Текст книги "Иеремиевы огни (СИ)"

Автор книги: Ольга Карелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

– Я это из чувства справедливости. Ове отдал за него жизнь, Адамас глаза, а он ещё и выкаблучивается. «Мне всё равно», видите ли! Ну так сидел бы дальше в камере, типа, ребят, стену за собой закройте, дует. Желательно с той стороны.

– Ладно, хорошо. А мне-то что с вами двумя делать? Растаскивать каждый раз, как мнения совпадать не будут?

– Не думаю, что подобное столкновение повторится, – Герберт одним движением выключил телефон прямо посередине игры и зевнул. – Дилан не дурак, в конце концов. А за его самостоятельность будем вместе бороться, ты тоже отлично читаешь нотации, если знаешь о чём.

– Слушай, а ко мне ты почему приходил в кафе? Без нотаций, кстати. Тоже из чувства справедливости?

– Это какого же? Просто не хотел, чтобы ты совсем утонул в своём болоте, чего непонятного? Из ГШР ты, конечно, зря ушёл, но в чём-то я тебя понимаю. Сам себе назначил наказание, ладно, кто я, чтоб мешать? Но, надеюсь, в ходе нашего похода ты передумаешь.

Джей не сдержал горькой усмешки. Герберт хлопнул его по плечу, кивнул на противоположную кровать, и хорон смиренно ушёл туда, всё ещё удивлённый – и, несмотря на все прозвучавшие объяснения, ничего не понимающий.

Глава 2
Наваждения

Эту ночь Бельфегор, конечно же, так толком и не спал. Он не мог поверить, что буквально за стеной – ну, ладно, за двумя стенами – устроилась на проживание Миа – Миа, которая полгода воротила от него нос, что бы он ни говорил и как бы себя ни вёл, Миа, несмотря ни на что так и не пожелавшая поверить, что он не такой, как его отец, и не представляет для её семьи ровным счётом никакой опасности. Как же могло это случиться, что в кои-то веки их интересы совпали? Почему она и вправду совершенно не боится, что он воспользуется её беззащитностью здесь, в окружении своих телохранителей, – или разве что прихватила с собой оружие? Лемм должен был хорошо её вышколить, да и Бельфегор в своё время убедился, что ученица она дотошная, упрямая, может, и в самом деле абсолютно уверена в собственных силах? Или… его порядочности? Хоть что-то от Адамаса должно же было просочиться…

Но всё равно это было невероятно. Смутные фантазии терзали Бельфегора, стоило только ему прикрыть глаза, и он совершенно ничего не мог с этим поделать. Нормальные люди в таких случаях, наверное, заливаются снотворным – но когда это Пикеровы успели стать нормальными?

Так Бельфегор и поднялся по будильнику – с тяжёлой головой, истерзанным сердцем и в состоянии непроходящего изумления. Впору было с дебильной улыбочкой ходить по дому кругами и спрашивать у живых, как его зовут и какой сейчас год, и, если бы в доме был Адамас, Бельфегор обязательно бы позволил себе хотя бы на минутку такое расслабление: иногда ему казалось, что его железный самоконтроль, как ничто другое, способен свести его с ума. Однако с Адамасом можно было поговорить только по телефону или мессенджеру, что хорон и собирался сделать по пути на работу, пока же оставалось лишь привычно брать себя в руки.

Дверь комнаты Миа оказалась распахнутой настежь – наверное, она уже ушла завтракать. Быстро приняв душ, слегка приведший его в чувство, Бельфегор сбежал вниз в кухню и за её столом обнаружил мирно распивающих кофе Миа и Унура.

– С добрым утром, – поздоровался Бельфегор, собираясь с мыслями. Вскочившая Миа отошла к кофемашине и спустя пару секунд сунула хорону в руки дымящуюся кружку.

– Не выспался? – с сочувствием спросила она, и Бельфегор так и не понял, был ли в этом вопросе хоть один оттенок сарказма.

– Всё гадал, как бы эффективнее искать наших беглецов, – он машинально пригубил кипяточного кофе, даже не заметив его температуры. – Иму на посту, я так понимаю? Это хорошо, сегодня со мной в Управление поедешь ты, Унур. Здоровое разнообразие ещё никому не вредило.

– Как скажешь, – кивнул кункан. – Когда выезжаем?

– Минут через десять. Если хочешь, можешь идти к машине, я подойду сам. Вызовешь ко мне Иму?

– Без вопросов, – Унур встал и с хрустом размял руки. – Всё-таки, Бельфегор, тебе пора приучаться нормально командовать. А то ты так скоро на слово «пожалуйста» перейдёшь!

– Ты будешь мне указывать? – в притворном гневе вскинул брови Бельфегор, и кункан с Миа расхохотались одновременно.

– Меня тут нет! – подмигнул Унур и исчез с кухни. Бельфегор покачал головой и, сделав ещё глоток кофе, задумчиво посмотрел на улыбающуюся Миа.

– Я тут думал на тему, чем ты будешь питаться в моё отсутствие. Я обычно заказывал себе ужины из соседнего ресторанчика, когда бывал тут один, могу сказать где. Или, если ты любишь готовить, скажешь Иму, он пошлёт заказ в продуктовый.

– Мне нравятся оба варианта, – усмехнулась хорони. – Давай адресок, а мы тут сами разберёмся. Я деньги взяла с собой, не переживай.

– Я не переживаю. Ты приехала мне помогать, будем считать, что трудишься за еду. Иму возьмёт на себя финансы, об этом можешь не думать. И, в принципе, если что понадобится, обращайся к нему, – Бельфегор повернулся на едва слышный шум шагов позади и кивнул появившемуся на пороге кухни хаену. – Ты как раз вовремя. Госпожа Страхова поступает под твою защиту. Плюс на тебе пищевое обеспечение дома, пока меня нет. По всем вопросам – сразу звони. Надеюсь, не надо упоминать, что Миа не Франческа?

– Ты какого-то плохого обо мне мнения, – фыркнул Иму, закатывая крупные, с желтоватым белком серо-карие глаза. – А над Франческой я просто пошутил. Чтобы не думала, что абсолютно всем вокруг неё плевать, какая она красотка.

– Ну-ну, – хмыкнул Бельфегор и поставил кружку у мойки. – Тогда я поехал. Не скучайте тут.

Отвесив Миа лёгкий поклон, хорон в несколько быстрых шагов покинул кухню и, продолжая сражаться с ненужными мыслями, прочно поселившими в его голове образ этой вечно недосягаемой девушки, поспешил к машине.

До нужного входа в галереи было ехать двадцать минут, и Бельфегор за это время успел проверить почту – поступило оповещение, что его запрос на перевод в их группу Янлин Книали удовлетворён, так что через час-два она должна была быть на месте – и дозвониться наконец до Адамаса. По поводу Миа они разговаривали максимально обтекаемыми фразами на случай, если даже за их телефонами «Атра фламмой» была установлена слежка, – получив клятвенные заверения, что Адамас с какой-то тайной целью не отправлял к нему диверсанта и сам вообще не понимает, что на его сестру нашло, Бельфегор неожиданно успокоился. Ему посоветовали гнать Миа в шею, потому что уж кто, как не её родной брат, знает, что от неё можно ожидать чего угодно, но на это хорон был не готов. Пока они Дилана только ищут, Миа всё равно сильно не напортачит, а там посмотрим. Вдруг она и правда конкретно в этом вопросе на его стороне?

В свой кабинет Бельфегор входил уже почти собой, потому даже не удивился, когда намного раньше оказавшаяся в его распоряжении легендарная кункана-программистка при его появлении вмиг вскочила с того места, где ещё вчера царственно располагалась Франческа, и, отдав честь, звонко поздоровалась:

– Здравия желаю, сэр Пикеров! По вашему приказу Янлин Книали приступила к работе! Ничего, что так рано?

Десмонд за её спиной открыто улыбался, Бельфегор тоже весело фыркнул от этого резкого перехода от мало-мальски удобоваримой военной формы обращения к обычному человеческому языку. Хорон быстро оглянулся на Унура – тот, как он и надеялся, рассматривал прикомандированную к ним студентку с явным интересом.

– Чем раньше, тем лучше, – улыбнулся Бельфегор Янлин и взглядом показал, чтобы она садилась. – С Десмондом ты уже познакомилась? Тогда позволь представить одного из моих телохранителей – Унур Кнели, III уровень, личная гвардия Мессии-Дьявола. Сегодня охрану осуществляет он и, кстати, уже вполне может занять своё место с той стороны двери – Иму наверняка оставил стульчик…

– Вас понял! – Унур явно засмущался: в отличие от напарника, в присутствии симпатичных девушек он всегда терялся. Хотя ничего особенного, на вкус Бельфегора, в Янлин не было (особенно если сравнивать с той же Франческой) – она даже оделась как на дружеские посиделки: разноцветная футболка, драные джинсы, кеды с полосатыми шнурками. Может, вообще первый раз в Управлении.

Дверь за Унуром задвинулась, и Бельфегор прошёл на своё место, сразу обращаясь к Десмонду:

– Давно ты тут? Успел просмотреть результаты программы?

– Давно, да, – терас кивнул и указал на уже уткнувшуюся в экран сосредоточенную Янлин. – А результаты в основном оценивала наша новая соратница. Даже, кажется, какие-то изменения в программу внесла…

– Мне ночью сообщили о назначении, – разъяснила девушка. – Спать я после этого, конечно, не смогла, поэтому поехала к вам сюда, как только куратор утром позвонил. Десмонд всё рассказал, я там поднастроила чуток, чтобы отсеивалось лучше. На данный момент наблюдение идёт за меньшим количеством машин.

– А у меня как раз появились дополнительные сведения, – вставил Бельфегор. – Даже стыдно, что я не подумал об этом раньше. Имеется примерное описание охранницы, с которой поехал Дилан. Надо разузнать её имя – и можно тоже добавлять к фильтрам.

– И откуда сведения? – сощурился Десмонд. – Неужели сам Мессия снизошёл?

– Нет, Адамас поделился, – не моргнув глазом, соврал Бельфегор. – Ты в базе? Нам нужна дымчатоволосая сильвисса в районе тридцати лет, с короткой стрижкой, скорее всего, также состоящая в гвардии: отец вряд ли отрядил бы на столь секретную лабораторию кого попало.

– Всё-таки любопытно, почему он не сообщил нам её приметы сразу, – заметил Десмонд, начиная рыться в базе. Бельфегор пожал плечами.

– Возможно, посчитал, что они её высадили в ближайшем городе – на всякий случай, чтобы не сдала вдруг в самый ответственный момент. Мне вот любопытно, почему они её с собой, наоборот, взяли, совсем страх потеряли, что ли?

– Любовь, дружба, всё такое?.. Кстати, наверное, вот она. Сейчас кину тебе ссылку.

Бельфегор двинул мышкой, зажигая экран ноутбука, и щёлкнул по ссылке, которую ему прислал терас. С фотографии на него смотрела и вправду дымчатоволосая со стрижкой под мальчика сильвисса с сиренево-серыми, чуть раскосыми глазами под тонкими изогнутыми бровями, ровным овалом лица и узким подбородком. В первых строках досье значилось, что её зовут Дамела Карагесс, дата рождения 13.02.435, в гвардии с 458 года, после трёх лет стажировки у их главного, единственного и неповторимого инструктора по подготовке молодёжи, Игора Лехтинского. Сама Дамела в гвардии выполняла примерно ту же роль, только попроще.

– Забавно, я, например, про такого золотого сотрудника слышу впервые, – хмыкнул Десмонд. – А ведь отец знакомил меня – вживую и заочно – со всеми мало-мальски значимыми агентами.

– Зная твоего отца, возможно, Дамелу он не посчитал значимым агентом, – отозвался Бельфегор. – Зато Дилану она оказалась очень кстати: её работа как раз и состоит в том, чтобы помогать молодым гвардейцам вписываться, так сказать, в коллектив. Моей части гвардии, очевидно, это не касалось, вы все самородки: Унур, Иму и Тинаш не проходили стажировку, а ты так и вовсе не оканчивал Академии. Какое уж тут «вписывание»…

– Похоже, не очень-то у неё получилось сойтись с Диланом, раз за полгода общения с ней он так и не пришёл в себя толком. Ну да ладно, главное, что мы знаем, как она выглядит и что тоже с ними путешествует. Янлин, поменяешь фильтры?

– О, конечно! – с готовностью откликнулась кункана, слушавшая их до этого с восхищённым видом, и со световой скоростью принялась уточнять запросы программы.

Ну а потом вновь пришлось, измываясь над глазами, просматривать терабайты видеозаписи, надеясь остановиться в итоге хотя бы на полусотне машин, а не на тысяче – Бельфегор не раз ловил себя на деморализующей мысли, что совершенно не представляет их действия в случае, если беглецы вдруг вздумают перекрасить автомобиль. Может, заранее выставить тайные кордоны во всех портах и отдохнуть наконец нормально? Если с ними гвардеец, пусть и не очень значимый, этакая нянька-воспитательница для новобранцев, от них теперь можно ожидать чего угодно.

С другой стороны, Дилан просидел в заточении у Аспитиса с февраля по середину июля – и с этой паршивой овцы не состригли даже клока. Бельфегор подозревал, что столь всеобъемлющие и одновременно малоперспективные поиски с вовлечением всего-то трёх человек его отец организовал, лишь чтобы к чему-то подтолкнуть беглецов – может быть, будучи абсолютно уверенными, что им обязательно надо скрытничать по пути к земле обетованной, они сумеют расшевелить Дилана, и к нему наконец вернётся Сила? А там, например, и Дамела засветит их местоположение – потому Аспитис и прикинулся, что снял её со счетов. Интрига вполне себе в духе великого и ужасного Мессии-Дьявола.

И конечно, кому поручить проследить за её выполнением, как не Бельфегору, которого после того покушения, сорвавшегося только благодаря Рэксу, скорее всего, больше вообще никогда не пустят на войну. Сиди дома, не гуляй. Вон, посмотри, как люди живут, чтобы скучно не было.

Неумолимая логичность подобных умозаключений к середине дня окончательно погрузила Бельфегора в меланхолию. Если всё и вправду обстояло так, как он это понял, его роль во всём творящемся вновь оказывалась совершенно незавидной. Опять марионеточный генерал – как бы Бельфегор хотел быть настолько глупым, чтобы это назначение следователем принять за чистую монету и надуться от чувства собственной важности! Отец, разумеется, пощадил его чувства, выставив расследование как искупление вины за слив информации, но на самом-то деле… На самом деле он вновь никто, бесполезный, не воспринимаемый собственным отцом всерьёз мальчишка, вынужденный вместо войны, где действительно ткалась история, сидеть в Канари и без перерыва пялиться в экран.

Ничего нового. Когда Янлин, кажется, ничуть не уставшая от столь неблагодарного дела, убежала на обед, Бельфегор покосился на безмятежно щурившегося на лампу Десмонда и, вздохнув, все свои тревоги в очередной раз оставил при себе.

Остаток дня прошёл для него как в тумане. Следя за едущими, останавливающимися и просто долго стоящими у мотелей, отелей, гостиниц машинами чёрного цвета, седанами марки «Сокол», Бельфегор, как и его коллеги, ни разу так и не наткнулся ни на одну, полностью удовлетворяющую параметрам поискам. То попадавшийся рыжеволосый хорон был слишком низок, чтобы сойти за Джея, то идущий рядом с ним эрбис вдруг на поверку оказывался терасом или, того хуже, ризом, то у беловолосого сильвиса, по комплекции похожего на Дилана – Бельфегор уже знал, что с мускулатурой он за эти полгода распрощался, – на удачных кадрах при приближении глаза были не розовые, а какие угодно другие. А ещё, в конце концов, они могли вчера пропустить ту машину, в которой была Дамела, и теперь надо было либо заново всё просматривать, либо ждать, пока они попадут все четверо на камеры ещё раз, либо надеяться, что они где-то в этой куче одинаковых неопознаваемых машин…

И меньше всего, конечно, Бельфегору хотелось продолжать эти бесполезные изыскания дома, в компании с Миа. Он слишком сильно сам себе испортил настроение, чтобы порадоваться хотя бы тому, что час или два она будет сидеть рядом с ним – так же близко, как они были друг к другу в далёком, как будто и неслучавшемся январе, когда Миа проходила у него обучение. Но нужно было быть последовательным: он сам впустил её в дом, пообещав, что вечерами они вместе будут анализировать полученные днём результаты, – никуда уже не денешься.

…Когда Унур остановил машину, въехав на территорию дома, Бельфегор, задумавшийся так глубоко, что и не заметил, как они прибыли, вздрогнул от его осторожного вопроса:

– Ты отпустишь меня на два часа со службы? Я договорился с Иму, он пока будет охранять один.

Бельфегор посмотрел на кункана с удивлением – тот смущённо улыбался, с головой выдавая цель своего «отпуска».

– Всё-таки Янлин тебя зацепила, – резюмировал он. – Я на это и рассчитывал. Мои проблемы с противоположным полом не должны распространяться на остальных. Езжай, конечно.

– А ты Миа всё ещё… ну… – Унур споткнулся, и Бельфегор фыркнул.

– Надеюсь, хотя бы мой отец не догадывается о моих к ней чувствах! Все такие наблюдательные, аж дрожь берёт.

– Как так получилось, что с Адамасом вы нашли общий язык, а с ней нет? У них вроде должно быть одинаковое отношение к Пикеровым?

– Унур, скажи, а у меня и Аспитиса одинаковое отношение к Страховым? Тебе просто любопытно или ты из вежливости мне сочувствуешь? – Бельфегор и сам не заметил, как завёлся. Но, прежде чем он успел заставить себя остыть и извиниться, кункан примирительно улыбнулся.

– Я просто сочувствую, Бельфегор. Прости за неуместные вопросы. Мне всего лишь показалось слегка подозрительным её появление, раз уж она и знать тебя не хотела всё то время, что ты помогал Адамасу, но, если ты ей доверяешь, что я буду говорить.

– Лучше говори. Вдруг однажды голову совсем потеряю. Через сколько тебя ждать?

– Два часа. Я пунктуальный, ты знаешь.

Распрощавшись с телохранителем, неожиданно поведшим себя как друг, всё ещё пребывающий в некотором ошеломлении Бельфегор шагнул в дом и сразу уловил запахи явно только-только привезённого ужина. В окно он увидел, что Иму уже объясняется с Унуром – когда только успел вынырнуть из сада? – значит, трапезничать собралась Миа. Что ж, стоит хотя бы пожелать приятного аппетита перед тем, как уходить на полчаса в контрастный душ – чуть ли не единственное средство, способное смыть с него чувство безысходности и бесполезности.

Миа, как ни странно, оказалась на кухне, а не в столовой или вообще на втором этаже, в своей комнате, и, переступив порог, Бельфегор так и не смог сделать следующего шага. Картина, в рамках которой на помпезной огромной кухне, с глянцевым мрамором на полу, дорогим столом и шкафами из не менее редких пород дерева, у навороченной плиты крутилась хрупкая фигурка хорони в домашней одежде: белом топе и красных шортах, – смотрелась настолько сногсшибательно, что нужно было хотя бы раз нормально вдохнуть, чтобы продолжить адекватно воспринимать реальность. Причём, судя по всему, Миа и вправду что-то готовила, а не разогревала уже заявляющий о себе по всему дому ужин.

– О, – она обернулась, подпрыгнула от неожиданности, но виду не подала, – а вот и ты. Если собрался садиться за стол, хоть руки, что ли, помой. Чёрт знает, что у вас там в Управлении с санитарной обстановкой.

– Если ты о щупальцах зла, я довольно успешно от них отбивался, – машинально парировал Бельфегор и приподнял одну бровь. – А ты что, готовишь?

– А не похоже? – Миа убавила огонь и отошла сполоснуть тарелку.

– Зачем?

– В смысле, зачем? Ты сам предположил, что я могу любить готовить в свободное время. Времени у меня и правда завались, вот, решила его потратить с пользой.

– А я тут при чём?

– А ты не голодный? По тебе не скажешь.

Бельфегор пару раз глубоко вдохнул, собирая по душе остатки самообладания. Она определённо издевается – не может быть, чтобы не понимала, что его на самом деле интересует!

– Я спрашиваю, – медленно начал он, – на меня ты зачем готовила? Или просто великодушно делишься завтрашней своей порцией?

– Стрёмно пробовать, да? – Миа хихикнула. – Особенно если вспомнить, как хорошо я у тебя училась. Да ты не переживай, рисовую кашу с мясом, она же у нормальных поваров – плов, я готовлю уже минимум в десятый раз, не отравишься! Так ты присоединишься ко мне или уже ужинал всё-таки в Управлении?

– Ты не ответила.

– Да рассчитывала я на тебя, рассчитывала! Слушай, ты тут меня за свой счёт содержишь – я не буду спорить, ещё в лагере уяснила, что без толку. Но многовато чести за пару часов сидения в компе! Делать всё равно нечего, почему бы и ужин тебе не сделать? Не ресторан, конечно, ну, не понравится, не буду больше, – Миа подмигнула, начиная доставать тарелки – она управлялась на кухне так, словно жила тут год, – и Бельфегор, медленно кивнув, молча ушёл мыть руки.

Наверное, пора было уже перестать удивляться. Переодевшись в домашнее, Бельфегор с некоторой опаской спустился обратно в кухню и сел за стол, на который Миа уже выставила и две порции риса, и миску с салатом, и даже хлеб – причём трёх видов, похоже, Иму не смог с достаточной компетентностью проконсультировать её, чем Бельфегор привык питаться. Как в полусне хорон отправил в рот вилку каши и только распробовав вскинул глаза на Миа: она наблюдала за ним с весёлой усмешкой.

– Приятного аппетита! Ну как? Есть можно?

– Спасибо, тебе тоже, – деревянно отозвался Бельфегор – Конечно, можно. Очень вкусно. Обед тоже готовила?

– Нет, обед мы заказывали, было несколько лень. К тому же мне звонил Адамас и так плевался ядом, что все продукты бы протухли, – Миа хмыкнула. – Очень обиделся, что не смог уболтать тебя меня выгнать. Что ж, спасибо за доверие.

– Пока можешь не благодарить, я всё ещё проверяю тебя. С трудом верится, что ты презрела все свои мысли насчёт меня и пришла помогать.

– Ну так дело-то какое важное, не согласен? Брутус Силу себе вернул, надо же хоть кого-то ему противопоставить. Дилан, даже если очухается, не очень на эту роль подходит – по нему видно, что он не боец, – а вот посадить альмегу в кого-нибудь из вашей гвардии… Сдуется супостат, однозначно!

– То есть тут не только абстрактное общее благо, но и личные претензии к Брутусу? – усмехнулся Бельфегор. – Чего ты ему не простила? Всех покушений на твою семью или какое-то конкретное?

– А тебе не кажется, что он сам по себе очень опасный, кто бы им там ни руководил? – Миа, как раз накладывающая себе салат, взглянула на хорона неожиданно серьёзно. – Кто там над ним – вопрос временный, Азата он уже пытался убить, значит, снова попробует. И главаря «Атра фламмы», скорее всего, сместит, как только удачная карта выпадет. Он же ни перед чем не остановится, и эта его Сила – ещё один козырь. Надо хоть что-то иметь против. Меня как-то, знаешь, устраивает тот мир, который есть сейчас. До лагеря Посланников я не очень об этом задумывалась, но братец, как всегда, поднял все нервы, и пришлось срочно определяться, что я по чьему поводу думаю.

– Я так толком и не понял, зачем ты туда поехала, – Бельфегор решительно перевёл тему: обсуждать пресловутого Брутуса у него желания не было, а узнать о Миа побольше хотелось очень. – Адамаса вроде как отослали туда в наказание, чтобы остепенился, с ровесниками пообщался, в конце концов…

– Завидки взяли, – рассмеялась Миа. – Я же давно с отцом на эту тему борюсь. Мне всегда казалось, что я куда больше подхожу на роль его ученицы. Особенно я в этом уверилась, когда после своего злосчастного неудавшегося побега братец закусил удила. Вот что бы не оставить его в покое и обратить на меня своё величественное внимание? Но папа, конечно, упёрся, и, наверное, правильно, так как в итоге всё же заполучил верного солдата. Меня он всегда хотел отправить по стопам мамы. Даже не знаю, откуда этот шовинизм…

– Возможно, он просто решил, что не воспитает из девочки того, что сможет воспитать из мальчика. Насколько я понял, девочки у вас птицы редкие, не попрёшь же против традиций…

– Ну да, конечно, а ещё у него мало времени и всё такое! А мне вот всю жизнь хотелось быть такой, как он. Даже когда была эта охота и за мной следили все кому не лень – паника даже из-за царапины, – я всё равно не боялась. Не на ту напали! Так что лагерь был формой протеста. Потому что моё тайное поступление в Академию ГШР отца ни фига не впечатлило.

Бельфегор, увлёкшийся для вида салатом, следил за Миа краем глаза и не мог избавиться от ощущения, что хорони чего-то ему недоговаривает – или и вовсе откровенно врёт. Конкретно в определении истинных причин сосредоточения Рэкса на сыне в обход дочери и в отношении охоты. Но это были её тайны и совершенно не его дело.

– А как он отнёсся к тому, что ты переехала сюда? Или родителей вы с Адамасом в известность не ставили? – полюбопытствовал он. Миа пренебрежительно фыркнула.

– А ты отцу обо всех своих намерениях рассказываешь? Кажется, о том, что Адамасу известен адрес лаборатории, ты сообщил уже постфактум! Кстати, удивительно, не ожидала от тебя такого.

– Я и сам не ожидал, что сойдусь с младшим Страховым. Или вообще с кем-то. До этого лагеря я усиленно избегал привязанностей: не хотел, чтобы однажды получилось, как у отца. Когда они полагают, что их голоса что-то для тебя значат, а ты решаешь всё наперекор им. Потому что ты тут главный. В таких высоких званиях вообще не должно быть друзей – а то однажды так и разорвёшься пополам, между дружбой и общим благом, – Бельфегор помрачнел, но не так сильно, как мог бы: стоило признать, что приготовленный Миа ужин ощутимо поднял ему настроение. Девушка же посмотрела на него с живым интересом и как будто между прочим спросила:

– Но, что касается твоего отца, он ведь никогда особо не был озабочен вопросом общего блага. Он скорее разрывался между дружбой и собственным мнением.

– Распространённое заблуждение. Именно с приходом на пост Мессии-Дьявола моего отца организация пошла по пути защиты общего, мирового блага. До него МД представляла из себя оппозицию, этакий громоотвод для народного гнева. В гражданском правительстве у неё была лишь треть мест, а не половина, как сейчас. Находящийся под её крылом бизнес больше платил дань, чем развивался. Пикор и вовсе был запуган. Потому и на Севере долгое время творилось чёрт знает что, и на улицах частенько был полный беспредел, так как почти все существующие ОПГ спонсировались МД – в силу её основательной злокозненности. Заветы предпоследнего Стамесова, видишь ли, – Бельфегор криво ухмыльнулся. – Поначалу отец, конечно, делал вид, что он такой же, как и все до него. А пока суть да дело, подлаживал всё под себя. Убирал одних людей и сажал на их места других. Когда же почувствовал себя в безопасности, ударил по старым порядкам сразу со всех фронтов. Вот так постепенно МД встала наравне с ГШР. ОПГ в большинстве своём были уничтожены, Север почти загнулся – если бы не Зебастиан, которого наш же гвардеец проглядел, и не упёршийся Эдриан, сейчас там было бы тихо и пасторально. А уж с твоим отцом они в принципе уверенно шли к общему мировому правлению.

– А ты объективен? – тихо спросила Миа. – Ты не выгораживаешь его – бессознательно, так как он твой отец и никого, кроме него, у тебя нет?

– Я, скажем так, принимаю его со всеми недостатками и достоинствами. Натерпелся в своё время, чтобы избавиться от розовых очков. Но и плохо относиться не могу: у меня действительно никого ближе нет. Ты, я думаю, должна меня в этом понимать, раз так долго противостоишь своему отцу в вопросе выбора собственного пути.

– Да, пожалуй, мы похожи, – задумчиво кивнула Миа. – Тебе добавки, может?

Увлёкшийся разговором с ней, Бельфегор и не заметил, как опустошил свою тарелку. Он благодарно кивнул, хорони с готовностью вскочила, разворачиваясь к плите, где на подогреве стояла кастрюля с рисом и мясом, – и, при первом же шаге зацепившись ногой за недостаточно отодвинутый стул, рухнула на пол.

Бельфегор подлетел к ней тут же: подхватывая Миа под локоть, чтобы помочь встать, он увидел, что о стул она умудрилась разбить колено, поэтому, вместо того чтобы поднять девушку, усадил её на пол.

– Вот ведь я, – прошипела Миа, разглядывая колено. – Не поверишь, больше всего разбитой посуды в доме было от меня, а думали на Адамаса. Наверное, это карма.

– Сиди уж, карма, – Бельфегор поднялся и, отступив к стене рядом с холодильником, коснулся белого квадрата с красным крестом на нём. Немедленно выдвинулся небольшой ящичек с аптечкой; запасшись пластырями и средством для обеззараживания раны, хорон сел обратно к Миа.

– Ты, главное, близко к компьютеру меня не подпускай, – посоветовала хорони, наблюдая, как он смачивает ватный тампон и обрабатывает ей ссадину. – А то вдруг и его уроню. Лемму я вот грохнула один настенный экран. Он так офонарел, меня хохот разобрал, хотя стыдно было до ужаса. Думала, так меня и погонят поганой метлой…

– А мне наставник всегда в укор ставил, что я, наоборот, чересчур осторожный, – признался Бельфегор, усилием воли заставляя руки не дрожать – они с головой выдавали и то, как он перепугался за свою «помощницу», и то, как его лихорадит от осознания того факта, что сейчас он касается её голых ног. – Мне пришлось приложить много усилий, чтобы научиться быстро реагировать не думая. Даже когда всё в первый раз и ты вообще себе не представляешь, что делать…

– Всё-таки я никак не могу поверить, что у Аспитиса такой сын. Вы с ним как две стороны медали… особенно если сравнивать того его, который объявил на нас охоту…

Бельфегор, обклеивающий её колено пластырем, вскинул голову: Миа смотрела на него не отрываясь, с лёгкой рассеянной улыбкой – впервые как на друга, а не врага. Уже не задумываясь, к чему приведёт его следующее высказывание, Бельфегор ухмыльнулся.

– Когда мы были в лагере, мои шпионы донесли мне, что ты считаешь меня «ни рыбой ни мясом», потому что я не имею собственной головы на плечах, и лучше бы тогда я был клоном моего отца, а не вот этим…

– Да, было такое, – спокойно признала Миа. – Но сколько потом всего произошло, помнишь? Когда ты поддержал Адамаса, я даже начала задумываться, что, может быть, и насчёт твоего отца неправа. Сужу, ничего не зная, ты правильно сказал тогда, что я совсем не умею разбираться в людях…

– А потом, очевидно, поняла, что я не такой уж плохой, и заявилась мне помогать, ничего не боясь, – хмыкнул Бельфегор, намеренно провоцируя её на возражения и негодование: может быть, компенсируя себе эту предательскую, никак не желавшую униматься дрожь в руках, пока он заклеивал ей ссадину, а может, просто надеясь услышать в ответ что-нибудь, что снова помогло бы на время выбросить её из головы.

– Мы с Адамасом два сапога пара, – Бельфегор поднял глаза: Миа улыбалась. – Всё понимаем внезапно. Стоило тебе уехать обратно на войну, как я осознала, что уже привыкла иногда наталкиваться на тебя в коридоре. Стало как-то неуютно в доме без тебя. Потому и не побоялась приехать – чего уж тут! А что я там думала, не думала… Девушки вообще очень переменчивые создания, ты же знаешь.

– В душе не догадываюсь: у меня никогда не было девушки. А гвардейцы женского пола по определению постоянные, кто бы их иначе стал держать на службе.

– В общем, если я когда-то обидела тебя, прости, ладно? И… – Миа запнулась, видимо мучительно подбирая слова, и Бельфегор, которого отпустила его надменность, уже начал успокоительно улыбаться, когда на лице хорони смущение вдруг сменила решительность. Без предупреждения и объявления войны она коснулась пальцами его щеки, затем затылка, шеи, потянула к себе и поцеловала в губы. Бельфегор, в этот момент опирающийся на одну руку, чуть не потерял равновесие – вдобавок к совершенно отключившейся голове, отказавшейся наотрез поверить, что всё происходит на самом деле.