Текст книги "Стражи границы (СИ)"

Автор книги: Нина Скипа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 40 страниц)

Всеволод обаятельно улыбнулся регистраторше и проговорил:

– Господин Яромир и госпожа Джамиля, разумеется, поселятся в люксе. Они новобрачные, им положено. А мы бы хотели расположиться в номерах по соседству. Совершенно неважно в каких, главное, чтобы на том же этаже, а желательно, чтобы двери были рядом. Если друзья не отравят жизнь новобрачным, то может получиться нехорошо. Свадебное путешествие им раем покажется, а будни, которые неизбежно последуют за праздником, – слишком прозаическими и оскорбят их нежные чувства до полной потери этих самых чувств.

Регистраторша засмеялась.

– Так у вас на родине принято отравлять новобрачным медовый месяц?

– Нет, – гордо возразил Всеволод. – Это мое изобретение. Я же не виноват, что они поженились по дороге на корабль!

– Что ж, в таком случае, я дам вам номера на втором этаже. Большой номер «люкс» в конце коридора, к нему примыкают номера «полулюкс». Двух– и одноместные. Вам какие?

– Все равно, лишь бы подряд.

– В таком случае, могу предложить вам четыре одноместных полулюкса и три двухместных.

– Спасибо, – улыбнулся Всеволод.

Регистратор выдала анкеты для заполнения. Всеволод отдал их Яношу.

– Заполняй, Янчи. Ты сам хотел работать секретарем.

Янош взялся за бумаги. Заполнив первую, он вдруг спохватился.

– Ох, госпожа, пишу то я по-верхневолынски!

– Пишешь ты до сих пор с угорийским акцентом. Счастье еще, что у нас с Угорией одинаковый алфавит, – усмехнулся я. – Действительно, госпожа, говорить мы еще можем, но писать – никак.

В самом деле, мы могли говорить, понимать услышанное и читать. Нет, писать мы тоже могли, но поняли бы написанное только в нашем присутствии. Для того чтобы полностью магически освоить язык требовался гораздо более сложный ритуал, чем стандартная горошинка. Хотя, ничего особенного, если разобраться. В общем-то, такой ритуал Вацлав проделал для Яноша, а я – для Джамили и Пушьямитры.

Регистраторша махнула рукой.

– Что же про вас написать?

– Верхневолынский арматор господин Яромир с женой госпожой Джамилей и воспитанником Яношем. Господин Лучезар – капитан корабля, а мы – члены экипажа. Кто морского, кто – торгового.

Регистраторша законспектировала речь Севушки и выдала нам ключи. Наши номера были на втором этаже. Номер «люкс», который Всеволод снял для нас с Милочкой, располагался в торце, что, собственно, и определяло его качества. Окна номера выходили на три стороны, входная дверь на четвертую. Сквозняк был обеспечен, стоило только открыть окна и двери. Но при закрытых окнах в номере был полнейший штиль. Номер состоял из приемной, спальни в комнате, спальне на лоджии и огромной ванной комнаты с миниатюрным бассейном и прочими сантехническими удобствами. На мой взгляд, для любого разумного человека более чем достаточно. В конце концов, гостиницы нужны для того, чтобы там спать. Поэтому кабинеты для работы там как-то ни к чему.

«Полулюксы» были значительно скромнее. Маленькая приемная, большая спальня, и большая ванная. Будь я один, мне бы вполне хватило и этого. Но Милочку мне хотелось устроить поудобнее.

– Ну что ж, – проговорил я, – давайте устраиваться. Только нужно принести с «Переплута» кое-какие вещи.

– Может быть, вы пока примете ванну, а мы сходим на корабль? – Всеволод, кажется, твердо решил не допускать меня на сайк до отплытия.

– Как, ты оставишь нас одних?

– Ну не то что бы. Я останусь с вами и четверо моих ребят тоже. Остальные двое прекрасно позаботятся о нашем багаже. А Янош с Лучезаром, надеюсь, присмотрят друг за другом.

Я засмеялся и покачал головой.

– Как скажешь, Севушка, – и обернулся к Джамиле. – Это издержки монархического строя, Милочка. Король может распоряжаться в строго определенной области. А точнее, у короля есть право «вето» при назначении верховного правителя страны. Все остальные вопросы за короля решают ответственные люди.

– А если это правящий король? – заинтересовалась Джамиля.

– Ну, тогда у него больше обязанностей. А прав… Я бы сказал меньше, да меньше некуда.

– Лучше не жалуйтесь, – усмехнулся Всеволод. – Вы же знаете, вам совершенно нельзя доверять вопросы, относящиеся к вашей личной жизни. Пока вами не занялась Джамиля, вы вообще на человека походили с очень большой натяжкой. Вы только представьте, Джамиля, что ваш супруг жаловался мне, что обедать, равно, как и ужинать, весьма докучно, а завтракать и вовсе не стоит, и, как правило, потреблял за обедом страниц пятьдесят печатного текста с чашечкой чая. Всем остальным, что случайно попадало ему в рот, можно смело пренебречь. Изменение веса поданных ему блюд можно было заметить разве что на аптекарских весах.

Милочка засмеялась и недоверчиво посмотрела на меня. Я пожал плечами. Всеволод сказал чистую правду, вот только зачем ему понадобилось это вспоминать, это вопрос. Разве что затем, чтобы в корне пресечь мои жалобы.

Тем не менее, Всеволод культурно слинял, оставив нас с Милочкой наслаждаться непривычным уединением. Когда, часа через три, мы с Милочкой покончили с водными и не очень водными процедурами, я спохватился, что чистой одежды у нас так и нет, и высунулся в приемную. Надо отдать справедливость Севушке. Может он и выставил по охраннику под каждым окном и парочку перед дверью, но приемная была пуста. Только на диване лежали наши с Джамилей вещи. Я притащил багаж в спальню, благо в пятимерных вещмешках он почти ничего не весил, и мы стали одеваться. Милочка заколебалась между восточным и западным фасоном, деловым, праздничным и спортивным стилями. Я прилег на широкую кровать, и некоторое время любовался женой. Увидев, что Джамиля все-таки сделала выбор в пользу струящейся шелковой юбки и легкой блузки, завязывающейся узлом под грудью, я встал и принялся искать среди своих вещей легкий полуспортивный костюм. До сих пор, во время плавания, я пользовался только двумя морскими костюмами. Одним для выхода, и одним – для работы на палубе. Сейчас я отыскал брюки, почти что облегающие мои мослы и широкую шелковую рубашку, тщетно пытающуюся замаскировать их же и обнаружил, что брюки на мне больше не сходятся. Нет, я еще в Рангуне попросил расширить свои морские костюмы, но я был уверен, что они попросту сели от морского воздуха и частой стирки. Сейчас же я убедился в том, во что не смел поверить.

– Милочка, тебе все-таки удалось меня откормить!

Джамиля повернулась ко мне, попробовала застегнуть на мне брюки и улыбнулась.

– Ну, до откормленного состояния тебе далеко, как до звезд, но на тебя уже не так больно смотреть.

Я скептически оглядел себя в зеркало.

– Теперь уже и Милан признает, что я наел себе здоровенную холку. Дорогая, боюсь, нам придется подкупить мне что-нибудь из одежды, – я обеспокоено повернулся к жене. – Милочка, ты не разлюбишь меня? Я ведь понравился тебе в гораздо более тощем состоянии…

Примерно через час мы с Милочкой все-таки вышли из номера. Я надел свой прежний костюм – по крайней мере, он на мне сходился.

Из номера Всеволода, расположенного рядом с моим, раздавался дружный смех. Я заглянул в открытую дверь – Севушка любил оставлять себе обзор, и увидел Всеволода, Яноша и Лучезара, сидящих за столом перед бутылкой вина. Перед Яношем лежала открытая книга.

– Цзин – это какая-то особая субстанция, заключающаяся в каждом живом существе. Когда цзин мало – человек болеет, а когда цзин исчезает – человек умирает. А инь – это женское начало, – говорил молодой человек, – Помимо всего прочего, оно означает северный склон горы, север, тьму, смерть, землю, луну, четные числа и тому подобные вещи.

– Тогда как же оно влияет на восполнение мужской силы и продление жизни? – заинтересованно спросил Лучезар.

Всеволод заметил нас с Милочкой и улыбнулся.

– Тут не написано, – пожал плечами Янош. – Сказано только, что нужно заниматься сексом каким-то особенным образом. Тогда возможно восполнение цзин за счет женщины.

– Я как-то считал, что после секса прибавляется у женщин, – удивился Лучезар.

– Я тоже, – признался Янош. – А Жун Чэн разработал целое учение на эту тему. Интересно было бы почитать.

– Что бы узнать, как правильно заниматься сексом? – усмехнулся Всеволод.

– Ну да, – с энтузиазмом откликнулся Янош. – Разузнать как правильно, и потом можно с умным видом спрашивать: а вы правильно занимаетесь любовью?

– У кого? – не выдержал я.

– Ох! – Янош покраснел. – Простите, Яромир, вообще-то я думал про вас. Вы столько сил приложили, чтобы избавить меня от девственности, что мне хотелось оказать вам аналогичную услугу.

Я засмеялся.

– Боюсь, что я потерял девственность еще до твоего рождения, Янчи.

– Не настолько вы меня и старше. Не в пятнадцать же лет вы начали этим заниматься! – возразил Янош и залился багровым румянцем. – Простите, Яромир, я не должен был так говорить. Это все книжка…

Я усмехнулся, подошел к молодому человеку и взлохматил ему волосы. Янош улыбнулся.

– Если бы у меня были бы такие же изящные манеры, как у Пушьямитры, я бы сейчас поцеловал вашу руку, а вы бы не только не рассердились, но даже сделали бы вид, что хотите поцеловать воздух около моего лица, – Янош прекрасно знал, как я отношусь к подобного рода церемониям. Но пообщавшись с махараджей Махараштры, который с восточной непосредственностью обнимал мои колени, целовал руки, подавал фрукты и подставлял для поцелуя лоб, Янош тоже предъявил свои права на ласку. Я не возражал. У молодого человека не было ни одного родственника во всей Верхней Волыни. Самыми близкими людьми оказались Вацлав, Милан и я. Вот мы и заботились о нем как умели.

– Нет, вы только посмотрите на этого паршивца! – воскликнул Всеволод, а я послушно поцеловал молодого человека в лоб. Янош улыбнулся и спохватился.

– Садитесь же, Джамиля, Яромир.

Милочка покачала головой.

– Мы собирались пойти поужинать. Вот, за вами зашли.

– Да, господа, – вспомнил я, – вы уже составили программу развлечений на ближайшие четыре дня?

– Вы вошли как раз на самом интересном месте, – засмеялся Всеволод.

– Место и правда было интересное, – улыбнулся я. – Но я не совсем понял, какое отношение оно имеет к нашим планам. Разве что вы предполагали провести все время в ближайшем борделе.

– Берите выше, Яромир, в книжной лавке! – засмеялся Всеволод.

– В таком случае, нам предстоит большой поход по магазинам. Помимо книжного, нам еще нужно будет посетить магазин мужской одежды. А то я не могу влезть в собственные брюки.

Всеволод улыбнулся моему гордому виду. Нет, ну когда я научусь скрывать эмоции? Они же у меня лезут наружу, как дрожжевое тесто из кастрюли.

– Думается, они сели от морского воздуха, Яромир, – невинно заметил он.

Я вздохнул и спросил: – Где будем ужинать? У вас в номере, или спустимся вниз?

– Разумеется, вниз, – ответила Милочка. – Стоило ехать на край света, чтобы сидеть у себя в номере!

– Ну, вероятно, – усмехнулся Сева. – По крайней мере, вы именно этим и занимались добрую половину сегодняшнего дня. Кстати, господа, а вы уверены, что все делали правильно?

Глава 12 У желаний есть одно неприятно свойство. Они, иногда, сбываются

Во вторник, прямо к восьми утра, мы с Севушкой явились в кабинет Ан Зэонга. Милочка еще с вечера попросила ее не будить, а Яношу с Лучезаром мы поручили составить ей компанию. Когда она проснется, разумеется. Более того, я даже запретил Всеволоду брать с собой его обычную армию телохранителей. Иногда хочется почувствовать себя белым человеком, который может жить не оглядываясь. Севушка улыбнулся, пожал плечами и согласился. И в самом деле, кому нужен верхневолынский король в социалистическом Вьетнаме?

Ан Зэонг уже сидел за столом в своем просторном кабинете и пил чай с каким-то неудобоваримым документом, если можно правильно судить об этом только по визуальной оценке количества листов.

– Здравствуйте, господин Ан, – вежливо проговорил я. – Мы не рано?

Ан Зэонг встал, всем своим видом демонстрируя радушие.

– Здравствуйте, господа. Очень рад вас видеть. Ваш вопрос уже рассмотрен. И знаете, вы были правы, ваше богемское стекло произвело впечатление. Господин министр даже хотел лично купить те ваши образцы. Надеюсь, вы не возражаете?

– Разумеется, нет.

– Благодарю вас, господин Яромир, – Ан Зэонг, к моему удивлению, протянул мне пачку денег. – Это за сервиз, – пояснил помощник министра в ответ на мой удивленный взгляд.

Я оторопел. Нет, по роду своей обычной деятельности, я, безусловно, противник взяток, но такого я все-таки не ожидал. Я замешкался, подбирая слова. Ан Зэонг вложил деньги мне в руку.

– Надеюсь, расчет верен.

– Я тоже, – я пожал плечами. – Было бы странно с моей стороны брать у вас взятку за то, чтобы вы же дали мне разрешение на покупку бальзамов.

Помощник министра от души рассмеялся.

– Прошу вас, господин Яромир. Вот торговый договор. Посмотрите, и если вас все устраивает, подпишите. Надеюсь, вы обладаете соответствующими полномочиями?

– Какими полномочиями? – удивился я. – Я – купец. Пока я добросовестно плачу налоги в казну, никаких полномочий мне не требуется. А разрешение на вывоз товаров из страны мне подписал сам король. В Верхней Волыни только два человека могут подписывать подобные документы. Король и князь. Но князь, как правило, подписывает документы так или иначе связанные с наукой. Так что, раз я здесь, значит, король согласен на проведение торговых операций между нашими странами.

Все сказанное мной, безусловно, было правдой. Но, я бы очень, очень не хотел показывать здесь, в министерстве свои подорожные документы. Разве что слепой бы не заметил, что на всех моих бумагах стоят одинаковые подписи. Конечно, свою личность я мог бы доказать без труда. Для этого мне нужно было только достать из кармана верхневолынские деньги с моим портретом, но неофициальный визит короля мог вызвать лишние вопросы. Мда, придется следующий раз давать подписывать торговые соглашения Севушке. В случае чего, его подпись тоже немалого стоит.

К счастью, приведенных мной аргументов оказалось достаточно. Ан Зэонг спокойно кивнул в ответ на мои слова и сообщил, что у них, во Вьетнаме, примерно такое же положение. Документы на выезд из страны могла оформить исключительно канцелярия министерства внешней торговли. Причем, только столичная.

Я радостно завладел документом, спросил где я могу отоварить бумагу и собрался было уже уходить, как Ан Зэонг вежливо предложил нам с Севой присесть и выпить по чашечке чая. Оказалось, что главная часть разговора была впереди. Министра, не меньше чем его помощника, заинтересовало разрекламированное мною холодильное оборудование. Собственно говоря, именно поэтому Ан Зэонг и интересовался моими полномочиями. Его волновало смогу ли я гарантировать, что вьетнамцам и в самом деле продадут холодильники. Гарантии я раздавать не стал. Я отчего-то подумал, что вряд ли Вацлав будет в восторге, если письма от меня будут привозить купцы из разных стран в придачу к самым необычным торговым предложениям. Вместо этого я предложил приехать к нам, в Дубровник, представителя вьетнамской стороны с лекарственными бальзамами в большой количестве – для внутреннего и наружного применения. Ну и сообщил, что знаю людей, которые рассмотрят и другие торговые возможности.

Я снабдил Ан Зэонга письмом, в котором предложил подателя сего препроводить ко мне, или же к Вацлаву, в Медвежку и предупредил, чтобы раньше, чем через полгода торговцы не приезжали. А то их, де, могут неправильно понять.

В этот же день после обеда мы отчалили из Малакки.

Лучезар собирался последовать совету Ан Зэонга и пройти через границу в территориальные воды Индонезии. Я, было, согласился, и, вместе со всеми на палубе помогал ставить паруса. Нас обдувал свежий ветерок, смягчая тропическую жару, и я вдруг вспомнил. Граница!

Я закрепил узел на веревке, которую только что старательно тянул и позвал капитана.

– Господин Лучезар!

Лучезар подошел с несколько удивленным лицом.

– Что случилось, господин Яромир?

Я пожал плечами, положил руку на плечо капитану и отвел его к борту. Всеволод, привлеченный моим неожиданным маневром, счел за благо присоединиться.

– Господа, мы не можем пересекать границу Индонезии. Что бы нам ни пел помощник министра торговли в Малакке, но встреча с пиратами может оказаться опасной. А для нас она практически неизбежна.

– Почему? – не понял Лучезар.

– Граница, – пояснил я. – Я не выдержу морской переход без медитации. Следовательно, нам придется лечь в дрейф. И, следовательно, нас с гарантией заметят, причем вблизи границы. Если мы попытаемся уйти, нас может отнести на границу, а могут попросту догнать. И, какими бы законопослушными ни были местные пираты, честные люди, как правило, грабежами не промышляют.

Всеволод кивнул, соглашаясь, и устремил задумчивый взгляд на Лучезара.

– Что, Зарушка, пойдем между границей и Сингапуром и будем по пути возносить молитвы Янь-Гуну, покровителю моряков?

– Лучше уж сразу Янь-Вану – владыке загробного мира, – мрачно отозвался Лучезар.

Все последние дни мы, после ужина, с увлечением изучали китайскую мифологию. Как оказалось, не напрасно.

– А ему-то зачем? – удивился я.

– Попробуем убедить его, что мы не так хороши, что бы нужно было торопиться с нами свидеться.

– На границе можно не только умереть, Лучезар.

Капитан вздохнул и взлохматил изящной рукой свои черные волосы.

– Вы сегодня на редкость оптимистично настроены, господин Яромир. Уж лучше бы вы и впрямь влепили мне выговор, как я опасался.

– Выговор? – я опешил. – За что?

– Не знаю, – пожал плечами Лучезар. – Но обычно вы именуете меня господином Лучезаром только когда делаете взыскание. За все плавание вы назвали меня так второй раз. Но первый раз я это заслужил.

– Вообще-то я перехожу на такую форму обращения во время деловых бесед. Дружеское общение, или там приятельское, как тебе больше нравится, я предпочитаю вести в неформальном тоне.

– Хорошо, вас Милан не слышит, – проворчал Всеволод. – Он бы вам быстро разъяснил, что королям иметь друзей не по чину.

– И при этом он непременно назвал бы меня Ромочкой и обращался бы на ты – засмеялся я.

Всеволод улыбнулся и пожал плечами, – Не обязательно, Яромир. Он мог бы сказать и «ваше величество».

– Пусть уж лучше говорит Ромочка, – усмехнулся я. – Итак, господин капитан, греби к Сингапуру. Повезет – проскочим.

Лучезар криво улыбнулся и отошел. Я облокотился на релинг и принялся рассматривать волны. Море было красивое, довольно спокойное, но я не мог отогнать от себя мысль, что принял неверное решение. Может быть лучше все-таки наплевать на пиратов и на мои медитации и идти через Индонезию? Но это ведь как минимум двое суток. Дома, в Верхней Волыни, я бы еще продержался. Держался же я раньше. А в этом, непривычном для меня климате, который Всеволод-то хорошо переносит только после медитаций, я наверняка слягу, Лучезар положит корабль в дрейф, чтобы привести меня в чувство, на нас наедут пираты, и Бигань с ним, с товаром. На то он и бог богатства. Но как бы нам всем не отправится после этого на свидание с Янь-ваном.

Кстати, эта последняя мысль мне напомнила об одной любопытной книге, которую я нашел в малаккском магазинчике. Я решительно оттолкнулся от борта и пошел к себе в каюту…

На следующее утро «Переплут» продолжал свой путь по Малаккскому проливу. Ветерок был брамсельный, корабль шел под всеми парусами, но далеко не с той скоростью, с какой бы хотелось проскочить эти опасные места. Поэтому, за завтраком в кают-компании было не так весело, как обычно. И никого особенно не удивило, когда Яромир вышел к завтраку с книжкой в руках, и за все время ни разу не оторвал взгляд от страниц. При этом количество съеденного им было весьма невелико. Так что Джамиля смогла оценить правильность формулировки Всеволода. Она даже попробовала накормить Яромира, но тот, вместо того, чтобы съесть то, что ему предлагали, проговорил:

– Вы только послушайте, как писал Лао цзы в своем Дао. «…Кто действует – потерпит неудачу. Кто чем-либо владеет – потеряет. Вот почему совершенномудрый бездеятелен, и он не терпит неудачи. Он ничего не имеет и поэтому ничего не теряет…» Прекрасно сказано, не правда ли? Вот и у нас говорят, не ошибается тот, кто ничего не делает. Древняя мудрость одинакова, что у нас, что в Поднебесной. А вот еще интересное место, – Яромир отхлебнул чая и перелистнул страницу. – «…В древности те, кто следовал дао, не просвещали народ, а делали его невежественным. Трудно управлять народом, когда у него много знаний»…[1]1
  Лао Цзы Даодэцзин (Кн. I ст. 65)


[Закрыть]

Милорад вздохнул, кивнул и отправился на палубу. Ратибор ушел еще раньше, пробурчав, что ему не нравится здешняя погода, Лучезар встал, и прислонился к перегородке.

– Вы считаете, что это действительно так, Яромир?

– Безусловно, Зарушка. Вот простейший пример. Ты, насколько я знаю, магических университетов не кончал. Так что если я тебе скажу, что способен визуально отличить шестимерную скумбрию от шестимерной же селедки ты мне поверишь?

Лучезар рассмеялся.

– Если бы вы сказали, что способны отличить шестимерного черного терьера от шестимерного же ризеншнауцера, я бы, наверное, поверил, но чтобы вы отличили селедку от скумбрии, пусть даже трехмерную селедку от трехмерной же скумбрии, на это я не куплюсь.

– Но я же и не говорю, что способен различить трехмерных рыб!

– Я понял, господин Яромир, – улыбнулся капитан. – Ну, я пойду. А вы заканчивайте ваш завтрак и подходите.

– Ага, – Яромир уже опустил глаза на страницу и, кажется, не слышал.

Несколько погодя Джамиля ушла к себе, Янош присоединился к работающим на палубе. В кают-компании остались только Яромир и Всеволод. Яромир увлеченно читал, Всеволод делил внимание между своей книгой и Яромиром. Яромир сейчас выглядел так, словно сидел у себя в кабинете и работал с документами. Часа через полтора Всеволод попробовал было предложить королю размяться на палубе, но тот бросил на полковника такой рассеянный взгляд, что Всеволод не решился настаивать.

Полковник Всеволод знал Яромира уже довольно давно. Собственно говоря, познакомились они лет пятнадцать назад, когда его, еще совсем молодого капитана королевской безопасности, внезапно назначили адъютантом и помощником к прежнему полковнику Благославу. Тогда Благослав представил его королю и он с удивлением увидел худощавого, правда, не такого худого, как сейчас, молодого человека. Но удивился он не молодости – Всеволод заранее знал, что Яромиру двадцать три года, и что он, Всеволод, на полгода старше короля. Всеволод удивился тогда, как этот молодой человек может сконцентрировать силы и внимание на таких разных и таких сложных вопросах.

Яромиру молодой капитан понравился, и он оставил его при себе, в личной службе безопасности. Отсюда у Всеволода было две дороги – или на повышение до полковничьих погон, или же застрять вечным капитаном, ответственным за королевские капризы. Всеволод буквально за пять лет занял место своего уходящего в отставку шефа. Только тогда Благослав и сказал ему, что привел его во дворец в надежде, что Сева станет его преемником.

За эти годы Всеволод научился уважать Яромира, причем не только за звание, но и за деловые и человеческие качества, сблизились же они только год назад, благодаря случаю. Но возражать Яромиру, когда тот был на работе, Всеволод так и не научился. Нет, полковник мог высказывать возражения по делу, однако он слишком привык соблюдать субординацию, чтобы препираться по мелочам.

Еще через часок в кают-компанию заглянул юнга и предложил Яромиру горячую булочку, но тот жестом отослал его, так и не оторвавшись от страниц. Всеволод подождал еще немножко, потом собрался пройти на палубу, но тут в кают-компанию зашел Милорад. Всеволод посмотрел на боцмана и усмехнулся. С таким лицом не в кают-компанию заходить к увлекшемуся не по делу Яромиру, а в клетку с голодными тиграми.

– Господин Яромир, – решительно начал боцман, заранее возвысив голос.

– Да, Радушка, – Яромир рассеяно посмотрел на второго помощника. Утром тот стушевался от такого взгляда, сейчас же только набычился.

– Когда вы изъявили желание работать в моей команде, вы обещали беспрекословно мне подчиняться.

– Разумеется, Радушка. Я разве что не так сделал?

– Почему вы до сих пор не на палубе? – грозным голосом вопросил Милорад.

– Сейчас, Радушка, я только дочитаю, – Яромир снова обратил внимание на пухлую книгу, раскрытую примерно на середине.

Милорад шумно выдохнул воздух.

– Интересно, кто несколько дней назад хвастался, что начал отдаленно напоминать человека? Я бы сегодня ничего не сказал, но сейчас уже полдень, а вы за все утро ничего в рот не положили. Вы даже отказались от горячей булочки!

– Постой, – Яромир закрыл книгу. – Радушка, я просто увлекся.

– Это совершенно лишнее, господин Яромир. А вы, господин полковник, чем защищать господина Яромира от наших людей, которые не желают ему ничего, кроме хорошего, лучше бы поберегли его от его собственных капризов!

Всеволод бросил на боцмана ледяной взгляд и тот осекся. В самом деле, полковник в команду «Переплута» не просился, значит, второй помощник капитана никак не мог так разговаривать с человеком значительно старше себя по званию. Тем более, что вся команда королевского сайка проходила по ведомству того же Всеволода. Милорад был в чине старшего лейтенанта.

– В самом деле, господин Яромир, идите на палубу. А то непорядок. Пошли этим курсом, чтобы вы могли медитировать и работать с парусами, а сами нос наружу не кажете. Да если бы вы нормально ели, разве бы я стал к вам приставать?! – неожиданно завершил свою речь боцман.

Яромир вздохнул.

– Иду, Радушка. Ох, правильно мне ребята говорили. Загоняешь ты меня…

Яромир встал и пошел на палубу, сопровождаемый ворчанием Милорада. Книга по китайской философии осталась лежать на столе. Всеволод взял ее в руки, полистал и тихо проговорил:

– Судя по этой книге, Яромир не на шутку встревожен. В нормальном состоянии он не способен читать подобные неудобоваримые трактаты с такой скоростью.

С этими словами Всеволод положил книгу обратно на стол и вышел на палубу.

– А где же Яромир? – удивленно спросил он, оглянувшись по сторонам.

– На камбузе, – гордо ответил боцман. – Господин Яромир вспомнил, что он зверски голоден и что я говорил что-то о горячей булочке.

Всеволод улыбнулся.

– За одно это тебе можно простить все твои закидоны, Радушка. Господину Яромиру действительно идет на пользу работа на свежем воздухе.

После обеда ветер стих совсем. Яромир хотел было снова приняться за китайскую философию, но Милорад решительно забрал книгу из его рук.

– Можете подремать с полчасика, если хотите, а потом извольте явиться на палубу.

– Зачем, Радушка? При таком ветре там совершенно нечего делать.

– А палуба? – вопросил Милорад.

– Паньгунань побери, Радушка! Что, кроме меня ее надраить некому?!

– Я дал команде выходной, – с невинным видом ответствовал боцман.

Яромир аж поперхнулся, потом рассмеялся.

– После такого затишья, вполне может разразиться буря, – уже серьезно пояснил боцман.

Яромир кивнул. Это, безусловно, не было объяснением. Но он сам просился под командование Милорада. Значит, нужно соблюдать правила игры и подчиняться.

Вечером и в самом деле набежали облака, и подул изрядно-таки неприятный ветер. Правда, сайк пошел под ним довольно уверенно, но они уже были неподалеку от Сингапура. Если вдруг разразится шторм, то их может занести в восьмимерное пространство. Оставалось только торопить ход «Переплута» и молить Юйцяня, который, как известно, был божеством моря и ветра, чтобы он помог проскочить опасный участок. И всего-то оставалось пройти километров тридцать до Сингапура и еще километров сто до внутреннего Вьетнамского моря, в котором можно было спокойно плавать, не опасаясь при резком повороте съехать на обочину.

К ночи разыгрался шторм. Волны швыряли корабль, как щепку, да так, что трудно было разобрать, где они находятся. Нет, все знали, что они аккурат вышли на траверзу Сингапура, но куда их несло определить было трудно. То им казалось, что их несет к заклятому острову, то чудилось, что им удается продвигаться вперед.

Команда суетилась на палубе со штормовым парусом, рулевой стремился удержать судно на нужном курсе, но, уже через полчаса, Лучезару пришлось признать, что их несет на Сингапур, и спасти сайк может только чудо.

С этой утешительной вестью капитан пришел в кают-компанию. Как всегда, во время шторма, там сидели Яромир, Джамиля, Всеволод и Янош. Еще там был Миндон. Он принес ужин и теперь уговаривал его отведать.

– Ну что, Зарушка? – нетерпеливо спросил Яромир, отодвинув рукой Миндона.

– Ничего хорошего, – мрачно отозвался капитан.

– Надо полагать, что следующая остановка будет в Сингапуре? – мрачно продолжал Яромир.

– Да, господин Яромир.

– И как скоро? – продолжал допытываться король.

– Если не переменится ветер, то через час.

Яромир встал, придерживаясь за стол, чтоб не упасть, подошел к Лучезару и положил ему руку на плечо.

– Через полчаса доложишь обстановку, Зарушка.

– Зачем? – горько возразил капитан. – Что вы сможете сделать? Разве что попросить по-королевски местных богов о помощи, но это лучше сделать сейчас. Через полчаса их вмешательство может оказаться уже ненужным.

– Выполняйте, капитан Лучезар, – спокойно проговорил Яромир.

Лучезар отдал честь и вышел. Вернулся он минут через пять, таща на буксире Миндона.

– Всеволод, думаю, это по твоей части. Наш Миндон решил принести себя в жертву местным богам. Я только что поймал его, когда он собирался выпрыгнуть за борт. Сказал, что боги прогневались на него за то, что он рассказал нам легенду о Сингапуре.

– Миндон? – удивился Яромир.

– Вот значит, какой самый большой твой страх, Данушка, – невесело усмехнулся Всеволод. – Ты боишься быть в тягость.

– Я не хочу вас подвести, – возразил послушник. За последний месяц он неплохо поправился и выглядел вполне прилично, даже привлекательно. Вот только волосы за это время отрасли сантиметра на полтора и пока что слабо украшали его лицо с острыми, хищными чертами.

– Ты и не подводишь, – утешил его Яромир. – Этим курсом мы пошли исключительно по моей инициативе. Я побоялся, что нас потопят индонезийские пираты. А теперь, кажется, мы присоединимся к моим приятелям в их нелегкой работе. И нас будут уже беспрепятственно пропускать на двенадцатый подводный этаж морских границ. Садись, Данушка, посидим вместе. Ты расскажешь нам что-нибудь о Сунь У-куне. У нас говорят, что он помогал устраивать границы…

Когда еще через полчаса Лучезар снова вошел в кают-компанию, Яромир заранее прочитал ответ на его лице. И спросил только когда.

– Граница уже в пределах прямой видимости.

– Вели всей команде, слышишь, всей, от юнги до капитана, занять свои койко-места и плотно завязать глаза.