решил уже, куда нам ехать?

Сильвис мотнул белой головой, даже не оборачиваясь. Джей прислонился к косяку, намеренно не замечая, каким острым неожиданно стал взгляд Герберта, который он от Джея перевёл на Дилана.

– Серьёзно, что ли? Сколько тебе дать времени на обдумывание?

– Нисколько, – Дилан ухмыльнулся, поднимая на хорона розовые глаза. – Я не хочу это решать, понятно? Везите куда хотите, мне без разницы. Где выкинете, там и буду жить.

– Это шутка такая? – Джей требовательно глянул на Дамелу, но та лишь пожала плечами. – Мы зачем тебя спасали? Ты вроде радовался – это обман был? На самом деле ты и там с удовольствием бы остался?

Дилан отрицательно двинул подбородком.

– Нет, там нет. Это очень удачно, что моя альмега отключилась. Не надо, чтобы таких, как я, стало больше. Я и до Адамаса пытался это донести, но как спорить со слепым мальчишкой, который вряд ли вышел бы из лаборатории без меня? Теперь мне всё равно. Вам карт-бланш.

– Я не понимаю, – злость с Джея схлынула, и он ощутил обессиливающую беспомощность. – Ты старше меня на семь лет. И ты не знаешь до сих пор, как хочешь жизнь прожить? Неужели не… не мечтал ни о чём никогда, ни к чему не стремился?

– Когда это было? – отмахнулся Дилан. – Я в том дурдоме с восемнадцати был. Некогда было мечтать, всё время уходило на то, как так избежать и смерти, и гнева Брутуса одновременно. Взаимоисключающие вещи, понимаешь? Я уже и не надеялся, что выживу. Решайте сами, моя жизнь теперь принадлежит вам, а не мне.

Джей задохнулся, непроизвольно сжал кулаки, но не сумел подобрать правильных слов сразу. Его промедлением воспользовался Герберт – с хищным выражением лица, с сощуренными глазами он подступил к Дилану, ухмыляясь.

– А ты неплохо устроился. За тебя же всю жизнь кто-то решает! Удобно, не правда ли: вы там разбирайтесь, хоть убейтесь, мне только заранее сообщить не забудьте!

– Убиваться, между прочим, я пошёл с той же безоговорочностью, что твой покойный кузен, – бросил Дилан.

– Ну а как же! А мог бы и отговорить! Впрочем, о чём это я. Тебе же плевать не только на всё, но и на всех, правда, Дилан? Пусть остальные несут ответственность, я рядом постою, слишком белый, как бы не запачкаться!

Джей моргнул, не веря своим глазам: он и не подозревал, что ершистый, но всегда казавшийся ему относительно спокойным Герберт способен на подобные взрывы. Да ещё и к другу. Злоба шла от него волнами, и тоже ощутивший её Дилан медленно поднялся, начиная играть желваками.

– Ты поехал с нами, чтобы читать мне мораль? – холодно, но со скрытой угрозой спросил он. Герберт усмехнулся.

– Нет, я всего лишь надеялся, что, как только мой, как ты выразился покойный, кузен перестал давить на тебя, ты обрёл собственное мнение насчёт мира. Зря, я уже понял. Ты просто и правда слабак. Даже удивительно, что Ове так защищал тебя! Или вы два сапога пара?

– Про Ове лучше вообще молчи!

– А что такого? Знаешь, если бы он тоже предпочёл что-то сделать вместо того, чтобы молча терпеть, ничего ни с кем не случилось бы!

– Я бы посмотрел, как бы ты действовал на его месте, Герберт.

– Не вышло бы, я бы подставил или, чего проще, убил Брутуса ещё в детстве. Или… просто отдал бы ему тебя, – Герберт в кривой улыбке провёл языком по верхним клыкам. – Глядишь, живо решать бы научился…

В этот момент Джей понял, что пора вмешаться, но не успел: в точности согласно рассказам Стаса Дилан вмиг побелел и тут же ударил. Герберт, уклонившись, без зазрения совести ответил – и сильвис повалился на кровать рядом с вовремя отодвинувшейся, но ничуть не изменившейся в лице Дамелой. Герберт брезгливо отряхнул руку.

– Ты не забывай, чей я родственник, – промораживающим до костей тоном сказал он. – Только, в отличие от Стаса, меня с тобой никакие обязательства не связывают. Я ответственен лишь перед собой. И с тобой церемониться не собираюсь. Как тут недавно верно заметил Джей, ты старше нас с ним, меня так чуть ли не в два раза. А ведёшь себя как пацан. Как Кристиан, будь он неладен. Пора научиться отвечать за себя.

– Я что-то не пойму, – Дилан ощупал челюсть, – тебе-то что до меня, раз ты так рассуждаешь? Решил из себя великого спасителя построить, а я, такой плохой, мешаю? Не становись на пути миссии всей моей жизни – так, что ли?

– Считай, что так, – ухмыльнулся эрбис. – Тебе же всё равно. Для твоего же спокойствия будет проще следовать моим советам.

– О, ну конечно, это очень отличается от методики общения со мной твоего кузена. Ладно, я понял. Раз всем так неймётся, я решил – слушайте. Едем в Сан-Тезоро, а там посадите меня на корабль до Декка. Вопросы?

– Самый дальний выбрал – чтобы максимально нам нервы подпортить по дороге?

– Нет, назвал первый попавшийся, я уже говорил, что мне без разницы, где начинать «новую жизнь», – всё так же лёжа Дилан сделал воздушные кавычки. Потом повернул лицо к Джею: – Ты не против?

Потерявший дар речи хорон только отрицательно мотнул головой, и сильвис удовлетворённо улыбнулся.

– Вот и хорошо. А теперь попрошу лишних освободить помещение, спать пора. И дверь за собой закройте.

Джей отступил в крохотный коридорчик с тремя дверными проёмами, всё пытаясь понять, что он только что увидел и как это правильно интерпретировать. Пренебрежительно фыркнувший Герберт тоже вышел, напоследок закрыв хлипкую дверь и мимо хорона прошествовал в их комнату – кровати в ней, в отличие от соседней, стояли по отдельности. Опустился на левую, доставая телефон, и Джей поспешно сел рядом.

– Зачем ты так с ним? – как можно тише спросил он. Герберт равнодушно пожал плечами, запуская на смартфоне не требующую активной мозговой деятельности игрушку.

– А что, на цыпочках вокруг Его Высочества ходить? Ты разве хочешь? Тебя, кажется, самого выбесило его «мне всё равно», я твоё лицо видел – так и не научился сдерживаться. Теперь он три раза подумает, прежде чем выпендриваться.

– Но… – Джей запнулся, пытаясь всё осмыслить. – Нельзя же так. Я, конечно, надеялся, что ты с ним сможешь так поговорить, что он изменит своё отношение к жизни, но…

– А, так вот зачем ты меня позвал, – усмехнулся Герберт, продолжая гонять по экрану шарики и, кажется, даже не следя за ними. – Ну, я поговорил. Что ж ты недоволен?

– Ты вынуждаешь действовать его либо назло, либо из страха. Дилан прав – как и все до тебя. Как видишь, на пользу ему это не пошло. Зачем тогда…

– Джей, знаешь, ты вот ну ни разу не эксперт в этом вопросе, поэтому твои увещевания мне до лампочки. Я в курсе, что ты что-то там на психолога учил, да и лекции были неплохие, но по части индивидуального подхода ты явно профан. Сам в себе не можешь разобраться. Взял меня – значит, я буду разбираться.

– А у тебя тоже сертификат есть? – неожиданно для себя разозлился Джей. Герберт цокнул.

– Чего нет, того нет. Но в людях я неплохо шарю. Опыт богатый.

– Чего? Провокаций?!

– Именно. С раннего детства этим занимаюсь. Ну, точнее, с того момента, как Стас с Игнатом уехали на Север и пропали. Мне без них грустно было, а все люди вокруг какие-то странные, я и начал их исследовать, чтобы попытаться понять, куда мои кузены могли деться. Да и их я не очень-то понимал. Поскольку делиться сокровенными мыслями даже родители не собирались – а у них ух что тогда творилось, – приходилось всех на эти откровения провоцировать…

– А что… что было у твоих родителей?

– Тебе правда интересно? – Герберт мельком глянул на Джея и, удовлетворившись выражением его лица, начал рассказывать: – В общем-то, ничего такого уж прям из ряда вон выходящего. По отцу пропажа Стаса и Игната ударила особенно сильно: он всё-таки спас их когда-то, очень хотел им жизнь нормальную дать, а тут опять. Запил, короче. По ночам, правда, – днём пропадал на работе. Придёт в полночь и сядет пить, потом спать до полудня и снова на работу. Мама с ним, само собой, разругалась. Я пытался поговорить с обоими – но кто б меня слушал. В итоге просто стал к ним липнуть. Днём к маме, по ночам к папе. Чтоб им не так одиноко было. Не спал почти, школу прогуливал. Потом однажды мама ночью пришла к отцу все накопившиеся претензии высказать, а там я. Так она узнала, что я не сплю. А я им, в свою очередь, всё высказал. Они как-то резко помирились и решили жить дальше. Иногда людей на грань надо поставить, чтобы они хоть что-то поняли. Но я бы забил, наверное, на вот это поведение по отношению к окружающим, когда тебе плевать на их чувства, главное – реакция, я это у Адамаса начал видеть, и меня оно бесило. Однако потом я случайно оказался в северной лаборатории вместе с отцом, когда на неё внезапно напала вся эта «особенная» компания. И ничего не понял. Опять.

– Это когда они и дядю своего не тронули, и в то же время возвращаться не захотели? – припомнил Джей.

– Ну да. Я идеалист, понимаешь. По мне так, если ты враг, ты всем враг, а не выборочно. Что за брожение дрожжей? Вот уж одолжение сделали, спасибо. И я с удвоенной силой принялся ставить над людьми опыты. Я знал, что рано или поздно пойду искать кузенов и уговаривать отказаться от другой стороны. Надо было понять их психологию, чтобы правильные слова подобрать. Через какое-то время в лицее меня боялись все, кроме Эдмона Страхова. Родственная душа, только он на родном брате навыки доведения до белого каления отрабатывал. Он же будущий дипломат, ему полезно. Так что, Джей, мне много типажей перевстречалось, и Дилана я тоже успел раскусить за тот недолгий месяц. Было бы, правда, что…

– Ты всё равно к нему слишком суров, – покачал головой Джей.

– Я повторюсь: иногда лучше всего учишься плавать посередине озера, а не у берега. Что ты вообще хочешь от человека, который в восемнадцать, заметь, лет позволил в критической ситуации запереть себя в подвале, вместо того чтобы сражаться? Он, наверное, и не возражал – зачем бороться с собственными страхами, когда потакать им куда проще? – Герберт презрительно хмыкнул. – Его и Брутус на том же поймал. И вот что прикажете, до старости дать ему так жить? Когда можно изменить хоть что-то? Ситуация стрессовая, времени много…

– Ты это из профессионального интереса или из человеколюбия? – Джей невольно улыбнулся.