Текст книги "Иеремиевы огни (СИ)"

Автор книги: Ольга Карелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

Глава 8
Заклятые друзья

Из больницы Аспитис возвращался в Канари не только с Мисао, но и с Цезарем: ввиду грядущих революционных изменений в глобальном мироустройстве, которые в первую очередь коснутся именно МД, Мессия согласился с Рэксом в том, что своих приближённых ему с войны лучше забрать. Сейя и Рейн, сейчас ведущие войска с северо-запада и юго-востока соответственно по направлению к центру Севера, где бешеной собакой скакал загоняемый в клещи Брутус, вполне могли справиться со всем и без присутствия эмдэшных представителей высшей власти.

И чем меньше у будущих весьма вероятных повстанцев-атрафламмовцев союзных войск будет рычагов давления на канарийскую ставку МД, тем лучше.

Анжелу и Гери Аспитис отослал из элевейтского госпиталя на следующий же день после их ночного разговора под Иеремиевыми огнями – поэтому ещё через день с Севера он отбывал с лёгким сердцем. По прибытии в Канари, никого из своих о возвращении не извещая, Аспитис прямым ходом направился в галереи ГШР, где должно было состояться подписание документов о слиянии Генштаба и организации Мессии-Дьявола в один общий надправительственный орган власти. Пока всё шло в тайне: Кит создал для Аспитиса и двух его телохранителей безопасный коридор для прохода по галереям, на совещание собрались лишь пятеро – сам Аспитис, Рэкс, Домино, Эдриан и Рената, но именно вот эти секретность и малочисленность участников громче всего заявляли о том, какое эпохальное событие готовилось произойти.

Встретивший Мессию сухим лёгким поклоном Домино ни единой чертой образа не совпадал с тем человеком, кто месяц назад заявился к ним с Рэксом с заявлением о смерти Азата. Чопорный, суровый секретарь – Тэдэо в лучшие его годы, – в деловом, до последней складочки выглаженном костюме глянцевого серого цвета, до блеска начищенных ботинках, белоснежной рубашке – на всём этом фоне даже терялись обычно несвойственные высшим чинам длинный хвост и видная из-за воротника татуировка из падающих фишек домино, окольцовывающая шею. К тому же общение с Арлетой (а Аспитис очень сомневался, что Домино посмел ослушаться своего командира) явно сказалось на аурисе положительно – за прошедший месяц из болезненной худобы и бледности он перетёк в нечто среднее между дистрофиком и нормальным человеком, и глаза теперь блестели не лихорадочной усталостью, а затаённым торжеством. Чего, само собой, никак нельзя было сказать об Эдриане.

Аспитис ещё помнил, как его старший брат выглядел в их последнюю встречу, когда пытался подло убить его, безоружного и беззащитного, собственными же руками, но всё равно с трудом верил, что человек, до определённого момента превосходящий его и внешним видом, и комплекцией, и затмевающим солнце величием, мог превратиться в высохшего, изборождённого морщинами старика, только, кажется, и живущего что ненавистью. Благодаря Розе – как Аспитис ни просил и ни требовал перестать ему помогать, это продолжало происходить – он ещё дышал вопреки всем усилиям альмеги открыть в его организме парочку филиалов уже существующих органов. И на фоне жёсткого, грозного Рэкса, при взгляде на которого сразу становилось понятно, кто управляет Генштабом, смотрелся беззубым зверем, растянувшимся на выщербленном полу давно не открывающейся клетки.

Впрочем, Аспитис всё равно ждал от него подставы. И наверняка Рэкс тоже – иначе не держал бы его постоянно под надзором.

– Добро пожаловать, сэр Пикеров, – встретил Аспитиса взявший официальный тон Домино и указал на пустое кресло напротив вставшего его поприветствовать Рэкса за овальным столом в небольшом кабинете, где должно было состояться совещание. Ни Эдриан, ни подмигнувшая Аспитису Рената, слишком красивая и живая, чтобы находиться рядом с Эдрианом, подниматься не стали.

Аспитис, оставивший Цезаря и Мисао за дверями, рядом с Кереном, и чувствующий себя непривычно нервозно, пожал лукаво улыбающемуся Рэксу руку и, уже доведённым до автоматизма движением отдёрнув плащ, опустился в кресло. Сразу смерил взглядом неподвижного Эдриана – тот, сплётший узловатые длинные пальцы, изваянием из треснувшего мрамора высился во главе стола и смотрел строго перед собой. Рэкс же подчёркнуто не обращал на него внимания.

– Начнём, пожалуй, – он подозвал к себе рукой Домино и, взяв у него папку и раскрыв её, пододвинул Аспитису. – Мы составили необходимый документ, Мессия. Просмотрите, любые правки, если то потребуется, будут внесены сейчас же. Или у вас есть что сообщить заранее?

– Ни полслова, – Аспитис, ощущающий себя будто в каком-то полусне, перевёл взгляд с чёрной рубашки Рэкса под серебристым пиджаком на первые строки предложенного ему соглашения. Буквально в прошлом году исполнилось тридцать лет его пребывания на посте лидера МД – довольно-таки, кстати, продуктивного пребывания. И всё ради того, чтобы одним лёгким росчерком пера она перестала существовать?

Впрочем, не к этому ли он шёл все тридцать лет, прерываясь разве что на бесполезные выпады в сторону тех, кто знал всё загодя и терпеливо сносил любые уколы? Проглядев первую страницу, Аспитис перешёл ко второй, не особо вчитываясь: Рэксу он верил теперь безоговорочно, в том числе в умении организовать что угодно максимально правильно. Дочитав до конца соглашение, он поднял глаза на, похоже, последнего серого кардинала Страхова.

– То есть минимум пять лет после слияния предполагается двойное управление – мной и… представителем от бывшего Генштаба? – уточнил Аспитис, бросив быстрый взгляд на статую своего брата. Тот даже не моргнул.

Рэкс согласно качнул головой.

– Чтобы по-настоящему слиться, организациям вполне может потребоваться даже больше пяти лет. Те, кто пойдёт за вами, Мессия, не потерпят, если первое время ими будет руководить кто-то иной. Те, кто останется от Генштаба, примут вас в качестве единоличного руководителя с огромным скрипом. А как всё устаканится, выберем какого-нибудь одного президента. В зависимости от обстоятельств.

– И какой шанс, что им буду я? – усмехнулся с подначкой Аспитис, и Рэкс тем же тоном отозвался:

– Думаю, пятьдесят на пятьдесят. Более точная вероятность будет считаться по соотношению бывших генштабовцев и бывших агентов МД.

– Что-то запахло демократией, чувствуете?.. Ладно, Рэкс, меня всё устраивает. Пока. Уверен, этот документ будет переделан ещё раз сто, как только мы столкнёмся с объективной реальностью… Если наше мнение вообще будет хоть чего-то стоить.

Он поставил размашистую подпись возле двух уже имеющихся – неразборчивой Эдриана и читаемой до последней буквы остро-угловатой, похожей на кардиограмму Рэкса – и, закрыв папку, отодвинул её на середину стола.

– Это вы правильно заметили, – глаза Рэкса налились чернотой. – Для обсуждения ситуации с «Атра фламмой» я предлагаю переместиться в более подходящее место. У нас всё подготовлено для…

– Замолчи на минутку, Страхов, – вдруг скрипуче перебил его Эдриан, и даже Рената посмотрела на него с изумлением. Статуя ожила, неприятно улыбаясь пожелтевшими зубами. – Есть у меня тоже один документ… на подпись Вашим Сиятельствам. Слушаете?

Аспитис и Рэкс переглянулись и скрестили на формальном президенте Генштаба взгляды. Краем глаза Мессия заметил, что Домино отошёл от их стола, напряжённо слушая кого-то говорящего у него в видном в левом ухе наушнике.

– Что у вас, Эдриан? – поторопил Рэкс, и седой хорон заулыбался ещё шире.

– Как я догадываюсь, для меня места в вашем новом союзе не найдётся. Я не настаиваю – хватит и моей подписи под этим мировым шутовством, из которого, будем надеяться, хотя бы половина участников выйдет непоцарапанной. Я хочу дожить жизнь спокойно, не опасаясь, что кто-нибудь придёт мне за что-то мстить, как только у него развяжутся руки… – он с ярким намёком посмотрел на Аспитиса. – Готов ли ты взять на себя моё обеспечение и защиту, Страхов, в обмен на одну интересную бумажку?

– Ты и в самом деле так боишься умереть раньше времени? – приподнял одну бровь Рэкс, отбросивший в связи с исключительностью ситуации формальности и, насколько Аспитис мог судить по его хитрому прищуру, уже догадывающийся об ответе на свой вопрос.

– Я предполагаю, что, как только я перестану быть тебе нужен в качестве ширмы, а мой любезный брат станет с тобой на одну планку, вы найдёте способ перекрыть мне кислород и по-тихому убрать со сцены. Слишком уж много у всех набралось обидок и неразрешимых противоречий… Так как, заключим сделку?

Не отвечая, Рэкс перевёл взгляд на Аспитиса, и тот понял, что судьба Эдриана полностью в его руках. Самолично продлить его никчёмную жизнь, не зная даже толком, что тебе дадут взамен? Когда он спит и видит, как бы наконец расквитаться с ним за всё?

– А что за бумажка-то? – нейтральным тоном спросил Аспитис, и Эдриан ухмыльнулся.

– Не переживай, свою жизнь я оцениваю дорого. Ты меня знаешь, Тисси… Согласен?

Аспитису как будто проехались ножовкой по ушам. Это была явная провокация, рассчитанная на то, что в своей незатухающей ненависти он не сдержится и предпочтёт отказаться от соблазнительного предложения Эдриана, а Рэкс потом, конечно, не позволит ему уничтожить брата и они опять разругаются. О, Эдриан неплохо их обоих знал, не учёл только, что для Аспитиса дороги назад уже не было – ни в ненависть, ни в эгоизм.

– Согласен, Ринка, – в тон ему ответил Аспитис, с удовольствием отметив, что Эдриан, в отличие от него, вздрогнул от упоминания этого детского прозвища, прежде приводившего его в ярость. Помилуйте, да вырастает ли вообще хоть кто-то в этом несовершенном мире? – Будет тебе и Роза, и райский сад… Что ты там в закромах спрятал?

Из-за пазухи вновь окаменевший лицом Эдриан достал чёрную флешку с яркой оранжевой полосой и бросил её поверх так и лежащего посреди стола переговоров соглашения о слиянии.

– Пароли сняты, – сказал Эдриан. – Со списком всех агентов всех ставок Генштаба, заявивших о своей приверженности «Атра фламме», можете ознакомиться хоть сейчас, я подожду. Я никого не предупреждал. И Марку, кстати, о твоём визите, Тисси, тоже пока не сказал ни слова…

В повисшей в кабинете мёртвой тишине – даже Домино уже закончил сообщаться с соратниками – Рэкс обрёл дар речи первым.

– Что-то такое я и подозревал, – с ухмылкой сказал он. – Но ты хорошо шифровался, Эдриан. Уж не с самого ли начала взял наших бунтовщиков под контроль, чтобы потом себе спокойную жизнь выбить?

– Марк обещал мне, что, как только тебя и Аспитиса наконец снимут с постов и ГШР с МД вновь начнут воевать, а не заключать союзы по поводу и без, на мою власть никто не будет покушаться, – спокойно разъяснил Эдриан и опять осклабился. – Но я никогда не верил эмдэшникам. А ты свои обязательства соблюдаешь. Даже во вред себе.

– Не тешься иллюзиями… Домино, отдашь на экспертизу? – Рэкс махнул аурису, и тот, обойдя стол, оказался у него за плечом. – С кем ты, кстати, разговаривал?

– Со спешащими к нам гостями, – Домино забрал и флешку, и соглашение, сохраняя отстранённое выражение лица. – Будут с минуты на минуту… Как раз успею отдать подарок Киту. Оставайтесь пока тут.

Дверь неслышно закрылась за его спиной, и Аспитис повернулся к Эдриану.

– И как давно ты сообщаешься с Марком?

– С момента, как лопнула мыльным пузырём образовавшаяся вокруг моего телохранителя оппозиция против Страхова, – равнодушно отозвался тот. – Как же он был недоволен, когда я подставил Рэкса для поимки твоими агентами. Но мне было интересно, как он станет выкручиваться.

– Неужели наша семейная тяга к экспериментам проснулась? – восхитился Аспитис, краем глаза наблюдая за Рэксом, похоже, не особо-то шокированным признанием Эдриана.

– Примерно. Однако ты отпустил его – удивительно. Впрочем, чего только Аспитис не сделает, лишь бы мне досадить, – возвёл глаза к потолку Эдриан, и Аспитис рассмеялся.

– Вот уж поверь, о тебе в тот момент я думал в последнюю очередь! Но – спасибо за такой подарок. Не будь его, охота длилась бы ещё минимум года три и, возможно, кто-нибудь Рэкса бы пристрелил…

Наконец он попал в яблочко – на ухмыляющемся лице Эдриана появилось раздражение, пусть он и не дал ему хода. Рэкс едва слышно фыркнул, Рената достала пудреницу якобы поправить причёску, а на самом деле скрывая за ней улыбку. Заслышав за дверью движение, Аспитис посмотрел в ту сторону – и немедленно вход в их кабинет открылся, являя сосредоточенного Домино.

– Гости прибыли, – возвестил он и сделал приглашающее движение рукой кому-то находящемуся в невидном из кабинета коридоре. – Проходите, пожалуйста. Сэр президент, к вам – делегация с Пикора под руководством главы «Лазурного союза» Ливея Гхелбары.

Рэкс и Аспитис, изумлённые, встали одновременно. Вслед за Домино, остановившимся сразу за порогом, в помещение прошёл могучий светло-рыже-волосый хиддр примерно сорока лет с бледными чёрными полосами, почти полностью перекрывающими лицо. Одет он был в традиционный для руководящих лиц Пикора, более холодного по климату, камзол – чёрный, расшитый разноцветными узорами и на золотых пуговицах, белые брюки свободного кроя, заправленные в высокие замшевые сапоги – также с пёстрой вышивкой. Полосатые волосы, достигающие середины спины, усыпали мелкие жемчужные бусины на невесомой, едва заметной сетке. Глаза у него были белые, прозрачные – то ли часть облачения, то ли особенность внешности – и по-змеиному опасные.

– Моё почтение, господа, – стоило двери закрыться, Ливей отвесил всем собравшимся низкий поклон. – Едва сумел до вас добраться. В На-Риву наш корабль перехватила «Атра фламма», бежать удалось лишь мне, моему советнику и его телохранителю. Ехали в Канари буквально на попутках. Жарко же у вас, на Великой равнине…

– Что ж вы не предупредили о визите? – преувеличенно сокрушённо ахнул Рэкс, указывая Ливею на один свободный стул напротив буравящего его взглядом Эдриана и сощурившейся и напрягшейся Ренаты.

– Так мы предупреждали, – Ливей одним резким движением отодвинул себе кресло и сел, далеко отбросив полы камзола. – Только, очевидно, не тех. Встречала нас «Атра фламма», так и представились. Оставили меня думать, с кем я хочу заключать соглашения, мы и сбежали. Телохранитель моего советника – на все руки мастер, даром что немой. Вот что бывает, когда дети лишены возможности перечить, а вместо этого готовятся в стражи… Простите, я в чём-то прервал вас? Я могу подождать, когда вы закончите совещание!

Он всё больше походил на пёструю, громкую птицу, стремящуюся всех отвлечь своими воплями и провернуть что-то для себя выгодное. Аспитис отлично видел, как Ливей стреляет по ним пятерым глазами, и проверяя реакцию на каждое своё высказывание, и определяя, кто главный. Последнее вызывало вопросы: уж кто-кто, а почти единоличный правитель Пикора должен был знать, кто руководит ГШР, а кто МД. Или его привело в замешательство наличие возле Рэкса и Эдриана Аспитиса не в кандалах?

– Выдохните, господин Гхелбара, – посоветовал Аспитис, желая перехватить у всех возможных оппонентов инициативу. – Мы не будем вдаваться в подробности, как, путешествуя на попутках, вам удалось спрятать вашу… столь примечательную личность. – На этих словах Ливей заметно оскорбился, но вставить своё возмущение хорон ему не дал. – Давайте сразу к делу. Насколько нам известно, ещё месяц назад ваша вотчина заявила, что более не будет поддерживать Азата. Вы приехали, чтобы заверить нас в этом лично?

– Почти, – проглотив так и не вырвавшееся возмущение, Ливей растерянно заулыбался. – Во-первых, я хотел бы принести свои извинения за то, что мы вообще спутались с «Арканом». Скажем так, когда эти соглашения о поставках вооружения и необходимых ресурсов заключались, Пикор не знал, что Азат использует их для захвата власти. Потом отступать было некуда, буквально у меня под носом сидели его агенты, угрожавшие кровавой расправой…

– Как любопытно, – подал голос Рэкс, подобно Эдриану, взирающему сейчас на Ливея с непонятным страхом, сплетая пальцы, – первый раз об этом слышу. Вроде как диверсанта, который помог вам лично захватить две трети побережья, ваши же агенты убрали ещё четыре года назад…

Ливей быстро взглянул на него.

– От Азата был после ещё один визит, даже для меня оказавшийся сюрпризом, – извиняющимся тоном начал он. – Иначе зачем бы мне продолжать помогать ему, сэр Страхов? Всю мою семью держали на мушке! И только когда мои славные воины наконец сумели перестрелять их поодиночке, мы объявили о расторжении договора. Пикор верен истинной власти, господа!

– Ври да не завирайся, Ливей, – поморщился Аспитис, и хиддр из пафосного театрала тут же принял облик всеми пинаемого несчастного котёнка. – Твои комбинации мы обсудим как-нибудь позднее, не трать пока время на то, чтобы заговорить нам зубы. Что сейчас тебе от нас надо? Особенно раз Азат, по твоим словам, более тебе не угрожает, а от «Атра фламмы» ты успешно бежал?

– Да вот как бы не так, – вздохнул Ливей, едва ли не заламывая руки. – С заверениями в моей верности ГШР и МД на Милотен был отправлен с делегацией мой младший брат Тибальд. Он от «Атра фламмы» бежать не сумел, так и пропал где-то на Севере. Мне сообщили об этом в нескольких простых выражениях ещё месяц назад. В обмен на его жизнь я согласился часть поставок перенаправить непосредственно на «Атра фламму». И, как только смог, поехал к вам. Вы же сможете его освободить?

– Что-то не припомню, чтобы конкретно ты, Ливей, отличался особой любовью к младшему брату… У тебя таких «менее правных» вагон и небольшой прицеп. Что ты пытаешься выиграть, лишний раз стравливая нас и «Атра фламму»? – Аспитис нахмурился, и Рэкс поддержал:

– Может, нам и тебя в плен взять? Тогда-то поставки врагу точно прекратятся. К тому же ты нам задолжал за то предательство.

– Ладно, давайте начистоту, – Ливей мгновенно посерьёзнел. – Во власти «Атра фламмы» я не заинтересован. До меня доходили слухи, что военный союз ГШР и МД может перерасти в слияние навсегда, и подобная ситуация устраивает меня куда больше, чем эта вечная грызня. Если основной клиент у Пикора будет один, я легко заглушу оппозицию, мешающую мне стать его единоличным правителем. Пока я с ними справляюсь сам, но, если у «Фламмы» появится хоть какой-то перевес, вполне возможно, что ей удастся захватить материк себе. Вам такой расклад подходит? Не думаю. Мы можем быть полезны друг другу. На той единственной трети, которая ещё не подчинилась мне, атрафламмовцев особенно много. Тибальд – он дружен с регентом при наследнице одного из Домов и с ней самой – как раз хотел всех повылавливать, но попался сам. Регент и наследница требуют вернуть его – и в этом случае, возможно, мы сумеем договориться о том, что их клочок земли так же отойдёт мне. Вот – правда. Ваши мысли?

Рэкс с Аспитисом опять переглянулись – на лице визави Мессия прочитал явное недоверие к многоликому хиддру, но делать было нечего. Ливей, конечно, что-то недоговаривал, однако всё сказанное выглядело реальной угрозой.

– Слияние ГШР и МД уже произошло, – без улыбки сказал Рэкс Ливею, и тот расширил глаза. – Поэтому на какое-то время ты останешься в наших галереях и, до тех пор пока мы не освободим Тибальда или не разберёмся с «Атра фламмой», поставок им отменять не будешь. Но и заявлять о себе тоже. Твои мысли?

– То есть вы и в самом деле… – Ливей задохнулся. – На какой исторический момент я попал!

– А главное, как точно угадал со временем, – поддержал Аспитис. – Мне уже любопытно, какую версию твоей правды нам расскажет Тибальд… Ты учёл, что он может знать что-то тебе невыгодное?

– О, бросьте, – хиддр с достоинством поднялся. – Я сообщу кому скажете все известные мне подробности его похищения. Постарайтесь не затягивать с его вызволением: там, на Пикоре, пока всё держится на моих заместителях, но кто знает, насколько у них достанет сил… И проводите меня наконец в мои апартаменты!

Стоявший всё это время без единого движения Домино распахнул перед ним двери, и в кабинете опять остались лишь четверо. Аспитис пробарабанил пальцами по столу и повернулся к Эдриану, весь вид которого говорил о том, что поведение Ливея выбило его из колеи.

– Ты знал обо всём этом, Эдриан? – в лоб спросил Аспитис. Его брат медленно кивнул. – И на что надеялся? А, стоп, не говори. Очередной отходной план. Что наша «АэФ» возьмёт Пикор под контроль и у тебя всё будет в шоколаде как бы само собой. Всего-то кому-нибудь намекнуть, что ты кое-что знаешь… Только Ливей почему-то сачканул. Рэкс, твоего формального руководителя надо было вздёрнуть ещё пятнадцать лет назад. Может, накажем? Флешка уже у нас.

Рэкс, сверлящий Эдриана тяжёлым взглядом, наконец посмотрел на Аспитиса и вздохнул.

– Один раз нарушишь слово, потом сам не заметишь, как стал вот таким…. Эдрианом. Оставим. Я сделаю так, чтобы больше ни к чему ни у кого лишнего доступа не было.

– Ну как знаешь, – пожал плечами Аспитис. Опять открылась дверь, но вместо Домино порог переступил встревоженный Цезарь, и Мессия напружинился, завидев его.

– Что случилось? – спросил он. Терас отчеканил:

– Пришло донесение из Элевейта. В вашей палате была установлена прослушка. Гаджет нашей разработки, мимикрирующий под поверхность, к которой клеится. Невидный глазу, так как толщина меньше миллиметра. На стене слева от двери, близко к косяку. Уборщики вымывали палату – стена потемнела, а он нет. С какого он там момента, неизвестно.

– Тот журналист, – сразу понял Аспитис, перед глазами которого встала картина, как огель в алом плаще хватался за косяк, пока его вытаскивали Керен и Мисао. – Значит, Марк знает, что слияние – реальность. Может, тогда и выловил Тибальда?

– Если это и Марк, непонятно, чего он ждал столько времени, – скептически хмыкнул Рэкс. – У тебя нет там ещё вероятных узурпаторов власти?

– Кто бы знал. Я и про Марка, как ты заметил, не догадывался, – Аспитис покосился на Эдриана, но тот, похоже, также ничего не знал о прослушке. – А про этого Гидеона ничего интересного не нарыли?

– Кроме того, что он канарийская звезда «Максимы», нет. Ни в каких связях с МД или ГШР не замечен. Но, сам понимаешь, обычный человек не сумел бы к нам пробраться.

– Тогда будем отталкиваться от того, что есть. Я съезжу и заберу Анжелу с семьёй, а также её подружку в безопасное место. Потом пойду ошарашивать Марка, – Аспитис встал, и Рэкс кивнул.

– Мои подберут вам это самое безопасное место, МД не стоит давать лишние сведения, пока ты не знаешь точно, кто за тебя, а кто против. Ты только не торопись особо: у меня имеются ресурсы, чтобы в короткое время обеспечить разовую демобилизацию генштабовских атрафламмовцев, но ещё потребуется время, чтобы поставить лишнюю охрану на входах в галереи во всех ставках. Твоих верных солдат они встретят и будут проверять.

– Задержусь как смогу, – улыбнулся Аспитис. – Созвонимся, Рэкс.

– Само собой, – тоже сверкнул улыбкой будущий президент почти свершившегося слияния.

Покинув галереи, Аспитис отдал приказ Мисао пробить адреса Анжелы и Гери, а сам начал обзванивать нужных людей из гвардии – и Бельфегора. С этого момента приближённые были нужны ему рядом постоянно, чтобы в случае чего Марк не успел их заблокировать и лишить его поддержки. Из-за Эдриана ГШР оказался в куда более выгодном положении, но оно и к лучшему. С самого начала было понятно, что объединение начнётся с Рэкса – он-то сумел удержать работающего против него Эдриана в узде.

Аспитис буквально чувствовал, как в преддверии необратимых перемен раскаляется воздух. Как бы что ни пошло, так, как прежде, уже не будет. Не с желанием ли разом изменить весь мировой порядок он когда-то бросил ГШР и ушёл руководить МД? Как говорится – получите и распишитесь!

И кто бы мог подумать, что он так скоро вновь увидит Анжелу?..

* * *

Увольнение из военных медсестёр буквально на следующий день после того памятного разговора с Аспитисом на крыше больницы стало для Анжелы неприятным сюрпризом – хотя и хорошо оплаченным. Ей весь остаток ночи, который она проворочалась, так и не сумев уснуть из-за избытка чувств, казалось, что она чего-то недоговорила или и вовсе сказала не то, что хотела, и надо найти нужные слова и попытаться ещё раз. Те причины, по которым она выбрала отказываться от столь нужной в её ситуации помощи, когда то и дело мелькающий на горизонте Франк, похоже, и правда затевал что-то подлое, более не представлялись не то что существенными – даже просто имеющими смысл. Она в принципе не была способна определиться с тем, как по-настоящему относится к Аспитису – если убрать всю эту мишуру, «розовые очки» и забыть о разнице в возрасте и статусе. Последние пару недель как раз вставший на ноги Мессия виделся Анжеле как будто потерянным, ищущим то ли поддержки, то ли просто доброго слова – хотя обстановка явно налаживалась и он постепенно становился собой. Одно то, что он вдруг тоже извинился перед ней, всколыхнуло все её противоречивые чувства до самого основания. А разбираться внезапно стало не с кем и негде.

Стоило вернуться домой, как все прежние проблемы навалились на Анжелу скопом, и вкупе с недавним стрессом, сопровождавшим всё её общение с лидерами мировых организаций, вызвали ожидаемые последствия – Анжела свалилась с простудой. Искать новую работу у неё пока сил не было, никак не желавшего отлипать от неё сына пришлось перебросить на маму и чуть ли не запереться одной во второй их небольшой комнатке, чтобы никто из них не заразился. О деньгах, конечно, пока можно было не думать, но всё равно хорони никак не могла избавиться от ощущения, что всё не так, плохо и будет становиться ещё хуже.

Наверное, и правда стоило представить, что они с Аспитисом никогда не встречались.

Первый день Анжела пролежала почти не вставая – мама крутилась вокруг, уговаривая вызвать скорую или хотя бы дойти до больницы, но дочь лишь продиктовала ей список лекарств и отправила в аптеку. Запоздало поняла, что стоило ещё и всучить ей Стива, потому что сама она приглядывать за ним сейчас не была способна, но, вопреки своему живому характеру, за всё время отсутствия бабушки он ни шаг не отошёл от её постели. Анжела гладила его по голове, ободрительно улыбаясь испуганным чайным глазам, – и это было единственным, что ещё держало её на плаву.

На второй день Анжеле чуть полегчало, и в голове сами собой появились мысли, с которыми она уезжала из Элевейта. Неприкаянным призраком хорони бродила по дому, упорно игнорируя все вопросы матери на тему, что с ней происходит, и пришла в себя, лишь когда подошло время забирать Стива из детсада.

– Обещай, что не выбросишься из окна, – строго сверкнула глазами из-под очков-половинок мама, грозно тряхнув седыми кудрями, и Анжела рассмеялась от неожиданности.

– Я настолько плохо выгляжу?!

– Дочка, я не знаю, что у тебя там на фронте случилось, что ты такая больная приехала, но тебе надо либо пожаловаться мне, либо перестать переживать. Стив полночи проворочался. Хочешь опять водить его по психологам?

Про призрака-Франка она не упомянула, а стоило бы. У Анжелы он вследствие болезни благополучно вывалился из памяти, затменный Аспитисом. По-военному отдав честь, хорони отрапортовала, что к их возвращению приведёт себя в чувство, и мама, мимолётно закатив глаза, ушла. Анжела осталась стоять у зеркала в коридоре, рассеянно изучая себя и думая, что, наверное, пора вызванивать Гери, раз уж у неё самой не получается себя взбодрить. Та-то вон как легко выкинула из сердца Мисао! А он чуть ли не в ногах ползал…

В дверь раздался одиночный звонок, и Анжела, не глядя в глазок, поспешила открыть.

– Забыла что-то? – весело спросила она, ожидая увидеть за порогом мать, но вместо неё встретилась взглядом с хищно улыбающимся тёмно-рыже-волосым хороном в футболке и джинсах, слишком ей знакомым, чтобы отреагировать спокойно. Страх нахлынул на неё неожиданно, связав по рукам и ногам, и Франк втолкнул Анжелу в квартиру, захлопывая за собой дверь.

– Ну привет, – он огляделся – цепко, как будто оценивая стоимость каждого предмета небогатого интерьера. Анжела судорожно пыталась вдохнуть – и опять замерла, когда холодные голубо-зелёные глаза мужа впились в её лицо. – Наконец узнал ваш адресок досконально. Как поживаешь, Анжела?

– Чего тебе надо? – хорони наконец смогла разомкнуть враз пересохшие губы. Улыбка Франка стала шире и злее.

– Перетереть кое-что. Идём.

Схватив её за запястье, хорон протащил Анжелу, почти не имевшую физических сил сопротивляться, до ближайшей комнаты и там толкнул на диван. Потом опять огляделся и вкрадчиво спросил:

– За сколько рассчитываешь продать квартирку? Ваша же вроде? Хватит тебе с долгами расплатиться?

– С какими ещё долгами? – Анжеле казалось, что она спит и видит кошмар. Франк присвистнул.

– То есть ты ещё не знаешь? Должок у вас по кредиту, вот, глянь, – из кармана джинсов он достал сложенный вчетверо листок бумаги и протянул его хорони.

Анжела раз за разом пробегала глазами по выписке из банка и не верила им. Кредиту, оформленному на неё и точно не ею, потому что такими провалами в памяти она не страдала, был почти год. Сумма по нему бралась астрономическая, и просрочки составляли примерно такую же. Даже если и правда продать квартиру, остатка денег после выплаты не хватит даже снять комнату.

– Ну, с кем не бывает, – с фальшивым сочувствием поцокал языком Франк, и Анжела вскинула на него невидящие глаза. – Я выяснил, это в одной частной клинике ты документы на приём подавала, они в одной левой компании на тебя бабки-то и взяли. Сейчас-то закрылись уже. Ты не разбрасывайся так личными данными направо и налево. Это хорошо, что банк сначала до меня дозвонился, как до видного бизнесмена, а не коллекторов с приставами прислал.

Анжела слышала его как сквозь вату. Простуда вгрызлась в неё, мешая думать и вызывая к мужу немыслимые чувства – например, благодарности, затмевала глаза и чуть ли не стучалась в голову с криками: «Он хороший! Он всё-таки хороший! Поверь ему, попроси, и он поможет!..»

– Я могу тебе помочь, пока есть время, – как будто угадал её мысли Франк, неприятно щурясь. – Отдай мне сына, и я выплачу твой долг.

Эти слова отрезвили Анжелу мгновенно. Она скомкала лист и швырнула во Франка.

– Сына? А судьба компромата на тебя больше не интересует?

– Поверишь, ни капельки, – Франк аккуратно разгладил выписку, сложил и спрятал обратно в карман. Он держал паузу, и Анжела уже понимала, что это означает. – Срок давности истёк, видишь ли. Да и найти того человека ещё надо постараться. Умотал, насколько я слышал, в колонии, первопроходцем. Оставь для растопки мусорного бака, о который вы будете греть руки, когда окажетесь на улице. Если ты, конечно, не отдашь мне Стива.